Требуется мама

самостоятельная работа для взрослых


Роли: женские: 4; мужские: 4; детские: нет; другие (животные, предметы и т.п.): нет; массовка: нет
Оригинальный язык произведения: русский; период написания: XXI век, 2014 г.
Формат файла: doc (Microsoft Word); размер 84,5 КБ.





ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ЛЕНКА, 17 лет
ПАШКА, 16 – 17 лет
КОЛЬКА, 16 – 17 лет
НАСТЯ, 18 лет
ИРИНА СТЕПАНОВНА, мать Насти
ДИМА, молодой человек Насти
УЧАСТКОВЫЙ
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА, мать Ленки

Авансцена. Вечер. Двое парней толкают девчонку друг к  другу.

ЛЕНКА: Ну, я прошу вас, не надо.
ПАШКА: А чего ж не надо? Надо, надо. Смотри-ка, недотрога.
ЛЕНКА: Отпустите, ну, я прошу вас. Ну, кто-нибудь…Помогите.
КОЛЬКА: А чего помогать, мы и сами справимся? А, Паш, ты как думаешь, справимся?
ПАШКА: А то!
ЛЕНКА: Что вам от меня надо? Отпустите, прошу вас.
КОЛЬКА: Ага, отпусти тебя, а ты в полицию побежишь.
ЛЕНКА: Никуда я не побегу, только отпустите. (Увидела приближающуюся к ним женщину) Тетенька, помогите.
Подбегает Ирина Степановна.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Эй, молодежь! А ну, отпустите девчонку. (Подбегает, замахивается сумкой на одного из них)  Кому сказала, а то…
ПАШКА: А то что?
КОЛЬКА: Испугала. Коленки трясутся. (Ленке) Ладно, считай, повезло тебе.
ПАШКА: В этот раз.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А ты не пугай. А ну, пошли отсюда, и чтобы я вас больше не видела.
КОЛЬКА: Ты, может, и не увидишь.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: ПотЫкай мне ещё, молокосос. Пойдём, девочка. Пойдём со мной. (Уводит Ленку, успокаивая её.)
КОЛЬКА: А вообще-то она ничего деваха.
ПАШКА: Зацепила что ли?
КОЛЬКА: Меня?
ПАШКА: Тебя, Колян, тебя. Я же вижу, как ты на неё смотришь.
КОЛЬКА: Ты за базаром следи. Пошли отсюда.

Открывается занавес. Комната. Входят Ирина Степановна и Ленка.

ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот тут мы и живем. Не стой у порога, проходи.
ЛЕНКА: Спасибо вам, тётенька. Да только… Пойду я. Они, наверное, уже ушли.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Уйдёшь, успеешь ещё. Чего им от тебя надо?
ЛЕНКА: А я знаю? Сами прицепились.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Незнакомые что ли?
ЛЕНКА: Видела пару раз. Так, мельком.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Отобрали чего?
ЛЕНКА: Да, не…деньги только.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: И много?
ЛЕНКА: Ага. Жалко.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Давай в милицию сообщим.
ЛЕНКА: Тётенька, что вы, не надо в милицию. Давайте, я лучше пойду?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот заладила: пойду да пойду. Конечно, пойдёшь. Силком держать не буду. Хочешь, матери позвони, предупреди.
ЛЕНКА: У меня телефона нет.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Отобрали что ли?
ЛЕНКА: И матери тоже.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Что тоже?
ЛЕНКА: Матери, говорю, тоже нет.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Как нет? Умерла что ли?
ЛЕНКА: Как умерла? Что вы? А, вообще-то… Не знаю. Я ничего не знаю.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, ладно, не хочешь говорить, не говори. Давай знакомиться. Зовут-то тебя как?
ЛЕНКА: Меня?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Тебя, тебя.
ЛЕНКА: Ленка. То есть, Лена.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А меня Ирина Степановна. А живёшь ты где?
ЛЕНКА: Да, где придётся. Вообще, на Озёрной.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Это там, где особняки?
ЛЕНКА: Ага. Ну…там, рядом с Озерной. А вчера у Машки ночевала. Я бы и сегодня осталась, только у неё отец бухает.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Пьёт что ли?
ЛЕНКА: Ага. А как набухается, так вообще с катушек слетает. Машка бы и сама из дома ушла, да некуда.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А мать что? Машина мама.
ЛЕНКА: А, мать молчит. Боится. Его все боятся. Он раньше в тюряге сидел за драку. У него кулачищи, знаете, какие.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А милицию вызывали? Или как там теперь, полицию.
ЛЕНКА: А что они сделают? Ну, забрали его пару раз, а мать Машкина заявление писать боится. Говорит, придёт, совсем убьёт. Так они теперь и сами отказываются ехать. Эти, из полиции. Говорят, что толку ехать, все равно потом сама же его обратно выпрашивает.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да, замкнутый круг. А сегодня куда пойдёшь?
НАСТЯ: А, придумаю что-нибудь. Или на вокзале.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот что, Лена, садись-ка ты к столу-то. Чаёк попьем, да почирикаем по-девичьи, а? Садись, садись. Я сейчас, я мигом. Чайник электрический, две минуты и готово. Ты какой будешь – чёрный или зеленый?
ЛЕНКА: А есть разница?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А как же.
ЛЕНКА: Да мне без разницы.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Значит, зелёный. Он полезней.
Ирина Степановна уходит.
ЛЕНКА: Почирикаем…Слово-то какое. Что я воробей, что ли? А вообще-то, прикольно – почирикаем.   (Встаёт, ходит по комнате. Рассматривает фотографии.) Чирик-чирик! Чирик-чирик-чирик! Да, живут не густо. А тётка ничего, прикольная. (Садится. Декламирует с иронией, на ходу сочиняя.)
-А  не выпить  ли нам чаю?
- Ах! Души я в нём не чаю.
Как чаёчку мы попьем,
Чувствуем в душе подъём.

Входит Ирина Степановна. Она несёт на подносе кружки с чаем, вазочку с вареньем, конфеты, печенье.

