Осень

      Осень… Для кого-то она начинается с первого желтого листа, упавшего к его ногам, а кто-то посмотрел на календарь и зачеркнул квадратик. Для кого-то это ставшие вдруг в одночасье холодными ночи, а кто-то смотрит на астры и понимает, что вот оно пришло время воспетое поэтами и художниками. Или в воздухе появляется какой-то особенный запах: чуть прелой листвы, пыли, еще по-летнему жаркого солнца и нотки безграничной грусти, которые приносят оторванные паутинки…
     Для меня это состояние души. С некоторых пор. Странно устроен человек- я никогда не любила осень и не чувствовала ее прелести, но сейчас ощущаю ее биение в воздухе, горьковатом, насыщенном легким ароматом хризантем.
     Говорят, человек в определенный момент начинает жить с ощущением надежды. Надежды на перемены. Кажется жизнь у него сложилась и бежит теперь по заданному кем-то кругу, боясь свернуть в сторону…  Вот в такой момент и приходит надежда. Робкая и неясная она вдруг зарождается где-то в глубине души, заставляя верить…  Просто сидишь и понимаешь, что нужно что-то менять. Появляется неясное томление, которое захватывает тебя целиком и заставляет метаться, пытаясь разобраться, что происходит. А когда понимаешь, то становится немного страшно. Страшно перед неизвестным, и сделать первый шаг – тоже страшно. Кто-то делает, а кто-то просто ждет…
      Олег появился в моей жизни неожиданно. Я делала репортаж и обратила внимание на мужчину, который сидел в холле гостиницы с потерянным видом на диване и время от времени теребил часы на руке. Лицо показалось знакомым.
- Василий, посмотри на того мужика. Тебе его лицо знакомым не кажется?
Оператор впился пронзительным взглядом в мужчину.
- Не, не помню. Может,  я его где-то и видел, но вспомнить не могу. А ты чего на него внимание обратила?
- Вид, как у бездомного щенка. Так рука и тянется косточку поискать.
Василий прыснул:
 - Ну-ну. Жалостливая наша...
Вторая встреча произошла на улице. Я спешила сдать статью и налетела на него.
 - Простите. – автоматически произнесла я и… Прямо на меня смотрели изумленные глаза.
 - Маша?
  - Маша. А мы знакомы?
  - Да, то есть были давно… Мы учились с вами в институте. Я потом в армию ушел, а когда через 2 года вернулся, то ты уже была на дипломе. Я - Олег. Олег Гончаров.
     И тут я его вспомнила . Длинный и не складный парень с параллельного потока со смешными очками в черепаховой оправе . Он и сам был смешной со своей привычкой слушать собеседника, вытянув шею и придерживая очки указательным пальцем. А еще он трогательно-смешно смотрел на меня и неуклюже пытался ухаживать. И почему-то иногда замирал на минуту, не сводя с меня глаз.
     Передо мной стоял высокий и очень привлекательный мужчина, ничем не напоминающий неуклюжего парня, который остался в моей памяти.
       Вот так мы и встретились. Через 20 лет.
       Кто-то скажет, что это целая жизнь. Но для меня это все промелькнуло как несколько лет. Только что, я окончила институт, и устроилась в газету. Молодая, амбициозная, талантливая… Спустя год вышла замуж, а еще через полгода развелась и родила сына. Первые три года его жизни пролетели незаметно: я металась между пеленками и распашонками , купаниями и кормлениями, прогулками и яслями. Успевая, каким-то чудом еще и работать. Потом садик и опять работа, уже в качестве редактора в маленькой газетенке. Школа. Это сразу 11 лет, которые свелись к урокам, домашним заданиям, хождениям к учителям и директору из-за драк и плохих оценок. Ушла из газеты в толстый глянцевый журнал, помощником главного редактора, а через пару лет отказалась  от должности и стала простым журналистом. Ну, хорошо, не простым. Сын окончил школу,  и пошел учиться дальше на врача, удивляя меня своим выбором и успешно сданными сессиями, а так же редкой целеустремленностью и усидчивостью, совершенно мною, не замеченной в более раннем возрасте. Встречи с мужчинами были. А как же без них? Даже однажды замуж собралась, и чуть было не совершила этот шаг. Но, к своему счастью остановилась. Вообще, на момент нашей встречи мне было 46 лет и я была успешна, востребована в своей профессии и скоро собиралась стать свекровью. Изменений особых не предвиделось, разве что иногда мечталось о внуках, но сын, узнав о моих мечтах, только рассмеялся.
