Неоконченная повесть. Глава 12

Ну, почему в моей жизни было так мало радости? Только дети, пожалуй, были мне отдушиной, счастьем и радостью. А в остальном -всегда какие-то проблемы, масса дел, которые занимали уйму времени и сил, а в итоге "выеденного яйца" не стоили. Сколько же ненужных дел мы порой находим себе и потом, теряя драгоценное время и силы, стараемся их выполнить. Я уже сто раз пожалела о том, что пошла на поводу у своего мужа и продала прекрасную трёхкомнатную квартиру, купив ему однокомнатную и переселившись в старую "хрущёвку" сама. Да и отца, я думаю, не надо было забирать к себе, а лучше ходить к нему и помогать в домашних делах. Мы оба были уже не молоды и у каждого сложилось своё отношение к жизни, свои запросы и свои ценности. Совместная жизнь наша была нелёгкой и для него и для меня. Он требовал к себе внимания, как ребёнок, а я приходила с рынка и замертво падала после душа на диван. Мне хотелось тишины и покоя, потому что за целый день общения с покупателями на рынке мне уже вообще не хотелось разговаривать. Отец обижался, что я мало с ним разговариваю, я предлагала в нашем пенсионерском квартале найти себе собеседников, они почти целый день сидели в тенёчке на лавочке возле каждого дома. И даже была согласна на бабушку, с которой бы он подружился и общался. Но отец всё ещё продолжал почти на коленках ползать по огороду, выращивая не понятно для кого лук, который можно было спокойно купить на рынке очень дёшево и прочую ягодно-овощную продукцию тоже. Я сразу после смерти мамы предупредила отца,что у меня нет сил, занимаясь торговлей, мотаясь вместо выходных на оптовый рынок, ещё и огородом заниматься. Но он упорно продолжал что-то там сажать, сеять и ухаживать, уже тоже не имея на это никаких сил. Я ему предложила сделать очень простой расчёт затрат на огород и прибыли, которую он имеет с него. Прибыль оказалась в минимуме. И тогда отец, наконец-то, решился продать огород, правда, мужик, который купил его, так полностью и не рассчитался с отцом.
 Приближалось лето и Данил опять решил не ехать на каникулы, а зарабатывать деньги. На втором курсе он познакомился с девочкой, первокурсницей. Она училась на факультете"Политология", приехала с севера, с Кольского полуострова. На втором курсе ребят расселили и теперь они жили не шесть человек в комнате, как на первом курсе, а по два. Данил сначала поселился с Олегом, с которым они поступали в Бишкеке и  мама которого увезла их в Санкт-Петербург. Но потом он прислал мне письмо, в котором спрашивал, как я отнесусь к тому, что они с Леной (так звали девочку), съедутся в одну комнату и будут жить вместе. Что я могла ответить своему сыну, который с семнадцати лет был вынужден принимать самостоятельные решения, находясь за тысячи километров от меня? Я ответила, что это его решение и он теперь уже сам в ответе за то, что делает, но посоветовала подумать, куда они будут разъезжаться в том случае, если что-то не получиться.  Вскоре он мне позвонил и сообщил, что они с Леной, официально через деканат, поселились в одной комнате общежития БГТУ им Устинова. Лена была из обеспеченной семьи, единственным ребёнком и материальных трудностей у неё практически не было. Она в какой-то момент очень поддержала Данила и в материальном плане и в плане учёбы. Дело в том, что он устроился работать в магазин "Пятёрочка" комплектовщиком контейнеров по заказам магазинов. Работать приходилось две ночи через две. Утром после смены он прибегал в общежитие, переодевался и бежал на занятия в Университет, после занятий немного спал и опять уходил в ночь на работу. Потом две ночи спал уже дома. Времени катастрофически не хватало на сон , да и на учёбу. Лена часто ему  помогала найти нужный материал и ещё массу всяких дел , касающихся учёбы, делала вместо него в которых я просто ничего не понимаю. Главное, что ,когда он приходил в общежитие была приготовлена какая-то еда, которая тоже отнимает много времени на свою готовку. Я очень благодарна Лене за то, что она оказала такую необходимую в тот момент Данилу материальную и моральную поддержку. Они оба были настроены на учёбу и их это тоже объединяло. Даже ребята мне потом говорили, что они могли пожертвовать любым мероприятием и шли заниматься, особенно перед зачётами или экзаменами.
 Ремонт отцовской квартиры я закончила и он занялся её продажей. Покупатели нашлись быстро и за четыреста американских долларов квартира была продана. Я очень скучала за сыном и решила, что летом обязательно поеду. Мы почти три года уже не виделись, я не знала как живёт мой сын, он толком ничего не знал о моей жизни, потому что в письмах мы обычно старались поддержать друг друга, но со временем Данил стал писать реже, да и звонить часто не получалась,потому что стоило больших денег.
 Дочь после смерти Николая решила, что всё имущество его и квартира теперь переходят в наследство им с Данилом, поскольку мы были в разводе. Об этом я узнала, когда по истечении сорока дней после смерти Николая, сказала ей, что надо, наверное, продать гарнитур наш спальный, который отец так нагло забрал себе и рассчитаться за похороны с братом Николая, да и мне деньги, потраченные на похороны были не лишними и её затраты вернуть, тоже ведь одна бьётся с детьми. Ответ её лишил меня надолго ощущения действительности. Мне было сказано, чтобы я в это дело не вмешивалась, типа, без тебя разберёмся. Я была удивлена тем, что меня лишили даже права обсуждать, что дальше делать с квартирой, которая была куплена на деньги от продажи нашей трёхкомнатной квартиры. И то, что гарнитур был куплен на деньги, подаренные моими родителями, в память о них, тоже было известно всем. Мне не надо было уже ничего, я и так потеряла практически всё, что имела, но такое отношение ко мне лишало меня возможности понять что же происходит с моим ребёнком. Ведь мы раздельно с Николаем, несмотря на развод, прожили всего около восьми месяцев и всё это было нажито нами совместно и  я осталась на старости лет в старой "хрущёвке", со старой мебелью своих родителей, потому что стенку прибалтийскую "Астрида" я продала за сто восемьдесят долларов, из них сто или сто пятьдесят передала Данилу в Питер.
 Дочь ещё до всей этой истории с наследством начала говорить, что надо  продавать дом, потому что без хозяина в нём нечего делать, я её поддержала и свекровь, мать зятя, тоже. Дом был продан и дочь с детьми перебралась жить в квартиру Николая. Я и до этого редко бывала у них, а после того, как мне было объявлено о том, чтобы я не вмешивалась в вопрос о наследстве и вовсе перестала ходить к внукам и дочери. Встречались мы на рынке с дочерью, но тёплого общения уже не было. Ещё больнее мне было, когда я собралась ехать к Данилу и попросила, чтобы дочь часть товара в виде детского питания и прочих продуктов с небольшим сроком хранения, взяла у меня на реализацию. И я получила отказ! Провожать меня на вокзал она с внуками не пришла. Я уехала к сыну в Питер, вся в слезах от обиды и непонимания...