ИРИНА СТЕПАНОВНА: Освоилась?
ЛЕНКА: (робко) Да так. А вы всех к себе домой приводите?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, почему всех. Никого не привожу. Ты первая. И потом, не бросать же тебя в беде.
ЛЕНКА: Спасибо, вообще-то. Только…Вы же не служба спасения. А не боитесь?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Кого? Тебя? Или тех? Не боюсь.
ЛЕНКА: Не боитесь,  вдруг я стащу у вас что-нибудь?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А что у меня тащить? Попроси, я и так дам, что есть.
ЛЕНКА: А-а.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Чай-то пей, остынет. И конфеты бери.
ЛЕНКА: Да я так.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Не любишь или фигуру бережешь? Так, не бойся, тебе не повредит. Худющая вон какая.
ЛЕНКА: А, я к конфетам не привыкла. Раньше мамка приносила, так старшие отбирали.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Во дворе?
ЛЕНКА: Не-а, в детдоме.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Так ты из детдома?
ЛЕНКА: Ага. Была, а сейчас школу закончила, и всё. Свободная.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А как ты в детдоме оказалась при живой матери?
ЛЕНКА: Так вот и оказалась. Да какая это мать.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот, не пойму я, Лена, эту опеку. Или законы такие? Не знаю. Родители ведь есть. Нравится им, что ли, чтобы дети без родителей росли?
ЛЕНКА: Да, родители-то разные бывают.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, Леночка, родителей не выбирают.
ЛЕНКА: Вот и зря. Знаете, я всегда мечтала, чтобы у меня была мама такая…ну, вот не знаю, как сказать, но не такая, как она. Ну, вот, может, как вы.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: И какая же я?
ЛЕНКА: Вы вот со мной разговариваете, а она…Она даже по имени никогда не называла, она мне кличку дала. Я так с кличкой и жила. Чита. Как обезьяна какая-то. Не, я не всегда читой была. Сначала – Ленуленька-читуленька. Потом читушка, а потом просто чита. Краткость – сестра таланта.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А отец где?
ЛЕНКА: Папаша нас бросил, когда Наташка родилась. Он сказал, что Наташка не от него.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А Наташа – это, получается, твоя сестра?
ЛЕНКА: Ага, получается. Собрал вещи и ушёл. Мамка говорила, он бесхребетный.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Это как?
ЛЕНКА: А если скажу – тряпка, понятно будет?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Понятно. Только, если бы был тряпкой, так и терпел бы дальше. А он же ушел.
ЛЕНКА: Ага. А может, мамка выгнала, только нет его.  Ту - ту! Уехал куда-то, говорили. На север что ли, не знаю.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Что, и никакой весточки от него не было?
ЛЕНКА: Не-а. Да и что толку-то было бы с его весточек? На весточки сейчас бубликов не купишь.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А сколько Наташе годиков?
ЛЕНКА: Хм! Годиков! Ей уже 12. Только умом как пятилетняя. Жалко её.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А что с ней?
ЛЕНКА: С Наташкой? Да ничего, она больная была. Она и сейчас больная. И не разговаривает почти, и ходит плохо.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А врачи что говорят?
ЛЕНКА: Говорят, запущено всё. Раньше надо было.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А Наташа сейчас в детском доме?
ЛЕНКА: Нет, у бабки пока. Бабка опекунство оформила. Только скоро, наверное, опять заберут. Бабка болеет часто, да и старая уже. Как мамка пропала, вот она и сдала совсем. Сразу как-то постарела. Мамка тряпки возила. Где-то скупала, здесь на рынке торговкам сдавала. А один раз как уехала, так больше мы её и не видели.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Так в розыск надо было.
ЛЕНКА: Ага, розыск. Тогда надо было не мамку разыскивать, а козлов этих.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Каких козлов? Ей что, кто угрожал.
ЛЕНКА: Да кто ей угрожал? Кому она нужна. А козлы, это хахали её. Нас и в детдом только из-за этого и забрали. Хахалей стала водить, пьянки устраивать. Вот соседи и нажаловались. Правильно нажаловались, я бы и сама написала на нее, только не знала, куда. Она пьяная вообще дурра.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Лен, мать же…
ЛЕНКА: Ага, мать. Рюмку выпьет и начинает петь. Эту, как ее…Успенскую.
(поет, изображая пьяную мать)
А я сяду в кабриолет,
И уеду куда-нибудь…
Певица, блин, оперная. В кабриолет она сядет. Вот она соседей и достала этим своим кабриолетом. Потом приехали какие-то, нас забрали. Пока в приёмнике были, она ни разу не пришла.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: И потом, в детдом не приходила?
ЛЕНКА: Приходила. Опять с каким-то хахалем. С новым. Мы, говорит, вас, Леночка, с дядей Борей заберём. Нет, вы прикиньте, с дядей Борей! Имя-то где такое выискала? Так сейчас только поросят в деревне называют.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, почему? Борис – красивое имя.
ЛЕНКА: Ну, не знаю. Мамка плакала, конфеты приносила. Я ей сначала верила. Она плачет, а мне ее жалко. Странно, теть Ир, я себя как-то не жалела, а ее жалела. А потом она пропадала, потом опять плакала. Я и поняла, что плачет она просто так. Не жалко ей меня. Я к ней даже выходить не хотела. Только мне говорили, надо идти, мать всё-таки.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Конечно, надо. Ох, Лена, Лена. Как же это? Нехорошо это.  (Ирина Степановна встала, обняла Лену.) Бедные вы, бедные. Как же вы дальше жить будете.
ЛЕНКА: А, как все. Жили же без неё, и еще проживём.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Это, Леночка, ты пока маленькая, так рассуждаешь, а вот повзрослеешь…
ЛЕНКА: Это я маленькая? Да не такая уж я и маленькая. Тётя Ира, я знаете, как мамку ждала. Только не такую, другую. Всё ждала, придёт, обнимет… забёрёт домой. Не на словах, а на самом деле. У нас вот повезло одной девчонке, её иностранцы забрали. Немцы или кто там. Они сами бездетные. Ну, детей у них нет. Немного уже староватые. Но это же не главное. Они по-русски немного говорят. И они Светку, ну, девчонку эту, доченькой сразу назвали. Светка ревет, как дура. Чё реветь-то? Радоваться надо. Хоть жизнь увидит. Это ей так воспитки говорили. (Замолчала. Молчит и Ирина Степановна) Тетя Ира, можно я вам что-то расскажу? Никому не рассказывала, а вам расскажу.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Расскажи.
ЛЕНКА: Я однажды, когда еще меньше была, тайком через решётку в заборе пролезла и на столбах объявление наклеила: «Требуется мама». Только два слова: «Требуется мама». И всё. Меня так девчонки научили. Это же самые главные слова в жизни человека. Ведь, правда, тетя Ира? А потом, когда другие мамы приходили, я у них спрашивала про объявление, только никто их не читал и ничего про это не знал. Может, их сорвал кто. Не знаю. Но все-то не должны сорвать, а, теть Ира? Я много их наклеила. Всю ночь не спала, писала, писала. Раньше как-то спать всегда охота было, а в ту ночь – ни капельки. Вот, как бессонница напала, и всё тут. И буковки так красиво вырисовывала, и чтобы без ошибок. Я еще хотела разными пастами написать, чтобы сразу в глаза бросалось, только не нашла. Синей написала.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну и правильно, и синей хорошо.
ЛЕНКА: Я тогда тоже так думала, что хорошо. А сейчас думаю по-другому. Там же разные объявления, кто там собаку ищет, кто продает что-нибудь. А у меня ведь важнее. Нет, собака тоже важное. Но мама, это же даже сравнивать нельзя, да, теть Ир? Вот я и думала, раз у меня важнее, оно же выделяться должно. Наверное, поэтому его никто и не заметил. Может, была бы другая паста – заметили бы. А потом мне еще от воспитки попало.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: За что?
ЛЕНКА: Да, злая она. Толстая и злая. Вот говорят, толстые люди добрые. А она исключение какое-то. Мы её знаете, как звали?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: И как?
ЛЕНКА: Облако в штанах.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Это же…
ЛЕНКА: (Перебивает) Ага. У Маяковского.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, Лёена, это как-то…
ЛЕНКА: А, нормально. Я у неё целую пачку бумаги взяла. Так взяла, без спросу. Ну, украла. Только я больше ничего не крала, вы не подумайте.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А я и не думаю. С чего ты взяла?
ЛЕНКА: Так все думают, раз из детдома, значит, воровка.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: И никто так не думает. Лена, а попросить не лучше было?
ЛЕНКА: Да вы что, тетя Ира! У неё  лучше своровать, чем попросить. Так проще.
Эта воспитка …как только она в детский дом попала? Не должны такие там работать. Ей бы в столовку куда-нибудь. Вот у нас нянечка была, тётя Вера, добрая такая, как вы. Она меня доченькой называла. К себе забрать хотела, да бабка её опередила. 
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Леночка, а ты почему бабушку бабкой называешь? Родная же она тебе?
ЛЕНКА: Вот поэтому и называю. Да если бы не бабка, жили бы мы сейчас у тёти Веры. Она одинокая, и квартира у неё хорошая. А тут бабка объявилась, ну и… Тётя Вера плакала потом, когда бабка нас забирала. Тётя Лена, а у вас дети есть?
(За разговором они не заметили, как вошла Настя. Она  слышала конец разговора.)
НАСТЯ: Есть, есть, не переживай.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настенька, доченька, а я и не слышала, как ты вошла.
