повесть А была ли синяя птица? полная версия

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Слово «шаман» я впервые услышала, когда находилась в пионерском лагере «Звездочка». На дворе был август,  начало восьмидесятых. «Звёздочка» располагалась в живописных горах Чаткальского хребта, в нескольких десятках километрах от Ташкента. Путевку  туда выдали маме в качестве премии за хорошую работу.
Нет, конечно, проводить каникулы в «Звездочке» мне нравилось. Первый раз я попала туда, когда мне было всего шесть. Но так случилось, что в один прекрасный день, вместо того, чтобы уйти в павильон на мёртвый час, мы взобрались на дерево, полное маленьких, еще не созревших, темно-зеленых яблок. Мы – это я и еще одна девочка, лица которой я уже не помню, но у которой была тоненькая, с красной лентой, коса соломенного цвета. Эта девочка рассказывала мне о том, как необычайно вкусны подобного рода яблоки с солью. И я непременно захотела их попробовать.
Мы забрались на дерево и она постоянно давала советы, как это лучше делать и как посып;ть их солью. Яблок мы, действительно, съели много. А я никак не могла дойти до того вкуса, о котором мне с азартом рассказывала девочка с тонкой косой, поэтому рубала одно яблоко за другим, пока за ушами у меня буквально не начало скрипеть.
Она же никак недоумевала, как я могла не понять божественного вкуса  этих райских яблок:
- Они же просто волшебные! Ешь их и, кажется, что любое желание сейчас может исполниться, даже самое самое! Ну, неужели не чувствуешь?
 Вообщем, все закончилось тем, что главная пионерская вожатая с экзотическим  именем Амелия позвонила нашим родителям и огорчила их нашим плохим здоровьем, безостановочным поносом и высокой температурой. Все это вместе она назвала  каким-то колючим словом «дизентерия». Уже через несколько часов машина везла нас в сторону дома. А зеленых яблок с тех пор я больше никогда не ела. Да, кстати имя той девочки было Антонина, Тоня, которую я потом в честь этой истории с яблоками прозвала «Антоновка».
На этот раз я дала маме честное слово не есть зеленых яблок, избегать сомнительных компаний и неприятных ситуаций. Иначе маме придется опять с трудом «возвращать своё сердце» на место, которое каждый раз при неприятных известиях обо мне у нее «уходит  в пятки».
По дороге в лагерь мы всем автобусом пели песни и подставляли лица горячему ветру, который врывался из открытых люков. Я с украдкой смотрела на ребят, которые сидели рядом, и размышляла, кого из них можно будет взять себе в подруги или в друзья по лагерным приключениям. Ну, так и знала! Мне просто везет на малявок с косами! Сначала была Антоновка, потом -   моя школьная подруга, Ритка Молохова, маленькая, худенькая, с такой же жиденькой косой и корявым произношением буквы «Р». Вы не поверите, но около меня опять сидела всё та же маленькая, худенькая  с маленькими, серыми глазами, спрятанными за толстой черепаховой оправой, и медно-рыжей косой девочка.
Пока она молчала, было еще ничего. Но через некоторое время она начала меня донимать, задавая один и тот же вопрос на каждом крутом повороте писклявым голосом, растягивая букву «р»:
- Ты не знаешь, сколько времени нам еще ехать до лагеря?
Наконец я не вытерпела и вскипела:
-Если еще раз спросишь, пойдешь сидеть  вон к тем пацанам, поняла?
Я указывала на стайку мальчишек, которые в конце автобуса закатывались над чем-то от смеха.
Она насупилась, втянула плечи и вопросов больше не задавала.
Что ж, раз с подругами было тяжело, то прийдется хотя бы искать друзей среди мужского пола. Я еще  раз оглядела тех, что сидели в глубине автобуса. Один из них, заводила, как я поняла, рыжеволосый, коренастый с большими синими глазами в пушистых ресницах и веснушками на носу.
«Симпатичный», - подумала я. – «Хотя....»
Хотя вся его внешность выдавала заядлого хулигана. Наподобие тех, что корчат рожи, громко смеются и обзывают обидными словами. У меня в руках был ярко-зеленый теннисный мячик, который я перекатывал из руки в руку. Понимаете, просто, когда я разговариваю с кем-нибудь, я ужасно нервничаю. А так становлюсь более спокойной и уверенной в себе. 
