Край сказочных богатств

                МУЗИС.А.И.

                НА БЕРЕГАХ УГРЮМ-РЕКИ
               
                1.Край сказочных богатств (пролог)
   Группа людей вышла из леса и остановилась. Среди песчаных берегов спо-
койно текла река,  а вокруг на сотни километров  по прежнему простиралась
тайга.  Суровые горные хребты  Кодар  и  Удокан окаймляли ее по горизонту
темными мрачными силуэтами.  Вечная мерзлота подстилала болота.  Над го-
ловой тучами висел гнус.  Дикий, суровый, неизведанный край  -  такой уви-
дел  Чарскую котловину участник Сибирской экспедиции Российского Геог-
рафического общества поручик Усольцев, посетивший ее более ста лет назад,
в 1857 году.
   Сейчас синее небо над Чарой наполнено гулом самолетов.
   Им одним не мешают ни высокие хребты,  ни густая чаща тайги, ни мошка,
ни болота. Одна за другой садятся на чарский аэродром тяжелые серебристые
машины. Нескончаемым потоком текут грузы, прибывают новые партии изы-
скателей: геологи, гидрологи, буровики, взрывники...
   Давно доходили до людей слухи о богатствах северного Забайкалья:  медь и
золото, молибден и асбест, уголь и гидроресурсы, лес и пушнина.  Но только
теперь, около пятнадцати лет назад, геологами было установлено окончатель-
но,  что в недрах  Удоканского хребта скрываются неисчислимые залежи мед-
ной руды.
   Наминга! - так называется место, где впервые была найдена медная руда. В
переводе с эвенкийского это слово означает "ущелье".
   Наминга! - теперь это слово звучит как синоним обширных площадей меде-
носных песчаников.
   Наминга!  - это в будущем крупнейший промышленно-экономический рай-
он Забайкалья. Здесь будут рудники  и обогатительные фабрики; здесь возни-
кнет город, подобный Норильску; сюда протянется нитка железной дороги, а
по проводам пробежит электрический ток. Как круги по воде расходятся вок-     -2-
руг  Наминги экспедиции:  геологические,  гидрологические,  геофизические,
поисковые...  В орбиту Наминги втянуты местные жители: каюры-оленеводы,
лоцманы,  проводники-охотники.  На службу экспедициям  поставлена армия
авиаторов.
  Еще бы!  Ведь для того,  чтобы собрать первые сведения Усольцеву сто лет
назад  необходимо было  преодолеть лишь мрачные  горные хребты,  а теперь
препятствием на пути к  подземным  "кладовым"  является слабая  изученнос-
ть края.  Нужен своего рода  подземный  "путеводитель",  который  позволит
определить,   где еще  залегают  меденосные  песчаники,   укажет наилучшие
участки для  трассы  железной дороги,  выявит промышленные запасы...   во-
ды.  Да,  воды!  В этом крае  вечной мерзлоты  и обширных болот  не хватает
воды,  чтобы обеспечить  промышленный  комбинат  и  будущий город.  И  в
числе прочих надо решить проблему:  когда  возникли  горы,  хранится ли на
дне впадин уголь,  содержится ли в песках  россыпное  золото, нет ли побли-
зости крупных залежей глин?
   Перед пассажирами,  прибывающими  в Намингу,  открывается удивитель-
но интересный край.  Первые два часа полета  под ними простиралось одно-
образное  Витимское  плоскогорье.  Тайга,  тайга,  тайга.  Темные  ленточки
рек с оторочками желтых берегов.  Редкие населенные пункты.  А теперь зе-
мля как-будто вздыбилась.   Острые  вершины  тянутся  к крыльям самолета,
сейчас заденут его серебристую обшивку.
   - Да, - в раздумье говорит один из пассажиров. - Нелегко здесь проложить
трассу железной дороги...
   А внимание привлекает уже новое удивительное явление:  впереди, среди
общего зеленого фона тайги и болот,  какое-то странное  желтое пятно.  Са-
молет  приближается к нему и путники  не верят своим глазам:  под крылом      -3- 
пустыня, забайкальские Кара-Кумы!  Желтые гряды дюнных песков застыли
словно морские волны. Ветер гонит по ним шары перекати-поля, не хватает
только  каравана верблюдов.  Но что это?  Караван!  Только по пескам идут
не верблюды, а олени! Они не пугаются, не вздрагивают, когда самолет про-
летает над ними.  Слишком привычной, даже для оленей, стала для них  эта
машина.
