Тайна Феофана Книга вторая, глава 58

Глава 58. Цена белого камня.
5 июня 2002 г., среда. С самого утра на небе облака. Солнце выглядывает очень редко. Веет ветерок. Погода не способствует прогулкам.
Первой проснулась Козлова. Она потянулась и, осторожно перебравшись через супруга, ушла на кухню. Все происходит привычно. Только за окном сегодня пасмурно и ветер раскачивает ветки, теребит листья. Валентина посмотрела в окна. Море отсюда кажется покрытым рябью. Погода не пугающая, но не привлекающая. После утреннего моциона Валентина выпила горячий дымящийся кофе. Пришел на кухню и Лявок.
-Привет. Как спалось? - спросил Юрий.
-Да посмотри за окно.
-А что случилось? - спросил он, рассматривая море.
-Погода плохая, - капризно сказала Козлова.
-Ты что. Какая плохая! Подумаешь, солнце за облачко забежало. Подумаешь, ветерок подул.
-Все равно как-то не по себе. И выходить не хочется.
-Вот и отлично, - сказал Лявок.
-Доброе утро. А что отлично? - пришел Пидлабузенко.
-Отлично, что плохая погода, не обидно сидеть дома.
-У природы нет плохой погоды, - пропел Дима строки из песни. - Нормальная погода. Но нам сегодня можно и дома побыть.
-Помню, я помню, - досадливо сказала Козлова.
-Вот именно, - примирительно сказал Юрий Александрович.
Когда Дима умылся и появился в кухне, медики устроили совет.
-Я думаю, что сегодня они назовут цену какую-нибудь смешную, - говорил Лявок.
-Но мы еще поторгуемся, - вставила Козлова.
-Не надо торговаться, - сказал Дима. - Уже все решили. Так и надо действовать.
-Я не имела в виду торговаться, но надо нашу цену им сообщить, - сказала Валя. - Мы, же договорились.
-Сегодня главное - услышать их цену. Я думаю, что никакого торга не будет. Во всяком случае, с нашей стороны. Я им назову нашу цену, и они будут думать. И всё, - сказал Лявок. - Вы останетесь дома.
-А кто будет с ними разговаривать? - спросил Дима, намекая, что только он может как-то общаться на английском.
-Это их проблема. Я их предупредил, чтобы они позаботились о переводчике.
-Но нам нельзя терять время. Если у них не будет человека, то разговор вообще сорвется, - убеждал Пидлабузенко.
-Нас троих заметить легче, чем если я буду один. Неизвестно, может быть, эти турки оставили сыщиков, чтобы нас вычислить, - говорил Лявок.
-Но я ведь могу подстраховать и проследить за хвостом, если что.
-Дима, мы с тобой оба в этом деле профаны. Зачем нам рисковать. Вы лучше здесь постерегите камень. Чем больше проходит времени, тем меньше нам надо светиться, - говорил Юрий.
-Что-то мне не по себе. И погода… - вставила Валентина.
-А мне кажется, надо вообще от турков отказаться, - сказал Дима и добавил. - Какие-то они подозрительные.
-Дима, любые будут подозрительными казаться, если речь идет о таких деньгах.
-Хватит спорить, - остановила Козлова. - Я переживаю за тебя. Раз уж ты все решил, то действуй. Но, Юра, будь осторожен. Ты ведь не профессионал.
Вызвали такси по телефону, и Юрий Александрович уехал. Дима и Валентина остались переживать дома.
Лявок вернулся сияющий от радости. На него смотрели две пары глаз с нескрываемым ожиданием и надеждой.
-Я же говорил, что они позаботятся о переводчике, - начал Лявок и умолк, нагнетая обстановку.
-Юра, ты что, издеваешься, что ли, - не выдержала Валя.
-Хорошо, не волнуйтесь. Разговор состоялся. Знаете, сколько они предложили?
-Ну хватит уже, не испытывай наше терпение. Юра, ты не прав.
