Всамделишный Новый год

(из цикла рассказов «Наш добрый «домовой» по мотивам внутренней жизни форума станции на портале Метро-2033)

               6 декабря 2033 г., московское метро, станция «Улица 1905 года»

«Дорогой Дедушка Мороз! Пишет тебе Ира Петрова. Мне семь лет, я живу в Москве, на станции «Улица 1905 года». У нас очень красивая станция. И дружная! У нас все работают. Я хоть и маленькая, но тоже работаю – помогаю маме ухаживать за маленькими хрюшками. Вчера у одной свинки родились поросятки. Такие хорошенькие! Только мама не разрешает с ними играть. Говорит, что мама-свинка их тогда кормить не будет. А недавно в школе учительница рассказала нам про праздник Новый год, про то, как его раньше отмечали. И про тебя! Дедушка Мороз, мы с ребятами тебя очень полюбили и очень хотим, чтобы ты пришёл к нам на праздник! Мама говорит, что раньше ты всегда приходил к детям на праздник. Дети тебе читали стихи про Новый год, а ты им за это дарил подарки.
Дедушка Мороз, мы тебя все очень-очень ждём! Учительница научила нас делать всякие игрушки и гирлянды, и мы будем украшать ими нашу станцию к Новому году! Только плохо, что у нас нет ёлочки. Дяди сталкеры ходили наверх, чтобы добыть её, но не смогли. Жалко! Дедушка Мороз, ты когда к нам поедешь – не надо никаких подарков, ладно? Привези нам лучше ёлочку. С разноцветными огоньками! Чтобы у нас был всамделишный Новый год! Как раньше! Хорошо?
До свидания! С уважением, Ира Петрова».

