Укушенный

 Проректор Жаблин, едва касаясь подмётками туфель дубового паркета, легко парил вдоль коридора родного университета… изредка, этот утренний облёт, прерывался почтительным рукопожатием, снисходительным кивком головы, или холодновато-строгим взглядом серых глаз.
Этот взгляд, преломленный оптикой в золочёной оправе, вгонял первокурсников в душевный трепет; а сильное желание, поскорее скрыться с глаз долой, овладевало ими почти на подсознательном уровне… хотя в целом, Жаблин был - в меру строг, элегантен и остроумен – сказать иначе, он состоялся. На смену, пьянящему чувству значимости, пришло, непоколебимое ощущение – не заменимости… особенно это ощущение, обострялось в период приёмных экзаменов. Когда тоненькие, как паутинка нити, связующие – родительские кошельки абитуриентов с приёмной комиссией, проделав замысловатую траекторию и, управляемые исключительно его чуткими пальцами, приносили чувство удовлетворения, оставляя эти самые пальцы, в стерильной чистоте перед законом…
Круг его знакомств, начинал своё вращение от владельцев ресторанов и элитных гостинец, супермаркетов и деятелей искусств, катился по нефтяному бизнесу и, сделав полный оборот, упирался, в самую верхушку власти… его золоченые очки иногда мелькали на телеэкране, но не настолько часто, что бы вызывать у зрителя раздражение –
Скорее он появлялся, как напоминание о «Себе Самом» – не навязчиво, что бы его не путали с «поп. звездами», которых было, и так - полным полно, на всех телеканалах…
Вокруг него, всегда порхали молоденькие девушки. Он притягивал их к себе, как луговой медонос, одаривая очередную избранницу, сладким нектаром своего внимания. Но, несмотря на столь высокую популярность, проректор был – холост… приближался юбилей – 50 лет! Дата, в некотором роде, для проректора – символичная.
Именно в этот день, Жаблин решил распахнуть дверь своей души и публично назвать избранницу, а заодно и отпраздновать день рождения…
Подготовка велась заблаговременно – все варианты с ресторанами, музейными особняками и тому подобными «изысками», были отметены, как банальные. Жаблин, мечтал сделать, нечто более запоминающееся – такое, о чем не забывалось бы, долгие годы…
Заключив договор с финской строительной фирмой, Жаблин, задумал построить на Псковщине небольшую деревушку Петровских времён, воссозданную по старинным гравюрам того времени… через три месяца, в лесной глуши, проект был воплощён! Рубленые избы-теремки, церквушки-часовенки, баньки, овины и амбары, ошарашив жителей соседней деревни «Клещёвка» своим неожиданным возникновением, были готовы принять многочисленных гостей.
Для усиления эффекта старорусской атмосферы, желающим - предлагались лапти, холщевые рубахи и порты; сарафаны и кокошники, в комплекте с синтетической косой, русого цвета. Длинноногие топ модели с пришпиленными косами, порхали меж берёзок, экзотическими бабочками Южной Америки… бизнес элита в лаптях, прогуливалась от церквушки к бане, и обратно, неспешно смакуя медовуху, и беседуя на политико-экономические темы… всё было свежо и необычно: и берёзы, и воздух, и медовуха! Всё дышало торжественностью, и вместе с тем – подкупало деревенской простотой, приводя всех в то душевное состояние, которое зовётся – Восторг!
Ярко светило солнце… грубо сколоченные столы, ломились от разносолов… четверти с самогоном, бочонки с брагой сбитнем и квасом, вселяли уверенность, что праздник удастся…

Проректор Жаблин, буквально упал с небес, как снег на голову, прилетев на вертолёте… берёзы, повинуясь воздушному потоку винта, тут же пригнули зелёный макушки, приветствуя его появление, а гости дружно зааплодировали юбиляру! Жаблин был в белоснежном костюме… на его шее, ярко пылал красный шёлковый шарф, подчёркивая значимость события… по бокам от него, дефилировали,
две длинноногие мулатки в мини сарафанах и лаптях на высоком каблуке… они грациозно ступили на псковскую землю, словно на подиум, белозубо улыбаясь гостям! Хор цыган, дружно запел – «К нам приехал, к нам приехал – проректор Жаблин, дорогой!» Грудастая цыганка, «бальзаковского возраста», поднесла проректору, на расписном блюде, стакан водки и хлеб-соль! «Пей до дна!» крикнули три раза и веселье началось!

