Way to Hell. часть1. 17

Дорога в Ад. психология. часть первая "возвращение"
--------------------

– «Эй, медведь! Покажись из берлоги!», - пробудил Ральфа крик снаружи, и в дверцу кабины кто-то забарабанил ладошкой. Ральф хоть спросонья, но узнал голос Ханни, и нехотя открыл вторую дверцу, -
– «Прошу, в мою личную берлогу, в мои пенаты и палаты. Это похоже остался моим единственным домом в дурдоме Америка!»;
– «О, уже заговорил в духе романтики! Обнадёживаешь. Я перекусить принесла, жуй пока ещё тёплое. Вижу первый блин комом. Первый вояж не удался. Но ты не переживай, после мира бреда в реальность не просто войти», - опять болтала как дитё Ханни и Ральф не стал спорить, жуя пирог из корзинки и запивая отваром, но всё же, - «А что, этот лагерь лабораторию во поле, опять можно выдать за мой бред. Кто в такое поверит? Или то, что мой конь помаленьку начал выздоравливать? Право что проку с него теперь? Я всё равно наивное дитё...»;
– «Не говори гоп, твой конь тебе ещё сослужит добрую службу, ибо из аномалии можно энергии черпать сколь угодно. Но ты добился своей главной цели – ты стал натуральным персонажем голливуда и теперь за тобой охотятся спецслужбы Ассоциации Контроля Аномалии (АКА). И сценарий сего боевика ты можешь отчасти создавать сам. Потому и я не спешу обратно в город, мало ли кто вдруг поймёт, что я была в зоне «горячей» аномалии и обладаю сверхспособностями. Ну что, лучше было когда ты был никому не нужен? Вижу что нет», - продолжила Ханни, елозя на месте пассажира, а Ральф поглядывал на неё, очищая варёное яйцо от скорлупы, и, - «И что я, по-твоему, должен поменять мотор дизеля на электрический? Со сценарием понятно, мне надо просто кратчайшим путём вернуться в свой городишко, минуя при желании населённые пункты. Я конечно могу предположить, что некий ассистент профессора мне втулял лапшу на уши по части аномалии, но он уже похоже знал, что я со сверхспособностями и не стал бы мне нагло врать. Аномалия дальше пошла распространяться очень рассеянно и точками. Но с того, те бесы, что у вас жили пару суток, ныне населяют большую часть Америки и часть их стали мутантами. Мне теперь кажется, что тот констебль, что прижал меня в ближайшем поселении, был отчасти разновидностью беса. Опять скажешь меня донимают иллюзии голливуда? Я думал нормальных людей берегут, куда там... Если и раньше власть держали типа бесов, то теперь коль они выжили, они ещё жёстче держатся за власть. И похоже эта самая АКА им активно в том помогает. Так легче и надёжнее держать население в уздечке. Власти ни за что не сдадут своих позиций и теперь им нужны именно рабы и именно психически здоровые рабы, чтобы выжить самим. Вот такой тебе политический боевик. Но и мутантов они не уничтожат, им нужно пугало для народа и им нужны наши сверхспособности. Они будут ловить нас и давить чтобы заставить работать на них. Вот такой анекдот. И в том мне помогли разобраться боевики из кино»;
– «А как ты думаешь что происходит в Канаде? Ты же туда хотел дойти. Там бесы вообще выжить не могли», - как-то хитро, то ли сказала, то ли спросила Ханни и Ральф задумался, доедая завтрак и потом отмахнулся, - «Больше горячих зон скорее всего нету, первая волна прошла, люди отчасти психически адаптировались, кто пережил первые волны, и в Канаде ситуация с того должна стабилизироваться лучше всего. Как и на Аляске и в других регионах Земли близ северного полюса. Бог мой, смешно даже, и когда бы я стал думать глобальными масштабами всея планета!? Стоп, ...ты хочешь сказать, что бесы и сами будут всё больше и больше перемещаться к югу? Хотя по идее, они должны рваться на север, где можно легче быть психически устойчивым, но...»;
– «Вот именно – но. Всплески у северного полюса очень сильные, а значит в Канаде надо держаться плотнее друг дружки. Бесу там сразу голову открутят и без аномалии. Ты прав, бесы будут стремиться к югу, но только для того чтобы переждать, пережить аномалию, выжить. Дальше обстановка должна нормализоваться и тогда они попрут заново открывать Америку и завоёвывать теперь север, а не запад. Но чтобы там ни было, север наш и тебе надо доехать до пункта назначения. У тебя пока единственный шанс осесть и выжить в Канаде. Южнее ещё будут гибнуть и гибнуть люди и будет буйствовать война и болезни, дикая борьба за выживание. Теперь, и ты прав, друзей больше нету – кругом враги и каждый сам за себя и за свой кусок и крышу над головой. В селениях скорее всего будут, так скажем, временные союзы горожан, но только для защиты от любого чужого агрессора и для совместной добычи средств существования. Америка никогда не была страной человека и равных прав, она была империей только обывателя, частного собственника, где от начала один стремился убить другого, чтобы завладеть его имуществом. Те времена дикого вестерна возвращаются. Так же и бесы будут объединяться в банды и правители не будут препятствовать их распространению. Но я верю, когда всё это кончится, всё зло исчезнет и на планете наступит рай. Это будет абсолютно новая эра, новые люди, новый и чистый мир...», - мечтательно выложила Ханни и было что-то в этом её детское и наивное, но и святое. Это её великая мечта. А о чём мечтает он? Ему же нравилось когда в голливудских боевиках добро побеждало зло, значит и он должен как муж внести в это свою посильную лепту... Но нет, сначала Сэми, Луи, может дочка Мари, матушка... хоть одна живая душа из прошлого, а потом уже Канада, потом хоть любая война и он будет к тому готов. И Ханни прочла всё это по его глазам, а не телепатически, и хоть пожалела таков его выбор, но перечить бы мужчине не стала, и молча ушла....