        Автобус круто повернул, мячик выпал у меня из рук, предательски остановился на несколько секунд в проходе, а потом покатился к задним сидениям, как раз рядом   с тем местом, где сидел «хулиган» и его компания. Холодные мурашки  забегали у меня по спине и я застыла в молчании, глядя то на мячик, то на руки задиристого мальчишки: «Ну всё, я пропала!»
Он, казалось, был поглощен только разговором и не обращал никакого внимания на происходящее под его ногами.
- Простите, - тихо сказала я, а потом уже чуть громче:
- Простите!
Рыжеволосый соскочил со своего места, ловко поднял мячик и протянул его мне:
-   Нет, это ты прости меня. Держи. Я - Клим. А ты?
Нет, по голосу он был явно не хулиган. Хулиганы так вежливо не разговаривают. У меня
были еще свежи воспинания о другом хулигане с нашей улицы, Лёньке Дудакове, который при виде меня начинал свистеть и кричать мне вслед: «Смотрите, Кобылина пошла!». Моя фамилия была Конева. «Нет, конь – это мужского рода, а ты женского! Поэтому  - Кобылина», - издевался он надо мной. Хотя от кобылы во мне мало что было, разве что рост. Но мама учила меня ни на кого не обижаться, чтобы на мне «воду  не возили». «Зачем тебе чужая ноша? Своей хватает. Бог с ними, с обидчиками. Вон они смеются сейчас. А ты чего это дуться на них, дураков, взяла?» Папа не мог ей ничем возразить, посвистывал, и, как всегда, соглашался: «Мама абсолютно права, дочка. Думай по-доброму.» Хотя сам он очень часто обижался на маму и переставал с ней разговарить на несколько часов, но потом все забывал и снова начинал посвистывать.  Поэтому я старалась никогда не обижаться, хотя мне не всегда это удавалось.
Я почувствовала, что мои щеки начали пылать и скороговоркой произнесла своё имя:
- Татьяна я.
- Садись к нам, Таня, - он указал на свободное место между ним и другим, посмуглее. Рядом с ними располагалось еще два мальчика, но у меня не было смелости их разглядывать. Я лишь нырнула между ними, туда, куда указал Клим.
- Какой симпатичный девочка с красивой голубой глаза, - сказал худенький мальчик-узбек. 
- Мурат, хорош к девчонкам приставать. Заканчивай лучше свой анекдот.
Так, до самого лагеря Мурат с очень смешным акцентом рассказывал один анекдот про Ходжу Насреддина за другим, а в перерывах подкалывал присутствующих здесь пацанов. Я много чего узнала о всех них. Так, Клим был единственным сыном у родителей-ученых, взапой читал литературу об инопланетянах и инопланетной жизни и любому чуду давал свое, чисто научное объяснение:
- И Фата-моргана - это никакая не фея! И не живет абсолютно ничего подобного на дне океана!
- А как же король Артур? Он что, по-твоему, совсем дурак был? – возразил ему мальчик по имени «Сашок» с черными, как смоль волосами и в контраст им белой кожей.
- Ну, тогда он еще просто не знал, что речь идет всего лишь о чередующихся слоях воздуха различной плотности и температуры.
Впрочем, чудеса, по его мнению, иногда случались, но уж никогда ни в его жизни.
Мурат играл на дутаре, узбекском национальном инструменте и был маленьким, смуглым весельчаком. Он тоже  верил в чудеса и рассказал, как несколько лет назад, когда был еще маленьким, увидел вдруг в доме маленького ягненка, пробовал звать, ловить его, но тот так же неожиданно исчез, как и появился.
- Таня, а ты что расскажешь? Случались ли с тобой когда-нибудь чудеса?
Очень хотелось рассказать им про то, что было со мной прошлым летом... 



ГЛАВА ВТОРАЯ.

     Была обычная, жаркая  ночь августа. Стрекотали цикады. После грозы легкий ветерок раскачивал чуть влажные листья. Начали появляться звезды. Я сидела на скамейке перед домом. Ух ты, сколько звезд! Огромное множество! Их имен я не знала , но бабушка мне рассказывала, что, когда они падают, можно загадывать желания.   Ой! Вот только что звезда упала!
     И вдруг за спиной послышался шорох. Я вскочила и обернулась. Никого. Тишина. И только слабый свет в камышах. Может, показалось? Сияние по-прежнему исходило оттуда. Я медленно шла в том направлении, где это сияние только усиливалось. Аккуратно раздвинув ветки, я увидела... звезду. Самую настоящую звезду! Я долго смотрела на нее, как вкопанная.
