Томас Гудвин. Обострение греха

ОБОСТРЕНИЕ ГРЕХА
Томас Гудвин
http://www.the-highway.com/articleFeb13.html

Неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак, но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди.
Рим.7.13

Мы находим в Рим.7.9, что апостол считал себя живым, но внезапно почувствовал себя мертвым, когда закон представил ему всю греховность греха. Грех ожил и оказался грехом; он почувствовал его всепревосходящую греховность и как бы упал замертво, видя ее; я умер, говорит он, ибо посредством доброго грех причинил мне смерть, то есть страх за свое состояние и опасение смерти и ада. Но все же, если жизнь греха была смертью Павла, то эта смерть была лишь подготовкой к новой жизни: "Я через закон  умер для закона, чтобы жить для Бога" (Гал.2.19). И вот он также говорит о Божьей работе над ним в его первом обращении, ибо тогда было то, что он описывает, как выявление греха, который стал для него сверх меры греховным.
Нашим предметом здесь будет греховность греха, тема абсолютно необходимая для нас,  ибо чтобы нам спастись, грех должен сначала выявиться для нас, как здесь сказано, стать выше всякой меры греховным. И прежде всего, так как всякое знание начинается с выводов, которые очевидны для разума и раскрывают природу вещей, мы начнем эту демонстрацию зла греха со злых следствий, которыми он наполнил мир, ибо грех ничего не сделал, кроме зла, когда он пришел в этот мир, и все зло, что в мире есть, исходит от него, но в особенности по отношению к бедной душе человеческой.
Прежде всего, грех унизил душу человека, это самое благородное творение под небесами, ибо она создана, чтобы пребывать с Богом и находиться в надлежащем союзе с Ним; но ныне грех лишил его этого первородства, как это было с Рувимом (Быт.49.4). Даже униженная, душа стоит больше, чем весь мир, как говорит Сам Христос, заплативший за нее такую цену; но грех сделал ее своей ломовой лошадью и рабыней самой низкой твари; так блудный сын пас у своего господина свиней и питался их помоями после всей своей гордости и тщеславия. Поэтому мы находим в Писании, что люди стали "рабами вина" (Тит 2.3), служат богатству и различным похотям; и, следовательно, стыд ложится на них (Рим.6.21).  Этот позор вытекает из превосходства того, кто был унижен, и чем больше это превосходство, тем больше позор; и следовательно, невыразимое замешательство в один прекрасный день случится с грешниками, которые почувствуют унижение своего бесценного превосходства.
Во-вторых, грех не только унижает, но также оскверняет; и на самом деле не было ничего иного, что могло бы так осквернить человека (Мтф.15.20), душа которого  была чистым лучом и образом Отца светов, столь превосходящим солнце в чистоте, сколь солнце превосходит ком земли, и все же мир не может осквернить солнце, и хотя облака стремятся закрыть его, оно разгоняет их все, но грех осквернил душу. и даже один грех за одно мгновение оскверняет ее полностью и навечно.
(1). Один грех сделал это в падении Адама: "преступлением одного" (ст.17) был погублен не только он, но и весь мир. Предположим, что вы хотите каплей тьмы потушить солнечный свет, чтобы по небу разлилась тьма; вы бы сказали, что это странная тьма, но именно это сделал грех в душе, прежде сиявшей как солнце. 
(2). Грех оскверняет,  таким образом, в одно мгновение. Возьмите самое славное творение на небесах, и пусть один из мельчайших грехов захватит его сердце; оно мгновенно будет сброшено с небес и лишено всей свой славы, и станет самым уродливым существом, какое мы когда-либо видели. Грех - самый сильный из всех ядов, способный отравить в одно мгновение, как яд, которым убивал Нерон; именно так действует на человека грех.
(3).   Грех оскверняет его полностью. Он опирается не на что-то одно, но начинает с ума, захватывает волю и привязанности и далее пропитывает все. Это сильнейшая болезнь, которая не захватывает один какой-либо член, но поражает гнилостью все тело.
