Шахтер и Антон Чехов

Я недавно совершенно случайно узнал, что рост у Антона Павловича Чехова был равен 187 сантиметрам, у Максима Горького 185 см., а у Маяковского 189 .
Интересно как-то. Когда смотришь фотографии той эпохи, то  бросается в глаза: Максим Горький – достаточно высокий, костистый, не мелкий, со скуластым не маленьким лицом, Владимир Маяковский – высокий, бритоголовый, одним словом «крутой». А Антона Павловича мы больше представляем каким-то  не рослым дедушкой в пенсне.
И, действительно, так кажется. Особенно иностранцам, которые вообще-то не все знают кто такой наш Чехов. Правда, это больше зависит от уровня образования этих иностранцев.
Лет двадцать назад, проезжая по центру Москвы, где-то в районе Садово-Кудринской улицы мой венесуэльский друг, талантливый столяр-краснодеревщик и немного дизайнер Гильермо, увидев на торце одного из зданий огромный портрет Антона Павловича, спросил меня: «Кто этот старик?» Я объяснил, кто этот дядя с бородой и пенсне, которого можно сегодня принять за старика, хотя не каждый знает, что умер этот великий человек, когда ему было всего 44 года.
Справедливости ради хочу заметить, что в Латинской Америке все-таки знают Чехова, в чем я убедился в свои младые годы, будучи переводчиком на Кубе в 68-69 годах.  Наших советских специалистов в то время принимающая сторона размещала в домах бывшего среднего класса, значительная часть которого, испугавшись революции, уехала в соседнюю североамериканскую страну, а то и еще куда-нибудь подальше в Латинскую Америку.  Но чаше всего, все-таки, в Штаты, в Майами. 
Дома эти, как правило, были двухэтажными, с шикарными открытыми верандами перед домом, а где-то перед выходом на плоскую крышу в некоторых домах сохранились маленькие помещения, похожие на кладовки, где хранились книги, собранные из библиотеки бывшего хозяина дома. Кое- где сохранились и личные семейные библиотеки, со стеллажами, с хорошими, из тропического дерева книжными шкафами. Книги преимущественно на испанском языке, но и какая-то часть из них на английском. Маленькая толика книг затрагивала, я так полагаю, профессию хозяина, но большая часть относилась к классике мировой литературы, известной в западном мире.. Видимо такая была мода в дореволюционной  Кубе, такой был спрос у образованного сословия. Из всего этого, что мне бросилось в глаза тогда? Это то, что из книг переведенных русских авторов, в первую очередь, фигурировали книги И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова, Ф.М.Достоевского, Н.В.Гоголя, а потом уже попадалась «Лолита» В.В.Набокова, произведения И.А.Бунина, еще реже М.Ю. Лермонтова и нашумевший в то время роман  Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». Не было нашего жизнеутверждающего А.С. Пушкина, нашего «солнца», нашего «все», нашего творца литературного языка, за которого мне было немного обидно..
Конечно, что касается А.С.Пушкина, этому можно найти какое-то объяснение, но я сейчас не берусь углубляться в столь сложное исследование.
В общем, я неосознанно провел своего рода социологическое исследование. И такой расклад, мне думается, в 60-70 годы был во всех частных библиотеках читающей латиноамериканской публики.
И снова о Чехове, как он выглядел? Фотографии не всегда адекватно отображают действительность, есть люди фотогеничные и нефотогеничные. Внешняя привлекательность и понятие красоты есть понятие относительное. Как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. Также влияют и национальные стереотипы восприятия, и прочее и прочее…
«Знание в лицо» того или иного человека также зависит от того, насколько сохранились фотографии или видео- материалы. Именно поэтому, наверное, мы лучше представляем внешность реального Максима Горького или Владимира Маяковского, чем Антона Чехова.
Относительность понятия красоты. Александр Пушкин, по его собственному мнению, был некрасив, но современники отличали живость его характера, взгляд, ум, что и притягивало  к себе многочисленных представительниц женского пола…
Лиля Брик сводила с ума не только Владимира Маяковского, но и многих других мужчин из литературно-артистической богемы своего времени. Хотя внешне была обыкновенной серой мышкой.
Ну а сам Антон Чехов любил женщин и в свою очередь был любим ими. Архивы свидетельствуют об этом, переписка писателя со своими поклонницами говорит об этом, несмотря на то, что эпистолярное наследие писателя в свое время было подпорчено сестрой Антона Павловича Марией, которая вычеркивала пикантные строки, а советские чеховеды продолжили это дело и  завершили такого рода «улучшения».
Но все-таки, несмотря на все искусственные завесы в прошлом, сегодня мне ясно, что этому  мужчине с бородкой и в пенсне ничто человеческое не было чуждо и только перед своей смертью он мог напоминать, уставшего от болезни человека, но вовсе не старика..
Да, кстати, смог бы писатель создать десятки разнообразных литературных образов представительниц прекрасного пола, если бы он только черпал информацию из чужих книг, пересказов или просто из своих голых фантазий. Наверное, его собственный опыт, его личные наблюдения оказали ему большую помощь в его творчестве.
Все вышесказанное относится к вопросу, каким он был Антон Чехов, как он выглядел и нравился ли он женщинам.

