Золотой петушок

(Коммунальные рассказы)

Каждое утро Степан Степаныч стоит на террасе второго этажа своего дома и обозревает прилегающие пространства. А  пространства немалые. Пятьдесят две сотки, обнесенные забором из эксклюзивного евроштакетника, рубленая банька, гостевой домик, летняя кухня, бассейн с тентом – зона отдыха, фруктовый сад, грядки – епархия супруги… И всё – как на картинке журнала «Дом и усадьба», который он как-то углядел на журнальном столике строительного офиса, взял полистать да и прикипел к нему всем сердцем.

Можно сказать, с этих картинок и началась мечта Степан Степаныча, тогда бригадира сантехников, о своем доме – доме-дворце… Сантехник-то он, конечно, сантехник, да руки умелые, а голова и того пуще – всем головам голова: нигде Степан Степаныч свою выгоду не упустил. Начинал карьеру в эпоху тотального дефицита, а эта формация к развитию способностей очень приспособлена: финская плитка для большого начальства, голландские раковины, немецкие хромированные краны-запоры – с брачком или без, но с фиксацией в бумагах – шли направо и налево с большим приварком в кармане. Начальство не в обиде: ему вся эта красота без счету с неба падает, а клиент Степан Степанычу втройне благодарен – отсюда и связи, и поддержка, и нужное словцо к случаю. Словом, походил  Степан Степаныч и в бригадирах, и в прорабах, и отделом снабжения РЖУ поруководил, пока, наконец, не дорос до начальника отдела инфраструктуры районной управы. Тут и притормозил: самое время настало благоустраивать свою жизнь, свой дом возводить, свой участок обихаживать… Дом отгрохал каменный, трехэтажный – чтоб на века, чтоб внукам и пра-пра-правнукам. Журнальчик очень помог в фантазиях: идеей, чертежиком, адресом умельцев. Теперь у Степан Степаныча два этажа жилых помещений со всеми удобствами, под полом – гараж, а под самой крышей – бильярдная с баром для скромных домашних развлечений…

Короткий гудок клаксона отвлек Степан Степаныча от созерцания: персональный водитель Миша уже вывел из гаража сверкающую BMW и деликатно напоминал о предстоящей поездке. Мысль о делах только добавила приятности: две недели Степан Степаныч разъезжал по вверенному району, принимая новенькие дворовые детские площадки. Этот проект стал для Степан Степаныча одним из любимейших: он сам нашел контору, которая и тендер выиграла, и благодетеля не забыла. Площадки сооружались по единому проекту: для детишек – горка: несколько перекладин, защищенных с двух сторон щитами, металлический желоб для спуска, для мамаш – скамейки, для всех – квадраты прорезиненного покрытия под ногами… Всё просто и без затей, но ярко – так, чтобы районному начальству понравилось. Начальству нравилось: Степан Степаныч уже предвкушал лестные слова в свой адрес на очередном совещании и прибавление к зарплате в виде премии… На сегодня оставалось принять две площадки и – всё, баста: впереди отпуск!

Уже выходя за калитку, Степан Степаныч машинально повернул голову вправо, и неприятное чувство толкнулось в груди: еще пустовал клок земли, предназначенный для собачьей будки, для сторожевого пса и любимца Рекса – ну, никак не дойдут руки, треклятая работа замучила…

Первую площадку приняли в одно касание: все было, как на остальных двадцати шести. В шеренгу выстроившаяся бригада рабочих-таджиков улыбалась, глядя то на дело своих рук, то на прибывших. Прибывшие в ответ не улыбались – много чести, но руку главному из них пожали, головой кивнули и тронулись дальше. Степан Степаныч не успел карандашиком на карте района заштриховать очередной квадратик, как уж и приехали. И тут перед взором Степан Степаныча открылось такое, что заставило его мужественное сердце вздрогнуть: на месте типовой ребячьей застройки возвышался сказочный дворец. Трехъярусный, сложенный из цельных, тщательно отесанных бревен, с ажурной лестницей и площадкой на втором уровне, он заканчивался шатровой крышей, которую венчал – тут у Степан Степаныча сердце вновь подпрыгнуло и замерло – петушок. Искусно вырезанный из дерева, подкрашенный сверкающей краской, он сиял и вращался на все четыре стороны, не удостаивая начальство своим вниманием. А начальство, лихорадочно пролистав в памяти года, обнаружило этот дворец с золотым петушком на картинке в книге, которую выбили они с другими отважными пацанами из рук мальчишки-очкарика, попавшегося на их пути в парке…   
 
- А это что? - Степан Степаныч раздвинул указующим пальцем негустую толпу дворовых зевак.
- Терем-теремок, он не низок, не высок, – пискнул чей-то голос.
- Кто сделал? – грозные обертоны не располагали к шуткам.
- Из нашего дома один! Прошлым летом каждый день тут возился, строгал и резал, а наши ребятишки ему помогали – для себя же!
- Где он? - Степан Степаныч обвел взглядом кучку людей.
- Да нет его уже, – завздыхали вокруг, – помер нынешней весной, аккурат под Пасху…
- Выходит, терем ничей!
- Как ничей? Наш он, выходит, – зароптали в толпе.

Но Степан Степаныч не слушает, только внимательно так смотрит на Мишу, и тот кивает-кивает головой – своим ли, чужим ли мыслям в унисон… А Степан Степаныч уже движется к машине. И вот скрылась она со двора, завернула за поворот – исчезла…

…Стоит Степан Степаныч на террасе второго этажа своего дома и обозревает прилегающие пространства. Всё на месте: и банька, и гостевой дом, и сад фруктовый, и грядки с бассейном. А справа от калитки возвышается сказочный дворец – трехъярусный, сложенный из цельных, тщательно отесанных бревен, с ажурной лестницей и площадкой на втором уровне… И венчает шатровую крышу золотой петушок.