(4). Грех оскверняет навечно. Это пятно, которое ни одна тварь, употребив весь щелок и мыло, не в состоянии отмыть (Иер.2.22). Некогда наступил потоп, и весь мир был наполнен водой. Этот потоп смысл грешников, но не грех. И мир будет в огне снова в последний день, и этот пожар, как и пламя в аду, не очистит ни одного греха.
В-третьих, грех украл у души образ Божий и лишил нас Его славы (Рим.3.33), то есть образа Божьей святости, которая есть Его красота и наша. Мы были прекрасны и славны, но из-за страшного падения все людские души лишились своего подобия Богу, "Божественной природы," без которой никто не увидит Бога. Хотя человек в невинности имел в себе в высшей степени все совершенства,  которые можно найти в других существах, но он утратил их все; ничто в нем больше не приблизит его к Богу, как он был с Ним; весь рай не мог бы быть для Адама счастливым, после того как он потерял все и остался наг, хотя с ним и остались некоторые его совершенства, которые апостол считает полезными. То, без чего мир будет взвешен на весах и найден слишком легким, без чего славные ангелы стали бы проклятыми бесами, а святые на небе - проклятыми призраками - это то, чего грех лишил человека.
В-четвертых, грех лишил людей Самого Бога.  "Ваши грехи произвели разделение между Мной и вами", говорит Бог, и потому грешники, как сказано, живут "без Бога в мире". Утратив же Бога, человек лишил себя всего, ибо насколько Бог наш, все - наше, ибо все от Бога, Который образовал небеса, и "милость Его лучше чем жизнь", и вся краса, честь и богатство творения - лишь капля пред Ним. Но из-за отпадения от Него у человека ничего не осталось, грех, как проказа, перекинулся на его дом и одежду, унизил его перед всем миром, принес всей твари горесть и проклятие (Рим.8.20), и то, что Христос уже принял на Себя разрушенное состояние мира, чтобы восстановить и укрепить его* (Евр.1.3), прошло мимо ушей Адама. И хотя старые стены его разрушенного дворца стоят пред миром по сей день, в них уже нет прежней красоты, блеска и славы, ибо они завалены и омрачены многими мерзостями, переданными Адамом всей твари.
Но как дом прокаженного должен был быть снесен, как и дома предателей, так мир, если бы Христос не вмешался, должен был вернуться в изначальное ничто. И если самая страшная падаль - это та, что не только хранит в себе заразу, но и заражает воздух, то что же такое наша душа, если она заразила весь мир?
Наконец, грех основал ад и заложил его первый краеугольный камень. Только грех разверз эту бездонную пропасть и заполнил ее огнем и серой, и всем запасом гнева, который никогда не сожжет и не истребит до конца. И грех также распял и пронзил Христа, излил на Него гнев Отца, который был возложен за грех на Него, ибо все ангелы небес сломались бы под этим бременем.
Но кроме этого, скажем о последствиях греха. Если суть его является причиной всех этих зол, то гораздо большее зло заключено в его последствиях. Могу ли я упомянуть наименьшее из зол, которые здесь есть? Грех - это квинтэссенция зла, он содержит в себе в наибольшей мере все зло, которое вообще есть; поэтому апостол в Иак.1.21 называет его "нечистотой и злобой"; нечистотой из-за его злостности, которая отвратительна в своем буйстве и порождает все беды, которые мы найдем в мире. Поэтому грех в Писании назван ядом змеи, собачьей блевотиной, зловонием могилы и гробом окрашенным, болотом и свиными помоями;  грех - это тьма, слепота, позор, нагота, глупость, безумие, смерть, все, что грязно, отвратительно, заразно и болезненно. Поэтому если Святой Дух говорит о Навале: "как его зовут, таков и он", так мы еще более можем сказать о грехе: ибо если человек нарек имена всем тварям в зависимости от их характера, гораздо более Бог, Который называет вещи как они есть. Конечно, Бог не будет клеветать на грех, хотя он есть Его единственный враг. И, кроме того, есть основания для этого обличения, поскольку грех  является причиной всех зол. Бог не сеял ничего, кроме доброго семени в мире; Он взглянул, и увидел, что все вещи были очень хороши", но грех посеял плевелы, все эти несчастья, которые пришли в мир, печали и болезни, которые постигли людей. Поэтому в душе человека, этого несчастного сосуда греха, царят яд, болезнь и смерть, которые он привил всей твари, и его растление и мерзость превышают все ее пороки.