-Они предложили сто тысяч долларов! - торжествующе сообщил Лявок. Он ожидал восторга, но его спутники смотрели на него разочарованно.
-Ну, и чему ты радуешься? Эфиопы миллион давали, - говорила Козлова, а Пидлабузенко молчал. Он постепенно стал понимать, чему радуется Юрий Александрович.
Лявок стал смеяться. Козлова, наоборот, начала злиться и толкать его руками:
-Чему ты радуешься? - говорила она, колошматя мужа кулаками.
-Ты что, больно же, - остановил свой смех Лявок. И начал объяснять:
-Ты бы стала платить сто тысяч долларов? А ведь это с их стороны первая цена, они готовы еще торговаться и поднимать. Ты бы стала платить такие деньги за стекляшку? Я больше всего боялся, что они просто откажутся от всяких переговоров. И никакого разговора не будет.
-Но это мало, слишком мало, - еще возражала Козлова, но неуверенно.
-Да какая разница. Камень осмотрел специалист - эксперт. По-другому нам не удалось это сделать никак. Ты что, не поняла? Главная моя цель была, чтобы определить, что этот камень не дешевое стекло, - говорил Лявок.
-Но ведь эфиопы… - пролепетала Валентина.
-Да эфиопы тоже его не могли оценить профессионально. Они, как и мы, рассчитывали, что не могло быть нечто спрятано так далеко, если оно ничего не стоит. А этот человек, который нашел камень где-то там в горе… Он тоже не специалист в ювелирном деле. Понимаешь? Я все это время переживал, что камень окажется пустышкой. Он либо бесценен, либо ничего не стоит. И теперь мы точно знаем, что этому камню, этому алмазу, нет цены, - Лявок не скрывал своего торжества и радости.
-Почему ты так думаешь? - Валентина еще была сбита с толку.
-Послушайте меня, Валентина Михайловна, - сказал Дима. Он решил объяснить вместо Лявока. - Цена, которую назвали турки, - это ерунда. Они, естественно, будут называть низкую цену. Судя по всему, эти турки вообще не имеют денег, чтобы купить камень. Так? - оглянулся Пидлабузенко на Юрия Александровича.
-Правильно, - подхватил Лявок. - Этот лавочник такой суммы не имеет. Но за его спиной может стоять кто-то покрупнее. Особенно теперь, когда они провели изучение камня. Но даже в этом случае у них вряд ли хватит денег. Они рассчитывают, что нам цена камня неизвестна. Или мы лохи какие-то. Но по любому они должны были нам назвать какую-нибудь цену. Они начали с минимальной. Но это означает, что этот камень не простая стекляшка.
-Ну и что из того? Тебе они сказали, что он бесценный?
-Мне их слова не нужны. Я его засовывал в воду - его не видно, - досадливо говорил Лявок, - это алмаз. Ограненный алмаз. Значит - бриллиант! А бриллиант таких размеров стоит миллиарды долларов. Это каждый дурак понимает. Ты помнишь, как он сверкает, как искрится. Какой он чистый. Ни единого пятнышка или тени! - он прекрасен! Неужели, вы этого не понимаете!
Постепенно настроение Лявока передалось и остальным. Они вместе еще долго ликовали. Закрыли дверь и рассматривали камень.
Дима спросил:
-А какую вы им сумму сказали?
Все мгновенно остановились и вернулись в реальность. На этот раз Лявок не стал издеваться:
-Сто миллионов долларов. Там, по-моему, турок со стула свалился. Такой был грохот.
-И что? - спросила Валя.
-Они сказали, что подумают. Назначили мне время и день следующего звонка.
-Почему это? - спросил Дима.
-Этот вопрос может решить только их босс. Без него обсуждать бессмысленно, раз мы не принимаем их предложение. А он не может целыми днями сидеть и ждать моего звонка.
-Но они могут дать телефон своего босса. И все, - сказал Пидлабузенко.