По ранее оговоренному сценарию, в стакан должны были налить воду. Всё-таки проректор - не сантехник со стажем, и двести пятьдесят одним махом не осилит… тем более, что Жаблин, вообще, был человеком мало пьющим, считая что наука и пьянство увлечения взаимно исключаемые, но его университетский товарищ, профессор Алфёр Жорезов, эти взгляды не разделял… он и сам любил выпить, что совершенно не сказывалось на его научной деятельности, и над Жаблиным решил подшутить…
Сделав смелый глоток, и поняв, что ему всучили вместо воды водку, Жаблин на секунду замер, осмысливая, что же ему делать дальше… двести пар глаз, уставились на дрогнувший в его руке стакан… Цыгане, приплясывая, скандировали - «Пей до дна, пей до дна!» - Не позорь профессуру! – услыхал он голос Жорезова… и Жаблин решил идти до конца! Зажмурившись, он допил водку и даже, перевернув стакан, потряс им – показывая, что он пуст… Щеки проректора, вмиг, порозовели, в животе запекло, а в ушах зашумело. Он трижды поцеловался с цыганкой! Все вокруг зааплодировали и закричали Ура!
- Нужно обязательно закусить! – мелькнула последняя, относительно трезвая мысль, в голове у Жаблина, и первач псковского разлива, полностью обволок его учёный мозг…
Прямо перед собой, он увидел жаренного молочного поросёнка; он так соблазнительно выглядывал из-за пучков зелени, что Жаблин почувствовал, поистине зверский аппетит. Его рот, моментально наполнился слюной, и он уже было, потянулся к нему, как произошла необъяснимая метаморфоза. – Поросёнок, вдруг шевельнулся, округлился, и самым загадочным образом трансформировался в человеческую голову, голова приоткрыла глаза и в упор уставилась на проректора. Первое, что пришло на ум Жаблину, так это усечённая голова Иоанна Крестителя поданная на блюде Царю Ироду!
- С днём рождения, коллега! – почти не разжимая губ, прохрипела голова… - Честь имею представиться, профессор Доуэль! - Что же это, вы меня на юбилей не пригласили? Люди науки, должны помнить обо мне!
- Но позвольте! – залепетал Жаблин, - Вы ведь литературный герой! В некотором смысле, плод фантазии!- голова, криво усмехнулась. – Да я смотрю, вы тут все, плоды фантазии! – и, показав Жаблину раздвоенный язык, она снова стала румяным поросёнком…
Ты чего так вспотел? – голос Жорезова, вернул проректора к реальности. – Закусывай! Попробуй грибков, под стопочку то, что надо… - А за розыгрыш, извини! - не замечая состояния друга, продолжал Жорезов - Хотелось напомнить тебе, студенческие годы… - Прости! - Да не обиделся я! – к Жаблину, наконец - вернулась способность ворочать языком. – Будет, что на пенсии вспоминать… -
Какая пенсия! - удивился Жорезов, - Ты же вроде как, жениться собирался! - Фу ты! Совсем память отшибло с твоим розыгрышем… - и проректор, в сердцах шлёпнул себя по лбу, расплющив незадачливого комара, попавшего, как говориться - под горячую руку…
«терем-квартет» - лихо заиграл плясовую и гости в едином хмельном порыве, сорвались с мест, притопывая и прихлопывая и пустились кто во что, горазд…
Веселье продолжалось, набирало обороты и едва-едва не шло в разнос! Неожиданно проректору стало так хорошо, легко и весело, что и он – выскочил из-за стола, сдернул с шеи красный шарф, подвязался им, словно кушаком и выдал пару коленец
вприсядку, чем несколько озадачил своего друга Жорезова, поскольку раньше, подобной прыти, тот за ним не -наблюдал… наконец, музыка умолкла; вспотевшие гости, отдуваясь вернулись к прерванному застолью, а Жаблин, выпив квасу, одарил присутствующих счастливым и в то же время - загадочным взглядом…
Господа! Коллеги! Друзья мои! – начал он свою речь,
- Для меня, сегодня- это, не просто юбилей, а юбилей, совмещённый с помолвкой! - гости напряглись в ожидании… - Я представляю вам, свою избранницу! –
Период моей холостяцкой жизни окончен – я, женюсь! -
И Жаблин, оставив в недоумении двух мулаток, прямиком направился к своей секретарше, на щеках которой зардел яркий румянец… Гости, не ожидавшие такого поворота событий, сперва - опешили, но потом, совладав с эмоциями, дружно захлопали в ладоши…