И все же даже это есть не худшее, что можно сказать о грехе. Существуют, кроме того, еще некоторые формы трансцендентного зла, присутствующие в нем, которых нет в других видах зла, проявляющихся в других случаях.
Во-первых, в отношении всех других зол Бог провозглашает Себя их Автором, и Он целиком владеет ими; хотя грех есть промежуточная причина этих зол, все же Бог является их действенной причиной. "Нет зла в городе, которое не Господь совершил бы", хотя грех лишь вторичен здесь, потому что Бог есть "Отец светов", от Которого всякий благой дар (Иак.1.17-18).
Во-вторых, Бог Сын Сам подвергся наказанию за грех, причинивший все зло; Он испил из рук Своего Отца чашу горше, чем если бы Он был Сам виноват во всем зле, происходящем в мире, и Он испил ее до дна, хотя ни капли греха, подслащенного искушениями мира, не вошло в Него.
В-третьих, многие святые выбирали зло другого рода, нежели грех, отказавшись от наилучших благ мира как от худшего зла, если они несли с собой грех. Так Моисей выбрал скорее пострадать в Египте, чем насладиться прелестями греха (Евр.11.24-28). Так Златоуст, когда императрица угрожала ему, ответил: "Я ничего не боюсь, кроме греха".
В-четвертых, возьмите самого дьявола, из злобного замысла которого возникло все зло в мире, почему он бесы и названы "духами злобы" (Еф.6.12); это произошло потому, что он прельстился грехом сам и заразил им других; он был славным ангелом, пока он не был знаком с ним, и если бы он мог порвать с грехом, он снова обрел бы благую природу, лучшую, чем у любого существа на земле или на небесах.
В-пятых, хотя другие вещи могут быть злом, но ничто не делает тварь проклятой, кроме греха, как и все блага мира не делают человека благословенным, и не всякое зло отлучает его от Бога. Бог не говорит: благословенны богатые и славные, или прокляты нищие, но "проклят, кто не исполняет постоянно всего" (Гал.3.10), то есть совершает даже наименьший грех, и напротив, "блажен тот, чьи беззакония прощены" (Рим.4.7).    
В-шестых, Бог не ненавидит ничего, кроме греха. Какое бы зло не обрушилось на человека, Бог не ненавидит его за то, что он беден или унижен, но за то, что он греховен. Он ненавидит грех и только его (Откр.2.15, Ис.27.11), и в то время как другие Его атрибуты и особенно Его благость касаются Его Сына и Его детей, имеющих в них долю, Его ненависть направлена только на грех и ограничивается только им.
В чем же состоит эта трансцендентность зла греха, которая делает его выше всех других зол, так что он единственно ненавистен Богу, Христу и святым, больше всех других зол?
1. Грех противоречит сущности, существованию и воле Бога. Он есть вражда против Бога (Рим.8.7). По самой своей сути он напрямую противоречит Богу, и всему, что от Бога и принадлежит Ему. Грех делает человека ненавистником Бога (Рим.1.30), и как «ненавидящий брата своего есть человекоубийца" (1 Иоан.3.15), так ненавидящий Бога, можно сказать, есть убийца Бога, желающий, чтобы Его не было.
2. Грех противоречит всем Божьим атрибутам, данным людям в Его именах. Он 1) лишает людей даже крупиц Божьей благости, заставляя искать счастья в твари, как будто можно быть счастливым без Него; 2) отвергает Его суверенитет и ставит пред Его лицом других богов; 3) отрицает Его истину, власть и справедливость и 4) обращает Его благодать к распутству.
Кроме того, грех противоречит всему, что дорого Богу. У царя есть три вещи, особенно дорогие ему: его законы, любимые им подданные и его образ, отчеканенный на монетах; так и у Бога.