НАСТЯ: (Чмокнула маму в щёку) Привет, мамуль! А это что у нас за подкидыш?
ЛЕНКА: (Встала со стула.) И ничего я не подкидыш. Я это…я пойду.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, ну, зачем ты так? (Ленке) А ты сядь. Садись, садись.
ЛЕНКА: Мамка твоя меня от хулиганов отбила.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, так уж и отбила. Пуганула маленько. Да и какие там хулиганы, так, шпана.
НАСТЯ: Ой, мамуль, не скажи. Эта, как ты выражаешься, шпана сейчас самая опасная. Накурятся, нанюхаются и пошли страх наводить. Да ещё и ножички с собой таскают.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вы тут знакомьтесь пока, а я чай погрею. Остыл уже.
Ирина Степановна уходит на кухню. Ленка тоже встаёт.
НАСТЯ: А ты куда лыжи навострила? Сиди уж.
Ленка садится.
Значит, ты Лена?
ЛЕНКА: Ага. А ты, значит, Настя.
НАСТЯ: А ты соображаешь!
ЛЕНКА: Не дура.
НАСТЯ: Ох, какая колючая! Как тебе у нас?
ЛЕНКА: Нормально.
НАСТЯ: Небогато, правда? Драгоценностей нет, книжек сберегательных тоже, золото…разве только что на мне.
ЛЕНКА: А ты зачем мне это говоришь?
НАСТЯ: Факты…констатирую.
ЛЕНКА: Факты что?
НАСТЯ: Проехали.
ЛЕНКА: Хорошая у тебя мама.
НАСТЯ: Хорошая. Она меня из дома малютки взяла.
ЛЕНКА: Да ну? Не родная, значит?
НАСТЯ: О, чего б ты понимала. Да родней её у меня никого нет. У неё сынок погиб, маленький ещё был. Во дворе играл, а какой-то мотоциклист его сбил. Вот она и решила ребенка взять. Не давали долго. Она же одна, без мужа.
ЛЕНКА: Тоже погиб?
НАСТЯ: Да что ему сделается. Здесь недалеко живёт. Разные они с мамой. Характерами не сошлись.
ЛЕНКА: Знаю я эти характеры. По бабам таскался, наверное. Они сейчас все такие.
НАСТЯ: А не рано тебе об этом рассуждать?
ЛЕНКА: А чё рано-то? И мой папаша такой же был. Они с мамкой всегда из-за этого ругались. А потом шмотки в чемоданчик побросал и смотался. Даже ничего объяснять не стал.
НАСТЯ: Ну, не все же такие, как твой папаша. Бывает, просто люди разные, и им становится неинтересно друг с другом. Поговорить не о чем. Ясно?
ЛЕНКА: Ладно, как ты там говоришь - проехали. Настя, а почему твоя мама именно тебя взяла?
Ирина Степановна вошла молча и слушает их разговор.
НАСТЯ: А ты не догадываешься?
ЛЕНКА: Нет.
НАСТЯ: Может, я самая красивая была?
ЛЕНКА: А что это главное?
НАСТЯ: Конечно.
ЛЕНКА: Так что же получается, чтобы тебя любили, надо обязательно быть красивой? А если не красивая, тогда…
НАСТЯ: (Смеётся). А еще говоришь, что умная! Не видишь, что я шучу? Всё просто: я первая ей попалась. Я самая маленькая была. Мама рассказывала, когда ей предложили посмотреть ребятишек, она сказала, что возьмёт любого, какого предложат.
ЛЕНКА: Как это? А вдруг он некрасивый или больной.
НАСТЯ: Понимаешь, настоящие родители не выбирают себе ребенка... они не знают заранее, каким он будет... красивым или некрасивым, здоровым или больным... Они любят его таким, какой он есть. Просто им сердце подсказало, и всё.
ЛЕНКА: Ух ты, как красиво сказала.
НАСТЯ: Это не я. Это мама моя так им ответила.
ЛЕНКА: А ты её сильно любишь?
НАСТЯ: Больше жизни.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Всё выложила?
НАСТЯ: Ой, мамуль. Подслушиваешь? А подслушивать нехорошо.
ЛЕНКА: Тётя Ира, а вы вот так Насте прямо и рассказали, что она из детдома.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот так прямо и рассказала.
ЛЕНКА: Сразу, сразу?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, не сразу. Сразу-то она ещё маленькая была. А как в школу пошла, так и рассказала. Лучше я расскажу, чем от других узнает. Только я её из дома малютки забрала, а не из детского дома.
ЛЕНКА: А, какая разница. Там тоже брошенные.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, не всегда брошенные.
ЛЕНКА: Тетя Ира, а вы не обидитесь, если я спрошу?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Спрашивай, не обижусь.
ЛЕНКА: А ты маму свою, родную, не искала? Я тут по телевизору видела в «Пусть говорят». Мальчик один искал свою маму. Нашёл, А она отказалась к нему даже выйти. Представляешь, что у него на душе было. Я не знаю, у меня, наверное, сердце бы прямо в груди лопнуло. Так вот живёшь, и оказывается, ты маме не нужен. Своей родной маме. Только вы не думайте, они всё равно помирятся. Вот как будет опять «Пусть говорят», так они и помирятся.
НАСТЯ: Почему ты так решила?
ЛЕНКА: Так если бы мама не хотела с ним мириться, она бы никогда к нему не поехала. А она же приехала. А твоя…настоящая…мама. Она где?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Лена, у Насти родители погибли. В крупную аварию попали, а Настенька живая осталась.
ЛЕНКА: О, я не знала…Я…тетя Ира, Настя…Вы…
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да, ничего, ничего, не расстраивайся.  А мы на кладбище к родителям ходим, цветочки носим. Правда, Настюш?!
НАСТЯ: Ага. (Смахивая слезинки.) Лен, а тебя мать-то не потеряет?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ой, Настя, тут такая история. В общем, не потеряет её мать. Разве что бабушка вот будет волноваться.
ЛЕНКА: Не, бабка не будет. Скажет, опять эта шалава где-то таскается.
НАСТЯ: Вот те раз! Что, так и скажет?
ЛЕНКА: Ага.  А она меня по-другому не зовёт. Она говорит, что все детдомовские - шалавы. Что им только одна дорога.
НАСТЯ: Какая дорога? Куда?
ЛЕНКА: Чё дурой-то прикидываешься? Не понимаешь, что ли куда?
НАСТЯ: Так ты из детдома?
ЛЕНКА: Сейчас уже нет, а раньше была. У нас вроде как школа-интернат, а всё одно, что детдом.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Как-то это всё неправильно.
НАСТЯ: Мамуль, ты о чём?
ИРИНА СТЕПАНОВНА:  Так я же говорю… (Хочет перевести разговор.) делаю я всё как-то неправильно. Пошла вот сегодня в магазин… а тут Лена с этими… А я в магазин…Ну, я и вернулась, а…
НАСТЯ: Мам, так я схожу, рядом же. Чего купить?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да, может, завтра. А купить…надо батон и молока. Молоко разберут. А так…Кашу бы утром…
ЛЕНКА: Тётя Ира, а давайте я сбегаю.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Сиди уж. Сбегает она.
НАСТЯ: А чего, мам, пусть сбегает. Тут же за углом. Рядом. (Достаёт из сумочки кошелёк.) На вот тебе деньги. Бери, бери. Купишь молока, батон, увидишь там за 38 рублей, и купи мне чипсов каких-нибудь.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, ну, какие чипсы? Сто раз говорила. Вредные они.
ЛЕНКА: А я думала, только детки вредные бывают, а, оказывается, и чипсы тоже.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Конечно, вредные. Картошки лучше нажарить да поесть.
ЛЕНКА: А еще с поджарками. Мы как-то давно в деревню к бабушке ездили, так она нам с поджарками жарила. Вкуснотища. А еще с молоком. С холодным.
НАСТЯ: А это какая бабушка, другая? Папина мать, да?
ЛЕНКА: (грубо) Другая.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, любопытной Варваре…
НАСТЯ: Понятно! Чего надулась? Деньги бери.
ЛЕНКА: (Берет деньги) А зачем столько много? Здесь же стольника хватит.
НАСТЯ: А если не хватит? За добавкой прибежишь? А в долг у нас не дают. Бери, сдачу принесёшь. Не заблудишься?
ЛЕНКА: Нет, я запомнила. Я быстро.
Ленка убегает.
НАСТЯ: Смотрите-ка, какие мы обидчивые. Мамуль, ты где её откопала?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, что за разговор? Что значит – откопала? Я же тебе говорила, я пошла в магазин, а тут эти пацаны. Насть, может зря мы её в магазин?
НАСТЯ: Не зря. Я специально. Проверить её.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Проверить? (Садится на стул, руки на груди) Свят, свят, свят! Столько лет жила и не догадывалась. Дамочка, а вы случайно не из КГБ?
НАСТЯ: Ага. (Принимает «серьезный» вид). Вердикт по делу…мам, как у неё фамилия?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Не знаю.
НАСТЯ: (Опешила) Как «не знаю»?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А вот так – не знаю.
НАСТЯ: Нормально. А чего ж не спросила?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да как-то…
НАСТЯ: Ну, ты даешь. Ведешь незнакомого человека в дом, даже не спрашивая фамилию. Тогда так, вердикт по делу Лены с неопределенной фамилией следующий: Она не придёт.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, по какому делу? И что значит - не придёт?
НАСТЯ: А вот так. Не придет, значит, не придет.  А, может, придет и с собой еще кого-нибудь приведет.
ИРИНА СТЕРАНОВНА: Да кого она приведет?
НАСТЯ: Да бандюгу какого-нибудь.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ой.
НАСТЯ: Вот тебе и «ой». Да, не бойся, пошутила же я. Не придет и не приведет никого. Денежки взяла, и всё. Ну, и хорошо. Ну, и правильно. И пусть идёт к себе домой.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Нет, Настя, нет. Она не такая.
НАСТЯ: А ты вот так посмотрела на неё и поняла, да?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Придёт. Да ей и идти некуда. Слышала же, она с сестрой у бабушки живёт. Бабушка больная, да и, видно, сильно-то её не жалует. Вот она и болтается по подружкам. То здесь, то там.
НАСТЯ: (Обняла мать.)
Я у бабушки живу.
Я у дедушки живу.
Папа с мамой ходят в гости к нам…
Доверчивая ты у меня. Лучшая мама на свете. (Стала кружиться по комнате, напевая)
Я точно-точно знаю, Открою вам секрет:
Такой, как моя мама нигде на свете нет!
Я точно-точно знаю, Открою вам секрет:
Такой красивой мамы нигде на свете нет!
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Распелась-то, распелась!
НАСТЯ: Подожди! (Роется в кассетах). Вот, нашла. Так…Дамы и господа, минуточку внимания! (Звучит песня из мультфильма «Мама для мамонтёнка»)