- И-ир-ка-а! Ты до-ома? Выходи-и-и! – раздался снаружи громкий и нетерпеливый шёпот. Стенка палатки дрогнула.
Девочка поспешно сложила и спрятала в карман дописанное письмо и откинула полог.
- Я тебя на ферме искал…
Перед входом переминался с ноги на ногу Толик, однокашник Иришки по станционной школе. Весь вид его говорил о крайнем возбуждении.
- Мама отправила уроки учить – пояснила девочка. - А чего ты такой… как с платформы свалился?
- Тихо! – приятель быстро огляделся и, схватив Иришку за рукав, затащил за палатку.
- Я его видел! – выдохнул он.
- Кого?
- Да не кого, а что! Место, где наши сталкеры оставляют еду Домовому, а тот взамен приносит им всякие вещи Сверху и отгоняет от станции монстров!
- Ой! – девочка округлила глаза и прикрыла рот ладошкой. – Как тебе это удалось?
- А я проследил за дядей Антоном, когда его отряд понёс сумки в туннель. Ну и… вот!
Толика так и распирала гордость. Ещё бы! Детям в туннели дальше грибных плантаций и свинофермы соваться было строго-настрого запрещено. И это несмотря на то, что перегоны в районе станции «Улица 1905 года» считались чуть ли не самыми безопасными во всём Метро. И всё это потому, что их, якобы, облюбовал для жилья некий таинственный Домовой.
Что это был за Домовой такой – на станции, понятное дело, никто не знал. Сталкеры, которые по поручению самого главы ходили относить еду и забирать «посылки», на все вопросы любопытных жителей качали головами: нет, не видели они никого в туннелях. Не видели и не слышали.
Однако, еду кто-то забирал и посылки Сверху на её месте оставлял. Да и насчёт безопасности туннелей не врали слухи: тихо было в перегонах - что в сторону Беговой, что в сторону Баррикадной. И Наверху тоже. Кто-то очень прилежно отгонял незваных гостей от человеческого жилья.
Иногда из чёрных зевов туннелей эхом доносился странный заунывный вой. Взрослые говорили, что это Домовой поёт, и неуютно при этом ёжились: звук этой «песни» пробирал дрожью аж до костей!
Обитатели станции, столкнувшись с непонятным, сперва сторожились и пугались, но скоро привыкли к установившемуся порядку вещей. Домовой в туннелях? Пусть будет домовой. Да хоть кикимора! Главное – чтобы людям не вредил и всяких нехорошестей отпугивал, пусть даже и воем этим своим гнусным. За это и едой поделиться не жалко. А что там на соседних станциях болтают – мол, «девятьсот пятые» мутанта приручили и он им теперь «тапочки носит» – так ведь на всякий роток не накинешь платок. Хотя, конечно, обидно за такой поклёп – сами-то «девятьсот пятые» этого своего «приручённого мутанта» и в глаза ни разу не видели!
…Взрослые и не подозревали о мыслях, что бродили в головах некоторых маленьких жителей станции. Дети от природы были более любознательны и глазасты и часто замечали то, что ускользало от внимания старших поколений.
- Я думаю, что дядя Миша, наш командир сталкеров, знает, кто такой Домовой! – заявил однажды Иришке Толик. Это было ещё в те дни, когда у него только-только возникла идея-фикс проследить за теми, кто носит еду Домовому и, может быть – если повезёт – увидеть его самого. Про возможную опасность мальчик не думал – в семь лет дети редко задумываются о таких вещах.
- И не только знает, но и видел его! Иначе, почему он запретил всем ходить в туннели искать Домового? Только дяде Антону можно и его группе, да сам дядя Миша иногда с ними уходит. Спрашивается – зачем?..
Сегодня Толик был крайне взволнован своим открытием.