...Дверь была взломана и видать давно. В почтовом ящике лежал космический счёт за жильё, словно он не оплачивал квартиру пару десятков лет и Ральф скомкав пожелтевшую бумагу, отшвырнул её в сторону. Как и говорила Ханни – квартиру он свою не узнал. Тут была перестановка, видно что-то из его мебели пропало, а что-то прибавилось. По полу было раскидано немало всякого хлама из тех побрякушек прогресса, что выжили, что ещё не разложились и он ходил пиная ногами этот хлам и осматривая то, что стало совсем не похоже на его уютную квартирку. А больше на мусорную свалку. Хотя на улице было далеко не чище и многие дома лежали в руинах, так что ему едва удалось узнать свою улицу. Он едва не стал жертвой толпы молодых амбалов с дубинками и железными прутками, что охотились по улицам за «бешеными». Сделав ему пару жестоких тестов на психушку и задав ему пару воспросов, атаман всё-таки махнул милостиво рукой, - иди, но желательно больше на глаза не попадайся, мол мы не изверги и не убийцы, но всяк, кто настоящий и здоровый мужик тот с нами. Это был и намёк чтобы вступать в их шайку-лейку. Ральф почуял внутренней интуицией, что они слегка облужены, и скорее психотропными препаратами, что в свою очередь притупляют и духовную чувствительность и тем паче какую там человечность или жалось. Ральф нашёл ту форму психомаскировки, чтобы быть «неприметной тенью», или типа «невидимки», главное чтобы в нём не заметили сверхспособностей. Население всё-таки пичкали «успокоительными», которые в итоге от регулярного применения обращались в наркотики и зависимость, чем приносили куда больше вреда, чем пользы. Люди и особо молодёжь, становились бездушными и бесчувственными, и оправдывали свою жестокость, мол время такое тяжёлое...
В углу на комоде трельяжа была разложена косметичка и Ральф заметил ещё и чулки и дамские платья, значит тут жила и женщина и похоже долго. Большого монитора тиви на стене конечно не было, да и проку с него сейчас было никакого. А вот пульт он нашёл в углу кресла и эта была первая деталь его прежнего мира, которую он узнал, как сто процентов свою. Ральф покрутив пульт, хотел его взять на память, но всё-таки откинул, мало ли сейчас и вещи могут быть заразными, да и к чему такая память, нужна именно хоть одна живая душа. В спальне, поверх постели были навалены пальто и прочие тряпки и Ральф вдруг понял. Что сейчас тут обитает какой-то бомж, что скорее является сюда лишь на ночлежку, а днём скорее свего пропадает на промысле. И ральф ушёл отсюда уже навсегда...
– «А явился наконец-то! Где ж ты сучий пёс пропадал? На что бросил меня одну, никому не нужную? Что? Смотри какая я теперь стала старая страшная карга! Противно, да!? Чего нос не воротишь? Это и твоё достижение. Я ж тебя любила тогда ублюдок, чаяла что меня возьмёшь замуж...Хотя да, конечно, ты всё время в разъездах, у тебя важная работа – бабки надо зарабатывать... тьфу! Кому теперь эти сраные бумажки нужны, зад подтереть...», - и Сэми вдруг завыла как-то, как собака, которую ни за что ударили палкой. Ральф стоял у её постели из нагромождения старого тряпья и едва узнал её, сначала решив что это не то что на мать Сэми похоже, а даже на её бабку. Но с некоторым трудом. Он её всё-таки узнал. Она же его конечно узнала сразу, ибо он не изменился почти совсем. Но он знал как сушит аномалия, и не похоже что Саманта стала усыхать давно, скорее недавно и что-то было тому причиной. И жалость и отторжение вместе – это был убойный коктейль, но Ральф отчего-то видел сейчас сквозь все морщины ту самую простушку Сэми, и понимал, что она простушкой себя никогда не считала. Вместо того чтобы уйти, Ральф увидел табурет у окна и смахнув с него газету с каким-то останками трапезы, подсел к постели Сэми.