Волшебные яблоки. Фантагиро или Пещера Золотой Роз

 
Фэндом: Фантагиро или Пещера Золотой розы
Персонажи: Фантагиро/Тарабас, Ромуальдо/Смеральда, сестры Фантагиро: Каролина и Катарина, их мужья, друзья Ромуальдо Катальдо и Эвальдо, отец Тарабаса, Князь Тьмы Даркен, Белая Фея, Лесная Фея
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Драма, Фэнтези, Мистика, Повседневность.
Предупреждения: Смерть персонажа
 
Кол-во частей: 13
Статус: в процессе написания

Описание:
Тарабас, злой маг и чародей из "детской" итальянской сказки оказывается совсем не злым, а милым мятущимся юношей, которому любовь к смертной девушке принесет много испытаний. Судьба многих героев измениться кардинально и неожиданно. Бессмертный маг войдя в мир людей, окрыленный любовью сделает все, что бы этот мир стал еще прекрасней, но силы Зла не дремлют и подстерегают отказавшегося от них Принца на каждом шагу...

Посвящение:
Всем кто смотрел "Пещеру Золотой розы", Николасу Роджерсу(где бы он не был)

Особая благодарность поклонникам Толкиена, шикарному фанфу "По ту сторону рассвета" и "Сильмариллиону" введшим меня в другой мир.

Спасибо моему соавтору за свежие идеи и совместные воплощения не только произведения:
http://youtu.be/uK9h13IZRnM Смотрим клип)

 

Примечания автора:
В процессе написания возникли изменения. Спасибо маэстро Баве за 5 сезон! Мы пытаемся его "уговорить" не делать этого и не оставлять Фантагиро на растерзание овощам!)))



Часть 1 Пролог


Принцесса Фантагиро стояла на крепостной стене и смотрела вдаль, что она видела, о чем грезила она не могла сама дать себе отчет. Все как будто было хорошо: Ромуальдо рядом, Смеральда подрастала настоящим сорванцом. Вот только детей у них не было и теперь не будет... Никогда.
Ромуальдо почти каждый день, кроме дождливых, выезжает с друзьями на охоту, сестры занимаются детьми и хозяйством, вот только у нее дела нет.
- Красавица моя! Вот ты где! Ты что здесь прячешься?
- Ромуальдо не могу я так больше... Я словно вижу, как любовь уходит от нас...
- Что ты себе придумала? Перестань, займись какими-нибудь делами.
- Не могу, мне кажется, что все знают, что я бесплодна, что это какое-то проклятие тяготеющее надо мной, над нами. Если бы можно было решить это все в поединке, я бы наверное сразилась с самой судьбой!
- Все бы тебе воевать, воительница - и в мирной жизни есть свои прелести!
- Да, наверное, только я как-то не приспособлена для нее. - Она потупила глаза, боясь, что Ромуальдо увидит готовые вот-вот пролиться слезы.
- Хватит терзать себя, пойдем вниз, уже холодно становится. Скоро осень, поедешь со мной на охоту? - Её король был так удивительно красив в это утро.
- Смеёшься? Забыл про оленя? -Лукавая улыбка на миг мелькает на ее губах, но мужчина и этому рад, потому что его королева вдруг разучилась улыбаться.
Ромуальдо расхохотался, вспоминая, как Фантагиро заслонила оленя от стрел и сбивала собак со следа. Они втроем с Катальдо и Эвальдо готовы были поколотить ее! Ох, и разозлились они тогда! Только Смеральда смогла отвести гнев разъяренных охотников от приемной матери.

А на следующий день после разговора на башне Фантагиро уже не смогла встать с постели - лежала и смотрела на луч солнца, проникавший сквозь узорчатые ставни, а через неделю уже не могла разомкнуть глаз, как будто кто-то придавил их тяжелой рукой.
Вызванные королём Ромуальдо лекари токовали о простуде, о тайной тоске подтачивающей силы королевы. Ромуальдо смотрел и не узнавал свою возлюбленную - жизнь как будто по капле уходила из нее, а он не знал чем ей помочь. Он был так растерян, что бежал в леса - скакал во весь опор ловя вольный ветер и меча стрелы в ни в чем неповинных зверюшек, чтобы не видеть, как угасает с каждой минутой его любовь и тает чувство надежности и счастья, что казалось будет с ними всегда!

Смеральда тем временем совсем отбилась от рук - никто был ей не указ. С утра до ночи она с бандой таких же, как она юношей-сорванцов, сыновьями Катальдо и Эвальдо и их приятелями совершали хулиганские вылазки пугая жителей окрестных и пограничных деревень. Она, как и Фантагиро, в непрерывных стычках с местными парнями совершенствовала свои умения фехтовать, биться на палках, скакать верхом. Эти качества в мирное время негде было применить на практике, и её «благородные разбойники» совершали вылазки не только на окрестные деревни, но в соседние государства. Там они иногда помогали тем кто, по их мнению, нуждался в помощи, но в основном пугали мирных жителей, нападая на курятники, и скотные дворы, вытаптывали посевы, шутили и хулиганили, как всякие расшалившиеся дети. Всё ограничилось бы выволочками и нотациями, если б однажды молодые люди не сбили с ног бедную старушку, случайно попавшуюся им на дороге и тащившую за собой тяжелую поклажу в деревянной тачкой. Это была совсем не старушка, а Белая фея, удалившаяся на покой. Они начали насмехаться над бедной женщиной и, рассердившись на злых детей Фея предсказала им, что скоро каждый из них потеряет самое дорогое в жизни. Беспечные дети только посмеялись над ее речами.

Когда Смеральда вернулась домой, ее ждало известие, что названной маме - Фантагиро стало еще хуже, и что она может скоро умереть. Более того обе королевы-тётушки объявили, что никто больше не станет потакать ее чудачествам.
- Смеральда, ну нельзя же так, ты уже не девочка – девушка! Нельзя день-деньской носиться по полям и лесам словно мальчишка!
- Почему нельзя? Принцам можно, а мне нельзя?
- Смеральда! Они мальчики, будущие воины - им пристали такие игры и грубые забавы, но ты же девица! Юным девушкам нужно уметь ткать, прясть, вышивать, заботиться о приданном,учиться хозяйничать, вести дом, думать о женихах!
- Тетя Катарина, но мама Фантагиро ничего же этого не умела делать, а я хочу быть такой как она! Вы мне сами рассказывали!
- Катерина, обвиняешь в глупости меня, а сама о чём рассказывала этой глупой девчонке?
- Каролина, мы сюда пришли не выяснять отношения, а наставить девочку на путь истинный!
- Тетушки, не ругайтесь!
- Мы не ругаемся милая, но девушке нужно уметь носить красивые платья, как и подобает принцессе, а не эти рваные штаны как бродяге-сорванцу!
- Какие глупости тетя Каролина!
- Нет, с ней разговаривать просто невозможно...
- Пусть Ромуальдо с ней разговаривает!
- Да, в конце-концов он ее названный отец, пусть, наконец, и займется воспитанием девочки. Не все же нам с тобой!
- Ты права, Каролина, когда-то и от тебя бывает прок!

Отмытая до скрипа, облаченная в новое платье с распущенными и тщательно расчесанными светлыми волосами, потупленным взором она была похожа на ангела, который где-то потерял свои крылья и пустился во все тяжкие.
Ромуальдо в смятенье ходил взад и вперед по зале и совершенно не знал о чем говорить с этим бесенком в образе ангела.
- Смеральда...
- Да, Ромуальдо.
- Смеральда, ты ведешь себя неподобающим образом.
Она притворно вздохнула, продолжая прятать глаза. Ромуальдо заподозрил неладное взял ее за подбородок: так и есть - Смеральда смеялась над его неуклюжей попыткой «наставить её на путь истинный». Ромуальдо сам готов был рассмеяться, но на галерее стояли сестры Фантагиро и смотрели на процесс воспитания во все глаза. Он едва заметно приложил палец к губам и заговорил прежним строгим голосом:
- Ну вот что, дитя мое, отныне тебе запрещен вход на конюшню, запрещено носить мальчишеское платье, входить в оружейную залу до тех пор пока ты не овладеешь хотя бы одним из рукоделий, которым подобает владеть молодой девушке. Можешь идти. Да, еще - тебе запрещено выходить по ночам из комнаты - королева Каролина будет запирать тебя на ключ, а храниться он будет у меня...
Он не успел договорить, как Смеральда заплакала непритворными слезами:
- Я вам всем мешаю, никто из вас не любит меня, если бы мои родители были живы, а мама Фантагиро здорова, они бы никогда не позволили вам так со мною обходиться! - и с этими словами Смеральда бросилась в свою комнату.
- Ромуальдо, а ты не слишком строг к ней, все же она еще ребенок!- Катарина с Каролиной напустились на бедного мужчину.
- Дамы, вы определитесь, чего вы хотите: хотите усмирить ее или продолжать баловать? - Ромуальдо вышел из себя. "Женщины! Никогда не знаешь, чего они от тебя хотят - и то им не так и это им не эдак!
Каролина и Катерина переглянулись: в конце-концов этому сорванцу нужна острастка, особенно теперь, когда Фантагиро совсем худо.

Проходя уже затемно мимо комнаты Смеральды, Ромуальдо услышал тихие всхлипы, толкнул дверь и окликнул:
- Смеральда! - никто не ответил, он вошел... и тут же пожалел о том, что вошел. В свете ночника он увидел разметавшуюся на постели девушку - сквозь полупрозрачную ткань сорочки было видно прекрасное молодое тело, девичья грудь то вздымалась, то опадала, приподнимая ткань. Смеральда всхлипнула во сне и повернулась на бок, Ромуальдо вздрогнул, от прошившего его желания, как от разряда молнии и бросился вон из комнаты.
Он приказал постелить шкуры на пол возле кровати Фантагиро в надежде, что прекрасное видение не будет мучить его. Зря! Он провел бессонную ночь - перед его мысленным взором, в легкой дымке дремоты, опять виделась ему тот же соблазнительный образ юного тела. Он вынужден был выходить в пронзительный холод ночи на крепостную стену и, если б мог кричать - он бы закричал, но даже холодный воздух не облегчал его страданий. Слишком долго он не был с женщиной. Только взглянув на лежащую и, казалось спавшую Фантагиро, он устыдился собственных мыслей.
Утром он, никому не сказав не слова, взяв собаку, арбалет и полный колчан, снова уехал на охоту. Там, в лесу, почти загнав коня, пустив пару стрел обессиленный, упал в тени огромного дуба. Уставший от внутренней борьбы, он уснул. Появившийся гонец нашел его крепко спящим - были плохие вести от приехавшей навестить свою воспитанницу Белой Феи. Дело близилось к развязке - силы оставляли Фантагиро и все близкие должны собраться, что бы простится с ней. Фантагиро изъявила желание проститься и с Тарабасом, как с другом с которым они пережили вместе так много. Но как же было далеко его Королевство Синих Холмов! Впрочем, Белая фея обещала помочь в преодолении пути, но только одному человеку. По непонятным для всех причинам Ромуальдо отправил в опасный путь Смеральду.
Девушка с радостью отправилась к в гости к Тарабасу – они так давно не виделись! Дорога, благодаря помощи Феи, становиться безопасной и короткой.
Во дворце ее встретила лишь своенравная королева Анджелика, которая приняла ее неласково, говоря девушке, что знать не хочет, где пропадает её коварный муженек, что он уже который день как отсутствует. Ей уже кажется, что он приискал кого-то на стороне и изменяет ей почем зря и справедливо боится гнева Анджелики, а потому не появляется. Смеральде ничего не оставалось, как весело расхохотаться в лицо всегда неприятной королеве, желая еще больше поддеть её:
- Уж скорее он вернется к своему колдовству!Да и не станет он никого искать, вот еще глупости! Он всегда любил и будет любить только маму Фантагиро. А вы правильно думаете, что он сбежал от вас, кто сможет вынести такую как вы? Только Тарабас, да и его ангельского терпения ненадолго хватило!
- Убирайся, дерзкая девчонка, пока я не приказала бросить тебя в темницу за подобные речи!
Смеральда отправилась в лес на поиски Тарабаса. Следуя какому-то внутреннему чувству она нашла мага неподалеку от его бывших владений в уединенной пещере, на берегу почти пересохшего ручья, где он пытается устроить заводь для рыбы, таская валуны и расчищая родники. Он несказанно обрадовался, увидев Смеральду.
- Здравствуй, девочка! Как ты выросла и стала настоящей красавицей!
- Ой, только, пожалуйста, не надо делать мне комплиментов. Я этого не люблю!
- Хорошо, не буду, не хочешь ли сойти с коня и разделить со мной скудную трапезу?
- Лучше скудная трапеза с вами, чем пир в замке с вашей Анджеликой!
Тарабас рассмеялся:
- И тебе досталось! Не женщина, вулкан! Как твои дела бесстрашная охотница? Смотрю, даже в столь дальний путь ты пустилась налегке и совсем одна?
- Да, просто так было нужно... - она осеклась, решив не сообщать ему сразу плохую весть. Они о многом беседовали, как старые друзья, вспоминая былые времена,а девушка рассказывает о своих вылазках и приключениях, но смех вдруг застывает на ее губах.
- Смеральда, ты должна мне рассказать о том, о чем кричит твое сердечко.
Девушка удивленно подняла голову:
- Да, я уже забыла, как это - общаться с магами... Маме очень плохо и она просит вас приехать и проститься с ней.
- Она больна?!
- Смертельно, - шмыгнув носом, едва сдерживая слёзы, прошептала Смеральда. - Лекари не могут понять причины ее недуга, а ей с каждым днем все хуже и хуже.
Тарабас магией вызывал коня и, спустя некоторое время они уже были на пути в Тоскану - королевство Фантагиро и Ромуальдо.


Глава 1

Двум усталым путникам на подъезде к замку дорогу преградил великолепный белый гусь, волочащий поломанное крыло.
- Тарабас, давай объедем его? Нам надо спешить, а еще лучше прирезать его, что бы не мучился, в замке отдадим повару - хороший будет ужин!
- Что ты, девочка,как можно убивать такую великолепие? - Тарабас пытался поймать испуганно хлопающую крыльями огромную птицу, Смеральда с язвительной ухмылкой наблюдала за ним:
- Сразу видно, что вы не охотник!
- Ты посмотри какая великолепная птица, как можно убивать такую красоту? Кажется она сломала крыло? Потерпи, сейчас мы это исправим! - гусь неожиданно сам подлетел к магу, обретая черты Белой феи.
- Вот и свиделись, здравствуй, Тарабас! Величайший маг и чародей!
- Кто вы и откуда меня знаете?
- Я давний друг Фантагиро Белый Рыцарь или Белая Фея.
- Склоняюсь перед вами, я много слышал от нее о вас! Вы наставница Фантагиро, вы оказали ей в свое время неоценимые услуги!
- А теперь твоя очередь спасать любимую. Да, да я знаю, что в твоем сердце поселилось Великое Чудо Любви. И как бы вы оба не боролись с ним вам ничего не изменить в ваших судьбах! Ко мне вернулась моя магия и, пусть я не так сильна, как прежде, но я могу помочь вам: теперь мне ясно видно сплетенье ваших судеб! Тебе, только тебе Тарабас суждено добыть Яблоко с Дерева Жизни, сок которого вернет убывающие силы души Фантагиро. Только ты, Бессмертный маг в силах войти в Затерянное Королевство и, самое главное выйти из него!

- Затерянное королевство... Это ведь даже не место, это пространство, где обитают тени?
- Да, и теперь только ты в целом свете можешь проникнуть туда с помощью своей магии! Только помни: ты должен взять туда три вещи: доброго друга, склянку масла, несколько прутиков багульника, да пожалуй еще капельку мудрости.
- Вы говорите о мудрости как о вещи? - усмехнулся Тарабас.
- Просто ты молод, влюблен, а потому горяч, но увиденное там придаст тебе сил, научит познавать добро и зло в своем начале. Ты выдержишь это испытание, только помни Тарабас - ты должен сорвать три яблока сам и какие бы соблазны не подстерегали тебя на пути, ты должен довезти два из этих яблока сюда. Одно принесет живительную силу Фантагиро, другое ты оставишь при себе, а третье положишь вот в этот хрустальный ларец. - Она сотворила из воздуха прозрачный сосуд в виде яблока разделенного на две половинки. - Возьми и помни все, что я сказала должно сбыться!

Смеральда, услышав о верном друге, сразу стала умолять, что бы Тарабас взял ее с собой!
- Нет, девочка, ты слишком молода, что бы отправиться так далеко, да и не пристало тебе, молодой принцессе таскаться по дорогам. Побудь со своей названной матерью? Только об одном прошу - опасайся любви, которая живет в твоем сердце, столько бед она принесет тем кого ты любишь.
Смеральда только потупилась - она давно и безнадежно любила своего названного отца. Даже внимание сыновей Катальдо и Эвальдо ничего для нее не значили - они были просто хорошими друзьями. И, не смотря на то что один посвящал ей свои, пока незамысловатые песни, а другой всегда, во всех стычках старался по-рыцарски оберегать девушку, ничто не могло заставить ее забыть о прекрасном Короле.
Взглянув в глаза девушки, Тарабас увидел то, что юное создание скрывало и от самой себя: ее тайную страстную влюбленность.
- Дорогая Фея, я думаю, будет лучше если Смеральда поедет со мной, так как ни у Фантагиро, ни у меня нет более верного и преданного друга как эта девушка.
Волшебники переглянулись и кивнув друг другу, понимая, что Смеральду надо спасать от ее так рано загоревшейся любви.
- Вот девочка и начинается сбываться то, что я тебе предрекла.- Произнесла Фея, представая перед изумленной Смеральдой в образе старушки, которую так обидели злые дети.

Тарабас только въехав в город сразу увидел, как изменилось королевство: в Замке люди стали жить лучше, на всех горожанах были красивые одежды, процветали ремесла: он даже остановился у кузни, невольно залюбовавшись искусно выкованной розой.
Стены замка были украшены позолоченной чеканкой, гобеленами, на полах расстилались богатые ковры, присланные владыками восточных королевств, и только комната Фантагиро была украшена скромнее всех покоев во дворце. На стенах только слой беленой глины, вместо ковров – высохший, вперемешку со свежесрезанным тростник, и только тяжелые портьеры, закрывавшие окна с изображением королевского герба указывали на высокую принадлежность комнаты.

Рядом с постелью, едва видный в слабом свете ночника сгорбившись, сидел Ромуальдо. Глаза его покраснели от слёз, бледность лица выдавала следы внутренней борьбы, что он переживал сейчас. Тарабас едва узнал его - старые враги обнялись как друзья.
- Она хотела видеть тебя, а теперь даже глаз не в силах открыть.- Печально промолвил Ромуальдо и отвернулся. Тарабас отдернул полог кровати и, его взгляду предстало бледное лицо так горячо любимой женщины. На щеках больше не играл румянец, руки, когда-то сжимавшие тяжелый меч были безжизненно вытянуты вдоль тела. Когда он притронулся к руке и взял ее в свои стон сорвался с его губ – так они были легки!
- Не могу этого больше видеть – произнес Ромуальдо и зарыдал. Тарабас лишь усмехнулся:
- Такова твоя любовь Ромуальдо?! Лить никому ненужные слезы, когда любимая на краю могилы? Где твоё мужество?!
- Не надо кричать Тарабас… - раздался не голос, а дуновение ветерка, едва слышимое. Оба мужчины склонились к Фантагиро – она открыла глаза на мгновенье, а потом вновь впала в забытьё.
- Пойдем…- Ромуальдо жестом пригласил Тарабаса в соседнюю залу.
- Я долго искал средство от болезни Фантагиро, к кому мы только не посылали к каким колдунам не обращались, каких лекарей не приглашали ей становилось всё хуже, – он перевел дыхание, - Кто-то сказал, что лекарство от её болезни есть в Затерянном королевстве, но туда нет доступа смертным и, тогда, я подумал о тебе.
- Я встречался с Белой феей, она сказала то же самое, что Фантагиро может помочь только Золотое яблоко с Дерева Жизни и что проникнуть в Затерянное королевство можно только с помощью магии.
- Ты обещал больше не прибегать к колдовству?
- Не прибегать к нему для того что бы творить зло, в нем была моя сила, а теперь моей магии только хватит на то, что бы обойти разные препятствия и не вступать в бой понапрасну, что бы не подвергать опасностям Смеральду.
- Она-то тут причем?
- Она поедет со мной как верный друг твой, мой и Фантагиро – таково условие.
- Тарабас, Смеральда молоденькая девушка, не пристало ей таскаться по дорогам, подобно странствующим рыцарям или менестрелям. Я не могу отпустить ее даже ради спасения Фантагиро, да и сама Фантагиро была бы против такого путешествия. Я поеду с тобой.
- Лучше пусть Смеральда со своей бандой разоряет окраины соседних королевств? Соседи и так уже косо посматривают в вашу сторону – еще одна дерзкая вылазка с её стороны и вам не избежать войны. Смеральда созрела для такого приключения. Будешь удерживать её силой – сбежит, тебе же лучше оставаться с Фантагиро и беречь ее покой.
- Всё же я мужчина, Тарабас!
- Но мне ты не друг!
- Да, соперник, но почему тебе и только тебе можно раздобыть лекарство для Фантагиро?
- Я бессмертен, а ты и все остальные ее друзья и близкие - простые смертные.
Белая фея тоже хотела бы отправиться со мной, но и ей я не друг, да и она так засиделась в своем уголке, что вылезать не хочет. Ворожит потихоньку, но благодаря именно её ворожбе Фантагиро еще жива.
- Но ты берешь с собой Смеральду? Она ведь смертная девушка? - Когда король произносил это имя, голос его заметно дрогнул и, Тарабас с удивлением взглянул на него.
- Не беспокойся- моей магии хватит, что бы защитить её. Я оставлю ее где-нибудь на границе Затерянного мира, условимся о знаке, по которому она поймет, что я нуждаюсь в её помощи.
- Когда выезжаете?
- На рассвете – надо еще сделать приготовления, да и Смеральде неплохо было бы поспать.
Ни Ромуальдо, ни Тарабас не могли сомкнуть глаз, всю ночь они просидели у камина в соседнем с комнатой Фантагиро зале. Не то дремали, не то беседовали, не то просто смотрели на огонь. Лишь забрезжил рассвет, путники собрались в дорогу.
Ромуальдо вышел проститься с ними обоими – он все же, не смотря на протесты Тарабаса, снарядил с ними отряд – пусть проводят хотя бы до никому неведомых границ Затерянного королевства. По слову Тарабаса они должны были повернуть назад или же остаться и охранять Смеральду.