- Хочешь сходить посмотреть на то место? – вдруг предложил он Иришке.
Та вздрогнула и замотала головой:
- Мама не разрешит.
- А ты ей не говори.
- Не… Боязно! А вдруг на Домового наскочим?
- Так это даже лучше! Представляешь – мы увидим Домового! Ну что, ты идёшь?
Иришка колебалась. С одной стороны, пойти навстречу неведомому и, может быть, своими глазами увидеть живую легенду метро было очень заманчиво. С другой же…
- Нет – подумав, ответила она. – Нам нельзя со станции уходить, ты же знаешь. Наругают.
- Да мы быстро, это даже не доходя постов… Ай, да ну тебя! – мальчик нетерпеливо отмахнулся и даже топнул ногой, - Я сам пойду туда и сам выслежу Домового! А тебе про него потом не расскажу, потому что ты трусиха!
- Ничего я не трусиха! – обиделась девочка. – Но ходить в туннели, да ещё без спроса – это плохо и опасно! Мало ли что может случиться!
- Что может случиться в туннелях – там же Домовой? – искренне удивился мальчик. – Значит, не идёшь?
- Нет.
- Ну, как хочешь!
И он решительно направился в сторону той части платформы, где стояла их палатка.
…Минут через пятнадцать, когда Толик, вооружившись самой своей крепкой и дальнобойной рогаткой (дети на станции охотились с ними на крыс, добавляя свой посильный вклад в дело сохранения продуктов и в рацион обитателей свинофермы) и распихав по карманам рогаточные боеприпасы и пакетики сухпая, спустился на пути, он услышал позади шорох лёгких шагов и голос:
- То-о-олька-а-а! Погоди, я с тобой!
Иришка – тоже с оттопыренными карманами и рогаткой за поясом – догнала его на выходе из «чистой» части станции.
- Давай сперва на ферму зайдём! – предложила она. – Зато если кто увидит – ничего не заподозрит.
- Точно! – обрадовался мальчик, по-новому, с уважением глядя на подружку: ишь, чего придумала!
Так они прошагали, не таясь, отрезок пути до свинофермы. Попадавшимся навстречу одностанчанам на все вопросы отвечали, что идут выслеживать особо вредную крысу, недавно завёдшуюся в свинарнике. Хитрая тварь прогрызала мешки с кормом, нанося хоть незначительный, но всё же урон. И до сих пор была неуловима. Свинари всё боялись, что она подберётся к новорождённым поросятам.
Поболтавшись для отвода глаз на ферме и немного полазив с рогатками наготове между загонами, ребята попрощались с работниками свинарни и пошли в туннель. Никто из взрослых и не заметил, что отправились они не в сторону своей станции, а дальше – к Баррикадной. Именно там – как утверждал Толик – и находилось место, где можно было повстречать Домового.
Шли осторожно, замирая при каждом шорохе. Рогатки с заряженными в них камнями держали наготове – отчасти, для отвода глаз (уговорились, если кто встретится, сказать, что увлеклись погоней за крысой и забрели дальше, чем позволено), отчасти – уверенности ради. Оно, конечно, благодаря Домовому в этих туннелях об опасных мутантах и слыхом не слыхивали, но на душе всё равно было неуютно. Ещё эти тусклые лампочки вдоль туннеля – не столько разгоняют темноту, сколько сгущают… А вдруг сейчас кто-нибудь ка-ак…
Иришка, оробев, ощупью нашла руку Толика. Мальчик, хоть и сам чувствовал себя не в своей тарелке, ободряюще сжал ладошку подружки.
- Скоро придём! – шепнул он, стараясь держаться спокойно и уверенно, как настоящий мужчина, как сталкер, привычный к опасностям.
- Угу… - прошептала Иришка, стараясь не показывать ему своего страха. Она уже жалела, что поддалась влиянию скорого на поиск приключений приятеля и отправилась с ним в этот опасный поход.