ххх

Одним прекрасным летом, лет десять назад, я очень даже неплохо проводил свой отпуск  в доме моего отца и матери, который мне остался после них в Крыму, в Севастополе.
Я ожидал приезда моего знакомого, который должен был прикатить из Москвы на своей машине, со своей женой. Его звали Ренат, ее Лена. Я думал, чем их занять, что им предложить и показать.
В этот момент об Антоне Павловиче Чехове у меня не было даже и мысли… Но я ломал голову, как в течение 10 дней, которые у Рената с Леной были свободными, как за это непродолжительное время объять необъятное.
В принципе за этот срок показать хорошо Крым невозможно, потому что этот полуостров, а писатель Василий Аксенов называл его островом, являет собой средоточие археологических памятников культуры, оставшихся нам от многих цивилизаций, это сочетание степных и горных ландшафтов, это субтропики и альпийские луга, это море и пляжи, это рай для спелеологов с множеством пещер и карстовых образований в горах. В Крыму в прошлом жили, отдыхали и работали многие выдающиеся русские художники и писатели… Херсонес Таврический – колыбель русского православия, здесь был крещен князь Владимир Ясное Солнышко. Отсюда он принес веру православную в остальную Русь. Крым, Севастополь, Керчь – проявление русского духа в годы Крымской войны 1854-1856 годов и в годы Великой Отечественной войны. Крым – это.., это….!!!
И когда мои друзья приехали ко мне, план культурных мероприятий у меня уже созрел… Мы посмотрели в Севастополе все что можно было успеть посмотреть, объездили  побережье от Севастополя до Евпатории, центральный горный Крым, посетив ущелье Большого Каньона,  добравшись изнутри полуострова до вершины Ай-Петри.
Все хорошо, все прекрасно! Но как не побывать в Ялте! Тем более что Елена – почитательница Антона Павловича Чехова и ей, во что бы то ни стало, хочется побывать в Доме-музее писателя в Ялте, в том доме, который при Чехове называли «Белой дачей». 
Мы выбрали один из дней, чтобы по нижней дороге, идущей из Севастополя к Ялте, добраться до музея и, естественно, до самой Ялты. Я упомянул нижнюю дорогу, потому что есть еще и верхняя, в горах, которая сейчас не эксплуатируется и опасна для путешественника; годится разве что для экстремалов, которым не хватает адреналина. После введения в строй нижней дороги, верхняя практически стала ненужной. Любопытным фактом является также и то, что нижняя дорога была построена в  60-х годах прошлого столетия по материалам известного русского инженера и писателя Н.Г. Гарина-Михайловского, который с апреля 1903 по ноябрь 1904 гг. возглавлял исследовательскую  партию, созданную для разработки  маршрута южнобережной железной дороги. Последующие исторические события надолго отодвинули исполнение этого проекта. В конце концов, как уже было сказано, в 60-е годы, по этому проекту была построена все-таки не железная, а автомобильная дорога. В память об этом на дороге, на скальном выступе горы Ласпи, установлена мемориальная доска и барельеф с портретом Н. Г. Гарина-Михайловского.
Интересно также то, что когда советские проектировщики стали изучать дореволюционные материалы, они пришли к выводу, что ничего лучшего они не могут придумать и не стали заново изобретать велосипед.
Позже на протяжении всей этой трассы, с ее виадуками и тоннелями, экзотической природной средой кинематографисты снимали огромное количество эпизодов. Особенно эта местность использовалась, когда нужно было снять что-то про  Дикий Запад, про пиратов или какую-нибудь фантасмагорию вообще. И получалось нечто не совсем соответствующее правде, как, например, голливудские фильмы, снятые про российскую жизнь, в которых извочики-кучера больше похожи на пиратов или золотоискателей из Аляски. А у советских кинематографистов получалось нечто подобное, только с точностью наоборот…
Эта трасса также полюбилась скалолазам и поэтому здесь неоднократно проводились международные соревнования. Череда скал, отвесно нависающих над дорогой, предоставляет прекрасные возможности для этого вида спорта.