Глава 2

Они должны были преодолеть пустынную полоску, где зыбучие пески вздымались горами, а затем так же опадали, лошади еле вытаскивали ноги из глубокого песка, приходилось вести их в поводу. Когда небольшой отряд достиг подножия каменистых скал и люди и кони и люди выбились из сил. На землю пала глубокая темная ночь сразу, без привычных сумерек, все на мгновение будто ослепли и слышалось только ржание испуганных коней. Тарабас привычным движением руки разжег в кромешной тьме огонь
- Как это у вас так быстро получается?
- Сила привычки – это первая магия – уметь высекать огонь.
Воины разбили лагерь, зажгли факелы. После легкого ужина все улеглись, стреножив коней и выставив охрану, но и та утомленная тяжелым переходом, вскоре заснула. Тарабас накинув на спящую Смеральду подбитый мехом плащ - подарок Ромуальдо, сел у огня и глядя на пляшущие языки пламени содрогнулся. Там, в глубине костра он увидел свою обезумевшую от ревности королеву. Она во главе войска отправлялась к замку Ромуальдо и Фантагиро, что бы вернуть своего «неверного» мужа.
- Анджелика! - громкий шепот посреди глухой ночи на миг потревожил лагерь, но все в ту же секунду снова все погрузились в сон.
Тарабас не сводил глаз с костра. Он увидел, как воины королевства Синих Холмов ворвались в замок Тосканы. Видел, как отчаянно бьются три друга, три короля, видел, как один из воинов его жены поджигает "разящий огонь" - изобретенный Тарабасом пороховой снаряд - отец Анджелики несмотря на яростные протесты зятя поставил это изобретение на службу войне, хотя был придуман для фейерверков и разбора горных завалов.
Видел как снаряд, брошенный неловкой рукой летит прямо под копыта лошади Анджелики, как рядом оказывается Ромуальдо и… страшный всполох белого пламени обжег ему глаза!
С глухим стоном он упал на землю.
- Тарабас! Тарабас! Вы слышите меня? - прозвучал встревоженный голос Смеральды. Кто-то из воинов намочил тряпицу, и воспаленные глаза мага увлажнила вода.
- Вы кричали так страшно, что перебудил весь лагерь! Что-то случилось?
Он молчал: перед его внутренним взором стояли силуэты Анджелики и Ромуальдо.

 Что он мог сказать вновь осиротевшей девушке? Он должен был теперь как можно скорее вернуть к жизни Фантагиро… Опять глухой стон сорвался с его губ - Ромуальдо! Как он расскажет об этом? Теперь он потерян для них навсегда - нет возврата из небытия. В былые дни это обстоятельство обрадовало бы его, но не теперь. Он сам почти физически почувствовал боль утраты: Анджелика, его принцесса - взбалмошная, ревнивая, но любившая его нет и её! Все недоразумения, её дикие, иногда пугавшие его её жестокие выходки...все ушло куда-то и стало неважным. Слезы навернулись на обожженные глаза.

- Все в порядке, девочка, просто уснул и чуть не свалился в огонь. Не могу смотреть на пламя. Командир! всем приказ спать - до рассвета еще пару часов, как видите, опасности нет, отдыхайте и возвращайтесь с отрядом назад. Мы с принцессой почти у цели. Оставьте нам немного из припасов и палатку.
Уложенный, несмотря на протесты, вдали от огня, закутанный в свой старый плащ заботливой Смеральдой, Тарабас смотрел в темноту и не спал, не грезил: слезы текли по его лицу, выжигая раненые веки. Он не успел, не успел остановить их своим волшебством...

- Как давно это у вас продолжается?
- Что?
- Ваши отношения
- С кем?
- Не стоит прятаться от меня, Смеральда, я не враг тебе и уже давно.
- Я знаю, мне приятно быть вашим другом.
- Так скажи, что там за история у вас с Ромуальдо? - Смеральда покраснела и смутилась
- А нет никакой истории. Я люблю его. Давно. Даже не вспомню, когда это началось. Все просто и сложно. – Она снова перенеслась воспоминаниями в то ранее серенькое утро, когда Ромуальдо в первый раз в вознаграждение за «примерное» поведение взял ее с собой на охоту.

 Сокол сидел у него на руке, а ей он доверил ястреба. Когда пустили птиц, они долго следили за ними, а потом, она посмотрела на Ромуальдо, поднявшего к небу свои голубые глаза и, как будто искра пронзила ее. И в ту же секунду его губы завладели её, она положила руки ему на плечи, а он, приподняв ее, снял с коня и, посадив к себе на колени, обнял ее так, что стало нечем дышать.

 Гладил ее волосы, пил ее дыхание и сильнее прижимал ее к себе. Наконец, когда ловчие принесли добычу, и они расположились пировать на траве. Охотники жарили на вертеле птиц, а король незаметно пожимал ей руку. Когда она отошла к ручью что бы напиться и чуть не поскользнулась, он снова оказался рядом, и уже она не смогла сдержаться, сама пошла ему навстречу. Она видела рядом его глаза, тепло его рук в обжигавшем холоде осени. В замок они вернулись затемно и он пришел к ней в комнату. А потом они проснулись в одной постели и, его руки обнимали ее, было стыдно чувствовать себя такой счастливой. Он снова обнял её и она отозвалась на его оглушающие поцелуи. Она потрясла головой, отгоняя наваждение.

- Прости, мне казалось, ты когда-то была влюблена в меня? – она улыбнулась.
– Да, я вас сначала боялась, потом восхищалась, а потом, да, полюбила, но не так человека, а скорее как Бога, как отца, как старшего друга. Их почитают,им поклоняются, но издалека, боясь приблизится. Вы для меня всегда были слишком хороши. Ваша невероятная красота, ваша любовь к приемной маме – как-то все идеально. Не как у людей. Не как простых смертных. Мне всегда хотелось вас спросить: трудно быть богом?
- Невероятно тяжело, нечеловечески…
- Бедный вы бедный - она приблизилась и положила руку ему на голову, погладила по волосам, он поймал её ладошку и поднес к губам.

- Смеральда, я завел этот разговор не для того, что бы вызвать тебя на откровенность, просто перед тем, что я скажу и тем, что должно с нами произойти, необходимо поставить все на свои места.
- Что-то случилось?
- Да, и очень многое.
- Я так и поняла, я слышала ваши два крика, я видела, что вы не спали и не ваши глаза не обжигал костер, не его пламя...
- Что?!
- Я видела, как шарик белого света выпрыгнул из глубины костра и разорвался над вашей головой. - Тарабас промолчал.
- Вам было видение?
- Да... присядь сюда, Смеральда, - девушка опустилась рядом с магом на землю. - То, что я увидел, может быть очень горьким для тебя, но и мне доставило немалую боль, - он сдержанно передохнул, - король Ромуальдо погиб...
- Что? Как?!
- Анджелика, моя безумная королева, видимо, сойдя с ума от ревности, решила, что я все это время гостил у Фантагиро и, что у нас с твоей приёмной мамой что-то могло быть.
- Она такая смешная...- произнесла Смеральда и осеклась. - Ромуальдо больше нет?
И подняв глаза на Тарабаса, посмотрела ему прямо в глаза, - Тарабас увидел муку, которую переживала в это мгновение девушка, он сжал ее ладошку и привлек к себе. - Как бы я хотел, что бы все это было не так!

Он почувствовал напряжение юного тела и тут же плечи опали, и вздох отчаянья вырвался из девичьей груди.
- Поплачь, девочка, поплачь...- он баюкал ее белую головку, утешал, как мог, а собственное сердце разрывалось от боли.
- Клянусь тебе, я сделаю все, чего бы мне это не стоило, что бы и Фантагиро и Ромуальдо были снова с нами! - проговорил он.



Глава 3

- Как вы это сделаете? Из страны теней нет возврата! Вы же не...
- Девочка моя, ты сама сказала, что я почти бог, - и улыбнулся. Смеральда приникла к нему и, согревшись в его объятиях немного успокоившись, уснула. Тарабас всю ночь боялся пошевелиться, храня покой юной девушки.
В сереньком рассвете сквозной дымке наползавшего речного тумана он решил действовать, не шокируя своим волшебством неискушенного единственного зрителя. Пристроив голову девушки на снятые чересседельные сумки, накрыв ее двумя плащами, он поднялся на ближайший пригорок, поднял руки и его внутреннему взору предстали земные глубины. Вот она будущая пещера Зачарованной Принцессы, а вот, в седловине горы дрожит зыбкое пространство Затерянного Королевства.

Он слегка передохнул, взмахнул рукой: и рыба уже жарилась на потухшем огне костровища, тут же появилась пара яблок, хлеб. Он отломив хлеба откусил кусок и отпил воды.
- Смеральда, пора просыпаться!
- О, нет, тетя Катарина, я не... - она очнулась и, обведя взглядом окружающую обстановку, чуть улыбнулась - Я долго спала?
- Всю ночь, прости, что разбудил тебя, но мне надо ненадолго отлучиться и осмотреться, ты можешь поспать еще, если захочешь, но прошу тебя, не покидай пределов этого пространства: он едва заметно взмахнул руками очертя границы. Все заискрилось голубоватым светом и разделилось на два - явь и зыбкое пространство волшебства.
- Здесь видима, а здесь - нет. Смотри - он переступил грань и исчез, потом опять появился.
- Как интересно! - и, как маленький ребенок стала прыгать туда-сюда, в конце -концов не удержалась, покачнулась и плюхнулась в ручей сбегавший в речку.
- Ребенок, теперь сушись - он снял еще теплую рыбу с ветки, и разжег огонь.
- Не стесняйся - здесь тебя не увижу даже я. Ухожу ненадолго, не успеешь соскучиться!

Тарабас вошел в сухую, едва освещенную дневным светом пещеру. Зажег факел, оставленный заботливым командиром отряда. Рассмотрев удобную каменную площадку посреди пещеры, встал на колени и начал призывать на помощь свои магические силы. Пещера преобразилась – осветилась мириадами невидимых огоньков, создававших приглушенный свет, отражаясь в лучах кристаллов горного хрусталя и причудливых наплывов сталактитов и сталагмитов. Едва чувствовалось дуновение легкого ветерка, и вот, возникло высокое ложе украшенное цветами и причудливыми завитками каменных пород готовое принять Фантагиро.

 Последнее усилие, мгновение и, чудо – она уже здесь! С сердечным трепетом, едва держась на ногах от восторга собственных возможностей, Тарабас приблизился к ней. Как она была хороша! Даже сейчас, когда под глазами пролегли тени, лицо слегка заострилось, пальцы сильных когда-то рук истончились. Он припал к ее руке в еле сдерживаемой любовной горячке и начал покрывать её поцелуями, согревая жаром своего истомленного сердца.Провел дрожащими пальцами по нежному изгибу шеи, поправил сбившиеся кудряшки каштановых волос на высоком лбу. Поколебавшись он поцеловал этот холодный, гордый лоб... Внезапный стон сорвался с его губ, когда Фантагиро едва заметным движением губ казалось, ответила на его поцелуи.

"Не, не так, не сейчас! Как бы я хотел, что бы ты навсегда осталась такой, всегда была со мной! Беречь твой покой, лелеять тебя, любовь моя!" - он едва не завыл в голос едва сдерживая себя, но остановился, боясь оскорбить слух возлюбленной.
На подгибающихся ногах он бросился прочь от пещеры, продираясь сквозь кустарник больно хлеставший по лицу, рукам, добрел до ближайшей поляны растерзанный, он упал и завыл от боли и страсти: он снова должен был отдать ее!

 Снова отдать человеку уже не любившему ее. Он все увидел, о чем думали эти двое страстно влюбленных. Их свидания, их объятия и поцелуи, а у него не было даже этого! Он ничего не мог себе этого позволить! Вой, страшный вой тоскующего сердца огласил лесные окрестности. В ответ заухал филин, страшно закричала неясыть. Тарабас зарыдал, потом закричал, - силы наконец, оставили его. Очнувшись, он почти дополз до ручья, умылся, возвратил себе приличествующий облик и вернулся к Смеральде.Девушка выглядела напуганной.

- Что с тобой?
- Здесь были охотники, целая толпа, я испугалась, едва не закричала, но их спугнул волчий вой и крики какой-то странной птицы.
- Хорошо, что сдержалась. Здесь был один из принцев, похищенных, как и ты когда-то моим каменным войском.
- Он помнит тебя?
- Ты забываешь, что все родители детей были убиты…
- Перестань, прошу…- у нее задрожал подбородок.
- Я теперь не могу рисковать собой, потом я готов нести кару за все содеянные мною злодеяния. А теперь, прошу тебя пойдем со мной в более безопасное место.
ОН привел ее к пещере, он не смел войти, что бы не пугать девушку своим видом.
- Тарабас, вы и правда великий чародей!
- Тебе здесь не будет страшно и одиноко. Хотя Фантагиро и спит, но она жива и все слышит. Вы будете поддерживать друг друга до моего возвращения. Тарабас отдал несколько приказов внешнему миру и, Смеральда была обеспечена съестными припасами на длительный срок. Недалеко журчал ручей, костер нужно было только поддерживать небольшим количеством валежника. Что бы уберечь девушку от лишних взглядов Тарабас оставил свой плащ-невидимку и меч. Они обнимаются на прощание и Смеральда обещает вести себя осторожно и ждать условного сигнала.


Глава 4

«Вот теперь я один, и только я могу сделать невозможное для тебя, любовь моя! Готов ли я? Да, но и я страшусь неизвестности, дай мне сил, прошу тебя!» - закрыв глаза он бросился в дрожащее зыбкое пространство.

Долгое время он приходил в себя очнувшись на самой обычной лужайке посреди нежного в своей прозрачности леса. Уже солнце близилось к закату и его лучи играли на дрожащей от едва заметного ветерка листве.
- Какой гость почтил нас своим посещением! Что бессмертному делать в нашем мире смертных теней?
- Кто ты?
- Я? Голос без плоти и облика – Нечто, что может вопрошать и получать ответы!
- Ты знаешь кто я?
- Тарабас, величайший маг и чародей видимого мира. Зачем ты здесь? – с едва заметной усмешкой отвечал Голос.
- Я думаю, мы оба знаем зачем я здесь!
- Душа твоей возлюбленной не здесь, она все еще в мире людей.
- Да, но она томиться в своем теле как в темнице, не подавая признаков жизни - голос Тарабаса дрогнул. – Я здесь, что бы просить о помощи!
- Вот теперь цель твоего посещения ясна, иди за мной – Голос улыбнулся – вернее, за летящим перед тобой мотыльком!
- Благодарю тебя.
- Все не так-то и сложно – ты пришел за тем, что нужно тебе, а мы возьмем то, что нужно нам. Будем последовательными.
- А что нужно вам? И кто вы? Ты же один говоришь со мной?
- И это ты узнаешь в своё время. Я только могу сказать, что мы все рады, что ты пришел к нам, и привела тебя к нам твоя безмерная любовь! Это нам дорого.
- И вы готовы помочь мне?
- Да, потому что для нас нет ничего выше любви, преданности и дружбы между людьми, все что несет в себе добрые намерения, дела, все нам дорого!
- Ты же не можешь не знать что я был чародеем черной магии?
- Однажды ты уже сделал выбор между добром и злом и делаешь это до сих пор, и несмотря на то, что ты не совсем человек, ты скорее ближе к нам, Голосам, ты сейчас живешь и действуешь как обычный смертный.

Повисло молчание. Тарабас задумался. Вслушиваясь в шорохи окружающего мира, слышит приглушенные голоса. Следуя за мотыльком он проходит несколько селений – там была жизнь, только какая-то непонятная, т.к. людей не было видно. Вдруг за одним из поворотов дороги он увидел замок так похожий на замок Фантагиро.
Навстречу ему из ворот прошествовала странная процессия: прозрачные людские силуэты сопровождали двоих полупрозрачных созданий в которых он узнает свою Анджелику и Ромуальдо они прошли сквозь него: сдержанно радостные улыбки светились на их едва различимых лицах.
- Вот твои друзья, видишь, они наконец спокойны и счастливы здесь. Они здесь совсем недавно и только учатся постигать науку жить и творить в нашем царстве теней.



Глава 5

Можно мне с ними поговорить?
- Нет, не теперь! Всему своё время! Ты же не за этим пришел сюда?
- За лекарством для той, кого я люблю больше жизни!
- Не кричи, мы это знаем. Пойдем дальше, не оглядывайся, ты все равно не увидишь ничего кроме этих приветливых лужаек, дорожек, селений – для тебя в нашем мире все будет так же как в вашем, видимом.
- Почему так?
- И на этот вопрос я тебе не отвечу сейчас. Пока для тебя все это неважно. Приготовься к ждущим тебя испытаниям!
- Что ждет меня?
- Ничего необычного или чудесного в вашем понимании: три испытания, прежде чем ты покинешь наши владения. Ты захватил с собой то о чем тебе говорила Белая Фея?
Тарабас растерялся – с ним была только склянка с маслом, а о двух других вещах он совсем позабыл. Голос улыбнулся – все о чем ты подумал, это не важно!
- Что же важно?
- Твое желание подмести Горницу своей Судьбы! Еще никому не удавалось сделать это здесь. Это задание ты должен выполнять всю свою жизнь и помнить об этом. Это будет страшно, больно, но и награда будет по заслугам, поверь мне!
- Хорошо, а что с Воротами Обратного пути?
- Тебе надо их достигнуть и открыть с помощью друга ждущего тебя!
- А как я уведомлю его?
В Голосе снова послышалась улыбка
- Опять торопишься, всему своё время, друг мой! Сейчас тебе предстоит задача посложней – надо выбрать именно тот плод Дерева жизни, который поможет твоей возлюбленной!

Они вступили в чудный сад – некоторые деревья цвели нежными цветом от белого до оранжево-персикового, Тарабас не мог наглядеться на эту нежную красоту, но мотылёчек летел, указывая путь и вот они приблизились к дереву сплошь усеянному маленькими чудесными плодами. Тарабас никогда не видел еще подобной красоты – каждый плод источал свой запах и звенел и светился изнутри теплым нежным светом. Не хотелось даже трогать такую красоту, хотелось стоять и любоваться бесконечно.

- Ты выбрал?
Тарабас поднял руку и несколько плодов потянулись к его руке, но то которое он увидел сразу – оно светилось и звенело больше других. Тарабас взял его обеими руками и оно наполнило ладони теплом и звонким гулом.
- Да! Вот оно!
- Почти угадал, но это не оно! Этот плод сохрани у сердца, он тебе еще пригодиться. А теперь посмотри еще внимательней!
Как он сразу его не увидел? Плод нежного, розового цвета, он напоминал ее улыбку, он отчетливо увидел ее глаза, взмах мальчишечьей челки, у него вдруг дрогнули колени и плод сорвался с ветки и упал ему в ладонь.
- Вот оно!
- И это не он! Смотри внимательней, это последняя попытка!
Слезы застилали взор Тарабаса, глухие удары сердца казалось разрывали ему грудь. Он еле слышно застонал. И увидел! Маленький как звёздочка, недоступно висевший на самом верху чудесного Дерева! Но как ему добраться к нему?

- Да, это оно! – и вдруг, что-то приподняло его и Тарабас оказался на уровне макушки Дерева и с нежным звоном чудесный плод лег ему в ладонь. Поднявшийся ветер опустил его на траву и он опустился на колени перед совершившимся чудом.


Глава 6

- Я не знал, что это задание такое простое и сложное!
- Это чудо, которое ты сам совершил – одно из твоих светлых чудес!
- Столько сил, что бы совершить маленькое чудо?
- Это не заложено в тебя с рождения, к сожалению. Твоя и наша печаль – научится через боль и страдания творить добро и не оставлять стараний!
- Благодарю тебя и всех вас, за науку Света!
- Ступай дальше за мотыльком, прощай!
- Подожди! Прошу тебя!
- О чем ты хочешь просить еще?
- О том, кого любит моя возлюбленная, он в вашем мире…
- Тебе не стоило говорить об этом. Даже я не в силах преодолеть законы этого мира! И хотя я Владыка и Создатель его, но Закону подчиняюсь и я!
- Но, она не сможет жить с такой болью!
- Она живая женщина и научилась терять и жить с этими потерями, она привыкнет и полюбит того, кто ей предназначался от века.
- Я не хочу причинять ей боли! Прошу вас!

Из воздуха соткался образ Тарабаса – он увидел себя как в зеркале, только у отражения были светлые волосы и бородка, синие глубокие глаза источавшие такую Любовь, что маг непроизвольно опустился на колени, а «отражение» протянув руку, помогло подняться. Они смотрели друг на друга пару мгновений и, улыбнулись друг другу.
- Друг мой, ты благороден в своем порыве, но захочет ли Ромуальдо возвращаться обратно?
- Я уговорю его!
- Не думаю, те кто приходят сюда путем смерти ничего не помнят – они как младенцы, только учатся вспоминать свои жизни. И Ромуальдо ничего не помнит из своего мучительного прошлого – он умер как герой, ему было нестерпимо больно – и поведя через Ворота Обратного пути ты заставишь его снова пройти через страдания!
- Но хотя бы дай мне попытаться?
- Хорошо, ступай! Доброго пути! Не забудь, что ты должен потратить на Фантагиро только один её плод!
- Не забуду! 
«Светлый» Тарабас кротко улыбнулся и растворился в воздухе.

- Ромуальдо! Ромуальдо! – позвал Тарабас и, тотчас тень Ромуальдо оказалась подле него.
- Кто ты и почему ты зовешь меня?
- Ты помнишь Фантагиро? – Тарабас увидел, как тень Ромуальдо меняет цвет «вспоминая» нечто и отрицательно качает головой:
– Нет, а кто это?
Тарабас вздохнул: по-видимому, придется уводить его отсюда насильно.

- Смеральда, Смеральда! – позвал он довольно громко увидев едва различимую воронку ведущую в реальность – то и были «Ворота Обратного пути». Он решил все же использовать склянку с припасенным маслом и бросил его в воронку. Пространство взорвалось теплым светом и он увидел бегущую к нему со всех ног Смеральду.
- Девочка, протяни сюда руку! Только ты сможешь вывести его отсюда! Он взял руку тени Ромуальдо и вложил ее в теплую и живую руку Смеральды.
- Тяни! – все заволокло красным туманом – раздался стон в котором было столько боли, что Тарабасу заложило уши и он потерял сознание. Через мгновенье он открыл глаза.

