Свечу во тьме не угаси

    Глава первая 
                Шутливая встреча

Будильник звенел пронзительно громко. Евгений, не открывая глаз, дотянулся до него и зажал кнопку. Стало тихо. « И зачём я его завёл вчера?  Мне ведь на работу во вторую смену. Сам себе побудку сыграл без надобности. – переворачиваясь с бока на спину, подумал он, - Неужто, не удастся заснуть больше?».  Он снова перевернулся набок, плотнее смежил веки, пытаясь заставить себя погрузиться в такой сладостно желанный сон. И вдруг перед его закрытым взором возник образ девушки. «Вероничка!  - вспомнил он имя той,  с которой познакомился вчера вечером возле больницы, где навещал своего друга,  -  Яркая девчонка!». Образ исчез, а с ним  и улетучилось желание поспать.  Евгений вздохнул и, с удовольствием потягиваясь в тёплой постели, открыл глаза. Часы показывали 7:15. «Рано! А что там, на улице? Опять дождь!»  - мысленно произнёс он, увидев на оконном стекле  дрожащие, дождевые капли. Через несколько минут Евгений уже сидел за своим завтраком, который состоял из поджареного хлебца с яичной глазурью и сладкого чая с лимоном. Это было одно из любимых им утренних лакомств. Евгений готовил свой завтрак ловко и быстро, а потом также быстро поглощал его. В прошлом месяце Евгению исполнилось двадцать семь лет. О женитьбе он не думал. Три года назад отелился от родителей, считая, что так правильно и будет удобнее ему самому. Сняв  квартиру почти в самом центре города, он её обставил мебелью недорогой, но сделаннной добротно в хорошем, современном дизайне. Ему нравилось развалиться в  широком кресле и полистать модные женские журналы, посмотреть интересные телепрограммы о путешествиях или побаловать свою плоть коротким сном на мягком, удобном диванчике. Евгений работал  на обувной фабрике браковщиком. Это работа его очень даже устраивала: не пыльная, не тяжёлая и  не нервная. Евгений был по своей натуре ловеласом. Все молодые сотрудницы обувной фабрики знали это и серьёзно не воспринимали ни  его сладких комплементов, ни его спонтанных ухаживанияй. Он увлекался быстро и так же скоро остывал. Когда сотрудницы старшего возраста увещевали его стать серьёзней и, сделав жизненный выбор, обзавестись семьёй, он, делав постное лицо, в тон им сокрушённо отвечал: «Ай-яй-яй, Женька, ну сколько можно? Ты только распыляешь свою жизнь. А она ведь лети-ит!». ... После завтрака Евгений вышел на балкон: дождь перестал, и легко дышалось весенней свежестью. На сегодня у него не было никаких намеченных дел, и он скучал. Обычно он вставал гораздо позже, когда работал во вторую смену, и теперь никак не мог простить себе заведённого  с вечера будильника. Облокотившись на балконные перила, он посмотрел на голубую полоску освобождённого от тучек неба и снова вспомнил вчерашнюю встречу. Девушка определённо завладела его подсознанием. «Ну, и глупец же я нерасторопный. Упустил и даже номера телефона не спросил» - поругал себя Евгений. Мысленно он вновь проследовал  по тротуару от больничных ворот до киоска « Мороженое», где он вчера увидел «сказочную златовласку». Она как раз покупала мороженое. За ней стояла очередь в человек пять-шесть. Евгений быстро подошёл к девушке с громким, радостным возгласом, расчитывая, что его слышит вся очередь: «А вот и я, Вероничка! Успел всё-таки! Мне –шоколадное, не забыла?». Девушка помотрела на него широко раскрытыми глазами, выражая своё неописуемое удивление и прошептала: «Откуда вы знаете моё имя?». Только он и мог видеть её лицо – к очереди она стояла спиной. Евгений продолжал улыбаться всем сразу: девушке, парню- киоскёру и всем в очереди. Получив второй вафельный стаканчиу с мороженым, девушка подала его новоявленному знакомому-самозванцу. Евгений сделал реверанс вежливости, принял мороженое м нежно взял девушку за локоть. Отойдя на расстояние, недосягаемое для слуха любителей мороженого, Евгений бросил для него привычную в таких ситуациях фразу: «Мы где-то уже втречались, не так ли?» « Да, минут пять назад, возле киоска. И теперь уже расстаёмся! – официальным тоном ответила девушка и вскочила на подножку отходящего автобуса.  Евгений не успел повторить её манёвр – двери захлопнулись и автобус скрылся за поворотом. Евгений шёл по тротуару, ел мороженое, которое ему казалось совсем безвкусным, и никак не мог согласиться с тем, что «упустил принцессу своей мечты». Впрочем, такое определение он давал каждой девушке, которую избирал для своего очередного романа. « Я даже имя её угадал! Это ведь чудо настоящее, и не может такого быть, чтобы я её больше и не встретил! – Евгений повернулся с намерением войти в комнату, и вдруг его взгляд выхватил на противоположной стороне улицы знакомый облик.  Девушка с золотистыми волосами, с зонтиком под мышкой  неторопливо шла по  почти пустынному тротуару. «Вероничка! Это – судьба!» - Евгений забежал в комнату, сорвал с вешалки ветровку и пулей слетев с лестницы, выскочил из подезда. Перебежав улицу, он догнал девушку и, поровнявшись с ней, с нарочитым удивлением воскликнул: - Не правда ли, вы и есть вчерашняя беглянка - Вероничка? Вы меня оставили так внезапно и в таком неудобном положении: я не рассчитался с вами за самое вкусное в моей жизни мороженое!». Девушка смотрела на него с таким же, как вчера, взглядом, полным удивления.  Наконец, овладев собой, она  сделала несколько шагов вперёд и на её лицо легла тень лёгкого раздражения: -Вы что, меня преследуете, человек-невидимка?! Ну, если мороженое было столь замечательно вкусным, считайте, что я вас угостила. - Прекрасно! Я принимаю ваш искренний жест! В таком случае,   зачем  же нам обращаться друг к другу на «вы»?  - и не дожидаясь никакой реакции со стороны девушки, Евгений бесцеремонно предложил, - Я предлагаю тебе, Вероника, посидеть в кафе. Или погулять, или и то и другое!  Кстати, меня зовут Благородный на греческом, что в переводе на русский означает Евгений. Вероника продолжала идти так же неспеша, как и прежде. Евгений то и дело бросал на неё прстальный взгляд, пытаясь определить, какими чувствами движима его новая знакомая. Но лицо девушки было непроницаемым. Такое поведение со стороны «слабого пола» было ново для Евгения. «Точно, принцесса! Ну, ничего, спокойно, Женя! – мысленно ободрил он себя, - Это только начало!». И вслух продолжил: - Вероника, так ты не против, как я понимаю, если верно говорит старая, мудрая поговорка « Молчание – знак согласия». А вот и кафе, не самое плохое в нашем провинциальном городке. Зайдём? - У меня сегодня особенно желанный день тихого одиночества, Благородный с греческого, так что я хочу остаться одна.  Позвольте мне это, согласно статусу вашего благородства. Евгений почувствовал поражение, полный провал: настаивать невозможно. Стало быть, следует отступить. Он сделал шаг вперёд и встал перед девушкой: - Вероника,  я сделаю это, но... с печальным удовольствием. А ты не откажи мне в одной просьбе: дай мне номер своего телефона, пожалуйста! - Если мы уже дважды встретились без всяких телефонных условностей, возможно будет и третий. А теперь... до свидания, Евгений! Вероника уходила, и Евгений первый раз в своей жизни удачного ловеласа провожал задумчивым взглядом уходящую от него «сказочную златовласку».

                Глава вторая
                Замужество и предательство

Почти месяц прошёл с того дня, когда Евгений неожиданно увидел со своего балкона Веронику и так же непредвиденно расстался с ней. Больше он не надеялся на случай, а решил действовать. Обратившись в адресное бюро, Евгений попросил найти девушку по имени Вероника в возрасте 20-30 лет. Ему обещали дать ответ на следующий день. К его радостному удивлению в городе оказалось только девять девушек с такими данными. Теперь он, имея их адреса, легко нашёл в телефонной книге номера телефонов. Только у двух Вероник телефона не оказалось.  Евгений стал обзванивать всех Вероник. Всем он говорил одну и ту же фразу: «Здравствуй, Вероника. Привет вам от Благородного». Слыша такое привествие, женский голос на другом конце провода отвечал : «Вы, наверное, ошиблись. Я не знаю Благородного» или « От Благородного? А кто это?». Тогда он извинялся и клал трубку. На шестой попытке он услышал долгожданный голос:

- А, это вы, Евгений?! Интересно, как вам удалось найти мой номер телефона? Или вы из когорты сыщиков? - Всё просто, Вероника. У меня хорошо развито чувство интуиции.  Мы живём в цивилизованном мире: сервис  помог. - Ну, да!  А вы настырный! Это ваш приобретённый и врождённый недостаток? - Это моё хобби, Вероника. Если вы хотите больше узнать обо мне, у меня есть хорошая идея. Возьмите у меня интервью. Сегодня вечером! - Ладно, уж! Где мы встретимся? У кафе или у кинотеатра? - У вашего дома. Если не возражаешь, Вероника? Я буду к пяти вечера. Это удобно? - Я надеюсь на ваши благородные манеры. В пять я выйду. До встречи, Евгений. ... Так между Евгением и Вероникой завязалось знакомство. Они часто встречались и перезванивались.  Вероника оказалась доброй, хорошо воспитанной девушкой, никогда не позволяла Евгению никаких вольностей: она была воспитана в строгих правилах. Это иногда коробило Евгения: ему приходилось сдерживать проявление своих пылких желаний, которые он прежде легко удовлетворял с другими девушками.    Вероника  жила с матерью, которую очень любила. По её просьбе   она пригласила Евгения к себе домой для знакомства: Зоя Петровна  желала знать, с кем встречается её дочь. Евгению понравилась простота и гостеприимство Зои Петровны, но он был сражён её предложением помолиться перед обедом. «Вот оно что! Да она - богомолка! И Вероника в таком обществе набралась излишней осторожности. – подумал Евгений, но не решился проявить своего удивления вслух. Позже он узнал от Вероники, что Зоя Петровна любит читать Библию, посещает дом молитвы  христиан - баптистов и  уже как год приняла крещение. Сама Вероника тоже бывала там, но не часто. Евгений решил вмешаться  и предотвратить возможность и Веронике стать баптисткой. Но не словами и внушением, а действием. Он сделал предложение Веронике выйти за него замуж, и она дала своё согласие.  Так в жизни ловеласа неожиданно для него самого произошёл крутой поворот: он стал мужем. Первое время ему это даже нравилось, но  когда он узнал о беременности Вероники, его настроение испортилось: он почувствовал себя связанным. Иметь детей так рано – на это он не рассчитывал! Вскоре в семье Евгения и Вероники Грачёвых родился мальчик. Его назвали Константином.  Но рождение ребёнка ещё больше оттолкнуло Евгения от семьи. Он тяготился пелёнками и сосками, и плачем малыша. Евгений стал уходить из дома, и это становилось всё чаще и чаще. Вероника боялась признаться себе в том, что ошиблась в Евгении. Его холодность к ней и к сыну тревожила её: «Неужели он никогда не любил меня? Тогда зачем так искал и женился на мне?»- задавала она себе вопросы, но не отвечала на них, словно боясь услышать собственный печальный приговор. Так в неустройстве прошло ещё два бесплодных года их семейной жизни. Всё чаще Веронику посещала мысль о том, что муж изменяет ей. Она гнала её прочь. Но совсем неожиданно это подтвердилось:  «новая любовь»  Евгения сама позвонила Веронике и сказала, что любит её мужа, а он любит её.  И дала подтверждающие факты.  Вероника дождалась мужа и спросила его прямо, без окольностей: правда ли это?  И если да, то он может ничего не объяснять,  а просто оставить их с Костиком.  Евгений ушёл в то же вечер. Через неделю после его ухода Вероника вернулась к матери: она не хотела оставаться в квартире человека, который предал её и сына...                Глава третья
                Просто жизнь

Прошло семь лет. Вероника с Костиком жила в доме матери. За это время Евгений ни разу не справился ни о жене, ни о сыне. Вероника просила мать не вспоминать о нём, чтобы сын даже и не знал о своём отце. Она считала, что назвать отцом Евгения – значит просто осквернить статус отцовства. Зоя Петровна очень любила внука и  жалела дочь. По сути Костик рос под присмотром бабушки, так как Вероника училась в кулинарном училище на оформителя блюд, постигая искусство художественной резки по овощам и фруктам. Закончив училище с отличием, Вероника участвовала в республиканском конкурсе, заняла первое место и  ей была присвоена квалификацию мастера по карвингу. По условиям конкурса мастеру, занявшему первое место, открывалась рабочая виза в США.  Так Веронике предоставилась возможность получить работу в Соединённых Штатах. И, обсудив возможность своей  рабочей  командировки с матерью, заручившись согласием сына, Вероника улетела в в США. ...Через месяц Зоя Петровна получила письмо от дочери, в котором она подробно описала своё короткое пребывание в Америке.  Веронике нравился городок,  где она обосновалась, частный ресторан, в котором она получила хорошо оплачиваемое место по своей специальности. Она писала, что сняла апартмент недалеко от своего рабочего места и уже купила всё самое необходимое для дома. На работу ходит пешком, и это занимает минут пятнадцать. Вероника просила Костю быть послушным бабушке и хорошо учиться. Благодарила маму за заботу о сыне и обещала высылать деньги, вот только купит недорогую машину, потому что в штатах без машины неудобно. В конце письма Вероника писала, что узнавала  о возможности переезда в Америку матери и сына и выражала надежду, что это может получиться, но не так скоро, как ей бы хотелось. В письме были фотографии, на которых был изображён ресторан внутри и снаружи; красивые места парка, где она уже полюбила гулять и несколько снимков самой Вероники за работой. Костя рассматривал на фотографиях свою мамочку и вздыхал: он уже успел соскучиться о ней. Его очень обрадовало узвестие о том, что и он когда-нибудь сможет поехать в США. Зоя Петровна же, наоборот, не  выразила особого желания менять своего насиженного местожительства, да и разлука с любимой церковью её никак не устраивала. «Впрочем, Костик, что это мы с тобой размечтались? Это дело ещё «в долгом ящике». Давай будем жить сегодняшним днём, как Господь велит мудрым людям. Согласен, милый?» - на том и порешили. ...Занятия в школе приближались к концу. Костя закончивал третий класс с одной четвёркой. Это радовало Зою Петровну и, конечно, самого Костю тоже. Он давно уже просил бабушку записать его на уроки плавания, и   теперь она решила порадовать внука осуществлением этой просьбы. Пока Костя был в школе, Зоя Петровна съездила  на стадион, где находился городской бассейн, и записала внука на занятия по плаванию. После ужина Костя, как всегда, мыл посуду. Когда он вытер стол и  составил тарелки в шкаф, Зоя Петровна кликнула его из зала и с торжественным видом   вручила регистрационный талон на плавание. Костя обнял бабушку и восторженно промолвил: «Спаси-и-бо, бабуля! Три раза в неделю!  Вот здорово! И на два месяца?! Почти всё лето! Я точно стану настоящим плавцом!  И ныряльщиком тоже!». Бабушка смотрела на внука и, казалось, испытывала большее счастье, чем он.   Мысленно она обратилась к Господу: «Как я благодарна Тебе, Отец мой Небесный, за Костика. Он так скрашивает мою одинокую старость. Благослови его Своим благословением, которое обогащает!». Уже в первые дни  посещения школы по плаванию  Костя познакомился с двумя мальчиками: одного звали Павлом, другого Серёжей.  Теперь ему стало ещё желаннее обучение плаванию: после основных занятий с инструктором мальчики имели полчаса времени, которым могли вольно распоряжаться. Они  играли в воде с мячом и показывали друг другу основные плавательные навыки, которые уже успели узнать. Мальчики обменялись номерами телефонов и адресами, чтобы поддерживать свои отношения и помимо занятий в бассейне.    Однажды Серёжа не пришёл на плавание, и Костя с Пашей после занятий отправились к нему домой.  Благо, он жил недалеко от стадиона. Мальчики шли пешком и говорили о разных событиях в своей жизни. Паша рассказывал Косте о том, как он с отцом уже не один раз ходил в горы, и они даже ночевали  там. Утром вставали рано и фотографировали чудесный рассвет и замечательную горную природу. - А сколько там опасностей! Оползни,  камнепады, трещины. Горные реки  очень бурные, но краси-и-вые, Костик! Отец очень любит горы. И, знаешь, я тоже полюбил их. В горах такой чи-и-стый воздух, и небо низко, кажется рукой дотянуться можно. Но это только кажется... Паша так красочно описывал свои походы, что Костя даже разволновался, словно сам шёл по горной тропе. - Здорово! А я в горах никогда не был. А твой папа часто ходит в горы? Вот если бы...он и меня взял.  - Я спрошу его. Он говорил, что, возможно, в конце июля у него выпадет свободное время. А ты где бываешь со своим отцом? Костя молчал. Ему стало очень грустно: «Вот какой у Паши замечательный отец! А у меня никакого нет». - Ты что молчишь? А, Паша?  Ну куда-то ведь ты с ним ходишь? Что вы вместе-то делаете? - Понимешь, Паша, у меня нет отца. - Ты что такое говоришь – нет отца. У всех должен быть отец! Как без отца-то могут быть дети? Может, он с вами не живёт просто? - Ну да, не живёт. У меня только мама и бабушка есть... - Жалко, конечно - с отцом хорошо! Ну ты, Костик, того, не грусти. Я спрошу папу о тебе. Он хотя и строгий, всё-таки добрый. А вот мы и пришли. Этот подьезд. Точно: я ведь у Серёги уже бывал... Мальчики позвонили, но дверь никто не открывал. Они позвонили ещё раз и даже постучали. Отворилась дверь соседней квартиры: - Вам никак Серёжка нужен? Никого дома нет: уехали они. На выходные к бабушке. Приедут вечером в воскресенье. - А-а-а. Значит, Сергей здоров!? А мы его друзья – вместе на плавание ходим. Спасибо вам.  Ну, тогда мы пойдём. Выйдя из подьезда, ребята простились, и Костя пошёл на остановку автобуса, а Паша в другую сторону: он жил через две улицы от Серёжиной многоэтажки.
Глава четвёртая   Встреча с отцом                Костя писал письмо маме. Хотя она и звонила почти каждую неделю, ему очень хотелось рассказывать ей о всех событиях. По телефону всего не расскажешь, письма – совсем другое дело! Особенно приятно их получать. В маминых письмах всегда что-нибудь было ещё, кроме письма: фотографии или красивые наклейки с машинами или животными.  Костя уже написал большую половину письма, как раздался телефонный звонок.  Трубку сняла бабушка, но тут же позвала Костю: «Это твой друг, Паша». Костя взял трубку и услышал Пашин приглушённый голос: - Костик,  у меня для тебя есть сюрприз. Огро-омный! Только не скажу по телефону. Давай приезжай ко мне. Я тебя на оставновке ждать буду. Давай прямо сейчас, хорошо? В трубке раздались гудки – Паша положил её, видимо, не желая больше ничего говорить. Костя был в недоумении: может быть, он хочет сообщить мне о  походе. Отложив письмо в сторону, он сказал бабушке, что его позвал Паша и спросил у неё разрашения пойти к нему. - А что такое стряслось? День-то к вечеру склоняться собрался.  Смотри, Костя, чтобы к семи дома-то был. Не позже, внучек! - Конечно, бабушка. Мне ещё маме письмо дописать нужно. Я буду, буду к семи. Ты не волнуйся! Ага? – и Костик выскользнул за дверь. Подъезжая к оставновке, где нужно было сходить, Костя увидел Пашу, с нетерпением переминавшегося с ноги на ногу. Только он спрыгнул со ступеньки автобуса, как Паша подбежал к нему, схватил за руку и оттащил в сторону: - Я нашёл твоего отца! – выпалил он.  От такой неожиданной новости Костя отпрянул от друга, и глаза его округлились, словно он увидел что-то пугающее. Но Паша замахал руками и потащил друга дальше, полушёпотом объясняя всё по порядку. - Понимаешь, Костик, я рассказал маме о тебе.  Что ты хороший друг. Что хочу попросить папу взять тебя в горы.  Сказал о твоей беде. Ну, то есть, что у тебя нет отца.   А она мне говорит: «У Кости есть отец. И ты его знаешь, сынок. Это дядя Женя Грачёв. Только он давно с ними не живёт. У него другая семья. Так случается иногда, к несчастью...». Так точно ж, Костя, дядю Женю я знаю. Он живёт на нашей улице и с мамой работает на обувной фабрике. Мама сказала, что она знает и твою маму.  Как твою маму зовут? Вероника? - Веро-о-ни-и-ка! – подтверждая в сильном волнении, ответил  Костя. Он смотрел на Пашу как на инопланетянина. Всё, что он только что услышал, было совершенно непостижимо для него.  - Ну, чего ты стоишь? Давай, пойдём  - я покажу тебе его дом. - Паша, а... а... А вдруг этот дяденька – не мой папа. Вдруг... - Ну, слушай! Ты –Костя Грачёв. Так? Твою маму зовут Вероника. Так?  А как твоё отчество? Евгеньевич! Так? Костя не двигался: ему казалось, что его ноги вросли в землю.  Он так давно мечтал об отце. Ещё с детского садика, когда за другими мальчишками приходили отцы,  а за ним - только мама или бабушка, ему порой бывало так грустно. Потом в школе, когда они вместе с учительницей устроили  праздник для пап, Костя сидел один, а все мальчишки сидели со своми папами.  Тогда он спросил маму, почему у него нет отца. Мама обняла его и тихо сказала: «Сынок! Разве тебе плохо со мной и с бабушкой?». На что Костя ответил: « Нет, не плохо! Совсем не плохо, но с папой было бы ещё лучше!». А теперь, оказывается, у него есть отец. Он живёт в этом же городе.  Как такое может быть? Почему он никогда не приходил к нам? Паша тормошил своего друга. - Так ты пойдёшь? Хочешь, я пойду с тобой?  Зайду с тобой, а ты скажешь: «Дядя Женя, я ваш сын, Костя Грачёв». - Нет, Паша, я сам пойду. Покажи мне его дом. А у него...дети есть? - Детей нет! Так это же для тебя лучше.  Ты –его единственный сын. Он тебя сразу полюбит. Мой папа всегда говорит, что я –его гордость. Знаешь, как он меня лю-ю-бит! А я его – во-о! Паша развёл руки в стороны, показывая величину своей любви к отцу. Ребята прошли до поворота и повернули за угол. Пройдя несколько метров, Паша остановился и, скрывшись за деревом, сказал Косте: - Вон, видишь синие ворота? Это его дом. Так ты что, сам пойдёшь или мне с тобой, Костя? Нет? Ну иди, а я тебя здесь подожду... Костя сделал глубокий вздох и, повернувшись спиной к другу, медленно пошёл по направлению к дому с синими воротами. *** После ухода Кости к своему другу Зоя Петровна  пошла на огород: она уже три дня назад заметила, что клубника стала розоветь, и сейчас хотела сорвать поспевшую ягоду для внука. Она набрала целую пиалу красной, душистой клубнички. Потом прополола грядки, где взошла редиска и морковь. Огород не был большим, но Зоя Петровна умудрялась посадить всего по-немногу, что, когда вызревало, было хорошим подспорьем в хозяйстве. Вырванную, сорную траву она порезала и бросила курям. Собрала «куриные подарки» - так она называла яйца и вернулась в дом. Часы показывали 6:15. «Скоро Костя вернётся»- подумала Зоя Петровна и решила  в тишине почитать Слово Божие. Только она открыла Библию и, помолившись, стала читать Евангелие от Луки, как  услышала скрип открываемой двери. Костя с опущенной головой прошёл мимо и скрылся в своей комнате. «Что такое? Неужто с Павликом повздорили?» - Зоя Петровна положила Библию на стол и позвала внука. В ответ не было ни звука. Это её удивило: Костя  всегда откликался на зов или просьбу бабушки. Но сейчас...  Зоя  Петровна встала и прошла в его комнату:  Костя сидел лицом к окну, и она не могла видеть выражения  его лица.  - Что так скоро вернулся? А, Костик? Я ж тебе позволила до семи поиграть, а сейчас только четверть седьмого. Или ссора с другом вышла? - Нет, бабушка, с Пашей мы не ссорились. Он домой пошёл, и я тоже. Играть расхотелось... Зоя Петровна подошла к Косте и, ласково взяв его за плечи, повернула к себе. На лице внука лежала печать то ли обиды, то ли боли. Костя смотрел на бабушку немигающим взглядом, и вдруг его глаза заблестели, и с реснички сорвалась маленькая слеза.  - Бабушка, ты знала, что мой отец живёт в нашем городе? Ты знала? Этот вопрос был задан так неожиданно и таким скорбным голосом, что Зоя Петровна почувствовала, как по её телу пробежала нервная дрожь.  - Что ты такое говоришь, Костя? Костенька, кто тебе это сказал? - Я сам его видел и говорил с ним. Только он, только он ... только он... Он выгнал меня, бабушка из сво-о-его двора. Костя склонил голову, и Зоя Петровна увидела, как крупные слёзы   капля за каплей падали на шорты её внука и тут же впитывались. Седая женщина, прожившая большую половину своей жизни, многое испытавшая, стояла, не шелохнувшись, рядом и не находила ни слов, ни жестов, чтобы утешить своего любимого всем сердцем внука. Наконец, она, словно пришла в себя, притянула к себе голову внука и стала гладить его взъерошенную, цвета спелой пшеницы шевелюру. Так и сидели  в полной тишине эти двое: подросток и его бабушка... Зоя Петровна молилась, но это была молитва без слов: мысли,  адресованные верой Доброму Сердцеведцу, словно прозрачные бабочки, кружили одна за другой и улетали в невидимые Небеса. Почувствовав, что Костя успокоился, Зоя  Петровна тронула его за плечо и, боясь причинить ему новую боль, тихо спросила: - Костя, ты можешь рассказать мне обо всем, что произошло? Если тебе не трудно, милый... Костя поднял голову, и Зоя Петровна увидела в его ещё влажном взоре непередаваемую грусть-тоску. Он отвёл взор от любимого лица бабушки и посмотрел на фотографию, висевшую  на стене  в красивой полированной рамке.  На фотографии он, Костик в возрасте лет пяти, сидел на коленях матери, и их взоры были обращены друг на друга. Сколько раз он смотрел на это фото и представлял рядом своего папу. Никогда он не делился этим тайным  желанием ни с мамой, ни с бабушкой. Теперь он подумал, что этого никогда не случится: его отец никогда не будет рядом  с ним и мамой ни в жизни, ни на фотографиях. Он посмотрел на бабушку, вздохнул и начал свой печальный рассказ: - Когда я приехал к Паше, он меня уже ждал на оставновке. Он был такой возбуждённый и радостный, рассказывая мне, что «нашёл» моего отца, Евгения Грачёва.  Оказывается, Пашина  мама знает его уже давно и работает с ним вместе много лет. Паша привёл меня к дому с синими воротами. Он хотел идти  со мной, но я пошёл один. Я шёл и моё сердце, бабушка, колотилось от волнения: я думал, вот сейчас увижу своего папу. Паша сказал, что у него нет других детей, и моё появление очень обрадует папу. Он начнёт меня обнимать и скажет: «Сыночек мой! Как хорошо, что ты пришёл!». Я постучал в ворота, но никто не открыл их. Тогда я нажал на щеколду, и ворота открылись. Я вошёл во двор. Во дворе стояла машина, и мужчина мыл её струёй из шланга. Он стоял ко мне спиной и не видел меня. Тогда я подошёл ближе и громко сказал: «Здравствуте,...!». Я хотел сказать «папа», но он уже обернулся и  посмотрел на меня каким-то ...недобрым взглядом.  Он смотрел- смотрел долго и, наконец, спросил: «Ты кто такой?».  Я сказал:  «Я  - Костя Грачёв». Тогда, ничего не говоря, он взял меня за плечи и повёл через весь двор к воротам. Когда я оказался на улице, я услышал, как щёлкнула щеколда: он закрыл за мной ворота.    Я остался так стоять – спиной к воротам, думая, что они ещё откроются, что он, мой папа, не всё понял и что он не может не вернуться. Вот, сейчас он позовёт меня.  Но тут подбежал Паша и стал тормошить меня из всех сил: «Ну, что? А, Костик? Что он сказал? Ты чо такой хмурый? Что дядя Женя сказал?». Я ничего не мог говорить, бабушка. Просто ни-и-чего!  А Паша шёл рядом и всё тараторил что-то... Только, бабушка, об этом не говори маме. Может, ей это очень не понравится.  А я... а я хотя бы увидел папу. Хоть один раз... и всё. У меня снова нет отца... Зоя Петровна слушала горький рассказ внука, и в её сердце нарастала злоба к человеку, которого её единственная дочь называла своим мужем  и её единственный внук называл своим отцом. Но в жизни этого человека никогда не было для них желанного места. Ей хотелось поехать к этому Грачёву Евгению и высказать ему в лицо всю свою обиду и боль за любимых ею людей.  Но её духовное естество сдерживало стремившиеся проявиться действия плоти. Зоя Петровна понимала, что так поступить она не может, не имеет права. Её Спаситель простил ей все грехи и повелевает любить врагов. Да, именно так! Евгений Грачёв – враг её семьи, но ей не позволительно иметь в очищенном Господом Иисусом сердце чувства греховные.  Зло уведёт её со стези святых! И это совсем не по-христиански  - питать ненависть к кому бы то ни было, снова опускаясь на прежний уровень непрощённой грешницы. Держа внука в объятиях, она молила своего Искупителя и просила мудрости для исцеления Костиного раненого сердца. В её ушах всё ещё звучала последняя фраза внука: «У меня снова нет отца». Она искала слова, которыми могла бы утешить Костика – не свои, но Слова Господни. Зоя Петровна понимала, что боль, обида, и зло - смертоносные чувства, и нужно вместо них раскрылить другое всепобеждающее, животворящее. Прощение - вот что принесёт и ей, и внуку мир в сердце, на почве которого может и должна взойти любовь. «У меня снова нет отца!». Зоя Петровна покачала головой, почти физически пытаясь отклонить это навязчивое звучание в своём разуме.  - Костя, это не так! Это не совсем так. Послушай, дорогой, на земле нередко происходят неправильные вещи: дети теряют родителей или одного из них, родители, больные или старые, оставляются детьми. Это происходит по причине греховности человеческих сердец. Всё зло мира объясняется именно грехом. У тебя нет отца, Костя. Земного отца. Но у большой человеческой семьи – у всех людей Земли – есть Один Небесный Отец. Он никогда не умирает, никуда не исчезает, никогда не изменяется. Это – наш Бог. Ты многое уже знаешь об Иисусе Христе.  Сейчас мы не можем видеть Его, потому что Он ушёл к Своему Отцу,  о Котором рассказывал, когда был на земле. Божий Сын открыл нам, людям, Вечного Отца.  Всякий человек может вернуться к своему Небесному Отцу. Как это сделать, учит Иисус. Наш  Небеснй Отец любит каждое Своё дитя и никогда не выгонит приходящего к Нему. С тобой очень плохо поступил твой земной отец. Такое трудно простить.., но простить надо. Костя! Ты искал своего отца, и это понятно.  Всем нужен отец. Но у тебя есть Отец. Отец, Который никогда не оставит тебя.  И хотя ты пока не можешь видеть Его, Он заботится о тебе. И будет всегда заботиться. Давай, я почитаю тебе историю о такой сильной, отцовской  любви. Сам Господь Иисус рассказывал эту замечательную притчу, через которую хотел показать любовь Небесного Отца. Зоя Петровна взяла Библию, села на диван и позвала  к себе Костю. Она читала очень проникновенно, стараясь передать внуку всю редкостную красоту истинной любви. Когда она закончила чтение притчи, Костя, гладя бабушкину руку, тихо, словно спрашивая неведомо кого, произнёс: «А кто прочитает эту историю папе?».                Глава пятая   Прикосновение к душе
Костя собирался в христианский лагерь. Церковная молодёжь  уже выехала в горы, чтобы обустроть выездной лагерь для подростков12-13 лет. Лагерная программа была очень насыщенной и интересной, и называлась «По следам Иисуса». У дома молитвы собрались счастливчики, которым предстояло провести в горах десять будущих дней. И не просто провести, а стать участниками настоящего похода в прошлое. В реальное прошлое, в то время, когда Господь Иисус жил на земле, исполняя волю Своего Небесного Отца. Ребята знали, что в эти лагерные дни они «пройдут» по библейским местам и событиям, которые являются самыми значимыми в жизни Спасителя мира Христа.  Ожидая отправления, они делились друг с другом своими юношескими предположениями, по какой дороге поедут, и как всё в лагере будет.  И вот, наконец, объявили посадку в автобусы. Родители давали последние наставления и благословляли своих детей. Зоя Петровна обняла Костю и наставительно попросила не искать никаких приключений в горах, так как это связано с опасностью,  а быть ответственным и послушным  своему воспитателю-наставнику. ...Первый день в лагере был устроительным: дети были распределены на отряды и определены по четверо в комнаты. После вкусного ужина все население лагеря собралось у костра.  Звучали разные библейские истории, игры, песни и молитвы – всё было назидательным  и запоминающимся. Всем: и детям и взрослым – было радостно находиться в таком свободном общении, где всё вращалось вокруг самого славного Имени Сына Божьего... После отбоя, Костя, уже засыпая, подумал: «Как здорово, что я здесь! Всё так славно!  Нужно написать обо всём маме...». Второй день лагерной жизни подарил чудесные переживания всем участникам первого шага на тропе «По следам Иисуса».  Перед отбоем мальчики и девочки вместе со своими наставниками собрались для молитвы под звёздным небом и славили Младенца - рождённого в мир Спасителя всех людей. В Небеса устремились сердечные слова новой, разученной  днём песни.  Мне сегодня рассказали о Младенце неземном. Он родился в бедных яслях,в древнем городе одном. Вы откройте своё сердце   для Спасителя –Христа. В нём поселится навечно и любовь, и чистота!
