Покровитель 2

   
Начало:http://www.proza.ru/2014/07/25/901


  Передвижной медицинский блок – плохое место для отдыха. В короткие перерывы между искусственным сном он мучился от безделья. «Хаб» активировать было строго-настрого запрещено. Изредка по ту сторону пластика появлялась едва видимая Гося, Маргарита Вуячич, ещё молодая, с нордическими чертами лица, женщина. Раз в день она проводила эмпирические наблюдения.

  Он уже не так смущался наготы собственного тела, но по-прежнему прикрывался руками, давая понять, что он не зверушка. Гося слабо улыбалась и делала какие-то записи. Несколько раз приходили подбодрить его и штурман Джамаль Фарсидский, и инженер коммуникаций Гюстав Даль, и бурильщик широкого профиля Марианна Креспо. Все, кроме последней, произносили дежурные речи. Марианна посещала его единожды, долго всматривалась в лицо техника и перед тем как уйти, сокрушённо покачала головой: «мне так жаль».

   Даже при благоприятном исходе его состояния, контакт с остальными участниками экспедиции был запрещён. Двухгодичная вахта в одиночном блоке, это ещё полбеды. Дадут ли ему, гипотетическому носителю неизвестной патогенной среды, право на возвращение? Возможно, но только после длительных исследований. Кажется, с каким-то родственником Креспо приключилась подобная история, и бедняга десять лет дожидается окончательного приговора на базе Марса.

   В минуты, когда было совсем худо, Антон закрывал глаза и представлял не опостылевшие техногенные земные пейзажи, не коллекцию лучших мнемозаписей, не лоснящихся обнажённых изнеженных девушек в нуар-клубе близ своего жилого блока, – перед ним бежала она. Грациозная, хрупкая. Её осязаемые черты тела неожиданно заставляли трепетать.

– Антон, – вкрадчиво спрашивала доктор после изнурительных тестов, – не расскажешь, что там произошло? Эта девушка что-то значит для тебя? Это может помочь вытащить тебя отсюда.

   Спустя полторы недели, не обнаружив инородной патогенной среды и изменений, физических (кроме среднего радиационного отравления) и психических, организма, ему разрешено было покинуть пластиковый саркофаг медблока. Как он и ожидал, в жилом модуле для него оборудовали бокс из оставшегося оборудования автоматической станции с отдельным выходом наружу. Единственно с кем он мог совершать тактильный контакт (в том числе и сексуальный) была пара гиноидов из его вахтовой партии. В остальном, круг его обязанностей не изменился: контроль оборудования в шахтах на пару с Марианной Креспо.
 
  Разумеется, не раз и не два он обращался в лабораторию с требованием объяснить наличие  якобы земной среды и происхождение девушки, но Гося не торопилась с выводами. Предложение о миссии спасения также не находило отклика у штурмана. Он лишь упоминал, что девушка в безопасности и на крайний случай за ней наблюдает один из Псов, экипированный медицинским оборудованием.

– Марианна, – не выдержал молчания в первый рабочий день Антон. – А что слышно про твоего родственника? Ну, того самого. Если, конечно, не тяжело говорить.

– Он ждёт, – Креспо говорила отрывисто, будто ей не хватало кислорода. – Надеется. Верит. Верит, что дева Мария не оставит его. Их база походит на церковь. «Тихая обитель», не слышал? Они все мученики, подобно святым Кордовы.
 
   Она тишком перекрестилась и коснулась наложенного на пластик шлема крестика. И замолчала надолго.

    В день, когда обнаружили богатую жилу, Джамаль объявил выходной. Все кроме, Антона собрались к «холле», более просторной части жилых модулей, и открыли красное вино. Техник «присутствовал» среди экипажа в режиме онлайн-трансляции через «хаб», но, наверное, впервые в жизни почувствовал отвращение к симуляции. О нём, конечно, не забывали, продолжали общаться, но это было не то. Разговоры через стенку будут длиться ещё шестьсот девяносто восемь дней. Антон в тоске отключил «хаб» и всмотрелся в окно, за которым как клубы дыма наплывал вечный туман.

   Мысль, шальная, преступная, всё же не миновала его. Чтобы не думать и не взывать к разуму, он облачился в скафандр и – благо выход свой собственный – вышел наружу. Станция находилась километрах в семи от пляжа – пешком не дойти. Антон пробрался в гараж и почти сразу положил глаз на серебряный «ровер». И лишь приглядевшись внимательнее, понял, что привлекло его внимание. «Ровером», предназначенным для разведки, пользовались, и не раз: умудрились несколько повредить титановый протектор. Сев за штурвал, он вызвал штурмана напрямую и безапелляционно сообщил, что едет на пляж.

– С ума сошёл! – мгновенно вышел из себя флегматичный штурман. – Я запрещаю, слышишь?! Это будет иметь необратимые последствия. Я напишу докладную администрации Компании.
 
  Двигатель «ровера» мерно загудел, аппарат плавно преодолел сенсорный барьер станции и покатил по понтонной трассе.

– Только не пугай девушку, Антон, – украдкой шепнула в коммуникатор Гося, пока штурман глухо чертыхался, отдавал и отменял приказы. – Она зовёт меня Ляля. Переключи на автопилот, там предыдущий маршрут. Попробую договориться с Джамалем. Но тебя всё равно ждёт трёпка, глупый мальчишка.
 
