Палач.!! не закончен!!

Идея не закончена, так как между намеченной концовкой и уже сформировавшимся эпизодом огромная пропасть.Так как в ближайшее время я не собираюсь это доделывать, отдаю вам на суд хотя бы в таком виде.(Ибо боюсь попросту грохнуть это с компа)
 
Палач
1
Если при рубке голов опускать топор под определенным углом, то можно стопроцентно гарантировать что кровь не брызнет на вас, и уж тем более не запачкает дорогие одеяния сидящих в первых рядах лордов и леди.
Удар топора, и одетая в мешок голова заключенного с глухим стуком скатывается с эшафота. Я откладываю топор, спускаюсь с эшафота, и под одобрительное улюлюканье толпы ухожу с площади – за трупом уже пришли могильщики.
Из всех казней предпочитаю именно казнь через отрубание головы. Конечно, от кровищи потом неделю эшафот отмывать (хотя он и так уже отмытию не подлежит) но зато это быстрая, почти мгновенная смерть: хрясь – и все. Гораздо хуже варение заживо – в масле для простых горожан, и в молоке для лордов – там такие крики… Я-то привык уже – работа такая – а вот город ещё неделю потом кошмарами мучается.
На сегодня работа была закончена. Добравшись до дома, который находился совсем не далеко от Красной площади («Красная», не потому что красивая, а потому что кровавая, там вся брущатка уже покраснела), снял красный капюшон и отдал единственной служанке рабочую одежду. Перед казнью, я провел полдня в пыточной, и теперь одежда нуждалась в срочной стирке.
Надев чистую рубаху, штаны, пояс и заткнув на него добротный нож – без оружия ходить опасно – я отправился в пивную.
Идя по улице, замечаю, как уступают мне дорогу люди, как сбиваются к обочине телеги и исчезают в подворотнях пацаны-воришки. Я лишь усмехаюсь.
Да, я - палач. Я не только знаю, что половину купцов надо повесить за мошенничество, крестьян на декаду отправить в Веселое Местечко за неуплату налогов, а всей воровской братии отрубить правую руку по кисть. Я имею на это полное право. Неудивительно, что все обходят меня стороной.
Нет, далеко не весь город знал о там, что именно я – палач. В основном это были или те, кто знает, что именно я, не только живу, но и являюсь полноправным хозяином дома, который Король приказал построить для королевского палача.
Пивная «Леший повесился» вполне устраивала меня как названием, так и сервисом. Да, заведение не отличалось особым шиком или наличием отменного повара, но, по крайней мере, я не знал, что кто-то в этой пивной занимается преступной деятельностью. Мне так было спокойнее.
Хозяин заведения – Гард – был лысоватым веселым мужиком лет на десять старше меня. Он имел приличное пивное брюхо и сильно меня раздражающую, вечно улыбающуюся рожу. К тому же, он являлся моим единственным приятелем.
В таверне к моему ежевечернему присутствию уже привыкли, никто не обратил на меня ровным счетом никакого внимания, когда я пересек зал и уселся за «свой» самый дальний столик. Он был маленьким, с угловой двухместной скамьей, рядом находилось широкое окно, в которое очень было удобно сбегать, если чья-нибудь пьянка, переходила во всеобщее побоище.
Я устало плюхнулся на скамью и вытянул ноги. Почти сразу подскочила официантка в чистом застиранном фартуке с явно саморучно нашитыми узорами.
Заказав себе кружку светлого пива, я принялся разглядывать посетителей…
Вечер был бы невыразимо скучным, если бы в один прекрасный момент в дверном проеме заведения не появилась высокая жгучая брюнетка с метающим молнии взглядом. Её бездонные, темно-зеленые глаза внимательно осмотрели зал и остановились на мне. Её взгляд сразу потеплел.
А вы что, думали, что я сюда только ради пива сомнительного качества каждый вечер хожу? Делать мне больше нечего. У меня хороший, постоянный доход, могу позволить заведение и поприличней, но… Как я могу поменять её взгляд и улыбку на чуть более вкусное пиво? О нет, никогда…
;
2
На следующее утро я был на удивление бодр и свеж. Редкие свидания с Син всегда приводили меня в приподнятое положение духа…
Вообще Синию многие побаивались. И мужчины, и женщины. Невероятно красивая, страстная дама, она могла вертеть любыми людьми как сама того хотела. Быстрый взгляд, случайный жест, брошенная фраза – вот её оружие. Человек сам соглашался на все мыслимые и немыслимые условия. Многие даже считают её ведьмой… Но это все бредни. Спрашиваться, что она нашла в палаче?
От моей веселой улыбки, народ не просто уступал мне дорогу – все шарахались к обочине. Это в свою очередь веселило меня ещё больше. К тюрьме я подошел широко улыбаясь.
- Ну, есть сегодня новички? – весело подмигнул я тюремному смотрителю, натягивая рабочие, заляпанные кровью рукавицы. Мужчину передернуло. Он отошел куда-то, принес бумаги. На мятых листах самой дешевой бумаги неровным подчерком были выведены имена и повинности.
- Вильям Шварт, заключен под стражу за подозрение в мошенничестве…
Старый знакомый. Когда ему ко мне «в гости» надоест ходить то?
- Гилл Розб, заключен под стражу за разбой и грабеж…
А вот это кто-то новенький. Вроде ещё ни разу в Веселом местечке не был, хе…
- Вильям Лар, заключен под стражу за разбой…
Ох, предупреждал же я мужика! Его вина, что он во мне палача то не признал…
- Жанна Райнелская, заключена под стражу за покушение на убийство…
Интересный экземпляр! Это ж знатная леди…
- Вильям Кенд, заключен под стражу…
Как то много Вильямов развелось. Мода у них что ли? Озвучил вопрос тюремщику. Тот скривился и пожал плечами. Ну да, ему-то какое дело?
- Синия Нобейн, заключена под стражу за подозрение в колдовстве…
Улыбка медленно сползла с моего лица. Смотритель, посмотрев на меня остановился.
- А ну дай сюда, - решительно подхожу к нему и вырываю из рук бумаги. Вы не думайте, я грамотный.
Точно, так и есть: «Синия Нобейн, заключена под стражу за подозрение в колдовстве, наведении порчи и сглаза. Временно помещена под опеку замковой тюрьмы.»
Швырнул бумаги на стол и понесся в сырое подземелье, забыв прихватить с собой даже факел. Как только ноги себе не переломал?!
Схватив внизу со стены факел, быстро прошелся по коридору, поочередно заглядывая во все камеры. Но её нигде не было…
Уже отчаявшись, я заглянул в самый дальний угол, где держали самых злостных преступников…
- Нашел… - облегчено выдохнул я, крепя факел к стене. Девушка меня, похоже, не узнала, смотрела сурово, глаза метали молнии.
- Чего надо? – с вызовом спросила она. Зря так, многие из стражников и тюремщиков сочтут такое поведение оскорблением, и отправят ко мне в гости на пару лишних часов.
- Син, это я.
Глаза девушки округлились.
- Дарг?! Что ты тут делаешь?!
- Я тут работаю, - удивился я.
- Ты тюремщик?!
- Зачем? Я - палач!
Глаза девушки стали размером с небольшие блюдца.
- Как… Как это - палач? Ты, и палач? Да быть не может…
- Я же тебе говорил!
- Я думала, ты шутишь! Я была уверена, что ты законы так хорошо знаешь, потому что у судьи работаешь или вообще законам дворянство обучаешь…
Я?! Обучаю?! Король меня повесит…
- Я знаю только ту часть законов, где говориться, что следует сделать с преступником за его провинность!...
Повисла пауза.
- Нет, я тебе не верю, Дарг. Ты опять шутишь. Ты не можешь быть палачом.
- Синия…