Во-первых, это Его законы и указы. Бог никогда не давал закон для того, чтобы он нарушался грехом; но грех по определению есть нарушение закона (1 Иоан.3.4), и даже "разорение закона" (Пс.118.126). Но мы знаем, что закон, даже одна йота или черта его, Богу дороже, чем весь мир. Если хотя бы капля закона будет уничтожена, небо и земля разрушатся. Поэтому даже малейший грех, нарушающий наименьшее в законе, хуже, чем разрушение мира, ибо он есть пренебрежение к Богу, Который установил Свой закон против греха. Во-вторых, Бог любит Свой народ, как бы он ни был разорен, но к тому, что возлюбил Бог, грех питает ненависть. Наконец, есть образ Божий, вложенный в сердце человека, но закон членов борется против закона ума и желает изгнать его, хотя человек обретает проклятие за это (Гал.5.17).  'Плоть,' а именно, грех, 'желает противного духу,' потому что они суть противоположности. И хотя грех ненавидит этот образ во всех людях, он желает разрушить его остатки в каждом грешнике, и трудится над этим так, чтобы человек сам себя возненавидел.
Мы зашли столь далеко, что наши мысли не могут следовать дальше. Богословы говорят, что если нечто обращено к бесконечности, то тем самым оно само становится бесконечным; поэтому грех, совершенный против Бога, Который является бесконечным, сам становится бесконечным**. Безусловно, высокое положение оскорбленной стороны усугубляет преступление; дурное слово, которое не оскорбит сильно любого другого человека, будучи сказано против короля, будет государственной изменой.  Конечно, я также уверен, что Бог оскорблен грехом, в особенности в Своей любви к Своему Сыну, Которого Отец любит как Самого Себя, но тем не менее Сын, будучи Сам без греха, стал грехом по вменению по воле Божией, и поскольку никакая тварь не могла нанести такого удара, Отцу было угодно Самому поразить Его (Ис.53.16). "Он не пощадил Сына Своего" (Рим.8.32). Его любовь могла побуждать Его пройти мимо Своего Сына, по крайней мере, слово из уст Его могло умилостивить Его, но столь велика была Божия ненависть ко греху и беззаконию, что Он излил на Него всю чашу Своего гнева. Мольба Сына не остановила Его, хотя Он просил с сильным воплем и слезами, чтобы Его минула чаша сия. И если, как мы сказали, положение оскорбленной стороны утяжеляет преступление, то если страдающая Личность есть Богочеловек, то это показывает, что значит для Бога изобилующая греховность. Если за преступления против короля казнят, то здесь за наши преступления был подвергнут казни Сам Царь царей.   
И все же есть одно соображение большее, чем это, чтобы заполнить меру беззакония греха и подтвердить, что от него практически происходит более или менее все зло в природе вещей. Я имею в виду не то, что все оно в одинаковой степени, поэтому я добавляю "более или менее"; и я покажу это таким образом: поскольку Адам одним преступлением запятнал всех, его сердце захватил не один его грех, но все грехи в нем. И так каждый грех в нас, как бы размножаясь, склоняет нашу природу к каждому последующему греху больше, чем раньше, и это делает загрязненную природу погибшей, ибо каждый наш грех - это не просто отдельный акт, но также все остальные грехи. Если принести одну свечу в комнату, свет распространится по всей комнате, как бы увеличиваясь; так грех, однажды отделив душу от Бога, все более возрастает от каждой суеты, которая искушает на него. И это показывает полноту зла от него, то есть что грех содержит не только все остальное зло мира, но и всякое зло по роду своему, то есть зло греха. Точно так же капля сильного яда содержит в себе всю силу этого яда, или же может быть болезнь, заражение которой ведет к заражению всеми другими болезнями. Именно в таком состоянии находится человек, пока его душа склоняется ко греху и подвластна ему.   
И теперь вы видите, как совершенно в своем роде это зло, хотя на самом деле никак нельзя сказать, что зло совершенно в том смысле, в котором совершенно благо, поскольку благ Бог, и потому  только Он может простить его, подчинить его и свести его на нет, если Он того захочет. Отметим также, что в этом смысле один грех не может быть греховнее, чем другой (Иез.5.15, Иоан.11.11). Но все же возможна некоторая, хотя и неполная, аналогия совершенства во зле с Божественным совершенством в добре.