   Едва ли он запомнил дорогу. В молочной мути «ровер» свернул. Несколько минут нещадного трясения и глаз вновь ослеп от пастельного света. Вопреки ожиданиям система скафандра не отключилась, но перешла в аварийный режим. Похоже, пока он лежал в медблоке, зря клял членов экипажа: кое-чего достигли.

  Не смотря на относительно пологий спуск с базальтовой гряды, бортовой компьютер робко, жалобно пищал, напоминая, что «ровер» имеет некоторые повреждения. Но Антон лишь глядел по сторонам, будто не надеясь и не обращая внимания на электронную машину.

  Место обитания девушки – импровизированный навес из ветоши и узкая расщелина. Она же, будучи обнажённой, лежала на пепельных голышах и болтала в воздухе ногами. «Ровера» не испугалась и вдобавок замахала руками. Выглядело это забавно. Пока неловко выбирался из ложа, Антон включил внешний коммуникатор. На мгновение уши заложило от глухого порывистого ветра и ленивых ударов воды о берег. Почудился холодный влажный воздух. Едва ли температура и радиационный фон позволят существовать здесь человеку, но девушке всё нипочём.
 

  Она подскочила к Антону с пригоршней раковин, подносила к шлему то одну, то другую. Предлагала угощение: сочащуюся из грязного кулачка целомную жидкость.

– Ам, ам, – с приятной хрипотцой в голосе предлагала она и показывала, как надо есть, пока не съела всё сама.

  Виновато потупившись, ухватила голыш и запустила в набегавшую волну.

– Бульк! – победно возвестила она и повторила бросок, – Бульк, Ляля.

  Антон, по сию пору застыв истуканом, будто очнулся и включился в игру. Всё как лучше, чем морально уничтоженным работать в штреке. Лучше играть с обнажённой девушкой на затерянной планете за пару световых лет от Ойкумены. Одно только подавляло: она по-прежнему звала его Ляля. Это было отчего-то неприятно. Ему хотелось, чтобы она знала.

  Когда девушка, наконец, запыхалась настолько, что застыла, отдыхая, техник приблизился к ней вплотную.

– Антон! – как можно мягче произнёс он и коснулся ладонью грудных пластин. – Антон!

 Через коммуникатор вышло немного резче и громче, чем он бы хотел. Девушка прижала кулачки к груди и нахохлилась воробушком. 

– Антон, – тише произнёс техник и протянул перчатку, – Я – Антон, а ты?

  Девушка отскочила, по-ребячьи выпячивая нижнюю губу: вот-вот разревётся.

– Ляля, – ласково произнёс техник, указывая направление, в котором по его мнению находилась станция и, вновь прижав ладони к груди, повторил своё имя.
  Отчего-то именно в этот момент на пляже оказался Пёс. То ли это было заложено в программе, то ли Джамаль решил притащить его силой. При виде электромеханического чудовища девушка заныла и медленно отступила к возвышенности.

– Не бойся. Всё хорошо, – осознавая, что девушка едва ли понимает его, Антон произносил слова как можно мягче и добродушнее.

  Но та не вняла интонации, обернулась и стремглав помчалась к валунам. Антон не преследовал, лишь с досадой глянул на четырёхлапый аппарат. На время он упустил девушку из виду, глаза отыскали её фигурку едва не под самой кромкой вершины. Казалось, вмиг она вскарабкалась наверх, но неверное движение – она поскользнулась – и тельце её ударяется о базальт. Антон долгую секунду глядит, как на песок падает неживое тело. Как в дурном сне, который хочется забыть, очнувшись утром. Космонавт на не гнувшихся ногах, как только мог стремительно приблизился, в ужасе склонился над ней, и в отчаянии закричал в коммуникатор:
 
– Антон вызывает Маргариту Вуячич!

  Пёс был рядом и автоматически оголил панель медицинского блока. В аптечке призывно мерцал хром приборов.

– Она жива! Пёс, мне нужен снимок, – строго приказала подоспевшая к коммуникатору доктор.

Лазер медблока расчертил тело девушки, и мгновение спустя врач деловито распорядилась:

 – Возьми антисептик.  Это репеллент слева от тебя. Осторожно приподними голову, обработай рану. Пока это всё, что мы можем.

– И всё? – не веря ушам, просипел Антон и в отчаянии распылял смесь над вишнёвой каймой.

– Джамаль, нужна срочная госпитализация, – глухо проговорила врач. – Мы не сможем помочь ей в полевых условиях. Медицинский транспорт ещё не тестировали…  Мы по-прежнему не можем её принять по протоколу…

Последняя, с налитым свинцом в каждом слове, фраза относилась к технику.

– Она человек? – жёстко задал вопрос Антон. – Маргарита, она всё-таки человек?

– Да, – с запинкой ответила доктор.

  Антон подхватил лёгкое тельце и отнёс к «роверу». Пока устраивал её, к нему обратился Джамаль.

– Компания и Совет Безопасности не потерпят девианта, вроде тебя. Да ещё и дурака: как ты собрался везти девушку сквозь ядовитый туман и жуткий холод?

 Казалось, техник внял совету, но, поразмыслив самую малость, сел рядом с девушкой и завёл машину. В голове вращался календарь вахты и шестьсот девяносто восемь дней впереди.

Продолжение:http://www.proza.ru/2014/10/24/592