ххх

Так вот, я вернусь в русло прежнего моего повествования. О моем друге и его жене.
Итак, мы собрались и в один прекрасный день направились в сторону Ялты.
По дороге много соблазнов, чтобы остановиться и посмотреть достопримечательности вдоль всего побережья, пофотографироваться. По пути много шикарных курортных местечек: это и Гурзуф, и Кореиз, и Алупка с ее дворцом графа Воронцова, с прилегающими к нему парками и прудами, каменными развалами из диабаза - породы вулканического происхождения, которая добывалась недалеко как материал для строительства дворцового комплекса. Оставшиеся груды гигантских камней образуют так называемый Большой и Малый хаос. Картина какая-то фантастически-неземная. А сам дворцовый комплекс – это прекрасная эклектика, объединяющая шотландскую и английскую готику с мавританской архитектурой. Эклектика – это не всегда плохо, это иногда и прекрасно! Во время проведения Ялтинской конференции в Воронцовском дворце находилась резиденция Уинстона Черчилля, которому так понравились его апартаменты, да и весь комплекс строений, что он предложил И.В.Сталину продать ему этот дворец, который он хотел разобрать и перевезти к себе в Великобританию.
Слава Богу, Сталин не продал и не отдал эту красоту и оставил ее нам, потомкам.
Вот так потихоньку мы и добрались до окрестностей Ялты. Нам оставалось немного проехать до домика Чехова, что совсем недалеко от основной прибрежной части города.
Но тут нас остановили гаишники (позже их стали на Украине именовать даишниками, потому, что ГАИ переименовали в ДАИ). У нас у всех проверили документы, и обнаружилось (сейчас не помню что конкретно) - у меня или  у Рената чего-то не хватало в бумагах.
Ведь мы россияне здесь были иностранцами и в таком случае всегда можно найти предлог, чтобы тормознуть человека. 
В общем, нас не пускали в Ялту. Да еще ходили слухи, что в город должен был приехать президент Украины. Мать его за ногу…! Чтоб ему лопнуть! Любили и продолжают любить Крым представители украинской державы.
В общем все силовые структуры, в том числе и ДАИ, стояли на ушах. Короче, нам было велено возвращаться в Севастополь. Мы были сильно разочарованы и, конечно, больше всех была расстроена  романтичная Елена.
Поворачиваем авто и едем в обратном направлении… У меня и у Рената мозг напряженно работает.. Я, например, всегда знал, что на советской стройке, всегда была в заборе, какая-нибудь дыра, или на одном гвозде прибитая доска, которую можно отодвигать,  и через которую рабочие лазали, чтобы незаметно от начальства бегать в магазин за бутылкой водки для себя и для своих товарищей. Ренат, знал, что какая бы трасса ни была, но пониже и чуть-чуть в стороне должна быть какая-нибудь маленькая и узкая объездная дорога. «Не фига!», - воскликнул он, - мы пробьемся, мы проедем». И мы начали искать маленькую, узкую дорогу к побережью…
Мы ее нашли, нашу «эврику», эту дорогу и потихоньку стали продвигаться к цели… Вот-вот, где-то рядом. Спрашиваем людей, нам подсказывают… Наконец-то, дом-музей А.П.Чехова.
Время уже было позднее… Смеркалось. Я резко рванул в билетную кассу музея. Все закрыто. Уже не работает. Приближаемся поближе к какой-то калиточке, где слышны голоса. Там кто-то прощается на выходе с территории музея… Ренат, быстро устремляется к калитке, где разговаривает с мужчиной, только что попращавшимся с какой-то парочкой. «Мы издалека, пустите нас. Мы хотя бы походим по во двору и вокруг дома, чтобы почувствовать атмосферу музея и того экзотического сада, который создавал писатель вместе со своими близкими», - говорит Ренат служащему музея. Чувствовалось, что Ренату очень не хотелось разочаровывать свою Лену. Хотя бы чуть-чуть что-то хотелось увидеть, что-то ухватить от этого очаровательного места. Да, признаться, и мне не хотелось ее разочаровывать. Ведь она так стремилась сюда попасть.
