Верю тебе

Остаться в одиночестве. Тишина прожигает нервные окончания, морозный воздух наполняет воздух, от чего из груди вырывается кашель. Сознание затуманено, осмыслять происходящее становится труднее с каждой минутой. Кухня. Стол. Стул. Вдали, из дверного проема видна кровать. На столе где-то затерялся чайник, чашка, ложка. Взгляд цепляется за что-то круглое. Это пепельница. Да. В руке тлеет сигарета. Как долго все это продолжается? Не знаю. Помню вечер, закатное солнце, блеск снежинок под ногами. А потом слово из времени выпала. Как оказалась в квартире, как что-то делала – не знаю. Не помню. Делаю вдох. Сигаретный дым перемешивается с холодным воздухом. Опять кашель. Когда же я успела заболеть? Нужно закрыть окно. Нужно налить горячего чая и убрать со стола. А лучше, для начала принять ванную, а кухню в это время проветрить от сигаретного дыма. Мысли начали растекаться вновь. Нужно собраться. Нужно что-то делать, приводить себя в порядок, может, тогда и воспоминания вернутся.
Встаю. Голова кружится. Тошнит. Идти трудно. Но, переборов себя, дохожу до ванной комнаты. Вода. Теплая вода. Вода смывает всю усталость, вода дает жизнь. Вода… На меня наваливается усталость. Глаза закрываются. Добраться бы до постели. Спать .Моему организму нужен сон.
Выбравшись с грехом пополам из ванны, добрела до кровати. Сон накрыл меня своим одеялом почти сразу же. Никакого шанса на ворочание в кровати, никакого шанса на обдумывание происходящего. Сон…
Одиночество. Темное помещение, вроде, кухня. Моя кухня. Все словно в тумане. Сижу в тишине, курю. Внутри надрывается собственный голос. Нужно что-то говорить. Но я молчу. И молчит все вокруг. Молчит чайник на плите, молчат стены. Молчит телефон и компьютер. Одиночество. И я. Сижу, курю сигареты. Мне не хватает дыма. Не хватает ясности. Мне не хватает голоса. Чужого голоса. Мне не хватает…
Проснулась в холодном поту. Я вспомнила. Вспомнила, что произошло. Вспомнила, сколько все это длилось. Пять дней. Пять долгих дней я сидела дома, не выбираясь за его рамки-стены. Я ждала. Целых пять дне он не появлялся. Вдох. Нужно упокоиться. Пять дней. Раньше было три дня. Три дня до того момента, как скрипела входная дверь. Три дня до того момента, как в дверном проеме появлялся Он. Помню, как на четвертый день я начала переживать. Сердце билось чаще. Появилась отдышка. Глаза наливались тяжестью. Но спать не хотелось. Ничего не хотелось. Шли секунды, что складывались в минуты, в часы ожидания. Я уже теряла нить происходящего. Не ходила по комнатам, не смотрела новости. Лишь сидела на кухне и слушала, как идут часы. Внутри теплилась вера. Я знала, Он придет и все будет как прежде. А потом еще некоторый отрезок времени все будет хорошо. А потом Он уйдет. Не навсегда. На несколько дней. А я опять буду сидеть в этих ненавистных стенах и верить, что он скоро придет. Так было всегда. Нам нужно было время на осмысление происходящего. Ему и мне. В такие моменты я не рыдала, не билась в истерике, не звонила всем, чтобы только узнать где он, как он там. Я верила, что когда скрипнут половицы нашей квартиры, он сядет рядом, нальет чаю, поставит торт на стол, и мы будем пить чай, будто ничего не произошло.
Я верила, что в этот раз будет так же. Только прошло уже пять дней. Организм истощился. Но вера все крепла. В тот день мы не ругались. Мы вообще очень редко ругаемся. Он у меня молодец, пронимает, что нужно поддерживать друг друга, быть опорой и надеждой на лучшее будущее. Я тогда подошла к дому и не увидела привычного света в окнах нашей квартиры. Сразу стало ясно, что пришло время. Поднялась домой. Открыла входную дверь. Прошлась по квартире в сапогах. Но это было не важно. Важным на тот момент было лишь оставленное им сообщение на столе: «Верь мне». И я верила. Верила, как никогда.
Проснулась от теплых прикосновений. Он рядом, обнимает меня, спящую и верящую его словам и нашему будущему.