День был испорчен. Мало того, что оказалось, что девушка не воспринимала меня всерьез, не веря даже в такие простейшие, легко проверяемые вещи, так она ещё и не могла осознать правду сидя в Веселом Местечке! И, сколько я ей не пытался объяснить, чем может кончиться такой арест, она не верила или не воспринимала всерьез.
Хмурый, как король на приеме, я зашел в пыточную камеру. Тюремщики уже посадили в комнату закованного в кандалы человека.
- Имя? – бросил я с порога.
- Гилл Розб, - тут же ответил мужчина. На вид лет сорока, с чего бы это ему грабить и разбойничать? – А вы тут зачем, молодой человек?
- Работа такая.
- Вы тюремщик?...
Мужик забросал меня ещё множеством бессмысленных вопросов, до последнего не понимая, что я собираюсь делать. Ему по приговору полагалось приходить ко мне в гости две декады по три часа в день. Видно сильно накуролесил…
Заткнулся он, только увидев, как я раскладываю инструменты. Потом начал стремительно бледнеть. Он таки заметил у меня на руках рукавицы и кожаный, похожий на мясницкий, фартук…
- Так в-вы…?
- Добро пожаловать в Веселое Местечко, Гилл.
;
3
Прошла неделя с ареста Син. Я ходил сам не свой, один раз чуть не прибил служанку, когда она поинтересовалась зачем я на работу беру хлеб и вино… Зачем-зачем, Син ношу! О тюремной стряпне я знаю не понаслышке. Если питаться там, то можно скопытиться до суда или на много раньше.
Син упорствовала. В подлинность моей профессии до сих пор не верила, и абсолютно не понимала, почему я чувствую себя в Веселом Местечке как у себя дома. Но хлеб и вино брала. И на том спасибо.
А день суда все близился.
Нет, я не сидел сложа руки. За это время мне удалось узнать, кто донес на Син. Это оказался какой-то приезжий купец… которому показалось что Синия его слишком быстро уговорила на заведомо ему не выгодную сделку. Ублюдок.
На кануне казни я пришел к Гарду. Попросил крепкого вина… Приятель подошел ко мне после третьего бокала. Он слишком хорошо знал меня, что бы ничего не понять.
- Дарг, что случилось? Ты пьян?! Дарг, да что с тобой, да тебя, клянусь, лишь дьявол мог обидеть!
- Гард, заткнись.
- Что, таки дьявол?...
- Заткнись. Завтра Син будет казнена.

И вот, настал день казни. Тут я ничего сделать не мог. Я не знаю, кто там был виноват: продажный судья, прокурор, или адвокат с улицы, но Син должна быть казнена на закате. Казнена королевским палачом. Мной.
Каково же было её удивление, когда именно я забрался на эшафот в красном капюшоне и в рабочем плаще.
- Дарг?...- прошептала она, изумленно хлопая своими изумительными глазами..
- Я предупреждал… - тихо сказал я.
Перед казнью Син присудили двадцать ударов плетью.
- Извини… - дрогнувшим голосом прошептал я её на ухо, привязывая к столбу. К горлу подошел неприятный комок, словно от горькой детской обиды. Глупышка. Не верила мне. Я предупреждал. Много раз предупреждал, что её дар может быть опасен для неё, хотя и не несет ничего незаконного…
Каждый раз, когда плеть касалась её нежной кожи, тело Син содрогалось. И я вместе с ней. Она старалась не показывать мне ни капли своих мучений… А толпа кричала все громче и громче. Толпа жаждала зрелища.
А в конце был костер.
Это был действительно конец. Конец её. Конец наших отношений. Конец меня. Я не мог ни позволить себе отвернуться, ни заткнуть уши. Я лишь надеялся что подобрал достаточно влажные бревна, что бы она задохнулась до того как пламя её коснется.
То ли я просчитал с влажностью, то ли чья-то щедрая рука плеснула больше спирта, чем требовалось…
Её крик был ужасен.
Я всю казнь смотрел на купца, что донес на неё. Смотрел внимательно, изучающе. Если в начале «представления» он был доволен, то сейчас он был бледнее самой смерти. Не такого он хотел, точно не такого.
Я не стал дожидаться конца казни. Просто ушел. Имел право.

Потом я запил по-черному. Опомнился через три дня, когда в пьяном виде притащился на казнь, и вместо головы преступника чуть себе ноги не отрубил. Очень дурацкий способ самоубийства – отрубить себе ноги. Если не умрешь от кровопотери, то заражение крови точно получишь – это все-таки эшафот.
Потом пригласил злосчастного купца «поговорить» в «Леший повесился». К тому времени как, ну просто очень пунктуальный, член торговой гильдии подошел, я успел порядочно набраться. Меня то и дело начинало заносить в сторону, в какие-то дебри, потом я начал вдаваться в некоторые профессиональные подробности. Когда я начинаю болтать, я становлюсь невыносим, и не из-за самого факта болтовни – на пьянках у всех на каком-то этапе начинают развязываться языки. Дело в том, о чем именно я начинал болтать в силу специфичности своей профессии. От рассказанного, к примеру, действия раскаленного металла на глазные яблоки, трезвели все. Кроме меня, разумеется. Думаю, разговор с пьяным палачом ему запомнился надолго.
Но я, похоже, зря затеял эти посиделки. Ровно через неделю весь город гудел о «невесте палача». Всех на дыбу посадил-бы…

Как известно, время лечит все. Наверно, и меня вылечило. Нет, я не забыл Синию. Как можно забыть её?! Просто в какой-то момент я обнаружил, что все реже вспоминаю о ней. Стерлось все плохое, остался нежный, светлый образ. Все равно, к ней, на Небо, мне не попасть никогда, меня уже давно ждет Бездна.
Начал замечать за собой, что все чаще задумываюсь, а справедливо ли осудили того или иного человека. Оказалось, нет.
Я всегда уважал закон. Я его знал и следовал ему. Но когда человека откровенно подставляют, да так, что его ожидает десять декад в Веселом Местечке, да ещё и с билетом ко мне, это явно перебор.
Кто сказал, что мне нравиться работать в пыточной?! Покажите этого урода, я его одной острой штукой пощекочу.
В один, несомненно, прекрасный и солнечный день, я привычно зашел в пыточную. Заключенный был очередным новичком, и в первый раз испытывал на себе все прелести Веселого Местечка.
При виде меня заключенный испуганно икнул. Я повнимательней на него посмотрел. Совсем юноша ещё, я врятли старше его более чем лет на пять.
- Как звать то? – осведомился я, деловито натягивая перчатки.
- Нилл Шор, господин палач…
Господин палач?! Вот это номер. Вот Гард похохочет…
- Я – господин? Не шути так – усмехнулся я, - за что тебя сюда… я не помню что-то.
Парнишка явно обрадовался, что палач сегодня на диво разговорчив, и выплеснул на меня такой поток информации, что захотелось в него, чем-нибудь потыкать.
История оказалась наиглупейшая, но правдивая. Очень редко встречаться люди, нагло врущие на пыточном кресле. Поспорил с парнями из-за (прослушал), чтобы доказать свою правоту, надо было (опять прослушал). В итоге залез в сад знатной леди, так как туда залетел папин фамильный кинжал (а он тут причем? А, я прослушал же…). Но папенька его заметил и поднял бучу, а потом объявил, что Нилл спер этот самый кинжал у него (что ж за кинжал то такой?!). Вполне можно было бы рассмотреть такой вариант, если бы не одно но. Нилл дальше трёх шагов от забора не ходил, что было прекрасно видно, так как с той стороны сад был на диво не ухожен, и протоптанная парнем в лопухах тропа была просто неопровержимым доказательством его невиновности.
- Ну мой это кинжал, понимаете, мой! Ну не крал я…
- Да понимаю я, понимаю. Слышал об этом деле… - вздохнул я. Ну вот что можно с ним сделать за то, что оказался в ненужном месте в ненужное время, да ещё по своей глупости? Не руки же иглами ему колоть!
Тяжело вздохнув, я подошел к мгновенно затихшему и побелевшему парню. Поднял руки (парень зажмурился и стиснул зубы) и дал ему хорошего такого, деревенского щелбана.
Тот охнул, открыл глаза, и вопросительно уставился на меня.
- Ну что я должен с тобой делать, если ты дурак? Повелся на поводу у своих дружков, и угодил в самое веселое место в королевстве? Только по шее дать.
Тишина.
- Сейчас я не собираюсь ничего с тобой делать. Я лучше тебе расскажу, что бы я делал, если бы ты на самом деле был преступником… И, ты это, покричи немного, а то тюремщику что-то сегодня очень сладко спиться на посту…