Потом вдруг «выныривает» откуда-то из сада еще один служивый. Пытается закрыть калитку, а предыдущий наш собеседник уходит. Позже мы выяснили, что и тот и другой – сторожа-охранники, работающие в разную смену. А тот, кто вынырнул из сада, пришел заменить другого.
Снова начинаются уговоры. Только уговариваем уже второго служивого. Намекаем ему, что отблагодарим… В долгу не останемся…
Это в корне меняет ситуацию, и наш собеседник неожиданно подобрел к нам. Он даже предложил провести для нас экскурсию. «Конечно, в сам музей я вас не заведу, там все закрыто и опечатано, но провести к дому, походить вокруг него и по саду смогу. Ведь я здесь работаю уже несколько лет и много чего слышал, многое могу рассказать вам…», - говорит он нам.
«Спасибо, прекрасно», - говорит ему Лена.
Максим, так звали сторожа, начинает водить нас вокруг дома, потом по саду. Рассказывает все что знает и что краем уха слышал от экскурсоводов, ежедневно ведущих экскурсии. Чувствуется, что ему нравится то, что он делает. Есть вдохновение. И не важно, что Чехова он, может быть  и не читал… Ну может быть и слышал что-нибудь о «Вишневом саде» и «Даме с собачкой». Тем не менее, ему безумно нравился этот дядя в пенсне… «Кстати, - говорит Максим, - это многие думают, что Чехов – это такой маленький дядечка с бородкой. А на самом деле он был здоровым мужиком. Я сам на себя примеривал его плащ и он мне доставал до пят».  И показал руками, каким был Антон Павлович - где-то на полторы головы выше его.
Услышав это, мы – я, Ренат и Лена удивленно переглянулись между собой. Максим был коренастым человеком среднего роста, по-крымски загорелый. Темноволосый славянин южнорусского типа, лет сорока пяти.
Забавно: сам примеривал его плащ. Ну и ну!
Максим знал расположение комнат в домике. Кто в какой комнате жил…
«Вот там, на втором этаже, подальше от себя, в дальней комнате Чехов поселил свою сестру Марию. Она была такой занудой …!», - рассказывает наш «экскурсовод».
В саду у Чехова, каких только не было высажено теплолюбивых экзотических растений. Но во времена его жития здесь дальняя перспектива в сторону ялтинской бухты была открытой: еще не были освоены и засажены деревьями участки между чеховской дачей и набережной Ялты. Чехов мог любоваться приходящими в гавань кораблями и корабликами, лодками и шхунами. В то время парусные суда еще не были редкостью. По углам дома стояли художественно оформленные резервуары из керамики для приема дождевой воды, стекающей с крыши во время дождей. Они были необычны тем, что их сделали в форме больших сердец, имитирующих настоящие сердца с аортой на срезе и т.п. Их подарил Чехову какой-то скульптор.
А вообще этот дом посещало много людей талантливых и необычных.
Наша экскурсия заканчивалась. Мы поблагодарили столь необычного «экскурсовода». Ренат спросил Максима: «Давно вы здесь работаете?»
- «Всего лишь несколько лет. Да и вообще-то я не местный. Я с Донбасса, - говорит Максим. «Всю жизнь проработал на шахте, но несколько лет назад у меня обнаружили силикоз легких. Это у нас шахтеров профессиональная болезнь. С годами у некоторых появляется. Посоветовали завязать с профессией. Ну, я и завязал. А у меня в Ялте мой брат давно обосновался. Так я к нему и перебрался, здешний климат мне очень подходит. Есть у меня шахтерская пенсия, да плюс подрабатываю, где появляется возможность».
Мы еще раз поблагодарили Максима. И уже на выходе вдруг опять увидели его сменщика. Оказывается, признается нам с улыбкой Максим, сменщик пока шла  «экскурсия» смотался куда-то и раздобыл хорошего красного винца, чтобы немного расслабиться с другом: «погутарить» с часик два и разбежаться. Максим останется, естественно, на дежурстве, а сменщик отправится отдыхать домой.
Кстати, в Крыму во многих местах в частном секторе можно купить вина, потому что либо люди делают свой бодрящий напиток сами, либо те, кто работает на винзаводах, слегка его приворовывают и продают при случае.