Не представляю, сколько прошло времени, когда, наконец, я решила взять ее в руки. Я медленно потянулась, но неожиданно она сама поднялась на мгновение в воздух и перенеслась на мою ладонь.  Чувствовалось легкое, теплое покалывание, что-то похожее на то, когда ты держишь зажженный бенгальский огонек, но чуть более сильное. Я не знала, что с ним делать, этим матовым кристаллом в форме звезды, размером почти с мою ладонь. Ночная птица издала протяжный крик, да такой громкий, что я выронила звезду на землю. А когда нагнулась вниз, чтобы поднять ее, то увидела, как с неба спускается звездная дорожка. Я больно ущипнула себя: это был не сон. Где-то наверху виднелось темное пятно, там явно не хватало звезды. Взяв свою звездочку, я стала подниматься к небу.  Как же  безумно страшно, но, в то же время, так интересно! Я поднимаюсь к   звездам, это невероятно! Звездное шоу так увлекло меня, что я просто смотрела и смотрела, как завороженная. Миллиард звезд рядом со мной и до них можно дотянуться рукой! И вот я уже у цели, тянусь, чтобы вернуть звезду, но ноги соскальзывают, я падаю вниз! Сердце сейчас выскочит из груди! Это конец?!
Открываю глаза. Темнота. Сердце все также бешенно стучит. Где же я? Привыкая к темноте, я вижу, как прорисовываются предметы рядом со мной: стол, кровать, шкаф. Я в своей комнате! Выходит, это был просто сон?! Как жаль!
Я повернулась на бок и увидела все то же странное сияние, на этот раз исходящее из-под моей подушки. Я поднимаю ее и вижу ставшую уже моей звезду. Что же делать? Как же мне вернуть ее на место? А, может, это просто подарок небес? Нет, не может быть! Внезапный порыв ветра открыл окно. Я подошла к нему, чтобы закрыть. Улица была залита светом огромной, круглой луны. Я  подняла руки вверх и почувствовала легкое шевеление в спине..  И вдруг  увидела свое отражение в окне: за моей спиной выросли крылья! Настоящие крылья! В одно мгновение я все поняла: мне нужно самой вернуть звезду на место. Я забралась на подоконник и, закрыв глаза, мысленно взмахнула крыльми и поднялась к небу! Я понимаю, что лечу! Земля отдаляется от меня, а звезды становятся все ближе и ближе! И вот я снова там, где была всего несколько минут назад. Я раскрыла ладони и звездочка полетела на свое место...
.... Легкий толчок и я просыпаюсь. Я -  в своей комнате, в своей постели, но теперь уже твердо знаю, что чудеса бывают. Это был только мой секрет. Я не хотела, чтобы Клим давал всему этому свое научное объяснение. Поэтому всего лишь ответила:
- Знаю, что чудеса бывают.
Вот так у нас образовалось  нечто вроде клуба любителей чудес.
И они не заставили себя долго ждать.  После короткой молчаливой передышки мы вдруг в один голос  сказали:
-Милиционер родился, - и засмеялись.
Клим посмотрел на  Мурата и сказал:
- А знаете, в прошлом году ребята рассказывали, что поблизости от лагеря жил один шаман. Но видеть его никто не видел. Хотя слухов о нём ходит огромное множество. Вот было бы здорово его встретить!
Я почесала лоб и сморщила нос:
-Впрочем, что-то мне не очень хочется превратиться в лягушку в пионерском галстуке на утренней линейке. Хотя я бы с удовольствием поцеловала того лягушонка, который бы превратился у меня на глазах в прекрасного принца., - сказала я, но тут мне вдруг стало неудобно.
-Дэвушки всегда думать о прикрасных прынц! Смотри, я есть джигит, я не прынц, - и весело постучал кулаками по груди, напоминая тарзана.
- Да, девчонка же. Что с нее взять? Чудесные превращения, думаешь?! – подтвердил Клим и оставшийся до лагеря путь  мы смотрели на горные вершины и молчали.
«Ах так», -подумала я и мне очень захотелось, чтобы как можно скорее представился случай, где я смогла бы доказать, что и с нас, девчонок, было чего взять.
