Места Шамбалы или за серебряной водичкой

         


Знакомая пригласила на покос. В предгорьях Алтая на холмах местные жители посёлка Усть-Кокса заготавливали сено.


  Шли с Натальей по взъерошенной от камней гравийной дороге. Ноги выворачивались то в одну, то в другую сторону. Впереди мост, идут ремонтные работы. Над ним нависла пылевая охристая тучка. Жара. Лица мужчин потные, покрасневшие - обожжённые солнцем.
 

  Слышим разговор о горном ручье Громотухе. Кто-то из рабочих предложил искупаться. Ему ответили, смеясь: «Давай, температура не больше шести-семи градусов, а потом воспаление схватишь».


Порыв ветра швырнул в наши лица песок с мусором. Закрываемся руками и идём спинами вперёд.
 

Спустились на тропинку, бегущую вдоль ручья. Вошли в рощу берёзовых невест. С тропинки вспорхнул белый голубь. Калачакра, мелькнуло в голове, Колесо Времени. Знак.


Жадно поглядываю на водичку, подскакивающую на камнях и озорно смеющуюся бликами. Тело нетерпеливо просится лечь в благодатную влагу. Выразила желание вслух и огляделась по сторонам. Кроме нас, - никого.
 

Разделась и вошла в обжигающий ледяной поток. Осторожно легла на подмигивающие тенями камни, вытянулась. Удивительные ощущения: вроде, как яркое солнце пронизывает тебя мелкими иглами, течёт ломота с плеч до судорог ног; в теле кто-то начал выкручивать мышцы до боли, а, затем, изнутри ошпарило и пошёл жар наружу.


Наталья разохалась, наблюдая за подругой и её блаженной улыбкой.


Поднялась, не одеваясь, не чувствуя почвы, босая пошла среди такой же обнажённой природы. Тело горело. Руки поднимались и трепетали крыльями. В этом состоянии полёта почувствовала единение с окружающей природой и голубым небесным простором.


Может это омовение - есть крещение, перед входом в неведомый мир, - было желанием Духов Гор?! Теперь, после купания, они примут меня и будут оберегать в этих таинственных и опасных местах. Так размышляя, обходила лежащие глыбы, булыжники или прыгала через мелкие, с опаской поглядывая вверх на открытые породы, откуда они могли скатиться и найти успокоение на этой тропе.
 

- Нина, когда ты легла в эту ледяную воду, решила, что это городской фарс, но теперь вижу, что всё естественно. Ты наверно закалённая?


- Верно, Наталичка, со школьных времён обтиралась снегом, нравилось ходить босиком по двору, и в летней курточке частенько бегала на лыжах.


- Любовалась твоим оранжевым телом в сверкающих неоновых светло-фиолетовых струях воды!


Дальше она произнесла голосом, будто прочитала:

- Серебристые струйки и солнечные блики играли на теле молодой женщины. Животик натянут без жирочка, мышцы бёдер и рук плотные - вся, словно, скульптурное изваяние. Было очень красиво!
Художнику бы такое написать!
         

- Наталь, ты писательница! И у тебя врождённое чувство цвета!!!
 

Обсохнув, оделась. Тело сопротивлялось, требовало свободы, не желая нести на себе разные тряпки.


В воздухе ощутили запах свежескошенных трав. Потянули носами... На склоне предгорья заметили бородатого мужчину с женщиной, косивших высокую сочную траву.
В низине паслись две лошади, надо полагать, это их транспорт.


Нас радостно приветствовали; познакомились. Поели картофеля, заправленного обжаренным луком с салом, пили чай с душичкой. Отдыхали на свежескошенной траве. Блаженство!


Надо и честь знать. "Потехе час..." Показали, как держать косу и делать взмахи. Приловчившись, до вечера скосила довольно приличный участок, по моим меркам.
   

Дед, Егор Петрович, поставил нам палатку цвета весенней зелени и забросил внутрь пару спальников.
Ночь ввалилась тяжёлая и беспокойная. Мышцы рук, спины, икроножные тянуло и поламывало. Наташа же спала крепким сном.