С одной стороны, после этого случая чествовал себя чуть ли не героем. А с другой… Ну кто его за язык тянул рассказывать другим заключенным, что палач вдруг резко подобрел?
Следующее его посещение моего рабочего места началось с очень веселого разговора. Разговора иглы и ногтей. Под аккомпанемент воплей Нилла, я популярно объяснил, что палач очень нервная, непостоянная личность, и если тебе несказанно повезло, и он был не в настроении в вас чем-то тыкать (палач тоже человек, профессия просто зверская), это совсем не значит, что об этом надо всем рассказывать.
Вроде бы он понял. Я очень надеюсь.
Дальше я сам подробно изучал дела, казавшиеся мне наиболее подозрительными. Стал сам определять интенсивность и вид пыток – это мне делать никто не запрещал. Разбирая тюремные бумаги, обнаружил, что у нас более тридцати человек «засиделись». То есть они отсидели положенный срок, а их никто и не подумал выпускать! Кому-то дали три декады, а они сидели уже год! Устроил разнос смотрителю, и поручил выпустить людей. Сразу стало как-то легче.
Один типаж попадал к нам на постой три раза. Вообще он был схвачен за шантаж и покушение на убийство, но доказать ничего не смогли, и просто отправили в Веселое Местечко. На четвертый раз он кого-то таки убил, но опять ничего не доказали…
Я не стал его выпускать. От одной порции в день казне хуже не будет, а вот в городе на одного ублюдка станет меньше.
;
4
В тот день я возвращался с работы очень поздно – было целых три приговора. Едва мне стоило сойти с эшафота, как хлынул ливень. Я промок бы в момент, если бы не капюшон и кожаный «рабочий» плащ.
Ввалился в дом очень мокрый и очень злой. Капюшон был предназначен совсем не для защиты от дождя… Сунул служанке мокрый ком и развалился в кресле напротив камина. Как хорошо, тепло, тихо…
Тут раздался стук. Почти не слышимый за ревом воды, но стук.
- Линка! Посмотри, кого там принесло! – гаркнул я, не желая подниматься с кресла. Но то ли служанка очень вовремя оглохла, то ли на самом деле не слышала, но открывать никто не спешил.
Снова постучали.
Наконец, мне это надоело, и я таки поднялся и подковылял к двери.
- Кого тут принесло?... – я распахнул дверь, думая увить кого и что угодно… Но к затянутой в насквозь промокший костюм для верхней езды мокрой-же леди (!) я оказался не готов.
- Господин, позвольте переночевать у вас! Я не местная, приехала только что. Где ближайший постоялый двор я себе не представляю, пришлось стучаться к вам…
Ну да. На окраине города лишь жалкие хибары, где не то что койки, сарая не найдется, потом торговые кварталы, где за ночь легко лишиться не только кошелька и сапогов, но и жизни. Мой дом строился по государственному проекту: «не слишком броско, не слишком дорого». Так что он не мог принадлежать ни знатным лордам, которые никого на постой просто не возьмут, ни каким-то нищим, у которых не найдется лишнего места для коня и человека…
Но это, конечно, при условии, что на улице вот такой вот ливень, потому что все дома палачей строились по одному проекту, ни с чем другим это здание спутать было нельзя.
- Проходите, леди, сейчас распоряжусь, что бы вашего коня устроили…
Конюха у меня отродясь не было, зато был мелкий шалопай – племянник Линки – который отлично следил за моим совершенно одичавшим без хозяина жеребцом. (Некогда мне на нем кататься!) Жалования он не получал, так что за человека не считался.
Через полчаса леди сидела в гостиной и пила глинтвейн. Линка надыбала где-то комплект женской одежды (наверно, что-то из своего, хотя я не припоминал, что бы она что-то такое покупала). А выглядела, к слову, леди просто сногсшибательно, на мой скромный взгляд. Нет, никто не сравниться с Синией, но эта тоже ничего: большие зеленые глаза, аккуратный нос, роскошные светлые волосы.
- Ой, я уже столько времени нахожусь в вашем обществе, а мы ещё не представлены…
Этикету, меня если и обучали, то я успел это напрочь забыть. С преступниками мне, что ли, этикетом заниматься? Там язык общения очень прост…
- Прошу прощения, леди. Дарг Рохард, в вашем полном распоряжении. Служу… при короле, – я как умел, замял тему о своей профессии. Было подозрение, что леди может очень сильно вдруг испугаться и убежать под дождь. Нет, мне не её жалко, она и так мокрая, а подозрительно дорогую одежду, одолженную Линой…
- Очень приятно. Клара Локлис, прибыла в столицу с поручением от герцога Дерваса Шердонского к Королю.
Я мысленно присвистнул…

В процессе беседы, выяснилось, что я совершенно не умею поддерживать светский разговор, (обучали меня преимущественно другому) так что я больше слушал. Болтала Клара обо всем и ни о чем. Заболтала буквально до смерти, так что я заснул как убитый. Последней моей мыслью было ввести новый вид казни для шпионов, «казнь через забалтывание».

Я встал как обычно рано. Многие казни назначались на рассвете, а мне, как и преступнику, опаздывать было непозволительно. Сегодня можно было никуда не спешить. Я встал, когда по дому разнёсся изумительный аромат Линкиной стряпни. Она досталась мне вместе с домом, так что откуда Его Величество берет таких служанок, я не знал.
Я уже заканчивал завтракать, когда проснулась леди Клара. Я завтракал на кухне, так как не считал нужным нагружать Линку ещё и сервировкой стола. Мне было все равно, а её лишняя свободная минута не помешает.
- Господин Дарг, вы работаете королевским портным? Я считала, что этим занимаются исключительно женщины…
Я чуть не подавился, честно слово. Да, я работаю с иглами и даже утюгами, но немного другими и немного для другого предназначенными…
- Хм.. а с чего вы так решили, леди, позвольте вас спросить?...
Она явно замялась.
- У вас в гостиной просто прямо на кресле висит рабочий костюм палача…
Бросил яростный взгляд на Линку. Та бледнеет на глазах. Ну да, не привыкла она, что у господина гости. Не было ни разу ещё такого. Вот и оставила одежду там, где мне удобней и привычней.
Леди я ничего не ответил, просто приказал Линке обеспечить Клару завтраком и помочь ей добраться до дворца и хорошего постоялого двора.
Пробило десять, пора было уже идти в Веселое Местечко, меня там заждались. Я быстро натянул рабочий костюм, и уже собирался уходить, как меня окликнула леди.
- Господин Дарг, вы куда-то собрались?... Ой, - она уставилась на мой наряд, я скрипнул зубами, коря себя за нерасторопность, - зачем вы надели этот наряд?...
- По долгу службы. Извините, леди, должен откланяться, заключенные ждут.
И ушел. Ха.

