Хрупенькая девочка... и целая жизнь

               

 Временами ему казалось, что всё кончено, жизнь прошла, и ничего уже не может случиться, ничего нельзя изменить. То, что произошло, уже произошло. Все там,в прошлом. И всё то, о чём он когда-то мечтал, на что надеялся, осталось там, в той уже несуществующей жизни. И ненаписанные книги, незащищенная диссертация. Нет ни семьи, ни детей, и он, как одинокий волк, бегает вдоль расставленных, чтобы его поймать, красных флажков…
 Такие мысли последнее время бродили в нём дни и ночи. Он пытался их отогнать, думать о чём-то другом: о погоде, о жене, с которой они давно живут врозь, и он даже толком не знает,  развелась она с ним или нет. По крайней мере, к нему никаких ни документов, ни сообщений  на этот счёт не поступало.
 Он думал о книге, которую давно пишет, как теперь принято говорить, виртуально, потому что ни на бумаге, ни в памяти компьютера ее, этой книги, нет, а все сочинённое им, как бы живёт в его воспалённом мозгу.
 Пожалуй, жило, так как в последнее время и это всё куда-то отодвинулось. Зато его занудные мысли о прошлом и будущем, о бессмысленности существования снова пронзали его душу, истязали и иссушали её.
 Когда всё это началось? Что вообще с ним происходило все эти дни и ночи напролёт?
 Иногда он сам себе устраивал допрос:
 -Ну. Павел Иванович, рассказывай, - приказывал он сам себе. И сам себе отвечал. что мол, он, ещё вполне зрелый мужчина, потерял интерес к жизни, ко всему некогда им же и задуманному, потому что не видел выхода из этого лабиринта чувств и воспоминаний.
 Он перебирал в памяти  свое прошлое, всю свою прожитую жизнь, анализировал. взвешивал, пытаясь понять, что же в той жизни у него было главное. И было ли у него это главное, или он плыл по поверхности, по течению, не умея отличить черного от белого, как интеллигентного вечного изыска, что к чему.
 Как-то ему вспомнилась старая, престарая история, когда он, тогда еще молодой педагог, преподавал в сельской школе. Это были хрущёвские времена, и из учебников истории, этот предмет он вёл в старших классах, начали выбрасывать все, что напоминало имя Сталина. Коснулось это, безусловно, и многого того, что делалось при Сталине, и связано было с его именем. И многие события в тот период  в учебниках по истории  стали трактоваться теперь несколько иначе, чем пару лет назад.
 Впрочем, и  в нынешние времена происходит то же самое. Как будто на патефон поставили заезженную пластинку, и она одну и ту же фразу повторяла несколько раз. Так и теперь стали возвращать хрущёвскую «оттепель, но поносили уже не только имя Сталина, но и многое то, что было совершено в советской державе.
 Ах, если бы новая власть превзошла то, что было тогда достигнуто.и людям жить стало легче.
  Так вот тогда, в том далёком шестьдесят четвертом году, теперь уже прошлого века, однажды на его уроке тоненькая девочка, он теперь уж и забыл, как её зовут, вдруг встала и спросила у него о том, почему теперь Сталинградскую битву называют Великой битвой на Волге, а о Сталине вообще не упоминается в учебнике.
 -А вы в прошлом году, мне сестра рассказывала, она у вас училась, заикаясь и оглядываясь на класс, торопясь высказать свои вопросы, даже чуть-чуть громче, чем могла сказать эта хрупенькая девочка, продолжала она, - говорит, что вы много рассказывали о Сталинградской битве, о роли Сталина и о своём детстве, которое прошло у вас в этом героическом городе.
 Она всё это проговорила на глазах притихшего класса и села за парту, громко хлопнув её крышкой.
 Класс молчал, ожидая, что же скажет их любимый учитель. А его уроки старшеклассники действительно любили, потому что каждую встречу с ними он превращал в своеобразное путешествие в ту или иную эпоху или событие и не заставлял зубрить формулировки из учебника. Правда, при этом требовал от своих учеников самостоятельно мыслить и побольше читать дополнительной литературы.
 И вот теперь его ученики ждали от него честного ответа. А что он мог тогда сказать им? Про двадцатый съезд партии? Про Хрущева, которого потом досрочно отправили на пенсию? О разрушенных памятниках вождю, которого в момент низвергли с пьедестала? О том, что и во времена царя Ивана Грозного и позже Петра 1 тоже немало было жертв, ради того, чтобы укрепить, расширить государство, сделать его более сильным? Обо всём том, что тогда происходило в стране?
 «Боже мой, вдруг мелькнула у него в воспалённом мозгу. как мы  были ужасны и тогда, и сейчас: вечно поддакивали и ещё хуже -молчали. А нужно было говорить о совсем другом»
 Разумеется, у него было своё видение той эпохи, свои сомнения и колебания. Но он был учителем и обязан был вкладывать в душу своих учеников ясность мысли, а не заронять в их сознания, что далеко не все, что творилось в стране, было оправданным.Как нельзя было и оправдать действия власти по отношению к людям, которые ни в чём не были виноваты.
 Тогда, той хрупенькой девочке, он не ответил, не успел ответить: прозвенел спасительный звонок. Единственное, что он мужественно осилил: ушел из школы. Совсем. Навсегда.
 А девчонку ту он спустя годы встретил. Не девочку, конечно, а взрослую женщину. Узнав его, она сама к нему подошла и сказала:
 -Забудьте, Павел Иванович, то, что я спросила тогда у вас. Глупая была, - и добавила,- а из школы вы зря ушли. Мы все жалели об этом.
 Она  резко развернулась и скрылась за поворотом. И это было второй пощёчиной для него. Тогда прозвенел звонок. Сейчас было другое время, но он опять не успел  ответить.Единственное,что его сейчас утешало, так это то, что поменяв педагогику на журналистику, он никогда не уходил от ответа, А то, что его били за правду, выгоняли с работы или он сам уходил, было несущественно. Важно было, что хоть иногда, но его писанина достигала цели. Так, по крайней мере, ему казалось. А значит польза оттого, что он ушёл из школы, была. Хотя это было своего рода предательством не только по отношению к тем детям, которых он оставил, но и к самому себе.
 Он вспомнил сейчас, это было уже при Брежневе, а он работал тогда в районке,как восстал, когда  одному из местных предприятий присудили (была тогда такая практика в стране ) переходящее красное знамя высших органов власти за механизацию технологических процессов ,а тот завод славился жуткими травмами с весьма печальными последствиями.
 Он даже тогда написал в свою газету разоблачительную статью под названием «Механизация очковтирательства. В районке,естественно, её не напечатали. Позже, правда, его статья была опубликована в областной газете. Но самого его к тому времени из газеты уже выгнали.
 «Нет, девочка, ты не глупой была. В тебе, в  хрупенькой, такая сила была заложена,- решил он, спустя еще с десяток лет. - Ты вытолкала меня из школы, я стал газетчиком, отстаивал своё мнение, к чему призывал вас, когда еще был вашим учителем. И я таким  был не один. А сегодня? Разве мало смелых людей, кто борется против несправедливости? Увы, и теперь, как и тогда, это непросто. Иногда проходит целая жизнь»
 Эта мысль вдруг обожгла его своей жгучей правдой, что и он жил не бессмысленно. И если у него рождаются какие-то сомнения, и живет в нём вера, что все, что он делал в этой жизни, ради чего трудился, многого стоит. И это согрело его душу, и он снова вспомнил ту тоненькую девочку-подростка. И вся его меланхолия куда-то вдруг пропала.