Перед отходом ко сну Костя открыл тетрадь и  стал излагать свои яркие впечатления дорогой маме. Он писал: Сегодня, мамочка, мы всем лагерем были на Вифлеемских полях среди еврейских  пастухов, а потом вместе с ними отправились в пещеру, где увидели маленького Иисуса, Его мать Марию и земного отца Иосифа.  Как много мы узнали! Мария рассказала нам, как её посетил Архангел Гавриил и принёс ей весть от Самого Бога: «Ты родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего».  Иосиф рассказал, что Сам Бог повелел ему заботиться о Марии и всюду охранять её и Рождённого ею.  Потом мы услышали «рассказ с неба». Звучал только Голос, который говорил, что задолго до того, как Бог стал творить мир, на Божьем Совете было решено спасти всех грешников: Всеведущий Бог знал, что первые люди нарушат запрет Божий. Так и произошло: Адам и Ева  послушались  врага Бога и человека -  сатану.   Согрешившие были изгнаны из рая. Между  Богом и людьми образовалась настоящая  глубокая пропасть. Но Бог любил человека и хотел вернуть людям радость и жизнь вечную. Сын Божий согласился исполнить волю Своего Отца. Прошло много-много лет, и вот настал срок придти Спасителю. Всё произошло именно так, как задолго было решено Богом. Иисус родился и был положен в ясли на солому. Знаешь, мам, как это было интересно: совсем, как в жизни! И это только начало! Завтра мы пойдём дальше. Я тебе обязательно напишу, что было потом.  А теперь, спокойной ночи, моя любимая мамочка. Костя отложил ручку и перечитал письмо: ничего не упустил!  Спрятав тетрадь под матрас, он нырнул под одеяло, и скоро приятный сон завладел им. Косте снился Младенец: Лицо Его сияло, словно солнце... ...Занимался рассвет. Солнце выплывало из-за горизонта, раскрывая веером свои яркие, красно-оранжевые лучи. В небольшой берёзовой рощице заливались пернатые певчие. Над землёй зарождался новый день.     Лагерь ещё спал. Но вдруг раздался трубный звук: это был сигнал к подьёму. Звук повторился снова и снова. Ребята, просыпаясь один за другим,  быстро заправляли свои постели  и бежали умываться. Всюду стоял восторженный гул: всем не терпелось продолжить путешествие на тропе «По следам Иисуса». Что их ждёт сегодня?  Куда поведёт мальчиков и девочек двадцать первого века древняя Книга – Чудесное Письмо Самого Творца?  Какое следующее событие всколыхнёт их детские души?  Как откликнутся на библейскую истину их юные сердца? С таким гомоном все ребята собрались на зелёной лужайке: утренняя гимнастика на свежем воздухе и мягкой траве, босиком – что может быть более ободряющим?  После зарядки директор лагеря объявил, что сразу после завтрака предстоит двухчасовой поход в горы: «Мы пойдём крутой тропой по  восточному склону. Эту тропу вчера проверили наши лидеры-проводники. Цель нашего похода – насладиться Божьим творением.  Места очень красивые - много зелени, цветов, ароматного многотравья.  Самые наблюдательные получат призы-сюрпризы, так что будьте внимательны и помните,что Господь нас наделил способностью творить. Можно собирать цветные камешки,  фигурные ветки, может быть, если попадётся, иглы дикообраза, птичьи перья. Словом всё, что покажется интересным и значимым для гербария или других коллекций. А после обеда мы вернёмся на тропу «По следам Иисуса».    ... Третий лагерный день подходил к концу.  День был полон таким многообразием, что  было трудно восстановить всё в памяти. Все ребята очень устали и желали скорее отправиться на ночной отдых. Но Косте хотелось выполнить своё негласное обещание: описывать маме своё путешествие «По следам Иисуса». И он достал из-под матраса свою тетрадку. Вторая остановка на тропе «рассказала» нам о том, как Мария и Иосиф принесли Иисуса в Иерусалимский храм.  Мы видели, как встретил их там старец Симеон. Этот праведный муж сразу узнал , что именно этот Младенец и есть обещанный Богом Спаситель. Ты, мамочка, спросишь как? Симеон сказал, что  Дух  Святой  открыл ему это. Симеон рассказал нам о том, что Этот Младенец вырастит и  станет Светом для всех живущих на земле людей. Он сказал также,  что Мать Его  ждут очень большие скорби:  оружие пройдёт её душу. Была в храме и старая вдова Анна. Она тоже славила Бога и говорила всем об Этом Младенце. Мы узнали, что в этот храм через двенадцать лет Сам Иисус придёт на праздник Пасхи.  Об этом событии нам рассказал один из Израильских  учителей (это был наш наставник Игорь): « Этот Отрок удивил всех нас Своими ответами. Его мудрость была необыкновенной. А Матери, искавшей Его, Он сказал: « Разве вы не знаете, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?».  Получается, Мария не всегда помнила, что Иисус – Сын Божий и не  всегда понимала Его. Мамочка,  как ты думаешь, ей, наверно, было совсем непросто растить Иисуса? Она же была человек, а Иисус – Бог Всемогущий?  Но Он был очень послушным  Сыном  у Своих земных родителей.  Правда, это удивительно, что Творец Бог стал Сыном Человеческим?   Завтра мы пойдём  дальше. Я думаю, ты очень хочешь также, как и я знать, куда?  Доброй ночи, мама. Я тебя люблю.
Утром, как обычно, лагерь огласил трубный звук. Костя потянулся в кровати:  ноги ныли от вчерашнего подъёма  по горной тропе. Хотелось ещё полежать в постели и понежиться, но лагерному режиму следовало подчиняться бесприкословно. Ребята уже заправляли свои кровати. Следующий сигнал будет на зарядку. Костя вынырнул из-под одеяла и стал быстро заправлять свою кровать.  Уже через несколько минут со всех сторон лагеря ребята босиком бежали к лужайке...  Хотя все мероприятия в лагере были очень интересными, ребята более всего ожидали послеобеденное путешествие на тропе « По следам Иисуса».  Но перед отправлением на тропу всех ребят  по сигналу собрали на библейский урок «Что выбираешь ты?».  Алексей, наставник второго отряда, обратился к ребятам: -Каждый день мы принимаем решения. Каждый день мы стоим перед выбором. Мы должны выбрать одно или другое. Мы не можем иметь и то, и это. Сейчас я раздам вам карточки, на которых в два ряда записаны возможные варианты. Вам нужно в каждой строке выбрать только один вариант. Потом в своих отрядах вы обоснуете, почему сделали такой выбор». Когда Костя получил свою карточку, он внимательно прочёл все варианты: * жалость к себе  или самосовершенствование; * безразличие  или решительность; * следование злу или преодоления зла; * «делай как все» или «никогда не здавайся»; * сосуществование с тьмой или противостояние тьме; * жалобы или достижения; * мир  или раздоры; * решимость или разочарование; * требовательность к себе или постоянное желание оправдать себя; * ответственность или безответственность; * « Больше Бога» или «больше всего остального».
Он поднял взгляд от листа и посмотрел на сидящих рядом: каждый старательно обводил свой выбор кружком. Костя вздохнул: выбор конечно, хорошее дело, но ... Он вспомнил, как бабушка насталяла его: «Помни, Костик, обещание своё нужно исполнять! Дело дороже слов!». И он аккуратно сложил свой листок пополам и положил в карман: дело дороже слов! Значит, нужно начинать с дела... ... Ребята сидели в столовой и уплетали за обе щеки вкуснейший ужин. Несколько часов они «провели» в небольшом еврейском городке Вифании.  Ребята делились своими впечатлениями  о том, что могли видеть и слышать  в самом замечательном путешествии «По следам Иисуса». Библейское событие прошлого, ожившее благодаря устроителям христианского лагеря, нашло восторженный отклик в ребячьих душах... Мама! Я слышал эту историю, но сегодня я её увидел и пережил. Я попробую тебе «нарисовать» всё то, что отпечаталось в моей зрительной памяти.  А ты можешь это прочесть в 11 главе Евангелии от Иоанна. Наши наставники сами были героями этой истории. Иисусом же не был никто – просто звучал голос. И это было так здорово! У Иисуса был друг Лазарь. Он жил с сёстрами -Марфой и Марией. И вот, Лазарь заболел и умер – все люди умирают. Так ведь?    Его похоронили в гробнице. Прошло четыря дня.  Марфа услышала, что Иисус идёт, и пошла к Нему навстречу. Она обратилась к Иисусу словами: «О, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». Голос ответил: « Я – есмь воскресение и жизнь». Он звучал, словно эхо в горах:  «Я есмь... Я – есмь!». Возле гроба стояли Марфа, Мария и их друзья-иудеи. Там лежал их любимый Лазарь. Нет, это был не Лазарь, а его мёртвое, разлагающееся тело. Просто безжизненный труп. И вот, голос ( Иисус) повелевает: «Лазарь, иди вон!». Кто может ослушаться Бога, мама? Даже труп повинуется Ему! Труп услышал приказ Божий: Лазарь вышел из гроба. Лазарь снова говорил, видел и чувствовал. Лазарь снова жил! Иисус –есмь воскресение и жизнь! Он говорит, что верующий в Него, если и умрёт, оживёт. Мамочка, я пишу тебе после отбоя (другого времени просто нет!). У меня   в ушах до сих пор звучит вопрос Иисуса: «Веришь ли ты?». Мама, а ты веришь? Игорь сказал, что от нашей веры зависит вся наша жизнь...
  Пятый день лагеря ребята провели в играх и соревнованиях. Это был настоящий спортивный день.  Было много радости у всех, потому что каждый  отряд имел выигрышные призы. Перед общей вечерней молитвой директор лагеря сказал короткую проповедь о выборе следования за Спасителем уже в юношеском возрасте. На своём собственном примере он показал ребятам важность принимать жизненосные решения, не откладывая «в долгий ящик». - В тот памятный день я с пришёл на собрание вместе с родителями и ни о чём особенном даже не думал. Я сидел на втором ряду со своими друзьями. Уже шла вторая проповедь. Как обычно я отвлекался на какие-то реплики друзей или думал о чём-нибудь постороннем. Вдруг я услышал внутри себя тихий приказ: «Иди и покайся!». Я хорошо знал, что означает «покаяние».  Но у меня не возникло никакого желания выйти вперёд, и я остался сидеть на своём месте.   Только стал более внимательно слушать, о чём говорит проповедник.  А он говорил о грехе непослушания. И тут мне на память стали приходить случаи, происходившие со мной в разное время, о которых я давно забыл.  Я почувствовал, как краснею от стыда за то, что считал прежде совсем незначительным, и снова Кто-то приказал: «Иди и покайся!». Я только сильнее втянул голову в плечи и, казалось, вжался в скамейку. Моё сердце колотилось так, будто собиралось выскочить из груди.  « Иди и покайся! Сейчас или никогда!» -  это был Голос Духа Святого. Словно мячик я соскочил со скамейки и, быстро пройдя вперёд, опустился на колени.  Слёзы градом посыпались у меня из глаз. Я только повторял: «Прости меня, Господи! Прости меня, Иисус!». Тогда мне было чуть больше одиннадцати лет. Не обязательно всегда происходит так, как было со мной. Иногда Бог посылает тревогу в сердце, порой – страх или желание освобождения от стыда и вины. Каждому человеку Господь повелевает покаяться. Но люди спорят с Господом, откладывая  своё примирение с Богом на «когда-нибудь потом». Вот что говорит Слово Божие:  «Помни Создателя твоего в дни юности твоей... Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо». Божья любовь долготерпит и ждёт каждого. Посвятить свою жизнь Тому, Кто Один знает, что является благом для каждого  из нас - это истинная  мудрость и счастье. Вы, ребята, получили  вчера карточки  «Что выбираешь ты?».  Помните, там есть два таких противоположных выбора: «безразличие или решительность». К чему склоняется твоё сердце, юный друг?  Не оставайся безразличным к своей  собственной судьбе! К судьбе своей вечной души. После молитвы прозвучал сигнал ко сну. Вскоре лагерь погрузился в полную тишину. Завтрашний день будет самым значимым  на тропе  «По следам Иисуса». И ребята это знали... *** Мама, вчера мы «прошли с Иисусом» Его послдений на земле путь.  Наши наставники очень любят Господа, и всё, что они нам рассказали и показали, я буду хранить в сердце всегда-всегда. Иисус был с учениками в Гефсиманском саду, когда пришёл предатель: поцелуй Иуды был сигналом для воинов, которые схватили Иисуса. Я думаю, мама, зачем Иисус опозволил так поступить с Собой? Он - Всемогущий Бог, а люди такие слабые, но очень жестокие. Игорь рассказал нам, что Он мог попросить у Отца защиту и сразу был бы взят в Небеса. Но Иисус так не сделал... Мы «были» во дворе первосвященника, где допрашивали Иисуса, потом «пошли» к Пилату,  который повелел бичевать Его. Игорь рассказывал, как это происходило: несколько  римских палачей наносили  удары со всех сторон ремнями с вложенными в них острыми костяными шипами. Они врезались в тело Иисуса и рвали до крови, которая струёй лилась на пыль площади. Потом  Пилат по требованию священников предал на распятие Иисуса. Иисус понёс на Своём избитом, кровоточащем теле тяжёлый крест. По дороге на Голгофу (говорит предание) ослабевший Иисус три раза упал.  Один человек по имени Симон шёл мимо, и его заставили понести крест Христа. В девять часов утра руки и ноги Иисуса прибили ко кресту.    Так Сын Божий висел почти три часа, когда вдруг наступила тьма по всей земле.  Иисус медленно умирал, и тьма продолжалась три часа. Даже и после этого люди продолжали осмеивать Распятого Господа, а Он... Он любил их и просил Отца простить всех  Своих убийц. И не только распинавших Его, но и всех людей, когда-либо живущих на земле.  Значит, мама, и меня, и тебя, и бабушку, и ...папу. Простить от всего сердца... Так желает Иисус...

  Глава шестая Вопрос Иисуса
Костя проснулся рано: ему приснился очень светлый сон. Во сне он видел Господа Иисуса, идущего по огромному полю среди колосящейся, золотой пшеницы. Иисус улыбался. Костя шёл с Ним рядом. Небо над ними было голубым – голубым, без единого облачка.  Откуда-то доносились весёлое чириканье и звонкое пенье невидимых птиц.  Косте было хорошо идти так просто с Иисусом. Он тоже улыбался и с радостью посматривал на Идущего рядом. Они шли и шли, и не было видно конца золотому полю. « Куда мы идём, Иисус? – чуть смущённо спросил Костя, - И чьё это поле!».  « Мы идём к Отцу, мой мальчик. – ласково ответил Иисус,  -   А поле это Моё. Нам  нельзя потерять ни один колос: Отец хочет иметь всю пшеницу.  На этом поле ещё много работы. Хочешь ли и ты потрудиться для Меня?». « Я?» - удивился Костя и проснулся. Он вспомнил весь сон, до мельчайших подробностей. «Ах, почему я ничего не ответил Иисусу?» - подумал Костя огорчённо, - Это было бы так здорово сказать Ему «Да, конечно, Господи!».  Костя лежал  и сокрушался, что сон повторить нельзя, и он уже не может ответить Иисусу на Его вопрос. «А как я могу потрудиться? Что нужно делать? Иисус ничего не объяснил мне. Да, Он сказал, что «нельзя потерять ни один колос». – вспоминая, прошептал Костя, и  в его зрительной памяти  всплыло  золотое поле пшеницы до самого горизонта... Трубный звук повторился три раза. Это был сигнал к подьёму. Седьмой  лагерный день начался своим чередом: с гимнастики на зелёной лужайке. Ребята знали, что после завтрака у них состоится встреча с гостем: лагерь посетил миссионер. Лидеры объявили в отрядах, что миссионеру можно будет задавать вопросы, которые неплохо бы подготовить заранее.  И Костя обрадовался: он уже знал свой вопрос... Миссионер оказался  совершенно седым мужчиной, хотя ему было, как он сообщил, только 49 лет. Он приветствовал ребят с широкой улыбкой и радостно поведал, что он – Божий служитель и выполняет поручение Господа Иисуса там, куда его посылает Сам Христос. Услышав эти слова, Костя сразу заёрзал на скамейке: «Вот, его послал Сам Христос. Должно быть, этот миссионер точно знает ответ на мой вопрос! Скорее бы наступило время для вопросов...». Миссионер тем временем открыл Библию и внимательным взглядом обвёл весь зал.  Потом он снова улыбнулся и представился: -  Мне, действительно, очень радостно видеть всех вас. Я надеюсь, у нас  с вами состоится  откровенный и важный диалог. Зовут меня Фома. Знаете, был у Господа Иисуса ученик с таким именем. Его ещё называют  люди неверующим Фомой. Я, надеюсь, вы эту историю знаете, а если нет, то прочтите в Евангелии от Иоанна в двадцатой главе. Так вот, о Фоме. Люди дали ему совсем неверное определение: неверующий. Это совсем не так.  В действительности же, Фома верил и любил Иисуса. Увидев Его, он воскликнул: «Господь мой и Бог мой!»  Фома, как и другие ученики-апостолы, исполнял великое поручение Господа: он прошёл Сирию, Персию и Индию, проповедуя Благую Христову Весть.  Фома закончил свою земную жизнь на коленях, в молитве: он был убит стрелой из лука... Когда я родился, мои родители решили назвать меня Фомой. Таким образом они как бы хотели  защитить это имя. Обычно в христианских семьях рождённым даются библейские имена с хорошей репутацией. Фома в таких не числился. Назвав меня Фомой, мои отец и мать посвятили меня Господу Иисусу и обещали воспитать сына верным и послушным Христу.  Итак, я стал Фомой.  Сколько я себя помню, я всегда слышал об Иисусе  от своих близких и молился Ему. А когда мне исполнилось пятнадцать, я покаялся и отдал Господу своё сердце и через два года посвятил свою жизнь на служение моему Доброму Пастырю.  И моё имя этому не было помехой. Лицо миссионера осветила широкая улыбка.  Дети были оживлены его рассказом и ответили ему такими же добрыми улыбками. - Вы можете называть меня дядя Фома. Договорились? А теперь я расскажу вам одну историю, которая описана в Библии. Это произошло за Иорданом, где Господь Иисус ходил со Своими учениками и учил народ. Один юноша обратился к Иисусу с очень хорошим вопросом. «Учитель благий! Что сделать мне, чтобы иметь жизнь вечную?» - спросил он Господа. Как вы заметили, юноша назвал Господа Учителем благим. Хорошее обращение! Но Иисус возразил ему: «Что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один Бог». Господь таким ответом хотел направить юношу на правильное понимание, Кем на самом деле является Он. «Благ только Бог!». Значит, юноша, ты стоишь и разговариваешь с Самим Богом. Иисус как бы говорит юноше: «Ты видишь во Мне только Учителя, но Я – Бог. И Мой ответ тебе будет Божьим ответом». Послушайте, друзья, если мы спрашиваем о чём-то Бога и получаем от Него ответ, как мы должны поступать? Исполнить Божье повеление или решить поступить по- другому?  Подумайте и не отвечайте пока... Это ещё не вся история. Посмотрим, что ответил Иисус и как на это отреагировал юноша. Итак, Иисус говорит: «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи следуй за Мною».  Что произошло в сердце юноши, получившем такой неожиданный и, хочу заметить, нежеланный ответ? Он опечалился! Почему? Потому что у него было бо-о-льшое имение. О чём это говорит? Я уже немного подсказал вам. Кто хорошо слушает и внимателен, ответит правильно. Давайте-ка, подключайтесь, ребята, к нашему рассуждению. Как вы думаете, какие причины подтолкнули библейского юношу отойти от Иисуса? Да ещё с печалью! Ну-ка, кто смел ответить? Сразу поднялось несколько рук. Ребята подпрыгивали на своих местах и махали руками, желая привлечь к себе внимание миссионера и озвучить свои ответы. Костя выжидал: у него тоже было предположение, но он решил сначала послушать других. Дядя Фома обратил внимание на невысокого мальчика, который спокойно оставался сидеть на месте и держал руку поднятой.  - Ну-ка, вот ты, паренёк, как тебя зовут? Скажи нам, пожалуйста, почему опечалился юноша. Ты сам-то читал эту историю в Библии? Этим пареньком оказался мальчик из Костиного отряда. Звали его Вадим. Он всегда выделялся среди остальных ребят рассудительностью и спокойствием. Косте нравился он. Вадим поднялся: - Да, я читал эту историю. Я думаю, есть три причины на это. Во-первых, юноша не верил, что обращается к Самому Богу. Во-вторых, он не хотел расстаться со своим богатством – ведь у него было большое имение. В-третьих, этот юноша хотел жить по своей воле, а Иисус велел следовать за Ним.  Есть ещё и четвёртая причина... - Да ты молодчина, Вадим! Так подробно и правильно ответил. Ты сам так рассудил или..? - Мой папа - проповедник. И когда он готовится к проповеди, он всегда это делает со мной. Сначала папа молится: спрашивает у Господа, какое место взять для проповеди. Потом мы вместе читаем этот библейский текст, потом папа задаёт мне вопросы, а я ему. Вот так и проповедь получается... - Прекрасно, мой юный друг Вадим! Передай от меня своему папе большой, братский привет. Так и скажи: «Папа, миссионер дядя Фома передаёт тебе большой братский привет».  И помни, Вадим, у тебя мудрый и замечательный отец. Итак, кто ещё из вас, ребята, хочет что-то сказать о юноше? Вадим сказал, что есть ещё и четвёртая причина. Какая, как вы думаете?  Когда  Костя услышал, как дядя Фома похвалил отца Вадимки, он сразу опустил свою руку: «А вдруг он спросит меня про папу? И тогда все узнают, что у меня совсем не такой отец ...замечательный.  Лучше я буду молчать».  Костя обернулся и увидел только две поднятые руки, одна из которых была Вадима. Дядя Фома спросил другого мальчика: - Ну, а как тебя зовут, братишка? Какой ты имеешь ответ? - Я – Алёша. Дядя Фома, я думаю, что тот юноша совсем не хотел жить на небе, потому что он всё имел на земле. Он был богач, а богачи на небо не торопятся. Вот у нас сосед о-очень богатый человек. У него три машины, огро-о-мный дом и свой магазин. Мои родители много раз приглашали его на собрание, а он говорит: «Что там  мне делать, в вашем собрании-то? Пустое это всё!».  А на небо хотят те, кто верит, что Иисус –Живой и что там лучше, чем на земле. Вот, я, к примеру, хочу на небо. - Хорошо, Алёша. Правильное твоё хотение – на небесах чудесный Город нам приготовлен Господом. То, о чём ты сказал, немаловажная причина ухода юноши от Иисуса. «Без веры угодить Господу невозможно» - так написано в Священном Писании. Я надеюсь, вы и есть настоящая подрастающая смена христиан-благовестников. Господь ожидает тех, кто согласится трудиться для Него, кто пойдёт без печали туда, куда его пошлёт Спаситель. Нужно быть внимательным к зову Господа. Дерзайте, ребята: на вас смотрят Небеса и  радуются! Давайте споём хо-орошую песню – прославим нашего Иисуса. Знаете «Он нас сделал друзьями»? Вот и чудесно! Миссионер взял гитару и тронул струны. И через несколько мгновений радостный,  христианский гимн огласил округу: Манит сердце мечтою высь небес голубая - Нашей общей судьбою стала вера живая. Он нас сделал родными, Он нас сделал друзьями. Дал нам новое имя – нас зовут христиане. Костя пел вместе со всеми, и вдруг его осенила мысль: «Так ведь я получил ответ на свой вопрос! Мне нужно верить Иисусу и следовать за Ним! Он сам скажет мне, что нужно делать». Его сердце забилось быстрее, и он запел ещё громче: Он дарует прощенье, мир и счастье без меры. И второе рожденье, только искренно веруй.     ***
Все хорошее быстро проходит: вот и лагерное время подходило к концу. Ребята и все наставники за эти девять дней очень подружились, и  никому не хотелось расставаться. При мысли, что завтрашний день – день последний, всем становилось грустно.  Костя с Вадимом сидели у батута и доверительно беседовали. Они решили продолжать встречаться и после лагеря. Костя очень обрадовался, когда Вадим предложил ему дружить и ходить друг к другу в гости. Он обещал познакомить Костю с папой, и эта идея очень понравилась ему.  Костя очень переживал от того, что у него нет с отцом никакого общения, а теперь ему предоставлялась возможность приобрести взрослого друга.    С утра ребята ходили на «гору Елеонскую», где под рассказы своих наставников пережили замечательные мгновения. Они стояли на горе и представляли, как произошло вознесение Господа на небо. После обеда ребята собрались по своим отрядам для того, чтобы подготовить отрядные программы к предстоящему завтрашнему костру. ...Девятый день завершился трубным звуком. Перед отходом ко сну во всех отрядах наступала молитвенная тишина. Костя поблагодарил Иисуса за получение ответа и принялся описывать день восхождения на гору Елеон. Это была его заключительная страничка для мамы. Он решил отправить ей свою тетрадку сразу, как торлько вернётся домой.
Мама! Иисус победил смерть. Когда Он умирал на кресте, Его мать Мария и ученики стояли рядом. Они видели, как Он испустил дух. Как же им было тяжело видеть, что их Господь и Учитель умер. Все надежды испарились. Они оплакивали смерть Иисуса, собравшись в одном доме.  Но, нет, Иисус не оставил их: Он пришёл к ним и сказал: «Мир вам!». Он утешил их и ел с ними, как и прежде, рыбу и мёд. А потом все вместе они пошли на гору. Здесь произошло ещё одно чудо! Господь любит радовать и удивлять Своих детей. Знаешь, мама, Он стоял рядом с учениками, разговаривал, благословлял их и вдруг... стал подниматься на небо. Он вернулся к Своему Отцу, чтобы приготовить всем верующим в Него чудесные обители в небесах.  Это, конечно, было немного грустно, что Он ушёл. Но Иисус сказал, что снова придёт, Он вернётся уже не маленьким Мальчиком, а Великим Царём и Победителем всего зла  во всей вселенной. Все ученики Иисуса видели и описали эти события. Всё, о чём я узнал здесь, в лагере, и о чём тебе написал, совершенная правда, мама. Это самая сильная Правда  в мире, потому что так говорит Бог. Вечный, Бессмертный Бог, Который знает всё прошлое, настоящее и будущее. Нам же нужно только верить! Я понял, что вера Господу Иисусу – это самое большое чудо для каждого человека. И я прошу  этого чуда... Мамочка, я уже несколько раз разговаривал с Господом Иисусом. Наш наставник Игорь говорит, что нужно всегда молиться Иисусу, и тогда Он обязательно будет отвечать. И я молюсь. О себе, о тебе, о бабушке  и... о папе.                Глава седьмая   Жизнь в Америке                Вероника любила свою работу. Способность творить из различных овощей и фруктов настоящее произведение искусcтв доставляло ей радость. Владелец ресторана гордился своей «находкой». С тех пор, как Вероника стала работать в этом ресторане, популярность его заметно возросла. Ресторан был довольно известен замечательными обедами,  а теперь ещё стал славиться изысканным оформлением блюд, и посетителей становилось всё больше и больше. Босс ни за что не хотел терять такого ценного работника, и сам занялся продлением рабочей визы для Вероники. Он также повысил  её зарабатную плату. Вероника уже хорошо владела английским и имела много знакомых. Часто она проводила свободное время с шеф-поваром ресторана. Звали его Анваром. Веронике он очень нравился, и вскоре ею овладело сильное чувство привязанности к нему. Родители Анвара эмигрировали из Азербайжана в Америку, когда ему было только семь лет. Все мужчины в этой семье были ревнителями семейной традиции: поварское искусство передавалось из поколения  в поколение.  Готовить разнообразные блюда мальчики  учились с 10-12 лет.  После окончания школы Анвар стал работать в буфете. Сначала он занимал простую позицию по сборке сандвичей, потом  готовил салаты и выпекал печенье. Его умение и ловкость в приготовлении блюд были скоро замечены, и  уже через девять месяцев он стал одним из трёх поваров, работающих в этом буфете. Спустя ещё пять лет он был принят шеф-поваром в ресторан, где позже стала работать и  Вероника на должности оформителя блюд. Анвар был высоким, статным красавцем 35лет.  Несмотря на свою мужскую выразительную красоту, он был довольно скромным и даже стеснительным человеком. Он не обращал внимание на девушек, работающих в ресторане и со всеми был прост и вежлив в обращении.  С Вероникой всё произошло по-другому.  Анвар был пленён этой молодой женщиной. Она была прекрасна в своей природной прелести. Вскоре он понял, что влюбился.  И вот однажды он, наконец, решился поговорить с Вероникой. Без каких-то особых вступлений Анвар обратился к ней и пригласил её  провести  воскресный день на берегу океана. Вероника не отказалась. С тех пор они стали встречаться, понимая, что влюблены друг в друга.  Вероника рассказала Анвару о своём распавшемся браке, о сыне, живущем с мамой в  России и о своём желании вскоре воссоединиться со своей семьёй здесь, в Америке. Время шло, и, наконец, Вероника смогла обнять своего сына на американской земле.  Долгожданное желание Кости исполнилось: он снова был с мамой, да ещё и в Америке!  Зоя Петровна не хотела переезжать в США, поэтому Вероника решила сделать ей гостевую визу, надеясь, что, когда мама сама всё увидит, она переменит своё мнение. Костя продолжал обучение в девятом классе, но уже в американской школе. Он изучал  английский ещё на родине, и это помогло ему успешно справляться с программой в американской школе.  Вскоре у него появился товарищ по имени Ник. Косте он нравился своей простотой и добрым нравом. Ник был сыном эмигрантов из Владивостока. Он очень любил  Иисуса:  всюду и всем говорил о том, как Господь меняет сердца и жизни людей. Это было близко Костиному сердцу, и он с удовольствием общался со своим новым другом. Когда Ник пригласил Костю на служение в церковь, тот с удовольствием пошёл. Костя каждую неделю звонил бабушке, рассказывал ей о своей учёбе, новых знакомых и о том, что он ходит в церковь. Это очень радовало Зою Петровну. Он просил бабушку согласиться на перезд, говорил, что скучает о ней и убеждал её, что им всем вместе здесь будет хорошо. На что Зоя Петровна просто говорила: «Поживём – увидим!», не желая огорчать внука. Она очень любила свою поместную церковь и не хотела с ней расставаться, хотя тоже  скучала о дочери и внуке... Костя видел, что его мама за долгое время разлуки сильно изменилась. Она сделала короткую, модную стрижку, стала одеваться в дорогие, яркие одежды и носить разные украшения. Несомненно, всё это придавало ей особый шарм, но Косте казалось это чуждым, и он тосковал по той маме, которую знал с малых лет.  Однажды он позвал её в церковь, но она отказалась, ссылаясь на усталость. Костя посмотрел на маму долгим взглядом, безмолвно выражая своё недоумение, сочитаемое с недоверием. «Разве посещение церкви не дарует  настоящий, добрый отдых от суеты и всяческих мирских забот? – хотелось ему спросить её, но мать опустила глаза, словно боясь вопроса сына. И он промолчал... Как-то в обеденный перерыв Вероника сидела на веранде с Лидией, работницей кухни. Они разговорились. Лидия знала, что Вероника встречается с Анваром уже долгое время. Она обратила внимание на то, что  в последнее время Вероника нередко задумчива и даже встревожена чем-то.  Хоть женщины и не были довольно близкими подругами, все же Лидия решилась спросить Веронику о причине её тревог.  Вероника, к удивлению Лидии,  не уклонилась от разговора, а даже наоборот, сразу открылась, словно желала уже давно получить от кого-нибудь поддержку или же добрый совет. - У меня в отношениях с сыном не всё в порядке. Ну, то есть, он какой-то подозрительный стал. Мне кажется, он не доверяет мне. - Почему ты сделала такой вывод, Вероника? Возможно, у него проблемы в школе, с учителями. С товарищами ли. Ты не узнавала? - Нет, Лида, в школе у него всё хорошо. Я звонила и встречалась с учителем. Он хорошо справляется с программой и со всеми общителен. Тут дело в другом... Видишь ли,  он любит ходить в церковь. Меня зовёт. А мне - как туда? Я ведь понимаю, что живу... во грехе. Но ему же этого не объяснить. Я вообще не представляю, как говорить с сыном о своём двусмысленном положении... - Что же вы с Анваром тянете  с решением? Взрослые люди, любите друг друга. Распишитесь, и все проблемы решатся! - Просто сказать, Лида. Но это невозможно! Да, мы любим друг друга, но проблема в его родителях. Видишь ли, они - мусульмане и не желают видеть женой своего сына русскую женщину, да ещё с видом на христианство. Правда, я ещё не решала вопроса о своей вере, хотя моя мама – христианка уже многие годы. Да, и сын всегда читает Библию и молится. Вообще, при моей внешней респектабельности жизнь моя очень даже неустроенная.  Брак мой оказался больше, чем просто неудачным. Сыну я никогда не говорила об отце, считая, что его так и назвать-то нельзя. Ведь он не только меня предал, но и Костика.  Но ты знаешь, Лида, я даже удивляюсь, он, наверное, тоскует о нём, хотя помнить не может: ему же не было и двух лет, когда тот ушёл. Сын даже молится о нём, называя его папой.  Трудно понять детское сердце. А теперь у меня  есть Анвар... Я не вижу выхода. Знаю, что так продолжаться не должно, но силы расстаться с ним нет. Понимаешь? - Я знаю, Вероника, что детям нужен отец. Мой муж вырос в детском доме. Саша никогда не знал своих родителей, но говорит, объявись они сейчас, он бы простил и принял их.  Так нас устроил Господь: потребность иметь отца и мать заложена в детскую природу. И как они переживают отсутствие их, нам не понять, не пережив это самим. Но я знаю, со слов мужа, что это чувство сродни долгой, ноющей тоски по невосполненному общению и утеряной любви. Думаю, тебе нужно бы поговорить с сыном и сказать ему правду о его  отце, не осуждая его. Молчание в этом вопросе - далеко не лучший путь. А тебе самой  я не смею давать советов от себя, но скажу, что твоя связь с Анваром, мягко говоря, неприятна Богу. Это грех, Вероника. А грех не творит счастья. Признайся в этом себе самой, не беги от проблемы: её надо решать. Вы с Костей были в долгой разлуке, не позволь ей перейти в отчуждение. Сейчас ты живёшь в своём неспокойном, внутреннем мире.  Уже скоро год, как сын рядом с тобой. Тебе нужно услышать сына... - Да, нужно. Я понимаю, что ему здесь ещё одиноко: нет друзей  тех, что он имел там, да и всё другое. Пока привыкнет... И о себе всё понимаю. Ты права – я рою свой глубокий колодец и не могу достичь дна. Хочу напиться, а воды всё нет. - Твой колодец никогда не утолит твоей жажды. Прочти про подобный колодец в Библии. Иоанна, четвёртая глава. Живую воду тебе даст только твой Создатель. Иисус ищет тебя. Ты можешь, как та самарийская женщина попросить у Него воду... Ой, Вероника, мы уже семь минут перебрали нашего обеденного перерыва. Женщины встали и отправились на свои рабочие места. Вдруг Лидия остановилась и окликнула Веронику: -У меня тут идея появилась. Для твоего Кости.  Думаю, ему, да и тебе, понравится. Я всё разузнаю и тебе потом скажу. *** Через несколько дней Лидия высказала Веронике свою идею. Её муж Александр каждую неделю ездил в Калифорнию с определённым грузом. У него был хороший знакомый, Виктор, тоже тракист, который имел  большой дом в Сакраменто, где  Саша нередко  останавливался на ночь. В семье Виктора и Ольги было двое детей: сын Игорь16 лет и тринадцатилетняя дочь Лиза. Сам Виктор предложил Саше привезти их сына погостить у них две-три недели на  летних  каникулах. Лида переговорила с мужем о Косте: «Что если его познакомить со Славиком и пусть себе вместе поотдыхают в Сакраменто! Только вот нужно спросить  Виктора, не будет ли он и его семья против такого  «мальчишеского наводнения».  - Виктор сразу дал добро.  «Везите, - говорит. – Пусть себе отдыхают. Нам всем места хватит!»  Ну, что ты по этому поводу думаешь? - Это было бы замечательно! Для него, думаю, это будет настоящим сюрпризом. Я так тебе благодарна! - Ну, вот и хорошо.  Как-нибудь приедите к нам, парни познакомятся, да и мы пообщаемся. Вот закончатся школьные занятия, и встретимся. Хорошо? – Хорошо! Спасибо, Лида!