Пока шел до тюрьмы, я думало том, что никто не верит в то, что я палач с моих слов. Да вообще просто со слов никто не верит. Наверно причина во внешности. А почему нет? Ну никак я не тяну на лысого брутального толстого мужика, которого обычно представляю на месте палача. Да, я высокий. Да, телосложение у меня тоже не совсем для палача – некоторые называли меня худым! Хотя масса мышц и даже жирка,(кое-где) у меня имелась. Да, я не красавец и никогда им не был. Тяжелый подбородок, часто в недельной щетине, грубые тонкие губы, перебитый с детства нос, глубоко посаженные темные глаза и, последний штрих: белобрысая шевелюра. Ну да, на палача не сильно похож, но и на торговца не тяну, согласитесь.
;
5
Через два дня после прибытия леди Клары произошло нечто просто из ряда вон выходящее.
Выходя вечером из пыточной (следом за мной из неё вынесли очередного преступничка), я зашел в «приемную» (это я так её от большого ума обозвал) и увидел сидящую там, на скамье, леди!
Я споткнулся на ровном месте. Мой маневр не остался незамеченным, Клара подняла не меня глаза, побледнела.
- Рад вас приветствовать, леди, - сказал я, стягивая перчатки и затыкая их за окровавленный фартук, - неужели вам так понравился мой дом, что вы решили посмотреть и на мое место работы?
Знаете, почему-то над моими шутками никто никогда не смеётся. Ну вот никогда. Честно слово, обидно как-то.
Оказалась она на моем веселом месте работы оказалась… Из-за чего, простите?!?!
- П-повторите пожалуйста, леди?... – осипшим голосом переспросил я.
- Меня обвиняют в покушении и на короля.
Я очень долго на неё смотрел.
- Знаете, лучше бы вас оправдали, потому что мне очень не хочется отделять вашу красивую голову от всего остального.
Наверно, это был мой первый сказанный комплемент после смерти Син. Чувствую себя героем.
- Вы и этим занимаетесь?! – вскинула брови леди, пропустив мою красноречивость мимо ушей, - я считала, что этим занимается королевский палач…
- А я вам разве не говорил, что служу при короле? Я и есть королевский палач.
- Ну… в пыточной вроде бы тот-же палач что и у дознавателей…
Я с трудом удержался, чтобы не сплюнуть.
- У дознавателей служат полные бездарности, ничего не понимающие в моем искусстве! - зло усмехнулся я, - Их только и хватает, чтобы варварскими методами вытянуть из преступника пару слов, после которых допрашиваемый скопытиться! Я же работаю часами, неделями, и из тюрьмы никто не выходит калеками или уродами. А если бы я занимался только казнями, у меня было бы непозволительно много свободного времени и ужасно мало денег…

Меж тем по городу ходили слухи. Во время официального приема кто-то подсыпал королю в бокал яд. Слава богу, что все предназначенное его величеству предварительно пробуют…
А потом выяснилось, что слуги видели некую леди из провинции возле подноса с вином…
Вообще все банально до ужаса. Смахивало на очень дурацкую подставу. Кто-то подсыпал, дал по медяку слугам, вот и вся технология! А мотивы тоже простейшие – кому то очень не надо что бы король подписал какие-то бумаги, выгодные для герцога Шердонского.
Политика – какая же это мерзость.

Как-то «гуляя» по Веселому Местечку я наткнулся на леди Клару. Она сидела в довольно приличной, по сравнению с остальными, камере «для благородных».
Едва я подошел, она подняла на меня глаза. Сколько там было эмоций…
- Леди, не стоит на меня так смотреть. Я вас в гости не приглашал…
- Вы точно палач? Или прикидываетесь?! – вместо ответа почти закричала леди.
Я криво усмехнулся.
- Почему-то данная ситуация мне сильно что-то напоминает… Была у меня одна знакомая… - я немного замялся, - которой я не раз говорил своей профессиональной принадлежности. Но она почему-то не воспринимала это в серьез, хотя и подыгрывала мне… Актриса…
Я невольно замолчал.
- И что? – вдруг оживилась леди.
- Она поверила мне только когда оказалась на эшафоте, - мрачно сказал я, - когда мне приказали её казнить за подозрение в колдовстве… Извините, леди, мне пора…