     О чем мне думалось длинными вечерами? Да не о чем. Набегавшись за день, я съедала жалкое  подобие ужина и садилась к компьютеру, а потом плавно перемещалась к телевизору с чашкой ромашкового чая. Один вечер был похож на другой, и лишь изредка я позволяла себе выбираться на встречи с подругами или в кино. Ничего не обычного или скучного. Я очень уставала.  И к вечеру в моей голове начинала биться только одна мысль: добраться быстрее до дома. И, желательно, чтобы никто там меня не нашел в ближайшие пару часов. А утром все начиналось сначала.
     Хотелось ли мне что-нибудь изменить? Не знаю, не думала об этом. Я просто проживала еще один день, не особенно задумываясь.  Но иногда охватывало неясное томление и робкая надежда на перемены, подкрепляемая изредка слезами в подушку…
Звезды меня услышали. И в моей жизни снова появился Олег.
     Он бросил журналистику на последнем курсе и поступил на иняз. Работал переводчиком. А еще он недавно развелся с женой и  безумно скучал по дочке.
      Роман развивался стремительно.  Хотя вначале это были встречи двух людей, проживших разные жизни и неожиданно пересекшихся в один холодный мартовский вечер. Два одиночества, которые столкнулись на плохо освещенной улице рядом с магазином «Все для охоты». Очень романтично.
      Почему-то мне чаще всего вспоминается один день. Может быть, потому что он был самым первым, когда Олег остался со мной. День бесконечных разговоров, взглядов, прикосновений. День, состоящий из запаха первоцветов и  печенья с корицей, мокрого черного зонта и луж, с остатками мокрого снега, уютного вечера с треском дров в камине и бокалом вина в руке. Я помню все с такой ясностью, как будто это случилось только вчера, а не полгода назад. И пестрые занавески на окнах, и цветок на голом стебле, но с пучком листьев на самой верхушке, кофе в чашках из тонкого фарфора и холодный блеск хрусталя.
    Ни до, ни, наверное, после мы так много не говорили и не молчали.  Кажется, каждый из нас тогда говорил не о себе, а как бы раскрывался для другого. И в чем-то для самого себя. День откровений и долгих пауз. Так мы его с тобой потом окрестили.
   А еще у нас был июнь. Мы сняли небольшой домик у одной старушки. Вставали рано и очень полюбили пить чай на веранде, наблюдая, как появляется солнце и зарождается новый день. Потом бежали к морю. На берегу почти никого в этот час не было, и мы долго купались и лежали на жарком солнце, а потом возвращались в дом, где ждал завтрак. Старушка занавешивала окна: «Что бы зной в дом не шел.», и в комнатах стоял полумрак, который разбавляли веселые и горячие полоски света.
    Когда жар спадал, мы открывали окно и любовались на такие далекие снежные вершины гор и легкий туман, который окутывал холмы. А на закате над морем появлялись необыкновенные облака, пылающие странным светом, в лучах заходящего солнца. Ночи были очень темными, теплыми и непроглядными. Но если на небе вдруг вспыхивали звезды, то все превращалось как по-волшебству, в сказку. Ночь озарялась сотнями ярких сверкающих звезд, и нам, казалось, протянешь руку, и тебе на ладонь ляжет блестящее чудо…
   Недалеко от нашего домика протекал прозрачный ручей. И как здорово было сидеть вдвоем в гамаке и слушать дробный стук воды о камни и наблюдать за его мерцающим блеском, когда из-за гор и лесов поднималась огромная серебряная луна.
        В те дни я летала как на крыльях. Ощущение полета возникало в душе с первыми лучами солнца, скользившими по его лицу, и затихало, когда я засыпала, прижавшись к его плечу. Тогда  крылья уютно лежали рядом со мной на подушке и тихо ждали моего пробуждения…
     Спустя месяц он вернулся к жене. На попытку сохранить отношения, я ответила отказом.
     Так все  и закончилось для нас. Осталась только я.
     Одна со своей так изменившейся жизнью.
    Бунин как-то написал: «А разве бывает несчастная любовь? Разве самая скорбная музыка не дает счастья?»
     Вот и я думаю, какая же я все-таки счастливая! Ведь мне удалось испытать счастье быть любимой и любить. И совсем неважно, что в моей душе иногда идет дождь и опадают листья. Есть еще и солнце. Это его лучи пронзают серые тучи и скользят по моему лицу, высушивая слезы…