               
                Глава восьмая Печальное открытие
...Приближались летние каникулы. Шли последние школьные дни. Костя уже сдал все тесты. Сегодня он был дома раньше обычного. Он включил компьютер и открыл страничку facebook. Костя решил проверить, кто посетил его страничку.  На facebook он познакомился с  Джимми, который жил в Лондоне. Его русское имя было Дмитрий. Родители Димы были  преподавателями и работали в Лондонском университете.  У Димы была ещё старшая сестра. Она уже была замужем за англичанином. Дима был настоящим знатоком Лондона. Он много рассказывал  Косте об этом прекрасном городе. «Водил»  Костю по самым красивым местам и «угощал» популярным английским блюдом - жареной в кляре рыбой с картофелем-фри. Косте было очень интересно общаться с Джимми, и он не упускал возможности что-нибудь новенькое узнать от своего английского друга. Открыв свою страничку, Костя нашёл письмо от него: «Отправляюсь с отцом в двухнедельный круиз на корабле. Приеду – свяжемся. Джимми». « Вот, - подумал Костя, - Счастливчик: с отцом в круиз отправился!». И выключил компьютер. Ему стало грустно. Захотелось поговорить, ну с кем?  С Ником! Но телефон Ника не отвечал. С бабушкой! Костя взглянул на часы – там ещё ночь! «Пойду, встречу маму с работы. Она заканчивает через минут сорок. Как раз успею!» И набросив олимпийку на плечи, Костя вышёл из дома и направился к ресторану. Через семнадцать минут он уже был на месте, и, найдя скамейку с хорошим обозрением парковок, сел и стал рассматривать забытый кем-то журнал. Со своего «наблюдательного пункта» Костя хорошо видел припаркованную мамину машину.  Он хотел сделать ей небольшой сюрприз своим неожиданным появлением, поэтому то и дело посматривал в ту сторону, откуда должна была появиться мама. И вот, наконец, он её увидел. Только она шла не одна. Рядом с ней был высокий, черноволосый мужчина. Они о чем-то мило беседовали и улыбались друг другу. Подойдя к автомобилю, они остановились, и мужчина нежно привлёк мать Кости к себе и поцеловал. Это было так неожиданно для Кости, что он растерялся и смутившись, опустил голову. Когда он снова поднял её, мужчины уже не было видно, а мамин автомобиль выезжал с парковок на  дорогу. Отчего-то Косте вдруг стало трудно дышать. Такое тяжёлое чувство он испытывал уже однажды. Да, Костя хорошо запомнил те горькие минуты, когда его отец взял за плечи и, ни слова не говоря, выставил за ворота собственного двора. Тогда он шёл по дороге и не мог вместить случившегося в свой детский разум. Как он хотел увидеть своего папу! Да, ещё Пашка наговорил, что тот сразу полюбит Костю, потому что отец не имеет детей кроме него, Кости.  А вышло всё совсем не так: его выгнал человек, которого он уже в мыслях называл папой, папочкой и страстно верил, что теперь он тоже будет иметь отца. Как все его друзья!  Не тут то было... А что произошло теперь? Почему эта ноющая боль охватила его сердце таким жгучим обручем? Зачем он пришёл сюда и стал невольным свидетелем этой неприятной для него сцены? А что, собственно, произошло? В маминой жизни есть ещё кто-то, кроме него. И этот красивый  мужчина ей дорог:  с какой любовью она смотрела на него! Она его любит! А что будет теперь со мной? Для чего она позвала меня жить в эту Америку? Я везде лишний! Не нужен ни отцу, ни ей, маме... Не нужен!    Костя поднялся со скамейки и медленно пошёл в противоположном направлении от  исчезнувшего из вида маминого автомобиля. По дороге сновали машины. Навстречу  шли, весело разговаривая молодые люди и старушки с собачками. Ему хотелось остаться совсем одному, спрятаться где-нибудь в глубине парка, чтобы дать волю сдавившим горло слезам.  Бабуля!  Тебе я мог всё рассказать, и ты всегда понимала меня. Что бы ты сказала на этот раз? Какой бы дала совет? Почему я так далеко забрался? В этом чужом городе я совсем один! Нет, есть ещё Ник. Но я не могу рассказать ему об этом! Есть Джим. Ему можно бы.. но надо ждать две недели. Как жить эти две недели? Как вести себя с мамой? И что я могу ей сказать?  Что я люблю её и не хочу ... Чего не хочу? Костя не мог найти верную мысль, которая выразила бы его внутреннее противление тому, что он видел несколько минут назад. Он шёл по каким-то узким улочкам и даже не замечал, что эти места ему вовсе не знакомы. Вдруг перед ним вырос большой, рыжий пёс. Он ткнулся носом в его в колени и дружелюбно завилял хвостом. Костя  совсем не испугался: он смотрел на приятную морду пса,  и ему захотелось погладить его. Он протянул руку и нежно потрепал пса за загривок. Собаке, видимо, это понравилось, и она быстрым, ловким движением встала на задние лапы, а передними упёрлась в грудь Кости. Теперь её морда была прямо напротив Костиного лица. Собака смотрела на Костю добрым, умным взглядом. И от этого взгляда в душе у Кости потеплело.  - Собака, собака! Как тебя зовут? Ты умница! А где же твой хозяин? - Арчи!   Арчи, ко мне! – русская речь  заставила обернуться Костю. У открытой калитки дома стоял паренёк и звал пса. Собака повернула голову на зов и сильнее завиляла хвостом. Потом вновь обнюхала Костю и бросилась к пареньку, который уже приближался к ней. Костя огляделся: он никогда не бывал в этих местах. - Эй, парень, привет! – окликнул он хозяина собаки, -  Я, кажется, заблудился. Не скажешь, как выйти на Сенди стрит? - Привет! – паренёк оглянулся, - Ты  что, тоже русский? Сенди стрит совсем в другой стороне. Парень с собакой подошли к Косте. Парень протянул руку Косте: - Меня Славой зовут. А тебя? - Я –Костя. Понимаешь, брёл просто по улице, задумался, и вот только твоя собака в чувства привела. Хорошая она у тебя. Добрая! - Это точно! Давай, мы тебя с моим Арчи выведем из этих улочек. Тут можно долго плутать, не зная этого района. Ты, наверное, недавно здесь, в Америке, да? - Недавно. Ещё года нет. А ты? - Я уже десять лет. Мне шести не было, когда меня сюда привезли. - А по – русски говоришь здорово! - А у нас дома – закон: только по-русски говорить.  Отец считает, что русский сохранить нужно. За английскую речь штраф налагает.  – Славик улыбнулся, - Внеочередное дежурство на кухне или в гараже –   уборка.  Зато, русский все знаём не хуже английского. Я, думаю, это правильно... Вот, мы и вышли из нашего «районного лабиринта». Как, Костя, теперь ты знаешь, где находишься? Знакомая территория? - Теперь - знаю! Спасибо тебе, Слава. И тебе, дружок Арчи, тоже спасибо. Особенное! Ты мне, сам даже не подозревая, помог здорово! Ну, я пошёл. Всего вам доброго! Может, когда ещё увидимся!? - Счастливо, Костя! Может, и увидимся:  в городе одном проживаем всё-таки. Ну, будь здоров! Иди прямо до перекрёстка, а потом налево поверни и  выйдешь на Сенди стрит. Слава взял Арчи за загривок и пошёл назад, а Костя  смотрел им вслед, провожая их благодарным взглядом.
 
                Глава девятая    Голос совести                Вероника ехала на свидание с Анваром: он позвонил ей и пригласил  на просмотр нового фильма.  У Анвара был выходной, и она тоже отпросилась с работы раньше на три часа, чтобы провести это время с ним. Редко, но всё же они позволяли себе делать такое: с тех пор, как приехал сын, Вероника должна была  придать своим отношениям с Анваром  большую скрытность. И это подавляло её настроение. Когда она подъехала к кинотеатру, Анвар уже поджидал её. Она сразу увидела его, стоящего у одной из колон с розовой гвоздикой в руке. Когда она припарковала машину, Анвар открыл дверцу и, нежно улыбаясь ей, восхищённо произнёс: - Ты затмишь все цветы мира своей совершенной прелестью, милая. И я так рад, что ты – моя любовь! Вероника никак не ответила на комплемент. Выйдя из машины,  приняла цветок и вяло улыбнулась. Анвар сразу заметил её подавленность. - У нас есть время перед фильмом посидеть в кафе. Есть о чём поговорить, не так ли? - Есть! – односложно ответила Вероника. Анвар взял её за руку и подвёл к столику под голубым зонтом. Принёс минеральную и мороженное. Вероника молча приняла и то, и другое. - Вероника, я готов выслушать тебя: что произошло? У тебя проблема, я чувствую. С сыном? Вероника вздохнула и отвела взгляд в сторону. - Видишь ли, Анвар, сын тут не причём. Проблема у нас с тобой.  Если я ошибаюсь на твой счёт, то  на счёт себя уж точно не ошибаюсь. Я чувствую, что так дальше продолжаться не может, Анвар. Я не хочу... - Что не может, Вероника? Что ты имеешь в виду? - Наши с тобой  отношения. - Ты меня не любишь больше, Ника?  - когда Анвар начинал волноваться, он всегда переходил на короткий вариант имени  и называл её Никой, - Если ты нашу любовь называешь просто отношениями... Анвар не договорил, и его красивые, карие глаза подёрнулись пеленой грусти. Вероника любила его, и ей стало ещё горше  от того, что она была вынуждена довести этот разговор до конца. Последние несколько месяцев она чувствовала, как в её душе поднимается самоосуждение. Оно то усиливается, то вновь отступает, но даже и в это короткое время его угасания она не испытывает той, былой радости от встреч с Анваром, какая её наполняла во все предыдущие годы. Она нередко ловила на себе взгляд сына, который, ничего не говоря, отводил его в сторону, и лицо его в этот момент было задумчиво-печальным. Уже нескольно дней Вероника мысленно обговаривала с Анваром  своё желание придти к определённому решению  в их отношениях. И сегодня она хотела это осуществить, убеждая себя, что есть только два пути. Первый - оформить их отношения, к которому благоволила её душа. Второй -  расстаться навсегда, если невозможно исполнение первого. Но этот второй путь пугал её: она понимала, что на разрыв с Анваром она совсем не готова. «Потерять его – значит, потерять часть себя»   - так думала она, - Я только теперь люблю по-настоящему! Только его! А без него...». И она видела себя одинокой, с насильственно задушенной любовью. И не могла думать дальше ни о чём... - Почему ты молчишь? Я не могу потерять тебя, и ты это хорошо знаешь. Ты – единственная, кто мне нужен. Я люблю только тебя! - Я сама не хочу разувериться в этом, Анвар. Но для тебя есть нечто большее, чем наша любовь. Это – требования твоей семьи. Ты сам говорил, что не можешь идти против желания родителей. Они не позволяют тебе, взрослому мужчине, жениться на мне, но терпят твои похождения со мной. Прости, я должна, наконец, назвать вещи своими именами. Ты согласился с этим. Тебя это устраивает. Меня – нет! Я лгу себе, что всё в порядке, а теперь ещё должна лгать сыну. Я больше не могу жить во лжи! Меня мучит совесть... Анвар слушал Веронику, смотря прямо в её глаза. Он хорошо понимал боль своей любимой. Он, действительно, дорожил ею, любил самозабвенно, хотел сложить к её ногам весь мир, но...но не мог пойти против воли семьи. Он чувствовал, как в его висках больно пульсирует кровь, как  безысходность сжала тисками его сердце. - Ника! Послушай, пожалуйста.  Я не могу поверить, что тебе легко будет уйти от меня. Расстаться – это не выход. Мы должны подождать. Что-то должно измениться. Что-то изменится обязательно! - Что, например? Изменится мнение твоих родителей? Или ты наперекор всему женишься на мне? Или, или исчезнет моя совесть? - Я не знаю, Вероника. Я знаю только одно: моя любовь к тебе на всю жизнь! Не уходи... Вероника поднялась и пошла, не оглядываясь, прочь. С каждым шагом ей становилось всё труднее дышать. В какой-то момент, ей показалось, что она потеряет сознание и упадёт, но к своему счастью, она уже дошла до машины и, открыв дверцу, опустилась на сиденье. Через минуту Вероника завела мотор и тронулась с места. Боковым зрением она увидела Анвара, сидящего за столиком с погружённой в ладони головой.
                Глава десятая Зерно мудрости
 Вероника заглянула в комнату Кости и, увидев сына с довольством потягивающимся в кровати, весело приветствовала его: - Сынок, доброе утро!  У нас сегодня будет необычный день. Во-первых, у меня выходной. Во-вторых, мы едем в гости. Помнишь, я тебе говорила о моей хорошей знакомой Лидии. Она в нашем ресторане тоже работает. Так вот мы приглашены к ним на обед. Поднимайсь! Раз-два! Нам нужно ещё в магазин заехать... - Доброе утро, мам. А что мы там будем делать? Может, мне лучше дома остаться, а ты сама пое... - Ну, так не пойдёт! Я хочу провести день со своим сыном! Вместе поедем. Тебе не будет там скучно: сын Лиды – твой ровесник. - Ладно, я скоро. ...Через час с небольшим Вероника с Костей подъехали к дому, где жила семья Лидии. Костя, выходя из машины, удивлённо оглядывался. - Я, ка-а-жется, здесь уже был. Точно,  мне знакомо эта место. - То есть, как это « уже здесь был»? Ты здесь никак не мог быть. Я сама впервые тут. Вдруг открылась калитка, и из двора выбежала рыжая собака. Она направилась прямо к Косте.  Вероника испугалась, что она укусит его и громко вскрикнула. Но Костя восторженно раскрыл объятия подбежавшей собаке и ласково потрепал её за загривок: - Арчи, Арчёнок! Ты меня узнал!  Здорово, дружище! Вот, и не ожидал, что снова с тобой увижусь. А где же твой хозяин? - А вот и я! Привет, Костя! Бывает же такое! Ты что тогда на разведку ходил?  Следопыт, получается! - Привет, Славик! Никакой разведки не было. Я тогда, правда, случайно здесь оказался. Но рад вновь увидеться с тобой и с Арчи тоже. Вероника смотрела на ребят и плохо что  понимала. Одно было ясно: они уже встречались прежде. Она точно помнила, что сын никогда не говорил ей о знакомом с по имени Славик. В открытых нараспашку воротах появилась Лидия. Улыбаясь, она подошла к Веронике, приветствуя её: - Добро пожаловать! Ну, что это вы у ворот знакомитесь? Проходите, во двор. Славик убери свою собаку. Вероника, входи! - Здравствуй, Лида. Я так понимаю, наши дети знакомы уже. Только мне самой это в новинку. - Знакомы!? Ничего удивительного нет: у молодёжи это легко и просто получается. Я уже не удивляюсь их всевозможной находчивости. Закрывая ворота за вошедшими во двор, весело отозвалась Лидия. На крыдьце стоял хозяин дома, приветливо разведя руки в стороны: - Вероника, Костя! Добрый день! Проходите: с миром принимаем. Я – Александр. Для Кости – дядя Саша. Будем друзьями! Дружба - это хорошо! Не правда ли, молодые люди? Ребята, посматривая друг на друга, закивали головами. Вероника подала Лидии цветы и повелела Косте принести торт, который остался в машине. Наконец, все вошли в дом. Гостиная была довольно просторной. Здесь всё дышало простотой и уютом. Вероника сразу обратила внимание на необычное изречение в красивой, резной рамке, которая висела напротив входной двери.
 «Учение мудрого – источник жизни, удаляющий от сетей смерти». -Усаживайтесь поудобнее, Вероника. – предложил Александр, указывая на просторное, мягкое кресло, и сам сел на диванчике, стоящем напротив, - И  вы, ребята, не вздумайте ушмыгнуть, садитесь тоже. Пока мамин обед не подан на стол, мы можем заняться чем-нибудь полезным. Например, рассказать какой-нибудь случай из жизни,  в котором есть доброе зерно мудрости. Кто самый смелый? Можно приступать! - Я вижу, у вас здесь узречение очень даже замудрёное.  О мудрости, о жизни, о смерти... – Вероника взглядом указала на висящий на стене текст, - Хотите сказать, что одно другому помогает? - Это вы сами уже говорите.  А вот мы сейчас увидим, так ли это на самом деле, как только прослушаем первую историю. Кто же начнёт? - Я попробую. – Костя  поднял руку, будто находился в классе, - Эту историю я услышал от одной девочки, с которой вместе был в христианском лагере. Звали её Настенька.  Именно так её называли в лагере все: и дети, и  взрослые. Настенька верила в Иисуса всем сердцем. Она училась в шестом классе, где все знали, что она верующая. Одноклассники и учителя давно привыкли к тому, что Настенька ходит в Дом молитвы и тихонько молится на переменах. Но вот в школу пришёл новый учитель географии. Он стал классным руководителем, где училась Настенька.  Учитель терпеть не мог «богомольцев». Когда он узнал, что Настенька – верующая, он стал смеяться над её верой и занижать её оценки. Он высмеивал её перед одноклассниками. Она же всегда оставалась спокойной, хоть и сильно  внутренне боялась этого учителя и его насмешек. Так прошёл учебный год. И к её сильному огорчению, география в том году вошла в экзаменационные  предметы. Настенька выучила все билеты и знала весь материал довольно хорошо, но на  экзамен шла с большим волнением. Она ответила по билету всё, и тогда учитель стал задвать ей вопросы, которых не было в билетах. Таким образом, он снизил её оценку: она получила тройку. На следующий день выдавались ученикам табели с годовыми оценками. Настенька пришла в класс с букетом цветов. Она специально вошла в класс позже всех и сразу подошла к учителю. Протянув ему прекрасные белые розы, Настенька, подавляя своё смущение, громко произнесла: - Владимир Иванович, эти цветы я дарю вам. И ещё я хочу сказать, что очень благодарна Господу Иисусу за вас. На протяжении этого года мне было очень трудно приходить на урок географии.  Для меня было так трудно – быть вашей ученицей. Я молилась о вас и о себе. И вот что я поняла: через вас Господь изменял моё сердце. Он учил меня прощать обижающих и даже любить их.  Я получила тройку по географии – и это не так страшно! Гораздо важнее то, что я победила свои обиды и эти цветы дарю вам от всего сердца. Спасибо вам, Владимир Иванович, за всё! Учитель, как завороженный, смотрел на Настеньку и слушал её речь. Когда она закончила, он взял из её рук цветы и опустил голову. В классе стояла полная тишина: все были удивлены Настенькиным поступком. Наконец, учитель встал и обратился к Настеньке: - Я был не прав, Настя. И очень сожалею об этом. Ты знаешь материал, и тройка – это несправедливая оценка. Я поговорю с директором и объясню ему свою вину. Табель ты получишь завтра... с другой оценкой по географии. Вот такая история о Настеньке. – Костя закончил свой рассказ и обвёл взглядом слушающих, немного дольше задержав свой взгляд на маме. Вероника сжала ладони: «Я совсем не знаю своего мальчика! Он никогда не говорил мне об этом случае. И не говорил о том, что знает Славика. Чего он мне ещё не говорил?». - Замечательная история, Костя. Сколько в ней настоящей жизни! А откуда у этого подростка, Настеньки, столько силы? Как вы думаете, Вероника? - Девочка сама ответила на ваш вопрос, Александр. Она сказала учителю: «Через вас Господь изменил моё сердце». Стало быть, она и силу к этому изменению получила от Бога. - Вы, Вероника, конечно знакомы с Библией, если так рассудили. Я не знаю другой, подобной Этой, книги: сколько читаю, всё не начитаюсь – открывается глубже и глубже! У меня есть замечательный друг - Леонидом зовут. Ну-ка, сын, принеси альбом, пожалуйста. Он уже несколько лет живёт в Грузии. Там у него ответственное и благословенное служение. Он с большой буквы Миссионер! Вот, на этой фотографии он с замечательным братом-грузином, сердце которого пылает для Господа. И этому способствовал один забавный, на первый взгляд, случай. На самом деле, это совсем не случай, а серьёзный урок, который был сниспослан свыше. Вот, послушайте. Брата-грузина зовут Вагиз. Леонид встретил его в парке, где проводил миссионерское служение. Услышав Весть об Иисусе, Вагиз сразу откликнулся на неё: он вышел вперёд и обратился к Господу. Это была его первая молитва: он плакал и просил у Господа прощение за себя и всех людей, страшно возмущаясь людской жестокостью, с которой был распят наш Спаситель. Вагиз, как большинство грузин, оказался очень горячим и эмоциональным человеком.  Спустя месяц после покаяния или около того, Вагиз отвозил Леонида домой, и по дороге их остановила одна женщина, убедительно прося «подбросить» её в аэропорт, так как опаздывает на самолёт. Вагиз согласился. Подъехав к аэропорту, он не стал искать свободную парковку и припарковал машину у бордюра. Женщина рассчиталась с Вагизом, и мужчины помогли ей донести багаж. Вернувшись к автомобилю, уидели у машины полицейского: он выписывал Вагизу штраф на пять рублей за припаркованную в недолжном месте машину. Что тут началось?! Вагиз стал убеждать полицейского, что это он сделал не преднамеренно, а произошло это потому, что его матери стало плохо с сердцем. Он вынужден был «бросить» здесь машину по этому несчастному случаю и что такое больше никогда не повториться, что он очень сожалеет об этом и тому подобное... Вагиз разразился потоком самоосуждающей речи и благодарил полицейского за то, что тот славно исполняет свой долг. Полицейский  порвал штрафной бланк и  отпустил его.  Как только полицейский отошёл от машины, Вагиз, широко улыбаясь Леониду и от удовольствия потирая руки, спросил Леонида: «Как я его, а?». Но увидев, что Леонид серьёзен и даже огорчён, он задал другой вопрос: «Что случилось, да-а-рагой?».  «Ты только что за пять рублей продал Вечность» - ответил Леонид. Вагиз изменился в лице и несколько мгновений стоял, словно вкопанный, задумавшись над ответом друга. Потом схватил Леонида за рукав и потащил со словами: «Па-айдём в кусты. Я каяться буду!». «Нет уж, - ответил тот, - Не в кусты тебе надо, а беги за полицейским и объясни ему, что ты всё наврал, что никакой мамы с больным сердцем вовсе не было. Заплати ему штраф и возвращайся. Потом можно и каяться!». Чем закончилась эта история, думаю, объяснять излишне. После исполнения своих христианских обязанностей, Вагиз упросил Леонида сфотографироваться на память, чтобы эта фотография была для него «постоянным напоминанием его безпечного, греховного поступка». Сейчас Вагиз – пастор церкви.  Один раз в год он рассказывает в своей церкви эту историю, как назидательный пример для христианского бодрствования. И всегда заканчивает свой рассказ словами: «Не продавайте Вечности ни за какие деньги, ни за какие удовольствия, но будьте письмом Христовым, узнаваемым и читаемым всеми человеками». Вот какое мудрое зерно можно извлечь из этой жизненной «зарисовки»: «Лучше сказать правду сквозь слёзы и получить в небе вечную радость, чем неправду свозь смех и заслужить вечные муки в аду». В комнате стояла тишина. Все слушатели были в задумчивости.  Лида уже несколько минут стояла, прислонившись к косяку, не решаясь прервать рассказ мужа: она знала, каким славным назиданием исполняется душа, внимающая этой незамудрённой истории.  И она мысленно молилась о Виктории. Александр заметил жену и, хлопнув себя по коленям, весело воскликнул: « Наш стол уже  накрыт. Я правильно понял, Лидушка? Тогда к столу, дорогие. «Всему своё время. Есть и пить, и видеть доброе во всяком труде – это дар Божий». – усаживаясь за стол, он на вольный манер процитировал стихи из Книги Екклесиаста.
                Глава одиннадцатая Цветочная радуга                После обеда Александр и мальчики вышли на задний двор для игры в бадминтон. Они звали и женщин, но Лида захотела убрать со стола и Вероника осталась, чтобы ей помочь. Складывая посуду в моечный автомат, Лидия обратилась к Веронике: - Я искренне рада, что наши дети подружатся. Удивительно, не правда ли, что они уже знакомы были прежде?! Я, как и ты, даже не предполагала этого. Ты уже сказал Косте  о поездке в Сакраменто? - Нет, Лида. Я просто не совсем верила в такую возможность, а разочаровывать его, сама понимаешь, не хочу. Чувствую, что он что-то носит в сердце, но молчит. Недавно нашла в бельевом шкафу его лагерный дневник. Он прислал мне его года четыре назад. Тогда я бегло просмотрела его, не особенно вникая во всё написанное. Но на этот раз прочитала... Он описал жизнь Иисуса на земле, как им в лагере рассказывали и  как он сам воспринимал всё. Знаешь, Лида, растревожило это меня очень. Даже голова от раздумий разболелась. Решила точку поставить в наших с Анваром отношениях. Высказала ему всё... - Это правильно, Вероника. Горько душе, когда в теле грех живёт. - Правильно-то правильно, да ничего из всего этого не вышло у меня.  Работаем в одном месте, видимся каждый день.  Люблю я его, Лида. А он – меня. Опять  у нас всё то же самое продолжается: и расстаться не можем и вместе быть не дают нам. Просто круг какой-то... заколдованный. - Вероника, давай пройдём на лоджию, поговорим. Наши мужчины на заднем дворе пусть пока без нас обходятся: в бадминтон ещё время будет поиграть... Хочу тебе совет дать, если примишь, конечно, Вероника. Женщины вышли на лоджию и  уселись в удобные, плетённые кресла. Лёгкий ветерок донёс аромат цветов, и Вероника обратила внимание на газон. Прямо на неё «смотрела» цветочная радуга. Вероника встала и залюбовалась искуссно высаженными в семь рядов цветами. Ряды шли полукругом, напоминая радугу после дождя. Действительно, здесь были все цвета радуги в их стройном порядке. В памяти Вероники вспыла присказка о радуге, которую она всегда в детстве повторяла, как-только на небе появлялась радуга. И она задорно озвучила её: - «Каждый  охотник желает знать, где сидит фазан».  Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый! Точно, ну надо же, Лида, как это тебе удалось? Так здорово «нарисовать»  цветами радугу. Просто настоящее художество! Красота и идея чудесная для моего овощного дизайна. Обязательно попробую сделать это в ресторане... - Да, это идея возникла у меня после одной утренней молитвы.  В тот день, как обычно, я склонилась у кровати поговорить с Отцом Небесным и поблагодарить Его за добрый сон и новый день. Потом подошла к окну и увидела  яркую радугу прямо пред собой. Сердце моё зашлось от радости. Кто может зажечь радугу в Небесах, кроме Бога? И я приняла её, как ответ моего Папочки на мою молитву. Мне захотелось  запечатлеть это для себя на память, и я «зажгла» эту радугу  на своём газоне. Даже тогда, когда Небо хмуро, и не видна его милая лазурь, я выглядываю в окно и вижу радугу. И я помню: мой Отец всегда рядом! Хорошо иметь Отца, Вероника!  Я где-то прочла такое выражение: «Мы можем, бежать, идти, спотыкаться, ехать или летать, но никогда не должны терять из виду цель нашего путешествия или пропустить шанс видеть радугу в пути». И я этого хочу всегда держаться. Поверь – большего счастья нет. А теперь мой совет. Твоё сердце никогда не будет иметь покоя, доколе в нём не «поселится» Иисус. Иисус знает, в чём ты нуждаешься. Он Один может и хочет дать тебе счастье без греховной примеси. Он рядом, Вероника, но ты не можешь видеть Его до тех пор, пока не откроешь Ему своё сердце, и, должна добавить, не закроешь его для Анвара. Господь никогда не мирится с грехом, потому что Он его ненавидит, Вероника. И... На лоджию с весёлым гамом зашли Алексей и ребята. Лидия вздохнула и мгновенно изменила тему: - Ваше появление, я думаю, нужно понимать так: вы уже нагуляли аппетит и готовы к принятию десерта. Что ж, Вероника, пойдём резать торт и разливать чай на горных травах. Или, может, кто-то хочет чёрный цейлонский? Есть ещё ягодный. - Мы будем всякий, правда, орлы? – всё ещё тяжело дыша от эмоциональной игры и вытирая пот со лба, проговорил Алесандр, - Загнали они меня! Думал угонюсь за ними, ан нет! Стар становлюсь... - Ну,  уж сразу и стар, пап! Ты молодец: здорово играешь! Тебя можно брать в нашу команду. – отозвался Слава, восторженно посматривая то на отца, то на Костю, -  Не сдавался, до конца сыграл! - Правда, дядя Саша, всё у вас хорошо и  с ловкостью, и с силой. Не занижайте своих возможностей! – поддержал Славу Костя. - Благодарю вас, парни,  за дружную и искреннюю, верю, поддержку. -  парировал Александр, отправляя в рот приличный кусок орехового торта,  -  И, как всегда, торт получился у нашей мамы фирменно- выразительно-вкусно! - Костя, Слава! – подкладывая ребятам  в тарелочки квадратики торта, обратилась к ним Лидия, -  У нас есть интересное предложение к вам. Наш папа вам его сейчас озвучит. - Ах, да! У меня предстоит поездка в Сакраменто в  понедельник.  Оттуда возьму груз и вернусь назад, а через неделю снова еду туда же с другим грузом. – Александр сделал паузу, с наслаждением отхлёбывая из фарфорового бокала ароматный чай. - Ну, и что же здесь интересного, пап?  У тебя эти поездки каждую неделю или около того. - Слава смотрел на отца с недоумением. - Ох, сын! Ты никак не научишься выслушать до конца? Терпение – плод замечательный! Так вот, есть такая хорошая, думаю, возможность и вас, ребята, взять с собой. У меня в Сакраменто знакомый живёт, тоже тракист. У него есть сын Игорь. Отдохнёте там неделю-две и со мной же назад вернётесь. Подходит это предложение под интересную новость? Костя и Слава преглянулись и, кивнув друг другу, в один голос радостно воскликнули: - Здорово! - Ну, а я что говорил?! Значит, так: готовьте свои рюкзаки и утром раненько, часов в пять, отправимся! Вероника, привезите Костю в воскресенье вечером. Переночует у нас, чтобы без задержек отправиться в путь. И не волнуйтесь ни о чём: мы позвоним, когда прибудем на место. ...Гости собирались уходить. Вероника, прощаясь с Лидией, прильнула к ней и прошептала ей на ухо: «Спасибо, Лида! За всё спасибо: всё было превосходно!».  Костя обнимал Арчи, и собака, словно чувствуя расставание с ним, тихонько поскуливала и пыталась лизнуть его в лицо. - Ну, довольно, Арчи! Оставь уже, или я даже обижусь, - скорчив жалобную рожицу, причитал Славик, глядя на свою собаку, ластящуюся к Косте,  - Ну, и влюбил ты, Костик, её в себя. Собаки очень верный «народ», так что это навсегда уже. А мне что остаётся? Только поддерживать с вами хорошие отношения, иначе... Слава шутливо закачал головой. Арчи, будто понял лёгкое огорчение своего хозяина, подбежал к нему и, виляя хвостов, ткнулся в его руку, вежливо лизнув её. Вероника уже завела мотор и ожидала сына. Когда Костя сел в машину, в воротах вновь появился Александр с тремя  гвоздиками  в руке: - Увезите от нас небольшое воспоминание о нашей первой встрече. Эти гвоздики, Вероника,  растут у меня за гаражом. Вы их видеть не могли, но они так прекрасны и многочисленны, что трудно оторвать глаз от этой  красоты. Воистину, Божье творение!  Оставим знакомство с ними до следующего раза. Доброго пути!  Костя, будь готов к «дальнему плаванию»! Мы ждём тебя завтра... Машина тронулась с места, и до самого поворота, Костя видел в зеркало, как Слава махал ему одной рукой, а другой придерживал за ошейник Арчи,  готового сорваться с места и погнаться за удаляющейся машиной. Проехав лабиринт маленьких улочек, Вероника выехала на скоростную трассу и, как бы между прочим, спросила сына: - Так ты со Славой уже давно знаком? Хороший парень, да? - Нет, недавно. Мы виделись несколько минут с ним и с Арчи тоже. Просто случайно...Думаю, по настоящему познакомимся в предстоящей поездке и отдыхе. Мне нравится, что он –верующий. А верующие не могут быть плохими, мама. Настоящие, конечно... Веронике показалось, что сын ушёл от прямого ответа, и она не стала добиваться объяснений.
                Глава двенадцатая В дороге
Ровно в 4:30 утра в комнате, где спали Слава с Костей зазвонил будильник. Мальчишки повскакивали со своих кроватей, словно мгновение назад и не спали сладким и крепким сном. Быстренько натянув футболки и шорты, устремились в ванную. И уже через несколько минут появились на кухне, где на столе уже был приготовлен Лидией аппетитный завтрак.  Из спальни донёсся голос матери Славика: - Сынок, зови папу. Он на улице возле трака. - Я уже здесь! – входя в дом, весело отозвался Александр, - А вы настоящие бравые солдаты, хлопцы! Так держать! С завтраком покончили быстро. Взяв рюкзаки, приготовленные с вечера, ребята поспешили к выходу. Александр остановил их: - Всякое дело, друзья, начинать нужно с молитвы. Нам предстоит дорога дальняя: без Божьего благословения никак нельзя! ... Садясь за руль, Александр взглянул на часы: - Всё идёт по плану: пять утра! – он помахал Лидии, стоящей у вотрот. Трак медленно тронулся с места, - С Богом! Поехали! Город уже просыпался: начинался очередной рабочий день.  Утро было прохладное, но по прогнозам день ожидался довольно тёплым. Александр вёл свою рабочую машину бойко, умело лавируя по улицам города. Наконец, трак выкатил на скоростную трассу и набрал скорость. Всё это время водитель и пассажиры ехали молча. Солнечные лучи уже рассывали свои светлые нити над горизонтом, окрасив небо золотым цветом.  Небо казалось недоступным в своём величественном великолепии. Александр любил встречать рассветы за рулём – это наполняло его новым, радостным чувством благодарности к своему  Создателю. Каждый раз, отправляясь в очередную рабочую поездку, Александр обозревал расстелавшееся впереди небо, и всегда оно удивляло его неповторимой прелестью нового рассвета. - Правда, божественно красиво? – обратился он к притихшим ребятам, не отрывая взора от сотканного золотистыми лучами небесного кружева, - Или вы и не видете этой творческой красоты? - Что? Где?  - словно внезапно разбуженные, отозвались в один голос мальчики. Александр улыбнулся и тряхнул головой., - Небо. Я  говорю, о том, что «небеса проповедуют славу Божию». Если такая красота открывается нам на нашей грешной земле, то нам и представить невозможно ту святую, неувядающую райскую красоту, которую приготовил нам наш Отец Небесный. Не прада ли, восторгает?! - А-а-а! – протянул Слава, - Может быть! Ты у меня, пап, поэт... - Не поэт я, сынок, а дитя Божие. И думаю о реальных вещах. Ничего не сочиняю. Наше жительство на небесах! И об этом нужно помышлять. Часто, нет - постоянно! К небу нужно развивать любовь: там будет проходить вся бесконечная наша жизнь! Там мы увидим Иисуса... - Дядя Саша, а вы когда стали верить в Иисуса? И как это произошло? Расскажите, пожалуйста. - Расскажу! История небольшая, но чудесная. Был у меня друг школьный. Ромкой звали. Роман, значит. Мы с ним были – «не разлей вода». У Ромы был старший брат, моряк дальнего плавания. И имя носил морское:  Марий. Однажды  в одном из портов Марий имел свободными только два часа. Он  сошёл на берег, чтобы эти два часа провести на земле.   Он просто шёл по тропе, которая вывела его к какой-то площади. Его внимание привлекла небольшая группа портовых рабочих, которые внимательно слушали немолодого уже мужчину. Этот человек говорил громко  и отчётливо,  выразительно жистикулируя рукой, в которой держал какую-то Книгу. Марий подошёл ближе и тоже стал слушать. Как он сам потом рассказывал, его  поразило то, что он услышал. Мужчина говорил о своём лучшем Друге, называя Его Эммануилом:  «В свои двадцать лет я был великим бездельником, обворовывавшим своих родителей, выманивая у них деньги и тратя их на свои развлечения. Никто из окружающих не знал этого. Отец с матерью, как любящие родители, всё надеялись, что я одумаюсь и стану, как они не раз говорили мне, порядочным сыном. Но мне нравилась такая жизнь, и я не собирался, что-либо менять в ней. Я тогда не предполагал, что обо всех моих похождениях Некто Один знает абсолютно всё. Однажды я пришёд домой позднее обычного. Я был совершенно трезв, но сильно расстроен: в этот вечер я проиграл крупную сумму денег.  Зайдя в свою комнату, я сел на кровати, думая о том, что утро близко, и долг нужно вернуть до вечера. Я ничего не мог придумать. И тогда просто выдохнул одно слово: «Господи!». В моей комнате стало светло, словно в ней зажглись мощные прожекторы. Я был почти ослеплён. Зажмурившись от этого невыносимого сияния, я услышал спокойный голос: «Я – Господь,  и знаю о тебе всё. Запомни моё имя – Эммануил-Иисус». Голос повелел мне пойти завтра в порт, где я получу работу и мне заплатят именно столько, сколько я проиграл. Ещё он сказал, что станет моим лучшим Другом, если я этого захочу. Всё произошло именно так. Эммануил изменил меня. И Он повелел мне рассказывать всем, что желает помогать каждому, кто обратится к Нему за помощью». Марий вернулся на корабль. Но теперь он ни о чём другом думать не мог, как только о Господе Эммануиле. И там на корабле он обратился к Нему и получил полное удостоверение в своём сердце, что Господь услышал его. Никогда так сильно Марий  не желал возвратиться  на берег, как теперь, и рассказать о своём  божественном Друге родителям и брату. Вернувшись домой, Марий собрал всю семью  и поведал эту историю. В воскресенье мы с Ромой обычно  катались  на лыжах, и я утром зашёл за ним. Меня встретил Марий. Он обрадовался, увидев меня, и повелел оставить лыжи и идти с ними. Так я попал в Дом молитвы.   С тех пор мой лучший Друг -  Эммануил. Вот и всё! Вернее это только начало, сыночки! И добавлю, что Эммануил любит каждого, пришедшего к Нему не больше и не меньше, а любовью великой, безмерной и вечной... А вот, и рест эрия! Здесь мы сделаем остановку. Разомнёмся и перекусим. Добро?!                ***               
 - Вот,  мы и приближаемся к  долгожданному  Сакраменто, ребятки! С вами и дорога была недолгой. Минут через двадцать  прибудем на место разгрузки и после выполнений всех формальностей поедем к дяде Виктору. А пока расскажите, что вы знаете о Сакраменто, ведь у этого города очень богатая история. Сначала вы начинайте, а я добавлю, если что останется добавлять! Вы же народ школьный, стало быть, учёный... - Я совсем немного читал о Сакраменто, - Костя смущённо улыбнулся, - Знаю, что швейцарец Джон Саттер построил на этих землях форт и основал торговую колонию. Это было, кажется, в 1839 году. - Верно, Костя! - Александр довольно улыбнулся,- Именно так, Джон Саттер – американский пионер швейцарского происхождения. А почему город назван Сакраменто? Слава, ты знаешь? - Потому что он стоит на реке Сакраменто. Из порта Сакраменто по судоходному каналу есть прямой выход к Заливу Сан Франциско. Это один из самых солнечных городов Америки. -  Хорошо, сын! И я добавлю ещё немного из истории города: в 1848 году недалеко от форта было найдено золото и сразу же туда стали стекаться золотоискатели. Слышали о Калифорнийской золотой лихорадке? Сакраменто стал быстро заселяться и вскоре получил статус города. Что интересно, чтобы стать столицей штата, город в 1854 году заплатил миллион долларов! И сегодня это процветающий город с полумиллионным населением. Но..., дорогие мои ребята, Сакраменто, как все большие и богатые города, известен своей растущей преступностью. Он входит в пятёрку самых «несчастных американских городов» по причине высокого уровня коррупции, множеству преступных группировок и всевозможных махинаций.  Зная «обе стороны одной монеты», лучше сохранишь себя от восхищения сверкающими достоинствами города. Мир остаётся грешным и погибшим, как бы он не блистал првлекательностью. «Не любите мира, ни того,что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей». Кто донёс нам эту духовную истину? - Это библейское выражение, только не помню в каком месте записано. – отозвался Костя. - Это Богослов Иоанн записал и именно для вас, юноши. И для нас, отцов, тоже. Так вот, помните об этом всегда и в своём Калифорнистком отдыхе берегите себя от похоти очей. Александр заглушил мотор и облегчённо выдохнул: - Вот, мальчики, мы и на месте. Благодарим Тебя, Иисус Господь, за охрану в дороге, за то, что Ты сохранил и машину от поломок,  и нас в здравии. Слава Тебе, наш милостивый Вседержитель! – Александр сделал паузу. Взяв селлер, набрал номер и сообщил Виктору, что он уже в городе. - Парни со мной, да. Ну спасибо, друг. До встречи! - и отключил селлер, - Сейчас дядя Витя будет здесь и заберёт вас. Берите рюкзаки...