Все мы – Лена, Ренат и я были под некоторым впечатлением после «экскурсии». В ней есть какой-то прикол, да и, в общем, это по-своему интересно.
Мы решили продолжить наше путешествие: спуститься на машине ниже, к набережной, побродить немного. В летнее время жизнь на курорте кипит, независимо от времени суток.
Нашли место, чтобы припарковаться. Нужно еще пройти немного к набережной. По дороге  попался ресторанчик, нависающий прямо над горной, маловодной в летнее время речушкой, медленно и сонливо впадающей в прибрежную зону Ялты.
Я вспомнил этот ресторанчик. Когда то я был там. И это было совсем давно, в советские годы. С тех пор мне запомнилась  забавная сцена с еще одним  шахтером, встретившимся мне на жизненном пути. Я тогда заскочил в ресторанчик, чтобы посмотреть изнутри, как он выглядит.
Обстановка оказалась вроде бы ничего…  Привлекала естественная прохлада и близость воды. Вкусно пахло всяческой пряной снедью. Я не садился, только изучал обстановку… Все вроде бы не плохо… Но хотелось поискать еще что-нибудь. Может быть на самой набережной…
Уже покидая заведение, я услышал бурный разговор клиента с официантом: «Что вы мне предлагаете? Принесите мне что-нибудь дельное, добрый кусок мяса, помидорчики-огурчики цельные!»
Я специально задержался у выхода, было интересно прослушать диалог до конца.
Клиент был очень крупным мужчиной, лет сорока. Крупным, но не грузным, жилистым и поджарым. По дальнейшему разговору стало ясно, что это был, приехавший в Ялту на отдых шахтер. Действительно, так он и выглядел, как шахтер. Как правило, шахтеры – ребята не мелкие. В шахте мелкие не выживают. Требовал он не по меню, не по наличному ассортименту. Ему, конечно, могли отказать, но не делали этого, потому что он готов был платить за свои прихоти. Он был своего рода гегемоном и ваших там всяких университетов не кончал. В то время шахтеры хорошо зарабатывали и славно могли погулять на курорте. Также приезжал на курорты всякий рабочий люд с Северов, где тоже платили хорошо, с коеффициентами и надбавками. 
Это сегодня шахтеры – бедный народ, а на Северах похоже коэффициенты и надбавки уже давно не платят.
«Что-то сегодня у меня сплошные шахтеры», - мелькнула у меня мысль.- Одного видел минут  сорок назад, другой явился в воспоминаниях из прошлого далека».
Так вот наверняка тому шахтеру принесли все, что он требовал. Я тогда недослушал разговор и ушел. Он, наверное, еще себе и грамм 400 водочки заказал под  закусь. Под его фактуру 400 это как для меня 150», - подумал я.


ххх

Сидим на набережной под красивым тентом от одного из гостиничных ресторанов. Сидим как в средиземноморских странах, где люди много времени проводят «на улице», в летних кафе. Рядом плещется море.