- Что это было?
- Смеральда, ты не смогла удержать его?
- Я испугалась за вас – вы так застонали, и я отпустила вашу руку.
- Ты не кроме меня никого не видела?
- Нет, а кто там был? Он?
Тарабас только смог кивнуть. Смеральда заплакала и плакала долго, задыхаясь и всхлипывая. Тарабас молчал, он невероятно устал – силы покинули его. Он сидел на траве, собираясь с духом – им предстояло нелегкое путешествие в обратный путь. «Вот и Ворота пройдены, а обратная дорога уже режет ноги» - подумал он и усмехнулся.
Только к вечеру они достигли пещеры, напились воды и устроились на ночлег тут же – не было сил приводить в действие добытое чудесное лекарство. Плод положили в головах у Фантагиро и забылись глубоким сном.

Глава 7
 
- Девочка, прошу тебя, выйди, я не знаю, что сейчас произойдет, как подействует на нее этот чудесный плод. – Смеральда послушно вышла, Тарабас чуть придержал ее, завернув в волшебный плащ, что сделал девушку невидимой.

Взяв в руки плод, поднес к губам Фантагиро и тут же тысяча светлых игл пронзили их обоих, маг с трудом держал плод в руках – от него исходили волны света, подобные аромату они прошивали тела и собирались вновь у изголовья любимой пока плод совсем не исчез истончаясь от волны к волне и распространяя по пещере дивный аромат.
Ресницы Фантагиро дрогнули, губы раскрылись и ноздри тонкого носа затрепетали втянув чудесный запах.

- Сады цветут, Ромуальдо… - она открыла глаза. – Тарабас?!
Он плакал глядя ей в глаза, и не мог удержать рыданий:
- Наконец-то! Любовь моя!
- Что с тобой? Где мы? Почему ты плачешь?
- Все после! Смеральда, войди!
- Мама! - Со звонким смехом в пещеру вбежала Смеральда и бросилась ей на грудь.
- Девочка моя!
Они поцеловались, а Тарабас отвернувшись, пытался унять текущие из глаз слезы радости.
Надо было возвращаться, солнце стояло уже высоко, а путь обещал быть неблизким, да еще по зыбучим пескам.

Тарабас рассказал Фантагиро то, что она должна была знать, но о гибели Анджелики и Ромуальдо не было сказано ни слова.
В душе Тарабаса радость мешалась с болью – он часто под предлогом разведки дороги уезжал далеко вперед, что бы скрыть свои терзания, внезапные слезы, хотя затаенная печаль плескалась в зелени его глаз, вызывая недоуменные вопросы Фантагиро, на которые Тарабас не торопился отвечать, он или отмалчивался или вздыхал.

- Все же, во имя нашей давней дружбы ты бы мог быть со мною откровеннее.
- Фантагиро, я уже говорил и сейчас повторю – все слишком сложно для меня в вашем людском мире. Мне иногда так трудно бывает с Анджеликой, несмотря на все ее заверения в любви ко мне.
Смеральда бросила тревожный взгляд на них обоих, она-то знала, что его принцессы нет в живых, но Тарабас сделал ей знак молчать
- Ты бы знал, как нам нелегко бывает с вами мужчинами – иногда вы ведете себя как дети – вашим капризам и шалостям не бывает предела!
- Ромуальдо капризен? Вот бы ни за что не мог предположить…
- Нет, о нем я бы этого не могла сказать, но что-то разладилось у нас с ним в последнее время. И меня это тревожит…
- Темнеет уже пора бы и привал сделать – подала голос Смеральда.
- Девочка права, солнце вот-вот сядет. – Тарабас спешился и помог сойти с коней женщинам.
Пока искали хворост и расседлали лошадей он сумел перемолвится со Смеральдой насчет того чтобы пока сохранять в тайне гибель Ромуальдо и та, поколебавшись, согласилась.

Два дня пути пролетели как один, Тарабас старательно оберегал Фантагиро и Смеральду от тягот пути, сам от усталости, а больше от душевных мук так ослаб, что едва мог держаться в седле. Это была небольшая хитрость – уговорив женщин оставить его на последнем привале, пообещав нагнать их на своем волшебном скакуне. Фантагиро, скрепя сердце согласилась – день за днем путешествуя рядом – рука об руку она видела его печаль, его тоску и не могла забыть того первого взгляда, когда открыв глаза, после чудесного пробуждения она увидела его глаза – в них было столько Любви, что она на миг задохнулась.

 Хотя за время пути о былых чувствах  не было сказано ни слова, она поняла, что он для нее не просто друг. Она сама не хотела больше прятаться даже от себя – в ее душе поселилось другое, не похожее на дружбу чувство. Любовь? – может быть… Она не хотела оставлять его одного, да еще в местах, где каждый мог узнать в нем Тарабаса Ужасного и причинить ему вред. Она пообещала, что если он не нагонит их, она вышлет подмогу, как только достигнут ворот замка. На том и порешили.

Только они скрылись из виду, Тарабас орлом полетел в замок, где все были рады услышать, что Фантагиро жива, хотя они еще не сняли траур по Ромуальдо, все стали готовиться отпраздновать наконец-то радостное событие.
- Королева Катарина, я прошу вас уделить мне немного вашего времени.
- Сколько вам будет угодно, принц.
- Разговор тяжелый и долгий я не смог рассказать Фантагиро о гибели Ромуальдо…
- О, Господи…что же теперь будет?
- Мне пришла в голову мысль – но, решение надо принять сразу, тут же! Я могу сделать так, что бы она принимала меня за Ромуальдо, но я буду им только для нее…
- Как?!
- С помощью магии я приму облик Ромуальдо, но все остальные будут видеть меня как Тарабаса.
- К чему такие сложности?
- Их чувства с Ромуальдо изменились. Можно сказать, что они разлюбили друг друга, я бы хотел попробовать дать им шанс.
- Ты так любишь ее?
- Слишком…
Катарина в порыве схватила бывшего волшебника за руку и прикоснулась к ней губами.
- Спасибо, что ты есть у нее.
- Только до ее приезда надо поговорить со всеми. И предупредить всех.

В открытых воротах с распростертыми объятиями стоял ее король, ее Ромуальдо. Весь двор вышел встречать живую и здоровую Фантагиро и ее дочь Смеральду.




Часть II


Глава 1

В открытых воротах с распростертыми объятиями стоял ее король, ее Ромуальдо. Весь двор вышел встречать живую и здоровую Фантагиро и ее дочь Смеральду.

***
Фантагиро и раньше целовала его, когда благодарила, но это было похоже на легкое дуновение ветерка. А сейчас при встрече эти объятия и поцелуи можно было сравнить с настоящим ураганом, который неожиданно обрушился на Тарабаса на фоне всеобщего ликования. Пусть даже это все предназначалось не ему, силы волшебника восстанавливались. Ему хотелось одновременно петь, смеяться, обнимать всех и вся или сотворить что-нибудь этакое, о чем стало бы известно всем соседним королевствам, или прокричать с самой высокой башни: «Я люблю тебя!» – словно вернулись времена давно позабытого детства. Тарабас слегка закусил губу, чтобы не расхохотаться. Он пока еще не мог привыкнуть к столь бурному проявлению собственных эмоций. Нет, конечно, кричать не станет – шепнет только ей на ушко.

«Так вот какая ты, Любовь! А ведь это только начало», – мечтательно улыбнулся он. Наконец-то ему не нужно было скрывать своих истинных чувств! Волшебник ощутил необычный прилив и еще пока до конца не разобрался, каких именно сил. На кончиках его пальцев сами собой появлялись золотые искорки и чувствовалось легкое покалывание, как перед сотворением заклинания, хотя он точно помнил, что сейчас не применял никакой магии.

– Ты только погляди – аж светится весь, а приехал мрачнее тучи! – Эвальдо и Катальдо тайком наблюдали за Фантагиро и Тарабасом.
– И за каким бесом Тарабас затеял весь этот маскарад?! Все равно кто-нибудь проговорится, или Фантагиро могилу увидит. Не к добру это все! – ворчал Катальдо.
– Да тише ты! Мы же не знаем, какой ценой далось ее спасение. Наверное, он прав, и первое время лучше так, а то вдруг опять сляжет. Ты только подумай, каково это ей будет узнать сегодня, что любимого мужа нет на свете? Посмотри: она жива и счастлива, и пока этого довольно! – с тонкой улыбкой проговорил Эвальдо.
– Да и он сам, похоже, не забыл ее с тех пор? – добродушно вторил ему друг.
Фантагиро действительно была счастлива. Все было словно в самом начале их совместной жизни и даже лучше. Ромуальдо, как тогда, смотрел на нее, говорил, заботливо поддерживал под руку – все это окрыляло ее и внушало радужные надежды.

«Теперь все точно будет хорошо! – говорила себе королева, шествуя рука об руку с любимым к замку. – Может быть, и сбудутся мои тайные надежды?»

Остаться наедине с Фантагиро пока не получалось, и это немного раздражало Тарабаса, как и обилие множества родственников «супруги». В последнее время он привык к уединению и тишине. Конечно, дворец принцессы Анджелики тоже был заполнен слугами, стражей и придворными, но на них он не обращал внимания или в крайнем случае собирался и уезжал в неизвестном направлении, чем злоупотреблял последнее время. Сейчас же ему просто необходимо было уединение, чтобы разобраться с этими внезапными и неконтролируемыми всплесками магии, пока они не выдали его.
Чародей даже вздохнул с облегчением, когда заботливые сестры увели Фантагиро и Смеральду к себе, чтобы помочь переодеться и посекретничать без мужчин.

Сославшись на усталость, он вышел прогуляться на стену замка, где и нашел уединение и наслаждался прекрасным обзором окрестностей. Мимо него в замок незаметно проскользнула белая мышка, он не заметил ее, погруженный в размышления.
«День уже к вечеру, а она о тебе даже не вспомнила! А ты все-таки ждал, да? Ну не дурак ли?» – какой-то ехидный голос отозвался, возникнув из самых глубин его души, где еще оставалась едкая чернота. «Ну вот, уже сам с собой говорю, так и с ума сойти недолго», – констатировал Тарабас. Он тряхнул головой, чтобы отогнать надоедливые мысли, с ним было явно что-то не так, и он вдруг понял что. Он поднял правую руку и усилием воли вызвал «искорки», те не замедлили появиться. Вот только это были не зеленые искорки и не красное пламя, как прежде: не сила подземного мира. Магический поток шел сверху, как будто с неба, Тарабас завороженно смотрел на свою руку некоторое время, а затем прошептал: «Приветствую тебя, Сила Света! Буду несказанно рад, если смогу достойно распорядиться тобой». В ответ искорки приветственно замерцали и медленно погасли.

– Чем это ты любуешься, дорогой? – К Тарабасу-Ромуальдо легкой походкой подошла Фантагиро, – Я везде тебя ищу. Что там? Можно мне взглянуть?
Голосок королевы звенел, как колокольчик, нарядное платье развевалось на ветру, облегая точеную фигурку. Она словно скользила, плыла по воздуху – ее кудри растрепал ветер, и она привычным движением убрала их с лица. Фантагиро отдохнула и заметно похорошела, посвежела за эти несколько часов, она умылась и переменила платье. Тарабас замер на месте, любуясь своей возлюбленной. Он не смог бы сейчас объяснить, что в ней было такого особенного по сравнению с другими женщинами, он это чувствовал. Только когда Фантагиро приблизилась к Тарабасу, он опомнился и прикрыл одну ладонь другой. Незаметно призвав золотые искорки, материализовал на ладони красивейшую бабочку и аккуратно раскрыл руки:
– Это тебе, счастье мое!
– Ах! Какая красота! – Бабочка вспорхнула и опустилась на ладонь Фантагиро, щекоча ее лапками и крылышками, а затем взлетела и стала порхать вокруг, то садясь на королеву, то снова взлетая. Тарабас обнял Фантагиро сзади за плечи и стал целовать шею, плечи, руки там, куда только что садилась бабочка.
– Ромуальдо, ох… еще немного – и я забуду, о чем собиралась поговорить с тобой.
– Разве нам нужны сейчас слова? – Он привлек ее к себе. – Мне они понадобятся только для того, чтобы напомнить тебе, что ты самая прекрасная, самая восхитительная, самая-самая красивая на свете, моя королева! – В ответ Фантагиро вознаградила его долгим, головокружительным поцелуем.
– Мне все же надо кое о чем тебя предупредить, – умоляюще произнесла королева, когда оба они наконец отдышались. – И прошу, подожди с ласками до ночи, милый…
– К чему такие строгости – мы, кажется, здесь одни?..
– Я уже собрала отряд на поиски Тарабаса. Он ведь так и не приехал, хотя обещал, – Фантагиро выдержала некоторую паузу. – Я поеду сама, ему небезопасно находиться в этих местах.
Ромуальдо посмотрел на Фантагиро с еще большим восхищением и любовью, чем прежде, однако произнес:
– Знаешь, дорогая, Тарабас – взрослый мужчина, и к тому же маг. Думаю, он сможет и без твоей, нашей помощи найти дорогу сюда, – произнес Ромуальдо взволнованно. Только причину его волнения женщина истолковала неправильно: неужели он догадался о том странном чувстве, которое она и сама-то толком еще не поняла? Нет, скорее похоже на внезапную вспышку ревности, Фантагиро совсем не хотела ссориться.
– Он выглядел таким измученным, когда мы со Смеральдой оставили его в лесу. Если что-то с ним случится, я себе этого не прощу. – Фантагиро опустила глаза, но все равно была непреклонна, как скала.

Только сейчас Тарабас осознал, что происходит. Он просто сказал первое, что пришло в голову, что, по его мнению, мог сказать Ромуальдо. Ему стало вдруг стыдно: как он мог подумать, что она совершенно забыла о верном друге? Ей, похоже, непросто было говорить о нем, о Тарабасе, с Ромуальдо. Почему? Что она все же к нему чувствует?
– Ты у меня самая заботливая на свете, и небеса просто обязаны вознаградить тебя за твое сострадание, – сказал Ромуальдо с нежностью.
«Ах, если бы действительно небеса сжалились и послали нам долгожданное чудо», – успела подумать Фантагиро и еще отметила, что муж удивительно быстро сменил гнев на милость. На его губах играла загадочная улыбка, Ромуальдо вдруг подхватил ее на руки и закружил, крепко прижимая к себе, потом бережно поставил на ноги.

– Только ты никуда не поедешь, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – С отрядом поеду я, а ты на этот раз подождешь меня дома. Побереги себя, силы тебе еще понадобятся.

И добавил чуть тише, склонившись к самому ее уху:
– Мне была обещана ночь... – Тарабас-Ромуальдо нехотя отстранился и сделал несколько шагов вглубь замка.
– Ромуальдо! – Фантагиро решилась: – Только не откажи мне? Я хочу увидеть его сегодня, как только вы вернетесь.
«Если, конечно, с ним все в порядке», – подумала Фантагиро, но вслух произносить не стала. Ромуальдо медленно повернулся и внимательно посмотрел на нее, снова удивление читалось в его взгляде. Она и сама не могла объяснить, что с ней творится, но сопротивляться этому не было сил. Опустив глаза, наполнившиеся слезами, она и не заметила, как Ромуальдо снова оказался рядом с ней. Только его поцелуй вывел ее из оцепенения.
– Не грусти, обещаю, к вечеру мы вернемся! – Фантагиро принялась поспешно утирать слезы.

Ей почему-то захотелось поправить прическу и сменить украшения. Этим она и занялась, удивляясь, отчего это вдруг проявились в ней девичьи причуды, которые раньше откровенно смешили ее. Удивительно было и другое: с какой радостной легкостью она подчинилась Ромуальдо. Раньше бы стала упрямо настаивать на своем – слишком многое она привыкла решать сама. Как-то незаметно все хозяйственные дела замка сосредоточились в ее руках. Конечно, Ромуальдо мог, если это требовалось, и сам вести дела, но со временем стал все охотнее перепоручать жене. В отличие от сестер, она блестяще владела чтением и письмом, прекрасно рассчитывала расходы и доходы, а в случае чего и с купцами могла поторговаться, и вести государственные переговоры. Казна под ее чутким руководством многократно приумножилась, государство процветало. Все домашние были довольны, только вот Фантагиро вдруг захотелось обыкновенного женского счастья, ей мечталось стать матерью.

«В этот раз выкрутился, но впредь нужно быть бдительнее и аккуратнее с колдовством», – решил для себя Тарабас, отправляясь с отрядом на поиски самого себя. Можно было бы и не ездить никуда, но некоторые окна, да и сама крепостная стена, на которой они расстались с Фантагиро, выходят выходили на ту самую дорогу, по которой он должен был въехать в замок, а значит, придется доиграть спектакль до конца. «Эх, понять бы, что творится в твоей хорошенькой головке, дорогая…» – думал маг, направляясь с отрядом к лесу. Пора было сосредоточиться на тех заклинаниях, которые ему предстояло произвести, дабы не вызвать у «супруги» ненужных подозрений.

Фантагиро наблюдала за удаляющимися всадниками и пыталась понять, отчего возник внезапно охвативший ее сердечный трепет. «Мы просто давно не виделись, и я беспокоюсь за Тарабаса», – успокаивала она себя. И все-таки это странно. Кажется, только в романтических повествованиях, которыми так восхищались ее старшие сестры, девицы умудрялись влюбляться сразу в двоих воздыхателей. Нет! С ней просто не может такого произойти! Она верна Ромуальдо и будет с ним до конца дней! Вот только печальный и полный любви взгляд, который она увидела, проснувшись от тяжкого сна, буквально преследовал ее. Ей так хотелось снова взглянуть в его глаза цвета изумруда, провести рукой по черным, как вороново крыло, волосам и… Настанет ли конец этому наваждению?!

– Сегодняшняя ночь должна все расставить по местам, – решила королева. А эта встреча… ну почему бы ей не встретиться со старым другом, который пожертвовал собой ради ее спасения? Надо же его хотя бы отблагодарить как следует. Это просто жест вежливости и только…
Она не заметила, что уже некоторое время в нетерпении меряет шагами собственную спальню. Вдруг Фантагиро заметила подаренную Ромуальдо бабочку.
– Ты все еще здесь, красавица? – Женщина протянула руку, и бабочка плавно села на ладонь. – Да ты совсем ручная!
Тронный зал располагался на первом этаже и, поиграв еще некоторое время с бабочкой, Фантагиро решила спуститься подождать гостя там. Чудесное насекомое тут же примостилось на вырезе ее платья, словно изящная брошь.

Тарабас тем временем наложил на всех воинов отряда простенькое заклятье, которое должно было заставить их воспринимать все происходящее как само собой разумеющееся. И перешел к более сложному, решив задействовать на этот раз светлую магию. Правда, чуть не пожалел об этом: контролировать новую энергию в силу непривычности и новизны было сложнее, чем он ожидал. Но сдаваться маг не собирался – пусть с третьей попытки, но из воздуха соткался золотой силуэт и, постепенно уплотняясь, превратился в точную копию волшебника. На эту копию Тарабас перенес заклятие смены внешности, а у себя с помощью чар сменил одежду и напоследок призвал своего черного коня. Пора было пускаться в обратный путь. Только тут на него внезапно навалилась страшная усталость. Кроме того, чувства сильно обострились: звуки, запахи, прикосновения – все ощущалось во много раз сильнее обычного. Маг чувствовал какое-то непонятное давление извне, словно что-то пыталось проникнуть внутрь него. Он приник к земле, как к источнику для восстановления сил, скорее по привычке – раньше это помогало ему, но не в этот раз. Ничего, он разберется с этим в замке, решил Тарабас.

Спустившись в тронный зал, Фантагиро, к своему удивлению, увидела там множество слуг, своих сестер, их мужей, Смеральду. Все были заняты подготовкой к празднованию в честь ее благополучного выздоровления. Каролина тут же позвала ее и стала просить совета насчет посуды, перемены блюд, украшений и прочего. Фантагиро отвечала рассеянно – мысли ее были далеко, – и сестры решили оставить ее в покое. Королева подошла к окну, выходящему на дорогу, и увидела приближающийся отряд. С замиранием сердца она пересчитала всадников: «Да! Все в порядке! Он приехал!»

Вот уже послышались знакомые голоса и шаги. Фантагиро обернулась ко входу в тронный зал. В вошедших она узнала Ромуальдо и Тарабаса, и ее сердце сладко сжалось при виде обоих. Муж подошел к Фантагиро и, поприветствовав ее, тихо произнес:
– Я привел его, как ты просила, но не беседуй слишком долго. Ему явно нужен отдых, хоть он ни за что в этом не признается. – Это была отчасти правда, поддержание копии в действии требовало много сил. Хорошо, что уже можно было не поддерживать общего заклинания.
Тарабас поприветствовал присутствующих, справился о самочувствии Фантагиро, по нему было видно, что каждое движение и каждое слово давалось ему с трудом, он отвечал на вопросы Фантагиро односложно. Фантагиро заметила, что он очень бледен. Ромуальдо отошел от них и замер в отдалении, скрестив руки на груди. Оба мужчины смотрели на королеву так, словно сейчас должна была решиться их судьба. Это привело Фантагиро в смущение, и она даже не заметила, что все присутствующие замерли в изумлении.

Катерина первая оправилась от впечатления произведенного приходом в замок сразу двух волшебников:
– Ромуальдо, мы тут никак не можем придти к соглашению насчет завтрашнего праздника... – сказала она и жестом пригласила всех следовать за ней. – Оставим их одних на время.
– Простите, что напугал – не было времени вас предупреждать. Фантагиро слишком внезапно решилась меня разыскать, – постарался успокоить их Тарабас.
– Что есть, то есть – с вами, с волшебниками, не соскучишься! – улыбнулся Катальдо. – Но я даже рад, что мне довелось наблюдать такие чудеса!
– Я только копия, поэтому сейчас исчезну, – предупредил маг, прежде чем его образ растворился в воздухе.

Несколькими минутами раньше в тронном зале Тарабас замолчал на полуслове, побледнел еще больше и пошатнулся. Фантагиро бросилась к нему и обняла:
– Что с тобой? Ты ранен?
Этого хватило, чтобы чародей пришел в себя:
– Нет, все в порядке. Мне уже лучше. О чем ты меня спросила?
– Неважно… – Фантагиро все еще обнимала его, прижимаясь щекой к плечу, к черным, как смоль, волосам, от которых исходил запах луговых трав.