По синему морю, к зелёной земле
Плыву я на белом своём корабле.
На белом своём корабле,
На белом своём корабле.

Меня не пугают ни волны, ни ветер, -
Плыву я к единственной маме на свете.
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете.
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете.

Скорей до земли я добраться хочу,
"Я здесь, я приехал!", - я ей закричу.
Я маме своей закричу,
Я маме своей закричу...

Пусть мама услышит,
Пусть мама придёт,
Пусть мама меня непременно найдёт!
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.
Ведь так не бывает на свете,
Чтоб были потеряны дети.

ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя! Неужели? Эта кассета ещё жива?
НАСТЯ: Жива. Мадам, разрешите пригласить вас на танец.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, что ты выдумываешь? (А сама встаёт, и они начинают танцевать.) Я уже сто лет не танцевала.
НАСТЯ: Мамочка, ты когда мне эту кассету подарила, я её всем девчонкам послушать давала. Это самый лучший подарок из детства. Спасибо тебе.
Подожди, мама, не перебивай. Знаешь, я когда эту Ленку увидела, думала, убью её. Вот сразу поняла, что что-то здесь не так. Приревновала, что ли. Ты же моя, понимаешь, моя. А тут эта Ленка. Сидит в кресле, развалилась, как у себя дома. А ты – Лена да Лена. Лена да Лена.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Знаешь, Настя, Лена мне рассказала, как она всю ночь объявления писала.
НАСТЯ: Какие объявления?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: «Требуется мама». А потом на столбах расклеивала. Настя, понимаешь, только два слова «Требуется мама». Как я сдержалась, не расплакалась и сама не знаю. «Требуется мама». И всё.
НАСТЯ: (Повторяет). «Требуется мама». Да, мам, это жизнь. А в ней всякое бывает. Мамочка, я тебя никому не отдам, слышишь, никому. Ты мне всегда будешь «требоваться».
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, да я ни к кому и не собираюсь. Глупенькая ты моя.
НАСТЯ: Эх, мамуль, была б моя воля, на километр бы к тебе никого не подпускала.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ты меня ещё колючей проволокой обмотай и ток по мне пусти!
НАСТЯ: Нет, ток нельзя, как же я тебя обнимать буду? Так из-за тебя и я пострадаю.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Тебе уже есть, кого обнимать.
НАСТЯ: Ну, сравнила. Димка это так, а ты… Мам, ну, придёт эта Лена сейчас, а дальше что? Чего ты с ней делать-то будешь?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да и сама не знаю. Только вижу, что нравится ей у нас, словно и уходить не хочет. Знаешь что, пусть она погостит  немного, и всё. Проводим, если что.
НАСТЯ: Да пусть погостит, я не против. Только…Может, в полицию сообщим.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, ну, какая полиция. (Перестали танцевать, просто стоят обнявшись. Раздаётся звонок в дверь. Настя выключила магнитофон.) Видишь, пришла. Я же говорила. Эх ты! Полиция… Вердикт по делу…Иди открывай. И выбрось все глупости из головы. Куда ж мы друг без друга? Мы же с тобой, как две половинки.
НАСТЯ: Половинки бывают у таблетки, у яблока и уж, извините, у попы. А человек – одно целое. Аплодисментов не надо. Это не я, это Фаина Раневская.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Значит, мы и есть с тобой одно целое. Так ты идёшь открывать?
НАСТЯ: Слушаюсь, мой генерал! (Настя идёт открывать дверь.)
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Как ребёнок, ей Богу.
Голос Насти из прихожей. «Мам, это Дима». Настя входит с молодым человеком.
НАСТЯ: Дим, давай проходи.
ДИМА: Здравствуйте, Ирина Степановна. (Дима подаёт Ирине Степановне букет цветов.) Это вам.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: (Растерянно) А, Дима. (Тут же собралась.) Здравствуй, Дима. Спасибо. Ох, поважаешь ты меня. Так и денег не напасёшься. И букет один краше другого.
НАСТЯ: А это, мама, он козла загоняет. Шучу! Проходи. Скоро собираться буду.
ИРИНА СТЕПАНОВНА:  А вы разве куда-то собрались? Настя мне ничего не говорила.
НАСТЯ: Да я и забыла совсем. Мы, мам с Димой в кино.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ну, в кино, так в кино… Только недолго. На работу завтра.
НАСТЯ: Мамуль, что с тобой? Я и сама знаю, что на работу.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот, Димочка, говорю я ей, переведись на очное, так нет, заладила: «Буду работать, и всё тут». А их ведь, всех денег всё равно не заработаешь.
НАСТЯ: Мам, ну я ведь не только из-за денег, мне и самой нравится.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Чего там может нравиться? Горшки таскать да сопли вытирать.
НАСТЯ: Сопли вытирать кому-то тоже надо. Зато у нас трудовая династия: мама работала воспитателем, теперь дочка.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А дочка пока няней.
НАСТЯ: Вот именно, пока. Мне Раиса Сергеевна место забронировала. Как закончу свою Альма-матер, наберу самых маленьких. А потом и свою туда приведём. Да, Дим?
ДИМА: А почему свою? Своего.
НАСТЯ: Своего, своего. Успокойся.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Это когда это вы всё распланировали? А меня в известность ставить не собираетесь?
НАСТЯ: Так это ещё только в планах, мамуль. Но мы к тебе будем в гости приходить. Каждый день.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: (Растерялась.) Как это в гости? Какие гости? У нас, что места мало? (Прислушивается. Сама себе). Стучат, что ли? Димочка, как родители? Папа вернулся?
ДИМА: Через неделю должен. Контракт ещё какой-то подпишет, и сразу домой. Правда, потом они с мамой опять улетают.
НАСТЯ: Куда на этот раз?
ДИМА: Да, мама на море давно не была.
НАСТЯ: Счастливая у тебя мама. Да, везёт же некоторым.
ДИМА: Тебе, может, тоже повезёт. Со мной.
НАСТЯ: Да уж.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, вроде стучит кто.
НАСТЯ: А звонок для чего? (Прислушивается.) Нет, тебе показалось. Да не придёт она.
ДИМА: Вы кого-то ждёте?
НАСТЯ: Мама сегодня мне замену нашла.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя!
НАСТЯ: Девчонку какую-то из детдома у хулиганья отбила и домой притащила.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Никто никого не тащил. Она сама пришла. Ногами.
НАСТЯ: Вот и шла бы к себе домой своими (зло) но-га-ми.
ДИМА: Здорово! Так вы, Ирина Степановна, настоящий комиссар Катани. Надеюсь, обошлось без крови?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Давай, Димочка, ты ещё добавь. Сделайте из меня народного героя. Да она уже «домашняя». С бабушкой живет. Переживаю. Настя её в магазин отправила, да что-то долго нет.
ДИМА: И денег дали?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да какие там деньги, 200 рублей. Пойду букет в вазу поставлю.
ДИМА: А чего, и 200 рублей деньги.
Ирина Степановна выходит с букетом на кухню.
НАСТЯ: Знаешь, Димка, увидела её, и сердце прямо так тук-тук. Не веришь. Только мутная она какая-то. Хотя, прикид ничего.
ДИМА: Почему сразу – мутная?
НАСТЯ: Не знаю, как-то не верю я ей. Опять же…Знаешь, она маме рассказала про один случай, когда ещё в детдоме была. Она всё объявления писала «Требуется мама», а потом их развешивала по городу и всё ждала, что придут по объявлению.  Понимаешь, два слова всего. А сколько в них… а я вот маму свою, ну, родную, ну, первую маму не помню совсем. Ну, живую не помню. Я же такая маленькая была.
ДИМА: Настя, а ты чего это «занукала»? Э-эй! Ой, и слёзка у нас уже…(Вытирает ей на щеке слезинку) О-о! Моя «Железная леди» пустила слезу.
НАСТЯ: Иногда мне кажется, что они с моей мамой Ирой очень похожи. Димка, вот за что мне такое горе и такое счастье? Как бы моя жизнь сложилась, если бы не мама Ира?
ДИМА: Ой-ё, сыро-то как! Настя, прекращай, затопит! Ирина Степановна, тряпку срочно! Туфли уже промочил. Потоп! Наводнение! Помогите!
НАСТЯ: Тихо. Не надо. Всё, всё, всё. Успокоилась уже. Спасибо тебе, Димочка.
ДИМА: Вот те раз! А мне-то за что?
НАСТЯ: За то, что ты тоже появился в моей жизни.
(Голос их кухни Ирины Степановны)
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, иди-ка на минутку.
НАСТЯ: Иду, мамуль! (Настя уходит. В это время хлопает входная дверь. Входит Ленка.)
ЛЕНКА: Тёть Ир, а чего дверь не закрыта?  (Увидела Диму. Он, в свою очередь, тоже очень удивлён.)
Почти одновременно: Ты?
ДИМА: Ты что здесь делаешь?
ЛЕНКА: А ты чего припёрся?
ДИМА: Ты мне не ответила.
ЛЕНКА: А чё обязана?
ДИМА: Обязана. Я же просил. Давай по-хорошему.
ЛЕНКА: А ты по-хорошему? Да? Ты по-хорошему? Я же тебе поверила. Мальчик из обеспеченной семьи. Положительный. Не такой, как эти…А ты - сволочь. Слушай, а ты чего это здесь делаешь? Ты что, следишь за мной?
ДИМА: Я? С какой стати?
ЛЕНКА: А чего тогда здесь делаешь?
ДИМА: Я перед тобой отчитываться не должен. Я тебе чем-то обязан? Лена, ты пойми, с тобой же у нас так…это же просто увлечение.  А здесь у меня всё серьёзно.
ЛЕНКА: А-а, всё ясно. Ты, значит, с Настей. Ещё одну дуру нашёл, да? Так она же не богатенькая. Или ты теперь на это не смотришь? А мамочка твоя как же? «Пара у нашего Димочки должна быть достойная». Не так ли? Наша мамочка не позволит Димочке связываться с кем попало. Кстати, а твои-то знают про твою новую любовь?
ДИМА: Знают, знают, не волнуйся. Подожди, подожди…тут вот сейчас…из детдома, это про тебя что ли?
ЛЕНКА: А если про меня, тогда что?
ДИМА: И зачем тебе это надо? Для чего всё это?
ЛЕНКА: Тебя не спросила.
ДИМА: Так ты спроси, я ж тебе плохого не посоветую.
ЛЕНКА: Советчик выискался. Не лезь не в свое дело, а то…
ДИМА: А то что?
ЛЕНКА: Увидишь. Всё про тебя выложу.
ДИМА: Только попробуй.
ЛЕНКА: И попробую.
ДИМА: А что выкладывать-то собралась?
ЛЕНКА: Найду что.
Входят Ирина Степановна и Настя. Ирина Степановна разговаривает с кем-то по сотовому телефону. Настя несёт вазу с цветами, ставит на стол.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да нет, так.  Ага. Смотри сама, Надя. (Лене) Вернулась? Вот и хорошо. Ну что, уже познакомились?
ЛЕНКА: Познакомились.
НАСТЯ: А чего так грубо? Не понравился?
ЛЕНКА: А чего он мне должен нравиться?
НАСТЯ: А мне нравится.
ЛЕНКА: Нравится и нравится. А мне-то что? Любовь зла.
НАСТЯ: А любовь здесь при чём?
ЛЕНКА: При всём.
НАСТЯ: Это ты к чему?