   А к западу от песков округлые, отполированные  льдами  скалы рассказы-
вают уже о другой эпохе  -  ледниковой.  В больших озерах,  как будто раст-
ворилась чернота гор.  Называются они - Большое Леприндо, Даватчан, Ма-
лое Леприндо.  Окружают эти озера морены  -  вынесенные ледниками с гор
груды песка и камней.
   ...А еще далее на запад  широкая  долина реки Сюльбан  выводит на прос-
тор Муйской котловины.  По ее краям также высятся  черные горы,  а между
ними лежат опять пески.  Могучая  река  пересекает с севера  на юг и котло-
вину и обрамляющие ее горы.  Туда  сейчас  держит  курс самолет,  на кото-
ром среди прочих пассажиров,  лечу  и  я.  На этой реке  нас ждет катер.  На
ее берегах стоят  наши олени.  От нее нам предстоит не близкий и не легкий
путь обратно  -  от дальних окрестностей меденосной Наминги  до самого ее
сердца.   Мы должны будем  совершить  обзорный  маршрут  через Сюльбан,
Леприндо и Чару,  дать специализированное описание природы,  рассказать 
о суровых  свидетельницах  былого оледенения  -  моренах,   раскрыть тайну
происхождения песков, выполняющих котловины.
   Так  где  же  располагается  этот край сказочных богатств и удивительных
контрастов?  На каких картах  искать его?  И что это за река,  которую писа-
тель Шишков назвал Угрюмой?
   ...Выбегая из-за Байкала уходит на восток,  на соединение с Амуром-ба-     -4-
тюшкой великий Транс-Сибирский тракт. Он соединяет Сибирь с Дальним
Востоком - издавна заселенным русскими людьми.
   Начинаясь недалеко от Байкала,  несет на север свои могучие воды река
Лена. Этот путь также ведом русскому промышленному люду. Уже в 1682
году российский казак  Петр Бекетов  основал  на Лене  Якутский  острог,
положивший начало городу Якутску.  А что за край лежал между верховь-
ями Лены и Амура? До середины Х1Х века о нем говорили как о хаосе не-
изведанных гор и речных потоков,   бескрайней тайги и обширных  болот;
как о крае вероятно богатом, но не заселенном.
   Но вот,  летом 1846 года поисковые отряды иркутского купца  К.П.Тра-
пезникова и чиновника  К.Г.Репинского обнаружили на Лене золото.  Со
сказочной быстротой  облетела эта весть Россию.  На "Золотой Лене" воз-
никают прииски,  прокладываются дороги,  выростают все новые и новые
поселки. Но путь к ним долог, ох, как долог.  Чтобы добраться от Иркутс-
ка до города Бодайбо,  необходимо  было  проделать около 2000 км  круж-
ного пути на самых различных видах транспорта.  А к югу от Бодайбо, ме-
нее чем в тысяче километрах, пролегал великий транссибирский тракт.
   Найти кратчайшую  дорогу  через необжитый "угол"  -  так можно было
бы  сформулировать  задачу исследователя,   отважившегося  пуститься в
подобную экспедицию.
   Таким исследователем явился  известный  русский путешественник-ге-
ограф князь  -  революционер  Петр  Алексеевич  Кропоткин.  В мае 1866
года он сплыл по Лене  к устью  Витима.  Там нанял лошадей  и,  придер-
живаясь долины р.Витим,  углубился  в страну,  о которой по сути не бы-
ло никаких сведений.
   В наш век  первоклассных топографических карт, век авиации, аэрофо-        -5-
тосъемки и радио трудно представить себе  как  двигался этот маленький
отряд,  состоявший из  13 человек и  50 лошадей.  Кропоткин пишет, что 
он  руководствовался  в выборе маршрута,  найденной еще при подготов-
ке экспедиции, небольшой картой, вырезанной  ножом  на куске бересты
неизвестным охотником эвенком.
   Путешествуя по направлению к Муйской котловине, Кропоткин выявил
ряд хребтов и дал им названия - Ленско-Витимский, Делюн-Уранский, Се-
веро-Муйский, Южно-Муйский.
   Во второй половине  августа  путешественники  добрались до Задорного,
одного из приисков Баргузинского округа. В начале сентября они прибыли
в Читу.  Кропоткин подробно описал рельеф страны,  собрал первые сведе-
ния о ее геологическом строении,  вулканах,  особенностях растительности
и животного мира.  За Олекмо-Витимскую экспедицию  Русское Географи-
ческое общество присудило Кропоткину золотую медаль.  Небезинтересно
отметить,  что Кропоткину в период этого путешествия было всего 24 года.
   Кропоткин прошел по Витиму не увидев по сути ни одной  живой души.