Расслабуха!

День был насыщен, легкая усталость. Поздний вечер, почти что ночь. Южное небо – глубокое с алмазными в бесконечности звездами.
Почти что ночь, но человеческий муравейник не затихает, публика не торопясь дефилирует вдоль набережной, кто-то продолжает вести торговлю. Много иллюминации и огней, словно карнавал какой-то. Общее состояние праздности, беспечности и неги. Одеты все по-разному, кто-то почти по-пляжному, кто-то нарядно и празднично… Общая непринужденность…

Расслабуха! Лепота!

Ренат признается, что вот сейчас он действительно чувствует себя на отдыхе. Завтра ему не нужно рано вставать, на работе давать распоряжения…
Он с Леной что-то себе заказали: легкое и вкусное… Они оба трезвенники – Ренат за рулем, а Лена вообще не принимает никогда, у нее, наверное, только Чехов на уме. А я не за рулем и я приннмаю, и заказал себе хорошего красного сухого вина.

Расслабуха! Лепота! Нирвана!

ххх

В ночь едем домой в Севастополь, в мой дом. По дороге обсуждаем прошедший день. Навстречу мчатся с горящими фарами автомобили, справа вверху обрывы и скалы, далекие горы и вершины. Над головой неожиданно нависают какие-то тени. Слева далекий сумрачный берег в ночи, с еле заметной кромкой воды. А дальше не видно как море сливается с небом, только на море видны огоньки кораблей и пароходов, застывших вдали, словно они и не плывут, а просто застыли по воле неведомого нам волшебника. И снова какие-то скалы…
Да, кстати, по дороге, вспоминая дом-музей великого писателя, я поймал себя на мысли, что не поделился со своими друзьями информацией о том, что в эти годы весь чеховский музей переживал большие трудности. Украинское государство не выделяло средств для ремонта здания литературной экспозиции, расположенного на территории музея.  Первого декабря 2008 года директор Дома-музея Чехова в Ялте Алла Головачева писала, что для решения таких проблем друзья и коллеги в Лондоне затеяли благотворительную компанию.
Из других источников мне интересно было также узнать о судьбе, о деятельности сестры Антона Павловича, уже упомянутой нашим экскурсоводом-шахтером. Благодаря ей, в еще более тяжелые для музея годы Великой Отечественной войны, удалось предотвратить разграбление уникальных экспонатов. Мария Павловна, уже в преклонном возрасте, осталась в Ялте и не покидала дом даже в годы фашистской оккупации, которая продолжалась с 8 ноября 1941 года по 16 апреля 1944 г. В гостиной чеховского дома проживал немецкий офицер майор фон Бааке. Благодаря присутствию на Белой даче М.П.Чеховой Дом-музей был сохранен, из него не пропало ни одного мемориального экспоната.
В июле 1944 г. за работу по сохранению, изучению и изданию наследия писателя М.П.Чехова была награждена орденом Трудового Красного Знамени. В день 90-летия ей было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. Сестра писателя скончалась 15 января 1957 г. на 94-м году жизни, похоронена на ялтинском кладбище, рядом с могилами матери писателя Евгении Яковлевны и брата Михаила Павловича.

ххх

Я понемногу засыпаю в пути. Хорошо, что человеческой натуре больше свойственно запоминать хорошее, а не плохое. В противном случае человеческая психика, наверное, не выдерживала бы. Человек бы просто взрывался от негатива. Забываются тяготы пути, жара. День был насыщенным и удачным. Мне снится, как я отпрашиваюсь у матери на море со старшими ребятами с нашей улицы. А мне-то всего 5 лет. В то время нас родители отпускали и с нами ничего не происходило, потому что, вы не поверите, в послевоенном  Севастополе все маленькие дети к этому возрасту уже умели плавать.
Вдруг меня будит и окликает Ренат: «Степаныч, просыпайся! Мы приехали, открывай ворота!»
-----------
На фото: На набережной Ялты, скульптурная группа "Дама с собачкой". Фото снято в 2014 году автором рассказа.

Москва, август 2014 г.