 Тарабас чувствовал, что с каждой минутой ему становится лучше – силы восстанавливаются, но чувства его все еще были обострены до предела. Он едва сдерживался, чтобы не поцеловать Фантагиро - она была так близко, он слышал, как часто бьется ее сердце, вдыхал аромат ее тела и чувствовал, что голова снова начинает кружиться. В конце концов Тарабас тоже обнял ее в ответ сильнее, чем следовало другу, Фантагиро совсем была не против этого. Будь его воля – вечно был бы рядом с ней, оберегая от всех невзгод и печалей. Так они стояли некоторое время в полной тишине, не замечая ничего и никого вокруг.

Между тем за ними тайком наблюдали родственники Фантагиро. В конце концов, по настоянию Катерины все разошлись, ушли все, кроме Смеральды, которая потихоньку вернулась и молча глотала слезы, стояла в тени колонны тронного зала. Увиденное было несправедливо! Все так носятся с Фантагиро. Она тоже потеряла любимого, а никто не спешил ее утешать!

В какой-то момент Фантагиро опомнилась и мягко отстранилась:
– Прости! Я даже не предложила тебе присесть! – Королева подвела гостя к скамье и села рядом, с тревогой наблюдая за ним. Похоже, Тарабасу и впрямь стало лучше: пугающая бледность исчезла, только глаза лихорадочно блестели. Он и раньше смотрел на нее так, сейчас же этот взгляд лишал ее покоя. Маг первым прервал тишину:
– Ты сегодня как-то по-особому красива и украшения у тебя необычные. – Он повел рукой, указывая на бабочку, едва не коснувшись ее груди. Голос Тарабаса звучал чуть ниже, чем обычно, обволакивая сознание мягким бархатом… Уж не околдовывал ли он ее, вопреки своим обещаниям не применять магию?
– Это подарок Ромуальдо, – отозвалась Фантагиро со всей возможной твердостью, словно это могло защитить ее от наваждения.
Тарабас усмехнулся: «Какой он у тебя», – и поманил бабочку.
Обладательница переливчатых крылышек тут же села на его руку. Волшебник коснулся губами крыльев, и они заиграли новыми красками. Затем слегка подул на бабочку, и та снова переместилась на вырез платья хозяйки.
– Теперь еще лучше – цвет ее крыльев подходит твоим глазам!

Это свидание давно превратилось для Тарабаса в пытку, и он был готов прервать его сейчас же, если бы не желание разобраться, как к нему самому относится Фантагиро. Чем дольше он сдерживался, тем сильнее внутри него разгоралось ядовитое пламя раздражения и боли. И противный голос из глубин сознания вновь перешел в наступление: «А ты возьми ее силой! Что ты все церемонишься с этой бабой?! Она прямо виснет на тебе, несмотря на то что замужем! Не сопротивлялась до этого, да и сейчас не будет! Она уже почти в твоей власти, бери ее!»
Тарабас не нашел ничего лучше, чем скрыть всю эту внутреннюю бурю насмешливым тоном:
– Послушай, а то, как ты меня встретила сейчас, это были те самые дружеские объятия, о которых мы беседовали ночью по дороге в Некрад?
– Я не уверена, – честно ответила Фантагиро. – Одно могу сказать точно – я безмерно благодарна тебе за мое второе рождение. И, поначалу ты был так бледен, что я  испугалась, просто хотела помочь, и сейчас хочу. Признайся, что с тобой происходит? – с ласковой улыбкой спросила она.

В его же голове змеиным шипением раздавалось:
– Давай! Момент подходящий! Сделай вид, что тебе опять плохо, она тебя пожалеет! Возьми ее, как замок, – штурмом, выиграй эту битву, и весь мир будет у наших ног, сын.
– Вот оно что – отец?! Я не рад тебя слышать, и не надейся, что поддамся на твои уговоры!
– Не поддашься сейчас – поддашься потом! Я терпелив, сын!
Только сейчас Тарабас осознал, кем навеяны эти неприятные мысли, ядовитая боль сознания отступила. Голос Даркена ( это был определенно он!) затих, как только он приблизил руки к вискам, и тогда маг услышал другой, дорогой его сердцу голос.

Фантагиро не на шутку испугалась, она уже некоторое время безуспешно звала его, и невольные слезы навернулись на глаза. Тарабас медленно повернулся к ней и буквально обжег ее взглядом, так что женщина вскрикнула. Он покачал головой и усмехнулся, взяв ее за руку:
– Тише. Уже все хорошо. – Фантагиро затихла, и он отпустил ее.
– Ты уже говорил сегодня, что «все хорошо», а я теперь не уверена, что это так. Если не хочешь говорить, что с тобой, хотя бы останься в нашем замке на ночь – я распоряжусь, чтобы приготовили комнату. Если хочешь, то ночью останусь возле тебя…

Час от часу не легче! Быть ночью подле него? Она хоть понимает, что сводит его с ума? Нет, ее намерения, как всегда, искренни и чисты, в отличие от него самого: последнее время ему приходится лгать почти постоянно! Остается надеяться, что это ложь во благо!
– Прости, сильно я напугал тебя? – поинтересовался маг.
– Ты замер, побледнел и смотрел в одну точку, говорил, но я ничего не поняла, странное сияние окутало тебя, как будто две стихии борются в тебе.
– Это еще раз подтверждает, что ты сделала правильный выбор, когда не стала связывать свою судьбу со мной, – он грустно улыбнулся. – Мы, волшебники, все немного сумасшедшие. С нами нелегко. Это был поединок. Возможно, не последний! – немного помолчав, добавил он.

При слове «поединок» настала очередь Фантагиро замереть. Тарабас неожиданно на время проник в ее мысли и разглядеть посетившее Фантагиро видение. Это была дорога, по которой они недавно возвращались в королевство. Только на ней теперь не было никого, кроме него и Ромуальдо. Он вызывает его на поединок, какое-то время их силы были равны, а потом Ромуальдо одержал верх и стал приближаться к нему, лежащему на земле, с обнаженным мечом. В глазах королевы мелькнул неподдельный ужас.
– Успокойся, это просто видение. Ничего не случилось, это все остатки черной магии, не переживай так, Фантагиро.  Я думаю, хватит нам на сегодня волнений. Мне пора уходить – день на исходе, время позднее, да и Ромуальдо, наверное, заждался тебя. Не хочу злоупотреблять его гостеприимством, – придав своему голосу нотку грусти, промолвил Тарабас.
– Но я не могу отпустить тебя в таком состоянии… – Фантагиро подняла на него свои полные сострадания глаза.
– Я справлюсь. Мне природа поможет восстановиться, я плохо переношу людское жилье, заночую в лесу, что мне более привычно. И не беспокойся так, защитить себя я сумею! Спокойной ночи, красавица!

Тарабас шагнул в стрельчатый оконный проем, взмахнув руками, от чего плащ взмыл вверх наподобие черных крыльев и, развернувшись, заклубился черным вихрем. Когда все развеялось, Фантагиро увидела орла.
«Он действительно умеет превращаться в птицу!» – Она смотрела с восхищением. Орел взмыл вверх, сделав круг, едва не коснулся крылом лица Фантагиро, будто прощаясь, затем с пронзительным криком вылетел в окно и направился к лесу, окрашенному в багряный цвет закатным светом.

Огромное спасибо человеку, взявшему на себя труд разделить со мной сей долгоиграющий фанфик!
Не было бы Соавтора(Юлии) – не было бы этой главы!



Глава 2

Бессовестно пользуюсь творческим запоем соавтора!

Фантагиро проводила птицу взглядом, думая о том, что вновь не смогла настоять на своем. Неужели она становится той кроткой и послушной женщиной, которую столь безуспешно пытался воспитать из нее отец? Она вдруг услышала тихие всхлипывания и оглянулась. Тут только она заметила Смеральду:
– Что с тобой дочка? Почему ты плачешь?
– Ах, мама, как бы я хотела, чтобы в моей жизни была такая же любовь! Чтобы рядом был мужчина, который на все готов ради меня!
– Ты о нас с Ромуальдо? Да, то, что нам даровала судьба, – настоящее чудо! А у тебя все еще впереди, дорогая. Кстати, возможно, счастье не так далеко, как ты думаешь – я давно вижу, как сияют в твоем присутствии глаза наших принцев.
– Не только Ромуальдо… Тарабас тоже, мама… Ты разве не видишь?
– Это в прошлом, Смеральда. Тарабас – мой друг, а теперь еще и спаситель.
Смеральда ничего не ответила, боясь проговориться.
– Можно я пока побуду с тобой, мама?
– Конечно, побудь у меня, пока не придет Ромуальдо. Тем более что я хочу с тобой поговорить.
Когда они поднялись в комнату, Фантагиро попыталась объяснить Смеральде, что в любви необходимо не только ждать внимания к себе, но и уметь бескорыстно дарить его людям. Но ей показалось, что девушка слушает ее рассеянно, занятая какими-то своими переживаниями.

Тарабас не стал улетать далеко, буквально рухнув на траву неподалеку от замка. Некоторое время приходил в себя. Затем расхохотался, сбрасывая накопившееся напряжение. Хотя смех его напоминал больше плач или крик ночной птицы. Желание напоследок произвести впечатление возобладало над разумом, но за все приходится платить, об этом не преминул напомнить отец. Что это он зачастил к нему? Не иначе как считает этот день решающим. Чего-то боится, раз бьет на опережение. Где не хватает силы, поможет хитрость. Тарабас приготовился взглянуть в лицо судьбе. Но состояние его было не лучшее: обратное перевоплощение отняло последние силы, а странное давление извне вызвало головную боль. Да еще эти ощущения, когда даже кошки топают, как кони, птичьи трели подобны грому и трава режет кожу прямо сквозь одежду.

 Кстати об одежде – нужно было перевоплощаться в Ромуальдо. Только желания особого не было. Ромуальдо. Если бы удалось его вернуть тогда, сейчас было бы намного проще жить. Нет, не жить – существовать. Сейчас он чувствует себя живым по-настоящему, хотя это было мукой.
Почему Фантагиро так боится дуэли между ним и Ромуальдо? Разве есть повод?

– Пока нет, но если все будет, как обещано, и повод будет! Давай, лети обратно – твоя королева ждет!
– Что тебе опять от меня нужно, отец? – нехотя отозвался Тарабас.
Если сохранять невозмутимость, возможно, удастся вывести родителя из себя, и он допустит какой-нибудь промах.
– Смотрю, ты опять темную магию использовал? Покрасоваться захотелось? Одобряю! Покажи Фантагиро, что ты стократ лучше Ромуальдо. Он же червь против тебя! Ах, да – ты же только что истратил на этого орла большую часть своей прежней силы, какая жалость! Но не печалься – я помогу. Благодаря твоим глупым страданиям я сегодня достаточно силен, чтобы оказать тебе поддержку в твоих амурных делах!
– И что это вдруг ты взялся мне помогать?
– Ну, считай, что это возврат отцовского долга. Никто тебе вовремя не объяснил, чем девочки от мальчиков отличаются. Вот и занимаешься всякими глупостями.
– И что ты попросишь взамен?
– Да почти ничего: не связывайся с чуждым нам Светом. – Тон отца перестал быть насмешливым – значит, сын на верном пути.
– Ни за что! – с вызовом ответил Тарабас, делая ударение на каждом слове.
– Самоубийца! Между прочим, из-за этой самой магии ты сейчас так мучаешься. Она в конце концов разрушит тебя! Давай, давай! Я воспользуюсь теми крохами, что от тебя останутся в итоге, я запросто подлатаю и использую, и ты уже не сможешь помешать осуществлению моих гениальных планов! Выбор за тобой!


На лбу мага выступил холодный пот. Он подумал было, что отец в этой форме способен только отпускать язвительные замечания. Но все куда серьезнее! Даркен может только говорить, но он воздействует на него самого. А вот выведенный из равновесия темный волшебник даже с остаточной магией способен на многое, а если еще добавить ту силу, что Даркен каким-то хитрым способом присвоил – страшно представить. Необходимо сохранять спокойствие, во что бы то ни стало.
– Твой страх мне тоже на руку! Бойся, ненавидь, проклинай – и сделаешь меня сильнее!
– Не дождешься! – Тарабас устал, было жаль расходовать силы даже на внутреннюю борьбу. – Дай мне отдохнуть и подумать.
Если умело тянуть время, есть шанс что-то узнать о замыслах отца. Тарабас не понаслышке знал, что всякий властелин Тьмы – существо крайне одинокое, и планами на будущее ему делиться по большому счету не с кем, кроме несчастных жертв, если те не представляют угрозы.
– Мыслитель. Только не затягивай с решением – все равно ничего не выгадаешь.
– Куда торопиться – впереди вечность!

Впервые за долгое время Тарабас находил удовольствие в возможности досадить кому-то. Если Даркен действительно набирает силу, то есть некоторая вероятность быть уничтоженным, но тогда уж он постарается прихватить отца с собой, а заодно и свои страдания прервет разом.
– Веселишься?
– Ты так забавен со своими попытками завладеть мной…
– К своей Фантагиро ты уже не торопишься?
Даркену удалось создать видение столь явственное, что у Тарабаса перехватило дыхание. Рядом с собой на траве он увидел спящую Фантагиро: коралловые губы были призывно приоткрыты, на обнаженное тело накинуто полупрозрачное покрывало. Женщина повернулась во сне, и ткань начала сползать с прекрасного тела.
Тарабас глубоко вздохнул, борясь с собой, ударил кулаком по траве и чуть не взвыл от боли. Видение развеялось. Маг облизнул пересохшие губы.
– Ты лучше не серди меня, сынок! Ты же знаешь, это не предел моих возможностей!

Тьма вокруг сгущалась. Сердце оглушительно билось в груди, каждый удар крови толкал вперед, к окну, в котором горел свет тусклый свет свечи.
Тарабас решил не отвечать отцу, а до замка дойти пешком, чтобы хоть немного успеть привести в порядок разум и чувства. Он знал, что Фантагиро сейчас ждет его. Точнее не его, а Ромуальдо, и это обстоятельство особенно злило его теперь. Наверное, Фантагиро уже беспокоится, но волшебник не мог допустить сейчас их встречи. Последнее испытание, посланное отцом, он явно не выдержал и чувствовал, как внутри него с невероятной силой разгорается черный огонь вожделения и злобы.
 
– Нет, я не сдамся! – прошептал он в темноте коридора. Надо  придумать что-то неожиданное, только мысли путались, и Даркен не оставлял его своим вниманием. Маг уже в третий раз проходил мимо дверей спальни королевы, невероятным усилием воли заставляя себя не зайти. Он не может позволить себе быть грубым с той, кого любит больше жизни. Надо найти способ противостоять… Можно навести чары, как он иной раз поступал с Анджеликой, и пусть в мире грез Фантагиро представляет себе все, что только пожелает со своим Ромуальдо. Но для этого нужно подойти и коснуться, а он не может сейчас поручиться, что совладает с собой.

– Анджелику вспомнил! Да тебе, пожалуй, сейчас одной Фантагиро мало будет. Вот бы Анджелику сюда и чтоб они тебя вдвоем ублажали, а?
– Да замолчишь ты, наконец?
– А зачем мне молчать? Жаль, что Анджелика не выжила, с ней мне было бы проще до тебя достучаться. – Похоже отец решил добить его тягостными воспоминаниями.
Как их вообще угораздило оказаться отцом и сыном?
– Я как-нибудь расскажу тебе о нас! Тебе не уйти от меня!
В очередной раз, проходя по коридору, Тарабас увидел перед собой Смеральду.
Сговорились они, что ли? Первое, что бросилось ему в глаза – то, что плащ Смеральды распахнулся, открывая взору мужчины хрупкое девичье тело в тонкой сорочке. О звездный свет, за что ему это именно сейчас?
Тарабас хотел пройти мимо, не заговаривая с ней. Но Смеральда сама тронула его за руку, не зная, что ей грозит:
– Ты куда в такой час? Мама тебя искала, она расстроена…
Девушка замолчала и отшатнулась, взглянув ему в глаза.
– Хочу проверить стражу в северном крыле. – Воистину единожды солгав, солжешь и дважды, подумал маг, отворачиваясь в сторону. – А тебя разве не учили, что девице неприлично в таком виде показываться перед мужчинами?

И этот обманщик еще будет рассказывать ей про хорошие манеры! Да что вдруг он взялся ее наставлять?
– Ты мне не отец! – вскинулась Смеральда, выплескивая накопившиеся за день переживания.
– Сейчас не подходящее время ни для беседы, ни для спора – иди к себе! – Тарабас старался не смотреть на принцессу.
– Так, значит, пойдешь к маме и будешь дальше притворяться Ромуальдо?
Вот дерзкая девчонка! Но ее белокурые локоны в свете луны так ослепительны и так притягательны… Кажется, он начинает понимать Ромуальдо. Тарабас уже мысленно проклинал этот странный побочный эффект в виде повышенной чувствительности к звукам и запахам, ко всему вообще… Надо будет заняться воспитанием Смеральды как-нибудь потом, когда он вернется в нормальное состояние.

– Да уж, сын, кому как не тебе этим заниматься! Напомнить тебе, по чьей милости ее стало некому воспитывать? Вряд ли она станет тебя слушать. Поэтому не откладывай надолго! Начни прямо сейчас: накажи Смеральду за дерзость, а Фантагиро за то, что отвергла тебя. Тебе ведь нужна сейчас женщина? Выбирай любую или обеих сразу! – ликовал отец.
– А может, ты и мне покажешься в виде Ромуальдо? – Смеральда приблизилась и с вызовом посмотрела на Тарабаса. – Я хочу оценить, достаточно ли ты похож.
Ее голос, запах, дыхание, взгляд – все влекло к себе. Тарабасу казалось, что если не внешне, то внутренне он вновь превращается в зверя.

– Вот видишь – сама напрашивается. Грош цена ее любви к Ромуальдо! Она же дразнит, играет с тобой. Пусть получит то, чего заслуживает!
– Не будет этого! Они обе потом возненавидят меня.
– Ненависть – это хорошо! Зачем тебе их любовь? Любовь женщины непостоянна: сегодня один, завтра другой. Посмотри: они обе полностью в твоей власти! Они – мелочь, разменная монета. Их так легко осчастливить и так же легко разрушить их счастье. Они зависимы и ничтожны. Мы с тобой – кукловоды, а они – беспомощные марионетки. Почувствуй этот сладостный вкус власти и свободы, почувствуй свою силу! Прими в себя тьму! Тогда ты навсегда избавишься от боли, которую они тебе причинили! – Даркен был доволен, что его слова не встречают сопротивления.

– Решил построить свое счастье на чужом несчастье? – Смеральда не понимала истинной причины его долгого молчания, поэтому продолжила наступление.
– Я, кажется, ясно выразился, что не могу сейчас говорить с тобой! Отправляйся спать сейчас же! – Его взгляд был тверже стали, и руки рванувшие ее к себе – тоже.
Фибула, державшая плащ, со звоном упала на каменный пол. Глаза мужчины казались полностью черными – сплошная тьма. Тарабас не глядя отшвырнул плащ в сторону. Вот теперь Смеральда испугалась:
– Тарабас, отпусти, пожалуйста! Мне больно! Я виновата, я не должна была так говорить с тобой! Не знаю, что на меня нашло. Ты болен, да? Я видела сегодня вечером, когда вы с мамой говорили… Тарабас, не молчи, слышишь!
Смеральда медленно опустилась на колени.

Одной рукой волшебник все еще крепко сжимал ее запястье, глаза смотрели куда-то мимо нее в окно, его высокий красивый лоб был усыпан капельками пота. Смеральда вдруг поняла, что это какая-то внутренняя борьба. Стараясь помочь, она схватила вторую руку Тарабаса и коснулась губами, вложив всю возможную нежность. Затем горячо заговорила:
– Это ведь не ты? Ты не такой – я знаю. Ты – один из лучших людей, которых я встречала. Прости, я вела себя неподобающим образом. Тарабас, вернись к нам, слышишь! Стань прежним!
– Ты говоришь – свобода, отец? Быть твоей марионеткой – хороша свобода! Даром мне такая свобода не нужна! – Черная пелена нехотя сползла с глаз, и Тарабас снова увидел звезды в окне.

Затем он разжал руку и поспешно отступил на несколько шагов:
– Благодарю за то, что позвала меня, Смеральда! А теперь уходи как можно скорее.
– Что это за болезнь? Это началось, когда мы оставили тебя в лесу? – Принцесса растирала запястье.
– Это началось много раньше – с тех пор, как я отрекся от черной магии! А теперь уходи, прошу тебя, теперь со мной рядом находиться опасно!
– Но мама…
– Я не причиню ей вреда, клянусь жизнью!
– Еще раз прости, если сможешь. Какой-то голос внутри убеждал меня, и горечь в душе все росла. Я не хотела обидеть тебя. – Смеральда подхватила плащ и убежала.

Тарабас что есть силы хватил кулаком по стене, сдерживая стон. Пора разобраться с этим, иначе  он совсем перестанет себя контролировать. По крайней мере головную боль он сможет вылечить, если поймет, чем она вызвана. Нет, получается замкнутый круг – боль мешает сосредоточиться. Уснуть тоже не получится. Если опять приковать себя к стене, как во время их первого поцелуя с Фантагиро? Но он не продержит оковы всю ночь. Тем более что Даркену, видимо, отдых не требуется вовсе. Ничего, сейчас отдохнешь… Можно, конечно, приготовить успокоительный настой – есть древние травы, способные усмирить страсть любой силы, но времени нет. И волшебник решительным шагом направился в винный погреб.

– Банально, сын – не наш масштаб!
– Надоел, голова уже от тебя трещит!
За своими раздумьями Тарабас не заметил Эвальдо и Катальдо.
– Ну вот что он тут делает, забодай его единорог?! – Эвальдо последовал за магом.
– Думаю, в погреб идет, – невозмутимо отозвался Катальдо, не отставая.
– Да ну? – Эвальдо понизил голос.
– Поспорим? – Катальдо хитро ухмыльнулся.
– А давай! На что? – Эвальдо принял вызов.
– Кто проспорит, тот с утра объедет дворец три раза и будет кричать петухом всю дорогу. – Катальдо был уверен, что ему этого делать не придется.
– Идет, – согласился Эвальдо.
– Кубки захвати. Большой королевский тоже, – уточнил Катальдо.
– Зачем? Он же в три раза больше обычного! – удивился Эвальдо.
– Я не прорицатель, но сейчас готов поручиться, что они поссорились. Или что-то вроде того. Пожалуй, тут обычного кубка не хватит.