Леди не оправдали. Казнь за государственную измену и покушение на венценосную особу назначили на закате…
С каждой минутой меня все сильнее преследовало ощущение повтора. Вот я надеваю красный капюшон, влезаю на эшафот. Стражники отходят от преступницы, уходят с эшафота. Я подхожу к леди, рывком ставлю её на колени возле здоровенного окровавленного пня, возле которого стоит топор. У девушки никакого шанса сбежать – к её шее привязана толстая веревка, другим концом закрепленная на столбе. (К нему обычно привязывают тех, кому назначена публичная порка, но эта практика давалась мне очень редко.)
Перед тем как надеть на её голову мешок я намного замешкался.
Как будто кто-то мне дал второй шанс. Дал шанс исправить ошибку что я совершил в прошлый раз… Ведь что мне стоило пойти суть, что мне стоило подкупить судью?! Незаконно?! Да сейчас так все делают! И, в конце концов. Я мог увести её просто с эшафота… Да, меня объявят изменником, да меня надо было-бы повесить… но что это за цена, по сравнению со стоимостью жизни Син?!
Неужели я настолько боюсь за свою жизнь?...
Тут гул толпы стал громче. Я слишком замешкался, надо скорее заканчивать, а то против разъяренной толпы ни одна плаха не поможет. Но оказалось, что толпа шумит одобрительно. Кричали, что бы я не надевал мешка… Так, якобы, веселей.
Я грубым жестом заставил леди положить голову на пень. Наши взгляды встретились.
- Что, убьёте меня так же, как и свою невесту, да? – криво усмехнулась леди – Вы чудовище.
- Заткнитесь, леди. – зло бросил я. Вот только её упреков мне не хватало.
Шанс исправить ошибку…
- …приговорена к казни через отрубание головы! Именем короля! Палач, приступай! – донесся до меня голос.
Я взял топор. Потертая рукоять удобно легла в затянутую грубой кожей ладонь. Я поднял топор, закат оставил на лезвии алый отблеск, эхом отразившийся в глазах леди.
Шанс исправить…
Замах.
Шанс.
Все, будь что будет.
С глухим стуком топор опускается на пень и перерубает веревку. Я тут же хватаю леди за её осиную талию одной рукой, другой хватаю топор, и прыгаю с эшафота. Толпа ещё не успела опомниться, а меня уже не было на площади.
Так быстро до дома я ещё никогда не добирался. Сборка денег и документов не заняла у меня и трех минут. Еще пять понадобилось на то, что бы оседлать коней, и закрыть ворота.
Я покинул город ещё до того, как опомнилась стража.
;
6
- Зачем вы это сделали? – шипела мне на ухо леди, когда я пробирался через лесные дебри, отчаянно вспоминая, как отец учил меня путать следы. Как чувствовал старикашка… - Вы хоть понимаете, чем это вам грозит?!
Это вместо «спасибо», видимо.
- Виселицей, леди, всего лишь виселицей…
- Но зачем?!
Я вздохнул и поставил леди на землю, одним движением сорвав с неё веревки.
- Это был шанс, шанс все исправить… - и пусть понимает, как хочет. Это не её дело.
Весь день мы бродили по лесу, путая следы. Нет, следопыт из меня никакой, но я придумывал какие-то уловки на ходу, искренне надеясь, что это поможет. Было бы очень обидно, если бы все мои старания пошли коту под хвост.
Коней я отпустил ещё на дороге. Пусть скачут по тракту, помогают запутать следы. Скрыться на дорогах от лучших ищеек королевстве очень и очень сложно. В лесу есть хоть какой-то шанс, а тут конь не пройдет.
На одном из привалов леди устроила мне настоящий допрос. В итоге я наорал на неё, заявив, что это совершенно не её дело, и не стоит лезть ко мне в душу. Душа палача – место не для посторонних.
Да что она вообще понимает, как может меня судить? Не она давала присягу королю, не она давала клятву Правосудию, не её полжизни обучали мастерству палача… Не ей отдали приказ казнить любимого человека.
Черед три дня мы выбрались на северо-восточный тракт, до которого по дорогам от столицы добраться было довольно затруднительно. Топор, капюшон и рабочий плащ пришлось утопить в омуте – слишком явная примета. Оружие было конечно несказанно жалко, но… Топор был не боевой и тем более не для рубки леса. Также на нем была ещё и особая чеканка казенного оружия… Слишком глупо рисковать на такой мелочи.
Короче, пришлось утопить. Утопить почти друга…
Чувствую себя… чудовищем каким-то. Подругу казнил, друга утопил… Бр…
В следующую ночь было решено остановиться в придорожном постоялом дворе… Но там не оказалось даже свободного сарая! Честно говоря, никогда не представлял, что буду упрашивать кого-то дать поспать на соломе, что уж говорить о знатной леди?!
Короче, пришлось проситься на постой. Проситься пришлось леди Кларе, так как, увидев на пороге меня, хозяева сразу захлопывали дверь. И хорошо, если не с воплем или руганью.
Я поинтересовался по этому поводу у леди. Получил вот такой ответ:
- Дарг, вы страшный человек.
И как это понимать?
Устроиться все же удалось. За ужином мы обсудили планы на завтра… Купить коней, и мотать на восток. Там есть реальный шанс скрыться от правосудия, ведь восточные свободные баронства - рай для беглецов.
Но моим планам не суждено было сбыться.
Наутро я обнаружил… Точнее, не обнаружил ни кошелька, ни кинжала, ни Клары. Мне оставили лишь сапоги и флягу с кислым вином. Дрянь.
Ни скрипеть зубами, не крыть все живое матом никакого резона не было – не поможет. Тысячи раз я видел, как орут, рыдают и молятся отпетые негодяи перед лицом неизбежного, но никому ещё это не помогло.
- Куда уехала леди? – спросил я у хозяина дома, едва встал.
Но внятного ответа мне никто дать не смог. Одни говорили в столицу, другие утверждали, на восток, третьи божились, что на север…
Дрянная девчонка.
Жить мне было больше не на что, а объяснять сложившуюся ситуацию не было никакого желания… К тому же оказалось, что в деревне уже кто-то успел расклеить листовки с довольно расплывчатым, но все-таки моим описанием. Конечно, большинство людей видели меня лишь в капюшоне, и не подозревая какого цвела у палача глаза или волосы… Да кому это нужно знать?
Я ушёл из деревни тем же утром… Где-то под вечер увидел на дороге отряд гвардейцев… Врятли им дали задание ловить палача… Но рисковать я не собирался.
Ясно было, что день не задался с самого утра. Едва я ушел достаточно далеко от дороги, как полил ливень. Он был почти такой же, как в ту ночь, когда на пороге моего дома оказалась Клара… В полной, мокрой темноте я пытался найти место для ночлега…
В конце концов, я нашел какую-то старую, поваленную ветром ель на относительно сухом месте, и устроился прямо там. Еды у меня не было.
Покопавшись по карманам, обнаружил давешнюю флягу… Ну, могло быть и хуже. На виселице по-любому хуже.
Сделав несколько глотков, я почувствовал странный привкус. Стер с губ остатки напитка… И замер. Вино имело синеватый оттенок…
Яд.
Нужно было срочно найти какое-то противоядие. Я в травах хоть плохо, но разбирался… С каждым шагом мне становилось все хуже и хуже. Кружилась голова, подкашивались ноги. Ступив на, с виду надёжный мох, я внезапно провалился в глубокую расщелину.
Когда я там, в яме, лежал на камнях под дождем… Я что-то понял. Два раза я совершил ошибку. Первый раз это стоило мне жизни подруги. Вторая ошибка оказалась смертельной. Яд… Короля тоже чуть не отравили… Но у меня, в отличие от Его Величества, не было толпы телохранителей, которые спасли бы меня от одной дрянной леди Это никак нельзя было оправдать, за это можно было только поплатиться.
Что ж, Бездна давно ждала меня.
;
7
Очнулся я от того, что мне на лоб положили что-то холодное. Потом кто-то поднес к губам чашу с каким-то обжигающим напитком… Это повторялось несколько раз, между которыми я впадал в забытие.
Наконец, я очнулся с ясной головой. От крыл глаза, огляделся. На Бездну было не похоже.
Я находился в небольшой, небогато, но уютно обставленной комнате. Ставни были закрыты, помещение освещалось одной единственной масляной лампой. Кроме кровати я сумел разглядеть ещё добротно сколоченный стол, стул и обитый железом сундук, рядом с которым я опознал свои сапоги.
Попытка сесть не увенчалась успехом – все тело ломило от слабости. Решив, что на дворе ночь, я не стал никого звать… Просто лежал и считал зазубрины на потолке.
По моим внутренним часам, прошло часа два до того момента как в комнату кто-то зашел. Я дернулся, скосил глаза на вошедшего. Это оказалась молодая женщина, судя по одежде - служанка. В её руках был деревянный поднос с глиняной посудой. Когда женщина, наконец, заметила, что я пришел в себя, произошло неожиданное. Она с охами выронила поднос, и под грохот вылетела из комнаты. Я лежал совершенно ошалевший. Что за неадекватная реакция?...
Буквально черед мгновение в комнату вошел здоровенный мужик, с виду крестьянин, из зажиточных. На нем была плотная рубаха, похожая на выдаваемую в тюрьме для заключённых, добротный пояс, домотканые льняные штаны и хорошие сапоги. Из под густых бровей на меня смотрели типично простолюдинские, карие глаза…
Честно говоря, у нас было очень легко определить сословную принадлежность по цвету глаз. Карие глаза (как и кучеряшки, кстати) имели в основном крестьяне. Все темные, черные, зеленые и карие оттенки глаз могли принадлежать, как и семьям мелких торговцев, так и родам баронов и даже мелких графов. По светлому оттенку глаз легко узнавалась аристократия. Ярко-зеленые, золотистые, пронзительно серые глаза безошибочно выдавали статус владельца… Если же появлялись бастарды, то для уточнения (если это нужно) бумаги считали недостаточным, и наносили ещё и татуировку за правое ухо. Все просто и понятно. Я ещё знаю, что королевская фамилия отличается очень редкостным льдисто голубым или ярко-фиалковым цветом глаз… Вообще, синий и голубой цвет глаз ни у кого кроме хоть как-то связанных с королевской семьей людей не было.
К слову сказать, глаза у меня хоть и очень темные, но один раз я разглядел, что у них есть отчетливый фиолетовый оттенок. Вообще не такая уж это и редкость, тем более что с первого взгляда, глаза у меня беспросветно черные, даже границы со зрачком еле заметна, но все же место для некоторого тщеславия…
Тем временем мужчина подошел ко мне, пристально посмотрел на меня. Я заметил, как он крепко держит руку на закрепленном на поясе тесаке. Интересно, он на самом деле такой осторожный, или издевается?
- Очнулся, значить-с? – хмуро спросил он густым, бархатистым голосом.
Я на него очень выразительно посмотрел. Точно издевается, дубина деревенская.