Лишь на реке Муе, писал Кропоткин, они встретили небольшое поселение
якутов, которые года за три перед этим пришли сюда с верховий реки Куя-
нды. Якуты поставили на Муе восемь юрт и имели 10 голов рогатого скота
и 5 лошадей. Это были первые и единственные обитатели края.  То было в
1866 году, а уже в конце 80-х годов витимский горный исправник Траскин
сообщил в одном из своих донесений:  "В тайге такой наплыв рабочих, что
положительно нет от них отбоя... Сибирцы, нижегородцы, вятичи, пермяки,
пензенцы и уфимцы со всей Сибири,  даже с Амура,  тянутся в Витимскую
систему."
   Основной путь был по Лене, но многие спустились по Витиму.
   Два десятка бревен сплочены гибким ивовым прутом. Плещется за кормой       -6-
тяжелое весло,  направляет плот на стрежень.  У ног серая котомка,  впереди
неизвестная даль.  Река по началу спокойная,  с песчаными косами и отмеля-
ми,  уходящими  в темную глубину.  Изгибается,  меандрирует,  бросается от
одного берега к другому.  Широкие возвышенности по берегам чередуются с
еще более широкими понижениями. Безжизненная земля. Леса низкорослы и
разрежены. То тут, то там обнажаются желто-бурые пятна ни чем не прикры-
тых грунтов. Редкие тропки, еще реже зимовья.
Но вот русло Витима спрямляется,  берега становятся круче, выше, впереди
темнеют горы. Земля как будто бы поднимается, а река, наоборот, устремляет-
ся куда-то вниз.  Куда девалось ее былое спокойствие. Втягиваясь в глубокую
щель между гор, вода стремительно несется вперед. Бурлит на камнях, мчится
на гладкие черные стены. Кормчий грудью навалился на кормовое весло. Сей-
час все зависит от его сноровки.
   И как раз сейчас, когда нельзя отвести глаз от реки, по берегам появляются
прииски - Многообещающа коса, Ивановская коса... Не здесь ли зарыто счас-
тье путников?  Нет, глазам прибывающих открывается одна и та же удручаю-
щая картина:  муравейник людей, одетых в разноцветные рубахи,  копошится
на песчано-глинистых уступах. Тачки вереницей медленно поднимаются кве-
рху и с грохотом скатываются вниз.  Пыль стоит столбом, лезет в глаза, в нос,
смешивается с потом, превращается в грязь, покрывающую все тело. Звякают
пудовые ломы, густо стоит в воздухе брань.
   А если путники заглянут в шахты, им открывается картина еще более мрач-
ная. На глубине 25-40 м от вертикального шахтного колодца отходят горизон-
тальные штреки.  Забои каждый приблизительно на четыре человека. Полуго-      -7-
лые фигуры ворочаются в темноте, при свете малюсеньких коптилок. Инстру-
мент тот же - лом, кайло, лопата, тачка. Простейшим воротом поднимают ба-
дью с породой наверх. В промежутке с бранью звучит песня:
                - Мы по собственной охоте
                Были в каторжной работе
                В северной тайге.
                Там песок мы промывали
                Людям золото искали
                Себе не нашли...
   Одуматься бы! Вернуться, пока не поздно!
   Но, навстречу потоку голодных людей,  дразня их алчное воображение,  по-
днимаются единицы, которым выпал "фарт" - удача! Проехать вверх по Вити-
му можно было только зимой. На золото нанимали ямщика, запасали овес на
дорогу. Ехали по несколько семей. Огромными снежными сугробами высили-
сь зачехленные снегом острова. Между ними тоже белая, но ровная, изгибаю-
щаяся полоса - Витим. Узенький санный след. Темной ниткой тянется по вдо-
ль белого полотна,  вьется,  уводит вперед,  туда,  где над снежными холмами
высятся черные громады гор.  Их вершины тоже покрыты снегом,  но на отве-
сных скалах  - а склоны гор почти все скалисты  - снег не держится и горы из-
дали кажутся огромным черным барьером, загораживающим путь. Но путь не
загорожен. Зимник по Витиму выведет на Большую Землю, если...