Во-первых, если Бог совершенен в добре, то Он, соответственно, должен обладать любовью к Себе и к другим в Нем и ради Него; но также грех совершенен во зле потому, что он притягивает к себе все другие виды зла и порока. Во-вторых, если Бог совершенен в добре, то Он обладает величайшим счастьем; грех же как величайшее зло не может быть лучше, чем наказание, которое он несет в самом себе. Поэтому, если Бог воспринимает человека как врага, он не делает ему чего-то худшего, нежели позволяет ему грешить. И в-третьих, как Бог есть наивысшее благо и Его атрибуты и имена лишь отражают суть Его Самого, так зло греха не может иметь худших эпитетов, чем сам грех, и потому апостол говорит, что грех "крайне грешен" (Рим.7.13).
Использование 1. Для чего я все это говорю? Чтобы мы познали общий характер греха! Грех многочислен, как песок на берегу моря, мало того, грехи превосходят по числу атомы, составляющие мир; и поэтому, прежде чем мы пойдем дальше, давайте в изумлении посмотрим, сколь изобилует грех среди всех других вещей; его слишком много в сравнении с самим миром! Мир велик, но он конечен; песчинки бесчисленны, но их конечное число; но объем и численность грехов неизмеримы.
Пусть же от этого наша мысль перейдет к самому глубокому и строгому рассмотрению нашего состояния,   ибо если грех изобилует таким образом, что язык едва может это выразить, а сердце воспринять страдания тех, кто, по выражению апостола, "еще остаются в своих грехах" (1 Кор.15.17), то есть связаны с Богом лишь цепью своей вины в этих грехах,  и состояние нераскаянности и неверия, в котором они находятся, мешает им молить о том, чтобы смерть Христа могла снять и облегчить их вину хотя бы за один грех, хотя на самом деле все их грехи могут быть возложены на Личность Христа, чтобы отменить их наказание за них, ибо Христос исполнил их обязательства перед Богом за них и их грехи возложены на Него. Теперь для надлежащего понимания этого их состояния укажем следующее.
Во-первых, грехи человека есть не просто его достояние, но полная характеристика и наклонность его сердца. Таким же образом дьявол согрешил первым (Иоан.8.44), и потому грех есть все его существование. Только человек во Христе не таков, ибо в нем есть новая тварь, которая как таковая не грешит (1 Иоан.3.1,9), так что он может сказать, если он грешит: это не я, но грех.
Во-вторых, грех человека есть его достояние, если он не ненавидит, но любит его: "мир любит свое", говорит Христос (Иоан.15.27), и потому грех развращает его характер больше, чем ему присуще доброе, так что "нет делающего добро" (Пс.52.2).
В-третьих, как человек "никогда не ненавидит свою плоть, но питает и греет ее" (Еф.5.29), так люди любят свой грех, пока они сами по себе. Так богачи и угнетатели "роскошествуют на земле и наслаждаются", но они "питают сердца свои на день заклания" (Иак.5.5), и  те, кто живут во грехе, питают себя им, но закончат так же.
В-четвертых, если человек "попечение о плоти превращает в похоти" (Рим.13.14), то есть уступает своим похотям и питает их каждое утро, и удовольствия греха доступны для него каждый день, то это значит, что грех его достояние, и он сам принадлежит греху.
Одним словом, если люди живут в грехе в свое удовольствие, то к ним применимо сказанное о сластолюбивой вдове: они "умерли заживо" (1 Тим.5.6). Если утешение и удовольствия людей - это удовольствия от греха, и грех - это то, что им нужно для жизни, то они "пьют беззаконие как воду", "едят хлеб беззакония" (Притч.4.17); они падают все ниже и ничто их не смущает; "они не заснут, если не сделают зла; пропадает сон у них, если они не доведут кого до падения" (Притч.4.16). "Гордость, как ожерелье, обложила их, и дерзость, как наряд, одевает их" (Пс.72.3). "Глупец проводит время в беззаконии" (Притч.10.23) и еще хвастается этим; он будет нездоров, если его похоти не будут удовлетворены, как Амнон исхудал, когда не смог наслаждаться беззаконной любовью.