В самой гуще берёзовой листвы, в окружении своих подданных, на сучке, как на троне - восседал Король Кровососов - Энцефал! Настроение у него было – отвратительное! Он давно наблюдал за всей этой – юбилейной свистопляской, и ни одна мелочь не миновала его критического взгляда! Происходящее без его санкции событие – воспринималось им, как недопустимое, а уж - убийство комара – и вовсе, расценивалось, как неприкрытая агрессия! Энцефалу был брошен вызов! Усики короля, повелительно шевельнулись и перед ним, тут же возник строй поджарых клещей-гренадёров! - Воины мои - обратился он, к своему боевому отряду - Питерская богема, объявила нам войну! Своим балаганом они осквернили псковские леса! Убит один из наших! Комарик малярийный, посланный мной для сбора разведданных!
Такое злодеяние, должно быть наказано – беспощадно и жёстко! Мне нужен один доброволец! - Шеренга клещей, как по команде сделала шаг вперёд! На месте остался, лишь один гренадёр; выглядел он не таким поджарым, как остальные… его округлое брюшко, наводило на мысль о недавней трапезе… - А ты чего же? - спросил его Король
- Струсил! - Никак нет, Ваше Энцефаличество! – три дня на лосе сидел! Насосался аж, мутит! Подвести боюсь! – и клещ сыто икнул… остальные гренадёры, жадно сглотнули слюну! Король обвел строй пристальным взглядом и ткнул лапкой в грудь долговязого воина, глазки которого сверкали особо яростно. Выбор был сделан!
- Видишь вон того лысого в очках, с шарфом на шее - женишок! Это твой объект! Сядешь на темечко, там и кожа потоньше, и не так заметно! Остальных не трогать! Если всех перекусаем, пришлют авиацию – дустом травить начнут! А так, вроде случайный укус - и кранты! - Король, в очередной раз подтвердил свою мудрость! - Выполняй! –
И доброволец-смертник, тут же растворился на местности…
- А можно мне мулатку попробовать? – нарушая субординацию, обратился вдруг к королю, упитанный клещ… - Мулатку, я и сам бы попробовал - задумчиво пробормотал Энцефал и вздохнул! - Нельзя! Международный скандал будет! Это нам, ни к чему!
И гостей не трогать! Проректор – гад, за всё ответит!

Гости, пресыщенные праздником, утомленные изобилием пития и закусок, шумно покидали жаблинскую заимку… прощание, затянулось на целый час – каждый считал своим долгом, лично пожать руку юбиляру- жениху, и чмокнуть новоиспечённую невесту в щёчку. Сам проектор – не спешил с отъездом, решив остаться ещё на пару деньков. Свежий воздух Псковских лесов, пробуждал в нём фантазии эротического характера. Он, то и дело, игриво поглядывал на свою избранницу. Его глаза, были полны романтических сюрпризов… и от этого взгляда, секретарша смущенно краснела, еще не до конца осознавая, выпавшего на её долю счастья. Ей до сих пор не верилось, что всё происходящее - не сон, и она - действительно скоро станет проректоршей…
- А давай-ка, мы с тобой в баньку сходим! - Ласково заворковал Жаблин, когда все разъехались, и они остались одни (охрана и прислуга были не в счёт, и баньке не помеха)… - С веничком, да с кваском - мечтательно продолжил он, - А потом и в постельку, как говориться с Божьей помощью! - Секретарша с испугом смотрела на проректора - У тебя там, на голове… забормотала она,
- Что на голове? – не понял Жаблин - Рога, что ли, выросли? Вроде рановато ещё – едва помолвлены! - У тебя там – клещ! - наконец решившись, выдохнула секретарша. Жаблин провел ладонью по макушке, и явственно ощутил болезненный бугорок. – Вот чёрт!- выругался он, – придётся в Питер возвращаться! Банька отменяется! Зря вертолёт отпустил! - и он достал мобильник.
Связь, не работала… «Абонент не доступен!» - это всё, что услыхал Жаблин, набрав номер знакомой авиакомпании…
- Я сбегаю, позвоню от охранников! – засуетилась секретарша, и резво рванула к сторожевой избушке. – Ничего не понимаю! – бормотал проректор, - Была ведь связь! – Президент звонил! Из Кембриджа – тоже поздравляли! –
Но ты же – учёный! Подумай! Сопоставь все данные! –
Перед ним, снова возникла голова профессора Доуэля. На сей раз, она парила в воздухе и выглядела уже, не такой пугающей… - начинаю привыкать к галлюцинациям - подумал Жаблин, и икнул…
-Что делать будешь? – поинтересовалась голова!!! Проректор растерянно хлопал глазами. Ему вдруг сильно захотелось расплакаться… - А если клещ, энцефалитный? –
И, ухмыльнувшись, голова исчезла…
В этом плачевном состоянии и застала секретарша своего жениха… - У охраны тоже, телефоны не работают – растерянно отчиталась она… другого ответа, Жаблин и не ждал… - Пойдём в деревню! Тут рядом! Самогон у них закупали… с километр по прямой! - справившись, наконец с собой, произнёс Жаблин. Невеста опёрлась на руку проректора, и они обречённо зашагали по извилистой тропинке…
«Правление деревни Клещёвка» - прочёл Жаблин прибитую к стене избы, табличку. – Ну и название!- Ещё бы, «кровососовкой» назвали! Над крышей правления, безжизненно свешивался выцветший флаг, трудно определяемого государства… на дверях, висел амбарный замок! - Кого- то ищите?- перед ними возник дед в армейском бушлате. В руках он держал потрепанную газету «Коммерсант»… Взгляд у него был, открытый и любопытный… - Где тут у вас, поликлиника? - торопливо спросила секретарша. Нам срочно нужно к врачу! Экстренный случай! – добавил Жаблин, чтобы - не молчать…
Дед неопределённо хмыкнул – Да, отродясь тут поликлиник не было! Откуда ж, врачам взяться! Фершал есть! В санчасти он, если только домой не ушёл… –
Дед, сунул газету в карман - Давайте я вас провожу! - Всё равно делать нечего…
Через пять минут они были на месте. Взволнованные и вспотевшие от всех переживаний, они, наконец - упёрлись в «клещёвский медпункт», о чём и гласила табличка на обитых дерматином дверях.