  Катятся сани. Бодро бегут по морозцу лошади, хрустит снег под полозьями,
мужики "утонули" в широченных тулупах, твердо держат меж колен заряжен-
ные берданки. Бабы поверх полушубков повязаны шерстяными платками, но-
ги укрыты оленьими шкурами.  Ребятишки укутаны так, что одни только гла-
зенки поблескивают наружу.  Катятся сани.  Скрипят полозья, не слышно бу-
бенцов.   Едут как можно тише:  не привлечь бы внимание самого страшного      -8-
зверя - двуногого! Скарба немного - зачем везти с Муи рухлядь. Драгоценный
мешочек с желтым рассыпчатым "песком"  - а может и не один  - запрятан на-
дежно.  Ни на соседних санях,  ни ямщик не знают, где он.  Но далеко уже ле-
тит весть  -  едут с золотом!  Значит, смотри в оба. Долог путь. Высоки горы.
Широка тайга. За день не доехать. И за два тоже. Значит, надо где-то останав-
ливаться, ночевать, ужинать, завтракать.
   По дороге стоят зимовья -  заезжие дома.
   - Ты уж нас привези к надежным людям, - просят ямщика.
   Тот кивает бородой, неотличимой от поднятого воротника бараньего тулу-
па - все обындевело.
   А вот и заезжая. Горячих коней покрывают мешковиной - не простыли бы,
сани затаскивают под навес, люди гурьбой вваливаются в избу. Сбрасывают-
ся тулупы, развязываются шали, выпрастываются из одежд ребятишки, бега-
ют по полу, топочут, рады размять ноги.
   На столе ведерный самовар. В печи полыхает огонь, бурлит вода в горшках:
мясо ли, рыба ли варится - не важно, было бы варево.
   Гости выставляют на стол штоф "зелененькой".  Но сами не пьют.  И спать
ложатся, берданки кладут под бок - случается, откроешь ночью глаза, а хозя-
ин уже стоит над тобой с топором. Тогда либо гости, либо "хозява" - кому-то
не жить.
   Беспокоен сон гостей. Мужики спят по очереди.  Сидят, курят, беседу ли
ведут вполголоса, так ли дремлют, глядя на огонь. Дежурят, мал мешочек с
золотом,  а тяжело его везти.  День проехали  -  слава богу! Переночевали -
еще слава богу! А что завтра? Не грянет ли из-за куста выстрел?  Заветный     -9-
мешочек не отберут  -  народу едет много,  все вооружены  -  отобьются.  А
урон будет. Сам ли падешь, жену ли стрелят или ребятишек. Или коня сва-
лят. Ну да ладно. Будет день, будет видно. Даст бог, не пропадем, проедем...
   И, наконец, Романовка.  Большое село на Читинском тракте.  Слава богу,
доехали. Пронес господь...
   И потекло золото - как сквозь пальцы. Годами копленное, трудами - пра-
ведными и неправедными - добытое, соленой слезой, а иной раз и горячей
кровью, что на вкус солоновата как слеза, смоченное.  Потекло.  На водку.
На красный товар.  На диковинки невиданные.  Потом хватятся мужики  -
мало осталось в мешочке.  Остепенятся.  Поставят хозяйство  -  дом срубят,
купят корову, лошадь.  Начинается жизнь.  Какая?  Как кому.  А не сумеет
удержаться,  тряхнет последний раз пустым мешочком,  а весной снова на
плотах вниз по Витиму, на трудную жизнь, на поиски богатства не им при-
прятанного, не им оставленного.
   Много жизней взял этот край.
   Дорогую дань платили Золотому Дракону. Но особенно дорогую дань он
взимал на нижнем Витиме. Бодайбо, Апрелевский прииск. Ленский расст-
рел 1912 года.  Эхо его вынесли воды Витима в Лену,  а та разнесла его по
всему свету.   Много воды унес  за эти годы Витим.   Еще совсем недавно
здесь гуляли персонажи из романа Шишкова: Фильки-шквореня, китайцы-
спиртоносы,  старатели,  предприимчивые  "хозява",  державшие прииски
или торговлю, темные люди из леса,  лица которых никто не знал  -  убий-
цы и грабители. Им под стать были грабители-бандиты в начале 20-тых го-
дов в первые годы после революции.  В отличии от первых они грабили в
открытую.  Но вся эта накипь сбежала,  рассеялась,  сгинула под напором
частей Красной Армии.  Наступило затишье.  Страна еще  не имела сил и        -10-
средств заниматься такими далекими и труднодоступными уголками.   То-
лько буровые  скважины и просеки,  оставленные проектировщиками Бай-
кало-Амурской магистрали  (так называемый БАМпроект)  пересекли этот
край и как надежда,   как веха будущего на реке выше поселка Спицино у
самых Южно-Муйских "ворот" остался столб с надписью: "Станция Витим".
   Это было в 1940 году.
   С тех пор прошло более 20 лет...


    Был бы благодарен тем,кто поможет в публикации рассказов в худ. журналах!