- Вот оно! – спустя ещё минут пятнадцать объявил Толик и остановился, указывая перед собой пальцем.
Искомое место, на взгляд Иришки, ничем таким особым от всего остального туннеля не отличалось. Разве что в левой стене виднелась неглубокая ниша, отмеченная по верхнему краю каким-то едва различимым в полумраке значком.
- Вот. Тут они остановились, вытащили из ниши какие-то пакеты, попихали туда свои сумки и пошли обратно.
- Может, и мы тоже… пойдём? – робко предложила Иришка, настороженно оглядываясь. – Обратно?..
- Ты погоди! – отмахнулся мальчик. – Видишь, ниша пустая? А если скоро сюда придёт Домовой и принесёт свои посылки? А мы его тут подкараулим и увидим!
- А если не придёт? Может, он почует, что здесь кто-то есть – и не станет показываться?
- Хм… - Толик задумался. Такая мысль ему в голову не приходила. – А что если…
Он запустил руку в карман и извлёк пару пакетиков сухпая – порошка из высушенных и перетёртых грибов с мясом.
- А что если мы его на запах еды приманим? Доставай-ка тоже свои запасы.
Иришка с сомнением покачала головой, но послушно вытащила из своего кармана ещё два пакетика. Ни она, ни Толик не заметили, как из того же кармана выпорхнул сложенный в несколько раз листочек и, гонимый сквозняком, спрятался за шпалой.
Они положили три пакетика в нишу и распечатали – для запаха – четвёртый. И поспешно схоронились в тени неподалёку. Оставалось ждать и надеяться, что в это время никому не вздумается пройти этим туннелем со станции или на станцию – ни жителям, ни захожим торговцам, ни бойцам с недалёкого отсюда первого блок-поста… ни каким-нибудь жутким тварям, о которых так много ходило слухов по Метро…
Им был нужен только Домовой.
…Они и не подозревали, что тот, кого они сейчас так настойчиво выслеживали, в данный момент висел как раз над их головами, распластавшись по потолку чуть ли не по-осьминожьи и цепляясь гибкими пальцами за рёбра тюбинга и выступающую из них арматуру! Висел и глядел на них сверху вниз, раздумывая, что бы сделать такого с этими двумя не в меру любопытными детёнышами, чтобы они, не ровен час, не переполошили своими испуганными визгами пол-линии.
Одни проблемы от этих вездесущих детёнышей!
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта взаимная слежка, но тут как всегда вмешалась Её Величество Случайность: Домовой… чихнул!
Толик с Иришкой разом подпрыгнули от испуга, вскинули головы на звук и остолбенели. Почти прямо над ними, по-паучьи цепляясь за выступы свода, висела невнятная фигура в каких-то просторных тряпках. Лицо фигуры скрывал надвинутый капюшон и, кажется, маска-балаклава, но детям и без того было понятно, что их разглядывают. Пристально так разглядывают, внимательно...
- Мама! – пискнула Иришка, явно налаживаясь завизжать.
- Тшшшшшшш! – Домовой поднёс к губам тонкий, обтянутый перчаткой палец. А потом сделал ладонью жест – мол, уходите отсюда. И поскорее!
Дважды повторять юным следопытам не пришлось. Судорожно вздохнув и переглянувшись, они дружно припустили назад, к станции. Вскоре топот их ног затих.
- Детёнышшшши… - проворчало Существо, отстёгивая карабин страховочного троса (помогавшего удерживаться на стенах и потолке) и неторопливо спускаясь на пол. – Ссссссплошшшшные проблемы сссс ними…
Осмотрев оставленные пакетики сухпая, оно хмыкнуло и убрало их куда-то вглубь своего балахона. Тут его внимание привлёк белеющий у ног листочек. Существо подняло его и, подойдя к более освещённому месту, развернуло…