Очень рано дедушка разжёг костёр для приготовления завтрака и чая. Я тоже проснулась и вылезла к костру.
 

Сидим с ним, любуюсь пляской огня. Егор Петрович поведал об окружающих местах:
 

- Здесь, в прошлом году медведица с двумя медвежатами бродила,- махнул бородой в сторону горы напротив. - А там, за тем холмом вдоль ручья, есть Серебряное озеро. Этой водичкой у нас лечат горло, нос при простуде, промывают глаза – зрение улучшается.


- А озеро большое, глубокое?


- Дна в этом озере нет, только у берега, а дальше обрыв.


- Вот бы попить, попробовать этой воды. Наверно это очень далеко…


- Нет, сразу за холмом… - махнул рукой, и пошёл за душистыми травками к чаю.


Такое услышать и не сбегать за водичкой… Можно успеть до завтрака, если совсем рядом. Взяла свою кружечку и помчалась в показанном направлении.


Тропинка тонкой змейкой шла в гору. Вскоре мой бег перешёл в быструю ходьбу. Полезла через кустарники с плетями ежевики. Играющими котами они цеплялись и царапались, не давая быстро продвигаться. Отступать… не в моём характере!


Забравшись, стала искать озеро, оглядев сверху горы, дали. Что-то блестело на одной из предгорных вершин. Чтобы добраться туда, надо было спуститься и пройти перевал, в низине которого распластался дракон - весь из вертикальных отдельных скал, словно пирог разрезанный на блюде. Вокруг кусков дракона розовая масса цветов! От эмоций, созерцания этой красоты навернулись слёзы.


Мысленно разместила вокруг себя Большой симфонический оркестр Москвы, с его более сотни скрипачей. Запели скрипки мелодию… - забыла даже зачем я здесь.
 

Сверху казался легко проходимый участок пути, но, приблизившись, увидела заросли Иван-чая, в котором скрылась, как клещ среди листьев. Проходя мимо дракона, высотой с десяток метров, пошлёпала гранитную сущность и прижалась ухом к его прохладному телу. В правом полушарии возникла легенда о его судьбе.


Давным - давно он состоял из света, излучая его, летал и катал на себе молодых девушек. Одна из них, Лутара, в полнолуние вылетала из Дома Луны и садилась на Драколо - Д-РА-КОЛО, сына Солнца и Времени. Они сливались в единую Энергию и подобно комете мчались сквозь Вселенные Бесконечного Мироздания.
Однажды, они встретились с более мощной энергией, не подпитались от неё, а рассыпались на части. Боги материализовали их в формы скал и поместили в "Сад Любви" среди цветов Кипрея.


Погладила Драколо, поблагодарила и полезла в гору по выступам осыпающейся породы.
 

Добралась, но… до лужи, края которой густо заселяли белые короткие черви и истоптаны бараньими следами. Отличная грязевая ванна, но не озеро. Потрогала воду - ледяная. Наверно, родником подпитывается. Вода ручейком не вытекает и лужа никогда не высыхает. Интересно... Запашок сероводорода. Крошечное это болотце не может быть озером. Куда же мне податься теперь… Где оно?


Слышу пение без слов, типа, А-Э-Э…  ЛЭ-А…
Повернула голову на звуки: по вершинам на коне едет пастух-алтаец. Тропинки по склону заполнились белыми барашками и текли Беловодьем. А у меня один вопрос, где это «близкое – далёко» Серебряное озеро?
Пастух спустился вниз. Хотела спросить у него, но песня оборвалась и сам пастух исчез. Найду сама.


Осмотрела крутой склон слева с блеском воды внизу. Оно здесь! Посмотрела вниз, вроде, спуститься можно. Как же мне пригодились растяжки ног, крепкие пальцы и гибкость позвоночника, как следствие занятий гимнастикой и кручением на кольцах, которые висели в квартире для сына.