Услышав приглушенные голоса, Тарабас свернул в темноту какой-то ниши, чтобы остаться незамеченным. Хватит с него разговоров на сегодня. Хотя один вопрос, пожалуй, необходимо выяснить.
– Как Анджелика могла тебе помочь вернуть меня?
– В ней было достаточно Тьмы для этого! Как легко она поддалась и развязала войну!
– Так ты не только меня соблазняешь?.. – Тарабас не договорил.
– Тебе не рассказывали легенду о Снежной Владычице, сын? Она разбила свое огромное ледяное зеркало. Его многочисленные осколки, попадая в сердца людей, делали их холодными и расчетливыми. Они забывали о своей глупой любви и начинали думать о деле. Это было давно, но до сих пор Тьма есть в каждом человеке, нужно только ей помочь, подпитать и вырастить. Управляя Тьмой, я управляю людьми!
– Какой ты опытный садовод! Ядовитые же цветочки ты выращиваешь! Выходка Смеральды тоже твоих рук дело? – Мысли Тарабаса вновь вернулись к Фантагиро. Неужели и в ней?..
– Ты верно понял, сын, тьма есть в каждом! Смирись с этим! Зачем спорить с собственной природой?
– Ты не в силах изменить мое решение!

– Ну и где Тарабас? Смотри, проспоришь! – Эвальдо в недоумении оглянулся.
– Свернул куда-то. Давай пока устроимся поудобнее и подождем. Вот эта бочка подойдет. – Катальдо набрал вина в кувшин.
Спускаясь в погреб, Тарабас с неудовольствием заметил, что он не один. «Ее родня удивительно многочисленна и вездесуща», – подумал маг, но вслух не сказал.
– О, какая встреча! Какими судьбами? – Эвальдо изобразил удивление.
– Раз уж я за хозяина, решил изучить свои владения поподробнее, – сказал Тарабас, оценивая обстановку.
– И очень кстати, нам надо с тобой поговорить, – подал голос Катальдо.

Из норки вылезла белая мышка и запищала, глядя на волшебника. Тарабас почтительно склонился, приветствуя Белую Фею, протянул руку и позволил мышке забраться на ладонь. Белая Фея заговорила с ним. Но это была беззвучная беседа, которую Эвальдо и Катальдо не слышали.
– Рад вас видеть. Мне сейчас как никогда нужен добрый совет.
– За этим я здесь и появилась, Тарабас. Силы Света выбрали тебя, но тебе тяжело, так?
– Да.
– Чтобы воспринять Свет, нужно не бояться открыться ему без страха и сомнений. Свет – это чистая Любовь Создателя: безграничная, неиссякаемая и всеобъемлющая. Это изначальный свет солнца и других звезд. Он струится вокруг тебя, его много, а внутрь ты его не пускаешь. И это отзывается физической болью. Нужно открыть ему твое сердце. Тогда станет легче.
– Я сам не пускаю? Но как?
– В тебе много недоверия, страха, сомнений, уныния, лжи и других темных энергий. Расчисти дорогу, и свет сам найдет путь в твое сердце. Взгляни внутрь себя внимательно. А теперь спусти меня вниз – я понаблюдаю за тобой и немного помогу вначале.
Тарабас увидел, как тонкая волна бело-голубого света вошла в его руку. Затем отпустил белую мышку.
– Направь туда, где нужно в первую очередь! – Мышка махнула тонким хвостиком и скрылась в норке.
Тарабас постарался взглянуть внутрь себя и увидел, что вся его сущность полыхала черным пламенем. А рядом с сердцем притаился один особенно коварный черный огонек.
– Ах ты, мразь белая! Тоже мне советчица! Не слушай эту старуху, сын – она ничуть не огорчится, если ты погибнешь от этих опасных экспериментов! – Огонек попытался разгореться сильнее.
– Оставь меня! – Волшебник заключил огонек в голубоватую сферу и несколько раз проверил, чтобы из нее не было возможности сбежать. Дышать сразу стало намного легче.
– Тарабас, присоединяйся к нам. Это какое-то особенное вино… Какой, интересно, год сбора? – напомнил о себе Катальдо.
– Иди-иди, не смущайся. У нас как раз еще кубок есть – королевский. Не с мышами же ты пришел разговаривать, правда? – подмигнул Эвальдо.
– С радостью! Хотя мышки тут тоже довольно милые. – Искренняя улыбка впервые за вечер озарила лицо Тарабаса.

Звон кубков звучал для него как пение рога, возвещавшего победу. Маг постарался пока особо не задумываться и с невозмутимым видом осушил кубок.
Тепло, разлившееся по телу, притупляло боль физическую и душевную. Тарабас увидел, как, подернувшись дымкой, гаснет черное пламя внутри него, и одновременно мир вокруг делается более простым и приходит долгожданное успокоение.
– Ну, так и есть – у тебя верные признаки известного недуга. – Катальдо по-своему истолковал задумчивость волшебника.
– Какого недуга? – Тарабас искренне изумился.
– О! Это такая загадочная немочь, которая поражает только избранных и называется… – Катальдо выдержал театральную паузу: – Любовь к Фантагиро!
– Как сейчас помню, Ромуальдо так же сидел и молчал, не ел, не спал, а если говорил, то только о ней. – Эвальдо смаковал вино.
– Почему ты сказал, что Фантагиро для избранных, Катальдо? – Тарабас чувствовал, что этот разговор должен помочь ему.
– Да потому, что она – живая легенда, дева-воительница! Она как подарок судьбы или победа в рыцарском турнире! Ее мало полюбить, нужно еще завоевать! – Катальдо говорил вдохновенно, как бард.
– В ней доброта матери и бесстрашие воина, нежность цветка и непредсказуемость горного потока… – добавил Эвальдо. – Да ты же сам все знаешь!
– Кое-что мне известно, но не все. Расскажите мне о Фантагиро, ведь вы знакомы с ней дольше меня, – попросил Тарабас.
 
Ему были интересны любые подробности, истории из жизни возлюбленной, которые позволят лучше ее понять. Кроме того, он был приятно удивлен, что общение с Эвальдо и Катальдо доставляет ему радость.
– Ну что ж слушай: наша доблестная Фантагиро чуть не пропустила свою собственную коронацию, спасая гусей от вертела… – начал Эвальдо.
Следующий час Тарабас наслаждался воспоминаниями Эвальдо и Катальдо. С каждой минутой образ любимой обретал новые грани, становясь еще ярче и милее. Сам он в свою очередь повеселил собеседников рассказом о том, как находчивая Фантагиро съела полстены его неприступного марципанового домика на пару с Черной Ведьмой, которая страшно боялась испортить фигуру и долго возмущалась, что ее не пустили. Потом рассказал, как отважная воительница прилетела к нему на выручку на воздушном змее и многое другое.

Волшебник чувствовал, как постепенно его душа оттаивает, сбрасывая оковы мрака.
Осознание происходящего напоминало восход солнца. С самой первой встречи Фантагиро стала его путеводной звездой. Не появись она тогда в его жизни, ни о каком выборе между Светом и тьмой речи не шло бы вовсе. Вот почему отец так старался разорвать связь между ними. Разрушить, растоптать, смешать с грязью, сделать так, чтобы их не связывало ничего, кроме боли и разочарования. Даркен взывал к самым низменным и корыстным чувствам, и небезуспешно, но больше Тарабас не допустит этого. Сегодня снова Фантагиро стала для него одновременно испытанием и спасением. То, что он получил благодаря ей, – уже подарок судьбы само по себе, и он не вправе требовать большего. Но он сможет подарить ей в ответ тепло своей души, как солнце дает тепло и свет этому миру, не требуя ничего взамен.

– Расскажи нам уже, что у вас сегодня случилось, может быть, мы поможем? – Эвальдо решил, что пришло время для расспросов.
– А почему вы решили, что у нас что-то случилось? – Тарабас придерживался другого мнения.
– А если ничего, то почему ты здесь, а не с ней? – спросил Эвальдо.
– По многим причинам… – Тарабас не собирался пока посвящать Эвальдо и Катальдо в подробности его сегодняшних приключений.
– Ладно, не хочешь – не говори! – Эвальдо пожал плечами. – Но по мне, так сознался бы ты уже, кто ты есть и как все на самом деле.
– С правдой пока повременю. Хочу быть уверенным, что Фантагиро сможет смириться с потерей или же я верну Ромуальдо! – Решение было принято давно, исполнение – лишь вопрос времени.
– Знаешь, если действительно есть способ вернуть из небытия, то мы все будем очень рады. Тем более что совсем недавно ты уже выиграл у смерти, но ты уверен?
– Я сделаю все возможное для этого! – Тарабас решительно взглянул не на них, а куда-то далеко, будто бы за пределы замка.
– Но если не получится, наш тебе совет: расскажи правду! Мы были невольными свидетелями вашей сегодняшней встречи, и, по-моему, ее симпатия к тебе более чем очевидна! – Эвальдо решил наконец-то высказать все, что думал.
– Я бы не был так уверен, потому что однажды уже принял желаемое за действительное, но это были происки темных сил в лице моего отца. – Волшебник опустил голову, казалось, что он всецело погрузился в изучение собственного сапога.
– Ты только не забывай, ради чего ты все это затеял. Представь только, каково ей сейчас – любимый муж внезапно пропал, оставил ее, не объясняя причин. Хорошо еще, что Фантагиро не поехала на поиски сама, предоставив это нам. И если выбор идет между тем, чтобы вечно оплакивать мужа в одиночестве или же утешиться, встретив новую любовь, я бы от всей души пожелал ей второе. – Видно было, что Эвальдо действительно говорил от чистого сердца.
– Да что ты на него набросился, Эвальдо? Тарабас, преврати его уже в крысу, чтобы не портил вечер! – пошутил Катальдо.
Тарабас поднял голову и, молниеносно вскинув руку, прищелкнул пальцами, рассыпая в воздухе золотые искорки.

– Сначала попади! – Эвальдо, смеясь, ловко спрятался за ближайшую бочку.
В воздухе появилась свирель и заиграла чудесную мелодию. Мужчины взглянули друг на друга и весело рассмеялись.
– Даже представить себе не мог, что друзья Ромуальдо станут мне помогать, – отсмеявшись, сказал Тарабас. – Я ведь не ошибусь, если скажу, что у меня сегодня тоже появилось два новых друга?
– Не ошибешься. – Катальдо утвердительно кивнул.
Снова появилась белая мышка.
– А я думаю, что у тебя появилось три новых друга. – Эвальдо показал на мышку.
Именно в этот момент Тарабас ощутил, как сила Света наполняет его, исцеляя и очищая. Словно кто-то открыл невидимую заслонку, и незримый поток бесконечной любви Создателя пролился, как освежающий дождь после долгой засухи. Силы было столько, что он просто купался в ней и готов был дарить ее всем вокруг.
– И раз уж мы твои друзья, позволишь тебе помочь? Смеральда попросила нас последить за тобой – она сильно встревожена твоим состоянием. На тебе и правда лица не было, когда ты сюда спустился. – Катальдо тем временем внимательно смотрел Тарабасу в глаза.
– Благодарю, но вы уже очень помогли мне, друзья мои. – Тарабас с самым счастливым видом смотрел на друзей. – Этой ночью вы спасли меня от большой опасности. Теперь я ваш должник!

Он сидел, прислонившись к каменной стене подвала, и гладил белую мышку. Мышка аккуратно покусывала его пальцы, настраивая тело волшебника на взаимодействие с новой для него силой.
Свирель все еще играла.
– Красивая мелодия, но одной музыки мало. Может, ты и еды можешь сюда доставить, а то мы забыли? – обратился Эвальдо к Тарабасу.
– Запросто…
– Стой – я пошутил! – Эвальдо сделал отрицательный жест. – Мы и так уже порядочно засиделись.
– Действительно, жены уже заждались, – согласился с ним друг.
– Да уж, Катерина строгая, – продолжал шутить Эвальдо.
– А тебе еще кукарекать завтра! – парировал Катальдо.
Тарабас тоже собрался идти. Он решил изменить свой первоначальный план и зайти к Фантагиро, чтобы успокоить, а заодно проверить, как далеко простирается Тьма. Только вот волшебника клонило в сон: третий кубок при таком раскладе был явно лишним. Решение отыскалось довольно быстро: с его теперешней силой нейтрализовать действие хмельного напитка и вернуть нормальную координацию не составило труда. Белая Фея решила проводить мага.
– Не перестаю тебе удивляться! Железные вы, волшебники, что ли? Ты будто и не пил вовсе! – рассуждал Эвальдо, преодолевая лестницу, ведущую из погреба.
– Не железные, это все магия! – успокоил друга чародей.
– Тарабас, я чуть не забыл: Катерина сказала, что на завтрашний праздник пожалуют послы трех приграничных держав. Наша молодежь повеселилась на их территориях, и теперь требуются переговоры. – Катальдо нахмурился. – Если ты не сможешь для всех выглядеть как Ромуальдо – твое присутствие на празднике невозможно. Надо что-то придумать.
– Я уже придумал, но мне снова нужна ваша помощь.
– Рассказывай, что нужно делать.
Когда Тарабас изложил свой план, все попрощались. А Белая Фея между тем продолжила свой импровизированный урок.


Глава 3

глава написана целиком и полностью Соавтором -Юлией. Глава без особого действия, скорее нацеленная на будущее.


– Ты способный ученик, Тарабас! Схватываешь на лету! Даже немного завидую Кселесии.
– Благодарю, но похвала не совсем заслуженная. Я справился только потому, что у меня появилась мудрая наставница. А матушку я почти не знал, хотя она всегда была рядом.
– Полагаю, у тебя много вопросов. Я готова ответить на них.
– Меня беспокоит легенда о Снежной Владычице, о ней упоминал отец, что это?
– Это только легенда. Все и сложнее, и проще на самом деле.
– Но Тьма, которая в каждом… это действительно так?
– Это было намеренное преувеличение. Во многих сердцах нашла прибежище Тьма, но не во всех. Ледяные осколки можно уничтожить! Человек может сам избавиться от Тьмы. Легенда рассказывает, что горячее сердце юной девушки разрушило чертоги Снежной Владычицы и растопило осколок в сердце юноши. И Тьму тоже можно превратить в Свет. Но будь осторожен – обратное превращение также возможно!
– Что же главное?
– Любовь! Она поможет и направит.
– Я мало знаю о любви. А то, что знаю… – Тарабас печально склонил голову. – Честно говоря, заставляет меня бояться самого себя.
– В той страсти, которую ты испытываешь к Фантагиро, нет ничего постыдного, не смущайся. Она часть любви, ее движущая сила. Она создает, сохраняет, оживляет, без нее все было бы мертво. Только от тебя самого зависит, на что ее направить – на созидание или разрушение. Плохо бывает, когда страсть затмевает разум и лишает воли, мы же говорим сейчас о любви, которая возвышает и окрыляет, вдохновляет и дает силы, сопереживает и поддерживает, о любви, на которой до сих пор держится этот мир!
Эвальдо прав: кем бы ты ни был сейчас, ты нужен Фантагиро, нужна твоя любовь и нежность. Пойми, она стала воином не случайно: с первого дня жизни ей пришлось бороться, это не могло не закалить ее, но даже самый сильный воин нуждается в поддержке и любви, когда теряет веру в себя. Я помогла ей при рождении, а теперь ей можешь помочь только ты!
– Я готов! Но что нужно сделать?
– Загляни в ее душу, и ты сам все поймешь.
– Благодарю. Надеюсь, у меня получится.
– Я верю в тебя! Удачи!

Тарабас остановился у двери, ведущей в спальню Фантагиро, призывая на помощь силу Света. Нисходящий поток энергии усилился, наполняя его своим сиянием и теплом. Волшебник принял облик Ромуальдо и вошел. У него решимости сразу значительно поубавилось, однако Фантагиро не заметила его – она дремала с книгой на неразобранной постели, следы слез на лице выдавали переживания женщины.
Первым порывом было броситься к ней и осушить слезы поцелуями. Но, вспомнив разговор с Белой Феей, Тарабас осторожно сел на край кровати и поправил прядь волос, упавшую на лицо королевы. Фантагиро вздрогнула и открыла глаза:
– Ромуальдо, где же ты был так долго? Я уже подумала… – Голос дрогнул, и она замолчала.
– Я тебя не оставлю, даже не думай! – Он лучезарно улыбнулся, целуя ее руки. Фантагиро казалось, расцветала на глазах.
– Но где же ты был так долго?
– В подвалах замка. – Он обреченно вздохнул. – Мы с Катальдо и Эвальдо проверяли запасы для завтрашнего праздника…
– И, похоже, вино вы проверили особенно тщательно? – Фантагиро делала вид, что сердится, но глаза смеялись. Похоже, про запах он забыл.
– Ну, не сердись, милая! Не так уж много мы и выпили. Надо же было попробовать то, что собираешься предложить гостям? – Ему самому было смешно. – И я готов понести самое строгое наказание, которое ты назначишь!
Волшебник опустился на колени и склонил голову.
– Ах, вот как? Тогда моим приговором будет… – Фантагиро задумалась. – Я назначаю тебе наказание: исполнять до утра все-все мои желания.
– Нет предела твоему великодушию, моя королева, и нет для меня наказания желаннее этого!
– Тогда поцелуй меня! – Фантагиро засмеялась и подала ему руку, помогая подняться.

Не дожидаясь ответа, она сама обняла его и поцеловала, Тарабас тонул в ее объятиях, в этом поцелуе, казалось, дороги назад уже нет. Внезапно он почувствовал, что магический поток усиливается. Как ни странно, это помогло вернуть ясность мысли. Пора уже было применить иллюзорное заклинание, но волшебник медлил, наслаждаясь поцелуем. Магическая энергия меж тем искала выход и уже пульсировала на кончиках его пальцев: золотые искры сыпались на пол и растекались, преображая комнату. Фантагиро помогла ему избавиться от сапог и камзола, потом принялась за рубашку.
Тарабас взмолился о помощи наполняющей его светлой силе: «Создатель, помоги и научи меня не поддаться влиянию темных сил!»
С этого момента его ощущения изменились: он был рядом с Фантагиро и одновременно наблюдал происходящее со стороны, находясь где-то вне времени и пространства, откуда маг смог осознанно управлять своими действиями.
– Ромуальдо, что с тобой? – позвала Фантагиро.
– Знаешь, любимая, я только что собирался сказать тебе: я хочу начать все сначала, – с искренней нежностью произнес волшебник, проведя рукой по ее волосам, осыпая голову женщины золотыми искрами.
– Теперь в этом волшебном сне исполнятся все твои желания, – прошептал он, осторожно уложив спящую Фантагиро на кровать, ее счастливая улыбка стала для него наградой и утешением.

Маг снова обратился к невероятной силе, наполняющей все его существо, умоляя помочь заглянуть в душу королевы.
Увиденное поразило его: сердце Фантагиро было неиссякаемым источником любви, перед его внутренним взором предстала золотая сфера, излучающая удивительное тепло, внутри нее угадывался контур цветка. Если уделом Тарабаса стала энергия Небес, то в Фантагиро жила безусловная и бесконечная любовь Матери Земли, потому она была так притягательна для сил добра и зла.
Как огонь в ночи привлекает мотылька, так и его самого влекло согреться в тепле ее сердца, будто в груди Фантагиро сияло маленькое солнце.

Проявление же ее женской сущности закручивалось алой спиралью, но что-то не давало ей подняться вверх, и поток восходящей энергии обрывался на уровне пояса. Золотое сияние сердца никак не могло помочь восходящей материнской энергии, что-то мешало единению стихий. Стараясь понять и помочь, Тарабас еще сильнее слился с небесным потоком внутри себя, и неожиданно сознание его расширилось до размеров планеты, охватывая все живущее на ней во всем многообразии. Сначала он увидел, что вся Земля окутана живой магической сетью, как и их с Фантагиро тела. Тарабас наблюдал, затаив дыхание, не находя с чем сравнить, охватившие его нечеловеческие переживания. Казалось, еще немного – и ему откроются все тайны мироздания; чудилось, что можно запросто дотянуться рукой до далеких звезд и даже зажечь новые.

 Тарабас прикрыл глаза, и картина стала еще яснее – сознание больше не цеплялось за ограниченный материальный мир. Он видел многое, сложно было охватить это разумом. Наконец магу удалось снова разглядеть силуэты: собственный и Фантагиро, сотканные из тонких золотых нитей, которые переплетались между собой, образуя пульсирующие узлы. Теперь Тарабас ясно видел места, где нити были оборваны или спутаны и даже понимал, как это исправить. Сначала он опробовал новоприобретенное умение на себе, затем решился коснуться Фантагиро. Постепенно пришло понимание, что прикосновение губ действеннее прикосновения рук, вспомнилось, как белая мышка слегка покусывала его пальцы. Белая Фея успела объяснить, что этим способом пользовались знающие женщины для лечения мужа-воина от смертельных ран, запуская самовосстановление тела. Его любимая – не мужчина, но она – воин, так почему бы не попробовать? Дыхание Фантагиро постепенно становилось ровнее, а сон спокойнее. Только алая спираль силы Земли – животворное начало – по-прежнему никак не хотела набирать необходимую силу.

Вдруг он увидел то, чего не заметил раньше: черное пламя – небольшой огонек рядом с сердцем. Он тонкой черной нитью обматывал красную спираль, отнимая ее силу. Разорвать нить не получалось. Тарабас припомнил, какие могли быть враги у Фантагиро. В конце концов проверил даже бывших врагов, включая самого себя, поочередно пытаясь разорвать связь с каждым из них. Снова ничего не подействовало. Это не было ненавистью к врагу, не было и проклятием. Что же вызвало ту душевную муку, которая снова продолжает медленно подавлять жизненную силу Фантагиро? Он видел перед собой незнакомых людей, но видел ее глазами, поэтому понимал, кто они. Усталые и печальные глаза матери – она умирает. Искаженное страданиями от потери лицо короля-отца, он заносит над дочерью меч. Меч ломает молния, вдали виден силуэт Белой Феи. Первые горести и радости. Игры и шалости. Ссоры с сестрами. Частые наказания в глубоком колодце. Уроки Белого Рыцаря и внезапное расставание с ним. Предстоящий поединок. Насмешки Ромуальдо над женственностью мнимого графа Гуслянского. И горькие слезы: почему все, кого я люблю, покидают меня? Что со мной не так?

 Внезапная догадка заставила его прервать просмотр. А что если женщина-воин, так бесконечно любившая жизнь и отдающая всю себя людям, одна улыбка, которой способна вернуть к жизни и вдохновить на подвиг… что если ее любви хватало на всех, кроме нее самой? Вот какая черная нить тянется из прошлого! Огонь цвета мрака мастерски притягивает грустные воспоминания, даже если они совсем не являются правдой. Он как осколок древнего кривого зеркала, извращает все вокруг себя.

