Особо опасный больной

… Я стою и разглядываю пуговицу на кителе начальника Военного университета генерал-полковника Валерия Ивановича Марченкова. Генерал, в свою очередь, разглядывает меня со своей фотографии на стенде под названием «Командование университета», расположенном на стене напротив тумбочки дневального. Золотистая пуговица с двуглавым орлом ширится, разбухает, щит с гербом столицы наползает на меня, и в глазах темнеет. Вот тут я понимаю, что мне худо, и надо бы пойти в санчасть.

Мотая головой, пылающей от жара, я вручил значок дежурного курсанту своего отделения Шатову, сказав: «Остаешься за меня», и потопал в соседнее крыло. В санчасти было пусто и тихо, но меня там встретила, уперев руки в бока, грозный фельдшер прапорщик Шестакова.
- Что, шланговать пришел? Температура? На, мерь! И сиди смирно!
Я поднес горячий градусник к глазам.
- Тридцать восемь и девять.
- Сколько? А чё не сорок? А чё мы тебя не на труповозке забрали? Раньше прийти мог?
- Да я ж в наряде…
- Да ну? Как в наряде стоять – так хоть до потери пульса, а как с занятий слинять… Ладно, - Шестакова немного успокоилась, - на, таблетку хавай, но в госпиталь тебя класть надо. Езжай в Лефортово, у их там стационар есть.

Я обреченно потащился к курсовому офицеру упрашивать его сопроводить меня до Лефортова в качестве старшего машины. Старший лейтенант Егор Устьянцев, а попросту Устьян, медленно посмотрел на меня и сказал:
- Я один офицер на курсе. По госпиталям мне кататься некогда. Сдавай дежурство, бери Ларина – пусть он тебя до Лефортово на метро везет.

Я сдал дежурство, подошел к Ларину и сказал о распоряжении Устьяна. Леха Ларин, тоже младший сержант, суворовец, широко улыбнулся представившейся возможности слинять из казармы, на всякий случай спросил: «А тебе точно хреново?», и, удостоверившись в этом, махнул рукой в сторону КПП: поехали.

И мы поехали на метро от «Фрунзенской» до «Бауманской», а оттуда на трамвае до военного городка. Таблетка мне не сильно помогла, я с большим усилием тащил свое ватное тело к пункту назначения – Лефортовской поликлинике. Там мы поднялись на непойми-какой-этаж, мне снова сунули градусник и, недолго посовещавшись с дежурным врачом, медсестра заявила мне:
- У нас в стационаре мест нет. Надо тебя в госпиталь в Подольск везти.
Я лишь похлопал глазами в ответ. Медсестра стала звонить в автопарк.
- Кто? Дежурный? А, ты что ль? Где медицинская «буханка»? Парня в Подольск везти надо. Кто повезет? Я не знаю, у нас офицеров нет свободных. Как не дашь без старшего машины? Да так тебя растак!..

Медсестра бросила трубку и сказала нам с Лариным:
- Нету старшего машины. Некому его везти.

Прошел час, прежде чем после всевозможных звонков, беготни, матерной ругани и прочей бестолковщины решили, наконец, поступить следующим образом.
- Значит, так, - инструктировал меня, Ларина и водителя «буханки» дежурный врач, - едете без офицера, и это фигово. Любой наряд ВАИ вас задержит. Поэтому всем одеть стерильные маски на лицо и в случае остановки говорить ваишникам, что везете крайне опасного инфицированного больного, в контакт с другими людьми вступать вам нельзя. Ты, - он указал на меня пальцем, и палец в моих глазах превратился в три, - лежи с закрытыми глазами и вообще не рыпайся, если в госпиталь хочешь. Все, езжайте, и чтоб водку не пьянствовать!

И мы поехали. Экипаж, отважно транспортировавший крайне опасного инфицированного больного младшего сержанта Чикина, успешно прибыл в Подольский госпиталь в двенадцатом часу ночи. Меня определили в палату, вкатили уколище, накормили пилюлями, и вскоре я устало спал в госпитальной койке, и снилась мне пуговица с двуглавым орлом на кителе генерал-полковника Валерия Ивановича Марченкова.

ноябрь 2013 г.