                Глава тринадцатая В поместье дяди Вити
Через два дня после отъезда сына в Сакраменто Вероника вместе с Анваром улетела на Гавайи.  Анвар приобрёл туристическую путёвку на двоих и упросил Веронику использовать время пребывания Кости в Сакраменто для их совместного отдыха. Она  не могла  ответить Анвару категорическим отказом, хотя внутренне противилась такому поступку: ей казалось, что это выглядит, как тайный, неприличный сговор по отношению к сыну.  Это тревожило её. Сколько раз она пыталась навсегда прекратить встречи с Анваром, но проходило несколько дней и снова всё продолжалось. Вероника казнила себя за свою мягкотелость. Одним она только оправдывала своё возвращение к Анвару – любовью. Неудачное замужество и долгое одиночество сделали своё дело: Вероника страшилась даже мысли потерять Анвара и снова остаться одной.  Она уже давно поняла, что Анвар никогда не женится на ней, и сам он этого уже не отрицал, но убеждал её в своей верности и любви, говоря, что только она нужна ему.  Если ему суждено не жениться на ней, то он вообще предпочитает быть неженатым, оставаясь её любящим другом на всю жизнь. Однажды, когда Вероника просила Анвара  поступить, наконец, по-мужски и положить всему конец, забыть её и дать возможность ей забыть его, он заплакал навзрыд. Он плакал и целовал её руки, умоляя не требовать от него то, что сделает его несчастным навсегда.  Плакала с ним и она. Два взрослых человека, сцепив руки в отчаянном порыве безысходности, не могли решиться на разрыв и не могли стать мужем и женой. Они знали только одно, что любят друг друга, и не ведали, а может, не хотели знать другого, что  находятся в сетях, умело расставленных ловцом человеческих душ. Сладкий грех держал их цепко... Гавайские острова – одно из прекраснейших мест на земле. Вероника давно была наслышена об этом «земном рае». Принимая предложение Анвара, она обещала себе, что эта поездка станет для них с Анваром памятным финалом их прекрасной любви. Она уговорила себя, что случится именно так: в этом чудном уголке планеты она возьмёт с Анвара  слово ради неё поменять место работы, чтобы  не причинять друг другу душевных страданий при  ежедневных, рабочих встречах в ресторане. Придя к такому убеждению, Вероника отправилась на Гавайи...                *** ...Дом Виктора и Ольги стоял в тихом месте, удалённом от шумных городских трасс. На заднем дворе располагался большой бассейн с несколькими шезлонгами для отдыха и загара. Чуть в стороне стоял огромных размеров батут, а рядом, под навесом – теннисный стол. С трёх сторон двора в круглых и  элипсовидных клумбах росли флоксы, пионы, душистый табак и левкои, издавая приятный аромат.  На двух ажурных, металлических стойках висели кормушки для колибри. Зелёные газоны и невысокие елочки у самого забора дополняли эту со вкусом сотканную человеческим творчеством красоту... Виктор привёз ребят и провёл их в  выделенную для них комнату. Потом с видимым удовольствием показал гараж и двор, и наставительно проинструктировал ребят, чем они могут заниматься в отсутствии Игоря. «Он со своими друзьями на кемпинге. Вернётся через день-другой.  –сообщил им Виктор, - Тогда ваши возможности расширяться и выйдут за пределы нашего скромного поместья. Игорь будет вашим гидом по городу. И я уверен, он покажет вам всё, что только возможно за такой короткий срок вашего пребывания в Сакраменто, так что вас ожидает много интересного и познавательного». На следующий день Виктор уехал в свою очередную поездку, а Ольга ушла на работу в свой маленький магазинчик женской одежды. В доме осталась хозяйничать Лизонька. Она умело приготовила яичницу с колбасой, поджарила хлеб в тостере и сварила кофе со сливками. Ребята, горя желанием скорее очутиться на «территории развлекательных мероприятий», быстро и с наслаждением ели эту вкуснятину. Поблагодарив хозяюшку за завтрак, мальчики вышли во двор.  Лиза последовала за ними и, усевшись в шезлонг, раскрыла книгу и принялась за чтение. Время от времени она отрывала взор от книги и посматривала в сторону, где ребята играли в теннис.  С самого утра солнце уже изрядно припекало. День обещал быть довольно жарским. Но здесь, в окружении цветов и елей, с бассейном прохладной воды, жара была не страшна. -У вас тут просто здорово!– Славик подошёл к девочке и сел на ближайшем шезлонге, - Лиза, что за книгу ты читаешь? - «Робинзон Крузо». Думаю, ты её уже читал. Интересная и умная книга.  Мне её посоветовала прочесть учительница Воскресной школы. - Не, я не читал. – Славик окликнул Костю, который рассматривал порхающих над цветами птичек,  - Костя, ты читал «Робинзона Круз о»? Костя ничего не ответил, только кивнул головой, боясь спугнуть двух быстрокрылых,  золотистых  колибри,  которые погрузили длинные клювики в пионы и пили  их нектар. Он был восхищён полётом этих самых маленьких в мире птичек, которые отлетали от цветка назад, чтобы вытащить из него свой длинный, напоминающий иголку клювик. Потом они зависали неподвижно, словно маленькие вертолётики, и вновь устремлялись к цветку, подобно реактивному истребителю. Костя хотел проследит за движением крыльев, издающих приглушённое жужжание, но это оказалось совершенно невозможным. Колибри, наслаждаясь добыванием сладкого, цветочного нектара, исполняли свой неповторимый, изумительный танец, перемещаясь вверх, вниз, вперёд, назад, напоминая полёт шмеля. - Ну, что ты там застрял, Костик?   Иди сюда. – голос друга вновь отвлёк Костю от созерцания чудесной птички. Он  с сожалением вздохнул и направился к беседующим Лизе и Славику. На невысоком, передвижном столике стоял графин со светло-зелёной жидкостью, вазочка со льдом  и три стакана. - Будешь лимонный напиток? Мама его готовит сама. – обращась к Косте, Лиза опустила в наполненный напитком стакан кусочек льда и подала ему, - Пока ты наблюдал, как колибрю пьют нектар, мы уже со Славой попробовали: вкусно! - Я раньше никогда так близко не видел колибри. – беря у Лизы стакан с напитком,  сказал Костя, - До чего же красивое создание! – отпив несколько глотков и ощутив приятный лимонный вкус на языке, Костя с наслажденем выпил всё содержимое стакана. - Так вот, Костя, я говорила Славе, что это издание «Робинзона Крузо» - подлинное, без сокращений и добавок. Робинзон прожил на острове 28 лет. Всё это время он в полном одиночестве размышлял, стараясь выжить в  трудах и заботах. У него была Библия, которую он читал каждый день. Робинзон  пришёл к выводу, что для счастья человеку нужно придерживаться золотой середины, за всё благодаря Создателя. - Моя бабушка часто напоминала мне один библейский стих: «Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом». Только я не помню, где он записан. Это и есть золотая середина, не так ли? По правде, этот совет - не от Робинзона, а от Бога. - Конечно! Но совсем другое дело, когда ты сам дойдёшь до этого, и это станет правилом твоей жизни. Так было у Робинзона. - ответила Лиза. Костя улыбнулся и сделал широкое движение рукой, словно представляя всё, что окружает их: - Именно так вы и живёте. Я, конечно, не хочу обидеть тебя, Лиза... - Я и не обижаюсь, ведь это всё - не моё, а родительское. Я же сказала, что каждый должен сам дойти до этого и, самое главное, так жить. Я очень благодарна Иисусу за то, что он наставляет меня с самого детства.  Вот ты, Костя, сказал о своей бабушке. А у меня - дядя замечательный. Он любит Господа не на словах. И живёт просто. Он – миссионер. Сейчас в - Мексике вместе с женой. Хотите, я покажу вам фотографии? Лиза принесла альбом, и мальчики стали рассматривать фотографии, присланные из Мексики дядей Лизы. С каждой новой фотографией им всё больше открывалась безрадостная, полная страданий и уныния жизнь самых обездоленных людей в мексиканском мире. С фотографий на ребят смотрели черноглазые и карезглазые мальчишки и девчонки разного возраста с грязными личиками, руками и ногами. В их печальных взорах отражалось такая невыразимая грусть, что сердца ребят наполнились глубоким состраданием к этим далёким и незнакомым детям. На других фотографиях были запечатлены убогие жилища из кусков фанеры и металлических листов с грудой грязных, скомканных тряпок, которые служили для их жильцов постелью.  На одной фотографии стояла группа детей в возрасте пяти – семи лет, которые протягивали свои тонкие ручонки к корзине с конфетами и печеньем. Ни на одном лице не было даже подобия улыбки. На следующей фотографии были запечатлены три девочки, чистенькие,  в красивых платьицах и с бантиками в  косичках. Они улыбались, и  в их глазах отражалось настоящее, неподдельное довольство. Одна из них держала руку поднятой вверх для приветствия. - А это тоже из Мексики? – удивлённо спросил Костя, - эти девочки выглядят счастливыми. - Да, это тоже мексиканочки. Они одеты в мои платья: я передала их с дядей, когда он приезжал сюда два месяца назад. Он сфотографировал их специально для меня, написав, что эти платья были первыми в их жизни. Мне было тоже очень радостно это узнать! Я люблю их, как сестричек. Ребята переглянулись, выразив взглядами восхищение поступком Лизы. На последней фотографии мальчики увидели страшную картину: над мусорными кучами склонились человеческие существа в изодранных, лоснящихся от грязи одеждах. Нет, это невозможно было даже назвать одеждой – скорее,  просто рваньё, кое-где ещё схваченное давним шитьём.    Они ковырялись в отбросах, добывая себе и своим детям что-то съедобное. Мальчикам показалось, что даже фотографическая бумага передаёт жуткое зловоние разлагающихся мусорных груд под палящим мексиканским солнцем. - Это ужасно! Рядом с богатой Америкой - такая страшная нищета! – вытирая со лба испарину, выступившую от внутреннего волнения, воскликнул Слава, - Что же твой дядя говорит этим бедным людям? Что может он сделать для них? Ведь не в его силах накормить этих несчастных! - Конечно, он сам ничего не смог бы сделать. – ответила Лиза, - Но дядя сказал, что он туда послан Господом, и Сам Бог позаботится обо всём. Здесь о его миссии молится церковь, и  она же взяла материальную часть служения для этих людей. Дядя написал, что уже есть маленькая община принявших Весть спасения. Разве в этом не видно Божьего руководства?  -Я вспомнил о нашем завтраке. – задумчиво произнёс Костя, - Мы кушаем вкусно и сытно каждый день, а эти люди... Они, наверняка, не знают вкуса яичницы с колбасой! Это...об этом даже думать больно! - Да! Это очень тяжело. Особенно, когда читаешь Библию и знаешь, что Бог любит всех людей и всех Ему очень жаль. – Слава закрыл альбом и вернул его Лизе, - Дай мне одну фотографию, если можно: она будет мне напоминанием для молитвы. А, может, и большего... - Выбери сам! – предложила Лиза,- Я тоже молюсь о них... Ну, ладно, мальчики, мне пора на кухню. Скоро обед. А вы тут ещё позанимайтесь чем-нибудь. Может, на батуте попрыгаете, чтобы аппетит хороший развился. Я вас позову. О’ кей?
                Глава четырнадцатая                Тревога за Игоря
 Уже пятый день Слава и Костя гостили в доме Куравлёвых. У Игоря была своя машина, и он, словно искусный гид, знакомил ребят с  городом, показывая парки и архитектурные достопримечательности. Особенно понравился ребятам Парк Роз. Здесь была поистине неописуемая красота: сады пальм, кактусов, изумительные камелии и восхитительные розы в их многообразии цветовой гаммы и ароматов.  Игорь также повёз ребят на Дельту реки Сакраменто. Здесь они провели целый день: катались на лодках, плавали, рыбачили и просто наслаждались уникальной природой, снимая всё, что восхищало их, на видиокамеру.  Это были незабываемые дни! Всё нравилось ребятам, одно только омрачало их пребывание в Сакраменто: сам Игорь.  Игорь вёл себя противоречиво: дома, при родителях, он был один, а вне дома – совершенно другой. Он так разительно менялся, что, казалось, это был уже другой человек.  Его речь и манера поведения становились вызывающими, во всём выразительно проступала гордость. Когда мальчики в первый раз, перед выездом в город, предложили помолиться, Игорь скептически усмехнулся и не скрывая своего недовольства, заметил: «Вы что, не доверяте мне? Будьте спокойны, я вожу машину калассно! И Бог тут не при чём!». Ребята ничего не ответили на его выпад, но это их, мягко говоря, удивило – ведь за столом, перед принятием пищи, он со смиренным видом  стоял на молитве! Словом, Игорь не был открытым парнем – это они поняли. Очень скоро им довелось убедиться в том, что Игорь жил двойной жизнью. Ребята сидели на собрании: это было молодёжное служение. Вдруг Игорь, ничего не говоря своим гостям, встал и вышел из зала. Шла проповедь. Говорил молодой брат. Перед тем, как читать из Писания, Он привёл пример о двух братьях. Младший спросил старшего: «Скажи мне, брат, в чём сила человека?». «Власть даёт человеку силу» - ответил старший. Потом подумав немного, добавил, - Деньги тоже делают человека сильным». Этот ответ не устроил младшего брата, и он пошёл к соседу- старцу и задал ему тот же вопрос. Старец поднял свой взор к небу и, помолчав некоторое время, ответил:  «Сила человека - в правде! Держись правды, говори правду, отстаивай правду -  и будешь непобедим».  Потом он прочёл отрывок о войне Израильтян с Амаликитянами из книги Исход и стал объяснять его: «Амалик олицетворяет совокупность греховного единства: плоть, мирское обольщение и дьявольские нападки». Рассуждая над этим местом Писания, брат отметил, что в этой войне победили евреи по причине полного доверия Богу. На примере этой физической войны Бог запечатлил на страницах Своего Писания очень важный, поучительный пример. Когда в долине Иисус Навин с войском сражались видимым образом, на горе шла война невидимая: Моисей держал руки поднятыми, а Аарон и Ор поддерживали руки его. И пришла победа. Победа от Господа!  «Вот так и в нашей жизни, - говорил брат, - духовная победа приходит  к христианину по причине его единства с Господом. Духовная война – самая опасная война, потому что противник не виден и невозможно оценить его силы. Но есть Тот, Кто видит и знает все стратегии и уловки врага. Это – Божий Агнец, Иисус Победитель. С Ним и только с Ним верующий способен стать победителем в духе». Слава слушал и всё посматривал на дверь: «Куда же подевался Игорь? Такие серьёзные вещи пропускает!». Шепнув Косте «я сейчас вернусь», он вышел в коридор – никого.  В туалете тоже - никого. Слава вышел во двор и осмотрелся. Уже стемнело. Никого не заметив в обозреваемом пространстве, он уже взялся за ручку двери, как вдруг увидел  огоньки от сигарет. В метрах десяти у колонны он ясно различил три силуэта. «Курят на территории церкви?» - удивился он, - Кто же это такое позволяет себе?». Он сделал несколько шагов и остановился, услышав голос Игоря: «Ты что! Да они же – петушки на привязи. И потом, они скоро уезжают». Слава понял, что Игорь говорил о них с Костей, но кому и по какому вопросу? Ему стало очень неприятно, от того, что он услышал: ещё сочтут за подслушающего, и он поспешно вернулся в зал... «Значит, мы для Игоря - «петушки на привязи», - вспомнил Слава услышанное, - Должно быть, мы в тягость ему и являемся припятствием к чему-то в его намерениях. Если он скрывает что-то, то это, определённо, недоброе!». Слава ничего не рассказал Косте из того, что видел и слышал в тот воскресный вечер, но очень встревожился об Игоре и стал молиться о нём, убеждаясь в том, что  Игорь живёт  двойственной жизнью... Через два дня после этого нерадостного открытия Слава и Костя вернулись в свой городок. Все эти два дня Слава искал возможность поговорить с Игорем о том, что его беспокоило, но случая не представилось. Уезжая домой, Слава обещал Господу написать личное письмо Игорю и открыть ему свою тревогу о нём: он чувствовал, что Господь не зря показал ему в тот вечер  эту короткую, таинственно-непонятную сцену во дворе Дома Молитвы...
                Глава пятнадцатая     Душевная боль
На следующий день после возвращения из Сакраменто поздней ночью Костя проснулся позже обычного. У него болела голова. Вероника оставила сыну записку на кухонном столе.  В ней она выражала свою радость по поводу возвращения сына, написав, что скучала без него и обещала, что в ближайшие выходные они куда-нибудь поедут вдвоём. Прочитав записку, Костя снова, как в далёком детстве, почувствовал  нежность к маме. Почти две недели они  не виделись, и он сейчас вдруг осознал, что ему её тоже не хватало. Он улыбнулся, прочитав, что его ждёт приятный отдых вместе с мамой. После приёма душа, Костя налил себе крепкий чай с сахаром и лимоном – есть не хотелось. Медленно отпивая чай из бокала, он сидел  в мягком кресле и листал журнал оставленный матерью на журнальном столике. Это были виды курортных мест на Гавайских островах. «Вот туда бы съездить с мамой! – подумал Костя, наслаждаясь кисловато-сладким чайным напитком. Он перелистнул другую страницу: несколько цветных фотографий выскользнули из журнала и веером рассыпались на его колени.  Костя поднял одну, и на его лице отобразилось удивление: на фотографии были запечатлены его мама  с  черноволосым мужчиной в пляжных костюмах на фоне спокойной, океанской глади. Костя взял остальные фотографии и стал рассматривать их. Вот, его мама с тем же мужчиной в обнимку сидят на песке; вот, они – на фоне прекрасного отеля; вот, они что-то пьют из высоких прозрачных бокалов за столиком под раскидистой пальмой. «Что это? Где и с кем это моя мама? – Костя внимательно присмотрелся к надписям на фотографиях и прочитал «Гавайи». Было указаны месяц, число и год.  – Значит, мама меня специально отправила в Сакраменто, чтобы самой улететь на Гаваий с этим...». Костя вгляделся в лицо мужчины: точно, это тот, которого он видел тогда у ресторана.  Он отбросил фотографии и резко поднялся: «Она мне всё лжёт! Скучала! – с иронией в голосе Костя произнёс слово, которое несколько минут назад прочёл в маминой записке, - Избавилась от меня, а сама поехала веселиться... с каким-то!». Он почувствовал себя снова одиноким. С быстротой мальчишеской фантазии Костя представил себя брошенным, преданным и никому не нужным в этом большом, холодном и лживом мире.  Вдруг зазвонил телефон. Костя подошёл к нему, протянул руку, но не поднял трубку: «А если это мама?» С ней он не хотел говорить.  Телефон настойчиво звонил. Затем прозвучал сигнал для сообщения, и Костя  услышал незнакомый голос: «Это вам звонит из Сакраменто, Виктор. Я хотел бы поговорить с Костей». Костя схватил трубку и громко закричал: -Алло, алло! Это –Костя! Дядя Витя, я вас слушаю. Алло! - Да! Это ты, Костя? Очень хорошо, что ты сам взял трубку: меньше проблем будет. Дело вот в чём: после вашего отъезда обнаружилась пропажа – исчезла видиокамера. Я предагаю тебе вернуть её через Славиного отца. У него на следующей неделе будет рейс сюда. Ты хорошо понял, парень? Костя молчал – от услышанного у него померкло в глазах. Он никак не мог понять, почему дядя Витя требует у него вернуть камеру. Костя отвёл руку с трубкой в сторону и уставился в невидимую точку на карпете. - Алло, ты слышишь меня? Почему ты молчишь? Я спокойно предлагаю тебе – верни и всё: никто не узнает об этом инциденте. Слова, словно камни, больно стучали в  Костин висок: - А почему вы решили, что эту камеру взял я? – наконец, произнёс он,  - Я её вовсе не брал, дядя Витя. То, что вы говорите, просто ужасно... - Я так и знал, что ты будешь отказываться. Лучше сознайся и верни. Больше некому было её взять. У Славки отец хорошо зарабатывает и может купить ему камеру.  А ты в Америке без году неделя, вот и соблазнился. Знаю я вашего брата - безотцовщину!  Костя вздрогнул, его щёки вспыхнули, словно говорящий хлестнул его ладонью по лицу. Он вспомнил, как дядя Витя в первый вечер, показывая им свой дом, сказал, что Господь обильно благословил его семью здесь, в Соединённых Штатах.  И облизнув пересохшие губы, Костя дрогнувшим голосом произнёс:   - Дядя Витя, вы же в Бога верите.  Как вы можете так со мной говорить? Я – не вор, и я не брал вашу камеру. - Да что я на тебя время трачу?! Не вор он, видите ли! Две недели ел, спал, развлекался в моём доме. Камеры –то нет! Найду я на тебя управу! В трубке раздались гудки. Костя положил её на место и опустился в кресло. Перед его взором лежали фотографии, с которых смотрели на него два улыбающихся, счастливых лица. Ему казалось, что они смеются над ним. Весь мир вдруг стал таким чужим, и жизнь в нём – бессмысленной. Костя склонил голову в ладони и заплакал навзрыд. Его юное, мальчишеское сердце разрывалось от боли, вызванной  страшной несправедливостью взрослых. Он плакал и, казалось, не было конца льющимся слезам, которые не приносили ни малейшего облегчения. Совершенно опустошённый, Костя включил компьютер и, выйдя в интернет, открыв facebook, написал несколько фраз: «Хочу уйти из жизни! Всюду обман и жестокая несправедливость. Зачем жить в таком мире?».   Голова раскалывалась. Он открыл аптечку и нашёл таленол. Выпил и лёг на диван... Ему снился страннный сон: по каменистой тропе, шли люди один за другим в тёмных одеждах. Их лица он не мог разглядеть: они были покрыты капюшонами. В одной руке они несли дымящие факелы, в другой – большие колокола, треся ими что есть силы. Он закрывал уши, но это не помогало: звон всё усиливался и усиливался, стуча словно маленькими молоточками в его виски.  Ему хотелось убежать от этого металлического, настойчивого звона. Но он не мог двинуться с места. Наконец, Костя проснулся. Открыв глаза, он убедился, что звон не исчезает, и понял, что это звонят в дверь. Он поднялся и прошёл к двери. Открыл её: на пороге стоял полицейский. *** Слава писал письмо Игорю. Перед отъездом он просил Игоря отправить фотографии на его электронную почту и дал ему адрес своей почты. Он решил написать Игорю письмо, используя электронный адрес: письмо по интернету было гарантией того, что никто другой не прочтёт его, кроме самого адресата. Славик подумал, что Игорь может отказаться дать ему свой адрес и поэтому просьба о фотографиях была, как ему казалось, самой естественной. Слава проверил свою электронную почту и обрадовался, увидев присланные фотографии: теперь он мог отправить письмо Игорю – адрес есть! Он склонил голову и обратился к Господу: «Иисус, пожалуйста, дай мне правильные и добрые слова, чтобы написать это письмо. Благодарю Тебя!».  И приступил к письму:
«Привет, Игорь! Я хочу поблагодарить тебя (и от имени Кости тоже) за всё то время, которое ты уделял нам. Мы можем стать настоящими друзьями и ещё иметь встречи в будущем. Нас объединяет самая замечательная Личность – наш Господь Иисус. Мне очень понравилось молодёжное общение в вашей церкви: размышления были серьёзными и полезными. Только жаль, что ты вышел и не услышал проповедь брата Гены. Он - замечательный лидер, не правда ли? Передавай привет всей молодёжи. Я уверен, что мы, познающие Иисуса с юных лет, поистине счастливые люди. Мне очень хочется быть настоящим, верным учеником Христа. Не всегда это получается, не всегда я последователен, но Он... Он – удивительный Друг! Когда я думаю о том, что Иисус знает обо мне всё-всё, мне ещё больше хочется стать лучше и чище. Я всегда прошу Господа напоминать мне о Голгофе, где я был искуплен от греха и смерти. Мне всегда стыдно, когда я согрешаю. И всегда радостно, когда, открывая свои согрешения Иисусу, получаю Его прощение. Я думаю, что ты хорошо понимаешь меня?!  Помнишь, Игорь, тогда на пляже к нам подошли двое парней. Они выражались так грязно и грубо. Потом ты ушёл с ними и вернулся минут через сорок. Мы с Костей даже огорчились (и забеспокоились о тебе): что может быть общего у тебя с этими парнями?   Хочу надеяться, что ты не причислил их к своим друзьям: они – плохая компания. Помнишь библейское выражение: «Худые сообщества развращают добрые нравы»? Никогда не поздно остановиться и осмотреться. Так легко и незаметно можно уйти от Спасителя, споткнуться и даже упасть. Пусть это ни с кем не случится! Желаю тебе благословений Христовых. Спасибо за фотографии – всё получил. Хорошая память! Оставайся с нашим Добрым Пастырем.  Буду рад получить от тебя ответ. Слава. Слава прочёл письмо и остался довольным: «Кажется, написано в дружеской манере и без острых выражений.  – подумал он, - Если Игорь не утратил искренности, то и присутствующее между строк поймёт и примет».   И со словами «Благослови, Господи!»  Слава нажал «send».