А если превратить Тьму в Свет, как говорила Белая Фея, пусть даже на это понадобится вся его сила? Он готов потратить всю ее без остатка! Но сила, напротив, все прибывала, недостатка не было. В этом даже таилась определенная угроза, но маг совсем забыл об этом.
Тарабас поднял спящую Фантагиро на руки, прижал к себе и стал гладить по голове, баюкая, словно маленькую девочку. Он шептал ей все ласковые слова и похвалы, какие только мог придумать, говорил, что она достойна всего самого лучшего. Когда слова закончились, маг стал тихонько напевать мелодию, которая сама рождалась в его душе. Ему раньше никогда не приходилось петь, но это удивительным образом помогало успокоиться и почувствовать уверенность в своих силах. Получилась та самая музыка, которую играла волшебная свирель в момент восстановления гармонии стихий, черный огонек погас, рассыпавшись золотыми искрами...

Волшебник снова уложил женщину в постель, не удержавшись, открыл глаза. Как близко – слишком близко были ее губы. Все снова повторяется! В первую встречу, когда он также склонился над спящей Фантагиро, его остановило черное проклятие, в другой раз сон ее больше напоминал смерть, посланное отцом видение было лишь иллюзией. А сейчас уже ничто не могло остановить его. О чем только думала Белая Фея? Не могла же она не понимать, что он не устоит! Или это новое испытание? Будучи под действием проклятия он смог удержаться и не убить, сейчас все по-другому – один поцелуй, всего один… Кажется, ничто другое не способно утолить эту жажду. Тарабас припал к ее губам, как к живительному источнику. Он снова закрыл глаза, возвращаясь к величественному танцу стихий.

 Радости его не было предела: во время поцелуя их энергии объединились – теперь алая спираль закручивалась вокруг сияющего небесного потока, опираясь на него, поднималась все выше, соединяя землю и небо. Наконец Тарабас отпустил Фантагиро и перевел дыхание: он победил Тьму в ее душе! Если бы он мог удалить подобную черную дыру из своей души!..
В это время Фантагиро вздохнула, словно сбрасывая тяжкое бремя, и неожиданно повернулась во сне, обнимая и прижимаясь к нему всем телом, Тарабас снова открыл глаза. Фантагиро определенно была из тех людей, рядом с которыми все живые существа неотвратимо меняются. Он сам не исключение – одного поцелуя явно было недостаточно, особенно теперь, когда он снова видит ее так близко, окутанную золотым сиянием, не только видит – чувствует. Свечи давно погасли, но комната была мягко освещена волшебным светом. Маг с тревогой взглянул на любимую: неужели действие заклинания закончилось? Нет, Фантагиро спала.

 Страстное желание стать с ней единым целым полностью захватило его, он разорвал ткань ее тонкой рубашки. Повинуясь внезапному порыву, стал целовать открывшиеся его взору плечи и грудь, в ответ с ее губ сорвался стон. Пожалуй, никакое видение не способно было передать всей прелести ее облика, ее чуть приоткрытые губы манили, в который уже раз он дал себе слово, что поцелуй будет последним, чего бы это ему ни стоило. Когда их губы соприкоснулись, он забыл обо всем, поцелуй был долгим, они с Фантагиро обнимали друг друга, невероятное блаженство затянуло в мощный водоворот, сознание Тарабаса померкло. Теперь он снова стал сторонним наблюдателем: их энергии на несколько мгновений объединились, создавая всплеск огромной силы, который дал Тарабасу возможность еще больше расширить сознание.


 Перед ним раскинулась необъятная Вселенная во всем ее великолепии. Красота иных миров приводила в восторг. Неизведанное манило, и он не замечал, что уже находится на пределе сил – еще немного, и он растворится в бесконечности замысла Создателя. Единственное, что его удерживало – неукротимое желание сотворить новую жизнь. Алая спираль обвилась вокруг небесного стержня, затем, увеличиваясь в размерах, они образовали две сферы – голубую и красную. Сферы закружились, соединившись в одну – фиолетовую, она медленно опустилась в подставленную волшебником ладонь и засияла, как новая звезда. Послышался звонкий детский смех, на миг он увидел ребенка, а затем поместил сферу в тело любимой, в точку, именуемую солнечным сплетением.

 Придет время, и эта «звездочка» исполнит их заветную мечту. Теперь его миссия исполнена.
Невероятная сила наполняла сейчас его, маня шагать по звездам. Оглянувшись, он увидел себя, лежащего рядом с Фантагиро. Он был в своем собственном облике, и, должно быть, она испугается, когда проснется и обнаружит рядом его безжизненное тело. Эта мысль заставила его рвануться обратно, но сил не хватило. Он и не заметил, как перешагнул невидимую черту. Неужели это все?!

Кто-то настойчиво звал его по имени:
– Тарабас, Тарабас, вернись!
Он увидел протянутую к нему руку и не задумываясь ухватился за единственный шанс. Реальность навалилась на него обилием неприятных ощущений.
– Как же ты безрассуден, сынок! Во всем нужна постепенность, точный расчет. Магической силы можно принять в себя ровно столько, сколько способно выдержать физическое тело, для повышения уровня нужно время. Неужели ты забыл об этом? – Женщина говорила с нежностью, и голос ее определенно был ему знаком.
– Мама?! Я думал, что потерял тебя навсегда.
– Наконец-то ты услышал меня! – в голосе Кселесии чувствовались слезы.
– Ты снова спасла меня, мама. Почему я раньше не мог говорить с тобой? – Возвращение в собственное тело было весьма болезненным, как будто его пронзили тысячи игл. Сердце бешено колотилось. Голова кружилась, подступала тошнота.

– Я пыталась и раньше, но ты не слышал. Теперь постарайся лежать спокойно, а лучше усни. Я помогу тебе.
– Но Фантагиро может проснуться! Она не должна видеть…
– Действие твоего заклинания продлится еще час. Мне должно хватить этого, чтобы привести тебя в порядок. Но впредь будь осторожен! В другой раз я не смогу тебя спасти.
– Хорошо, мама. Но если я усну, будет ли у нас еще возможность поговорить?
– Я не могу тебе этого обещать. Но мы должны так поступить сейчас, если ты хочешь еще пожить на этом свете.
– Хочу, мама! В этом можешь не сомневаться!

Тарабас проснулся раньше Фантагиро, обнаружил, что лежит рядом, держа ее за руку. Несмотря на практически бессонную ночь, чувствовал он себя прекрасно. Постепенно восстановив в памяти, что произошло, он рывком сел на кровати. Осмотревшись, сделал утешительный вывод, что, наверное, не слишком много успел натворить. Кажется, он украл у Фантагиро только несколько поцелуев. Тарабас оглянулся и невольно залюбовался ею. Потом, слегка смутился, заметив порванную в порыве страсти сорочку, поспешил вернуть одежде королевы первоначальный вид. Затем обновил заклятие смены внешности, и вовремя – Фантагиро начала просыпаться и позвала Ромуальдо.

Тарабас отозвался, внимательно наблюдая за ней. Его опасения были напрасны, Фантагиро проснулась в замечательном настроении и, сладко потянувшись, объявила, что Ромуальдо прощен, потому что ночь была похожа на сказку. Маг многое бы отдал за то, чтобы услышать это от нее в своем настоящем облике.
В это время под окнами раздался странный крик, отдаленно напоминающий кукареканье. Тарабас поспешно подошел к окну, чтобы скрыть свои чувства.
Из окна спальни Катальдо послышался заливистый хохот, а затем: «Эвальдо, хватит, а то я со смеху помру!»
– Спасибо, друг! Я мог охрипнуть, а теперь спасен!

Фантагиро подошла и обняла Тарабаса-Ромуальдо.
– Забавные птички нас сегодня будят, – пошутил волшебник, скрывая смущение. После этой ночи притворяться стало труднее. Когда он затевал все это, у него не было четкого плана. Но сегодня еще будет время все обдумать. А сейчас он чувствовал настоятельную потребность переодеться.



Глава 4

Завтрак прошел весело. Эвальдо и Катальдо очень обрадовались, увидев сияющую как солнышко Фантагиро. И теперь не переставали перешучиваться, заражая своим весельем остальных. Только Смеральда предпочла позавтракать у себя.
Но они с Тарабасом неожиданно встретились в королевской купальне. Тарабас хотел, чтобы подготовка к празднику сама по себе стала для Фантагиро удовольствием, поэтому решил лично проследить за приготовлением ванны для нее. Кроме того, это было частью его плана на сегодня, и надо было, чтобы королева задержалась в купальне подольше. Учитывая произошедшее ночью, он решил не применять массовых заклинаний, требующих большого расхода силы, и предпочел изолировать «Ромуальдо» под благовидным предлогом.
Смеральда же хотела убедиться, что с Тарабасом все в порядке. Ночная встреча произвела на нее неизгладимое впечатление.
– Прости меня за вчерашнее, Смеральда! – Маг первым решился поднять глаза на принцессу. – Я не должен был срываться на тебе.
– И ты прости! Мое поведение тоже достойно осуждения. – Смеральда потрогала воду в мраморной ванне.
– Позволь, я устраню последствия? – Тарабас заметил синяки у нее на запястьях и убрал их несколькими прикосновениями. – В чем-то ты права, но пока я не могу сказать правду.
– Но почему? Мне так сложно – все время боюсь проговориться. Не понимаю, как ты сам выдерживаешь.
– Потерпи еще немного. Сегодня, по крайней мере, явно неподходящий день. Сейчас может появиться Фантагиро, не будем пока говорить об этом? – Тарабас сотворил из воздуха благоухающие лепестки роз и засыпал ими воду.
– Но чем дольше мы скрываем, тем сложнее потом будет признаться, сегодня ночью вы же были вместе… – Смеральда замялась.
– Ты следила за мной?
– Мне не спалось, я решила прогуляться и случайно услышала, как ты пел. Почему ты не скажешь маме всю правду, почему не признаешься, что до сих пор…
– Тише, Смеральда! Я же просил тебя! – волшебник не дал девушке договорить. – Мои признания никогда не радовали Фантагиро, а сейчас я должен уйти.

Фантагиро шла в купальню, по дороге она попыталась осмыслить то, что происходит в последнее время. Все было очень хорошо, так хорошо, что даже слишком. Были и необъяснимые странности – например, вчерашнее исчезновение Ромуальдо во время ее встречи с Тарабасом и его неожиданное возвращение глубокой ночью. Фантагиро припоминала то, что было потом, погружаясь в воду с лепестками роз. Невероятно приятно, она закрыла глаза, вдыхая чудесный аромат. Ромуальдо хочет начать все сначала? Счастье вернулось к ней. Почему же ее продолжает тревожить образ другого мужчины? Почему она снова думает о нем? Потому что он ушел слишком внезапно. Один за другим образы стали всплывать в памяти: полутемный зал, и Тарабас едва не теряет сознание, шаг к окну, черный силуэт в оконном проеме, и вот уже на месте человека – орел, взмах крыльев – и нет его. Раньше она испытывала некоторую неловкость при воспоминании о нем, потому что сама того не желая вызвала его любовь, и в то же время чувствовала за него некую ответственность. Ко всему прочему к этому примешивалось чувство гордости от того, что именно ей удалось изменить взгляды волшебника на жизнь. Фантагиро даже вздохнула с облегчением, когда поверила в то, что он нашел свое счастье с Анджеликой. Но лишь стоило позвать его – и он примчался. Явился и сейчас, когда она, повинуясь своей прихоти, пригласила его, не позволив даже отдохнуть с дороги. Зачем ей все это?

Размышления Фантагиро прервала Смеральда. Королева давно гадала, отчего девушка такая печальная и задумчивая. Но как она ни старалась, названная дочка не спешила поделиться.
Фантагиро просто пригласила Смеральду к себе в купальню, в глазах девушки зажглись озорные огоньки, они весело плескались, брызгались водой и ныряли.
«Как замечательно снова слышать ее смех!» – думала Фантагиро. Может быть, ей снова удастся вернуть доверие воспитанницы? Ей хотелось сейчас просто, ни о чем не думая, побыть рядом с девушкой, и Фантагиро предложила Смеральде помочь с выбором праздничного платья, та согласилась, и девушки помогали друг другу укладывать волосы и наряжаться, как в прежние времена. Фантагиро выбрала платье, которое было среди ее многочисленных свадебных подарков. Кажется, она его еще не надевала. Тончайший шелк жемчужного цвета струился мягкими волнами, а по нему шла вышивка золотыми нитями, делая наряд просто волшебным. Женщина так и этак поворачивалась перед огромным зеркалом, предвкушая впечатление, какое произведет она на мужа. В волосы Фантагиро вплели нити жемчуга. Смеральда же нарядилась в бирюзовое платье, украшенное серебряной шнуровкой с бусинами.

Тарабас тем временем обходил окрестности замка, тщательно выбирая растения для эликсира. Несмотря на то что существенную часть жизни он провел в сыром полумраке подземелий, наземный мир на удивление быстро стал ему родным и близким. Мир, весь сотканный из солнечных бликов, спутанных трав, ветвей, листьев, с пышным цветением, с величественными деревьями, с синевой неба и громадами облаков. Здесь он обретал долгожданное умиротворение и свободу.
Тарабас многое пережил вчера и чувствовал настоятельную потребность поговорить с кем-нибудь. Наконец он попытался вызвать образ матери, и Кселесия откликнулась.
– Мама, спасибо тебе, если раньше я не считал нужным благодарить тебя, то теперь рад, что сейчас представилась такая возможность!
– Тарабас, я знаю, что ты очень изменился. Частица меня была здесь, в твоем сердце, все это время. Я менялась вместе с тобой.
– А отец?
– И для него нашлось место в твоем сердце.
– Но как? После всего, что я узнал…
– По-другому не могло быть: что бы ни было, он все равно остается твоим отцом. Если бы ты не принял его, тебе бы пришлось его убить, и вы стали бы единым целым.
– Но я едва не сделал этого! Я был к этому готов!
– Я знаю, но тебя остановила…
– Ты.
– А потом она. Тебя остановила любовь, Тарабас.
– Не понимаю. Я говорил с ним вчера. Сколько в нем ненависти, сколько яда, он готов отравить все вокруг, растоптать, разрушить. Моя попытка разузнать о его планах дорогого стоила, и не только мне. Я не могу любить его.
– Это испытание, сынок. Именно этого я боялась и предостерегала тебя. Но раз уж ты перешел на сторону Света, то иди до конца. Обратись к изначальному Свету, который подобен свету звезд, что освещает и согревает всех: и темных, и светлых, и добрых, и злых. Не разделяя и ничего не требуя взамен, а принять этот Свет или нет – выбор каждого.
– Фантагиро так и живет, но и она не смогла никак повлиять на отца.
– Мы не можем утверждать этого наверняка, мы тогда победили все вместе. Знаешь, я пересмотрела свои взгляды по поводу Фантагиро – ее появление в твоей жизни было предопределено, еще до твоего рождения. Глупо было сопротивляться. Белая Фея хорошо ее воспитала. Если бы взяться за нее пораньше, из нее могла получилась бы неплохая по человеческим меркам волшебница, у нее большой потенциал, и сейчас он проявляется в ней стихийно. Тебе нужно быть осторожнее, когда ваши силы объединяются, пока ты еще не овладел силой Света.
– Мама, ты говоришь так, словно наш союз – дело решенное, а между тем тебе ли не помнить, что на мое предложение руки и сердца она согласилась только, чтобы вернуть к жизни Ромуальдо? Давай поговорим о другом: ты ведь достаточно осведомлена в приготовлении различных снадобий?
– Что ты собрался приготовить?
– Эликсир, который позволит мне спокойно спать по ночам, не беспокоя чужую жену, до возвращения законного супруга.
– Ты решил изготовить лекарство от любви, сын?
– Нет, мама, было так легко, когда нас с Фантагиро разделяло расстояние, сейчас мы слишком близки. Отцу не понадобилось вчера прилагать особых усилий, чтобы возмутить мое сердце, но я не хочу жертвовать любимой.
– Ты живешь прошлым и поэтому сдаешься без боя, сын.
– В настоящем ничего не изменилось мама, или ты тоже начнешь убеждать меня, чтобы я прямо сейчас выложил ей все как есть? Я отлично помню, как Фантагиро признавалась мне в вечной любви по наущению отца, ты сама готова поручиться, что говоришь, не под его влиянием?
– Я давно избавилась от его влияния, сын. Хотя не скрою, что когда я растила тебя, мной часто руководило желание отомстить ему твоими руками.
– Не будем больше говорить о нем.
– Хорошо, не будем. Но мне еще многое нужно объяснить тебе.
– Ты поможешь мне с эликсиром?
– Ты убежден, что это необходимо? Конечно помогу. Ты уверен, что Ромуальдо захочет вернуться? Это будет нарушением законов развития этого мира.
– Именно над этим я собирался поразмыслить в ближайшее время.
Сотворив эликсир, Тарабас в раздумьях опустился на траву. Какое счастье, что сегодня он может в полной мере насладиться звуками и красками природы! Мысль о том, что по этому лугу когда-то гуляла юная принцесса Фантагиро, вызвала невольную улыбку.
По ближайшей травинке ползла какая-то букашка, Тарабас подставил руку, и, перебирая лапками, насекомое проворно переместилось к нему на ладонь. Нынешней ночью ему довелось почувствовать себя вот такой же малостью на ладони Создателя. В чем же Его грандиозный замысел?
Волшебник находился где-то между сном и явью. Ему показалось, что прошло совсем немного времени, прежде чем он услышал голоса Ивальдо и Катальдо.
– О, гляди-ка, нашелся. И во сне улыбается! Я бы тоже вздремнул, да некогда.
– Ну что, давай Фантагиро позовем, чтобы разбудила своего «спящего принца» поцелуем?
– Мы не знаем, превратился он уже или нет.
– Да шучу я!
– Тарабас, просыпайся – праздник скоро начнется! – Катальдо тронул мага за плечо.
Тарабас открыл глаза и, увидев, что солнце совершило свой путь по небосклону, обеспокоенно посмотрел на друзей.
– Похоже, тебе скрываться не нужно – соседи не приезжали пока, – сказал Катальдо.
– Тем лучше. Как поохотились? – Тарабас поднялся.
– Прекрасно! Рябчики замечательные, а ты нашел что искал?
– Да, нашлось все что нужно.
– Тогда поспешим! Тебе еще надо переодеться.
– Подскажите мне, что обычно надевал Ромуальдо в торжественных случаях. Я совсем забыл об одежде.
– Хорошо, поможем. Я давно хотел тебе сказать: когда ходишь, ступай потяжелее, – ответил Ивальдо.
– То есть?
– Ну, ты двигаешься тихо, плавно, как танцор или дикая кошка, а не как рыцарь, – улыбнулся Ивальдо.

С платьем Фантагиро явно не ошиблась. Она с порога поймала взгляд Ромуальдо – он поцеловал ее руку, и между ними словно проскочила искра. Все и впрямь начинается сначала!
«С кем сравнить ее? Фея, лесная нимфа или богиня? Чудо, как хороша!» – волшебник смотрел и не мог насмотреться, он старался получше запомнить Фантагиро, надеясь позднее увидеть ее в своем горьком забытьи.
Сестры и Смеральда постарались на славу: Фантагиро не помнила, бывало ли когда-то раньше в зале столько свечей, стены украшали фонарики, гирлянды из листьев и плодов, стол ломился от яств. Впрочем, ощущение праздника и без того почти не покидало ее со вчерашнего дня. Счастливая улыбка Фантагиро озаряла пиршественный зал, она принимала поздравления от родных и гостей. Особенно обрадовалась, увидев Белую Фею.
Фея с Тарабасом обменялись взглядами.
– Я надеялась, что ты уже все рассказал Фантагиро.
– Не нашел подходящего момента, – мысленно ответил маг, вслух приветствуя гостью.
– От судьбы не уйдешь.
– Будь что будет, но только не теперь.
– Трусишь? Великий волшебник, не пристало тебе так вести себя!
– Боюсь. Не за себя – за нее. Пусть светлым и радостным будет ее путь.
– А ты?
Тарабас молча отвел глаза.
Хорошим аппетитом волшебник и раньше не отличался, он отведал несколько блюд, отдавая предпочтение растительной пище, и пригубил немного вина, чтобы не нарушать традиции.
Все обрадовались появлению музыкантов и были объявлены танцы. Опытным танцором маг не был, потому некоторое время он наблюдал за танцующими парами, вглядываясь в рисунок танца, а затем решительно отставил кубок и повел Фантагиро в центр зала. Все это напоминало ему вчерашний танец звезд на просторах Вселенной – волшебник с удовольствием воспользовался правом неотрывно смотреть на свою даму. Фантагиро же под его взглядом невольно опускала глаза, как и полагалось женщине, лишь изредка взглядывая на кавалера. Касание рук, пальцев, взглядов вызывало трепет в ее душе.
Танцы не были раньше любимым развлечением Фантагиро, но сейчас она не хотела пропускать ни одного и не смогла скрыть огорчения, когда к Ромуальдо пришел слуга с докладом. Муж сказал ей, что дело срочное, но не стоит ее беспокойства, он разберется сам, к нему вернулась странная задумчивость, уже много раз посещавшая его за вечер. Ромуальдо о чем-то перемолвился с Белой Феей, и та направилась к Фантагиро.
Его ожидали так называемые «послы» – крестьяне, чьи хозяйства потревожила набегами банда атаманши Смеральды. Увидев высокого темноволосого юношу с царственной осанкой, хмурящего брови, мужики, заметно растерявшись, стали подталкивать друг друга, пока один, самый смелый, все же решился подать голос:
– Ваше Величества, мы того-этого... С жалобой...
– Я вас слушаю... – Тарабас не стал принимать облик Ромуальдо. Навряд ли, подумал он, крестьяне знают, как выглядит король соседнего государства.
Мужики опять поклонились и старший, выудив из-за пояса «цидулку», с поклоном подал Тарабасу.
– Что это?
– А в энтой бумажке все сосчитано и прописано – сколько чего потравлено и сколько птицы подавлено, сколько сена сожжено...
– Хорошо, вам будет за все заплачено. Завтра с утра вы найдете королеву Катерину, и она возместит вам понесенный ущерб.
– Ваша милость, да как же...
– У нас праздник сегодня, друзья мои, отправляйтесь-ка на кухню, угоститесь хорошенько, я прикажу, чтобы вам было где переночевать и что выпить за процветание королевства Тосканы. И, впредь, обещаю, принцесса Смеральда с братьями не будет больше разорять ваши хозяйства.
Мужики на последние слова огорчились – они все собирали и записывали, прибавляя размер убытков, намереваясь не раз поживиться за счет королевской казны сопредельного государства. Тарабас, видя их крестьянскую хитрость и сметливость, не мог затаенно не улыбаться. Написав пару строк взявшимся ниоткуда карандашом, он с улыбкой вернул «цидулку» крестьянам и, пригласив слугу, приказал сопроводить мужиков в поварню. Мужики кланялись и благодарили «его милость», желая ему и жене его долгих лет жизни. Невольно Тарабас подслушал их разговор со слугой:
– Раньше же вроде ваш король светленький был?
– Так он женился, – со смехом поведал им слуга, – слышал поговорку: «женишься – переменишься»? Так вот и король Ромуальдо потемнел на волос.