Добившись того, что бы меня напоили и помогли сесть, я потребовал от мужика объяснений.
Мужика звали Борл. Он был хозяином хутора, в котором я сейчас, собственно, и находился. Меня нашел его сын, когда был на охоте. Едва он узнал, что я жив, сразу позвал его. Вместе они перетащили меня вот сюда. Мена осмотрела его жена… На лицо были явные признаки нешуточного отравления, по самым лучшим прогнозам я должен был скопытиться через три дня… Но жена Борла постоянно давала мне какое-то травки, в итоге я начал поправляться. Жена уверяла хуторянина, что у меня оказался на диво устойчивый к ядам организм, иначе никакие травки бы не помогли.
Ну, насчет этого я ничего сказать не могу. Я очень однобоко разбираюсь в ядах, и то только в тех, что используются для пыток. Ну, знаете, льют в преступника дозу, задают определенные вопросы, и если он отвечает, дают антидот. Я слышал, что один весельчак-палач, делал тоже-самое в пыточной. Но в конце он не забывал случайно «терять» антидот, но обязательно «находил» его, как только «пациент» полностью седел. Я так не развлекался, так как это довольно длительная и требующая особого актерского таланта процедура, а у меня каждая минута на счету.
Я знал лишь срок действия яда, и насколько смерть от него мучительна. Знал также и несколько противоядий, но далеко не от всего.
Провалялся я тут, не много не мало, три декады. От такой цифры у меня волосы дыбом встали… А с другой стороны, все королевские ищейки уже давно ищут меня где угодно, но только на в такой близи от столицы.
В постели я провел ещё три дня, потом удалось, наконец, встать. Ещё три дня я «вспоминал» как надо ходить, бегать и прыгать.
А жителей на хуторе оказалось много. Сам Борл, его жена, родители супругов, их пятеро детей, двоюродный брат супруги, его невеста, племянник жены, и трое дальних кузенов самого Борла. И это не считая няньку и здоровенного мужика, который следил за скотом - Дядку Стана. В веселое место я попал.
Такое количество народу я видел разве что на казнях, и там ко мне никто не подходил. Вообще меня все всегда обходили стороной и за руку не здоровались. Тут же я оказывался облапан буквально за несколько мгновений до совершенно невменяемого состояния.
Как только смог нормально двигаться, начал помогать – на де же как-то доброту отрабатывать, денег то не было ни гроша. Мужик задумчиво посмотрел на мое телосложение (за три декады постелеваляния весь жир как в воду канул, открыв набор тугих мышц), и выдал мне топор. Не успел я испугаться, как меня отправили колоть дрова.
Самым сложным оказалось демонстрировать что держу топор в руках чуть ли не первый раз… С одной стороны, это правда: такой топор я последний раз лет пятнадцать назад в руки брал. А с другой стороны, я больше десяти лет чуть ли не каждый день топором махал. Другим, правда…
Домахался я до того, что топор застрял между стручков, и не желал вылезать ни в какую. С шеями такой проблемы не возникало, так что я застрял надолго. Что я только с этим топором не делал, он не высовывался… Наконец, мои потуги заметили, и один из старших сыновей подошел мне помочь.
Смотря, как ловко парень разделывается с упрямыми поленьями, я подумал, что пора бы придумать какую-нибудь историю. Ведь не скажу я им, что я сбежавший от правосудия палач, который по собственной глупости спас заключенного… Был один смягчающий фактор – заключенным была молодая леди, но… на врятли это меня, да и вообще кого-то, спасет.
В том, что я не горожанин, лучше не врать. Это легко выяснить по привычкам. О том, что я не был нищим, тоже легко догадаться. Скорее я тяну на не очень богатого торговца, но это мне тоже не подходит. Ни черта не понимаю я в торговле. Совсем. Не под то мозги заточены. Для меня что торговцы, что дворцовые интриганы – все одно. Пришлось остановиться на гвардейце, работающем при судье. Кое как мой побег в лес, потеря денег и коня сложился с нападением разбойников… Остался лишь яд.
Но это решилось как-то само собой. Когда меня об этом спросили. Я сначала замялся, а потом ответил что меня обманула одна леди… Все сразу прониклись ко мне такого искреннего сочувствия, что мне показалось я чего-то не понимаю в этой жизни.
А с другой стороны, приятно.
;
8
Наконец, я решил отправляться в путь. Все равно, я не намерен был тут оставаться…
Пришла идея, что следовало-бы немного изменить внешность. Были все-таки в столице люди, хорошо знавшие меня в лицо.
Я выпросил у Борла бритву, тщательно выскоблил подбородок. Раньше он постоянно был в шетине… Потом во весь рост встала проблема с волосами. За этот месяц моя шевелюра нехило отросла, нужно было её или отрезать, или что-то решать. В конце концов, решил оставить и затянул себе тугой хвост.
Посмотрел в зеркало и очень удивился. Как оказывается мало надо, что бы стать другим человеком! Затянутые волосы сделали и так узкое лицо хищным… Тут же как из ниоткуда появились скулы, обнаружился высокий лоб. Мне стало казаться, что раньше я походил на одуванчик… Так-же мне неожиданно понравилось ощущение от гладкого выбритого подбородка. Решил, что при первом удобном случае, куплю себе хорошую бритву… Но Борл разрушил мои планы на корню, подарив свою. Мне даже подарили новый комплект одежды, (он был довольно дорогой для крестьян, но вполне приемлемый для горожанина) пояс и даже приличный охотничий нож. Я уже решил, что щедрость хуторян беспредельна, как оказалось, что она ещё беспредельней. Мне дали денег. Не много, но и не гроши.
Чувствую себя… Паршиво как-то. Обычно у меня все в долг брали.

Конечно, до лошади щедрость хуторян не доросла, о чем я сильно пожалел уже через несколько часов. Дорога то хорошая, но ехать всяко лучше, чем идти…
Где-то после полудня я вышел на западно-южный тракт. Почти сразу мне там удалось поймать телегу… Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Добравшись до ближайшего города, я потратил почти все деньги. Во-первых – я считал что ещё слишком похож на себя прежнего, так что пошел… и проколол ухо. Теперь почти вся кромка моего левого уха была в плоских металлических кольцах. Это довольно дорого для меня сейчас, зато надежно. Такие вещи никогда не делаются спонтанно… Этим я и воспользовался. Потом я сжег документы, и сходил сделал новые… Все оказалось проще чем я думал! Оказывается, в город шло очень много деревенских жителей, которые пришли получать документа в первый раз… И многим из них было далеко за сорок, мне же не было еще и, так что я не особо выделялся. Таким «деревенщинам» достаточно было заплатить взнос и назвать имя. Все – я теперь был Дарг Локкрайм. Насколько я помню, такова была девичья фамилия моей матери, так что я имел полное право носить эту фамилию.
После всех этих процедур я купил себе хороший, очень качественный короткий меч (простой, зато надежный), ножны, заплечную перевязь и кожаную куртку с кольчужной подбивкой… Ну и по мелочи там. Все, я опять остался без гроша.