                Глава шестнадцатая      Обретение друга
Костя смотрел на полицейского и  не мог никак сосредоточиться: что же нужно ему здесь?  И вдруг он вспомнил звонок из Сакраменто и ему стало ясно: « А, это дядя Витя... Камера...». Полицейский внимательно смотрел прямо в глаза юноши: - Ты - Костя? - Да! Только... я не брал видиокамеру... правда! - О чём ты говоришь? Может, ты позволишь мне войти? – полицейский едва заметно улыбнулся, - Вид у тебя не здоровый, парень! Костя отступил в сторону, пропуская полицейского и, когда тот вошёл, закрыл за ним дверь. Полицейский беглым взглядом окинул гостиную, увидел рассыпанные фотографии, стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью, и бутылочку с лекарством. - Ты пил это? – он взял флакон и громко прочёл, -  Талинол». - Пил, а что? У меня голова болела. – всё ещё, тревожно посматривая на полицейского ответил Костя. - Ну, хорошо! Давай присядем – у меня к тебе привет от твоего знакомого из Англии. От Джима. Знаешь такого? - От Джима?- выражение Костиного лица сменилось с тревожного на удивлённое, - А что...? А где он? Вы его знаете? - Костя, давай познакомимся. Меня зовут Дэвид. Я - из Интерпола.  Видишь, ли, Костя, твой знакомый англичанин – хороший, как я думаю, друг. Он прочёл твоё сообщение в интернете на facebook и очень встревожился. А как же иначе, ведь ты написал, что хочешь уйти из жизни. На это Джими написал тебе несколько добрых и важных пожеланий, но не получил ответа. Тогда он позвонил к нам, в Интерпол, сообщил о твоём намерении и просил скорее вмешаться, чтобы не случилось того, чего он опасался. Остальное – чистой воды профессионализм. И вот, я - здесь!  И очень рад, что ты жив и здоров, как вижу. Не хочешь ли поделиться своей проблемой? Костя слушал Дэвида и всё ниже опускал голову. Теперь им овладело чувство стыда за свой опрометчитчивый поступок. Всё, что казалось ему ещё часа три назад страшной трагедией, теперь выглядело совсем небезнадёжно и утратило свой выраженный, горестный  колорит. - Мне было, действительно, очень плохо. Весь мир казался жестоким и противным. – Костя посмотрел на фотографии, и Дэвид перехватив его взгляд, протянул руку к одной из них и  взял её. - Это твои родители, Костя? - Только моя мама... - Понятно...  Ты ещё упоминул о видеокамере, что ты, якобы, не брал её. Расскажи мне подробнее. - Я думал, что вы пришли из-за неё, ну, из-за этой видиокамеры. Дядя Витя позвонил мне и сказал, чтобы я её вернул. А я не брал её. А он говорит – «я на тебя управу найду!» И тут вы появляетесь. Вот, я и подумал, что он  вам донёс на меня. Но я её не брал!  -  А кто это - дядя Витя?  И почему он требует у тебя камеру? - Я отдыхал в его доме. После отъезда у ни х пропала видеокамера. Вот, он и решил, что я её украл. Но я её не крал! Я вообще не беру ничего чужого! Вы мне верите? - Говоришь ты убедительно. И я хочу поверить тебе, Костя. Кстати, о вере! Есть одна вера на всём белом свете, которая никогда не подводит. Ты знаешь такую? Ты слышал об Иисусе Христе? - Я – верующий! – Костя выпрямился в кресле, - Иисус Христос- мой Спаситель! А что? - То, что ты сказал сейчас – очень важно, Костя! И очень ответственно! – Дэвид протянул Косте руку, - Дай, я пожму твою, брат мой младший! Рад с тобой познакомиться! Я – ученик Иисуса Христа и дьякон Его церкви, а по совместительству – полицейский. Но первое для меня – всегда главнее! Я хочу задать тебе вопрос, но ты сразу не отвечай. Серьёзно подумай. Хорошо? И вот, вопрос: Может ли христианин желать уйти из жизни без воли на то Господа Иисуса? Дэвид смотрел на Костю с отеческим сочувствием. Костя втянул воздух полной грудью и, сжав губы, покачал головой. Сейчас он не мог объяснить, почему так бессмысленно поступил, выставив в интернете своё послание. В тот момент он даже не вспомнил об Иисусе! Даже не вспомнил, будто никогда не знал о Нём и никогда не молися Ему! И после этого он заявляет, что является христианином! - Я – плохой христианин! – Костя посмотрел прямо в лицо Дэвиду, - Я забыл об Иисусе в тот момент. И мне стыдно... теперь. - Значит, ты сожалеешь об этом? И сейчас ты бы подобного не написал? У тебя больше нет такого желания, Костя?  - Я не уверен, что оно больше не придёт. - Если ты сомневаешься, значит нужно разрешить проблему, которая вызывает подобные мысли. Не желаешь ли ты помолиться со мной? Ты ведь знаешь, что Иисус – посреди нас! И Он имеет для тебя ответ! - Сначала я расскажу вам о себе. У вас есть время на это? Лицо Дэвида осветила широкая и очень приятная улыбка. Она словно проникла в Костину душу и обогрела её. -  Я приехал к тебе для того, чтобы помочь тебе в трудной ситуации. И я абсолютно уверен, что наша встреча – это работа Господа. Моё Интерполовское начальство знает, что я – христианин и, тем более, знает это Иисус. Именно я был послан сюда. Так что о времени не беспокойся  - я здесь буду столько, сколько будет нужно! Итак, я слушаю... И Костя начал свой рассказ. Сначала он говорил сбивчиво, отрывисто, но постепенно успокоился, и его речь полилась спокойно и последовательно. Он рассказал Дэвиду о своём отце, о бабушке, о маме и её друге, к которому он её очень сильно ревновал. Рассказал о поездке в Сакраменто, о пропавшей видеокамере и о том, что его обвинили в этой пропаже.  Он высказал своё волнение по поводу того, что дядя Витя – тоже христианин, но поступил с ним так жестоко и несправедливо. И о предполагаемом обмане матери тоже упоминул. Дэвид слушал внимательно, не задавал никаких вопросов. И когда Костя закончил свой долгий рассказ, Дэвид уже хорошо понимал душу своего  подопечного. Он молился о мудрости свыше и водительстве Господа, чтобы помочь этому мальчику и не только в данный момент, но и  в дальнейшем, став для него старшим, добрым другом. Дэвид ощутил сострадание к этому подростку, уже так немало испытавшего душевных переживаний. И к нему пришла уверенность, что он в силах дать правильное наставление  Косте, утверждая его в следовании за Иисусом. - Вот, Костя, ты назвал себя плохим христианином. Я не думаю так! В твоём рассказе прослеживается постоянное стремление к чистоте. У тебя есть, хоть и далеко теперь,  мудрая бабушка. У тебя были друзья и есть, с которыми ты можешь иметь духовное общение. Многие в твоём возрасте этого не имеют. Твоё христианство, как и моё, находится в становлении и утверждении, пока мы живём на земле. Божья освящающая работа продолжается, и Господь не перестанет трудиться в тебе ( и во мне!) до тех пор, пока не достигнет в нас желаемого. Должен тебе сказать, что Иисус – могущественный, долготерпеливый и верный Господин наших душ.  Заметь, Господин! И это нельзя забывать. Он ведёт каждого самым правильным, благим путём, даже если нам иногда кажется, что это не так. Главное, Костя, в христианине – это готовность принять всё, что посылает в твою жизнь твой Спаситель. Ты это понимаешь? - Теперь да, сэр. - Хорошо, Костя. Держись Христа Иисуса, посвящай Ему каждый день, каждый миг своей жизни, и Он наделит тебя верховным счастьем. Знаешь в чём состоит оно? Истинное счастье – это чистое сердце, душевный покой и радость духовная. Такой человек истинно прекрасен и угоден Иисусу. Я думаю, Костя, мы с тобой не будем терять друг друга. Ну, а теперь ты готов поговорить с Господом в молитве? - Я ещё плохо могу молиться на английском. Можно я помолюсь на русском? - Господь понимает любой язык. Русский также, как и английский.  Ты же будешь молиться в слух Господа, а мне не обязательно знать, что ты желаешь сказать Иисусу. После молитвы Дэвид ласково обнял Костю и заботливо спросил: - Твоя мама сейчас на работе, не так ли? В которой часу она возвращается домой, Костя? - Обычно после шести  вечера. – Костя взглянул на часы: было 4:45. - Я бы хотел с ней встретиться. Ты не возражаешь, если я ей позвоню и предупрежу, что жду её здесь, в вашем доме. Костя пожал плечами, будто хотел сказать: «Я разве могу вам запрещать или разрешать что-либо?». Он хотел было дать номер  маминого мобильного, но это оказалось не нужным: Дэвид уже набирал её номер. Костя снова удивился: «Вот так работают – всё уже знает!». Дэвид представился и кратко объяснил причину его нахождения в доме Вероники. Сообщил, что беседует с Костей. Дэвид почувствовал, как задрожал голос Вероники, когда она поняла, что говорит с полицейским, и и это, каким –то образом, связано с её сыном. Сделав ударение на то, что «всё уже в порядке», Дэвид сказал, что ожидает её прихода с работы. Закончив разговор, Дэвид достал из кармана несколько визитных карточек и, выбрав две из них, протянул Косте: - Вот, тебе, Костя, все координаты, по которым ты можешь меня найти . Эта – моя личная: здесь мой домашний телефон и рабочий мобильный. Иногда я не могу ответить – оставишь сообщение, и я сразу перезвоню, при первой возможности. Я тебя очень прошу: не смущайся, звони, когда будет трудно или беспокойно. На второй - ты найдёшь адрес и телефон церкви, где я несу служение для молодёжи.  Приглашаю тебя к нам в любое время – здесь указано время  церковных служений. Я убеждён, что у нас ты найдёшь настоящих друзей-христиан. Держи, Костя, и пользуйся ими в любое время. - Спасибо, сэр. Я, правда, благодарен вам за всё.  И Джиму напишу о своей признательности. Мне с ним всегда было приятно общаться. Дэвид и Костя услышали звук открывающейся входной двери, и на пороге появилась Вероника.  Весь её облик говорил о том, что она взволнована: лицо было раскрасневшимся и взгяд выражал внутреннюю тревогу и смятение. Она подошла к поднявшемуся с места полицейскому и, бросив вопросительный взгляд на сына, представилась: - Я – мать Кости, Вероника. Я раньше ушла с работы – вы меня, надеюсь, понимаете?! Всё-таки, полицейский в доме – это не весёлое сообщение, простите.  – и она обратилась к сыну, - Костя, что случилось? - Позвольте мне предложить вам сесть, хоть вы и находитесь в своём доме, - улыбнулся Дэвид, - Я вам сейчас всё объясню, Вероника. Костя, ты хотел написать своему другу благодарственное письмо. Это можно сделать сейчас. – предложил Дэвид, давая понять Косте, что его присутствие здесь нежелательно. Костя кивнул головой и, пройдя в свою комнату, где у него был компьютер, прикрыл за собой дверь. Вероника села в кресло, где только что сидел сын и только теперь увидела на журнальном столике свои гавайские фотографии. Дэвид заметил, как она прикусила губу и недовольно прищурила глаза: как же она забыла о них?! Конечно, их разглядывал сын! И, наверняка, полицейский. Её лицо вспыхнуло, вновь заливаясь краской, словно в её часную жизнь насильственно вторглись нежелаемые свидетели. Нервными движениями она собрала снимки и всунула их в журнал. - Вероника, у вас замечательный сын!  Мы с ним вот уже более четырёх часов общаемся. – спокойный голос полицеского мягко прозвучал в гостиной, - Он очень любит вас и знает больше, чем вы можете предположить. То, что я хочу сказать вам, я скажу не как полицейский, а как простой человек, отец и христианин. Вероника, ваш Костя вырос без отца и, к сожалению, долгие годы был без материнской ласки. Да, бабушка опекала его и не без успеха: помимо всего насущного, она  указала ему на самое главное. Это главное – Господь Иисус, как путь спасения и правильной, чистой жизни. Его вера ещё слаба, не развита, но она у него есть. Этот год проживания здесь был для него очень нелёгким: новая обстановка, чуждое, непривычное окружение.  Естественно, нет друзей,  которым доверяешь, нет бабушки, с которой можно посоветоваться. Но самым трудным для него было молчаливое сокрытие ваших романтических отношений, о которых он узнал совсем случайно и переживал гораздо труднее, чем, если бы узнал об этом  от вас. – Дэвид сделал паузу, давая Веронике время переосмыслить сказанное, - Вот, и возникло у парня мнение, что он вам не нужен, что вы, Вероника, обделили его в любви, даря её другому человеку. Последней каплей в его надуманных душеных миражах был звонок из Сакраменто от некого дяди Вити, который обвинил вашего Костю в краже видеокамеры. Вот, он и «воскликнул» на весь интернет «Хочу уйти из жизни!». Вы, наверняка, не знаете, что у него есть товарищ в Англии, с которым он общается через интернет. Зовут его Джим. Он-то и позвонил в Интерпол и попросил нашего вмешательства с целью помочь Косте и предотвратить возможное несчастье. Я уверен, Костя написал это в угнетённом состоянии, и вряд ли думал серьёзно о таком шаге. И я очень благодарен Господу за то, что через этот душевный «sos» Он предупредил  нас, взрослых, о горьких рзмышлениях вашего сына. Теперь у вас (и у меня) есть с чего стартовать для изменения ситуации. Как вы считаете, Вероника? - Я сама ответственна за всё, что случилось с Костей. Мне давно нужно было разрешить все свои проблемы. Внутренне я чувствовала, что между нами нарастает отчуждение. Согласна с вами: я – плохая мать. - Вероника, я такого не говорил. Вы молоды, красивы и при этом – одиноки. Желание быть любимой и счастливой заложено в каждого из нас нашим Творцом. Но нередко в жизни происходят события, которые оставляют в душе долгую, незаживающую рану. Не всегда это можно увидеть внешне: люди научились глубоко прятать свои чувства. И это приводит к тому, что человек замыкается в своём внутреннем мире и лелеет то, что далеко не так хорошо и правильно, как ему кажется. Он выстраивает свой мирок и дорожит им, забывая при этом, что реальность рано или поздно предъявит свои требования. В вашем случае, Вероника, наступил тот момент, когда обстоятельства привели именно к этому. И это случилось без особых, не необратимых последствий. В этом следует увидеть добрую руку Господа. Как это можно объяснить иначе, чем проявлением Его большой и мудрой любви по отношению к вам и Косте? Взгляд Дэвида был добрым. В его глазах светилось сочуствие, и Вероника, почувствовав доверие к этому человеку, слушала его со спокойным вниманием. - Как часто люди сбрасывают со счетов самое главное – своего Создателя, Который знает и видит всё. Он не спешит нас осудить, но желает помочь, вывести к свету и дать надежду, которая не постыдит человека никогда. Вы только подумайте, как Вездесущий Сердцеведец сопереживал с вами  ваши личные неурядицы, разделял душевную боль   вашего сына, зная, что только Он может всё устроить к вашему благу. Но вы не приглашали Его в свою жизнь. Что Он должен был предпринять, чтобы вызвать вас к общению, обратить на Себя ваше внимание? Вероника, Господь - замечательный Отец и желает, чтобы вы, как Его ушедшая далеко дочь, снова стали близки Ему и почувствовали Его постоянную, отеческую заботу. Для каждого человека наступает момент, когда ему нужно вернуться к Небесному Отцу. Вам нужно ответить самой себе: не наступил ли этот момент в вашей жизни?! - Благодарю вас, Дэвид. Мне очень хочется остаться наедине с сыном. Примите мою глубокую, сердечную благодарность за время, которое вы посвятили нам. Вы помогли посмотреть мне в другом направлении. И я чувствую – в лучшем! - Слава Господу Богу!  Я  ухожу с довольством, только скажу до свидания Косте. Позвольте, Вероника, пожать вашу руку на прощание. Впрочем, я не думаю, что следует прощаться. Это слово наводит грусть. Просто, до встречи! До встречи по причине лучшей, намного превосходящей эту. Дэвид прошёл в Костину комнату. Вскоре он вновь появился в гостиной вместе с Костей.  Выходя из дома, Дэвид улыбнулся стоящим на пороге,  провожающим его Веронике и Косте. Отойдя на несколько шагов, обернулся и подняв вверх руки, молитвенно произнёс: - Да благословит этот дом и живущих в нём Господь Иисус! Когда полицейская машина завернула за угол, Вероника и Костя вернулись в дом.  Закрыв за собой дверь, Костя обнял маму: - Прости меня, мамочка, пожалуйста прости. Вероника смотрела на сына смущённым взглядом. Положив свою теплую ладонь на его уста, она поцеловала Костю в щеку: - Нет, мой дорогой, это ты меня прости. Сегодня я поняла, как сильно тебя люблю и как сильно виновата перед тобой. Не думай, что кто-то может быть дороже тебя. Ты – моё единственное и желанное дитя. И мне очень, поверь, очень жаль, что я стала причиной твоей душевной боли, сыночек. Мы постараемся всё исправить.. Да? - Я люблю тебя мама. И Господа тоже люблю...очень. Мне стыдно, что я огорчил Его. Дэвид помог мне это понять.  Он обещал встречаться со мной, и я верю ему: он сдержит слово. Дэвид – настоящий христианин! Вероника ещё крепче сжала сына в объятиях. Она ничего не ответила ему, потому что от переполнявших её чувств на глазах выступили слёзы и спазмом перехватило горло.               
                Глава семнадцатая                Плохие новости
Костя проснулся от телефонного звонка. Ему не хотелось вставать, но телефон настойчиво звенел и звенел. «Алло, Костик, ты дома? Неужели ещё что ещё дрыхнешь? – услышал голос Славика, - давай перезвони мне, как  только сможешь, друг. Я буду ждать». Голос умолк, но тут же  раздался собачий лай. «Арчи!» – улыбнулся Костя и,  поднявшись  с кровати, взял трубку. Он услышал продолжительный гудок – на другом конце положили трубку. Костя выбрал на дисплее номер Славика и нажал «Talk». В телефоне раздались протяжные гудки, и трубку наконец, сняли. - Доброе утро, Костя. – услышал он мягкий голос Славиной матери, - тебе Славу, да? Он уже выскочил на улицу. Минутку, я его позову. - Привет, Костик! Слушай, что ты делаешь сегодня? Может, ко мне приедешь?  У меня есть новости из Сакраменто. Вчера папа вернулся из поездки. Видел дядю Витю. Тот ему рассказал... Не хочу говорить по телефону. Приезжай, вместе проведем день – ты, я и Арчи.  Идёт?! Костя слушал запыхавшегося друга и от его сообщения ему снова стало не по себе: «Теперь дядя Витя оговорил меня и Славкиному отцу». Ему сразу расхотелось видеться со Славой и с его родителями. Костя молчал: прежнее чувство обиды от несправедливого обвинения снова поднималось в его душе. Но голос в трубке не унимался: - Ну, что ты, Костик, молчишь? Арчи, ну же, давай уговори своего любимца! – Слава обратился к собаке и, видимо, подставил телефонную трубку к её носу, потому что Костя услышал прерывистое собачье дыхание и следом громкий, оглушительный лай. Он даже отставил трубку от уха. - Арчи, ты что так шумишь? Я чуть не оглох!– Костя решил успокоить своего четвероногого дружка, - Мне ничего не остаётся больше, как только ехать к тебе, Арчик! Я  выезжаю минут через двадцать. Скажи об этом своему хозяину!  - Арчи мне уже всё передал, друг! Хорошо, что хоть моей собаке ты не можешь отказать. У меня для тебя есть ещё кое-что, кроме новости из Сакраменто. Давай, Костик, мы ждём тебя. Пока! Костя прошёл в ванную и включил воду: тёплый душ по утрам стал его хорошей привычкой. Но сегодня он  принял холодный душ. После него растёр тело махровым полотенцем и сразу почувствовал бодрость. Выпив гранатовый сок, Костя направился к выходу, как снова зазвонил телефон. На этот раз звонил Дэвид. Услышав его голос, Костя обрадовался, как радуются старому, доброму другу. Да, за последних полтора месяца Дэвид смог стать для Кости настоящим старшим другом. ... Уже через неделю после их первой, нерадостной встречи Дэвид позвонил, и трубку взяла Вероника. Костя читал христианскую книгу «О благодати», которую ему дал Славик, и не обратил внимание на звонок и последующий разговор. Через несколько минут разговора Вероника позвала сына к телефону. Дэвид был немногословен. Он поприветствовал Костю и сказал ему, что всё объяснил маме, и надеется на скорую встречу.  Эта встреча состоялась на следующий день: Дэвид пригласил Веронику с сыном на однодневный отдых в горах, где любила бывать его семья. Место было действительно очень красивым: искусственное озеро, обрамлённое лиственным лесом, лежало в неглубоком котлаване, а  вдалеке поднимались гряды невысоких горных хребтов.    Семья Дэвида состояла из шести человек: трое детей, Дэвид с женой и его матушка, седовласая, с добрыми глазами, в которых, несмотря на её почтенный возраст, всё ещё светилась небесная голубизна. Она была урождённая француженка. Звали её Аделия. В ней сочетались девическая грация и солидная степенность, и от этой удивительной гармонии весь её облик был настолько привлекателен, что видевшие впервые её люди сразу исполнялись к ней чувством уважительного восхищения. Жена Дэвида, Грэйс (что в переводе на русский означает милость) была женщиной невысокой, чуть полноватой (что её совсем не портило), с милыми ямочками на всегда розовых щеках и с короткой стрижкой густых, каштановых волос. Говорила она очень выразительно, негромким, грудным голосом. Дети её просто боготворили: ласкались к ней, и называли её не иначе, как   мамочка или sunshine – cолнышко. Старшей дочери, белокурой Руфь, совсем недавно исполнилось пятнадцать, младшему мальчику, любимцу всей семьи, Тимофею, было семь лет и средней девочке, всегда улыбающейся Кристи, шёл десятый год. Между детьми царили редкое понимание и взаимная уступчивость... Детьми Костя был принят сразу, без лишних расспросов, как давний знакомый. Приехав на место отдыха, все дружно стали выгружать все привезённые снасти, пакеты с продуктами и кулеры с охлаждёнными напитками. Когда натянули тент и всем вещам определили место, Дэвид созвал всех в круг для молитвенного благословения. Помолиться вызвался Тимофей.  Закрыв глаза и скрестив руки на груди, мальчик проникновенно обратился к Господу: «Дорогой Иисус! Мы здесь собрались для хорошего отдыха. Но без Тебя мы ничего не хотим, потому что Ты – наш самый лучший Друг. Пожалуйста, раздели с нами наши беседы, игры и обед. Спасибо Тебе за наших гостей - Веронику и Костю.  Я знаю, Ты услышал мою молитву и дашь нам радость в этом дне, ведь Ты нас любишь!». Дэвид с чувством  умиления обнял сына, и на его лице отобразилось отцовское удовольствие: - По вере вашей будет вам! Итак, нас ждёт хороший отдых и незабываемое общение. Можно начинать отдыхать! Никуда не разбегаться, быть в пределах видимого обозрения! Послушание - это лучшее из лучших, что желает от нас всех Господь! День действительно оказался незабываемым... После этого замечательного знакомства и совместного отдыха Дэвид  каждые два-три дня звонил Косте, справлялся о его настроении, занятиях,  и неназойливо убеждал в самой главной необходимости – исследовании Писания и послушном следовании Божьим повелениям... - Доброе утро, Костя! – Дэвид говорил быстро: по-видимому, звонил с работы. - Очень хорошо, что ты – дома: я, как ты знаешь, не люблю оставлять сообщения. Лучше сразу получить ответ. Сразу - к делу:  у нас завтра в церкви незапланированная встреча. Приехал миссионер из Уганды. Это государство в Восточной Африке. Я уверен, будет очень важное и интересное общение. Думаю, что тебе тоже небезынтересно, как идут дела на Божьей ниве в этой так называемой жемчужине Африки. Это будет и познавательно, но что более важно - предоставится возможность взять на себя молитвенную ответственность за эту противоречивую страну. Начало в шесть вечера. Я приехать не смогу за тобой, но Грэйс с Руфью заедут. Договорились? - Конечно, Дэвид! Я обязательно поеду. Я возьму с собой моего друга Славу. И маму, если  согласится.. Ой, нет, я забыл: она завтра вечером работает. Спасибо, Дэвид. До свидания! Положив трубку, Костя обвёл комнату внимательным взглядом – всё в порядке! Взяв книгу «О благодати», которую он уже прочёл, чтобы возвратить её, Костя вышел из дома и направился к автобусной остановке... Повернув на улицу, где жил Слава, Костя увидел, что ворота открыты. В следующее мгновение из двора выскочил Арчи и бросился навстречу приближающемуся Косте. С целью предосторожности паренёк присел на корточки, чтобы пёс не свалил его с ног, как такое уже не раз случалось. Подбежав, собака присела рядом и радостно завиляла пушистым хвостом, поднимая вокруг Кости клубы пыли.  Он же достал из кармана заготовленный гостинец и  положив на ладонь подал Арчи. Собака с удовольствием слизнула кусочки засушенного банана и явным удовольствием захрустела ими. Подошёл Слава и, протянув Косте руку, лёгким рывком поднял его на ноги: - Привет, друг! Ещё бы Арчи не любил тебя – ты нашёл самый короткий путь к его сердцу через его желудок! Что прочёл? – взглядом указывая на книгу, спросил Слава, - Ну, и как тебе она? Есть, чем попитать душу, правда? Что может быть лучше Благодати!  Папа часто любит повторять: «Благодать и Истина – вот что делает человека свободным и счастливым!».  – Славик широко улыбнулся, - И я рад, что об этом знаю! -  Я тоже! Только знать мало – хочется жить этим! Каждый день, всю жизнь! А как этого достичь? Ты знаешь? - Я – нет! Но Он – Слава поднял руку вверх и указал на небо, - Он знает совершенно! С Ним получится. Ведь Иисус Сам Благодать и Истина. Ребята зашли во двор. Арчи прыгал вокруг и повизгивал, выражая таким образом свою собачью радость. Слава потрепал его за загривок: - Ну, угомонись,  дружок!  Иди, полежи на своей лежанке – не мешай нам!  У нас  - серьёзная тема, понял?  Арчи склонил голову набок и разочарованно посмотрел на хозяина, но возражать не стал - опустив хвост, медленно отправился к своей мягкой подстилке, лежащей у гаража под навесом. В приоткрытую входную дверь выглянула мать Славы и, приветствуя  Костю, заботливо спросила: - Ты позавтракал, Костя? А-то давай, у меня ещё не остыл кофе со сливками и пицца ещё теплая. Будешь? - Тётя Лида, кто от пиццы откажется? Я – не могу!  - Вот и прекрасно! Вы войдёте или вам на патио вынести? - Да мы сами возьмём, мам. Я тоже ещё кусочек съем - всё-таки домашнего приготовления! Не беспокойся о нас, «сами с  усами», что означает в переводе «стыдно себя не обслужить»! – Слава обнял мать и скрылся за дверью. Через минуты две он вынес на тарелке пиццу, нарезанную аккуратными квадратами и два стакана кофе и поставил всё это на невысоком столике, стоящем в тенистом углу освещённого солнцем  патио. Благословив пищу, ребята захрупали поджаренной корочкой приготовленной Лидией пиццы.  И тут же снова появился Арчи. - Ну, скажи, без тебя никакой пир не обходится! – Слава взял кусочек пиццы и подал его собаке, - Арчи будет не Арчи, если пропустит возможность полакомиться! А теперь ступай назад, послушный пёс! Действительно, Арчи проглотив свой кусок, отправился к своей лежанке. Покончив с пиццей и кофе, ребята некоторое время сидели молча, наслаждаясь свежим воздухом, легким ветерком, веющим цветочным ароматом. Со стороны заднего двора доносилось мягкое воркование голубя и заливистое щебетанье то ли щегла, то ли соловья. Славное чувство довольства отражалось на лицах ребят, и весь их облик как бы говорил: «Как хороша жизнь!». - Знаешь, Костя, этой свободой нужно дорожить! И ещё как! За каждый день жизни нужно благодарить Господа, за каждый миг! И ценить дарованное Богом. -  задумчиво произнёс Слава и, сделав паузу, с грустью добавил, - Игорь этого уже не имеет. - Ты о чём, это? Что случилось... с Игорем? Почему он... не имеет? - Игорь – в тюрьме, Костя.  Он со своими, так называемыми «дружками», совершил несколько краж. Взламывали гаражи, машины и даже залезли в жилой дом. Именно на этом и попались: во дворе была камера наружного наблюдения и всё запечатлела. Так что спустя несколько часов после кражи их всех взяли.  Это групповое преступление, и оно рассматриваться, как опасное посягательство на личную собственность «по предварительному сговору лиц». Костя слушал, что говорил Слава, и ему казалось, что он слышит не реальную историю с реальным своим знакомым, а пересказ какого-то детективного фильма. Он никак не мог согласиться с тем, что это произошло с Игорем, с которым они со Славой совсем недавно провели две недели в товарищеских отношениях. Неужели этого нельзя было предотвратить? И тут Костя вспомнил слова отца Игоря, которые так сильно ударили его в самое сердце почти два месяца назад: «Верни камеру. Знаю я вашего брата- безотцовщину!». «Вот оно что! Скорее всего сам Игорь и взял эту злосчастную камеру. И, возможно, направил отца «по ложному следу» специально!» - эта мысль мгновенно созрела в Костиной голове, и  он тяжело вздохнул. Слава расценил этот вздох по-другому, подумав, что Костя ответил на эту прискорбную новость внутренним сожалением и преживанием за Игоря. - Да, это ужасно! Я тоже не могу поверить в это, хотя  уже там, в Сакраменто, у меня было подозрение, что Игорь ведёт двойную жизнь. Но чтобы такое творить... Знаешь, Костя, я ему даже в письме написал, что удивлён его «друзьями» и выразил надежду, что Игорь не позволит им влиять на него. Он мне, правда, ничего не ответил. И я больше не писал... - Знаешь, Слав, я тебе не говорил о звонке от дяди Вити. Он меня тогда обвинил в том, что я украл у них видиокамеру.   Обещал «достать» меня, но больше не звонил. Значит, разобрался уже... Ладно об этом. Завтра я еду на встречу с миссионером из Уганды. Помнишь, я тебе говорил о Дэвиде. Так вот, он позвонил мне сразу после тебя и пригласил. Я сказал, что приду с тобой. Пойдём? - А что, пойдём! Я вообще люблю читать о миссионерах, а тут – живой, на тебе! Костик, идём в дом, я тебе  кое-что покажу. Ребята прошли в комнату Славы.  Подведя друга к столу, Слава указал на картину, вырезанную на деревяной основе. На картине была изображена лодка под парусом, в которой сидело несколько человек, а Один стоял, подняв вверх руку. Море было спокойным, гладким.  Только небо было покрыто рваными тучами, и это говорило о том, что совсем недавно море штормило. Костя прочёл надпись наверху: «Кто это, что и ветры, и море повинуются Ему?». Слава внимательно наблюдал за другом. -  Можешь сказать, кто изображён на этой картине? Тебе известна эта история? И вообще, нравится тебе, как сделана эта работа, Костя? - Классно, Слава! – Костя провёл рукой по картине, ощущая кончиками пальцев бугристость вырезанных фигур, - Где ты это взял? Конечно, это же библейская история: Иисус с учениками в лодке во время бури. Слушай, как здорово вырезаны лица!  Просто мастерски! - Хочешь научу тебя вырезать так? -Ты что, и впрям сам это сделал? Ни за что бы не подумал, Слав!  Ты что молчал-то раньше о такой своей редкой способности. Я бы не прочь также вырезать: это же настоящее искусство! -  А теперь опустись на землю- хватит меня расхваливать! Я о другом думал, когда вырезал. Вот, послушай: «Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его. Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, все звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес. Да хвалят имя Господа, ибо Он повелел, и сотворились; поставил их на веки и веки; дал устав, который не прейдет. Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые, цари земные и все народы, князья и все судьи земные, юноши и девицы, старцы и отроки да хвалят имя Господа, ибо имя Его единого превознесенно, слава Его на земле и на небесах. Он возвысил рог народа Своего, славу всех святых Своих, сынов Израилевых, народа, близкого к Нему. Аллилуия».- Слава читал с выражением, размеренно и торжественно. Дочитав до конца и сделав паузу, он спросил Костю: - Что особенного ты услышал  в этом 148 псалме? О чём необычном здесь говорится? Уловил ли ты сходство с этими словами на картине? - Тебе надо было задать эти вопросы прежде чтения: я бы был более внимательным, а так не могу сказать. - Хорошо, читай сам! – Слава подал Библию другу, - Читай неспеша. Костя стал медленно читать псалом с самого начала. Теперь слова словно ожили, засветились и проникали в самую душу. Он ощутил внутри себя торжественность перед величием славословия. - Здесь звучит призыв ко всему творению и на земле, и в небесах славить и хвалить Господа за всё, что Он сотворил. А, вот ещё «огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его». Вот, здорово! Я никогда не обращал внимание на это – волю Бога исполняют неодушевлённые предметы! Это так же, как море и ветер послушны Ему. - Верно, Костя! Именно так: Ему послушно всё, что Он создал от малой травинки до неуправляемых человеком, самых необычных явлений природы. И у меня возникает горький вопрос: до каких пор человек будет противиться своему Создателю в то время, как всё остальное Ему покорно? Не отвечай! Это вопрос к размышлению. Я только хочу предложить тебе с такими вдохновенными мыслями встать на колени и помолиться об Игоре. Это ему очень нужно сейчас, больше чем когда-либо. Как здорово просить Того, Кто может всё!  Ты готов? Слава плотно закрыл дверь в свою комнату, и ребята преклонили колени. Чувство сердечного благоговения перед Тем, Кто слушает их, овладело ими. Какое это чудо – молитва!
                Глава шестнадцатая    Что есть любовь?
Уже больше месяца Вероника не виделась с Анваром. Когда в последний день отдыха на Гаваях она попросила Анвара ради неё оставить работу в ресторане  и никогда больше не искать с ней встреч, Анвар, видя всю серьёзность её просьбы, впал в томительное молчание. Вероника оставила его одного и ушла бродить по берегу океана. Когда через несколько часов она вернулась, Анвар казался спокойным, хотя на лице его отражалась переживаемая душевная боль. Вероника стала укладывать вещи в чемодан: приближалось время отправления в аэропорт. Анвар сидел всё также молча в откидном кресле и без выразительных эмоций наблюдал за двигающейся по комнате Вероникой. Когда она отставила упакованный чемодан в сторону и присела в такое же кресло напротив Анвара, он медленно произнося слова, словно каждое сказанное слово вызывало у него боль, и смотря прямо в глаза Вероники, проговорил:   - Я сделаю то, что ты просила. За все эти годы хочу поблагодарить тебя: они были самыми счастливыми в моей жизни, Вероника. Я не имею права требовать от тебя продолжать жить так, как ты жила всё это время, а другого я не могу предложить. Не  могу! Прости меня: моя семья выше всего. Так меня учили с тех пор, как я стал осознавать себя и мир. Такой у нас в роду непререкаемый закон. Я должен и... я отпускаю тебя. ...Отработав две недели с момента подачи заявления, Анвар уволился. Вероника, боясь, что он всё равно будет искать какую-то связь с ней, изменила номера домашнего и мобильного телефонов. «Теперь всё наладится. – думала Вероника, - Время лечит. Время притупляет чувства. Время изменяет желания. Всё будет хорошо!». Но «хорошо» не наступало. Приходя на работу, Вероника искала глазами Анвара, страстно желая увидеть его. Она очень тосковала, томилась. И уже не раз корила себя за то, что так настойчиво потребовала от Анвара оставить её и забыть. Несколько раз она набирала его номер телефона, но с первым гудком сразу отключалась. На людях она старалась также улыбаться, быть общительной, но дома, когда Костя уже засыпал, нередко лежала подолгу без сна, вспоминая отдельные моменты и сцены встреч с Анваром; интонацию его голоса, его признания и уверения в любви на всю жизнь или же тихо плакала в подушку. Душевное одиночество одолевало её. Она даже похудела от своей неизбывной тоски. И это заметила Лидия. Зная  Веронику больше других и искренне любя её, Лидия очень желала помочь ей пройти путь выхода из греховного прозябания и обрести свободу чистой и правильной жизни. Ей хотела быть той «стрелкой», которая указывает на Спасителя. Но как коснуться души человека так, чтобы не причинить ему ещё большей боли? Как указать другую, добрую тропу, чтобы человек захотел идти по ней и убедился, что она ведёт к светлому счастью и истинному покою? Лидия остановилась на молитвенном ходатайстве за Веронику. Пока она будет только молиться о ней. Лидия просила у Господа  такта и мудрости для помощи Веронике. Она выжидала... И вот однажды, Вероника подошла к ней сама. Они встретились у входной двери после рабочего дня.  Смущённо улыбнувшись, Вероника спросила Лидию, располагает ли она временем и можно ли поговорить с ней. Когда Лидия в присущей ей простоте ответила согласием, женщины прошли в парк, расположенный позади ресторана, и медленно пошли по аллее. Лидия не задавала никаких вопросов: будет лучше, если Вероника сама начнёт говорить! Увидев впереди скамейку, Вероника взяла Лиду за руку и направилась к ней. Вокруг не было ни души. Вероника вздохнула: - Лида, я не нахожу себе места. Я чувствую себя так, как будто тяжело больна. И не могу найти ни врача, ни исцеления. Как ты знаешь, мы с Анваром расстались... Но он держит мою душу...Это невыносимо... - Вероника, душа человека принадлежит Богу, его Творцу. Никто другой не имеет права владеть ею. Только на этом единственном условии она становится свободной и счастливой. Ты сказала, что чувствуешь себя больной... Это самое подходящее время, чтобы обратиться к Врачу, который пришёл не к здоровым, неимеющим нужны во Враче, а к больным, Вероника. Иисус  - этот Врач. У Него есть средство для твоего исцеления. Средство единственное и верное в своём роде! Но как ты знаешь, к любому врачу обратиться должен сам пациент... Казалось, Вероника слушала Лиду внимательно, но, в то же время, она была погружена в свои мысли. Ища совета у Лидии, она знала, что та будет говорить о Боге и весь разговор сведёт к необходимости открыться перед Господом Иисусом. Слушая Лиду, Вероника чувствовала, что что-то в ней противится и вместе желает услышать то, что принесёт ей облегчение. Она подняла взор и увидела невдалеке птичку с голубым оперением, что-то тщательно выискивающую в невысокой, недавно подстриженной траве. Чудь дальше, у дерева, сидел бельчонок, двумя лапками держа где-то найденную засохшую булочку. Бросая быстрые взоры по сторонам, видимо с целью предосторожности, бельчонок грыз сухарик  с явным наслаждением. Его пушистый хвостик был поднял вверх и красиво распушен. «Вот, и этой сойке, и этому шустрому зверку живётся гораздо легче, чем нам, людям. - мысль  мелькнула  в голове у  Вероники  и отразилась на её лице слабой, иронической улыбкой, -  Бельчонок грызёт себе сухарь - и счастлив! И сойка щёлкает жучков в траве – и довольна!». Лида заметила безрадостную улыбку Вероники и посмотрела в направлении её взгляда. Желая привлечь её внимание, Лидия лёгким прикосновением тронула её руку: - Вероника, позволь мне спросить у тебя о твоём чувстве к Анвару. Если трудно ответить – не отвечай.  Как ты понимаешь это чувство? Как ты его называешь? - Это... это любовь, Лида. Я никогда никого не любила так, как его. Впрочем, Анвар – моя первая и настоящая любовь. Мои чувства к  отцу Кости даже нельзя назвать и тенью любви в сравнении с чувствами к Анвару. Я никогда не жалела, что ушла от него. Но с Анваром всё-всё по-другому. Я просто задыхаюсь без него. Да, это любовь! - Ты говоришь – настоящая?! Но я возражу тебе и вот почему: то, что ты называешь любовью, ничего не имеет и малой общности с тем светлым, чистым, истинным чувством, каким является Любовь в первичном её понимании. В том понимании, которое вложил в это чувство, превосходящее все остальные,  Небесный Отец. Я не боюсь, если ты со мной не согласишься: почти все люди не принимают Мнения Бога и спорят с Ним. Это происходит потому, что человечество находится в грехе, разум людей осквернён и не может принимать Божьей Истины. Но от этого она не становится меньше, потому что Божья мудрость – единственная Истина во вселенной! Единственная, Вероника! Библия утвержадет, что людям следует принять мудрость небесную, потому что тот, кто принимает её, получает благодать от Господа, а кто ненавидит её, наносит вред своей душе и любит смерть. Несколько минут назад ты сказала, что чувствуешь себя невыносимо больной. Разве это не приближение к смерти? Или время поворота к жизни? Твоя душа хочет жить! И жизнь ей откроется в Одном имени. И это не то имя, которое мучит твою душу и манит ко греху. Иисус – твой Освободитель, Вероника. Он – хочет стать твоей первой и настоящей любовью и дать твоей душе покой, блаженство и радость. - Ты хорошо говоришь, Лида, но мою жизнь прожить нужно не тебе ведь, а мне. Я так устала страдать! Снова остаться одной и жить воспоминаниями – тяжесть несоразмерная ни с чем. Ты предлагаешь мне такой путь - путь страданий в одиночестве? - Нет, Вероника, нет! Ты всё ещё не понимаешь то, о чём я тебе говорю. Доверить свою жизнь Господу Иисусу – это вовсе не путь страданий, но правды, святости и любви   во всех поступках и помыслах.  Скажи мне, пожалуйста, дорогая, какие чувства ты испытываешь к родным Анвара?  Ты можешь сказать, что любишь их? Во взоре Вероники вспыхнуло возмущение, на  губах появилась ироническая улыбка: - Ты шутишь, Лида!  Могу ли я любить тех, кто ненавидит меня?  Они наносят мне постоянную боль в течении всех этих долгих лет.   В лучшем случае, я стараюсь не думать о них... Нет, Лида, ты говоришь о невозможном. Никто на моём месте бы... Лидия сжала руку Вероники, останавливая её неправедную речь: - Ты права: никто не может любить своих ненавистников без благодати Божьей. Путь, о котором я тебе говорю – это не просто дорога, это - Личность! Сам Иисус сказал: «Я есть Путь, и Истина, и Жизнь». Ты не будешь одинока, приняв Иисуса своим сердцем. Даже если придут какие-либо страдания, Он разделит их с тобою. Господь любит тебя, Вероника. Постарайся посмотреть на всё это другими глазами. Вот, к примеру, твой Костя – твоё любимое дитя. Так ведь? Разве ты желаешь ему плохого? Разве тебе доставят удовольствие его скорби, тревоги, боли? Бог – Небесный Отец, и ты для Него – любимое дитя. Он имеет для тебя блага самые превосходные. Божья любовь – любовь святая, мудрая. Всё, что исходит от любящего Создателя, обращается благом для каждого из нас. Посмотри на Бога глазами ребёнка, смотрящего на своего сильного и мудрого папочку. Почувствуй зависимость от Него и обретёшь покой под Его охранной рукой. Вероника, счастье к человеку приходит  с  Божьей верой. Иди к этому счастью... В глазах Вероники заблестела слеза, готовая вот-вот сорваться с её длинных и пушистых ресниц. Склонив голову и не смотря на Лидию, она пыталась сдержать непрошенные слёзы, но они всё-таки потекли по её бледным щекам. И Лидия услышала её короткий вздох и следом тихую, едва различимую на слух просьбу: - Помолись обо мне, Лида. Я этого, действительно, хочу...