Все те, кто живут в своих грехах и заживо умирают, будут несчастны, ибо они творят величайшее зло против своего высшего блага; но и им также надлежит умереть, как всем нам однажды, и когда и как скоро, мы не знаем, и мы храним наши драгоценные души, как воду в хрупком стекле, которое треснет, и "когда вода пролилась, никто не соберет ее снова" (2 Цар.14.14), или как свечу в фонаре, полном трещин, где ее задувает ветер; но те, кто останутся без серьезного изменения в своем сердце от греха к благочестию, умрут в своих грехах и получат все страдание, которое за этим последует; и когда Христос хочет суммировать все бедствия в одном выражении, Он говорит, что фарисеи "умрут в своих грехах" (Иоан.8.28).
Использование 2. Будем иметь в виду также, что если грех сверх всякой меры греховен, то он влечет за собой наказание без меры, то есть ад по смерти, и будем иметь страх пред ним. И, действительно, если грех совершается против Бога, Царя царей, он никогда не может быть наказан достаточно. Как убийство короля среди людей является преступлением столь гнусным, что никакие пытки за него не достаточны, так мы можем сказать, что все мучения слишком малы и смерть слишком хороша за такое преступление. Я уже сказал, что грешники хотели бы уничтожить Бога, если бы могли, и потому никто, кроме Бога, не воздаст им полноту наказания. Поэтому и сказано, что "страшно впасть в руки Бога живого" (Евр.10.31). Ибо если Его дыхание дует на нас к гибели (Иов 4.9), если грешники "от прещения лица Его гибнут" (Пс.79.17), то как устоять пред Тем, "Кто исчерпал воды горстью своею и пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли, и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы?" (Пс.40.12). И если Бог возьмется наказать, то будьте уверены, что Он сделает это в полной мере. Грех дело человеческое, но наказание за него - дело Божие.
Если мы творим зло греха, то получим от Бога все мыслимые невзгоды, "кипящую чашу в руке Господа" (Пс.74.8), в которой Он соберет все страдания для нечестивых земли, чтобы они пили из нее всю вечность. И если один грех заслуживает наказания сверх меры, то что будет с теми, кто совершил миллионы грехов? И если  мы читаем, что «каждый должен получить справедливое возмездие" (Евр.2.2 KJV), то остережемся же умереть умирает в своих грехах, и, следовательно, жить в них; ибо иначе мы окажемся в темнице, пока не заплатим все до последнего кодранта.
И потому если все, что я сказал, не породит в вас опасений и ответственности за свое спасение, и вы останетесь бесчувственными, то я хотел бы, чтобы вы услышали из ада прежних детей погибели, услышали, что скажет Каин об убийстве своего брата Авеля, Саул - о том, как он преследовал Давида и священников Иеговы, Валаам и Ахитофел - о своих проклятых советах и политике, Ахав - об убийстве Навуфея, Иуда о своем предательстве, и чтобы вы услышали обо всем ужасе и мерзости, которые есть в малейшем грехе. Если Бог мог принять любую душу и восхитить ее, как Павла, до третьего неба созерцать благодать в полном ее сиянии, то Он может и свести любую душу в жилища смерти и показать ей темницы ада одну за другой, чтобы она услышала, как кричат проклятые, и увидела, что грех несет с собой ад! Есть еще одно обострение греха и, возможно, самое злое его бедствие, о котором я еще не сказал: он ослепляет глаза людей и ожесточает их сердца, так что они не видят нужды оплакивать свое положение, пока они не окажутся там, где будет уже слишком поздно. 