ЛЕНКА: Это я к тому. К тому, что… это так люди говорят: любовь зла…
НАСТЯ: Ну…добавляй, добавляй.
ЛЕНКА: Полюбишь и козла.
НАСТЯ: А козёл, извините, у нас кто?
ЛЕНКА: У вас не знаю.
НАСТЯ: А у вас?
ЛЕНКА: А у нас все козлы.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Обидел что ли кто?
ЛЕНКА: Меня? Пусть только попробуют.
НАСТЯ: Лен, а у тебя мальчик уже есть?
ЛЕНКА: Уже нет.
НАСТЯ: Был, значит?
ЛЕНКА: Сплыл, значит.
НАСТЯ: А чего так?
ЛЕНКА: Я же тебе говорила, козлы они все.
НАСТЯ: Да, интересно у тебя получается: мужики – сволочи, парни – козлы.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ничего, Леночка, жизнь длинная, ещё куча ухажеров будет.
ЛЕНКА: Слово-то какое. Ухажёр. Уха – жёр! Уха-то ясно, а вот – жёр… Дима, ты не знаешь, слово – жёр – это как растолковать? Хотя, и так ясно: жёр – значит, жрёт.
НАСТЯ: Грубо. Но, как ты говоришь, – прикольно.
ЛЕНКА: Вот-вот. Прикольно. Они и прикалываются. Сначала с одними, потом с другими.
НАСТЯ: Лена, а ты где учишься?
ЛЕНКА: (Смотрит на Диму. Он сидит в кресле и листает журнал, искоса поглядывая на Ленку.) Я в этом…Училище…на повара.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Хорошая профессия.
ЛЕНКА: Чё хорошего? Да и кто нас спрашивал? А, ладно. Сейчас же мало кто в училище идёт, все в институты лезут.
НАСТЯ: Почему лезут? Поступают.
ЛЕНКА: Ага, поступают. Рассказывай. Поступают единицы, а остальные лезут. (Опять смотрит на Диму) Особенно упакованные. Их предки за бабки туда устраивают, а они полгода поучатся и бросают. А кто-то из-за них не поступит. Да, ладно. У меня мечта была. Я хотела в ветеринарный поступить. Вот, думала, школу закончу и поступлю. А нас после 9-го сразу в училище отправили. Вы не думайте, я не дура. Я и училась хорошо. У них, говорят, разнарядка на нас была, кого куда отправить.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Какая разнарядка? На кого?
ЛЕНКА:  Да всё просто. Знаете, как в армии: кого – в наряд, кого – картошку чистить, кого коридоры драить.
НАСТЯ: А про армию ты откуда знаешь?
ЛЕНКА: Да рассказывал один тут. (Посмотрела на Диму, он не поднимает глаз) Только я думаю, откуда он знает, сам-то не служил, его предки отмазали. Короче, у нас так было: когда девятый класс заканчиваешь, даже если дальше хочешь учиться, тебя все равно в какое-нибудь училище отправят. Там же вечный недобор, а вот за счет таких, детдомовских и выезжают.
НАСТЯ: А почему в ветеринарный?
ЛЕНКА:  Просто,  у нас в интернате кошка была. Джульетта. С котятами. Кто-то подбросил. Представляете, прямо на площадке коробку оставили с котятками. Маленькие такие. Нам не разрешали котят подбирать, так мы их под лестницей прятали, молочко им носили. Они маленькие такие, беззащитные. А у кошки лапка болела. Распухшая была. Она хромала ещё сильно.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот ты и решила стать ветеринаром, чтобы её вылечить?
ЛЕНКА: Ага.
НАСТЯ: А что? Ветеринар сейчас очень даже ничего. У всех богатых кошечки, собачки, попугайчики там разные.
ЛЕНКА: Ага, а мне еще нравятся, когда собачкам прически разные делают.
НАСТЯ: А у нас в соседнем подъезде девушка собачек стрижет – тысяча.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Тысячу собачек?
НАСТЯ: Тысяча с одной собачки.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да ну. Так это же неделю можно в магазин ходить. И что, есть клиенты?
НАСТЯ: Мама, там не только клиенты есть, там очередь есть. (Ленке) А с кошкой что?
ЛЕНКА: С какой кошкой?
НАСТЯ: С вашей, с больной лапкой.
ЛЕНКА: Да ничего. Пришли как-то, а ни коробки, ни кошки, ни котят. Кто-то вложил, или сами заметили. Там же и дворник ходил, и технички. Вот так.
НАСТЯ: Ясно. Вообще, ты молодец. Это я про ветеринарный. Сейчас как-то больше на юрфак идут.
ЛЕНКА: Вот-вот. Все хотят юристами быть, а ещё переводчиками. Только у меня призвание было, а у них не призвание.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А что?
ЛЕНКА: Как что? Престиж. Круто же. А ещё бабки хорошие потом зарабатывать можно.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Ничего, Леночка. Какие твои годы, ты еще и в институт поступишь.
ЛЕНКА: Конечно, поступлю. Вот назло всем, возьму и поступлю.
НАСТЯ: Дим, а мы не опоздаем? Нам, пожалуй, собираться надо.
ДИМА: Настя, такая беседа интересная завязалась. Может, посидим сегодня в тесном кругу?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, а, может, и правда, не пойдёте, с нами посидите.
ДИМА: А, Настя? Вот и Ирина Степановна просит.
НАСТЯ: Дима, ты же меня уговаривал. Ты же сам хотел.
ДИМА: Так мы и завтра можем. Оно ведь еще целую неделю будет идти. И Ирина Степановна вот…
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да вы сами смотрите. Я что?
НАСТЯ: Ладно, можно и завтра. А что, гостья интересная?
ДИМА: При чём здесь гостья?
ЛЕНКА: Не, вы идите. Я тоже пойду. Вы за меня не бойтесь. Эти только пристают. Да, поди, свалили уже.
НАСТЯ: Ну, и словечки у тебя, Лена!
ЛЕНКА: А чё я? Сейчас все так говорят.
НАСТЯ: Я же не говорю.
ЛЕНКА: А ты где учишься?
НАСТЯ: В педагогическом, а вот Дима тоже так не говорит.
ЛЕНКА: Ну, ваш Дима – это особый экземпляр. Весь такой положительный.
У Димы в кармане звонит телефон. Дима достаёт телефон. Говорит две-три дежурные фразы. Например: «Извини, я сегодня не могу. Давай завтра. Ну, пока!» и кладёт телефон на стол.
ЛЕНКА: Ого, телефончик какой крутой. Дорогой, наверное?
ДИМА: Да, дорогой.
ЛЕНКА: А дорогой по цене или…
ДИМА: По цене. (Убирает телефон в карман). И вообще, неважно.
ЛЕНКА: Почему – неважно? Может, мне важно. А чего спрятал, боишься, что стащу?
ДИМА: Глупости не говори.
ЛЕНКА: А это не глупости. Я же из детдома, а мы знаешь какие. Вот всё что плохо лежит…
НАСТЯ: Лена,  хватит тебе. Смотри, Дима уже в лице изменился.
ЛЕНКА: (Смотрит на Диму и удивленно) А-а, точно! А чего это у тебя с лицом? Настя, а чего это он зеленый какой-то стал?
Дима прикладывает руки к лицу.
ЛЕНКА: А-а! И уши тоже.
ДИМА: Что уши?
ЛЕНКА: Ирина Степановна, вызывайте скорую.
НАСТЯ: Так, всё, Лена, концерт окончен.
ЛЕНКА: Настя, а ты у его мамы спросила, ты ему подходишь или нет?
НАСТЯ: Не поняла.
ДИМА: А мама здесь при чём?
ЛЕНКА: Не, я так просто. По тебе же видно, что ты упакованный: брюки вон, телефон крутой. Значит, твои предки кого попало в семью не возьмут. Тётя Ира, вы не подумайте, я не про вас. Просто, богатенькие, они ведь только богатеньких выбирают, а вы так скромненько живёте. (Насте) А джинсы у тебя клёвые.
НАСТЯ: Мам, можно тебя на пару минут?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Конечно. Пойдём. Не скучайте.
ДИМА: Не волнуйтесь, Ирина Степановна, с Леной не заскучаешь.
Ирина Степановна и Настя уходят.
ДИМА: Лен, ты долго ещё эту комедию разыгрывать будешь?
ЛЕНКА: Какую комедию, Димочка?
ДИМА: Тебе домой не пора? Волноваться будут.
ЛЕНКА: Не будут, не переживай. Некому за меня волноваться. Ты же слышал, у меня только бабка. Старая. Глухая. Вредная.
ДИМА: Ленка, ну зачем тебе всё это? Это всё из-за меня?
ЛЕНКА: Из-за тебя? Димочка, ты не офонарел? Не много ли чести? Да я тебя уже сто лет не вспоминаю. Я бы и сейчас не вспомнила, если бы ты не нарисовался.
ДИМА: Я нарисовался? Это ты нарисовалась.
ЛЕНКА: Я пришла, вернее, меня теть Ира привела, а вот ты нарисовался. Картина маслом «Не ждали».
ДИМА: Меня-то как раз ждали, а вот тебя…Лен, а если я расскажу…
ЛЕНКА: А если я?
Появляются Ирина Степановна и Настя. Ирина Степановна несёт пакет с вещами.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Лена, мы тут с Настей тебе вещей немного собрали. Ты не думай, они почти новые.
ЛЕНКА: (Вскочила со стула) Нет, тётя Ира, не надо, что вы.
НАСТЯ: Ты меньше меня. Что тебе, а что сестрёнке подойдёт.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Лена, ты нас не обижай. Мы же от чистого сердца. У нас всё равно лежит, а вам пригодится, какая там пенсия у бабушки.
ДИМА: (Нервно встаёт, ходит по комнате.) Настя, я выйду покурю.
ЛЕНКА: Ого, а Дима у нас уже и курит.
ДИМА: Да, Дима у нас уже и курит. А что, нельзя?
ЛЕНКА: Не, можно. Тебе, Дима, всё можно.
НАСТЯ: (Её насторожило какое-то слишком нервное поведение Димы). Дим, ты…с тобой всё в порядке?
ДИМА: Со мной? Да. А в чём дело?
НАСТЯ: Мне кажется, ты сегодня какой-то…
ДИМА: (Обнял её за плечи) Настенька, я всё такой же. (Ленке) А ты, бери, бери, не стесняйся. Люди должны помогать друг другу. Сегодня тебе помогут, завтра ты.
ЛЕНКА:  (Словно не обращая на них внимания) Тётя Ира, хорошо у вас. А можно, я к вам ещё приду?
ДИМА: А, может, совсем останешься?
ЛЕНКА: Не, я бы с радостью, только мне совсем нельзя. Как там бабка одна с Наташкой? Заботливый ты, Дима.
НАСТЯ: Стоп, занято!
ЛЕНКА: Да я шучу.
ДИМА: А я уже не шучу. Я ненадолго.
НАСТЯ: Дим, куда?
ДИМА: Я же сказал, покурить. Я быстро.
Дима выходит.
НАСТЯ: Димка понравился?
ЛЕНКА: Ты же уже спрашивала. Мне такие не нравятся. Ненастоящие они.
НАСТЯ: Как понять – ненастоящие? Да ты и сама сказала: заботливый.
ЛЕНКА: Заботливый – это ерунда. Надёжный должен быть. Чтобы вот так посмотрел на него, и всё. Чувствуешь – с ним не пропадёшь. Надёжный. Да, чего я тебе объясняю?
Ты же старше меня, вот сама и думай.
НАСТЯ: Девочка – загадка.
ЛЕНКА: Ага. Только почему-то не меня разгадывают, а я. И все отгадки мне не нравятся. Не обращайте внимания, жизнь у меня тяжелая.
Настя и Ирина Степановна засмеялись.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Не выдумывай! Жизнь у неё тяжелая. Да у тебя вся жизнь впереди. И всё у тебя будет хорошо.
ЛЕНКА: Не-а, не будет. Мне вот как-то всегда чего-то не хватает. А хотите я вам стихи почитаю?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Давай.
ЛЕНКА: Я только на стул, как в садике не буду вставать, я так.
Хочется маму рядом красивую, мудрую.
Хочется ночью рядом, и рядом утром.
Чтобы меня ругала, что в дождь без зонтика,
Чтобы сгребла в охапку и закричала: Доченька!
Хочется маму рядом,
Чтобы подглядывала украдкой,
Чтоб называла солнышком
Или кровиночкой сладкой!
Чтобы коленки намазала
зеленкой
Сильно, до боли…
Мамы бывают разные.
А мне не везёт
что ли.
Надо, чтобы у каждого на земле человечка
Была рядом мама
Сегодня. Вечно.
Всегда, а не от случая к случаю
Была рядом мама
Самая лучшая.