                Глава девятнадцатая Зажги свечу
Зал, где ожидалась встреча с миссионером, был почти целиком заполнен, когда Грейс с Руфью и ребятами вошли в здание церкви. Тихо звучала приятная, умиротворяющая музыка: за роялем сидела пожилая женщина и исполняла христианский псалом. Молодой служитель встретил входящих, поприветствовал их и провёл к свободным местам. Пианистка закончила игру, и сразу со всех сторон стал слышен шёпот разговаривающих между собой прихожан. Но как только за кафедрой появился пастор, наступила тишина. Обратившись к присутствующим, пастор призвал к молитве и после неё представил миссионера из Уганды Криса П. Это был высокий мужчина с густой шевелюрой седеющих волос и с классическим римским носом на сильно загорелом лице. Он окинул зал внимательным, острым взглядом, как это бывает у строгого учителя, но в следующую минуту на его лице расцвела  широкая, доброжелательная улыбка, с котрой он обратился к залу: - Мир вам, дорогие братья и сёстры! Я, слуга Божий, очень доволен и рад приветствовать всех любящих и чтущих Бога небес и земли, присутствующих в этом зале. Мне сорок два года и из них я по воле нашего Небесного Отца  миссионерствую в Уганде уже четырнадцать лет. Мне хотелось бы вначале немного рассказать вам об этой многопроблемной стране Уганде. Уганда входит в Содружество Наций и граничит с Суданом, Конго, Танзанией, Руандой и Кенией. Государственный язык в Уганде- английский и суахили. Уганда славится вторым по величине пресным, тропическим озером. Это озеро было открыто британским путешественником Джоном Спик и названо им «Виктория» в честь английской королевы. На берегу этого прекраснейшего озера стоит город Кампала, основанный в 19 веке. Это город с замечательной архитектурой разных культур: там и европейские здания, и башни индийских храмов, и минареты мечетей, и купола христианских соборов. Кампала – столица Уганды.  Наша Миссия также находится в Кампале, откуда мы ведём работу по всей стране. А теперь  - коротко о зарождении христианства в Уганде. Христианство в Уганду принесли двое французских миссионеров: 25-летний Симон Лурдель и брат Аман из ордена “Белые отцы Африки”.  По их свидетельству многие угандийцы крестились, включая молодого начальника королевских пажей  Мукаса. Об этом узнал король Мванга. Он  распорядился сжечь Мукасу.  Перед смертью  Мукаса, которому при крещении было дано имя Иосиф, сказал палачу: «Передай королю, что я с радостью прощаю его за то, что он безвинно убивает меня, но я советую ему покаяться. Если же нет, я буду его обвинитель перед престолом Божиим». Мукаса был одним из первых мучеников Уганды. Позже  Уганду посетили английские миссионеры-протестанты, затем там появились французские католические миссионеры и мусульмане. Из-за многочисленных религиозных течений в Уганде наблюдается большое брожение среди верующих и нередки воинствующие настроения. Также всё ещё сильной властью обладает шаманство. Особенно возмутительно принесение детей в жертву идолам. Считают, что такое ритуальное убийство является залогом процветания и богатства. В стране свирепствует Спид и туберкулёз, голод и  нищета. Быть миссионером в Уганде не просто, как впрочем быть вообще миссионером. Но, я вам скажу, что это великое служение Господу Богу и через это служение строится Царство нашего Бога-Отца и в Уганде. Миссионер взял в руки какую-то вещь, напоминающую трубку и показал её залу: - Это угандийский духовный инструмент - тростниковая флейта эндеро. Я наиграю вам известную христианскую мелодию. Вам только нужно - миссионер улыбнулся своей широкой, светлой улыбкой, -  узнать, что это за мелодия.  Несомненно, мелодия вам знакома, даже очень хорошо, но на флейте она звучит несколько иначе. Вот, послушайте. Крис поднёс флейту к губам и зазвучала тихая, летучая мелодия. Это было чудесное звучание христианского гимна, который так часто поётся на хлебопреломление: Взор любовью горел, озаряя врагов, Сердце нежно обнять всех стремилось; Но не многим понятна Христова любовь, И толпа над Ним злобно глумилась. Мелодия звучала громче и громче и, казалось, уже весь зал был заполонён тревожащей душу музыкой, так искуссно передающей трагичность происходившего в далёком прошлом события, когда Господь Иисус, осмеянный и избитый за грехи всего человечества, стоял перед Римским  прокуратором Пилатом.
  За тебя, о мой друг, твой Спаситель страдал, За тебя Он так тяжко томился. Звуки, которые извлекал Крис из флейты, передавали страдание Христа: флейта то вздыхала, то плакала. Когда он закончил игру, в зале несколько мгновений стояла благоговейная тишина.  Положив флейту в футляр, Крис склонил колени, и сразу же весь зал поднялся. Миссионер молился сердечной молитвой благодарности к Иисусу Сыну Всевышнего за Его превосходящую разумение любовь, которая вот уже два тысячелетия милует и спасает людей из всех племён и народов. Крис встал с колен, взял Библию и встал за кафедру: - Дорогие братья и сёстры! Я очень хорошо помню свою первую проповедь на земле Уганды. Тогда, четырнадцать лет назад, я прочитал притчу «О добром Самарянине». Прямо за кафедрой Господь дал мне новое видение этой притчи. Я напомню вам содержание её. Она записана в Евангелии от Луки в десятой главе с тридцатого стиха. Из Иерусалима в Иерехон шёл некий человек, который попался разбойникам, был ими избит и брошен на дороге. Заметьте, из Иерусалима в Иерихон. Пока остановимся на этом. Исследуя Писание, мы убеждаемся, что Иерусалим – благословенное, возвышенное место, лежащее в отрогах Иудейских гор – прообраз места, на котором лежит Божье благословение. Иерихон же, наоборот, город языческий, место проклятое, лежащее в низине. Обратим свой взор на Господа Иисуса, который сошёл из благословенного Небесного Иерусалима в наш греховный, проклятый Иерехон. Он пришёл с одной целью – помочь погибшим грешникам, принёс верховное благословение Небесного Отца к нам, людям, находящимся на проклятой Богом земле. Человек, который принял  благословенный дар Бога – Его Возлюбленного Сына,  может служить пробразом поднимающегося из Иерихона в Иерусалим, возвращающегося туда, откуда его низвели грехи. Утверждаясь на пути благодати, христианин, подобно своему Учителю Христу, должен снова сойти в Иерехон для того, чтобы в этом погибельном месте отыскать желающего принять Христа своим Спасителем и через это вернуться под Божье благословение. Это и есть исполнение великого поручения Иисуса. Когда я ходил по улицам Кампалы, я почувствовал, что эти люди – мои ближние и я должен стать для них добрым самарянином, как для меня самого стал некогда Иисус Христос. Этот урок я принял и стараюсь хорошо исполнять его в своей жизни. Дорогие ученики Христовы! В душе каждого человека Господь сокрыл Свою божественную искру.  От этой искры возжигается свеча, когда душа откликается на Божий призыв. Цель Создателя, а значит, и наша цель  -  засветить в каждой человеческой душе эту спасительную свечу. Есть ещё в этой притче один важный аспект: к горькому сожалению, иногда христиане начинают спускаться из Иерусалима в Иерехон по причине согрешений, падений и тому подобное. По сути, они идут от святости ко греху, от благословения к проклятию, то есть возвращаются в  обречённый мир. Дух Святой через Апостола Пётра оставил  для таковых   серьёзное предупреждение: «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди.  Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья [идет] валяться в грязи». Братья мои и сёстры! Храните в своей душе зажённую свечу. Не позвольте тьме мира угасить её. Храните её высоко на подсвечнике и да светит она всем людям во славу Царя Иисуса. Пусть на скрежалях ваших сердец золотым резцом Божьего Слова запишется эта истина: всегда держаться святого Иерусалима и спускаться в проклятый Иерехон только с одной целью – указать людям верный путь к благословенному месту, в вечный духовный Иерусалим. Пусть с каждым новым пилигримом, восходящим в Иерусалим, умножается хвалебный хор святых Божиих детей. Аминь? Аминь! Крис оставил кафедру, снова взял флейту  и заиграл мелодию, которая напоминала шелест листьев, дуновение ветра и плеск морских волн.  Он так искуссно  вызывал все эти звуки, что, казалось, стены церковного зала расступились, и присутствующие оказались в живом храме  природы, славящей своего Создателя. 
                Глава двадцатая А жизнь продолжается
Наступила третья весна после описанных событий. Покуда времени дано повеление пребывать на земле, оно находится в неудержимом движении к своему концу, определённому Создателем. Время то медленно утекает, словно говорливый апрельский ручеёк, то отлетает почти незаметно, как опадающие  по осени листья, то проносится, будто крылатый, невидимый ветер перед грозой. С течением времени происходят перемены в жизни всего сущего. Многи события произошли и в жизни наших героев, отложив сокровенные отпечатки в памяти.   Вероника  оставила работу в ресторане и уже второй год работала административным директором кулинарного колледжа. За все эти годы она ничего не слышала об Анваре , и душа её перестала томиться и ожидать чего-то неосуществимого.   Она по-прежнему поддерживала дружеские отношения с Лидией, которая всегда оставалась для неё добрым утешителем и советником. Иногда Вероника посещала церковные служения на русском языке вместе с Лидией,  иногда по приглашению Дэвида и Грейс бывала в американской церкви, котрая стала для её сына местом возрождения и крещения в Тело Христово. Сама Вероника всё ещё оставалась мирским человеком, хотя Библия была её частым утренним чтением. Она любила беседовать с Аделией, когда бывала в гостях у Грейс. Эта мудрая женщина влекла к себе Веронику кротким, по истине христианским характером и удивительной, многогранной начитанностью. Веронике нравилась вся семья Дэвида и Грейс, и она была искренне рада, когда Костя сказал ей, что он влюблён в Руфь и  желает поговорить с ней о их будущем.  «Вот, и Костик мой  уже вырос. – обнимая сына, подумала она тогда с некоторой грустью, - И значит, наступает его время, а моё, видимо, уходит. Жизнь так непредсказуемо скоротечна!»... Для Игоря закончился срок пребывания в тюрьме. Он вернулся в свою церковь и на первом же служении встал и обратился  ко всем присутствующим со словами благодарности за молитвы, которые всё это время возносились к Господу Иисусу о его судьбе. Ещё в тюрьме он искренне раскаялся в содеянном, имел неоднократные встречи с посещавшим тюрьму Божьим служителем.   Слава и Костя тоже не раз посещали его в этом злом месте. И теперь, после освобождения, стоя перед Господом и Его Церковью, Игорь со слезами на глазах обратился ко всей молодёжи и убедительно просил их не совершать ничего, подобное тому, что соделал он.  Он говорил о том, как мучился в своей душе, как скорбел о том, что нанёс столько боли Иисусу, очернив звание христианина. Игорь обещал Господу ещё в тюрьме и теперь снова в церкви, что желает посвятить себя тюремному служению, потому что видел и сам пережил, как трудно происходит духовное восстановление тех, кто отлучил себя от Господа своей беспечностью и  греховными поступками... Слава и Лизонька обручились. Их единодушное устремление поехать в Мексику с миссионерским поручением укрепляло их нежное обоюдное чувство.  Они вместе молились, прося у Господа руководства и благословения для своего служения  мексиканскому народу. Спустя семь месяцев со дня обручения они пригласили на своё бракосочетание всех своих родных и друзей. Костя и Руфь были в числе их свадебных дружек. Пир был славным, добрым: было много благословенных пожеланий, и звучали мудрые христианские гимны. Один эпизод стоит подробного описания. В середине пира, кто-то передал Косте записку, в которой было написано только одно странное, на первый взгляд, предложение: «Костя, прошу, выйди из палатки – ты мне нужен!». Костя вложил записку в карман и, сказав Руфь, что кто-то его ожидает во дворе, вышел. К своему удивлению он увидел отца Лизоньки, дядю Витю. Он выглядел несколько смущённо. Подойдя к Косте, Виктор мягко и отчётливо произнёс: - Константин!  Несколько лет назад я сильно обидел тебя своим грубым подозрением. Более того, я оскорбил тебя назвав... Я очень сожалею, Костя!  Мне давно нужно было попросить у тебя прощения, но во мне жила гордость. Ты, как я вижу, не держал на меня зла: сын рассказывал, как вы со Славой поддерживали его, посещали в тюрьме и писали письма. Я от всей души благодарю тебя.  Прости меня, чтобы я мог принести свою вину и перед моим Господом. Трудно жить с чувством вины – нет радости. А должна же быть! Вот, и Игорь уже дома, другим человеком вернулся. И у дочери – радость: замуж выходит. А на душе у меня тяжко... Прости меня, Костя, ради нашего общего Спасителя Христа. Прости во имя Его славное. - Конечно, дядя Витя, я прощаю вас, давно простил. Было очень обидно поначалу, горько, но всё в прошлом. Вернее,  и в прошлом нет – вся обида стёрта кровью Иисуса.  Дайте, я вас обниму, как старшего брата. Виктор шагнул к Косте, распростирая руки для объятий, и Костя заметил, как глаза его увлажнила слеза умиления и раскаяния. И в это мгнование в памяти Кости зазвучали слова Криса: « Свечу во тьме не угаси!». Слова, которые  Костя время от времени повторял себе, как девиз возрождённого христианина, живущего для славы Спасителя. ... Дэвид по-прежнему работал в Интерполе. Эта работа была у него по совместительству, как он однажды сказал Косте. Главным для него всё также оставалось служение для молодёжи при церкви. Такое сочетание профессиональной деятельности и  христианского служения было очень рациональным: Дэвид всегда использовл свою работу в полиции для свидетельства о Христе. Указывая запутавшимся подросткам на единственно верный путь освобождения от преступного мира, Дэвид приглашал их в церковь, посещал их дома  или звонил им, по-отечески проявляя заботу об их  судьбе. И это было не безуспешно: Господь совершал Своё дело освящения и в этих молодых душах. *  *  *
Сентябрьское утро было  прекрасным: свежий ветерок ободряюще обдувал лицо и наполнял лёгкие чистым воздухом, ещё не загрязнённым автомобильными газами.  Вероника, Костя и Руфь ехали в аэропорт. Они были радостными по той простой причине, что им предстояла встреча с ... Костя и Руфь  в этом месяце собирались стать семьёй:  через десять дней они с благословения Господнего предстанут перед церковью женихом и невестой, чтобы быть сочетанными Самим Царём-Иисусом в мужа и жену. А потом - брачный пир. Как много сокрыто в этом славном событии для возрождённого христианина!  Жених и невеста – святой образ единства Христа с Его Церковью, которую Он возлюбил любовью вечной. Сравнивая Свою Возлюбленную Церковь с невестой, Господь вложил в этот образ особенный смысл: как прекрасная невеста в своём белоснежном наряде предстоит перед женихом, так и Искупленная великой Голгофской жертвой  Церковь, святая, чистая, без пятна и порока желанна Небесному Жениху.  Этот земной союз двух любящих сердец, как сияющий символ верности и любви, указывает на будущее и вечное воссоединение Христовой Голубицы и её Любящего Жениха. Никто и ничто не имеет права потревожить, и, тем более, разрушить это небесное единство: оно скреплено драгоценной кровью Божьего Агнца... Всё уже готово было к этому единственному в жизни христианина событию. Костя и Руфь не желали пышной и многолюдной свадьбы.  Основной причиной этому была очень важная вещь. Дело в том, что молодые вскоре после брака уезжали в Мексику.  Нет, нет, не для проведения медового месяца в одном из дорогих мексиканских курортов.  Они ехали туда с целью помочь своим друзьям, Владиславу и Лизе, в устроении церкви в уже построенной небольшом здании.  И для этого нужны были средства... Чтобы доставить сыну неожиданный сюрприз и сделать этот день более полным в радости, Вероника в тайне от него оформила вызов своей матери. Разрешение было получено, и вот теперь они ехали в аэропорт встречать Зою Петровну. ...Приветствуя свою любимую бабушку, Костя растроганно улыбался и нежно гладил её морщинистую руку. После объятий мамы с бабушкой, Костя подвёл к ней свою невесту и, не скрывая своего восторженного счастья, сказал: - Вот, бабушка, это - моя Руфь. Когда я просил её стать моей женой, она ответила: «Моя любовь к Иисусу всегда будет больше, чем к тебе. Он – моя первая любовь, Костя. И сохраняя эту любовь к моему Спасителю, я буду тебе любящей женой и хорошей помощницей!». Представляешь, бабушка! Я ничего лучшего никогда не читал и не слышал!    Руфь, незаметно дёрнув Костю за рукав, тоже обняла Зою Петровну и почти без акцента произнесла по-русски: - Я рада вас видеть! -  и  потом взглядом дав знак Косте перевести сказанное, добавила по-английски, -  Костя рассказывал мне о том, как вы учили его любить Иисуса. Я благодарю вас! Вы – благословенная бабушка! И я вас уже полюбила. Зоя Петровна залюбовалась молоденькой Руфью. «Такое мудрое суждение очень непривычно для таких молоденьких девушек! – подумала она и молитвенно добавила,  - Слава, Тебе Господи за то, что ты дал моему внуку живую, христианскую душу. Она замечательна!» Девушка, действительно, была прекрасна: русые волосы крупными волнами рассыпались по плечам, на чистых, слегка розовых шеках играли две милые ямочки, а в глазах то и дело вспыхивали искорки девичьего незамутнённого счастья. На Руфи был свободный, брючный костюм светло-янтарного цвета, и, возможно поэтому, она вся казалась сотканной из солнечного света. Хрупкая, лёгкая, сияющая, рядом с высоким, широкоплечим Костей она выглядела непорочной, ангельски очаровательной девочкой. И в сердечном порыве нежности к этой избраннице внука Зоя Петровна обратилась к нему: - Всё, что видят мои глаза, и всё, что слышат мои уши, говорит о том, Костя, что ты получил небесный подарок. Дорожи им, как любым Божьим  сокровищем. По дороге из аэропорта Костя всё наровил обратить внимание бабушки на окружающую их красоту: по краям дороги росли высокие сосны, раскинув свои лохматые зелёные лапы в разные стороны, потом потянулась гряда невысоких гор, поросших мелким кустарником и обильным разнотравьем, потом заблестела под солнцем гладкая, озёрная поверхность, по которой скользили то там, то тут легкие парусники и моторные лодки. Но Зоя Петровна была очень уставшей, почти разбитой: многочасовой перелёт через океан утомил её, и ей ничего сейчас так не хотелось, как только преклонить свою голову на подушку и забыться в уносящем усталость сне.  Извинительным тоном она попросила Костю не огорчаться тому, что сейчас она не может разделить с ним свой восторг: - Видимо, я уже довольно стара, чтобы переносить такие перегрузки, дети мои. Вот отдохну, освоюсь в вашем времени и потом порадуемся вместе вашим американским красотам. По милости Господней...
                Глава двадцать первая На Мексиканской земле
Уже две недели гостила Зоя Петровна  в американском городе у своей дочери. Она познакомилась с семьёй Руфь и была очень довольна тем, что все члены семьи благоговейно любят Спасителя.  Такое же, как и в её родной церкви, почтительное поклонение Господу в Америке искренне радовало её.  Она, как некогда евангельская Мария, слагала всё виденное и слышанное в своём сердце, чтобы рассказать братьям и сёстрам в своей поместной церкви о том, что дети Бога живого есть повсюду и рождённые от Духа Святого  по всей земле «взыскивают Господа всем сердцем своим». Ей нравилось общаться с американскими христианами – одно лишь в этом было препятствие – язык; но всегда рядом были скорые переводчики  Костя или Вероника. Понравилось ей и проведение брачного пира: всё было без суеты, без напускного блеска, в истинной простоте Христовой. И вот, наступил день отлёта Кости с Руфью в Мексику.  Зоя Петровна знала об этом добром намерении молодожёнов с самого начала и сразу же стала молиться о благословении на их доброхотное решение послужить месяц  своим ближним в Мексике. Обнимая уже полюбившуюся всем сердцем Руфь, Зоя Петровна называла её «внученькой возлюбленной» и желала оставаться всегда в Христовом мире, который дороже всего в жизни. Руфь, слушая перевод мужа, улыбалась ей и ласково повторяла выученное по-русски  «Хорошо, бабушка. Спасибо, бабушка!». Костя  смотрел на них, и его сердце невольно растрогалось. «Вот,-думал он, - как всё удивительно происходит в жизни! Когда-то в самом начале Божьего предузнания, Небесный Отец положил в Своём намерении соединить нас, живущих в разных уголках земли, в одну семью. И теперь это так славно исполнилось! Велики и чудны дела Твои, Господи! Храни нас всех для  Себя, наш Чудный Отче!». - А тебе, мой любимый и единственный внук, я повелеваю хранить семейный треугольник в таком порядке: на вершине – Христос, справа – ты  и слева – твоя помощница. Соблюдая изо дня в день этот божественный порядок, вы исполните волю Божью и дом свой сделаете уголочком рая, в котором деткам вашим, данным по воле Сотворяющего всё, будет очень сладко и желанно жить. - Бабуля милая, -  Костя улыбался, - Ты мне такое наставление даёшь, как будто мы уезжаем надолго- пренадолго.  Ты же на три месяца приехала, и мы ещё с тобой много дней проведём вместе до следующей земной разлуки. Ещё успеешь повелеть и наставить – я же послушный! Зоя Петровна подняла ладонь, словно ограждаясь от пылкой речи внука,  и убедительно добавила: - Слово даётся нам от Бога. Легло мне на сердце сказать тебе это – прими! Время и сроки не в нашей власти. А по вашем возвращении ещё скажу, если будет что сказать! Служите там, в этой Мексике, чисто и честно, а я своими молитвами поучаствую в вашем служении: руки ваши поддерживать буду; так что награду Небес поделим. - Поделим, бабуля, обязательно! Твои молитвы - знаю - Господь Бог слышит! И нам они о-очень нужны будут! Спасибо тебе за всё! Обнимая Веронику, Руфь нежно прильнула к ней и прошептала, смешивая английские слова с русскими: -Мамочка, я люблю тебя!  Thank you for Kostya. Let God bless you always and everywhere. До свидания! Do not worry about us - Jesus is with us.
                ***
...Владислав и Лиза встретили своих друзей и поселили их в одной из двух комнаток своей небольшой квартиры. Здесь стояла кровать, столик на колёсиках, два стула и этажерка с книгами. На столе, в пластмассовой бутылке из-под растительного масла, возвышался букет из семи красных роз. Среди этой  простой, насущной обстановки дорогие розы говорили о  сердечной любви, которую испытывали хозяева к своим гостям...   До позднего вечера  они общались, рассказывая о своём служении, о великих нуждах многих мексиканских семей. Люди проводили свою жизнь в нечеловеческих условиях, живя без достатка пищи и одежды в наскоро сбитых возле мусорных куч домах, которые так и назвать нельзя, потому что они напоминают будки для собак. Лиза рассказала о детях, рождённых прямо на свалках и об их родителях, которые работают, словно рабы на богачей, часто до поздней ночи оставляя детей без всякого присмотра. Миссионеры помогают им продуктами, доставляют одежду и, конечно же, всё это сопровождается свидетельством о Любви Небесного Отца. Некоторых из этих несчастных уже достигло Слово благой вести, и они приходят на служение.  Пока не было здания для собраний, люди собирались в палатке и слушали Слово Божье. Уже пятеро из обращённых служат Богу, помогая миссионерам. Это - искренние братья и сёстры, жизнь которых совершенно преобразилась. - Завтра вы с ними познакомитесь, и, я уверена, - говорила Лиза, - что вы будете удивлены их детской доверчивостью, которую они питают к Богу. Такое может совершать только Благодать! Здесь, среди страданий и людского горя, мы видим плоды Божьей любви, и это делает нас счастливыми. Славословие Богу здесь звучит совсем не так, как в нашей стране: изобилие и достаток делает людей более рациональными, независимыми, и они уже не движимы жаждой славить Бога от всего сердца и благодарить его за каждый глоток воды и кусочек хлеба, как делают эти христиане. - Это правда! – подтвердил Слава, - Мы учим их Евангелию, а они учат нас Поклонению. Вместе мы учимся у нашего Единого Бога, Бесподобного Учителя и  Небесного Отца. Впрочем, вы сами всё это увидите и оцените: месяц – немалый срок, когда идёшь на ниву Божью как помазанный соработник Бога.  Утром, когда Слава и Лиза встав  в своё обычное, раннее время, вошли на кухню, они были приятно удивлены: на столе уже было всё приготовлено для завтрака. Руфь и Костя довольные тем, что успели всё уже сделать, встретили их с улыбкой, как страннолюбивые хозяева.  - Доброе утро, друзья! Что-то я не могу понять, кто к кому приехал в гости? - Владислав обводил восхищённым взглядом «заморские деликатесы», расставленные на столе, - Да у нас не завтрак, а настоящий пир-горой! И это только для четырёх человек? - Почему только для четырёх? В вашей кухне «в тесноте, да не в обиде» могут уместиться ваши мексикансие помощники.  – Костя развёл руками, выражая знак радушия, - Вот, мы с Руфью и решили – в Костиной взгляде мелькнула хитринка, - с вашего благословения устроить наше знакомство за столом «чем богаты, тем и рады». Слава и Лиза переглянулись. Они уже научились понимать друг друга без слов, иногда посредством взгляда: их восьмимесячное пребывание здесь, среди непростых условий выживания, ежедневное участие в жизни обездоленных людей развили в них навыки сердечного сотрадания к другим и бесспорного согласия друг с другом. - Спасибо, Костя, Руфь! - в один голос воскликнули они. - Я сейчас привезу их. Минут двадцать дайте мне, o’key? Костя открыл Писание, чтобы определиться со Словом, которое он желал сказать в предстоящем общении, а Руфь и Лиза стали развешивать шары и цветные ленты, символизирующие Библию без слов:  Чёрная – «Потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Рим.3:23) Красная – «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». (Иоан.3:16). Белая – «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»(Матф.5:8). Зелёная – «А ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении»(2Тим.3:10,11). Золотая – «Наше же жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа»(Фил.3:20). Когда всё было готово, Лиза предложила встретить друзей пением гимна, который мексиканские христиане уже хорошо знали и любили петь. Услышав звук подъезжающей машины, все трое встали напротив входной двери и приготовились встречать входящих. Дверь открылась, и Слава пропуская братьев и сестёр, отступил в сторону, и тут же зазвучало песенное славословие на английском языке: Ангелы в небе Господа славят          Славу достойную Богу поют, Богу поют.       Входящие от неожиданности застыли на месте, но уже через мгновение их голоса присоединились к поющим: Вечная слава, вечная слава, вечная слава, Слава Христу! Знакомство. Приветствия. Объятия. Слёзы на глазах. Улыбки радости. И  сердечная хвала Тому, Кто творит великое и недоступное человеческим возможностям - вечному Богу, Царю Иисусу Христу!
                Глава двадцать вторая В кругу семьи
Рабочий день остался позади. Костя возвращался домой с радостным ожиданием: сейчас он обнимет своего первенца, Джозефа. Увидит любимую свою жёнушку, всегда встречающую его с улыбкой и ласковым словом, и вся их небольшая семья соберётся за ужином в гостиной. Костя вёл машину и благодарил Бога за всё, что он ему подарил в прошлом, за то, что дарует каждый настоящий день жизни: за   охрану на дорогах, за здоровье жены и сынишки, за хорошую работу. «О, Господи Иисус! Я никогда не перечислю весь список Твоих благ. Ты со мной каждый миг по Своему славному обетованию «Не оставлю тебя и не покину тебя». Я сам уже отец, но Ты мне так нужен, так необходим! Ты воистину стал для меня Отцом. Отцом, в Котором я обрёл несказанные покой и радость» -  Костины  мысли  возносились к Господу, и это уже  стало для него насущной потребностью. Он обращал свой духовный взор к Небесному Отцу во всякое время, если только  что-то другое -  исполнение своих профессиональных обязанностей – например,  не поглощало его внимание. Это был уже хорошо развитый навык сердечной зависимости от Всемогущего Бога. Джозеф...  Улыбка осветила  Костино лицо: «Мой малыш! Солнышко моё! Всё, что только возможно с моей стороны я сделаю для тебя. Я буду с тобой рядом каждый день. Господи, соделай меня настоящим, верным отцом». Следующая мысль унесла его в далёкий город детства. Костя вспомнил тот печальный для него день, когда его отец, к которому так рвалось его мальчишеское сердце, взял его за шею и вытолкнул из своего двора, захлопнув за ним ворота. «Я простил тебя, папа! Мне всегда не хватало тебя... Как ты там? Всё, что произошло и происходит в твоей жизни – это результат того, что в ней нет Спасителя. Как бы я хотел рассказать тебе о Нём! Может, когда-нибудь...». Костя припароковал машину и выключил зажигание: «Вот, и дома!». Дом, в котором жила семья Кости был небольшой, но довольно уютный с двумя спальнями и просторной кухней. На заднем дворе росли ёлочки  и располагался небольшой цветник, разбитый Руфью. Под навесом стояли качели для Джозефа, которому через три месяца исполнялось четыре года. Этот дом подарила молодой семье бабушка Руфи, Аделия,  в день рождения Джозефа.  Она внесла первый крупный взнос и оформила дом на Костю, тем явив нежное к нему расположение. Войдя в гостиную, Костя увидел свою маму, сидящую в кресле и читающую его Библию. Больше никого в гостиной не было. - Добрый вечер, мама! Рад тебя видеть, дорогая наша. А где мои ненаглядные? - А вот и мы, наш ненаглядный папочка! – в проёме двери, ведущей на задний двор, появилась Руфь, а следом за ней  в комнату вбежал Джозеф. Он бросился к отцу и обнял его колени: - Папа, бабушка подарила мне велосипед! Такой синий –зелёный, жёлтый! Идём, идём,  - Джозеф потащил отца к двери, Я покажу, как я ездить могу. Быстро могу! – смотря на отца снизу вверх, тараторил малыш, - Я уже сказал бабушке «спасибо прибольшое!». А бабушка говорит «пожалуйста, мой ангелочек!» и поцеловала меня. А я – её! - О-о-ё-ёй! Как много всего у вас тут без меня произошло! Ну, идём посмотрим, какой ты велоездок! А наша мама – Костя обнял жену и поцеловал, - приготовит нам ужин. Я голоден! Мы вернёмся очень быстро! ...После ужина Джозеф снова убежал кататься на велосипеде. Руфь наложила в вазочки апельсиновое мороженное и подала мужу и маме Веронике, как она её любила называть.  - Мам, ты читала Библию, когда я зашёл. Что именно, не скажешь? - Нагорную проповедь. Седьмую главу от  Матфея. Когда ты вошёл, я читала стих  - Вероника взяла Библию, - да вот, тринадцатый: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их». - Важное место!  В каждом тексте Священного Писания сокрыт особый смысл. В этом - повеление Иисуса. В Своём назидательном слове Господь даёт характеристику всему человечеству. Люди идут широким путём. Этот путь очень пространный и кажется удобным и привлекательным, но  он ведёт к погибели.  С какой глубокой, божественной печалью звучит концовка этого стиха: «...и многие идут ими». Прочти, мам, следующий стих, пожалуйста. - «Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь,- Вероника сделала паузу и задумалась. Костя  смотрел на мать с любовью, и в его душе возносилась к Богу тихая молитва о ней. Руфь понимала состояние мужа: молитва о маме Веронике была их семейной молитвой, к которой уже присоединился и Джозеф.  Вероника сделала глубокий вздох и дочитала стих до конца, -  и немногие находят их». В это время дверь в гостиную отворилась, и на пороге появился Дэфид, а за ним – Грейс.  В руках Дэвида была его неизменная Библия. - Мир вашему дому! А мы возвращаемся от наших друзей, где проходило изучение Библии и решили заглянуть к вам. – Дэвид улыбался своей приветливой, широкой улыбкой,  даря её непренуждённо каждому присутствующему. -  И, как видим, правильно сделали: здесь тоже стол с благодатной пищей! И что может быть лучше для  странника-пилигрима? Грейс уже обнимала Веронику, что-то тихонечко сказав ей, потом обратилась к дочери: - А наш возлюбленный Джозеф на своей качели, должно быть? - Сегодня у него другие «качели». Пройдите и посмотрите его новое развлечение: он с удовольствием маленького хвастунишки демонстрирует свои способности быть «наездником». - Наездником? Вы что купили ему пони? – Дэвид сделал изумлённое лицо, - Пойдём, дорогая бабушка, посмотрим. – обратился он к жене. Один за другим взрослые вышли на задний двор. Перед их взором открылась замечательная картина: Джозэф в синем велошлеме  восседал на своём новеньком, блестящем велосипеде и усердно крутя педали, ездил по круговой асфальтированной дорожке двора.  - Джозэф, мальчик мой! – окликнул Дэвид внука, - Да, ты точно - настоящий наездник!  И когда ты так замечательно научился управлять своей «машиной»? Я горжусь тобой! Дай я тебя обниму! Мальчик перестал крутить педали и, выслушав дедушку, слез с велосипеда. Потом совершенно по-взрослому возразил дедушке: - Это же совсем просто, дедушка! Посмотри, здесь же два малюсеньких колёсика – они сами держат меня. А я только сижу себе и еду. И ты бы смог так! Хочешь попробовать? Это простое, совершенно серьёзное заверение ребёнка вызвало беззлобный смех у всех взрослых, всей душой любящих этого милого малыша. Он же увидев, что все смеются, оценил это, видимо, по-своему и подойдя к дедушке, посмотрел на свои ладошки, вытер их о шортики и протянув ему ручонку, сказал: - Дедушка! Я уже почти немаленький – ты папе всегда руку подаёшь, когда здороваешься с ним! Не обнимай меня – пожми мою руку, я же тоже мужчина! – говоря это, Джозев смотрел снизу вверх на дедушку, напустив на себя сосредоточенно серьёзный вид. Дэвид спрятал улыбку и чуть склонившись к мальчику, подал ему свою крепкую, загорелую руку: - Конечно, Джозеф, никто не может спорить с тем, что ты мужчина. И я с удовольствием пожму тебе руку. Только, позволь мне сказать немного больше: настоящий мужчина всегда любит Господа Иисуса и всегда послушен Ему. Настоящий мужчина никого не обижает, всегда говорит только правду, защищает слабых и признаёт свои ошибки. Ну, пока достаточно... Джозеф посмотрел на маму и, словно что-то вспомнив, спросил её: - Мама, скажи дедушке, что я признаю свои ошибки. – теперь он перевёл свой взор на дедушку, поясняя, - Вчера  я собирал  червей для рыбалки. Мама дала мне баночку из-под йогурта, но там им было плохо: они не могли видеть окружающий мир. Тогда я взял нашу сахарницу и переложил их туда. Им стало сразу веселее: сахарница ведь прозрачная! Но... – Джозеф вздохнул и опустил глаза, - маме это не понравилось, и она нахмурилась. Тогда я признал свою ошибку, и теперь червяки живут в тёмной банке. Им там совсем невесело. – сделав глубокий вздох, Джозеф заключил, - Дедушка, надо скорее идти на рыбалку. Руфь смотрела на отца, ожидая его реакции. Она внутренне восхищалась своим сынишкой: действительно, он взял хрустальную сахарницу и наполнил её червями. Но причина, по которой он это сделал была вполне заслуживающей внимания: забота о живом Божьей творении.  Правда, было противоречие во всём этом, так как черви были приготовлены для рыбалки, стало быть на уничтожение, но мыслил Джозеф о них, как о живой твари и желал ей добра. - Правильная идея! – Дэвид присел на корточки и посмотрел в доверчивые глазёнки своего любимца, - Завтра у меня есть такая возможность, Джозеф.  Даю слово настоящего мужчины! Джозеф заулыбался и побежал к  велосипеду. Поглощённый своим увлечением, он больше не обращал внимания на взрослых, весело крутил педали, умело выруливая на круговых поворотах. - Давайте вернёмся к вашему библейскому разговору.  – Дэвид взглянул на Веронику,  -  По-моему, вы говорили о тесных вратах? В этих «тесных вратах» сокрыт жизненосный смысл. Хорошо бы проникнуть в его значение. Нам всем в нашей мирской тьме нужен Свет Христов. - Вы идите. А я останусь с Джозефом. Надо же кому-то присмотреть за  «настоящим мужчиной» – я знаю, что общение вокруг Слова требует времени и тишины. -  Грейс помахала Джозефу, - Можно я посижу на твоей качели? Ты не будешь возрожать, Джозэф?  И ещё я хочу сделать несколько снимков на память: ты так здорово выглядишь на своём новеньком велике.  Давай, помаши ручкой всем, а я тебя сфотографирую. Джозэф закивал головой и стал усердно махать рукой, потом, подъехав к бабушке, слез с велосипеда и повёл её к качелям... - В каком Евангелии вы читали о «тесных воротах»? – Дэвид сел в кресло и открыл свою Библию. Костя и Руфь сели на диванчике, а Вероника, тоже взяв Библию и  назвав место, села напротив Дэвида в кресло-качалку, где любила сидеть всегда, когда приходила навещать семью сына. Дэвид вновь озвучил эти стихи из Нагорной проповеди Господа Иисуса и, предложив, согласно сноске, открыть 13 главу Евангелия от Луки, пояснил: - Хорошо читать все параллельные места в других Евангелиях.  Тогда картина видится более полно. В 23 стихе записан вопрос, заданный Иисусу. Здесь некто называет Его Господом. И это говорит о том, что человек признаёт божественность Иисуса, спрашивая его так: «Господи! Неужели мало спасающихся?» Вот, послушайте, какой ответ Господа  записал любезный друг Павла, врач Лука: «Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут». - Я уже читала эту сноску, но не совсем понимаю, почему «многие поищут войти, но не возмогут». -  с некоторым смущением призналась Вероника, - Разве Господь ставит препятствия желающим входить в тесные врата? Разве не Он Сам призывает входить в эти ворота? Костя, желая ответить на вопрос матери, посмотрел на Дэвида, но в следующее мгновение решил не мешать объяснению, вспомнив, что Иисус Сам сказал  «пророк не имеет чести в своём отечестве». «Будет лучше, когда мама услышет ответ на свой вопрос от Дэвида, которого ценит и уважает, как справедливого и мудрого человека». – подумал он. - Конечно, Вероника, Господь не выражает Свои мысли двусмысленно. Здесь Он повелевает «подвизаться», то есть усердно работать для того, чтобы войти сквозь тесные врата.  Но, как Он видел Своим Божьим оком, окажется много таких, которые только поищут войти, не прилагая требуемых усилий, приводящих к победе. Они не возмогут, потому что их отношение к повелению Бога будет неглубоким, непоследовательным. Даже, скажем больше – они не посчитаются с тем, что Божье предупреждение абсолютно, и Бог не делает отступлений от Своих установленных правил. Эти люди, получив прощение через покаяние, успокоятся и не пойдут дальше, чтобы достигнуть спасения. - А что же дальше? Что нужно делать, если учесть, что покаяние совершилось? – Вероника была явно возбуждена, задавая свои вопросы и получая ответы, в которых, как видно, нуждалась теперь очень сильно. Это прочувствовали и Костя, и Руфь, и Дэвид. - Вся жизнь христианина – освящение. Иисус Христос не скрывал, что быть Его учеником – ответственно и требует смирения и покорности. Господь всегда – Ведущий, ученик Христа всегда – ведомый. Нельзя быть учеником  Христа, идя за Ним, как вздумается или когда захочется. Как суверенный Творец и Спаситель, Иисус ставит условия, а желающие спасения исполняют их в точности. - А возможно ли человеку исполнить такие  высокие требования? - Бог позаботился об этом: каждый, приходящий под кров Его благодати, наделяется силой и мудростью для достижения Божественных стандартов, Вероника. Господь не оставляет идущего за Ним и не бежит вперёд, а держит Своё дитя за руку и помогает преодолевать все встречающиеся на пути препятствия. А от дитя требуется усердное послушание. Послушание на протяжении всей жизни до встречи с Господом в вечности. В этом и есть разгадка «секрета тесных ворот» Вероника, поджав губы, сосредоточенно покачала головой, выражая своим жестом понимание  волнующего её вопроса. В гостиной зависла тишина: все молчали, осмысливая услышанное. Почувствовав, что пауза затянулась,  Руфь решила нарушить молчание. - У меня есть свежесвареный, вишнёвый и уже охлаждённый компот по твоему рецепту, мама. - обратилась она к Веронике, - Сейчас я позову Джозефа с его охраной и угощу вас всех. Поверьте мне, это замечательный, витаминный напиток. - Да, дочка, давай угощай. Я сам позову их. И нужно отправляться домой – пора и честь знать! – по-деловому добавил Дэвид и, открыв дверь в задний двор, бойко кликнул жену и внука.
