Неоконченная повесть. Глава 12

  Старый Новый год мы по возможности отмечали. В 2002 году совпало так, что зять, приехавший на побывку из России, ещё не уехал, а встречу Нового года я с ними не отмечала и мы решили с дочерью наверстать упущенное. Созвонились и я отправилась к ним после работы на рынке.  Праздник удался, дети и мы были очень довольны, потом  мы нарядились в придуманные костюмы и отправились  провожать меня домой, по ходу ,поздравляя всех знакомых и незнакомых прохожих. Ещё до застолья дочь мне сказала, что была у отца и что он очень плохо выглядит. Я сказала, что буквально три дня назад заходила к нему и ,что он обещал мне бросить пить и устроиться на работу.
  Восемнадцатого января было очень холодно, Крещенские морозы не давали о себе забыть. Я вышла на рынок и проработала часов до трёх дня, когда дочь, в этот день не вышедшая торговать на рынок, прибежала, буквально, ко мне  и сказала, что умер отец, то есть Николай. Она в этот день понесла ему постиранное бельё и еду , но его не оказалось дома. С его бельём она пошла к своей свекрови, где ей и сказали , что отец умер.
  Мы с дочерью собрали товар с прилавка, сдали в камеру хранения и пошли в реанимацию, зайдя по пути к моей свекрови, матери Николая, и потом все вместе пошли уже выяснять , что же случилось. В реанимации нам сказали, что его привезли на скорой из Управления нашего завода и через двадцать минут он скончался. Виной смерти был оторвавшийся тромб, перекрывший лёгочную артерию. Из рассказов очевидцев была составлена полностью картина происшедшего. Оказывается, Николая пригласили поработать на вновь запускающейся технологической цепочке в цехе, где он работал раньше, чтобы подучить вновь набранных аппаратчиков. Он, конечно же, с удовольствием согласился. Утром отправился на работу и немного опаздывал на автобус, но ребята которые видели, что он пытается даже бежать к автобусу, тормознули водителя и подождали пока он не сел в автобус. Он тяжело дышал, ему уступили место и начали поздравлять с началом трудовой деятельности. То ли от бега, то ли от волнения, что он снова попал в атмосферу, где его знали и помнили, он разволновался, пытаясь тоже шутить, но многие заметили, что ему не до шуток. Когда автобус остановился у Заводоуправления, ему помогли выйти из автобуса и   зайти в фойе. Тут же вызвали скорую, которая увезла Николая в реанимацию. И через двадцать минут его не стало. Это случилось между восемью и девятью часами, холодным утром, перед православным праздником Крещением Господним.
 Хоронить Николая решили сообща: мама, брат, дочь и я, его единственная официальная жена. С деньгами у всех было очень трудно, поэтому распределили обязанности так: Володя и мама берут на себя организацию похорон, то есть могила, машины, люди, гроб; дочери было поручено купить одежду, обувь и всё остальное, что нужно для покойника в гробу, а я с племянником Николая занялась организацией поминального обеда. Обед был заказан  на сто двадцать человек в столовой ЗСИ, где ещё продолжал чего-то делать(в смысле работать племянник Николая) и немного трудился Николай вахтёром. Столовая тоже ещё работала, кормила  рабочих других, еле теплившихся , предприятий , да вот организовывала банкеты, свадьбы, да похороны.
 Прощание проходило в траурном зале при морге, за что тоже была уплачена некоторая сумма. Николай лежал в гробу большой и холодный, как будто его только что достали из морозильника. Мне было жаль его, жаль свою неудавшуюся какую-то жизнь. Я не знаю, кто из нас был виноват, скорее оба, что не смогли жизнь семейную счастливую построить. Он был всегда непредсказуем, то ласковый, а то жестокий. В основном всегда чем-то недовольный и всегда, как-будто, ждущий чего-то плохого. Сейчас он лежал тихо,  лоб его, как и при жизни, был в глубоких горизонтальных морщинах, а переносица была разделена на две половины, глубокой одинокой морщиной. Как-будто и сейчас он нахмурился и глубоко задумался. Я смотрела на него и плакала, мне было очень жаль наши загубленные жизни двух любивших, но так и не понявших друг друга мужчину и женщину. Я  уже не помнила тех страданий, что перенесла из-за него. Перед глазами проплывали только хорошие и порой, даже счастливые, как мне казалось, моменты нашей семейной жизни.
 Земля возле могилы была мёрзлая и каменистая. Племянник  с братом привезли машину песка, чтобы так же как и моей маме, сначала гроб закрыть им и уж потом грунтом, таким твёрдым и холодным. На обед пришло около ста пятидесяти человек. Его знали многие и с плохой и с хорошей стороны, но все о нём помнили...