На низкой кушетке, застеленной жёлтой медицинской клеёнкой, молодой парень, с шумным сопением тискал девицу в белом халате. Она, слабо сопротивлялась. Судя по всему, интимная развязка была близка. Дед, прильнув снаружи к оконному стеклу, с интересом наблюдал за происходящим…
При виде незнакомцев, девица охнула и поспешно одёрнула халат, а парень покраснев, возмущенно закричал - Почему без стука! Выйдите немедленно! Я провожу осмотр! – и скрылся за фанерной перегородкой.
- У нас к вам, неотложное дело! – Срочно необходима помощь! – обратилась секретарша к девушке. - Я не фельдшер – застенчиво пролепетала обладательница белого халата, - Я, Маша – доярка! Нам тоже, халаты выдают! Это надои повышает! - И вообще, мне на ферму пора! - и она опрометью выскочила на улицу…
Из-за перегородки, неожиданно выглянула голова профессора Доуэля и глумливо показала Жаблину язык! Проректор зажмурился, а когда открыл глаза, то вместо головы увидел парня в белом халате. Он, с недовольным видом, хмуро смотрел на секретаршу… - Что у Вас! – задал он прямолинейный вопрос и протянул ей градусник… - Измерьте температуру!
А вы – точно, фельдшер? – решила на всякий случай перестраховаться секретарша. – Ну, вы же видите – я, в халате! Градусник вам даю! – парень нахмурился ещё сильнее… - Девушка, тоже была в халате, а оказалась – доярка! – скептически заметила секретарша, - может и Вы – дояр! - Парень сильно покраснел, посмотрел на градусник и сунул его в карман халата. – Что у Вас случилось! - беря себя в руки, повторил он. – Какие жалобы! - Секретарша хмыкнула - Лично у меня, жалоб нет! А вот господина Жаблина, укусил клещ! Он до сих пор на нём! Окажите срочную помощь, наконец-таки - будьте любезны! –
Фельдшер, перевёл взгляд на проректора - И Вы, с такой ерундой вламываетесь в мед.часть. – срывая профилактический осмотр! - Жаблина, весь этот разговор,
раздражал, а галлюцинации с головой Доуэля, совершенно выбили из привычной проректорской колеи – он вдруг, почувствовав слабость и безразличие ко всему происходящему, и пошатнувшись, опустился на кушетку ещё хранящую тепло профилактического осмотра доярки…
- Это не ерунда! Перед вами – профессор университета! Немедленно окажите помощь! - Возмутилась секретарша.
Вы ведь давали клятву Гиппократа, в конце концов! -
Очевидно, упоминание о Гиппократе, возымело своё действие, потому что фельдшер вымыл руки и, склонившись над лысиной Жаблина, внимательно осмотрел разбухшего от проректорской крови, клеща-гренадёра… - Ого какой! – пробормотал он - Будем удалять! –
- Посторонние, покиньте кабинет! – строгим голосом сказал он! - Или и Вас, тоже – укусили! - И фельдшер, усмехнулся… - Я не посторонняя! – слегка смутившись, запротестовала секретарша. – Это мой, можно сказать – муж! - А я, грешным делом, подумал, что это Ваш папа! - съязвил фельдшер и достал из пакетика одноразовую иглу.
Жаблин, при виде иглы, слегка заволновался! - Может обезболить нужно? – как-то не совсем уверенно спросил он… - Чего тут обезболивать! - Фельдшер, капнул на клеща спиртом и ловко поддев иглой, извлёк его из проректорской макушки. – Вот и всё! Сейчас мазнём –
Он достал из шкафчика какой-то пузырёк, и щедро плеснул из него, на голову Жаблина, жидкостью фиолетового цвета. После этой процедуры, проректор стал сильно смахивать на Горбачёва, с его родимым пятном… Клещ-гренадёр, слабо шевелился на кончике иглы, пытаясь с неё соскользнуть…
-Подождите четыре дня - продолжал фельдшер, с интересом рассматривая клеща, - если, температура не повысится, считайте - всё обошлось! - А если повысится? - заволновался Жаблин, - Ну, тогда клещ, скорей всего энцефалитный! И Вы, заражены… - Хорошенькое дельце!
- пробормотал проректор, снова впадая в отчаяние…
- Надо бы, иммуноглобулин проколоть – добавил фельдшер, - только, его у нас нет! - Он упаковал клеща в пластиковый пакетик и протянул Жаблину.
- Вот возьмите! - А что мне с ним делать? – спросил Жаблин. - Можете в рамочку на стенке повесить! На память! - Лучше, конечно – в лабораторию отдать, что бы анализ сделали… - Энцефалит, опасная штука… Жаблину, после такого прогноза, стало ещё тоскливее…
- Как же так! – думал он, - ведь это не справедливо!-
- Примитивный мелкий организм, у которого и мозгов то нет, всего лишь - одним укусом, которого я даже и не почувствовал – перечеркнул всю мою жизнь! По какому праву он лишил меня всего – карьера, свадьба, статус, всё летит к чертям… - Да что, статус! – Тут ведь, в лучшем случаи – инвалидность! - О случае, худшем – Жаблину думать не хотелось…
- Ну вот! – голос фельдшера, отвлек проректора от невесёлых раздумий, - Клятву Гиппократа я сдержал! Помощь, оказана! - По крайней мере – «Не навредил!»…
- Пора мне бежать к дояркам - лекцию читать по «Сан. Гигиене!» - Да и мед.осмотр, я - до конца не провел...