               
                Глава 23                Сестричка Джозефу
Костя проснулся от звуков, напоминающих стон. Он открыл глаза и прислушался: действительно, спящая рядом жена стонала во сне. Костя нежно коснулся её плеча и тихонько двинул его: - Руфь, милая моя! Тебе снится что-то плохое: ты стонешь. Проснись, перевернись на другой бок. Слышишь, Руфь?! Костя посмотрел на часы – было три ночи. Руфь приподняла голову, открыла глаза  и снова застонала. - Что тебе снилось? Дай я тебя обниму, радость моя! – Костя прильнул к жене и поцеловал её в теплый, влажный висок, - Люблю тебя! - Костя, это не сон. Это сестрёнка Джозефа желает появиться на свет. Да, это схватки. – положив руки на свой округлый живот, Руфь ясно ощутила спазматические движения матки, - Нужно ехать в госпиталь. Как хорошо, что Джозеф остался ночевать у мамы Вероники. Помоги мне, милый, пожалуйста. Подай халат.... Спасибо... Костя держал халат, помогая Руфи одеться. Схватки учащались, доставляя ей болезенное неудобство. Но она улыбнулась мужу: - Благослови меня, дорогой... вернее, уже нас. Костя нежно обнял жену и усадил её на кровать. Господь посылал им второе дитя – девочку. Они уже были готовы принять в свою семью доченьку и сестричку Джозефу. На своём семейном совете они уже дали имя желанной девочке, назвав её в честь прабабушки Аделией. Джозеф ожидал сестричку и каждый день спрашивал, когда же он, наконец, сможет увидеть её. Руфь объясняла ему: « Иисус скажет ей, когда нужно родиться. Тогда она сильно постучится в мамин животик, и это будет сигнал для её появление на свет». На что Джозеф отвечал: «Я пойду помолюсь Иисусу – Пусть Он ей скажет: «Пора, Аделия! Иди к своему братику!». Костя и Руфь только улыбались такой славной, детской простоте. И вот этот срок наступил. Всему своё время: и это было время рождаться новой человеческой жизни. И пусть оно будет благословенным! Костя благодарил Господа и всё вверял в Его заботливые, могущественные руки: «Твой мир да наполнит наши сердца и с Твоим благословением да войдёт это дитя в нашу семью. Будь для этой малышки, как и для всех нас Отцом всяческого милосердия. Во имя Иисуса!». ...Через полтора часа Костя стал второй раз отцом.  Он держал на руках свою новорождённую доченьку и, рассматривая её, рассказывал лежащей на кровати  и утомлённой от родов жене  о «достоинствах маленькой Аделии». Он нарочито говорил с юмором, желая развеселить жену и скорее дать ей почувствовать радость второго материнства. - Я попробую написать тебе её словесный портрет. Слушай внимательно, и  потом я покажу тебе её и даже  позволю полежать тебе рядом с ней, при условии, что ты узнаешь её по-моему описанию.  Итак, у неё круглое и милое личико. Совершенно чистенькое! К моей радости, у неё твои белокурые волосы. Правда, они не такие густые и волнистые. Но, я надеюсь, что это пока! Сейчас я потреплю её за щечку: надо же мне знать, есть ли у неё ямочки на щеках, как у её мамочки! Ну, же улыбнись! Аделия!  Не хочет – спит себе и спит. Вот-вот, теперь она пытается улыбнуться. Нет, она морщится, выражая своё недовольство: ещё бы, папа решился потревожить её первый земной сон! О-о-о! Да, она открыла глазёнки! Руфь, они  - само небо, когда на нём нет ни облачко. Я влюблён в нашу Аделию! -  Руфь, слушая мужа, то улыбалась, то вздыхала, то односложно отвечала: «Конечно!».  А Костя вдохновенно продолжал описание портрета доченьки, спокойно лежащей на его сильных, отцовских руках. - Вот, Руфь, она высунула свой малюсенький язычок! Что это, доча, ты дразнишь папу? Или ты хочешь уже сладенького молочка? Да, ответа не последует: вопросы не к месту! Теперь приступим к губам – они не подлежат описанию! Но можешь быть уверена, что её губки правильной формы и расположены чуть ниже её крохотного, прямого носика.  Словом, вся она – полное и совершенное создание! – и уже с глубоким, сердечным благоговением Костя закончил,  - А как же иначе: ведь её созидала в твоём чреве Десница Всевышнего! Слава тебе, Господи! - Слава тебе, Иисус! – подхватила хвалу мужа Руфь, - Костя, я хочу уснуть. А у тебя есть приятная обязанность сообщить нашим родителям, бабушке и сыночку о рождении Аделии. Положи её рядом, и мы отпускаем тебя...  на время.  Попозже привези Джозефа: он ведь так ждал этого часа. Пусть поцелует свою сестрёнку! До свидания, милый! Костя наклонился и бережно положил малышку возле груди Руфи. Расцеловав лицо жены, он направился к двери. Открыв её, обернулся: - Отдыхайте, мои драгоценные, под  благодатной сенью Доброго Пастыря.  От него бодрость и мир! – и прикрыл за собой дверь.     *** Выйдя из родильного отделения госпиталя, Костя позвонил Дэвиду. На третьем гудке Дэвид поднял трубку и назвал Костю таким дорогим для него словом, которое всегда обнимало Костино сердце приятным теплом:  - Слушаю тебя, сын! Ранний звонок обычно несёт неотложные новости, если я правильно понимаю жизненные обстоятельства. - Доброе утро, dad! (папа). Это так! Руфь снова утвердила вас в звании дедушки. На этот раз она подарила всем нам милую девчушку, и мы назвали её в честь вашей мамы – Аделией! Сейчас они обе отдыхают, но, когда я уходил, Руфь передала, что желает всех видеть через часа два. Я поеду за Джозефом: он у мамы. Маме и бабушке привет от нашей семейной четвёрки. До встречи! - Подожди, же, Костя! Не клади трубку: я же тебе ещё не высказал свои мужские поздравления. Впрочем, при встречи это сделаю. Тут бабушка трубку забирает. Придётся уступить прекрасной половине! - Костя, мы все благодарны Господу и вам за внучку. Вес какой? Она сразу закричала? Всё нормально? - Всё хорошо, мама! Вес - восемь с половиной  фунтов, рост – пятьдеся два. Но она не закричала вовсе... – Костя сделал паузу, - она запела, мама! И это было так милодично, как гимн «Великий Бог»! - Ох, Костя! Я так хочу обнять их и тебя, конечно, дорогой! Сейчас сообщим бабушке: ведь это её долгожданная и желанная правнучка! Да ещё с её именем! «Радость, радость непрестанно! Пусть, как солнце в нас горит! Любит грешных Всемогущий, много благ Он нам дарит» - Грейс запела известный христианский гимн, - Мы ещё споём все вместе! Для Руфь и Аделии там, в госпитале! Без репитиции – от сердца! Слушая Грейс, Костя улыбался: прерванный ночной сон, пережитые волнения за жену и дочку улетучились.  Он почувствовал любовь, искреннюю, непоказную, исходящую из сердец Дэвида и Грейс, подаривших ему их прекрасную дучь, от которой он имел теперь двух здоровых и милых деток. Как прекрасна жизнь под покровом Всевышнего Устроителя! Как не благодарить Тебя, наш Дивный Святой Отец!?      *** Костя припарковал  свой автомобиль «Mazda» возле машины мамы и позвонил в дверь. К его удивлению дверь сразу распахнулась: на пороге стоял в новом костюмчике его улыбающийся сынок. За ним – тоже улыбающаяся бабушка, одетая  в строгий сиреневый костюм, который красиво подчёркивал её, всё ещё стройную фигуру. Костя даже растерялся:  - А  куда это вы направляетесь? Не рано ли для прогулок? Ой, я даже не сказал вам «Доброе утро!». Мам, дай обниму тебя, моя любимая!  И тебя Джозеф, сынок, милый! Вот так!  Так куда же вы? Джозев с хитрым прищуром посматривал то на бабушку, то на отца. Вероника моргнула ему, словно давая на что-то, понятное им обоим, позволение. Джозев поманил пальчиком отца, и когда тот нагнулся, зашептал ему на ухо, но так чтобы слышала и бабушка: - Папочка, Иисус сказал моей сестричке: «Пора! Постучи в животик мамы!». Она постучала, и мама позволила ей родиться. Теперь мы с бабушкой собрались поехать и посмотреть её. Ты тоже поедешь с нами? Костя покачал головой и округлил глаза, выражая своё удивление: - Что ты говоришь? И кто это тебе так подробно успел рассказать об этом?  - прижимая сына к своей груди, Костя посмотрел на мать, - бабушка Грейс позвонила? - Нет, сама Руфь! Она даже дала Джозефу послушать первые песенки Аделии. И ему они понравились. Правда, Джозеф? - Только она ещё поёт без слов. Папа, давай поедем к ней. Я взял свою машинку. – Джозеф вытащил из кармана любимую машинку, - и подарю ей. Мне совсе-е-м не жалко!  И ещё, я буду заботиться о ней и никому не дам её в обиду. Так ведь поступают настоящие мужчины? - Очень правильно, сынок! – отозвался Костя и подхватил сына на руки. – Едем к мамочке!
Глава 24    
                Прощание с Аделией
Только что Вероника вернулась с работы. День выдался тяжёлый:  в колледже был день открытых дверей, и его посетили  представители из многих городских ресторанов и буфетов, а также городская администрация. Вероника, как административный директор, представляла колледж со всеми его возможностями и достижениями  посетившим его гостям. Придя домой, она приняла душ, улеглась на  софе и расслабилась. Ничего не хотелось, и, закрыв глаза,  она лежала без движений, давая телу отдых и наслаждаясь возможностью быть в приятном покое и полной, умиротворяющей тишине. Её мысли в отличии членов тела продолжали работать и унесли её в беззаботное, милое детство. Удивительная способность у памяти оживлять доброе прошлое, и человек так часто пользуется этим, мысленно посещая те места и тех дорогих сердцу людей, которые оставили в душе свет, тепло и радость на всю жизнь. Вероника любила своего отца и очень хорошо помнила его, хотя уже прошло почти сорок лет с того печального дня, когда отец погиб в шахте. У неё сохранилась только одна фотография отца, где он стоит среди своих друзей- шахтёров после рабочей смены. У всех добрая, белозубая улыбка  на покрытых угольной пылью, прищуриных лицах. Даже трудно разобрать кто есть кто: все так сильно похожи один на другого. Но Вероника узнаёт отца каким-то детским наитием. «Папочка, как мало ты был со мной, но как много ты любил меня: твоя любовь согревает меня все эти скоробегущие годы. Удивительно, но в своём Косте я вижу проявление твоих жестов и ласки по отношению к его детям. – Вероника вздохнула, но вздох не был тяжёлым. Наоборот, в нём выразилось материнское довольство. И она мысленно переключилась на разговор с отцом,  - У тебя двое правнуков, папа. Ты даже не мог представлять, что они будут коренными американцами, но именно так и есть! Старшему Джозефу уже десять, а нашей прекрасной по-небесному девчушке Аделии скоро исполнится четыре годика. Твой единственный внук Костя счастлив в своей семье. Его жена Руфь – мудрая, добрая мама и  чуткая, любящая жена. У них всё благословенно:  из их семейного уюта не хочется уходить. Да, тебя, думаю, удивит, что они очень любят Бога. И я уверена, что во всём у них так хорошо и дружно потому, что они открыли свои сердца Господу. Знаю, знаю, что это звучит несколько странно. И всё же... У нас в семье не было этого, к сожалению. Но я всё больше убеждаюсь, что такая гармония в семейных отношениях строится под небесным руководством. В моей жизни  тоже не было Бога, и потому она...» Внезапный телефонный звонок разорвал приятную, ласкающую душу тишину, и Вероника, вздрогнув, открыла глаза. Телефон стоял у изголовья. Она подняла трубку: - Добрый день, Вероника! Это – Грейс. Прости, что нарушаю твой покой. Сегодня ночью у мамы резко ухудшилось состояние. Теперь она всё ещё очень слабая. Но, знаешь, она хочет тебя увидеть. Просила позвать тебя прямо сейчас. Ты можешь приехать? - Да, Грейс. Конечно же, да! – мгновение подумав, Вероника спросила, - Грейс, может быть, что-то нужно купить, привести? Лекарство, соки, фрукты? У меня в холодильнике мармелад по её французскому рецепту. Получился превосходно! Я привезу – можно? - О, Вероника, ничего не нужно. Мама уже несколько дней не кушает, только пьёт по чуть-чуть. Я думаю... Приезжай, сама всё поймёшь. - Да, Грейс! Скажи ей, что я выезжаю... через пять минут. Скажи ей, что я её люблю. Я буду скоро, Грейс... До встречи...                ***
Аделия лежала на высокой подушке. Её белые, лёгкие словно пух волосы аккуратно обрамляли бледное, исхудавшее лицо. Глаза её были закрыты, дыхание -  спокойным, размеренным. Окна были затянуты  тонкими, сиреневыми шторами, через которые проникал свет заходящего солнца, от чего вся комната имела сиреневый оттенок. Вероника в сопровождении Грейс подошла к кровати, где лежала больная. Аделия приоткрыла веки и, узнав Веронику, слегка улыбнулась и, чуть приподняв руку, приветствовала её: - Вероника, дорогая! Как хорошо, что ты приехала. Садись рядом.  - Добрый вечер, Аделия.  Мне грустно видеть вас больной.  Вы всегда были полны сил и жизни... Казалось, это навсегда... Аделия качнула головой: - Жизнь на земле заканчивается для каждого, Вероника. Мой срок приближается. И это, возможно, немного грустно, но не подлежит печали. Для меня это только переход: Дома меня ждёт Отец. Я скучаю по Нему. Вероника села на поданный Грейс мягкий, низенький пуфик и взяла руку Аделии в свою. Теперь она могла видеть её глаза, в которых всё ещё светилась чуть потускневшая голубизна. - Это, наверное, очень сильное переживание. Я имею ввиду ожидание встречи с... Отцом. Звучит так уверенно и прекрасно. Вы смогли найти и сохранить своё счастье, Аделия. Вероника почувствовала, как рука Аделии слегка дрогнула под её ладонью. Немного помолчав, словно сосредотачиваясь на очень важном, Аделия попросила Грейс оставить её наедине с Вероникой. Когда Грейс, наклонившись, поцеловала мать и, выйдя, тихо закрыла за собою дверь, Аделия снова обратилась к Веронике: -Ты хорошо сказала, Вероника. Я, действительно, нашла и сохранила своё счастье. Но если быть совсем справедливой – а это очень важно! – я должна сказать, что получила своё счастье из пронзённых рук моего Спасителя. И Он же хранил меня на стезе святых, обновляя моё счастье каждый день. – Аделия снова умолкла и закрыла глаза. Так безмолвно она пролежала минут пять. И только чуть подрагивающие ресницы говорили о том, что она не спит. Вероника не тревожила её ни одним жестом. - Я думала о тебе. – наконец, проговорила она, и в голосе её Вероника услышала более сильные нотки, - Я не могу уйти Домой, не сказав тебе об этом. Ты, Вероника, для меня стала очень дорогой душой. Я люблю тебя, как родную дочь. Все мы – большая и дружная семья. Все любят и знают своего Спасителя. Кроме тебя! Это тревожит меня. Я хочу быть уверена, что в Небесах мы все встретимся... Там, и только там – наш истинный и вечный Дом. Скажи мне, ты думаешь об этом? - О чём, Аделия? - О Небесном Доме. О Боге-Отце. О вечности, которая вовсе не сказка и которая совсем недалеко. Меня от вечности отделяет, возможно, несколько дней, возможно, несколько часов. Если у времени есть свой конец, то  вечность свободна от этого. Люди так беспечны: они  старательно устраивают свой временный, земной дом и совсем не заботятся о своей вечной Обители. Ты в числе таковых, Вероника. И это, по-настоящему, очень печально. Скажи мне, что тебе не позволяет довериться Божьей любви? Что удерживает тебя от Отчих объятий? - Аделия, не знаю... Я чувствую себя птицей в клетке. Птицей, неспособной выпорхнуть из клетки, хотя дверца её уже давно открыта.  - Ты измучила себя воспоминаниями. Надо жить, Вероника, настоящим! Ты сама приковала себя к этой золотой клетке прошлого. Бог уже всё сделал для тебя. Он - с тобою рядом. Всегда! Ты ведёшь себя, как неблагодарная дочь, не замечая Его милостей. Аделия вздохнула, и Вероника увидела, как по её впалой щеке скатилась одна крупная слеза, потом другая. - Я хочу благословить тебя. Наклони голову... Вероника послушно склонила голову к груди Аделии и через мгновение почувствовала на своей голове легкую и теплую её ладонь. Аделия начала молиться, призвав имя Иисуса. Она говорила простые слова, короткие фразы, и Вероника почувствовала захваченность её доверчивым разговором с невидимым и непостижимым Богом, Который был для неё таким понятным, доступным и близким Небесным Папой. - Иисус, Ты кладёшь предел моему земному странствованию. Я рада исполнить Твою последнюю для меня на земле волю – перейти в свой вечный Дом. И моя просьба к Тебе о Веронике. Просьба всего моего благодарного к Тебе сердца: дай ей поверить, ощутить, прочувствовать Твою любовь. Любовь, которая никогда не перестаёт и от которой никто не может отлучить её. Позволь ей услышать твой Голос: назови мою дорогую, духовную дочь Веронику Своей Божьей дочерью. Аделия смолкла. Вероника, боясь потревожить её молитвенное общение с Богом, не двигалась, сознательно делая своё дыхание совершенно бесшумным.  Последние слова Аделии  особенно тронули её, вызвав трепет в  сердце, словно  что-то ощутимое коснулось его молчащих до сих пор струн. « Божьей дочерью. - отозвалось эхом в её душе,- Божьей дочерью!». Аделия сняла руку с головы Вероники и опустила её на одеяло. И в следующее мгновение она ощутила, как что-то теплое и влажное скользнуло по её слегка дрожащей руке. Это была слеза Вероники...         ***
Душа Аделии покинула бренную плоть на рассвете: солнце уже выглянуло из-за горизонта, и его золотые лучи окрасили небо, половина которого напоминала собой перламутровую, парчёвую ткань... Грейс и Дэфид всю ночь поочереди днаходились с Аделией.  Она то впадала с забытьё, то вновь, открывая глаза, медленно, чуть слышно шептала молитвенные слова. Это было её любимое место Писания: «... дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия... я знаю, в Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день. Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня, с верою и любовью во Христе Иисусе. Храни добрый залог Духом Святым, живущим в нас». А когда Грейс или Дэвид называли её по имени, она поворачивала голову  на звук их голоса и  так проникновенно отвечала: «Всё хорошо! У меня ничего не болит. Уже скоро...». Она ушла к Тому, Кто хранил её залог все эти не совсем полные восемьдесят лет. Ушла тихо, спокойно, оставив напоследок своим детям светлую, добрую улыбку. Улыбку блаженства и небесного мира.                *** Тело уже было предано земле, уложены похоронные венки, и отзвучало из уст близких и друзей Аделии последнее «до свиданье». Вдруг в небо взвились голубые и белые шары. Их было много, очень много. Они поднимались всё выше и выше и исчезали в бездонной голубизне. Джозеф держал свою сестричку за руку и смотрел туда, где всё еще кружилось несколько шаров. Маленькая Аделия дёрнула его за руку: - Джозеф, а куда полетели шарики? Они вернутся? - Нет, Аделка, они не вернутся, как уже никогда не вернётся наша бабушка Аделия. Она теперь у Господа Иисуса. - А почему она там? Она там не скучает? Нас ведь там нет! - Может немножечко совсем. –   Джозеф задумался на мгновение, - Зато там есть Иисус! А  с Ним не бывает скучно. - А кто тебе это сказал? Бабушка Аделия? А как она тебе это сказала? Ты что видишь её там? Я смотрю-смотрю – и ничего не вижу! - Ой, Аделка! Твои вопросы когда-нибудь кончатся? Девочка обиженно поджала губки и посмотрела в сторону матери: - Ну и ладно! Я маму спрошу! Или бабушку Веронику. А почему она плачет, Джозеф? – обида девочки будто улетучилась, и она снова стала тормошить брата, - Ей грустно, да? Она тоже хочет к Иисусу? - Спроси у мамы! – Джозеф отпустил руку сестрички, и она, подбежав к матери, о чём-то опять затараторила. Через несколько минут все расселись по машинам, которые одна за другой выезжали с кладбища и растворялись в городском потоке бегущих в своём обычном множестве автомашин. Жизнь продолжала идти своим чередом. И на земле ещё продолжалось Лето Господне благоприятное... *** Вероника лежала в кровати с открытыми глазами. Она уже проснулась давно, но вставать не хотелось. Была суббота. Ещё с вечера Костя позвонил ей и сказал, что он  со своим милым семейством уезжает на озеро отдыхать: «У отца дежурство завтра до обеда. Он подъедет со своими после работы, если не будет никаких осложнений.  Мы выедем часов в девять. Мам, приезжай тоже. Мы будем ждать тебя. Аделия очень соскучилась. Она уже несколько дней просится к тебе с ночёвкой. Так мы ждём тебя?!». Вероника обещала подъехать. Но теперь у неё не было настроения ехать куда-либо. Она снова чувствовала невыразимую, внутреннюю пустоту. На стене уже играли солнечные зайчики: их весёлая пляска ещё более наводила грусть в душе Вероники. «Как долго будет ещё это продолжаться? – подумала Вероника, но что она имела ввиду под «это», она сама не могла бы объяснить. Вероника снова закрыла глаза, словно прячась от назойливых, неугомонных солнечных зайчиков. И тут в её памяти всплыло лицо Аделии. Оно было так близко и выглядело молодым и счастливым. «Аделия!» - произнесла Вероника вслух, - Аделия! Ты любила меня! И  я любила тебя тоже. Уходят любимые...». Следующая мысль подняла Веронику с кровати: « Да, я поеду! Она быстро заправила постель, приняла душ и выпила чёрный кофе с лимоном.  Выйдя в сад, Вероника срезала несколько белоснежных роз и уже через двадцать минут подъезжала к кладбищу. Пройдя знакомой тропой, она отыскала надгробную плиту на могиле Аделии и  прочла выдавленные на ней строки:  She did more than exist, she lived. She did more than listen, she understood.                Rest peacefully, dear, in the Arms of Christ. Эти слова были выгравированы после единодушного решения всего семейства Аделии: они передавали те чувства, которые испытывали все: от взрослых до детей. На русском это звучало так:     Она больше, чем просто существовала, она жила.     Она больше, чем просто слушала, она понимала.     Отдыхай мирно, дорогая, в объятиях Христа. Вероника положила принесённые розы под словом «дорогая», и проникновенно произнесла: «Аделия, вокруг тебя сейчас множество более прекрасных роз, но прими ещё и эту от моего благодарного сердца». Погружённая в светлые воспоминания, Вероника стояла возле надгробной плиты, скрестив руки на груди и устремив сосредоточенный взгляд в чистые небеса. Так прошло несколько минут. Потом она обернулась и, увидев в сторонке небольшую беседку, вошла в неё.  Вокруг была полная, безлюдная тишина. Одними губами Вероника прошептала последнюю строку эпитафии: «Отдыхай мирно, дорогая, в объятиях Христа». И сразу же в её разуме возникла иллюстрация из детской Библии маленькой Аделии  - Христос держит на руках  кудрявую девчушку в окружении пышно цветущего сада. «Будьте как дети» - вспомнила Вероника повеление Иисуса, и её сердце объяла тёплая волна неизвестно откуда нахлынувшей ласки. Это ощущение было настолько сильным и приятным, что Вероника, закрыв глаза, старалась продлить это внутреннее, блаженное сосотояние. И оно не исчезало, наоборот, возрастало, и вот, она уже вся была погружена в мягкую, льющуюся, словно тихая, умиротворяющая мелодия, нежность. По щеке Вероники скатилась тёплая, лёгкая слезинка, напоминая последнюю встречу с Аделией. Тогда, после Аделиной молитвы, слёза также тихо и легко упала с её ресниц. Аделия попросила Веронику взять с книжной полки толстую тетрадь с пожелтевшими страницами: в ней лежал листок сложенный вчетверо. «Это я написала для тебя. Прочтёшь, когда меня уже не будет на земле. А теперь иди... с Богом»  -  это были последние слова, сказанные Веронике Аделией. Тогда Вероника положила листок в кармашек своей выходной сумочки, и сейчас, вспомнив о нём, достала и стала читать. Ты не знаешь, что слёзы, которыми ты плакала, упали на крылья Ангела. Земная скорбь соединяется с небесной радостью, которую приносит обещание Бога. Ангел бережно несёт твои слёзы, не позволяя им разделиться: они сливаются в форме сердца. Память о твоей дорогой, ушедшей любви затмивают обещания грядущего: на одну слезу твоей боли  -  одна слеза небесной радости. И ты находишь утешение, зная, что Божье обетование никогда не потерпит неудачу. Слова, словно тихое небесное веяние, достигали разум, душу и сердце читающей. Закончив чтение, Вероника принималась читать сначала, делая это снова и снова, пока весь смысл чудной словесной музыки не проник в её душу и не растворился в ней совершенно. Наконец, опустив руку с листком на колени, Вероника услышала свой спокойный, мирно струящийся из глубины её существа голос: «Господи! Как долго я шла к Тебе! Как долго мучила себя своим женским, жалким упрямством. Что ты сделал сейчас со мною? Мне легко говорить с Тобой, будто я никогда и не испытывала прежде страшащей меня тяжести открыться Тебе, встать перед Тобой такой, какая я есть. Отказываюсь, отрекаюсь от своей упорствующей воли, отпускаю всё, за что так яростно держалась в жизни. Не сознаваясь себе самой, я жила прошлым, всегда только прошлым. Мне никогда не хватало папы: в душе было пустое, словно выжженная земля, место. И, погружённая в свои нужды, захваченная необузданной гордостью, я ушла от мужа, ничего не постаравшись исправить и не подумав, что обрекаю своего сына на такой же путь сиротства. Я ухватилась за Анвара, как за соломинку, которая не способна была удержать меня в бушующем море жизни. И так долго-долго барахталась в давно обмелевшей луже. Я прощаю всех, кто делал мне больно, проклинал меня и был настроен против меня. Искренне хочу благословить семью Анвара и его самого. Пусть Твоё святое благоволение снизойдёт на них. От всего сердца благодарю за маму, в которой Ты живёшь и через которую так много заботился обо мне. Благодарю Тебя, Иисус Господь, за всех добрых людей, которых Ты поставил на моём пути. Спасибо за сына и его семью: я вижу Твоё благословение на каждом. И теперь, мой дорогой Небесный Отец, прости меня, очисти от всего наносного, нечистого, противного Твоей светлой и славной воле. Прими меня в Свою Семью святых. Я хочу быть просто Твоей дочерью, дитём, который во всём зависит от Мудрого и любящего Отца. В мои почти пятьдесят лет  я прошу Тебя - пусть каждый день моей жизни ведёт меня и оберегает Твоё Отчее руководство. Я хочу начать свою жизнь с чистого листа. С этого самого мига...». Вероника смотрела на легко плывущие, пышистые облачка, и ей впервые подумалось о реально существующем Доме в Небесах, куда ушла Аделия, куда в своё время вернётся и она.  И ей очень захотелось увидеть сына, Руфь и внуков. Увидеть, чтобы рассказать о своей новой жизни.           *  *  *
               



Глава 25   Исполнившееся желание «Итак, что бы вы не делали и куда бы вы не ходили, вы не можете  установить вашу   жизнь? Единственное место, куда следует пойти –   это вернуться к Тому, Кто создал вас».    Шейла Уолш
Приближались Рождественские каникулы.  Это было желанным и любимым временем в семье Кости и Руфь.  Дети задолго до Рождества начинали готовиться к этому славному христианскому празднику. Как все дети, Джозеф и Аделия ожидали подарки, которые обычно находили  в Рождественское утро под ёлкой, украшенной  разноцветными шариками и огнями за две недели вперёд.  Но перед тем, как взять эти Рождественские дары, дети дарили Господу Иисусу что-то заранее подготовленное:  стихи, песенки или коротенькие тексты из Библии.    Костя и Руфь  научили детей не просто ждать этот праздник, но от всего сердца чтить его.  «Помните, дорогие, что Рождество  принес нам Младенец Иисус.  – наставлял Костя своих деток, - Не забывайте никогда, что Рождество начинается с Иисуса, а не с подарков. Рождённый Младенец – самый главный подарок для каждого человека. Он принёс на Землю весть о Божьей Любви. И в этот день Рождества Он ждёт искренней благодарности из ваших сердечек». ...Костя и Руфь сидели у зажжённого камина. Они беседовали о возможных вариантах празднования Рождества. Дети находились в соседней комнате и были увлечены  чтением и играми. - А, может быть, нам поехать к Владиславу с Лидией. Они давно зовут нас в гости. – не совсем уверенно предложила Руфь, - Нужно позвонить им и спросить о их планах. И детям будет интересно провести Рождество в общении с их мальчиками. - Можно! – немного подумав, односложно ответил Костя. Но новая мысль мелькнула в его голове, и он тут же добавил,  - А что, если... Слушай, Руфь, это тебе, возможно, покажется не совсем привлекательным путешествием, и всё же... И всё же, я, думаю, оно осуществимо, если учесть главную его цель, - Костя задумчиво произносил фразу за фразой.  Руфь даже прекратила вязание, внимательно слушая мужа. Но он вновь замолчал, погружённый в какие-то свои думы. - Что за путешествие ты предлагаешь, Костя? Ну, говори же, милый! - Руфь! Дорогая моя помощница,  ты знаешь, что в моём сердце есть одно, ещё не исполнившееся желание. Годы летят... И, думаю, нужно сделать то, что зависит от меня, от нас. Когда-то я уже пытался сделать это, но не получилось, - Костя  вздохнул и с грустью посмотрел на жену, - Я говорю о своём отце. Земном отце, Руфь. Рождество – время исполняющихся желаний! Я предлагаю поехать в Россию и встретить праздник наших душ в гостях у бабушки Зои. Там мы можем встретиться с моим отцом. Познакомлю его с тобой.  Покажем ему внуков. И, самое главное, скажем ему о Спасителе. Как его сын и как дитя Божье, я желаю спасения своему земному отцу. Я желаю ему добра! Руфь слушала мужа и вспоминала его немногие рассказы об отце, о котором он мечтал всё своё детство и потом, уже будучи им сильно обиженным, помышлял о новой встрече, веря, что она будет благословлена Господом Богом. Руфь любила своего мужа, и всем сердцем разделяла его переживания. «Если Костя считает, что время пришло осуществить этот сыновний шаг, стало быть, нужно помочь ему в этом» - Руфь поднялась и подошла к мужу. Присев перед ним на корточки, она протянула к нему руки для объятия и прильнула к его груди. - Я готова, милый, ехать на этот «край света», чтобы ещё в одной душе, душе твоего отца зажглась Божья свеча. И если именно ты должен её зажечь, пусть так и будет! Костя тоже поднялся, увлекая за собой жену, и благодарно поцеловал её в губы. Потом, чуть отстраняя от себя, посмотрел в её улыбающиеся глаза и вдохновенно произнёс: - Зови детей – сообщим им о путешествии в заснеженный «край света». Пусть увидят настоящую, морозную, русскую зиму-зимушку! Джозеф и Аделия выслушав решение родителей, завизжали от восторга: поехать Россию – они о таком и мечать не смели!  Провести целых две недели в местах папиного детства – да это же так здорово! А сколько нового, интересного ожидает их!                - Папочка! Вот, это да!  Какой это чудесный подарок вы с мамочкой нам приготовили! Рождество! Рождество! В России! С настоящим снегом! – Джозеф и Аделия весело скакали вокруг родителей и хлопали в ладоши. -Угомонитесь, пожалуйста, дети! Сядьте на диван и успокойтесь! Послушайте, что скажет вам папа. – захваченная восторгом детей, Руфь сама улыбалась, но это не мешало ей усмирить сына и дочь. Костя дождался полной тишины и наставительно обратился к детям: - Мы с мамой довольны, что это вас радует. Но я должен сказать, что эта поездка будет для вас миссионерской. Мы поедем в город, где живёт мой отец  и, значит, ваш дедушка. Он – неверующий человек. Он не знает любви Христа, и от нас зависит показать ему эту любовь. Подумайте, что вы, каждый, можете сделать для него. У вас есть ещё время всё обдумать и подготовиться. А теперь давайте призовём Господа и расскажем Ему о том, что желаем сделать для Его славы и для нашей радости. Все встали на колени, и, как было уже давно принято в семье, каждый помолился короткой молитвой, благодаря за всё Доброго Пастыря. В этот вечер был положен первый камешек в строительство молитвенной стены для спасения дедушки Евгения. *** Что это была за встреча! Бабушка Зоя словно помолодела: глаза её лучились светом радости,  и она не могла насмотреться  на Руфь, Костю и своих милых правнуков. Ей хотелось ласкать их и говорить о своей сердечной признательности за то счастье, что они подарили ей своим приездом. Узнав за неделю об их вылете к ней в гости, Зоя Петровна не знала с чего начать, чтобы встретить по-особому и чем-то  необычным порадовать своих дорогих гостей. Остановилась она на простом, но щедром русском гостеприимстве: напекла самых разных пирогов, какие только были возможны для зимнего времени; зажарила в духовке домашнего гуся с яблоками, приготовила грибной салат с клюквой. Всё приготовив для радостного пира, Зоя Петровна отправилась в аэропорт за два часа раньше прибытия самолёта: лучше уж там, на месте, среди людей ожидать, чем томиться дома одной. И вот, объявили посадку ожидаемого ею рейса! Она сразу выхватила взглядом «любимого внучика» Костю из группы людей, входящих в зал ожидания. Потом увидела, как Руфь машет ей рукой, и в ответ восторженно заулыбалась и ринулась к ним. Обнимая Руфь, Зоя Петровна увидела боковым зрением мальчика лет десяти и рядом с ним белокурую девчушку. «А вот, и мои правнуки, как я понимаю! – Зоя Петровна наклонилась к малышке Аделии и ласково спросила её, можно ли поцеловать такую чудесную девочку. Как же была она удивлена, когда Аделия ответила ей по-русски: «Конечно, бабушка Зоя!». Потом очередь подошла и для Джозефа, который подобно своей сестрёнке ответил на бабушкины объятия своими.  