Ступая на покачивающиеся глыбы, держалась порою только за былинку, чтобы переступить с одного выступа в скале на другой пониже. В руках и ногах от напряжения появилась мелкая дрожь. 
 

Послышался звериный рёв. Заволновалась. Огляделась. Никого. Тихо. Спускаюсь,- угроза повторилась,- попадаю снова в заросли Иван-чая. Плеск воды. Тут какая – то другая Громотуха, речушка, но не озеро.
 

Устала настолько, что через неё перелезала на четвереньках по огромным плоским камням. Всё дно в таких же гладеньких, словно паркет голубого покрытия, - это, наверно, сланец. Вымыла руки, лицо. Напилась необыкновенно вкусной воды!


За речкой поле с высоченной травой, выше моего роста. Пролетает низко самолёт, вижу его крылья, похоже, спортивный.
Меня бы не увидели в этой траве, если бы стали искать. А, может, ищут? Нет!


Ложусь на пригорок у Громотушки и вслушиваюсь в её ровный взволнованный говор. Отдыхаю. Слышу приближающийся рёв, наверно той медведицы, о которой рассказывал дедушка.


Снова куда - то бегу, затем, бреду. Натыкаюсь на куст красной смородины. Сияет оранжевой аурой. Листьев почти не видно, одни крупные ягоды. Ем горстями.


Села на камень, расслабилась. Пальцы в сладком соке ягоды. Вытираю их крупным листом лопуха. Всё в этих местах растёт гигантским!


Одно в голове, где же озеро? Вижу множество цветов и потрясающей красоты пейзажи. 


Иду, лезу, то вверх, то спускаюсь вниз. Снова отдыхаю, вдыхая ни с чем не сравнимый воздух этих удивительных мест!


На одну из гор, безжизненную сухую влетаю. В тени за выступом породы увидела пучок жёлтых цветов. Сорвала один, бегу дальше в открывшийся простор.
 

С боков - розовые отвесные скалы. Справа, у самого откоса появляется лучистая женщина с ребёнком лет пяти. Левым плечом ко мне. Правой рукой держит за ручку малыша.


Останавливаюсь, кеды скользят, не вижу дальше земли. Пячусь осторожно назад на безопасное от края расстояние. Ещё пару шагов и полёт бы закончился приземлением с высоты в несколько сотен метров, а может и больше километра.


Молодая Мама с Сыном шагнули в пропасть и пошли, как по твердой почве.
Постепенно их очертания слабели, таяли в воздухе. И среди открывшейся бездны слились с алым закатом.


Рассматриваю впереди себя открывшуюся "Чашу" из горных хребтов. Опоры, земли не вижу, в облаках ли, в тумане,- будто висит в воздухе. Подумала, вот «Чаша Грааля!» Зачаровывает игра красок. Дно чаши фиолетовое с волнами сиреневого цвета. Скалы зеркалами отражают закат. Залюбовалась, душа запела и голос сам зазвучал, расплываясь в пространстве, многократно повторяясь в эхо.  Неизвестно о чём пела, слов не было, - одни чувства, как у того пастуха. Озера и здесь не увидела.


Вспоминаю всё, что наблюдала: дракона, с его тайной; ручейки белых овец; голос пастуха, с эхом разнообразных звуков, будто пели сами горы, а может Духи. Глазами выискиваю Мать с ребёнком...


Ночь, крадучись, шла за мной. Пробегала, проползала с шести утра и до ночи, не найдя Серебряного озера. Надо возвращаться. Куда, в какую сторону?


Бегу с этой горы на другую. Появились знакомые кустарники с ежевикой. Так, значит, мне прямо на эту вверх, а за ней должна быть лента покоса.


Ночь меня опередила. Яркие звёзды выпучили глаза, рассматривая беглянку. У меня они тоже лезут на лоб. Подбадриваю себя: "ещё немножко, ещё чуть-чуть", с километр, - так определила для успокоения.   