Город, в котором я оказался, назывался Рантвилл. Он был намного, в разы меньше столицы, но и не совсем провинция… Я не спеша гулял по главной улице. Воров я не опасался – воровать у меня решительно нечего, разве что документы, но они никому и даром не сдались, да фляга с отравленным вином. Я почему-то не стал её выбрасывать, сам не знаю, если честно, почему. Но если её украдут, я буду только рад. На запах вино ничем не отличается от хорошего…
Внезапно рядом со мной возникла богато разукрашенная повозка. Чтобы не быть втоптанным в грязную мостовую по самые уши, мне пришлось срочно отпрыгивать в сторону. Мне не повезло – отпрыгнул я прямо в какую-то подворотню. А там меня уже ждали…
Думаете, я только в камере пыток могу издеваться над людьми?... Тогда вы опять путаете меня с бездарностями, что пашут на дознавателей. Двое нападавших были мной скручены в момент. Одному я сломал нос и запястье – больно так, что сбивается дыхание, а сломанным носом не сильно-то и подышишь – тот со стоном сполз по грязной стене. Второй рухнул передо мной на колени с разбитыми коленными чашечками и скрученными в одну очень болезненную фигуру руками.
- Кто такие? - спросил я на ухо. Тот просипел, что они просто грабители.
Я усмехнулся, разбойников передернуло.
- Просто грабители? А знаете ли вы, что будет с вами, просто грабители, если я вас сейчас страже сдам?... – и вот тут меня понесло. Я в красках и лицах расписал им, что и как буде делась с ними палач на протяжении всех тех декад их пребывании в Веселом Местечке Рантвилла. Может, у них тут тюрьма как то по-другому называется, но смысл мужики уловили. Глотая сопли и слезы они умоляли ничего не говорить страже, и отпустить их… За что я отобрал у них оружие и все деньги. Пересчитал медяки.. Мелковато.
- А ну-ка, попрыгайте, - говорю им. Те переглядываются, но послушно прыгают. У первого что-то звенит… я протягиваю руку. Что ж, теперь. Когда все денежки мои, я делаю горе-грабителям жест удалиться, искренне надеясь, что они вняли моему рассказу.
Рассмотрев отобранное у них оружие, я скривил презрительную мину и выкинул это куда подальше. Убивать врага тупым топором будет милосердней, чем ковырять кого-то этими железками.
Едва он собрался покинуть, наконец, эту злосчастную подворотню, как увидел, что за ним следит пара внимательных, темно-серых глаз.
Резко повернулся к смотрящему, тоже уставился на него.
- Чего вам? – спрашиваю. Только не хватало, чтобы это оказался кто-то из тайной канцелярии, и он сейчас увидел мой самосуд. Я, наконец, вылез из подворотни  и оказался прямо перед смотрящим. Осмотрел его сверху вниз… Тот был на голову ниже меня, хотя, тут почти все на голову были ниже меня. Стройный, черноволосый (видимо, откуда-то из южных провинций) он был одет с кольчужную куртку, поножи. У него так-же, как и у меня за спиной висел меч. Подороже, конечно, но и у меня не совсем металлолом – все-таки в оружии я разбираюсь.
- Да я вот тут отряд наемничий собираю, не хочешь присоединиться? Мне такие люди нужны… – ринулся с места в карьер мужик.
От такого «делового» подхода я немножко ошалел. Начать с того, что на «ты» со мной никто просто так не разговаривал уже очень давно.
- С чего ты решил, что мне это надо, и что я тебе подхожу? – скрестил я на груди руки. Есть у меня вредная привычка – руки скрещивать. Бывает, очень помогает не хватать все тяжелое и острое вокруг и не делать что-то с собеседником.
Взгляд южанина стал ещё более заинтересованным.
- Ну, не каждый день увидишь, как грабители бегут с места преступления прямиком к начальнику стражи... А победивший их человек, выбрасывает трофейное оружие как какие-то безделушки, хотя у него самого на душе ни гроша.
Тю, вот я и прокололся. Говорила мне мама – не шатайся по подворотням.
Вообще в сделанных выводах не было ничего удивительного или невероятного. Разделаться с двумя внезапно напавшими в узком переулку подонками за считанные мгновения, это я знатно отличился, так как у меня есть хороший опят работы в похожих ситуациях. Потом, так запугать грабителей… Тоже нужен или талант, или определенные знания. А с оружием… Ну не могу я такую дрянь даже в руки взять, не то что работать с ней.
- Допустим, я согласен… - медленно произнес я, внимательно глядя в глаза наемнику.
- Зафир, - улыбнулся наемник, протягивая руку, - Зафир Зант.
Я пожал ему руку.
;
9
Никогда не думал что стану наемником.
Задание было просто, как устройство топора. Доставить человека из точки А в точку Б. Человек этот – племянник местного графа Рантвиллского. Первый раз я увидел охраняемый объект, когда его старательно засовывали в карету, в которой молодой наследник не желал залезать ни в какую. С одной стороны я его отлично понимаю, а с другой его откровенно не понимают куча дядек, которым точно известно, что ехать в карете, защищённой, бронированной карете, в разы лучше, чем трястись в жестком седле, подставляя свою голову под арбалеты и низкие ветки.
Наследник был невысок, хорошо слажен. На загорелом лице горели яркие, светло-зеленые глаза. Лорд Канд Рантвиллский.
Мне было далеко не впервой видеть благородных, (я даже знаю, что у королей кровь не голубая), а вот остальные наемники просто в открытую пялились на него. Одному парню я даже собственноручно подзатыльник дал, что бы рот закрыл.
В отряде Зафира было тридцать три воина, не считая меня. Перед отправлением каждому из нас выдали аванс, и дали час на свои дела… Я никуда не спешил, и пошел просто бродить по городу, заглядывая в некоторые, понравившиеся мне лавочки. Мимо меня проехали двое из нашего… уже моего, отряда. Я уныло посмотрел вслед всадникам. А ведь точно, у меня единственного не было лошади! Как я поеду-то?!
Пришлось срочно искать коня.

Едва мы выехали за городские ворота, я вздохнул с облегчением. Когда я гонялся за только что купленной скотиной, я заметил, что кое-где начали появляться листовки с моим портретом. Как мне повезло с отрядом…
Конь мне попался хороший, я даже подозреваю, что породистый. Купил его буквально за бесценок у какого-то подвыпившего мужика. Когда я его спросил, чего он такого красавца продавать вдруг вздумал, он начал рассказывать о каком-то проклятии, что «падет на любого, оседлавшего этого демона».
Я нахохотался на месяц вперед.
Вороной «демон» оказался зверем снаружи, и коровой внутри. Я остался доволен.
А вот про проклятье… Честно говоря, на второй день путешествия, я уже не был так уверен, что его не существует.
Все началось с бандитов. Они напали внезапно, среди ночи. Их план был до идиотизма прост. Первым залпом сняли дозорных, вторым – наемников. Я проснулся от того, что по моей щеке чиркнул арбалетный болт! Я тут же выхватил меч и огляделся – но было уже поздно, я находился в плотном кольце бандитов, которые равномерно приближались ко мне, попутно делая контрольные выстрелы и добивающие удары моим почти товарищам-наемникам.
Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Я жил спокойной городской жизнью, не заботясь о завтрашнем дне. Когда мне предложили стать наемником, я рассчитывал на команду опытных бойцов. Предполагал, что рядом будет команда умелых ребят, на которых можно будет положиться… А вот к противостоянию одного человека и огромной, вооружённой арбалетами, бандитской шайки я оказался не готов. К счастью, запаниковать я не успел, получил чем-то тяжелым по голове и потерял сознание.

