Рената

Рената сидела у окна, и смотрела в небо. Лицо её было сосредоточенным. Небо, безбрежное, голубое, оно было везде.
- Ах, - сказала Рената. - Я в раю...
Она встала, подошла к окну, закрыла глаза, и подалась вперед, раскинув руки в стороны.
Губы её зашептали:

Every night in my dreams
I see you. I feel you.
That is how I know you go on.
Far across the distance
And spaces between us
You have come to show you go on.

В душе её медленно поднималась торжествующая радость. Ей слышался шум волн, крики далеких чаек, казалось, что проказник ветер треплет волосы. Охватило чувство, что сейчас её за талию обнимут руки любимого.
- Литвинова, - резким, раздражающим, царапающим голосом опрокинула её мечту, Антонина Григорьевна. - А ну отойди от окна! Ну сколько можно! И почему это происходит только на уроках математики? Все время ты сначала где-то витаешь, потом идешь к окну, и лепечешь на английском, хотя вы в классе изучаете французский. Что с тобою происходит? Иди-ка лучше к доске. Бери мел и пиши: из пункта А в пункт Б, вышел поезд со скоростью 40 км/ч. Навстречу ему из пункта Б отправилась...
- Антонина Григорьевна, а почему поезд вышел, он же поезд, он должен выехать...
- Ладно, пусть выехал из пункта А...
- Антонина Григорьевна, а где это находится?
- Что это?
- Пункт А...
- Литвинова, ты издеваешься?
- Нет, просто оттуда часто все выходит, и мне интересно... может там такой прекрасный город, в котором есть всё, и всем людям стоит стремиться попасть туда. А может наоборот, он настолько ужасен, что все оттуда бегут, хотя бы в этот ваш пункт Б.
- Литвинова, знаешь что?
- Что?
- Иди лучше к окну.
- Как хотите, но я бы лучше покурила.
- Тебе только пятнадцать, и ты на уроке в школе.
- Это не имеет значения, - сказала Рената, достала откуда то сигаретку, чиркнула спичкой, затянулась, выпустила струйку голубого прозрачного дыма, открыла окно, и расправив за спиною большие белые крылья, выпорхнула на улицу.

Бухгалтер Петров возвращавшийся с обеда в контору, поднял к небу глаза, и увидел порхающую Литвинову.
- Вот дура, - сказал Петров. - Она же простудится. Осень, а она в одном только школьном платье. Даже без кофточки.
И поплотнее закутавшись в зеленый плащ он пошел на службу. До конца дня его мучили виды голых Ренатиных коленок.