Тарабас рассмеялся и, все еще улыбаясь, решил не возвращаться в пиршественный зал. Всем слугам был дан строжайший приказ – Тарабаса всем называть не иначе как «Ромуальдо» и о войне и нападении на замок в присутствии королевы Фантагиро не упоминать.
Поднявшись в спальню Ромуальдо и Фантагиро, Тарабас присел на кровать и стал задумчиво разглядывать склянку с эликсиром, призванным обеспечить ему крепкий сон. Эликсир должен был набрать полную силу только в полночь. Но если он еще промедлит, то вновь не сможет устоять перед соблазном.
Может быть, не стоит его пить, может нужно все рассказать любимой, и тогда весь этот маскарад станет не нужен? Память услужливо привела сцену из прошлого, где Фантагиро собиралась покончить с собой ритуальным ножом, если бы он не отпустил ее возвращать к жизни Ромуальдо.
«На что мне вечность без любви? Моя жизнь без него не имеет смысла». Так, кажется, она сказала? Ножи все попрятать, что ли, перед тем как рассказывать? И мечи, и луки, и лучше вообще привязать к чему-нибудь для верности… Нет, ему решительно необходимо вернуть ясность мысли, чтобы продумать план возвращения Ромуальдо, а для этого надо хотя бы выспаться.
Тарабас сделал несколько глотков. Достаточно ли? Перед глазами поплыл туман, и в этом тумане танцевала, звонко смеясь, Фантагиро.
Сквозь туман маг услышал ее голос, эхом разносящийся в памяти: «Вы – не злодей, потому что у вас добрые глаза и красивое лицо. Только речи странные – видно, в жизни вам не довелось изведать счастья?»
«Счастье скоротечно, но я счастлив оттого, что ты есть в моей жизни, Фантагиро», – мысленно ответил маг. Он сделал еще глоток и едва успел лечь, как глаза закрылись, а тело наполнилось свинцовой тяжестью.


Поднявшись на рассвете, Фантагиро распахнула окно, впуская в комнату утреннюю свежесть.
– Чик-чирик, чик-чирик! Она нас совсем забыла!
Королева прислушалась к щебету птиц.
– Здравствуйте, мои милые! – Фантагиро высунулась в окно и поманила птичек, рассыпая крошки. – Как вы поживаете?
– Неужели тебе интересно? Чик-чирик! У нас будут птенцы! На старой яблоне отменные червяки! Конечно, ей будет интересно узнать! Чик-чирик! Нет, не говори этого! – Птицы зачирикали все одновременно.
– Ах, только не все разом! Прошу, говорите по очереди.
– Какая же ты болтушка! Чик-чирик! Я только хотела сказать… Молчи! Чив-чив! Белая Фея сказала, чтобы бескрылые двуногие сами разбирались.
– Что же вы от меня скрываете? Что ты хотела сказать, пеночка?
– Только то, что один чародей водит тебя за нос! Чив-чив! Перестань! Чик-чирик! Белая фея не велела вмешиваться! Ух, я тебе!
– Не ссорьтесь! Вы что-то путаете. Если вы про Тарабаса, то ему незачем меня обманывать. Ну-ка ешьте, смотрите, как вкусно! А вы не видели его случайно?
– Видели. Чив-чив! Он вчера что-то собирал на лугу. Чив-чив! Такой грустный! Чик-чирик!
– Я знаю. Я хотела бы помочь, но он не рассказал мне ничего.
Глава 5
Фантагиро отошла от окна и присела на кровать, любуясь спящим мужем, вспоминая, какой заботой и нежностью окружил ее Ромуальдо с самого возвращения. Погладила его волосы, но он не просыпался. Не проснулся и от поцелуя. Было раннее утро, и Фантагиро решила не будить его. Ромуальдо почти не спал предыдущей ночью, и одному Богу известно, что он пережил, пока она находилась на грани жизни и смерти. Если бы не Тарабас, не быть бы им с Ромуальдо сейчас вместе.
Почему мысли ее снова и снова возвращаются к волшебнику? Казалось, еще немного – и эти двое сольются в ее воображении в единый образ любимого мужчины. Тарабас... где-то он сейчас? Возможно уже дома, в объятиях Анджелики, но если птицы вчера видели его в окрестностях замка, может быть, он и сегодня еще не уехал. С чего вдруг все это стало так сильно ее тревожить? А сердце так бьется...
Пожалуй, Златогривый сейчас самая подходящая компания. Ведь нет ничего предосудительного в том, что она немного покатается по округе, если судьбе будет угодно, чтобы они с Тарабасом снова увиделись, то можно выспросить, о чем сегодня щебетали птички.
В чем же отправиться на прогулку: в практичном мужском костюме или платье? После недолгих раздумий она надела шелковое платье кораллового цвета. Затем слегка прибрала волосы, как делала в девичестве, чтобы непослушные пряди не падали на лицо. К чему тратить время на сложную прическу, если она уезжает тайно? И, прихватив с кухни краюху свежего хлеба, королева направилась к конюшне.
Не успела она оседлать коня, как ближайшая к ней копна сена зашевелилась. Что это? Мыши, крысы или что-то более интересное вроде огромных говорящих грибов или картошки, а может, это лазутчики неизвестного врага? Она беспечно не взяла с собой оружие, хотя вряд ли ей может угрожать что-то серьезное в собственном замке. Фантагиро замерла в ожидании. В это время из сена стали один за одним появляться заспанные крестьяне: один был коренастый и рыжий, другой высокий и поджарый с черными курчавыми волосами, а шевелюра третьего напоминала копну того самого сена, из которого он только что с трудом выбрался.
– Уф, где это я? – вопросил он, оглядываясь.
– В сене, где ж еще, – съязвил длинный.
– Да сам вижу. А сено-то где?
– Ну, ты вчера видать здорово набрался. Сено оно, брат, на сеновале бывает. – Рыжий добродушно похлопал приятеля по плечу.
– Ну, вы оба просто кладезь мудрости, я гляжу!
– Вы лучше туда поглядите оба: там баба какая-то, – сказал длинный громким шепотом.
– Где? Ну ты даешь – это ж конь! – удивился рыжий.
– Везде тебе одни девки мерещатся, – хохотнул лохматый.
– Да ей-богу не вру, вон же она. – Длинный махнул рукой.
– И впрямь, глядите, коня запрягает! – изумился лохматый.
– Ополоумели? Какая баба? Забыли, что мы во дворце! Это небось принцесса ихняя, платье гляди какое! – зашипел рыжий.
– Принцесса у них не такая, я видал, – заверил длинный.
– Чего ж ты молчал? Вдруг это сама королева! – всполошился рыжий.
– Уж не Катерина ли? Тогда мы сразу про наши денежки и спросим! – размечтался лохматый.
– Смотри-ка, Златогривый, у нас гости. – Фантагиро едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
– Раз с конем говорит, значит. точно Фантагиро – она, сказывают, со всякой живностью умеет, – подытожил рыжий.
– Моя женушка тоже и с коровой говорит, и с кошкой, даже с чугунками в печи, вообще целыми днями не замолкает. Что ж она теперь королева? – съехидничал длинный.
– Да причем тут твоя, – отмахнулся рыжий и, кланяясь, обратился уже к Фантагиро: – Доброе утро, ваше величество!
– Да поклонитесь вы! Вот послал же Бог недотеп! – подтолкнул он длинного и лохматого.
– Вы уж простите их: это они с перепою… то есть с перепугу… заробели, в общем.
– А ты, значит, самый смелый? – весело поинтересовалась Фантагиро.
– Ну, выходит так. – Рыжий подбоченился и убрал соломинку из-за уха.
– Кто же вы такие и как оказались в королевских конюшнях?
– Так крестьяне мы из Умбрии, ваше величество. Из соседнего государства, значится. Вчерась приехали. А супруг ваш, дай Бог ему здоровья, уж как нас уважил: и угощение отменное, и постель эвон какая мягкая, – наперебой заговорили гости.
– Ага, королевская постель-то! – разулыбался лохматый.
Мужики расхваливали угощение и хозяев, благодарили, поинтересовавшись напоследок, как им найти королеву Катерину.
– Что же за дело у вас к моей сестре? – удивилась Фантагиро.
Мужики объяснили и тут же опять заговорили о безграничной справедливости и щедрости короля Ромуальдо.
Распрощавшись с неожиданными гостями, Фантагиро оседлала Златогривого и выехала из замка. Если бы только удалось найти волшебника, тогда должно быть она избавится от постоянных мыслей о нем. Теперь еще и приезжие крестьяне рассказывают о темноволосом юноше, похожем на Тарабаса, называя его при этом ее мужем. Фантагиро засмеялась,
вспоминая ворчание рыжего мужика: «Да хватит вам – нешто она своего короля в лицо-то не знает?»
Королева неторопливо объехала вокруг крепости, затем послала коня в галоп, направляясь к лесу. Она наслаждалась скачкой, ветром, растрепавшим волосы, наконец, остановившись на поляне, спешилась и легла на траву, устремила взгляд в небо – его с самого утра начали затягивать облака, плывшие в вышине подобно стаду белоснежных овечек. Солнце стояло в зените, становилось душно, с востока надвигались грозовые тучи, а Тарабаса она так и не нашла... ей пора возвращаться в замок. Конечно, глупо было ожидать, что волшебник станет бродить под ее окнами, как влюбленный трубадур, но отчего же ей кажется, что он где-то поблизости? Парило, ласточки с громкими криками носились невысоко над землей, предвещая грозу.
Ромуальдо не спустился к обеду, потому, окончив трапезу, Фантагиро пошла проведать мужа. Он лежал на кровати так, будто и не шелохнулся со времени ее ухода. И вдруг вместо Ромуальдо она отчетливо увидела Тарабаса! Этого только не хватало – теперь еще и видения! Пора просить помощи у Белой Феи. Такого с ней еще не случалось, что за наваждение? Она подняла глаза и выдохнула с облегчением: перед ней вновь был Ромуальдо. Впрочем, некоторое время спустя видение повторилось. Фантагиро стояла у постели, не решаясь подойти, потерла глаза – ну да, конечно, это ей почудилось. Ромуальдо лежал не двигаясь, королева села рядом и, наклоняясь к мужу, намеревалась разбудить его поцелуем, но как только их губы соприкоснулись, золотая дымка окутала Ромуальдо, и на его месте вновь появился Тарабас. Королева вскрикнула и даже головой помотала, прогоняя видение, но на этот раз маг исчезать явно не собирался. Он лишь слабо шевельнулся, не в силах сбросить оковы волшебного сна. Одна его рука лежала на груди, другая свешивалась с кровати. На полу Фантагиро вдруг увидела склянку с остатками эликсира. Да что же это?
В комнату вбежала Смеральда, которая уже давно наблюдала за матерью через приоткрытую дверь. Фантагиро не обратила на нее внимания, она не могла оторвать взгляда от бледного лица Тарабаса, и ей делалось все страшнее. Волшебник выглядел изможденным, черты заострились, темные тени пролегли под глазами, дыхание едва улавливалось. Она пыталась звать его, разбудить, но безрезультатно, она не замечала текущих по щекам слез. Смеральда подошла и обняла ее:
– Что с ним, мама?
– Не знаю... – Фантагиро поспешно утерла слезы и позвала Белую Фею.
Та материализовалась посреди комнаты, озаряя все вокруг ослепительно-белым светом, исходящим из сосуда, который фея прижимала к груди, она приблизилась к Фантагиро:
– Так просто ты его не разбудишь, милая, но я сумею помочь вам. Это сон, вызванный волшебным зельем. – Фея внимательно рассматривала склянку в руках Фантагиро.
– Но почему? Что все это значит?
– Об этом тебе лучше спросить у него самого, когда он проснется. – Фея откупорила сосуд из синего стекла. Комната наполнилась чудесным ароматом.
Фея осторожно нанесла ровно по три капли на виски, губы и грудь мага. И вот уже пугающая бледность исчезла. Тарабас глубоко вздохнул и прошептал:
– Не уходи, не оставляй меня, Фантагиро...
– Я здесь, Тарабас, – ответила она, не замечая, что все еще держит его за руку.
Еще не вполне понимая, что произошло, волшебник нежно коснулся губами руки любимой, но Фантагиро высвободила руку, отошла от постели.
Теперь он окончательно проснулся, заметил два испуганных взгляда и один заинтересованный и догадался, что чары развеялись. Тарабас в отчаянии закрыл лицо руками, Белая Фея укоризненно покачала головой:
– Доброе утро, Тарабас! Конечно, сложный момент для вас обоих, но воспользуйся случаем и постарайся честно все объяснить Фантагиро. Поверь, мальчик, любящее сердце способно простить многое. И еще – не сдавайся, даже если кажется, что все безнадежно!
Фея поднялась, намереваясь выйти из спальни, и попыталась увести Смеральду.
– Нет, я останусь – я нужна маме! – твердо заявила Смеральда. – А тебе, Тарабас, я больше не верю. Или ты расскажешь все как есть, или это сделаю я!
– Так ты все знала, Смеральда, остальные тоже? Как вы могли так обманывать меня? – Фантагиро сделала еще несколько шагов назад.
– Сестра, он хотел только уберечь тебя от ненужных волнений! – вступилась Катерина. Она незаметно следовала за Смеральдой и сейчас сочла нужным войти.
– И вы все покрывали этот обман? Не стыдно ли такому волшебнику прятаться за женскими юбками? – Фантагиро наконец нащупала рукой спасительную стену – хоть что-то твердое и незыблемое в этом мире, на что можно смело опереться.
– И не думал… Я собирался сегодня же уехать как Ромуальдо, к тебе вернулся бы твой настоящий король… – Тарабас понимал и принимал ее возмущение, что бы она сейчас ни говорила, он был благодарен небу за возможность слышать ее голос.
– Да где же он? Что с ним? Что вы все скрываете от меня?
– Мама, ни Ромуальдо, ни тети Анджелики нет в живых, – тихо ответила Смеральда. Она стала рассказала, что случилось в их отсутствие, умолчав лишь о своей страшной тайне.
У Фантагиро закружилась голова, но она смогла устоять на ногах, только сильнее вжалась в каменную кладку стены. Тарабас готов был броситься к ней, но смог остановить себя. Нет, он дал себе слово, что больше никогда не коснется ее в своем облике. Белая Фея тем временем увела из комнаты Смеральду и Катерину.
– Как же у мужчин все просто! Жена погибла – можно тут же утешиться с другой, ни к чему даже спрашивать ее согласия. Зачем? Можно просто обмануть, околдовать! – выпалила Фантагиро.– За что ты так со мной? Ведь ты говорил, что любишь меня, но я, я ничего не могла обещать тебе, кроме дружбы.
Она была возмущена поступком Тарабаса и в то же время не могла оторвать от него взгляда.
Ведь несколько часов назад она очень хотела увидеть его, и вот он перед ней – растерянный от всего произошедшего, такой домашний, со слегка спутанными со сна волосами. Взгляд виноватый, полный раскаяния, но, как всегда, пронзительный.
– Нет, нет … – Маг запустил пальцы в волосы. – Поверь, Фантагиро, я ни к чему не стану принуждать тебя ни силой, ни хитростью. Прошлой ночью я наслал на тебя сон, в котором человек видит все, что пожелает. Если бы ты была обыкновенной женщиной, я бы попытался приучить тебя к себе. Мне было бы не так важно, что ты ко мне испытываешь, ибо простой женщине бывает достаточно и просто влечения, и дружбы, и даже жалости, а мужчине – и того меньше… Если бы нам удалось зачать дитя, мне было бы проще признаться в обмане. И, возможно, мы были бы счастливы. Но ты – вестница возрождения, призванная вернуть людям огонь любви и победить силы Тьмы. Ты не можешь соединиться с мужчиной иначе как по любви, а любящее сердце тяжко страдает в разлуке. Поэтому я не решился сразу сообщить тебе о гибели твоего избранника. Облик Ромуальдо я принял временно. Но не смогу заменить тебе его, потому что для тебя невозможна иная любовь, кроме слияния судеб. Твоя судьба – чистый лесной ручей, а моя – темный омут. Какая есть, такая есть, другой мне не надо, но я не хочу, чтобы ты связала свою судьбу со мною таким.
– Какой ты странный, Тарабас. Если бы я могла ответить тебе взаимностью, то как раз страдала бы в разлуке… – На этот раз она говорила уже мягче.
Смысл сказанного им ускользал от нее, но слова, полные боли, отчаяния и любви, не могли не трогать ее душу.
– Не так горько и не так долго, – продолжал волшебник. – Одно дело – иметь и потерять; другое – так и не получить… Тем проще закончить, если и не начинать. Только тот, кто имел и потерял, – все же радовался, пусть и короткое время. А тот, кто, страшась потерь, отказался от обладания любимой, так и не будет счастлив и все равно станет горевать в разлуке. И горечь его будет больше, потому что именно упущенные возможности рисуются воображению особенно заманчиво. Я уйду сейчас за тем, кого ты любишь больше жизни. Вернусь я или нет – не знаю, но Ромуальдо будет с тобой, и это будет моим «прости». Я не люблю напрасных слов, среди опасностей я обрету мир, а ты тут пока успокоишься. Теперь же прошу, оставь меня одного.

Фантагиро отвернулась от Тарабаса, чтобы он не увидел, как смутили ее сердце его речи, как дрожат в глазах готовые вот-вот пролиться слезы. «Судьба моя, боль моя, почему все так с нами, почему мне нельзя ответить ему? Ромуальдо, вернись скорее, мне так не хватает тебя…» – Фантагиро, не оглядываясь, выбежала из спальни. Она окончательно заблудилась в своих мыслях, только сердце ныло непонятно от чего. Единственным способом успокоиться, который пришел ей в голову, была стрельба из лука. Во дворе замка стояли мишени для тренировки новобранцев. Она выпускала стрелу за стрелой. Каждый следующий выстрел был точнее предыдущего. Она чувствовала, как ее рука становится продолжением стрелы, как постепенно вспоминаются уроки Белого Рыцаря и Ромуальдо.

Пора собираться в дорогу, а он все еще в постели. Тарабас поднялся и наскоро привел себя в порядок. Все мысли его были только о Фантагиро: «Как прекрасна любимая даже в гневе: на щеках румянец, глаза сверкают, кудри пышной волной рассыпались по плечам, губы как спелые вишни. Да вся она как сладкий запретный плод в этом ярком платье. А с какой страстью говорила сейчас Фантагиро. Еще немного – и я поверю, что не безразличен ей несмотря ни на что. Хватит! Довольно тешиться пустыми надеждами!»
Когда он вышел, Фантагиро как раз собрала стрелы и прицелилась в более удаленную мишень. Зазвенела тетива, и стрела попала точно в центр.
– Я доверяла тебе, Тарабас, думала, что ты мне друг! – Она обернулась, чувствуя его взгляд.
Бывший «король», ни слова не говоря, подошел к ней и крепко поцеловал. «Нет, милая, просто другом я не буду тебе никогда!» Поцелуй продлился дольше, чем он ожидал, Фантагиро даже выронила лук. Не оттолкнула волшебника и не пыталась отстраниться, а напротив, прижалась к нему, ее голова кружилась, ноги подкашивались. Как же она хотела, чтобы эти изящные, сильные руки, что держат ее за плечи, продолжили свой путь, чтобы прижимали сильнее, гладили и ласкали. Тарабас слишком идеализирует ее, она сейчас обычная женщина, которой необходим сильный мужчина рядом. Она всегда хранила верность Ромуальдо, но происходившее сейчас с ней – это было выше ее сил.
Тарабас с трудом заставил себя прервать поцелуй. Черный как сажа конь возник рядом, и чародей легко вскочил в седло. Фантагиро неотрывно наблюдала за его плавными, гибкими движениями. Отъехав от заблудившейся в чувствах любимой, Тарабас едва сдержался, чтобы не оглянуться, знал, что она смотрит ему вслед.

– Отец в чем-то был прав, – опустив голову к самой шее коня, сказал сам себе Тарабас. – Если человек и волшебник полюбят друг друга, самое лучшее для них – умереть в один день… Мне и этого не суждено. Так вперед же, к положенному мне пределу, и будь что будет!
Повинуясь настроению хозяина, черный конь перешел с рыси на галоп и теперь стремительно покидал пределы владений Фантагиро. Поднялся ветер, ослепительная вспышка прорезала тучи. Почти незамедлительно небесный свод, казалось, обрушился на землю, сотрясая воздух раскатами грома. Разверзлись хляби небесные, и хлынул дождь, вскоре небо слилось с землей в потоках воды, сверкании молний и грохоте грома. Дождь был как нельзя кстати – не нужно больше сдерживаться: за стеной дождя никто не увидит его слез, не услышит рыданий. Разгул стихии был созвучен крику его истерзанной души.
Фантагиро проводила удаляющегося всадника взглядом до тех пор, пока он не скрылся за сплошной завесой дождя, и только тогда медленно направилась в замок, не замечая, как по щекам ее, мешаясь с каплями дождя, текут слезы

Лучи вечернего солнца решительно пробивались сквозь мятые обрывки грозового облака. После грозы воздух стал прозрачным, а листья деревьев и цветы заиграли новыми красками. Фантагиро наслаждалась прохладой и свежестью, стоя на стене замка и думала об обоих мужчинах, которые были для нее одновременно так далеко и так близко. В ее сердце было место им обоим, но она боялась даже себе признаться, кто из них теперь был другом, а кто...