Использование 3. Но если грех обладает столь всепревосходящей греховностью, и его яд настолько вредоносен, то неужели не должно быть никакого имени в небе и на земле, способного бороться с ним и уничтожить его? Неужели нет противоядия, нет бальзама в Галааде более целебного, чем этот яд смертелен? Конечно, есть; Бог никогда не допустил бы, чтобы столь мощный и вредоносный враг вступил в его владения, если бы Он не знал, как победить его, и как не просто наказать, но уничтожить его, хотя он так мощен, что на это не хватило бы сил всей твари. Эта победа принадлежит только Христу; только Он мог умереть за грех, и только Он может иметь за это славу; эта смерть,  следовательно, является вершиной Его славы в качестве Посредника, и спасение подразумевает высший титул, который несет само имя Иисуса,  'ибо Он спасет людей Своих от грехов их" (Мтф.1.21). И потому апостол Павел, этот лучший из глашатаев, провозглашает эту победу со всем торжеством и триумфом: Смерть, где твое жало? Ад! Где твоя победа? Жало же смерти грех, а сила греха есть закон" (1 Кор.15.55). Но благодарение Богу, что Он дает нам победу Господом нашим Иисусом Христом", и это еще раз подтверждает, что грех столь греховен, и сила его такова, что Господу, как Давиду Голиаф, бросили вызов небо и земля. "Невозможно, чтобы  кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр.10.4); также никакое богатство мира или кровь людей не были бы достаточным выкупом. "Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или неисчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего - за грех души моей?" (Мих.6.7). Нет, "человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него" (Пс.48.8). Может быть, ты принесешь реки слез вместо елея, чтобы умилостивить Бога, но если при этом твоих грехов больше, чем волос на твоей голове, значит, в этой голове навоз. Никто из нас не может загладить ни один грех, все попытки сделать это есть "нечистота" (Мал.2.3); мы сами принадлежим Богу уже потому, что мы Его творение, и никакое наше достояние не оплатит нашего долга. Если мы тогда обратимся ко всем ангелам, которые никогда не грешили, то даже если они соберут все свое достояние и останутся нищими, то они не смогут заплатить ни за один грех. Нет, заслуга ангелов не сделает этого, ибо грех есть нарушение и разорение закона, одна йота которого стоит больше, чем небо и земля и все, что в них.
Но если искупление греха превосходит все возможности всей твари, то нет предела той цене, что Христос заплатил за него. Апостол сопоставляет грех и праведность Христа. Это правда, говорит он, что грех изобиловал начиная с Адама, который включает в себя всю человеческую природу до конца мира, но, говорит он, дар праведности Христа "преизобилует", то есть изобилует намного больше, "открывается обильно" (1 Тим.1.14), ввергая весь грех "в пучину морскую" (Мих.7.19). Этого не могли бы совершить все ангелы, но богатству Христа нет меры (Еф.3.8). Он имеет такие богатства заслуг, что Он был бы в состоянии заплатить все твои долги в первый же день твоего брака с Ним, хотя бы ты был грешником тысячи и миллионы лет, с начала творения и по сей день, и когда это будет сделано, тебе останется приобрести всю благодать и славу ангелов на небесах. Одним словом, Он "всегда может спасать приходящих к Богу через Него" (Евр.7.5), как бы ни были велики их грехи. 
    Но тогда мы должны прийти к Нему, и к Богу через Него, и принять Его как нашего Господина, Царя, Главу и Супруга, и как Он свободно принял нас, мы должны стать едины с Ним, и тогда наши сердца оторвутся от греха навсегда. И почему не сейчас? Можем ли мы искать другого Христа? Скажем ли мы, как Ноэминь сказала Руфи: есть ли еще меня сыновья в моем чреве, которые были бы вам мужьями? У Бога только один Сын. Разве Христос не достаточно благ для нас? Разве мы не будем счастливы, вступив в брак с Ним?
Но все же, если мы будем иметь Христа в самом деле, а без Него мы пропадем, то "как же нам тогда быть в грехе" (Рим.6), который таким образом стал для нас выше всякой меры грешным? Никак. Апостол говорит, что это несерьезно и просто невозможно. Христос и господствующий грех не могут быть вместе.