И только потом Зоя Петровна повернулась к Косте: «О, мой Костя! Ты превратился во взрослого мужчину! И всё-же, и всё-же для бабушки ты навсегда останешься её «милым внучиком». Спасибо за подарок: не ждала, не ведала, что такая радость ещё постучится в  в мою старушечью жизнь. Ну, как не возблагодарить нашего Отца Небесного, любящего удивлять и миловать Своих детей! Слав тебе, Всеблагий Господь! Знаю, знаю, что вы устали! Вспоминаю, как сама измучилась в таком долгом перелёте, хотя и прошло больше десяти лет.  Но не могу вас довести домой с ветерком: транспорта своего не имею. Идёмте на автобус – остановка рядом, вот там, за углом. Довезёт до моего домика». На что Костя, обнимая бабушку, нежно возразил: «Такси возьмём, и с ветерком получится! У нас ведь чемоданы тяжёлые, бабуль! Я сбегаю за такси: ещё помню, как это делается здесь!». Разгрузив свои чемоданы, Костя стал осматривать бабушкино хозяйство. Каждый уголок двора, каждая комната в доме были дороги для него и вызывали в памяти те или другие события. Джозеф и Аделия ходили за отцом по пятам и задавали вопросы. Особенно их заинтересовала игра в снежки, когда Костя, скатав снег в небольшой шарик, с легкостью запустил его в сына. Потом  разыгралась настоящая снежная баталия. И уже через несколько минут все трое были обсыпаны снегом и, со смехом ввалившись в в бабушкины сенцы, стали отряхивать друг друга от снежной пыли... Бабушкина стряпня  всем очень понравилась. «Как же я соскучился по твоим пирогам! А гусь твой, бабуль, вообще, не идёт в сравнение ни с чем!» - восхищался Костя, и его похвала, очень искренняя, радовала Зою Петровну.   Руфь вторила мужу и, обнимая бабушку Зою, просила научить её такой славной, русской кулинарии, чтобы уже там, в Америке, радовать всё своё семейство таким же запечённым гусем. Рождественским гусем, дышащим яблочным ароматом! И, конечно же, русскими – фруктовыми и овощными - пирогами! Сытный обед и домашнее тепло разморили гостей,  и они с удовольствием откликнулись на бабушкино предложение отдохнуть после долгой дороги. Скоро в доме наступила тишина, а бабушка Зоя преклонив колени, возносила молитву благодарного поклонения Отцу Земли и Небес. *** Уже неделю гостила семья Кости в Российском городке у бабушки Зои Петровны. Посетили они и поместную церковь, где Костя в своём подростковом возрасте посещал Воскресную школу. В доме молитвы Костя встретил своих друзей, один из которых служил пресвитером церкви после ухода бывшего пастора на отдых. Косте было предложено сказать Слово и поделиться рассказом о церкви, где он и его супруга состояли членами. Руфь, уже довольно неплохо говорившая на русском, передала привет от братьев и сестёр их поместной церкви и спела вместе с Джозефом гимн «Бог есть любовь». Аделия тоже пожелала рассказать на русском языке один стих из Библии. Американская девочка передала наизусть всеми любимый, золотой стих из Евангелия Иоанна: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». И закончив стих, добавила: «Иисус возлюбил Аделию, и Аделия любит Иисуса сильно-сильно!». Произнося это, она, желая показать свою любовь к Господу, раскинула в стороны руки и зажмурила глаза.  Её произношение было очень забавным и выражение лица убедительно передавало любовь к Иисусу. Всё это вместе вызвало умиление, да так, что у многих появились восторженные слёзы на глазах. После собрания в Доме молитвы была устроена вечеря любви. Джозеф и Аделия быстро подружились с детворой и, как это обычно бывает у детей, легко и непринуждённо общались в одном из классов Воскресной школы. Все были обогреты простотой христианского общения. Вечеря любви  -  хотя и слабый, но прекрасный образ небесного пира, который приготовлен Небесным Отцом для всех, возлюбивших и ожидающих «явления славы великого Бога и Спасителя Иисуса Христа». *** Костя проснулся в этот день раньше обычного. Пройдя на кухню, он увидел хлопотавшую у плиты Зою Петровну. На столе горкой возвышались аппетитно пахнущие блины. - Доброе утро, бабуля милая!  Бли-и-ны! – восхищённо пропел он и обнял бабушку, - Это же мой любимый детский смак! Да ещё с клубничным вареньем! Настоящая, вкуснейшая фантазия! - Ты совсем не изменился, Костя! Такой же добрый и ласковый, каким я тебя любила в твоём детстве. Только стал мудрее и крепче. Зато Джозеф во многом схож с тем тобой, каким ты был в его возрасте!  - снимая со сковороды очередной блин, приговаривала Зоя Петровна, - Хорошую семью подарил тебе Господь! Радуюсь, глядя на вас!  И довольна, что детей русскому учишь. Смотри,  как в церкви-то послужили на радость всем! Я даже прослезилась от довольства и гордости: мои правнуки! Но тут же у Господа прощение попросила: Ему Одному слава принадлежит. А мне – радость, и это уже много! Костя сидел на стуле и смотрел, как бабушка ловко снимает со сковороды один блин за другим. Вот, наконец, и последний блинчик, смазанный маслом, улегся  в общую горку. - Бабушка! У меня к тебе вопрос есть. Сядь, родная, отдохни. Хочу спросить у тебя, знаешь, нет: отец всё ещё в городе?  Там же живёт или...? Хочу я  к нему наведаться. Да не один, а со всей семьёй! Зоя Петровна сидела напротив внука, сложив поверх фартука натруженные, в мелких морщинках руки. Когда смысл спрашиваемого стал ей ясен, она закивала головой. - Живой он, Костя, и там же живёт.  Я ведь к нему ходила тоже. Когда у тебя Джозеф родился, почему-то мне захотелось сказать твоему отцу, что у него уже внук есть. Пришла к его дому с синими воротами. Стучу, никто не отворяет. Иду назад, и вдруг вижу на другой стороне улицы появился он  из-за угла с собакой. Вот, только собралась окликнуть и подойти, да не тут то было: женщина догоняет его и рядышком пошла. Жена, видимо. Так они и зашли вместе во двор. А я постояла – постояла, да домой и отправилась. Не решилась при ней-то говорить.  А года через три после этого встретила его в магазине. В кассу стояла в очереди, а он – впереди меня. Отошла в сторону, чтобы не упустить. Думаю, потом рассчитаюсь. Подошла к нему, как-только он от кассы отошёл и говорю: «Здравствуй, Евгений! Хочу тебе радостную новость сказать: у тебя внук растёт. Вот, фотография у меня есть...».  Показываю ему, а он на фотографию и не смотрит. Окинул меня таким холодным взглядом и говорит: « А мне-то что? Пусть себе растёт». И пошёл прочь. Костя слушал рассказ бабушки, и с каждым следующим словом чувствовал, как его сердце сжимается от нарастающего чувства горечи. «Годы не изменили его. – думал он  - Да, и не может время менять сердца людей. «Время меняет лица» - так поётся в одной известной песне. А сердца меняет только Бог. Только Бог! И поэтому я должен идти к нему. Идти, даже если... Идти во Имя Божьей Любви!». - Хорошо, что он живёт здесь. Мы молимся об этой встрече, бабуля. Мы с Руфью и с детьми. – Костя взял бабушкину руку и погладил её,- И сегодня вечером пойдём к нему. А там – как устроит Всемогущий. Надо же исполнить повеление Божье: «обратить сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их». Я верю, это угодно Христу! А ты, бабушка, как, согласна со мной?  Благословляешь на это? - Благословляю! Ещё как благословляю, родной! Идите, и да будет вам в помощь наш Вечный Есмь! - Доброе утро! – приветствовала Зою Петровну и мужа Руфь, - Я сегодня так славно спала, словно в детстве! - Точно, милая! Ты в детство и попала. Вдохни его вкусный аромат! Сегодня бабушка будет угощать нас блинами. Ты такого ещё не ела. Я научу тебя, как это делается. Смотри внимательно, любимая! Костя улыбнулся бабушке, взял ещё теплый, блестящий от масла блин, свернул его трубочкой и окунул в клубничное варенье. Потом положил его в рот, закрыл глаза и стал медленно пережёвывать, изображая на лице верх удовольствия. Проглотив блин и открыв глаза, он картинно втянул воздух и  издал  звук наслаждения «м-м-м!». - Теперь твоя очередь, Руфь!  - Костя проделал то же самое со вторым блином и поднёс его ко рту Руфи. -  Повторяй в точности, иначе утратишь полноту вкусового впечатления.  Руфь едва сдерживая себя, чтобы не расхохотаться, решила до конца подыграть мужу и, приняв в рот блин, повторила в такой же последовательности все Костины действия. Но потом всё же не удержалась и прыснула задорным, молодым смехом. Засмеялась и Зоя Петровна, и Костя тоже. На кухню забежали Джозеф и Аделия. Не понимая в чём дело, но видя  охваченных смехом взрослых, они с детской раскованностью присоединились к смеющимся. Теперь смеялись все, словно по кухне пролетел вирус зарательного смеха. *** Такси, в котором ехали Костя с семьёй, остановилось на расстоянии десяти метров от синих ворот. Уже смеркалось. Константин попросил водителя подождать несколько минут, оставил семью в такси и пошёл удостовериться, дома ли его отец. Подойдя к воротам, он мысленно воззвал к Иисусу: «Господи! Вот, и наступил этот час встречи. Пойди впереди меня и устрой её. Я приму всё, как от Тебя!». Костя увидел кнопку звонка и нажал её. Тут же раздался приближающийся лай собаки, и вот, она уже истошно загавкала у самых ворот. Затем над головой Кости вспыхнула электрическая лампочка.    Спустя несколько мгновений ворота приоткрылись, и женщина лет 40-45, очень миловидная, с высокой причёской выглянула из-за них. - Вам кого?  - спросила она, увидев незнакомого ей человека. - Добрый вечер! – приветствовал её Костя, - Могу я видеть Евгения Грачёва. Скажите ему, пожалуйста, что его спрашивает сын, Константин. - Сын? Но у него... То есть, его сын живёт в Америке, насколько мне известно. Впрочем, я скажу ему. Подождите. – и ворота закрылись. Когда ворота снова открылись, Костя увидел своего отца. Евгений смотрел на человека, стоящего за воротами и назвавшего себя его сыном. Косте вспомнился тот, двадцатилетней давности взгляд отца, когда он выставил своего сына-подростка за вот эти самые синие ворота. - Ты - мой сын? Костя? – наконец, произнёс Евгений, внимательно вглядываясь в Костино лицо. Костя подтвердил это, качнув головой.   Тогда Евгений распахнул ворота и, пропуская Костю во двор, с  некоторой неохотой  сказал,  - Ну, что ж, если так - входи! – и крикнул жене, - Ирина, закрой собаку в гараж. - Благодарю! Только я - не один. У меня семья там. - Костя показал в сторону стоящего такси, - Жена, дети. Евгений посмотрел в ту сторону, куда указал Костя, и, замешкавшись,  словно раздумывая, как поступить, добавил: - Семья, говоришь? Так, зови и их. Проходите в дом! Костя вернулся к такси, и Евгений видел, как он достал бумажник, рассчитался с водителем. Потом из машины вышла стройная женщина  в короткой, белой шубке, затем мальчик и последней - девочка. Все в полном молчании подошли к синим воротам, где стоял, ожидая их, Евгений Грачёв. Он задержал свой взгляд на Руфи и отметил про себя «красивая!». Мельком взглянув на детей, сказал: - Далёкий же вы проделали путь! Добро пожаловать в Россию. А теперь и к нам!  Ирина, встречай гостей заморских. Дом Евгения был отсроен и отделан добротно, даже богато. Зал был просторный, мебель – светлая, цвета слоновой кости,  диван и кресла – кирпичного оттенка, кожаные.  Над диваном висела большая, написанная маслом картина, на которой был изображён восход солнца, ласкающего золотыми лучами зеркальную гладь  моря. Ирина предложила гостям снять верхнюю одежду и располагаться где-кому нравится и незаметно для всех вышла на кухню. Евгений подождал, когда все расселись и тоже сел на принесённый женой легкий, плетённый стул. В комнате зависла гнетущая тишина, казалось каждый чувствовал себя неуютно. Пауза затягивалась,  и вдруг маленькая Аделия вскочила со своего стула и подошла к Евгению. - Здравствуй, дедушка Женя! Я так рада, что ты нашёлся. – Аделия говорила с выраженным акцентом, и это придавало  её речи особую прелесть,  - У меня три бабушки есть, и был только один дедушка Дэвид. А теперь есть ещё и ты. Я хочу тебя обнять, дедушка Женя. Аделия потянулась на цыпочках и обвила шею Евгения своими ручонками. Евгений  никак не ожидал такого поворота  событий и сразу даже растерялся. Он опустил глаза от смущения, но уже через мгновение одной рукой обнял девочку. А она, почувствовав ответное, хоть и не очень уверенное объятие, чмокнула Евгения в щеку. Потом с видом человека, сделавшего важное дело, вернулась на своё место. Когда Евгений поднял глаза, он увидел стоящего напротив Джозефа, который последовав примеру сестры, тоже подошёл к дедушке для приветствия. - Я тоже рад познакомиться с вами, дедушка.  – мальчик протянул Евгению руку, и тот пожал её, - Меня зовут Джозеф. По-русски - Иосиф. Это библейское имя, дедушка. А вы читаете Библию? - Библию? Нет, я не читаю. – Евгений заметил, как во взоре подростка мелькнуло не то удивление, не то сожаление. И поспешил добавить, - Да у меня и нет её. А то, может быть, и почитал... - Отец, мы, действительно, все счастливы, что эта встреча состоялась. Долгие годы я желал этого, а потом мы с Руфью вместе мечтали об этом. Просили Бога устроить нашу встречу. Позже нам стали в этом помощниками наши дети. И вот, Господь ответил. Слава Ему! Евгений слушал своего сына, то поднимая, то опуская взгляд, и на его скулах играли желваки. Что он думал, о чём вспоминал, что испытывал в сокрытых глубинах своей души? «Помыслы сердца человека- глубокие воды». – так говорит Священное Писание и добавляет, - но человек разумный вычерпывает их».  Никто из присутствующих не знал, что волнует Евгения, какие сердечные струны тронули протые, искренние речи внезапно явившихся внуков и сына. А он совсем ещё не был готов «вычерапать глубокие воды из своего сердца». Все были так погружены в сложную атмосферу натянутого общения, что не заметили отсутствия Ирины.  А она уже накрыла стол  в столовой  и,  вдруг появившись на пороге зала и приветливо улыбаясь, пригласила гостей к столу: - Чем богаты, тем и рады. Пожалуйста, проходите в столовую: она у нас большая, всем места достаточно! А ужин получился на скорую руку. Ирина явно скромничала: стол был накрыт прекрасным японским сервизом. В хрустальных вазочках стояла чёрная и красная икра, тонко нарезанные сыр и колбаса. В плетённом из соломки блюде лежали два вида хлеба и золотистые сушки. Земляничное варенье, одуванчиковый мёд,  настоящее, домашнее сливочное масло, шоколадные конфеты, вафли домашнего приготовления, сухофрукты -  всё выглядело довольно аппетитно. Когда все уселись за столом, Ирина извлекла из духовки запечённые сардельки с картофелем фри и водрузила своё скорое, фирменное блюдо на середине стола. Евгений с благодарностью взглянув на жену, достал из буфета коньяк и сухое вино и попросил жену поставить на стол рюмки и фужеры. Ирина взялась было исполнить его просьбу, но Костя, перехватив просительный взгляд жены, попросил: - Можно без спиртного, отец. Не нужно никаких фужеров, Ирина. Пожалуйста! Мы бы хотели трезвого, доброго общения. Ирина и Евгений переглянулись, и, никак словесно не возразив, Евгений убрал коньяк и вино снова в буфет. Постепенно разговор стал налаживаться. Ирина и Руфь тоже перебрасывались фразами. Дети с наслаждением пробовали всё по-немногу, делясь вкусовыми ощущениями друг с другом.    - Почему вы выбрали зимнее время для поездки. Обычно люди планируют отдых на летние месяцы.- Евгений выразительно посмотрел на Костю. – Что можно увидеть в наших заснеженных местах в декабре? - Дедушка, мы приехали поздравить вас с Рождеством! – Аделия смотрела на Евгения широко открытыми глазами, словно выражая удивление по поводу его непонимания. – Мы привезли подарки для вас.  Взглянув на отца, потом на маму, Аделия выскочила из-за стола и выбежала в зал, где стояла сумка, в которой лежали подарки. Извлекая из неё один свёрток за другим, она выбрала нужный и вернулась в столовую. Потом, будто что-то вспомнив, торопливо обратилась к Джозефу: - Джозеф, ты должен первый подарить свой подарок, а потом я, а то не получится. Ну, же, Джозеф, давай, неси свой свёрток! Костя согласно кивнул сыну, и Джозеф принёс свой подарок. Он подал Евгению обёрнутый в красивую блестящую бумагу  прямоугольный свёрток и попросил дедушку развернуть его. Евгений извлёк картину, на которой был изображён Младенец Иисус, лежащий  на соломе в яслях. От Его головки расходились во все стороны лучи, освещая все вокруг. Картина была сдалана очень искусно, правильно чередовались свет и тени, поэтому она скорее напоминала фотографию с живого лица, чем рисованную картину.  - Я уже видел подобное изображение, кажется на одной из открыток. И, как я понимаю, это и есть Рождественская история? Да, Джозеф? - Да, правильно, дедушка! – подтвердила Аделия, опережая своего брата,  - Только это ещё не всё. Вот, дедушка, теперь открой мой свёрток. В свёртке оказалась звезда с электрическим проводом. - Дедушка! Эту картину нужно повесить на стену, а над ней нужно прикрепить эту звезду. – убедительно предлагала Аделия, И тогда всё будет праильно! Дедушка, куда ты хочешь повесить наши Рождественские подарки? Папа тебе поможет. Правда, пап? Помоги дедушке, прямо сейчас! Ну-же, пожа-а-луйста! Аделия была такой непосредственной и такой детской искренностью дышала её речь, что Евгений не смог сдержать улыбки и встал, чтобы исполнить желание девочки. Когда на стене в столовой была прикреплена картина, а над ней засветилась звезда, Аделия радостно воскликнула: - Вот, и  к вам пришло Рождество. Папа всегда говорит, что Родждество всегда начинается с Иисуса. – И Аделия захлопала в ладоши, - Как славно, как хорошо! - На самом деле это давным-давно случилось: в Вифлееме родился Спаситель Иисус. – сказал Джозеф, обнимая сестрёнку, и этим давая ей знак успокоиться, - Сегодня Он живёт на Небесах со Своим Отцом и продолжает звать к Себе всех грешников.  Вся наша семья любит Господа, дедушка. И мы все хотим, чтобы и вы полюбили Иисуса. С Ним, правда, очень-очень хорошо! И, самое главное, Иисус скоро снова вернётся... - И вот от нас с Руфью - Библия. Это Книга книг – так называют её во всем мире. – Костя открыл первую страницу и что-то стал писать в Книге. На какое-то мгновение он остановился, и ручка зависла воздухе.  Но уже в следующее мгновение он докончил надпись и, закрыв Библию, подал её отцу, - Я, думаю, нам уже пора. Сердечно благодарим за радушие и вкусный ужин. Отец, можно вызвать такси? -  Спасибо за подарки. – Евгений приподнялся со своего стула и взял в руки Библию, поданную Костей, - Вот, Джозеф, и у нас теперь есть эта Книга. Я обещаю тебе почитать её. А насчёт такси... зачем это? У меня машина есть, и адрес знаю: отвезу вас. Вы ведь не будете возражать? За весь вечер Евгений ни разу не назвал Костю сыном. Это печалило Константина, но он и понимал, что его отцу, как человеку, прожившему вдали от своего дитя долгие годы и никогда не проявлявшего о нём никакой заботы, трудно сразу изменить свои чувства и переступить эмоциональный барьер. На предложение отца Костя ответил радостным согласием: он очень хотел видеть  его вне присутствия жены Ирины. - Нет, отец, мы не будем возражать. С благодарностью принимаем твоё предложение. И хозяйку за всё благодарим. Всё было вкусно! Руфь подошла к Ирине и нежно обняла её: - Вы- прекрасно готовите, Ирина – муж прав. Хочу подарить вам этот маленький  значок. – с этими словами Руфь отстегнула со своей кофточки христианскую эмблему: над Землёй - голубым шаром -  парит белый голубь, - Это - не просто значок. Это -  замечательный символ Божьей истины. Наша Земля находится под неусыпной заботой Творца. Когда Иисус Христос крестился в Иордане, Голубь спустился на Его голову. Голубь – символ Духа Святого. Я от всего сердца желаю вам с Евгением войти под охранную сень Духа Божьего. Мы будем молиться о вас. Благословляем вас и ваш дом от всего сердца с искренней любовью. ... Евгений остановил машину напротив дома Зои Петровны. Костя сжал руку Руфь, и она всё поняла. Ещё раз поблагодарив Евгения, Руфь с детьми вышла из машины и направилась к дому бабушки Зои. Когда они вошли во двор, Костя достал из кармана конверт и подал его отцу: это было письмо Вероники. - Мама просила это передать тебе, отец. Я очень рад, что увидел тебя.  Наконец-то, моё желание исполнилось. Желание всей моей жизни.  Костя протянул руку отцу, и тот, молча, пожал её. Костя вышел, и машина тронулась с места.  Проводив её, удаляющуюся, взглядом, Костя   вздохнул полной грудью морозный, ночной воздух, поднял глаза к небу:    «Слава тебе, мой Дивный Бог! Благослови моего земного отца и спаси его по милости Твоей неизреченной! Во Имя Сына Иисуса!».                *** Евгений выехал на соседнюю улицу и заглушил мотор. Ему хотелось побыть одному. Включив свет в салоне, он вытащил из-за борта полушубка Библию, подаренную Костей. Открыл её и прочёл оставленную рукой сына надпись:« В самый прекрасный праздник Рождества дорогому папочке от сына Кости и его семьи с надеждой и любовью». Папочке... Папочке... Это слово, словно горячий уголь упало на сердце Евгения, и  он почувствовал жжение в груди. « Он назвал меня таким ...таким... именем. - произнёс он вслух, прижав руку к груди, чтобы как-то смягчить разгоравшийся в груди огонь. – Мой сын! Единственный сын... Костя.  Мои внуки Джозеф и Аделия... Мои потерянные и...и...». Евгений не мог закончить, просто не решался высказать вслух то, что хотелось его душе. Он снова и снова читал надпись в Билии. Потом вспомнив о письме, взял его с машинного кресла и вскрыл. Глаза побежали по строчкам, написанным давно забытым почерком его первой жены:
                Мир тебе, Евгений!
Я не считаю годы, которые разделяют нас и уже... на всю жизнь. Земную жизнь. Но есть ещё другая – вечная жизнь с любящим нас Отцом. Я уже не живу прошлым, потому что прошлое не исправить. Прощённая и принятая Богом, я имею доброе настоящее и славное будущее. Надежда, которая мне открылась, ведёт меня в Отчий Дом. Я не смела бы называться христианкой, если бы не желала увидеть и тебя в Доме Небесного Отца. В нашем коротком браке было и хорошее, а о плохом не будем говорить. Прости меня за то, что своим скорополительным уходом я раз и навсегда всё разрушила. Всё – значит, всё!  Я искренне буду рада, если между тобой и сыном произойдёт примирение.  Косте всегда не доставало отца. Не смотря ни на что, он любил и любит тебя. Я это знаю с его слов. И ещё, -  желаю, чтобы ты услышал Божий Зов и ответил на него. Молюсь об этом.  Искренне благословляю - Вероника. Евгений прочитал письмо дважды. Перед его взором вспыхнула, словно кадр из давно забытого фильма, первая встреча с Вероникой, когда он назвал её, прекрасную незнакомку по имени, спонтанно угадав его, и когда она купила ему мороженое. Как давно это было и как недавно... Он улыбнулся, окунувшись в воспоминание.  Огонь в груди утихал, уступая место невыразимой печали. «Слишком много переживаний для одного вечера! – пронеслась свежая мысль, отстраняя все остальные, - Вероника.., я и не думал, что ты когда-нибудь ещё напишешь мне письмо и даже обратишься ко мне по имени - Евгений! Всё  в прошлом... И прошлое не исправить».
... Евгений загнал машину в гараж и вошёл в дом.  Его встретила встревоженная жена:
- Что случилось? Ты отсутствовал больше часа, Женя! - Ложись, Ирина, спать.  Ничего не случилось. А если и случилось, то очень-очень давно.  Я сейчас тоже приду... *** Была вторая половина дня. Евгений пришёл с работы и, развалившись в кресле, стал читать свежую газету. Через полчаса Ирина позвала его ужинать. Накладывая в его тарелку тушёный с мясом картофель, она посматривала на мужа. Он был молчалив и только постукивал вилкой по стоящему рядом бокалу с вишнёвым соком. Ужин прошёл в молчании. После посещения Кости Евгений находился в каком-то задумчивом состоянии и  на попытки Ирины вызвать мужа на разговор отвечал неохотно, короткими фразами. Выйдя из-за стола, Евгений поблагодарил жену за ужин и снова сел в кресло. Ирина начала мыть посуду и взглянула на настенные часы: они показывали 4:10.  Оставив посуду в раковине под бегущей тонкой струйкой водой, прошла в зал и села напротив мужа. - Женя, ты что не собираешься в аэропорт?  - Ирина отклонила газету, закрывающую лицо мужа, - Ты не хочешь проводить своего сына и его семью? Разве ты забыл, что они сегодня улетают? И рейс, кажется в 5:45. Ещё можно успеть, Женя! - Ты хочешь, чтобы я поехал? –  небрежно спросил Евгений. - Я? – удивилась Ирина, - По-моему этого должен хотеть  ты: ведь Костя - твой сын! – и добавила  в сердцах, - Я не понимаю тебя, Евгений! Вернувшись на кухню, Ирина принялась за мытьё оставленной посуды, а Евгений сложил газету и задумался. Его взгляд упал на журнальный столик, где лежала подаренная Костей Библия. Открыв её, стал безотчётно листать страницу за страницей.  Вырывая отдельные фразы из текста, он не останавливался ни на одной и листал дальше. За Ветхим Заветом следовал Новый. Евгений продолжал листать, читая: «От Матфея... от Марка... от Луки...»  «Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою. – прочитал Евгений и этот текст вызвал  у него интерес. Он продолжил чтение,  - и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его». «Что это за история? – вслух произнёс Евгений. Из кухни донёсся голос жены: -Женя, ты что-то сказал? - Нет, ничего. Я так! - отложив Библию, находу ответил Евгений.  Сняв с вешалки куртку, накинул её на плечи, - Ирина, я поехал в аэропорт. Дверь с шумом захлопнулась за поспешно вышедшим  Евгением.         *** Евгений быстрым шагом вошёл в здание аэропорта и направился к справочному бюро. Подойдя к окну, он торопливо произнёс: - Здравствуйте, девушка. Меня интересует рейс № 779. - На этот рейс регистрация закончена. Пассажиры – в накопителе. – монотонно ответила сидящая за окном. - Через несколько минут начинается посадка в самолёт.
- Мне нужно увидеть одного человека... сына. Очень нужно... - Я не могу вам ничем помочь. – ответила девушка, но взглянув на Евгения, вдруг изменила тон и снисходительно добавила, - Подойдите к дежурной и попросите её. Возможно, ещё успеете. Евгений обернувшись, окинул зал ожидания, надеясь увидеть дежурную. Выхватив взглядом женщину в темно-синей форме работника аэропорта, бросился к ней. Сбивчиво объясняя свою просьбу, он смотрел на дежурную таким умоляющим взглядом, что та согласно кивнула головой и сказала, что попробует и поспешно направилась к накопителю. - Константин Грачёв. – приоткрыв дверь накопителя, дежурная громко назвала имя и фамилию сына Евгения,  -  Константин Грачёв, вас желает видеть отец. Подойдите сюда. От сильного волнения у Евгения выступили на лбу капельки пота. Дрожащей рукой он вытер лоб. Прошло несколько секунд, а ему казалось, что время никогда не было таким медленным. Наконец, дежурная отошла в сторону, пропуская Костю, и попросила: - -У вас только несколько минут. Посадка уже началась.
Костя шагнул к отцу и, протянув к нему руки, взял его в свои.
- Отец! Ты всё-таки пришёл! – Костя смотрел на отца с такой выразительной нежностью, что даже его глаза увлажнила слеза умиления, - Спасибо, папа! Евгений взглянул прямо в глаза сына, впервые за всё время встречи. Он хотел что-то сказать доброе, ласковое, но чувствовал непреодолимую трудность. Так они – отец и сын – стояли несколько мгновений в полном молчании, и только их взгляды передавали трогательные движения их душ. «Увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его». – слова, прочитанные Евгением только час назад всплыли в его памяти. «Сынок! – выдохнул чуть слышно Евгений,  - Прости меня...пожалуйста, прости. – И сделав резкое движение, притянул Костю и крепко прижал к себе. Глухой стон вырвался из груди Евгения и скупая, горячая слеза скатилась по его щеке. - Я люблю тебя, папа. И благословляю тебя именем Господа. – Костин ответ достиг слуха Евгения и, сказанные от искренней любви слова, словно могучий молот, разрушили стену отчуждённости между сыном и отцом, - Я всегда любил тебя и тосковал... Я буду писать тебе... - Всё, пора!  – Голос дежурной вернул растроганных мужчин к необходимости расставаться, - Пожалуйста, пассажир Грачёв, вам следует идти на посадку.  А вы, - она заботливо предложила Евгению, - Можете пройти на второй этаж: там с террасы хорошо видна посадка на самолёт. ...Евгений стоял на террасе и смотрел, как по трапу поднимаются пассажиры рейса №779. И вот, он заметил, как подошла к трапу Руфь, которая держала за ручку Аделию, за ними  шёл Джозеф и, наконец, Костя. Когда билеты были проверены, они стали подниматься по трапу. Костя обернулся и взглянул на террасу. Увидев отца, он что-то сказал Руфи. Она тоже обернулась и помахала Евгению. Через мгновение уже все четверо махали ему, а Аделия посылала дедушке воздушные поцелуи. Евгений помахал им в ответ и, и чуть подавшись вперёд, подражая внучке, послал свой воздушный поцелуй. Аделия увидела этот жест и подпрыгнула от восторга на ступенях трапа. Руфь поддержала её, теряющую равновесие. Тогда она захлопала в ладоши и что-то прокричала дедушке, но к сожалению Евгения, он не мог расслышать, что именно.  Вскоре двери самолета закрылись, и трап отъехал. Заработали двигатели самолёта, и через несколько минут он плавно тронулся с места и вырулил на взлётную полосу. Евгений смотрел, как самолёт оторвался от земли и устремился в высокое небо. «Сохрани их, Господи!» - совсем неосознанно прошептал Евгений, провожая взглядом самолёт, пока он не превратился в маленькую, исчезающую точку. «Это всё произошло на самом деле: я обрёл сына! У меня есть внуки!  И в мой дом пришло Рождество! – мысли Евгения бежали одна за другой, заставляя учащённее биться его взволнованное несказанной, но уже осознанной радостью сердце. Он вспомнил, как Аделия попросила его прикрепить на стенке картину с Младенцем и Рождественской звездой, и улыбнулся, - Милая, милая девчушка! Я никогла не сниму эту картину: пусть она напоминает мне о том, что в нашей сложной, земной жизни могут происходить настоящие чудеса!» Евгений снова взглянул в сторону исчезнувшего самолёта, и следующие мысли приятно удивили его самого: «В мою жизнь возвратились самые дорогие люди! Костя, сынок! Как красиво и желанно звучит это слово: сынок! Как долго мой язык не произносил это милое сердцу слово! Сынок, сыночек!»... Вечерний сумрак опускался на землю. Евгений плотнее запахнул куртку и, спустившись с террасы, направился к своей машине. Вспыхнули уличные фонари, ярко освещая всю территорию аэропорта.
 Проезжая мимо автобусной остановки, Евгений увидел Зою Петровну, медленно идущую по тротуару. Затормозив, он сдал назад и, поровнявшись с ней, остановил машину.
          - Зоя Петровна! – громко позвал он, -  С Рождеством вас! И с наступающим Новым годом! Садитесь – я подвезу вас домой!                ***