-Я им об этом сказал, - ответил Лявок, - Но они настаивают, что мы должны им позвонить 9 июня в 13 часов. А сейчас они не могут без разрешения этого босса дать нам его номер.
-Да ерунда все это, - возмутился Пидлабузенко.
-Мне тоже это не нравится, - сообщила задумчиво Валентина.
Все как-то затихли. А за окном полил дождь. Прошло минут десять, каждый был погружен в свои мысли. Торжество закончилось. Дождь тоже остановился. И даже начало проглядывать солнышко. Но на настроение это уже повлиять не могло.
Лявок отнес камень на место. Вернулся в большую комнату.
-Я думаю, что турки - это не наши покупатели, - проговорил Лявок тихо, но многозначительно.
-А как же тогда… - начал было Дима.
-Вот и я думаю, как нам быть, - сказал Юрий.
-А почему они нам не подходят? - спросила Валя.
-Все просто. Либо мы продаем камень по любой подходящей цене, либо… - не договорил Лявок и умолк.
-Что «либо»? - спросила Козлова.
-Либо этот камень им не по карману, - закончил Юрий.
-Но как быть? - спросила Валя.
-Давайте продадим за подходящую цену, - предложил Пидлабузенко. Он опережал Козлову в мышлении, и уже стал догадываться о сложностях. Получается, что иметь богатство - не главное. Труднее его реализовать, воспользоваться этим богатством. Труднее с таким сокровищем сохранить собственную безопасность.
-Может быть, их босс богатый? - надеялась еще Козлова.
-За настоящую цену мы продать алмаз не сможем никому. Но всё-таки отдавать за бесценок тоже неправильно.
-Ну, вот. Я это и говорю, - сказала Валентина.
-Но турки и эту цену не дадут, - мрачно сказал Лявок.
-Почему? - спросил Пидлабузенко.
-Я не знаю, это интуитивно. Ладно, девятого узнаем.
-А если с турками не получится, что тогда делать? - спросила Козлова. Одновременно с ней говорил и Пидлабузенко:
-Давайте соглашаться  на их цену.
Козлова и Лявок, не сговариваясь, повернулись к Пидлабузенко. Смотрели удивленно. Уже столько пережито, и теперь практически от всего отказаться?! Прошла тягостная минута.
-Мы все устали, - примирительно говорил Лявок. Но Козлова его перебила:
-Чего устали, отдыхаем уже два месяца.
-Я не это имел в виду. Но все равно не два месяца. Мы все морально устали. Напряжение присутствует и будет нас преследовать всегда, - Лявок сделал паузу, а Козлова опять вмешалась:
-Сидим здесь и животы наедаем. У нас деньги не бесконечные, - вспомнила она тему, которую никто не хотел поднимать.
-Вот, правильно, - сказал Пидлабузенко, - деньги закончатся.
-Будет нас преследовать. Пока мы не обменяем камень на деньги и не исчезнем в неизвестности мирового пространства, - закончил Юрий, не обращая  внимания на слова собеседников.
-Но я же и предлагаю побыстрее избавиться от этого камня, - воскликнул Дима.
-Быстрее - это почти всегда плохо, - ответил Лявок. - Можно вообще очень быстро выкинуть камень в море. Но нас это не спасет.
-В каком смысле? - спросила Валентина.
-В том смысле, что камень уже засветился. И за ним будут охотиться, - ответил Лявок.
Все затихли. За окном уже стемнело, и опять лил дождь. И сейчас погода давила на собеседников. Каждый прекрасно понял, что имеет в виду Юрий Александрович. Теперь, когда цена бриллианта обрела свои необозримые очертания, иметь такое богатство становилось опасно.
То ли ветка, то ли что-то другое ударилось в окно. Звук был неожиданный, и все вздрогнули. Страшно. Спорить больше никому не хотелось. Поэтому приняли предложение Юрия Александровича дождаться  13 часов 9 июня. А потом решить, что делать дальше.