Очнулся я, конечно же, связанным, с кляпом во рту, и без оружия. Понадобилось немного времени, чтобы собраться с духом и перестать паниковать. У меня нет ни друзей, ни родственников, ни близких, нет социального положения… Даже денег толком нет. Мне совершенно нечего терять.
Осторожно оглядел обстановку вокруг… Бандиты сидели вокруг огромного кострища и, судя по звукам, делили добычу.
Рядом с собой я обнаружил ещё двоих пленников. Хотя, можно сказать что один из них был трупом. Он не подавал никаких признаков жизни. А вторым оказался – я не поверил в начале – сам Рантвиллский. Парень выглядел не очень хорошо, но я не думаю, что сам в тот момент выглядел лучше.
Но он был жив и относительно здоров.
Мне удалось кое-как растолкать лорда. Первым его порывом после пробуждения, было заорать. Но пронесло.
- Эй, слышишь меня? – обратился я к Канду, с трудом избавившись от кляпа.
Тот уставился на меня как на нечто невероятное.
- Ты кто? – обратился он ко мне.
- Я наемник из отряда, который тебя охранял, - ответил я, - Нас захватили в плен… Не паникуй!!! Сейчас я повернусь, и ты попробуешь ослабить мои веревки.
Тот смерил меня недоверчивым взглядом, но потом кивнул. Я попытался как можно тише повернуться к нему так, чтобы мальчишке было удобнее. Он осторожно начал ковыряться. Минут через пять я на него шикнул, и сказал, что такой бездарности еще не видел. Он умудрился затянуть веревки раза в два туже, чем было изначально. Парень хотел было возразить, но получил еще одну порцию моего шипения, после чего тихонько повернулся ко мне, подставляя под мои пальцы узел на своих веревках.
Пальцы у меня были несоизмеримо толще и грубее, но с узлом я все же справился. Наследник герцога аккуратно стянул с себя веревки.
- Посмотри у меня в левом сапоге… - одними губами сказал ему я, показывая глазами на ноги. Если я не ошибаюсь, то нож с хутора должен был быть все еще там. Парень, похоже, был не совсем дураком. Что от него требуется, понял быстро.
Нож в сапоге на самом деле был. Юноша быстро срезал стягивающие мои запястья веревки. Я растер затекшие руки, невольно хрустнул пальцами.
- А теперь тихо, за мной, пошли… - прошептал я, не сводя глаз с веселящихся разбойников. Виселица по ним плачет….
- А как же?... – Его Светлость бросил взгляд на еще одного связанного наемника.
- Не жилец. – отрезал я, делая шаг в лес.
И так, шаг за шагом мы удалялись в чащу… Я не разбирал направления, просто шел.
-Куда мы? – встревоженно спросил юноша.
- Подальше от этих у… ну ты понял…. – прошептал я, с трудом удержавшись от сквернословия. Если парень нахватается от меня брани, его родители меня потом на дыбу отправят.
- А как же мои вещи?...
Я остановился и сплюнул. Потом повернулся к замершему парню.
- Тебе что дороже, твоя шкура или пара охотничьих костюмов?! – честно говоря, никогда не знал, что умею так шипеть. – Скажи спасибо Господу, что тебя не пришили!
Парень побледнел, и повесил голову.
- Извините… Я не подумал.
Мне и самому чертовски не хотелось оставлять свое добро этим ублюдкам. Все же меч – довольно нужная штука, особенно в нашей ситуации. А вот на тряпки графа мне было плевать.
Тут сзади послышался пронзительный свист. Я замер, прислушиваясь. На всякий случай выхватил нож.
- Ч-что это?... – шепотом спросил юноша.
- Что-что… - скривился я, - Мышка исчезла из мышеловки, вот что… И кому то это не понравилось…
Тут послышалось конское ржание.
- Быстрее! – почти прорычал я графу, - Похоже, они не боятся сломать лошадям ноги!
Так быстро я не бегал со своего побега из столицы. Густой подлесок существенно затруднял движение, ветки и листья рвали одежду и царапали кожу.

Привал устроили под утро. Граф не переставая ныл, и охал над каждой полученной в лесу царапиной. Его скулеж стал последней каплей. Я сорвался.
- Ты хоть понимаешь, в каком мы положении, щенок?! – гаркнул я, заставив юношу испуганно попятиться, - Без оружия, без провизии, без воды, посреди глухого леса, с сидящей на хвосте вооруженной до зубов шайкой головорезов!!! О чем ты беспокоишься?! Маменька не признает?! Да с таким отношением она тебя никогда не увидит!
Чтобы не покрыть Канда руганью, я закусил язык и отвернулся. Меня била дрожь. Ох, плохая это была идея: мне, городскому жителю в наемники подастся. Я обернулся на юношу.
От стоял и не мигая смотрел на меня.
- А вы знаете, что за оскорбление благородного полагается 12 плетей?
- 10 – автоматически поправил я. Лицо графа удивленно вытянулось.
Я зло усмехнулся.
- Что, зубы решил показать? – хмыкнул я, - Смотри, что б клыки не обломали!
С этими словами я пошел искать пропитание.

Первый пост на ночь я отдал графу. Спать он еще не хотел, а вот я уже валился с ног. Проснувшись после полуночи от непривычного холода, я застал юношу безмятежно друхнувшим,  как, собственно и предполагалось… В путь двинулись уже под утро.  Едва небо посветлело я присел рядом с Его Светлостью, и потормошил его за плечо. Он нехотя разлепил глаза, но когда его взгляд сфокусировался на мне, он мгновенно проснулся и молниеносно отскочил в сторону.
Неужели у меня настолько страшное лицо? Как там Клара сказала?... «Вы страшный человек?»… Ну-ну…
Было холодно, как в казематах, и так же сыро. Каждая травинка, веточка или сучок были обильно покрыты росой. Лес окутал густой, молочный туман. Одежда мгновенно вымокла и противно облепила тело.
Тут я перестал слышать шаркающие шаги графа позади меня. Я остановился и обернулся. Тот стоял в паре шагов от меня с таким лицом, будто наступил на раскаленную иглу.
- Твоя светлость, чего стоим? На… ежа наступили?... – я вовремя сообразил, что приводить в пример раскаленные иглы не совсем корректно.
- Перстень. Они забрали перстень…. Они его забрали! – с все нарастающей паникой в голосе воскликнул юноша. Его лицо приобрело какое-то обреченное выражение.
- Какой, к дьяволу, перстень? – удивился я, разворачиваясь к Канду.
- Перстень… Родовой… С гербом…. – парень уже не говорил. Стонал.
Когда до меня, наконец, дошло, о чем он, я похолодел. Веревку мне на шею, если он не врет!!!
- Он был у тебя на пальце? – я подошел к юноше, но тот не отвечал. Тогда я взял его за плечи и хорошенько встряхнул, после чего повторил вопрос.
- Нет, лежало в кармане… – помотал головой юноша.
Вот это уже плохо… Тогда это значит что он его точно не потерял, его именно взяли. Кто? Совершенно дурацкий вопрос. Не наемники же? Только это висельники-бандиты… А перстень нам был очень нужен. Перстень – опознавательный знак дворянства. Сейчас определять сословную принадлежность лишь по цвету глаз и документам – гиблое дело. Вон. У меня-то глаза тоже фиолетовые, но я же королем не стану! Без перстня никто не поверит что этот юноша – Рантвиллский, в лучшем случае спустят собак...

[пока все]