Яркое лиловое пятно, резко контрастировало на лысом черепе проректора и естественно, было сразу же, замечено королём кровососов! Победа была, так сказать – на лицо, и хотя – в данном случае, этим лицом являлась жаблинская макушка – Энцефал, был вполне удовлетворён!
Внезапно ожил мобильный телефон, от неожиданности Жаблин вздрогнул и поспешно прижал его к уху…
- Ты куда пропал? - голос Жорезова, как всегда был весел и полон оптимизма… - С молодухой, небось – кувыркаешься!
Смотри здоровье не надорви! Не мальчик! – Полтинник стукнул! - Тут тебе, с Мин. Обр. названивают! –
- Срочно вертолёт, за мной! Срочно!!! – прервал его Жаблин. - Мне, может быть, жить осталось - четыре дня! - Что случилось? Тер. Акт? – Алло! Алло!!!
- Высылай вертолёт! - Меня клещ укусил – энцефалитный!
- Кто укусил? – Алло! Алло!!!
- Да, клещ! – Мать твою!!! –
Вертолёт высылай!!!

Через два часа, из дверей «медицинского института», едва касаясь тротуара, подмётками своих туфель – вышел проректор Жаблин. Лицо его светилось и излучало жизнеутверждающую ауру… он, скорее парил, чем шёл! Он снова стал, прежним Жаблиным – остроумным, значимым, незаменимым…
- Ну, что? - с волнением в голосе спросила его секретарша…
- Буду жить! – Энцефалита – нет! – и Жаблин, засиял ещё краше…

- Ну и болван! – голова профессора Доуэля, на мгновение показалась в окне мед. Института… и лопнув, словно мыльный пузырь, исчезла, оставив на белом подоконнике
расплывчатое пятно происшедших событий…