Глава 6


Дождь плакал, стекая струями по его лицу, длинным волосам, потом перестал, солнце высушило всадника, ветер заботливо разметал плащ, не защитивший его от непогоды. Молодой человек даже не управлял конем, как будто знал, что тот привезет его точно к цели. Зеленые с поволокой глаза задумчивого всадника были открыты, но они не видели, как приподнимаются на его пути ветки, чтобы не хлестать его по лицу, пока он ехал через лес, не замечая, что дождь уже прошел и повисшие на листве капли отражают солнце, переливаясь на нем, точно драгоценные камни. Мягкие травы полей, волнуясь, напрасно стелились перед ним манящей постелью – он не ведал усталости. Вечная дума застыла у него на лице. Бесстрастный, словно изваяние, он едва держался в седле. Только добравшись до знакомой пещеры в сгустившихся сумерках, он спешился, и его волшебный конь исчез. Минута колебания – и он вошел под каменные своды и даже факел зажигать не стал – к чему? Его глаза, давно привыкшие к темноте, уже увидели все, что живо напомнило ему те минуты, которые они с Фантагиро пробыли здесь наедине. Тогда он не осмелился причинить ей боль, а теперь сам с мукой в сердце взирал на постамент, который некогда воздвиг для ложа любимой. Тут она спала бы вечным сном, а он бы любовался ее неувядающей красотой. Тяжким вздохом он подавил терзания сердца – никуда ему не деться от наваждения. Тут ему никто не помощник – только время и разлука. Не видеть, не помнить, забыть.

«Все ложь! – нашептывал ему ветер, сквозняком проникший в темноту. – У тебя впереди вечность – так и с ума сойти недолго!» Нет, он не будет, подобно безумцам, грезить наяву. Он даст возлюбленной возможность быть счастливой и пожертвует для этого чем угодно – к чему бессмертие и вечность? Он вернет ей возлюбленного, а сам... сам уйдет. Как можно дальше от своей горькой любви – к людям. Он научится врачевать. Перед ним вечность, он будет путешествовать, собирать разные травы, научится изготовлять бальзамы и целебные отвары, он будет коллекционировать различные способы лечения, опробует их на себе, и, может быть, сила Света тогда сжалится над ним и даст покой его исстрадавшейся душе?
Пора. Снова пройдя по знакомой тропе к дрожащему пространству Затерянного Королевства, он шагнул за грань.

Снова резкая боль, и сияние, которого не было прежде, объяло его:
– Здравствуй, бессмертный, снова ты к нам?
– Да, о повелитель теней. Я снова к вам, и с великой просьбой.
– Успеется. Отдохни пока, путь твой был нелегок, твоя цель благородна, но и ты не всесилен, как и я. Не нам нарушать законы мироздания! Я тебе говорил об этом в первый раз, и уже тогда тебе не удалось вывести Ромуальдо отсюда.
– Значит, невозможно покинуть загробный мир?
– Каким образом? Жизнь человека по ту сторону окончена, его тело в земле, а душа здесь.
Тарабас вдруг разом осознал, на что пошел, осознал, что действительно мир так устроен, и не ему, магу-неудачнику менять, его законы… и вдруг он увидел, вернее, почувствовал ту, с которой хотел изменить вечный закон любви. И которую обманул невольно и так жестоко...

Принцесса Анджелика стояла на зеленом холме и задумчиво разглядывала горизонт. Яркое и нежное, как цветы сакуры, платье из розового шелка подчеркивало стройность девичьей фигурки. Вокруг царило блаженное спокойствие, но ей казалось, что где-то далеко отсюда она оставила что-то важное. Или кого-то… Она так настойчиво смотрела вдаль, что когда воздух впереди сгустился, принцесса решила, что ее глаза не выдерживают напряжения, но не отвела взгляда. Наконец все прояснилось: навстречу ей по цветущему лугу шел он – ее первая и единственная любовь – Тарабас. И чем ближе он подходил, тем сильнее Анджелика чувствовала, что он не должен здесь быть, как бы ей этого ни хотелось. Что-то неумолимо нарушалось в ткани мироздания: Свет делал сильный, но необдуманный ход, и Тьма готовилась взять реванш.

Их взгляды встретились. Пока они обменивались приветствиями, на лице Тарабаса промелькнули самые разные эмоции: от жалости и чувства вины до легкой досады. Все это почти мгновенно скрылось за непроницаемой маской спокойствия и любезности. А вот любви Анджелика не заметила, как ни старалась. Впрочем, ей и раньше доставались лишь крохи. Ее душа и тело требовали большего, чем был способен ей дать Тарабас. К тому же принцесса довольно быстро научилась отслеживать тот момент, когда муж мысленно покидал ее, и тогда ей начинало казаться, что ей уже все равно, где он и с кем. Изредка вспыхивавшая между ними страсть обязательно пресекалась каким-нибудь нелепым происшествием. Например, во время одного из праздников загорелась крыша королевского дворца. В тот день Анджелика собственноручно жестоко наказала слугу, так не вовремя и неудачно запустившего фейерверк. Тарабас, конечно, вмешался и очень быстро все потушил, но когда он вернулся, Анджелика убедилась, что вместе с настоящим пламенем угасло и пламя сердечное, если только оно ей не пригрезилось до этого досадного недоразумения. Тарабас так на нее посмотрел, что она поняла – он не любит ее, потому что даже не стал слушать ее оправданий, молча, без объяснений развернулся и ушел. Она поняла, что муж стал свидетелем ее жестокости к слуге, но на самом деле причина была в нелюбви. Она часто плакала одна, ожидая его в огромной спальне, но выполнение супружеского долга после этого попало в разряд ненужных вещей. Зачем она поверила его обещаниям изменить законы любви? Он всего лишь позволял любить себя, а когда ему это надоело, стал избегать ее. Она даже отцу пожаловаться не могла – боялась, что тот что-нибудь сделает с ее прекрасным принцем, боялась и защищала свое. Хотя кого она теперь обманывает? Тарабас никогда не был ее – его сердце всегда принадлежало одной женщине, и это была не она.

Сейчас Анджелика смотрела на мужа и видела его смятение и боль, и, как всегда, ей хотелось наказать всех тех, кто сделал больно ее прекрасному возлюбленному, как тогда, когда она сидела с ним, пронзенным стрелой, и его голова покоилась на ее коленях, а она тихонько целовала его бледное лицо и молилась только о том, чтобы он смог исцелить сам себя...
– Тарабас?
– Анджелика...
– Почему… зачем ты здесь?
– Я пришел за Ромуальдо, его любят и ждут, ему нечего делать здесь, за гранью смерти.
Сердце бедной девочки оборвалось – она знала, что не за ней пришел ее возлюбленный, но так хотелось надеяться... Что ж, она примет и это.

Владыка просил ее проводить мужа до полей асфоделей, где Ромуальдо отведено место пребывания, и она покорилась. Так много было в том голосе сочувствия и любви, что она всегда слушалась и готова была все сделать, лишь бы он говорил с ней.
– Да, Великий, я провожу его.
– Иди с ней, Тарабас, она поможет тебе.
Маг хотел было возразить, но не смог, когда прохладная ладошка коснулась его руки и, вздохнув, девушка повела его куда-то. Бабочки по-прежнему вились над тропинкой, они шли мимо селений, красивых рощ, неторопливых рек и прекрасных гор. Они не чувствовали усталости – мир был так гармоничен, что Тарабасу захотелось утешить бывшую жену и попросить ее о прощении.
– Милая...
– Не надо Тарабас, не буди во мне былого. Ничего не вернуть. Я здесь и навсегда.
– Я виноват перед тобой.
– Не больше, чем другие мужчины, обещавшие любить.
– Но я вправду думал, что полюблю...
– ...и ошибся. Я не виню тебя, я простила тебя, как только поняла, что сама была не права. И я виновата перед тобой. Если бы не я, Ромуальдо был бы жив и тебе не пришлось бы приходить сюда.
– Ты знаешь, зачем я здесь?
– Да... Мне было поведано об этом. Я веду тебя к полям ожидания – там место душ, ждущих кого-то, кто остался среди живых.
– Ромуальдо ждет?
– Конечно. Он же любит свою Фантагиро.
Тарабас промолчал.
– А ты не ждешь меня, милая?
Анджелика вдруг запнулась и застыла.
– Нет, не жду. К чему тешить себя надеждой? Я простила и отпустила тебя. Если ты когда-нибудь попадешь в этот мир, то только сам – ты ведь бессмертный, а у вас другая участь даже здесь.
– Постой, но как ты живешь без надежды?
– Владыка так милосерден. Он сам много испытал в стране живых, так что для каждого из приходящих сюда у него находятся слова утешения, после которых становится не так больно, и я стараюсь забыть, и мне это почти удается. Прости, но мы пришли.

Кругом, куда бы Тарабас ни кидал взгляд, простирались поля невиданных цветов! Они почти сразу увидели того, за кем пришли – он лежал среди цветов и не то спал, не то грезил, и Тарабасу невольно пришло на ум, что картинка повторяется. Только теперь Ромуальдо не был каменным изваянием, а казался вполне живым, и даже румянец никуда не делся со щек.

Ромуальдо не помнил, сколько прошло времени с тех пор, как привычный ему мир изменился. Казалось, только что он испытал жуткую, почти невозможную боль, на миг его охватило отчаянье, что не увидит больше золотых искорок в глазах своей названной дочки, что больше никогда не прижмет ее юное, трепещущее тельце к своей груди... Но беспокойство оставило его по мере восхождения куда-то, где плывшие в вышине небес облака обрели плотность и он слился с воздухом воедино, оставляя позади все тревоги и печали… и Фантагиро. Лишь образ маленькой кареглазой златовласки прочно занял его мысли, и теперь, после странствий и скитаний по иному миру, он уснул лишь оказавшись на полях асфоделей – прекрасных цветов. Ему было спокойно и безмятежно – сны и думы мешались в его голове, и приятное забытье обволакивало тело. Только тело ли? Он побывал во стольких передрягах и столько испытал, но ни одно колдовство не убаюкивало так его душу, истерзанную сомнениями. Там, внизу, за гранью, все было неясно и непонятно – он так стремился избавиться от преследовавшего его чувства вины по отношению к жене и к возлюбленной, что даже хорошо, что он теперь свободен от объяснений, от выяснения отношений и главное – от женских слез, что действуют на него, заставляя чувствовать себя более виноватым. Девочка... он теперь не вспомнит ее имя, только ее образ плыл в мыслях и навевал сладостный туман грез вперемешку с цветами. Ему было хорошо и безмятежно… и кто эти двое, что пришли потревожить его покой?


Тарабас не решался разбудить Ромуальдо – он все смотрел на своего соперника, что мирно спал, раскинувшись на тонких стеблях цветов, и, казалось, невесомо плыл над ними.
«А чему я удивляюсь? Ведь это не тело, а душа, пусть она имеет внешность Ромуальдо, но он здесь нематериален, бестелесен… и этот его сон – как долго он спит?»
– С вашей неудачной попытки побега.
– Ты читаешь мои мысли?
– Нет, просто мысли есть часть души, а ты думаешь слишком громко, что не услышит только глухой. Ты огорчил Анджелику...
– Прости, Владыка, но я не могу обманывать ее больше, чем обманул еще до ее гибели, и никогда не забуду, что и она, и Ромуальдо погибли из-за меня. Мне неприятно ее видеть потому, что рядом с ней я чувствую себя виноватым, а потому не знаю, как себя вести с ней. И, потом, я понимаю, что ей здесь хорошо, что тут она наконец-то обрела покой и что со временем ее раздражительность пройдет, и она забудет меня.
– Так ли? Ты хочешь забвения для нее? Чтобы она забыла и разлюбила тебя?
– Если это возможно, то да, ее любовь ко мне принесла ей столько несчастий и разочарований, что этого не пожелаешь и врагу, а она хорошая девушка. К чему ей помнить о том, кто, обманываясь сам, пусть невольно обманул и обидел ее?
– Хорошо, тогда она пройдет через Лету и забудет о тебе.
– Благодарю тебя, Владыка...

Тарабас почувствовал светлую грусть – он прощался с той, которая любила его и для кого он был центром вселенной. Скорбная улыбка чуть тронула его губы, и в то же время тепло объяло все его существо.
– Владыка...
– Ты его просто так не разбудишь, это другой сон – вечный, пока не придет та, о которой он грезит.
– Мне давно надо было придти, а не прятаться за его образом...
– Ты думал, что делаешь лучше для той, которую любишь больше жизни.
– Да, но она любит его и не может без него. Я знаю...
Владыка вздохнул: Тарабас снова жертвовал собой, снова давал другим то, что мог, дарил им то, чего лишался сам. Навеки. Так ли это? Сердцеведец знал и видел будущее, но молчал, потому что ни людям, ни самому ангелу в человеческом обличье не надо было знать его. Как жить, сознавая, что конец неминуем и что теперь, с этой жертвой, самое возлюбленное для него существо на свете лишается дара бессмертия? Он сам выбрал этот путь, ему по нему и идти, и никто не сделает этого за него. Прежде чем снова возвратиться в мир Затерянного Королевства, Тарабасу надлежит многое сделать, много узнать и испытать, самому стать знаменем и легендой. И схватка с отцом неминуема.
Владыка думал и наблюдал. Бездействие давалось нелегко, хоть он и не подавал вида. Душа повелителя теней рвалась заслонить мага собой в решающей схватке.

Тем временем Тарабас достал одно из добытых яблок, что было при нем и помогало незримым образом, и сила Света заструилась на Ромуальдо, пробуждая в нем память и волю к жизни и новой судьбе и любви.
– Тарабас? Где мы? – Ромуальдо не удивился бы, если бы рядом была его королева или Анджелика, но увидеть, пробудившись явно от долгого сна, этого волшебника было как-то слишком.
– Мы в той стране, где растут плоды жизни. Ромуальдо, все в Тоскане ждут твоего возвращения, нам пора в дорогу.
– Настала пора прощаться, – тихо произнес Владыка. – Тарабас, ты помнишь, где дорога Обратных Врат?
– Да, Владыка. – Тарабас вдруг почувствовал невыразимую тоску, как будто расставался с частью своей души.
– Кто этот человек, что говорит с тобой? – Ромуальдо не понимал ни слова из речи диковинного существа – казалось, что они говорят меж собой на каком-то птичьем языке.
– Пойдем, ты и так достаточно тут задержался, я все тебе объясню по пути в Тоскану.

– Все ли, друг мой? – мысленно спросил Владыка.
– Все, я не буду ничего скрывать от него. Будь что будет, но лгать ему я не намерен. – Тарабас резким движением послал в дрожащее пространство Ромуальдо, а потом последовал сам.
– Держись, мой мальчик и будь счастлив. Твое бессмертие остается здесь. Ничего не поделаешь – таков закон сохранения. Жизнь за жизнь – душа за душу.
На мгновение Тарабасу почудилось, что образ Владыки, представлявшего собой точный портрет его самого, только со светлыми волосами, как-то померк и по его щеке скатилась еле заметная слеза, утертая одним движением руки.

Они долго, всю ночь напролет, молча ехали на магических конях, созданных мановением руки Тарабаса. Ромуальдо с трудом воспринимал случившееся с ним в последнее время. Заметив, что Ромуальдо с трудом преодолевает сонливость, волшебник про себя усмехнулся: «Не наотдыхался еще?» – но все-таки он понимал, что на его спутника действительно свалилось такое множество событий, что обычному человеку впору сойти с ума или просто не верить в то, что видели его собственные глаза. «Пожалуй, так было бы проще какому-нибудь деревенскому мужику, но король Ромуальдо – образованный молодой человек… Хотя что взять с братьев-схоластов, захвативших университеты? Они даже алхимию низвели на уровень фокусов. Разжигать огонь под ретортой умеет каждый, а вот получить гомункула – это для них невыполнимая задача», – думал Тарабас, оттягивая момент начала беседы. Пока Ромуальдо искал в лесу хворост, маг из пучка травы и сухой ветки соорудил небольшой огонь и лишь печально улыбнулся, слушая ругательства мужчины по поводу невозможности найти достаточное количество хвороста.

– Ничего, Ромуальдо, хватит на то, чтобы позавтракать и согреться, а то утра достаточно холодные. Осень.
– Как осень? Это меня не было полгода? А как же я вернусь теперь? Я ведь мертв почти полгода! Фантагиро, наверное, все глаза проплакала. Хотя... с ней все в порядке? Она жива? Что ты там говорил про плоды с Дерева жизни? И вообще кто-то обещал мне все рассказать!
– С королевой Фантагиро все хорошо, она жива и здорова. Все ждут возвращения короля Ромуальдо из путешествия по королевству. Тебя не успели похоронить. Ты воскрес сразу после своей гибели: всем было объявлено, что ты только потерял сознание из-за той адской игрушки, взрывом которой убило принцессу Анджелику. И не полгода, тебя не было всего три месяца...
– Что?! Как так воскрес? Я же был в Затерянном Королевстве!
– Мне пришлось принять твой облик. Для нее.
Ромуальдо некоторое время смотрел на Тарабаса, а потом вытащил из ножен меч:
– Защищайся! Проклятый волшебник! Заморочил голову Фантагиро, ее сестрам, чтобы, воспользовавшись моим отсутствием, посягнуть на честь моей жены?
– Сумасшедший... Желаешь драться? Изволь!
Несколько мгновений стояла гнетущая тишина. Один осознавал услышанное, другой
сказанное. Встретившись взглядами, мужчины заняли позиции, и в руке Тарабаса в лучах восходящего солнца блеснуло оружие.
«Почему бы и нет, раз так угодно судьбе? К тому же быть убитым в поединке
лучше, чем жить без цели».
Тарабас дал знак, что готов, и меч Ромуальдо рассек воздух. Чародей ушел от удара, следующий он парировал, но прорывать защиту противника, казалось, не собирался вовсе. Удар. Блок. Удар. Блок. Эта череда начинала казаться бесконечной. Их движения напоминали танец по кругу.

Тарабас не удивился, услышав внутри себя голос отца:
– Вот полюбуйся, сын, ради кого ты пожертвовал бесценным даром бессмертия! Человек во всей его красе! Ему бы в ногах у тебя валяться и благодарить, а он возомнил, что вправе вершить суд! Знаешь, как они сами про себя говорят: не делай добра – не увидишь зла в ответ. А между тем не нужно особенно стараться, чтобы раздавить его как клопа. Он сам определил свою судьбу: пусть отправляется туда, откуда пришел! А Фантагиро ты всегда можешь сказать, что не вышло. И ни одна живая душа не узнает, как было на самом деле.
– Напрасно стараешься, отец! Если доведется с ней говорить, я больше не допущу, чтобы грязь лжи коснулась ее.

Тарабас отлично понимал, что Ромуальдо значительно превосходит его в воинском искусстве, но необычный меч давал волшебнику скрытое преимущество. К тому же сейчас ярость мага против воли нарастала с каждым ударом, подавленные чувства искали выхода. Внутренний диалог с Даркеном только способствовал этому. В очередной раз мечи со звоном скрестились, высекая искры. Молчаливое противостояние продлилось недолго – Тарабас отступил, долгожданное ощущение свободы и полного слияния с оружием пробуждало давно забытую потребность. Древний клинок в руке едва заметно вибрировал, и уже стали проступать руны на лезвии: он требовал крови – плохо заживающая рана если не убьет сразу, то долго еще будет подтачивать жизненные силы человека, станет мощным источником энергии страдания, которая используется в черной магии. Этот удар практически невозможно ни отвести, ни перехватить – от причудливым образом изогнутого клинка не защитит ни доспех, ни латная перчатка. Нужно всего лишь немного изменить направление движения при парировании и перейти в контратаку.

– Подумать только, Тарабас, каков праведник! Смотришь и прямо веришь, что он защищает честь своей королевы. Да только нам-то с тобой известно, с кем он…
– Нет, не желаю этого слушать, отец! Я не стану слепым орудием гордыни и тщеславия, не дам ревности и злобе одержать верх над собой!
В этот момент волшебник оступился и потерял равновесие. Он мог защититься, мог еще, отведя удар, подняться на ноги, но не стал. Напротив, резко отбросил меч в сторону. Ромуальдо едва успел сдержаться. Его клинок застыл в дюйме от горла противника. По щеке Тарабаса текла слеза, он смотрел куда-то мимо Ромуальдо. Тот в растерянности убрал оружие. Он поступил как должно, но если вдуматься, то не мог поручиться, что сам сумел бы устоять перед искушением, окажись на месте мага.

– Лучше бы ты убил меня… – Тарабас отвернулся, вздрагивая от беззвучных рыданий. Смотреть на это признание собственного бессилия было тяжело. Ромуальдо вложил меч в ножны и опустился на землю рядом с волшебником. Проявление слабости при сопернике действительно хуже смерти. Чем тут можно помочь? Одним своим существованием он лишал чародея надежды на счастье. Судьбе было угодно, чтобы они встретились с Фантагиро раньше, и они ведь были счастливы, но жизнь не стоит на месте, и все слишком запуталось. Фантагиро, по словам Тарабаса, ждет его, но маг был с ней под видом мужа, и она не заметила подмены. Что делать со всем этим, Ромуальдо пока не понимал. Лишь воспоминания о Смеральде определенно согревали душу.
– Я принесу воды, – проговорил Ромуальдо видя, как скрытые рыдания сотрясают тело волшебника.
Он специально долго шел к замеченному во время сбора хвороста ручью и неторопливо наполнял походную флягу прохладной водой, потом сам умылся, смывая остатки раздражения и давая возможность Тарабасу придти в себя.
Когда он вернулся, маг лежал неподвижно, раскинув руки и ноги. Ромуальдо сразу вспомнилось то ранение, с которого началась история любви Анджелики к этому странному юноше. Вот и теперь, поднося флягу к плотно сжатым губам, он ощутил беспомощность распростертого перед ним тела. Если б в нем пылали прежние чувства! Но нет, он не поступит подло даже в отношении врага:
– Ну же, давай, сделай глоток, черт тебя побери в самом деле! – И Ромуальдо силой влил в рот чародея воду, тот непроизвольно хлебнул и, подавившись, раскрыл глаза. – Тише, теперь все в порядке, давай отдохнем немного и поедем в Тоскану. – Закутавшись в плащ, мужчина лег ближе к костру, повернувшись спиной к бывшему противнику. Он слышал его тяжелые вздохи и шепот проклятий, подождал, пока он не затихнет, и, повернувшись к Тарабасу, увидел, как тот, свернувшись, словно ребенок, клубочком, пытается унять дрожь. Тогда он чуть притянул худое тело волшебника к себе за талию и, укрыв обоих своим меховым плащом, произнес:
– Спим.