Тётя Ира, вы что?  Плачете? Ну, вы даете! А, может, не понравилось? Это я сама сочинила. Ну, не понравилось и не понравилось.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Понравилось.
НАСТЯ: И мне понравилось.
ЛЕНКА: У меня их целая тетрадка. Я люблю стихи сочинять. А ещё у меня альбом есть с фотографиями. Я, знаете, как их рассматривать люблю. Заберусь в кресло с ногами, альбом на коленки и рассматриваю. Могу час так сидеть и смотреть. А у вас есть альбом?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А как же. Хочешь посмотреть?
ЛЕНКА: Ага.
Входит Дима. Ирина Степановна достаёт из тумбочки альбом.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Дима, садись с нами. Тебе, наверное, интересно Настю маленькую увидеть.
НАСТЯ: Мам, ну зачем?
ДИМА: А что? С удовольствием.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Только, Лена, не поздно будет, домой-то?
ДИМА: Да, ничего, мы с Настей, если что, проводим.

Все склоняются над альбомом. Ирина Степановна комментирует некоторые снимки. Приглушается свет.
Действие переносится на площадку перед сценой. Прямо перед первым рядом идёт участковый милиционер с модно одетой женщиной. Красивый макияж, причёска.

УЧАСТКОВЫЙ: Да не волнуйтесь вы так, всё будет нормально.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Что значит, нормально? Это уже ненормально. Или Вы не понимаете?
УЧАСТКОВЫЙ: Вы у меня об этом спрашиваете?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: А у кого я должна спросить?
УЧАСТКОВЫЙ: Ну, вы, родители, даёте! Вот всегда у вас то школа, то милиция виновата. Да, может, там и не ваша вовсе. Мало ли детей пропадает. Иногда откроешь статистику и страшно. Каждый день в стране пропадает 50 ребятишек. Мы их знаете, как называем?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Н-нет.
УЧАСТКОВЫЙ: Потеряшками. А вы, может, вообще зря паникуете. Вот и ваша потеряшка нагуляется и придёт.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Вы не понимаете. Что значит – нагуляется? Она еще вчера ушла. Утром, понимаете? А сейчас уже вечер. И сейчас – сегодня. А ушла вчера, понимаете? Сегодня – уже сегодня, а она ушла вчера.
УЧАСТКОВЫЙ: У нас тут недавно тоже одна девчонка ушла из дома. Родители всю ночь её искали, полиция подключилась. А она с мальчиком через интернет познакомилась, вот и гуляли всю ночь под луной. А утром пришла, как ни в чем не бывало.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Что значит, познакомилась? Какие мальчики? Вы понимаете, она же хорошая девочка.
УЧАСТКОВЫЙ: Так они все хорошие. Попробуй только какой-нибудь мамаше сказать, что у нее дочь плохая.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: (Останавливается перед сидящей в первом ряду женщиной и обращается к ней.) Вы знаете, мы же для неё всё. Вот что только пожелает. Захотела велосипед, купили ей велосипед, захотела ролики, купили ролики. Вы знаете, один раз…
УЧАСТКОВЫЙ: Вы идёте?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Да, да. (Женщине.) Извините. (Вглядывается в глубь зала. Увидела девушку, сидящую на дальнем ряду, хотела махнуть ей рукой, но передумала.)
УЧАСТКОВЫЙ: (Заметил это.) Знакомая?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Извините, показалось. На дочку сильно похожа. Только постарше.  Вот есть же у молодёжи увлечения: театр, книги. Нашей-то чего надо? (Говорит, опять обращаясь к очередной зрительнице) Знаете, у неё ведь всё самое лучшее. У других такого нет, а у неё есть. И ноутбук, и плеер. И всякое там, знаете, и на уши это вешается, чтобы, знаете, слушать музыку. Господи, ну эти же…наушники. А джинсы? Вы знаете, мы ей джинсы из-за границы привезли, раз надела, и эти…дырки…Дырки специально на коленках…понимаете? Вот у вас есть дочь?
УЧАСТКОВЫЙ: Виолетта Юрьевна…
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Да, да…иду. (вслед участковому) Понимаете, ей же ничего сказать нельзя. Она сразу закрывается в своей комнате и молчит. Она может целый день не разговаривать. А телефон…(Очередное обращение к зрителю) Вы знаете, папа ей телефон купил. А потом его не стало. Телефона. И не говорит, где он.  Нет, мы её не ругали, просто, папа сказал, что нельзя так. Всё-таки Леночка ещё учится. Сама не зарабатывает. (Снова обращение к зрителям) Мы с папой когда за границу уезжали… (У неё звонит телефон. Смотрит на номер. Тон сменяется на очень резкий) Да. Спохватился? Я не знаю, где твоя дочь. Раньше надо было думать. Что? Телефон дома? Её телефон? А откуда я знаю, чей это телефон? Позвоню.
УЧАСТКОВЫЙ: Вон тот дом. (Они поднимаются на авансцену и скрываются за кулисами со стороны входа в квартиру Ирины Степановны).