И действительно, Христос не так много значит для нас, пока у нас не будет более или менее этого видения, и грех не представится нам выше всякой меры греховным. От природы мы можем лишь слегка чувствовать его и смеяться над ним, и совесть может придерживаться этого чувства и усилить его, но если однажды грех предстанет нам во всей красе, то мы будем смотреть на него, как на сам ад, и испугаемся великим страхом встречаться с грехом, и начнем при самом появлении его плакать и стенать, чтобы не согрешить, и увидев грех в себе и в других, вопиять, как Иосиф: как я совершу грех сей? А потом, как приговоренные к смерти, как те, для кого больше нет жизни, воззовем: о, дайте мне Христа, или я умру; и если Христос явится нам, то примем Его обетование тем, кто ищет Его (Иоан.14.21), и увидим, что творится в нашем сердце, и возненавидим это. Мы можем слегка видеть зло греха, но когда дело доходит до нашего обновления, это делает грех гораздо более греховным в наших глазах, потому что тогда мы смотрим на каждый грех как на новую вину в крови Христа, а на самих себя - как на повинных в Его крови. Благодать Бога "учит нас отвергнуть всякое нечестие и мирские похоти", но "любовь Христова объемлет нас". Можем ли мы даже думать жить в грехе, из-за которого умер Христос? Нужна ли мне такая жизнь, которая стала причиной Его смерти? Он, Который никогда не знал греха, прошел такие мучения из-за него, и неужели я могу быть так жесток, чтобы получать удовольствие от этого? Нет, но как Давид, когда он очень жаждал, и пришел к колодцу в Вифлееме, он вылил воду на землю, ибо подверг опасности жизнь людей, и сказал: "Это кровь их". Поэтому, когда чаша греховных удовольствий близка к губам, скажем себе: это стоило Христу крови - и выльем ее на землю! И как любовь Христова объемлет нас, так сила Его готова изменить нас. Короли могут простить предателей, но они не могут изменить их сердца, но если прощает Христос, Он творит из нас новых существ, и все прежнее проходит, потому что Он делает нас Своими друзьями и возлюбленными, достойными Его восхищения; и если мы возлагаем упование на Христа и можем познать Его истину, мы сначала напуганы, ибо в нас есть прежний образ жизни "ветхого человека, истлевающего обольстительных похотях" (Еф.4.21-22), а затем отвращаемся от любого греха, что становится известен нам. Это слова апостола, который будет судить нас; и если мы хотим ожидать спасения от Христа на любых других условиях, мы обмануты, потому что Христос является Вождем спасения только для тех, кто подчиняется Ему (Евр.9.11).

* Ср. комментарий Д.Гилла на Евр.1.3: "И держа все словом силы Своей", или, в сирийском варианте, "силой Своего Слова"; в том же смысле Таргум переворачивает 2 Пар.2.6: "Бог, Которого не вмещают небеса небес", тем не менее "поддерживает все рукой могущества Своего", и эти слова следует понимать не как то, что Отец поддерживает вселенную Своим могущественным Словом, то есть Сыном, но что Сам Сын поддерживает все творение, которое Он создал; Он несет столпы и опоры вселенной,  сохраняет каждое существо в его бытии, и поддерживает его, обеспечивая всем необходимым для жизни, и также правит и управляет всем сущим, предусматривает его порядок и распоряжается всем, что есть в мире, Своей могучей волей, что подтверждает, что Он есть полностью и истинно Бог и в то же время Человек, что и требуется, чтобы Ему быть священником, а именно: "когда Он совершил  Собою очищение грехов наших", то есть... Сам Жертвою Своею заступил за грехи Своего народа, который Он предусматривал очистить; Он взял грехи Своих людей на Себя, и отбросил и совершенно отменил их, чего не могли сделать священники под законом".  Сказанное безусловно подтверждает действенность и ретроактивность искупления, замысел которого предшествовал падению.
** Намек на классическую концепцию Августина и Ансельма Кентерберийского, которую разделяли также Фома Аквинат и впоследствии Джонатан Эдвардс (cм.: Оксфордское руководство по философской теологии. М.,2014. С.722-723), согласно которой грех как совершенный против бесконечного Бога требует бесконечного наказания, а также искупления через бесконечное достоинство Личности Богочеловека. Марк Джонс в своей диссертации по христологии Гудвина отмечает в этой связи, что представление об органическом единстве Личности и дела Христа в рамках pactum salutis представляет собой решающий вклад Гудвина в реформатское богословие XVII в. (Jones M. When Heaven Kissed Earth. Leiden,2009. P.285-286). 

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn