Гарем

ГАРЕМ
 
              Жён  надо  менять, батенька.
              Настоящий  писатель  должен  жениться  трижды.
                Алексей  Николаевич  Толстой
       Алексей никогда не знал заранее, в какой день, какое время и кто именно посетит его в очередной вечерний раз. Поначалу он пытался вслепую угадывать и даже рассчитывать, меняя алгоритмы, но всякий раз гарантированно попадал лишь пальцем в небо, перенаселённое богами. Это его отвлекало, это раскачивало, и это слегка мешало работе.
       В конечном итоге он уставал нудно ждать и нервно оглядываться, и однажды перестал делать свои бессмысленные расчёты. Его уже узнали, как облупленного, и прекрасно на этом играли, всегда появляясь внезапно или почти неожиданно…

       …Алексей вывел на экран монитора свою рабочую тетрадь, и стал последовательно загонять в неё все новые материалы, накопившиеся за несколько последних дней. Работа эта, как всегда, была увлекательной, и он снова забыл кого-то привычно-фоново ждать и даже временами переключаться на это мыслями.

       …Он опять не услышал появления гостьи, но в какой-то момент почувствовал совершенно чуждый его холостяцкой квартире нарастающий аромат, нахлынувший на него волной божественного амбре, от которого в его заждавшейся Душе тренькнула первая струна небесной арфы…
       Алексей понял, что уже не один в доме, и радостно развернулся вместе с креслом.

      …Она стояла в дверях кухни в позе богини-искусительницы. На ней была ниспадающая до самого пола, скрывая ноги в сандалиях, голубая туника, преступно утаивавшая от жадного мужского взгляда все подробности её прекрасного тела…
       - Привет, Евтерпа… - Алексей счастливо улыбнулся. – Всё цветёшь и благоухаешь?!.
       - Я приготовлю ужин для нас двоих, - пропела она сказочным голосом, не без видимого удовольствия впитав своей аурой его искренний комплимент. – А ты пока серьёзно настраивайся на плодотворную работу. Стартовые толчки я тебе уже подарила…
       - Посмотрим, посмотрим, что у нас есть и будет сегодня… - Алексей послушно вернулся к компьютеру, пробежался по темам, и с неослабевающим от времени изумлением понял, что гостья своим теперешним визитом абсолютно права, - у него ныне в настроении явственно просматривался лирическо-поэтический вектор творчества.
       Алексей азартно кинулся на предложенное ему лакомство для трудолюбивого ума, чувствуя за своей спиной мощную многостороннюю поддержку, и у него пошло, побежало и даже полетело…

       …У меня всё готово… - услышал он как сквозь частично проницаемую для звуков стену. - А как у тебя?..
       - О!!! – воскликнул Алексей с безграничной благодарностью в восторженной Душе. – Ты, как всегда, неотразима, и неслыханно щедра! Как вы все…
       - Я рада за тебя. Значит, не зря пришла и не напрасно стараюсь. Остальное у тебя уже получится и без меня…
       Алексей с благоговением на лице прошёл в кухню, предвкушая там тоже очередное неслыханное, и сел за щедро накрытый стол напротив Евтерпы, чтобы можно было ею неограниченно любоваться.
       - Пахнет убийственно аппетитно! – сказал он, даря гостье новый заслуженный комплимент. – Небесная амброзия в чистом виде! Без наших земных нитратов! Это опять что и из чего? Сие было в моих нищих запасах, или ты принесла мне остатки блюд с Олимпа?..
       - Ни то, и ни другое. У тебя в доме такого нет, а со стола богов не бывает даже крошек…
       - Из воздуха, что ли? – снова искренно изумился Алексей. – Мне бы хоть частично такие способности! Денег на покупку продуктов не надо, необходимость бегать за ними по магазинам тоже отпадёт! Сиди и твори хоть круглосуточно!
       Он с удовольствием набросился на уже апостериори вкусные и дармовые, как и Вдохновение, блюда, поглядывая на величественно ужинающую вместе с ним музу.
       - Что меня всегда поражает, - сказал он, аппетитно жуясь, - так это безграничное разнообразие ваших меню. Все блюда, вроде, из одного и того же воздуха, но у каждой из вас своя собственная кухня.
       Евтерпа самодовольно улыбнулась.
       - Хотя мы и полубогини, но, всё же, сутью своей - женщины. И мы – совершенно разные женщины не только внешне…
       - Мне нравится моё многожёнство… - ухмыльнулся Алексей. – Во всех отношениях. Почти во всех…
       Он почувствовал, что чуть не перешагнул по инерции через запретную черту тем, и предусмотрительно сделал шаг назад.
       - Ты уже была у меня позавчера. Почему сегодня опять ты, а не другая? Это твои завуалированные симпатии или вы там меня разыгрываете, и тебе опять выпал счастливый билет?..
       - Ни то, и ни другое… - сказала она, великодушно улыбаясь его заигрываниям. – Просто мы чувствуем твой сиюминутный творческий настрой, и подстраиваемся под него. Мы ничего тебе не навязываем, мы лишь подыгрываем тому, что присутствует в тебе самом.
       - Вас шестеро, - сказал Алексей. – Вы чередуетесь, и я уже выучил вас наизусть. Но муз ведь девять. Как остальные три?..
       Она улыбнулась уже чуть саркастично.
       - Когда ты готов писать лирическую поэзию, к тебе прихожу я. Если ты сочиняешь комедию, тебя навещает Талия. Как только в тебе начинает созревать исторический роман, приходит черёд Клио. Мельпомена, Эрато и Каллиопа гостят у тебя, когда ты работаешь над трагедиями, любовной или эпической поэзией. Реже других у тебя бывает последняя, но это уже на грани твоих творческих предпочтений.
       - Остальные, значит, со мной были бы не у дел, - догадался Алексей. – Потому и не приходят…
       - Ты не сочиняешь балетов, поэтому что здесь делать Терпсихоре? Гимнов ты тоже не пишешь, к чему тебе и Полигимния? Ну а об Урании вообще нет и речи с её безумно далёкой от тебя астрономией.
       - Не ревнуют и не завидуют?.. – снова чуть обнаглел Алексей.
       - Любопытствуют… А завидовать? Чему именно? У них вполне хватает и своих объектов приложения их вдохновляющих способностей.
       - Да, работаете вы поистине восхитительно, - признал Алексей. – Вдохновение через запахи, речь и образы… И ещё с помощью вкусов.
       - Тебе этого что, мало?..
       - Как и всякому мужчине… - проболтался Алексей.
       - Остальное – исключено! - жёстко отрезала она. – Прикосновение, поцелуй и обладание – под смертельным запретом! Это превратит нас из полубогинь и муз в обычных женщин со всеми вытекающими из этого, и весьма негативными для тебя последствиями. Мы полностью потеряем способность вдохновлять и вдобавок накличем на себя и тебя гнев богов…
       - Да я ни на чём особо и не настаиваю… - опять сделал шаг назад от пограничной черты Алексей. – Но ничего не могу поделать со своим сознанием. Либидо и бесконтрольные фантазии, будь они неладны…
       - А ты их инвертируй, переводи в другое русло, и преобразуй в иные формы…
       - Чем я всё время только и занимаюсь, – грустно вздохнул Алексей, доедая последнее из вкуснейших блюд. – Хуже платонической любви муз может быть только их патологическая дружба…
       Он встал из-за стола.
       - Спасибо! Остальное я хорошо помню. Посуду я потом вымою сам – не божеское это дело. А сейчас мне нужно отвернуться, уйти в кабинет, и ждать твоей команды?..
       - Да, - сказала она многозначительно. – Желательно – без неожиданностей. Иначе…
       - Нет, всё слишком хорошо, чтобы желать себе потерь большего…
       Алексей подошёл к компьютеру и замер спиной к музе.
       - Уже можно?.. – нетерпеливо спросил он.
       - Да… - почти прошептала она.
       Он стремительно обернулся в ожидании самого экзотического из блюд, на которые были способны все музы.

       …Евтерпа была совершенно обнажена своим неслыханно прекрасным, как и всех у них, телом, и висела в воздухе над полом в невероятно соблазнительной, расслабленной позе, неподражаемой у каждой из них. Алексей неизменно поражался отсутствию повторов, - тому, что каждый раз поза была несколько иной, но выглядела лишь отдельным фрагментом из бесконечного множества других. Это была как статика в движении, как движение в статике… Галатея, оживающая из камня и снова каменеющая… Это будоражило кровь, это перемешивало её с мыслями, доводя и то, и другое почти до кипения Страсти и пламени Вдохновения…
       - Всё! – требовательно сказала Евтерпа, чувствовавшая, что сам Алексей никогда не оборвёт зрелище на голодном взгляде, который никогда не насытится. – Чего стоит мужское Вдохновение без его сексуального воображения…
       Он неохотно, но послушно отвернулся.
       - До свидания… - услышал он её растворяющийся в воздухе голос. – До… следующего…
       Алексей ничего больше не увидел и не услышал, но по торопливо ослабевающим божественным ароматам понял, что опять в доме один. До следующего раза. Когда он будет, этот следующий раз? Завтра? Послезавтра? Через неделю?
       Он всё-таки рефлекторно оглянулся, огорчённо вздохнул и сел за компьютер. В его Душе недавние запахи, звуки, вкусы и образы уже смешались в нечто невообразимое, и теперь торопливо разрастались на дрожжах неукротимого Воображения.

       Его хватило только на полчаса. Алексей вдруг решительно выключил компьютер и пошёл на кухню. Сначала он перемыл посуду, которая ещё пахла вкуснейшей едой, но уже не хранила ароматов Евтерпы, потом поставил турку, чтобы заварить кофе, и налил себе рюмку коньяку.
       - Всё это, наконец, нужно серьёзно обдумать! – сказал он точно сразу всем своим, отсутствующим сейчас, прекрасным собеседницам. – Это блаженство и волшебство продолжается уже два месяца, и нет никаких серьёзных причин не надеяться на их инерцию. Интересно, вы ко всем нам так являетесь, когда требуется, или я у вас на особом элитарном счету? Ладно, впереди у меня целая плодотворная ночь, а пока я могу и слегка отвлечься. Как мне мыслится, чтобы всех вас сохранить рядом с собой, я должен стабильно держаться на уровне Гения. Пока меня, похоже, на это хватает, но надолго ли ещё? Потяну ли я вас всех на годы, как мне того хотелось бы?.. Неплохой, надо сказать, из вас получается гарем! Один Орфей и целых шесть муз!
       Он выпил коньяк и налил вторую рюмку.
       - Кстати, а каковы на вид, вкус и запах другие музы?.. Помогать мне творить они не способны, но ради примитивного любопытства хотелось бы на них взглянуть…

       … - В кухню буквально хлынули смешанные ароматы, совершенно незнакомые, но, как и прежние, слишком далёкие даже от изысканной земной парфюмерии.
       - Ага, вы уже здесь?! – обрадовано и слегка пьяно не только от коньяка вскричал Алексей. – Прошу! Хотя бы посмотреть или полюбоваться!..

       …Они вошли и встали плечом к плечу, обняв друг друга за тонкие талии. Такие же прекрасные, как и предыдущие музы, но каждая – по-своему.
       - Ты хотел нас видеть… - пропела та, что была в середине. - Мы тоже не удержались от любопытства и после рассказов наших сестёр…
       - Вы восхитительны! - сказал Алексей, залпом выпивая и вторую рюмку. – Три грации! Хотите, я сам угадаю, кто есть кто?!.
       - Пробуй… - милостиво сказала та, что была слева.
       - Ты в белой тунике, а этот цвет у меня ассоциируется, прежде всего, с балетом, - уверенно сказал ей Алексей. – Терпсихора!
       - Молодец… - улыбнулась она.
       - Ты в оранжевой тунике, поэтому напоминаешь мне государственные гимны под национальными флагами, – сказал Алексей той, что была в центре. – Полигимния?..
       - Нам тебя не перехвалили… - сказала она не без доли изумления.
       - Ну а ты, судя по звёздочкам на тунике, и методом остаточного исключения, Урания, – сказал Алексей, весьма довольный собой.
       - Три абсолютных попадания! – восхищённо сказала третья.
       - Девчонки, вы пришли ко мне не по делам, а просто в гости! – окончательно обнаглел от своих успехов экспромтом Алексей. – Поэтому вы ничего у меня и со мной сейчас не делаете, а развлекаю и угощаю вас на этот раз я! Позвольте мне хоть иногда быть в своём доме радушным хозяином! Я сейчас для всех нас заварю свой фирменный кофе–эспрессо, мы допьём коньяк и закусим его лимоном, сыром и сервелатом! Идёт, мои сладкоголосые сирены и три грации?!.
       - Это даже интересно… Прежде у нас никогда не было ничего подобного. - Полигимния первой шагнула к столу и отодвинула от него стул, чтобы сесть.  Остальные музы тоже не заставили себя ждать.
       - Отлично! – сказал уже не просто довольный, а восторгающийся собой Алексей! - Надеюсь, это не последний первый ваш визит ко мне, а другие музы не будут ревновать меня к вам, и вас – ко мне. Платонизм, так платонизм в чистом виде! Я могу надеяться на рецидивы?..
       - Посмотрим… - загадочно улыбнулась Полигимния. – На твоё поведение… И наше настроение…
       - Обязательно и всенепременно! – радостно сказал Алексей. – Особенно если я начну смотреть в телескоп, писать гимны и сочинять балеты! И чего не сделаешь ради такого количества прекрасных женщин!..

                Мужчина – раб
                одной  Музы,
                если  он –
                не  Господин
                всем…