Почти вползаю на последнюю высоту. Вижу вдали посёлок, окружённый прозрачной узенькой полоской только что рождённого тумана. Удивилась. Утром поселение не заметила, может не обратила внимания. Соображаю куда двигаться дальше.


Дышащий белый обруч, расширяясь, укрыл дома, верхушки деревьев. Молочная река потекла по Громотухе и приближалась ко мне. Запомнила направление куда идти, на случай, если туман на долго задержится.
 

Ощутила плотный, влажный и прохладный воздух. Поднимаясь, он подполз ко мне и укрыл ноги, создав впечатление летящего торса в облаках без ног. Мурашки пробежали по спине. Стою в сплошной облачной камере. Треск в ушах, влага на лице, страх внутри...


Вспомнила совет дедушки: «При тумане надо подождать. Обычно он через 15-20 минут светлеет и уходит. Главное, не суетиться».


Спасибо, Егор Петрович, очень кстати совет. Стояла и не видела своих рук, поднеся их чуть не к самим глазам. Ужасное состояние. Тяжело дышалось.


Действительно, постепенно туман начал рассеиваться и стекать назад ручейком до места рождения. И там, где – то за домами белым котёнком улёгся в ложбинке и уснул.


Появилась луна, булькая во рту серебряной водичкой. Дразнила меня, посмеивалась. Неужели рассказ про озеро дедушкина шутка? Нет, что-то не было досказано.
 

Спускаюсь, продираюсь через заросли кустарников с ежевикой. Мои брюки похожи на махровое полотенце с вытянутыми нитками. А они были новыми и дорогими.


Туда ли иду? Вижу несколько костров. У них сидят косари. Здороваюсь и прохожу мимо. Всё кажется незнакомым. Куда попала, в какие параллельные миры... Не вижу тропы - темень. Часто схожу с неё в сторону, вязнут и запутываются ноги в траве.


Снова костёр. Подхожу и вижу родные лица. Протягиваю кружечку с жёлтеньким цветочком.


Дедушка называет меня «смёртынькой». Его жена Валя ахает. Натулька обнимает и наливает чай. Рассказываю основные вехи путешествия за серебряной водичкой, которой не нашла, думала, что озеро действительно сразу за холмом, как сказал дедушка.


Егор Петрович взял желтый цветок похожий на одуванчик и долго дивился такому "чуду лечебному", "давно его не встречал", поинтересовался, где сорвала.


Про озеро сказал:
- К нему ездят другой дорогой, в обход этих мест, которые ты видела. Там оно внизу под отвесными скалами и находится. Так что, ты бы с разбегу прямо в него и попала бы. К нему и дорога из посёлка есть... Да, а мы уж думали, медведь задрал. Ты как раз в этом месте спускалась ко второй Громотухе. Рёв был медведицы? И ты шла... Как она тебя пропустила...
Здесь, если потеряется человек, не найти, - пропадёт.


Помолчал, а потом поведал: "Рассказывают, что эти места особой значимости. Видят здесь и святых, идущих в эту Чашу. Всё может быть..."


Легли спать. А у меня в глазах и на языке огненная ягода смородины, или кислицы, как её ещё называют; сладкая водичка второй Громотухи; дракон; змейки-тропинки с овцами; звенящая эхом песнь пастуха; Мать с Сыном и Чаша, наполненная фиолетовым соком Вечной Жизни.


Здесь, подумала, засыпая,- ЭНЕРГИИ ШАМБАЛЫ, ГОР и ДУХОВ, которые были ко мне благосклонны! Я ЛЮБЛЮ ВАС! СПАСИБО! Вы показали мне красоту этих священных мест, раскрыли тайны звуков и музыку жизни, Вы напоили и подкрепили моё ослабшее тело,                Вы сохранили мне жизнь! Я буду благодарно помнить этот день, подаренный судьбой. 
Он обогатил меня впечатлениями, светом любви и щедростью дарения. Шамбала, я связана с тобой навсегда. Ты во мне...