…На обратном пути Иришка чуть не плакала. Что с того, что они всё-таки увидели таинственного Домового? И что с того, что он даже не тронул их? Она потеряла своё письмо Дедушке Морозу! И теперь он никогда не узнает, как его любят и ждут на праздник дети со станции «Улица 1905 года», и как им хотелось бы встретить Новый год с ёлочкой.
Вернуться обратно и поискать? Иришка вздрогнула, вспомнив шипевшее на них существо под потолком. Нет уж!..
А ещё одного листочка, чтобы написать другое письмо, у неё не было. Бумагу в метро экономили…

…Прочитав написанное на листке, Существо задумалось. А потом хмыкнуло и, спрятав листок, направилось прочь от места обмена - туда, где находился сторожевой пост «девятьсот пятых».
У них ещё есть время!


31 декабря 2033 г., там же.

В этот предпраздничный день (в школе уже были каникулы) Иришка заспалась и проснулась поздно, в самом что ни есть будничном настроении. Новый год на «Улице 1905 года» всегда отмечали скромно, без особых торжеств. Но всё равно, чем ближе к этому дню, тем люди на станции становились оживлённее и улыбчивее. А уж про детвору и говорить нечего, даже про тех, кто о Новом годе знал только из рассказов старших и из немногочисленных на станции книжек с картинками.
Но какое тут веселье – когда потеряно заветное письмо, и всё, что в нём было, не дошло до адресата? Не придёт теперь к ним на праздник добрый Дедушка Мороз, не принесёт сияющую огоньками ёлку, не одарит ребят подарками… Не сбудется для неё, Иришки, та волшебная сказка, которая когда-то сбылась для её мамы, написавшей в своём детстве письмо Деду Морозу и получившей от него и ответ, и подарок, о котором мечтала – настоящего, живого котёнка. Именно после рассказа мамы Иришка решилась написать то заветное письмо. Ведь она ни разу не видела настоящей новогодней ёлки, но всегда об этом мечтала. Наверно, Дедушке Морозу это было бы не так уж и трудно – принести на станцию хоть малюсенькую ёлочку. Ведь на некоторых сохранившихся после Удара картинках его так и рисовали – с ёлочкой в руках…
За стенками палатки всё это время слышался какой-то уж слишком радостный шум. Раздавались восторженные охи и повизгивания малышей, смех, весёлые возгласы.
На станции явно происходило что-то непривычное.
Иришка быстренько оделась, пригладила волосы и выбралась из палатки.
Только теперь она поняла, почему так загадочно и радостно улыбалась мама, уходя на работу!
Посередине платформы, раскинув во все стороны мохнатые тёмно-зелёные лапы и почти подпирая макушкой свод, стояла великолепная, вся в разноцветных игрушках и гирляндах, ёлка! Вокруг неё толпились взрослые и дети, с восторгом разглядывая статную красавицу.
Иришка охнула и, как заворожённая глядя на внезапно сбывшуюся сказку, медленно пошла вперёд.
- Ирка! – услышала она голос Толика, - Продрыхла всё ёлконаряжание! Эх ты, соня-засоня!
Приятель поправлял цепочку, сделанную из разрезанных и покрашенных пластиковых бутылок. Множество таких цепочек свешивалось с ёлочных ветвей, чуть шелестя и покачиваясь от туннельного сквозняка.
- ЗдОрово, правда? – повернулся мальчик к подружке. – У нас теперь будет всамделишный Новый год, с ёлкой!
- Здорово… - прошептала Иришка, чувствуя, как неудержимым потоком заливает её счастье, как жарко горят от радости щёки, а губы разъезжаются в широкой улыбке. Она подошла к ёлке и осторожно потрогала пушистые иголочки. – Она настоящая?
- Не, - Толик мотнул головой. – Настоящие все уже давно мутировали в монстро-ёлки! А эта – искусственная. Но всё равно красивая, правда?
- Красивая – согласилась девочка, гладя пышную хвою. – А огоньки на ней будут?
- Вон, видишь – маленькие лампочки висят? Папа сказал, что их проверяли, когда все ещё спали. Эх, жалко, мы не видели! Ну ничего, их зажгут совсем скоро!
- Ира! Ира Петрова! – к ребятам спешила их учительница, Тамара Васильевна.
- Здрасть, Тамар-сильна! – в один голос поприветствовали её друзья.
- Здравствуйте... Ира, это вот тебе пришло! – и учительница протянула девочке небольшой, разрисованный снежинками бумажный конверт.
- Что… это?.. – одними губами, чувствуя, как в сумасшедшей надежде вдруг забилось сердце, спросила Иришка.
- Письмо! И я, кажется, знаю, от кого! – Тамара Васильевна подмигнула Толику. – Ты пока почитай, а мы стихи порепетируем.
Иришка дрожащими руками взяла конверт и осмотрела его. Только снежинки, да аккуратная надпись: «Москва, станция «Улица 1905 года», Петровой Ире, 7 лет». И всё. Ни откуда, ни от кого. Она, стараясь быть аккуратной и не повредить такой красивый конверт, вскрыла его и, восхищённо затаив дыхание, достала вложенный туда кусочек цветного картона с картинкой, изображающей тройку белоснежных лошадей, сани, а в санях – белобородого старика в длинной шубе и высокой шапке.
Девочка перевернула картинку. На обороте было послание. И оно было адресовано ей!
«Здравствуй, Иришка! Спасибо тебе за твоё письмо, был очень рад его получить! Передавай привет и мои поздравления с праздником своим друзьям, родителям и всем жителям вашей замечательной и дружной станции «Улица 1905 года».
Как ты и просила, посылаю вам к празднику ёлочку. Пусть она подарит вам радость, хорошее настроение и немножечко сказки. С наступающим вас Новым годом!
Дедушка Мороз.
Приписка: Жди меня на ваш праздник! Надеюсь, ты прочтёшь для меня стишок?»
Счастливая и потрясённая, Иришка снова и снова перечитывала дорогое письмо, забыв обо всём на свете и чувствуя себя словно в сказке. И только тогда, когда кто-то из ребятни дёрнул её за рукав («Ирка, смотри!»), очнулась и вдруг заметила, что на северном конце платформы, у широкой лестницы, ведущей наверх, в бывший турникетный зал, началась какая-то непонятная суета. Оттуда к месту, где высилась ёлка, катился вал шумного веселья.
Девочка, всё ещё во власти своих счастливых переживаний, медленно повела взглядом. Окружённый толпой радостных взрослых и ребятишек, по широкой мраморной лестнице спускался кто-то большой, с длинной белоснежной бородой, в долгополой, усеянной снежинками и звёздами синей шубе и высокой шапке с белой меховой оторочкой. Звонко и неторопливо постукивал о плиты платформы серебряный посох, увенчанный сияющей звездой. За спиной горбился огромный и пухлый красный мешок.
- Дедушка Мороз! – словно со стороны услышала Иришка свой ликующий крик, - Дедушка Мороз приехал!!!..


                Нижний Новгород, 10 декабря 2013 г.