Действие переносится в квартиру.

ИРИНА СТЕПАНОВНА: Настя, а вот здесь, помнишь? Это мы с тобой на даче. Настя тогда малины объелась. Как мы перепугались. Сыпью вся покрылась. А вот ещё. Это тоже на даче. Соседи песок привезли для строительных работ. Так Настя на самую вершину кучи песка залезла, а бабушка соседская хотела ведёрко этого песка набрать. Вот слёз-то было! «Моё!» - кричит. Маленькая такая жадная была. А постарше, наоборот, всем делилась.  Конфет куплю, унесёт во двор и раздаст ребятишкам. Ну, что вот с ней поделаешь. Стану ругать, плачет, говорит: «Нас в садике учили делиться». Правильная она у меня.
ЛЕНКА: НАСТЯ: Это, смотря чем делиться. Правда, Дима?
НАСТЯ: Не знаю, я бы всё отдала.
ЛЕНКА: Прям, так уж и всё?
НАСТЯ: А , нет…не всё.
ЛЕНКА: Я бы всё отдала, чтобы…
Звонок в дверь.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Кто бы это мог быть? Вроде, никого не ждём.
ДИМА: Ирина Степановна, да мало ли…Может, кто квартирой ошибся, или соседи. Я открою.
НАСТЯ: Да чего ты, сиди. Я сама открою.
ДИМА: Нет, нет, Настя, сиди. Я сейчас.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Димочка, сначала спроси – кто.
НАСТЯ: Странный он какой-то сегодня. Мама, ты не заметила?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да, нет. Вроде бы, как всегда. Услужливый, галантный кавалер. (Слышны голоса участкового и Виолетты Юрьевны)
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Звоните, звоните. (Стучит в дверь) будьте любезны, откройте, пожалуйста.
УЧАСТКОВЫЙ: Да, подождите вы, сейчас откроют.
ЛЕНКА: (Посматривая то на одного, то на другого, как бы понимая, что что-то сейчас произойдет.)  Я в туалет.
НАСТЯ: Ты что, тоже отпрашиваешься?
ЛЕНКА: Нет, я эти…факты, как там…
НАСТЯ: Констатирую.
ЛЕНКА: Вот – вот. (Убегает)

В квартиру вбегает Виолетта Юрьевна. За ней – участковый. Последним заходит Дима)

ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Где? Где моя дочь? (В растерянности) Постойте, но… это не она. Это совсем другая девушка, наша младше и вообще… Дима, ты же сказал… Где моя дочь?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, извините, что вы здесь делаете? Мы, кажется, полицию не вызывали.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Моя дочь, понимаете, она …она пропала. Она ушла вчера…утром и за весь день так и не появилась. Её не было на занятиях, её нет дома… ИРИНА СТЕПАНОВНА: А почему вы свою дочь ищете у меня?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Как же, ведь Дима сказал… девочка у вас.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вы что-то путаете. Да, у нас девочка. Но у неё нет родителей.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Как нет? А я, а мы…
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вы, наверное, перепутали, иди вас просто ввели в заблуждение. Леночку воспитывает бабушка. Она забрала их с сестрой из детского дома.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Какая бабушка? Ленина бабушка живёт совсем в деревне. И это очень далеко. И сестрёнки у неё нет. Леночка у нас одна. Понимаете, одна.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Вот видите! Я и говорю, у нас другая Лена. Так что, не волнуйтесь.
НАСТЯ:  Подожди, мама. Женщина, вы сказали, вам Дима сообщил. Так?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Конечно, так. Димочка позвонил и…
НАСТЯ: Скажите, а вы Диму откуда знаете?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Димочку? Как откуда? Это же мальчик Лены.
НАСТЯ: Мальчик кого?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Так, Лены. Мальчик Лены.
НАСТЯ: Дима, что за цирк? Вы знакомы с Леной?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: (Перебивая Диму) Да, конечно. Дима – это друг моей дочери. Они дружат, понимаете? Дима, скажи им. (Как бы в замешательстве) Дима, а где Лена?
ДИМА: Только что была здесь.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА:  Как это была? А где же она сейчас? (Переходит на крик) Где моя дочь? Вы можете мне просто сказать, где моя дочь?
НАСТЯ: Успокойтесь, женщина. В туалете ваша Лена.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА:  Дима, как же так…ведь ты ее друг. А, поняла, вы вместе пришли сюда, да? Ты и Лена, да? Дима, ты почему молчишь?
ДИМА: Виолетта Юрьевна, мы раньше дружили, а сейчас…
НАСТЯ: Так вы с Леной знакомы?
ДИМА: Да. Настя, подожди, понимаешь…
НАСТЯ: Пока нет, но сейчас пойму. (Стремительно направляется из комнаты)
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: (Участковому) А вы почему молчите?
УЧАСТКОВЫЙ: Я не молчу. Я пытаюсь разобраться в ситуации. Вы врываетесь в отделение, кричите, что похитили вашу дочь. Теперь выясняется, что это не ваша дочь.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Дамочка, я прошу вас, объясните ему.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Во-первых, я вам не дамочка. Я Ирина Степановна. Во-вторых, я никого не похищала, а в-третьих, кажется, я и сама уже ничего не понимаю. Настя, где вы там.
Появляются Настя и Ленка.
НАСТЯ: Да здесь мы, мама.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: (Кинулась к Лене) Леночка, доченька.
ЛЕНКА: (Отстраняясь) Подожди, мама.  (Подходит к Ирине Степановне, обнимает её) Тётя Ира, простите меня, я не хотела.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: (Как бы нехотя отстраняясь) Лена…
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: (Пытается обнять дочь, но  Лена снова отстраняется от неё.) Леночка, доченька…
ЛЕНКА: Да, подожди ты. Тётя Ира, я, правда, не хотела.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: (Ленке) Садись. Рассказывай.
ЛЕНКА: Что? Что рассказывать?
НАСТЯ: Лен, зачем ты всё это устроила?
ЛЕНКА: Тётя Ира, Настя, я не хотела, я ничего не устраивала. Так получилось. Я не думала, что она будет меня искать. Меня ведь никто никогда не искал. Она ведь меня совсем-совсем не любит.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Леночка, что ты такое говоришь?
ЛЕНКА: А то и говорю. (Кричит)  Зачем ты пришла? Кто тебя звал?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Как зачем? Леночка, что ты такое говоришь?
ЛЕНКА: Леночка!  Ишь как ты умеешь, оказывается? Понимаешь, они для меня за эти несколько часов роднее стали, чем ты за всю жизнь. Ты никогда меня не любила. Ты только себя любила.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Нет, ну это не может дольше продолжаться. (Участковому.) Вы что всё время молчите? Стоите и молчите. Скажите хоть вы ей.
УЧАСТКОВЫЙ: Что я должен ей сказать?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Что это не так, что я люблю её, что я, в конце концов, её мать.
ЛЕНКА: Вот  именно – мать. А я хочу, чтобы у меня была мама. Мама! Понимаешь? А не мать.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Леночка, как же так? Мы же для тебя…Мы же тебе…Мы же всё, что захочешь…
ЛЕНКА: Все, что захочешь? А чего я хочу? Мама, ты знаешь, чего я хочу?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА:  Лена, доченька, так ты только скажи…
ЛЕНКА: Сказать? А я, может, тепла твоего хочу, любви твоей хочу, заботы твоей хочу.
Я же всё…Я и дома, я и учусь…Я всё, а ты…Ты когда со мной последний раз разговаривала? Я запах рук твоих уже не помню. Только запах духов этих вонючих. Ты же кроме себя…Ты даже этой…Виолеттой себя называть стала. А ты же Валентина, мама. Ты раньше Валентиной была. Красиво же – Валентина.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Доченька, понимаешь, это не модно…мы же с папой так решили…
ЛЕНКА: Что? С папой? Вы с папой решили? Да когда в нашем доме папа что-то решал? Папа мне котёнка купил, ты что с ним сделала?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Леночка, так от него шерсть и эта…пыль.
ЛЕНКА: Шерсть от него? Зато он ласковый. Мама, ласковый! Понимаешь? А пыль…так от меня тоже пыль.  Я тоже иногда пылю. Ты и меня выкини. Возьми за шкирку и выкини. Это же так просто. (Плачет) 
Подожди, а как ты узнала, что я здесь?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Так Дима нам позвонил.
ЛЕНКА: Во-от. Дима вам позвонил. А не позвонил бы Дима, ты бы ещё неделю не вспоминала, что у тебя есть дочь. У тебя есть только работа, салоны, подружки эти размалёванные, духи эти вонючие. (Ирине Степановне) Тетя Ира, ко мне как-то девчонки пришли, и духи её, мамины, себе…немножко…ну, все понемножку. Незаметно даже…так она… она заметила, мне врать пришлось, что пролила.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Лена, ты должна понимать, они ведь дорогие.
ЛЕНКА: Во-о-от. Дорогие. Мы же все на деньги меряем. Вот, говоришь, все у меня в жизни есть. Есть, не спорю. Только тебя в моей жизни мало. Ты ведь никогда не спросишь, где я бываю, что делаю. Ты ведь даже в школе ни на одном собрании не была.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Так ведь папа…
ЛЕНКА: Папа…папа. А помнишь ту уборку, генеральную…
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Лена, какую уборку? Ты о чём?
ЛЕНКА: Уборку, перед твоим днём рождения. Я тогда в мусорном ведре нашла открытки…которые тебе раньше дарила…порванные напополам…
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Леночка, так я думала, ты же маленькая их рисовала. Там такие цветочки нелепые. А сейчас ты выросла.
ЛЕНКА: Я давно выросла. Только ты этого не заметила. Мам, а знаешь, у тёти Иры альбом есть, с фотографиями.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: А при чём тут альбом?
ЛЕНКА: Мама, не перебивай, пожалуйста. Альбом у тёти Иры есть. Семейный. С фотографиями. А там везде тётя Ира и Настя. Дома, на даче, на речке, в парке. Тётя Ира и Настя. Вместе. Настя на коленях у мамы. Настя обнимает маму. Мама ведёт Настю в школу. Мама учит Настю кататься на велосипеде.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Так у тебя тоже… был велосипед.
ЛЕНКА: Мама, ты слышишь меня? Мама? При чём здесь велосипед? Они там везде вместе. Вместе! Понимаешь? Они и здесь вместе, и там, в альбоме, тоже вместе. А мы не вместе. И альбома у нас нет. Да, у нас всё есть. Всё. А вот альбома нет. (Настя наконец замолчала. Виолетта Юрьевна бессильно опустилась на стул.)
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Так сейчас можно и не в альбоме, а в компьютере…
УЧАСТКОВЫЙ: Да…история. Ну а мне что прикажете делать?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Спасибо. Спасибо вам. Я сама. Мы сами…разберёмся.
УЧАСТКОВЫЙ: Я вам телефончик оставлю, на всякий случай. А вы всё-таки зайдите ко мне.
ЛЕНКА: Подождите. Я расскажу. Я всё расскажу. Я когда была маленькая…давно ещё, я маму свою очень любила. Она у меня была самая красивая. Мне даже во дворе все девчонки завидовали. Мне ни в чём не отказывали, у меня всё было. У меня одежда самая красивая была, бантики всякие, заколки, игрушки. Но это не главное. Главное,  дома у нас было весело. А потом это всё куда-то делось. Моим родителям это всё стало неинтересно. И я им стала неинтересна. Папа ещё как-то не так, но ведь папе всего не расскажешь. А я хотела маму - подружку. Колыбельную песенку на ночь хотелось. Я даже не знаю, как мама поёт. Знает ли она,  кем я хочу стать? Деньги, телефоны, планшеты…не это главное.
А потом в моей жизни появился Дима. Я пыталась маме о нём рассказать, но и это ей было неинтересно.  А потом я и Диме стала неинтересна. Нет, я его понимаю. Он старше меня, ему уже нужно о семье думать. Потом Колька с Пашкой подвернулись. Они всегда в нашем дворе отирались. Подговорят какую-нибудь девчонку, ну, будто они на неё напали. Разыгрывают это, как какую-нибудь тётку увидят. Всё так примерно и заканчивалось, как сегодня. Девчонка наврёт про себя, ну, что она из детдома, или там мать больная. А люди жалеют. Кто денег даст, кто ещё чего-нибудь. А они потом это или толканут, или прогуляют. И меня подговорили. Вы не думайте, у меня это первый раз. Они и раньше предлагали, только и никогда на это не соглашалась. Мне и не надо ничего, просто стало интересно. Хоть какое-то разнообразие. А история эта…она как-то сама собой придумалась. Я как зашла к вам, сразу почувствовала, что я как будто дома. Нет, не у себя дома. А просто дома. У вас как-то уютно, по-домашнему. У нас вот всё в хрустале, в коврах, в побрякушках всяких, а неуютно. Я уходить не хотела. Я просто хотела побыть с вами. Я даже маму захотела такую, как тётя Ира, и сестру такую, как Настя. (Плачет.)
Ирина Степановна молча подошла к Ленке, обняла её, Ленка зарыдала ещё сильнее.  Участковый молча подошёл в Виолетте Юрьевне, дал ей свою визитку. Она машинально её взяла, оставаясь сидеть с застывшим лицом.  Участковый уходит. ЛЕНКА: Тётя Ира, миленькая, мне так легко стало. Впервые за всю жизнь, легко-легко. Вы простите меня?
 НАСТЯ: Да…не зря мне, Ленка, твой рассказ подозрительным показался. Вроде бы и складно, да что-то не верится. Дим, а ты же все знал. Ты почему сразу ничего не рассказал?
ДИМА: Мне сначала самому показалось странным, что Лена здесь. А потом, я не хотел, чтобы ты узнала…
НАСТЯ: Что ты дружил с Леной? А что здесь такого? (Без злости) Она девочка красивая, умная. Вон как здорово сочиняет. А, Лен? А чего расстались-то?
ЛЕНКА: Я маме его не понравилась.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Ирина, как вас…
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Степановна.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Ирина Степановна, можно мне воды…стаканчик.
ЛЕНКА: Мама, я сейчас. Ой, извините, Тётя Ира. Можно я?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Да, Леночка, там на кухне…найдёшь?
ЛЕНКА: (Радостно) Конечно!
Ленка убегает на кухню.
ДИМА: Настя, я пойду, я тебе потом позвоню.
НАСТЯ: Смотри сам.
ДИМА: Что?
НАСТЯ: Да, да, Дима, позвони. Обязательно позвони.
(Дима уходит)
ВИОЛЕТТА СТЕПАНОВНА: Можно ручку и листочек?
НАСТЯ: Конечно. Вот. Возьмите.
Виолетта Юрьевна что-то пишет на листке.
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А Лена в каком училище учится?
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: (Оторвалась.) В училище? Лена в институте на первом курсе. Юристом будет.
Лена заходит со стаканом воды.
НАСТЯ: Ну, что, будущий юрист, в гости-то забегать будешь?
ЛЕНКА: Конечно. Только…я не на юридическом. Я…Мама, я тебе не говорила, я ушла. Я в ветеринарный хочу. Я на следующий год поступать буду.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: В ветеринарный? А как  же… А, впрочем, смотри сама, доченька.
ЛЕНКА: Мама, ты  пойми, это – моё. Я не хочу быть юристом.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: А куда же ты тогда утром уходишь? Ты же ходишь куда-то?
ЛЕНКА: Я на курсы хожу. Я, мама, тебе потом расскажу.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: (Подает Ирине Степановне бумажку) Это адрес. Наш адрес. И телефон. Вы звоните. И приходите. Просто так приходите.
ЛЕНКА: (Она всё так же стоит со стаканом воды) Мама, ты воды просила.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: А, да-да, спасибо.

( Виолетта Юрьевна берет стакан и тут же ставит его на стол. Закрывает лицо руками. Она плачет. Потом встаёт, достает из кармана платочек, вытирает слёзы.)
Мы пойдём. Спасибо вам. Лена, пойдём.
ЛЕНКА: Ты иди. Я потом.
ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: Ты точно придёшь?
ЛЕНКА: Приду.
Виолетта Юрьевна уходит.
НАСТЯ: Ты почему с матерью не пошла?
ЛЕНКА: Не могу я так сразу. Тетя Ира, а вы как думаете, мама на меня злиться будет?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Она, Лена, сейчас на себя злиться будет. Тяжело ей сейчас. Ты помоги ей.
ЛЕНКА: Здрасти, приехали! А я-то ей чем могу помочь?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: А ничем. Просто обними. Сейчас не только тебе ласка и любовь нужна, ей сейчас твое внимание ох как необходимо.
ЛЕНКА: Получается, я же еще и виновата?
ИРИНА СТЕПАНОВНА: Что ты, тебя же никто не винит. (Подошла к Ленке, обняла её) дурочка ты, дурочка. А еще говоришь – взрослая.
НАСТЯ: Ладно, раз ты не торопишься…
(Настя подходит к магнитофону, вставляет кассету. Звучит песня из мультфильма «Мама для мамонтёнка».  Все молча слушают песню.)

По синему морю, к зелёной земле
Плыву я на белом своём корабле.
На белом своём корабле,
На белом своём корабле.

Меня не пугают ни волны, ни ветер, -
Плыву я к единственной маме на свете.
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете.

Скорей до земли я добраться хочу,
«Я здесь, я приехал!», - я ей закричу.
Я маме своей закричу,
Я маме своей закричу…

Затемнение. Мимо сцены, вдоль первого ряда медленно идет Виолетта Юрьевна. Она, как бы услышав слова песни, замирает. Песня приглушается.

ВИОЛЕТТА ЮРЬЕВНА: (Сначала неуверенно, потом все увереннее и увереннее).
У нас всё будет хорошо…У нас всё будет хорошо. У нас всё будет хорошо.
(Усиливается громкость песни)
На словах:
 «Пусть мама услышит,
Пусть мама придёт,
Пусть мама меня непременно найдёт!..»
она разворачивается и стремительно идет обратно.
Занавес.