      По приезду в лагерь нас зачислили в один и тот же отряд, ведь нам было кому по одиннадцать, кому по двеннадцать. Павильон для девочек второго  отряда  находился позади комнаты для вожатых, а для мальчиков – в стороне от кухни, недалеко от нашего. Я зашла туда, чтобы выбрать себе постель. Через несколько минут я обомлела: в трех шагах от меня снова стояла девочка  с медно-рыжей косой и черепаховыми очками. Даже имя ей было под стать:
- Какое совпадение! Ты Танюша, а я Варюша.
Она чем-то напоминала мне маленькую маму-утку из сказки «Гадкий утёнок».
- Слушай, Варюша. Ты можешь называть себя, как тебе угодно. Но моё настоящее имя Татьяна. Понятно?  Танюша будешь звать свою кошку!- отрезала я  и она испуганно посмотрела на меня.
Мне стало неудобно и я поменяла тон:
- Ладно, на крайняк можешь называть меня просто Таней. Но не меньше.  А ты будешь просто Варя.
- Таня, ты не сердись на меня! Я и в автобусе тоже не хотела тебе досаждать. Просто меня в транспорте укачивает.   
Так началось наше более близкое знакомство. Именно знакомство потому,  как дружбой это еще никак нельзя  было назвать. Для настоящей дружбы должно было случиться что-то такое, что сделает из нас настоящих подруг и позволит не замечать мелких деталей, которые сейчас были словно бревно в глазу.
Я выбрала себе кровать с удобной большой тумбочкой поближе к проходу. «Варюша», а точнее Варя, заняла место рядом.  Она перекладывала из сумки в тумбочку платьица, рюшечки, оборочки, юбочки,  куколки и многое другое из того, чего я уже просто не в силах была наблюдать. Дверца тумбочки отказывалась закрываться от такого безобразия вещей. Варя тщетно продолжала с ней бороться.
Я прилегла на кровать, чтобы было удобней наблюдать за девочкой. Наконец, я не вытерпела и встала сзади  нее, сражающейся с дверцой. Мне почему-то стало даже немного жаль соседку:
- Давай я попробую.
Варя отскочила и освободила мне место. Я втолкнула рукой вещи в темноту тумбочки и затиснула дверцу:
- Куда ты набрала столько вещей? Ты что тут собралась показ мод устраивать? И заруби себе на носу: «мода проходит, а стиль – остается». А для стиля совсем не нужно иметь тысячу юбок и платьиц.
Я опять на нее наезжала. Потом добавила уже мягче:
- Это ведь пионерский лагерь. Здесь нужна только удобная и практичная одежда.
- Не сердись, Таня. Я просто не смогла отобрать, что взять с собой, а что оставить. Вот и получилось так много всего.
Я отложила в сторону свой незаменимый теннисный мячик.
- Ну, ладно. Мы вместе чтобы-нибудь придумаем. Можешь моей тумбочкой пользоваться, если надо. Она у меня почти свободная.
Варя посмотрела на меня преданными глазами и закивала головой.
      После приветственного обеда, который состоял из борща, мясной запеканки и яблочного компота, нас повели на знакомство с лагерной территорией. Все было, как и пять лет назад: площадка для линейки, комната для вожатых, столовая, медпункт, маленький стадион с душевыми, туалетные, прачечная, столовая и место встречи с родителями при входе на лагерную территорию. Вот только  поле для пионерских костров, ранее свободное на все четыре стороны, обнесли проволочным забором.
-Воспрещается выход за территорию лагеря. За нарушение этого правила – исключение и соответствующее письмо в школу, - строго сказал старший пионерский  вожатый Зафар, высокий парень с квадратным лицом и пружинистыми волосами, погрозив при этом пальцем.
После осмотра лагеря до ужина  было свободное время. Поэтому я пошла на поиски  Клима и Мурата. Увлекшись вопросом: «Где же они могут быть?», я не заметила, что за мной увязалась и Варька. Когда я подошла к беседке, было уже поздно ее отшивать, поэтому я буркнула им:
- Это моя соседка по павильону.
Варя с кокетством подала руку сперва Климу, затем Мурату  и мы сели на скамейку, с которой открывался вид на костёрное поле.
Мурат указал вдаль, где ветер гнул камыши, и начал рассказывать:
- Видите тааам.. где камыш туда-сюда,  есть трясина такой. А за трясиной, дэревья.....  и есть  дом с шаман. Злой такой шаман..
- Ты что был лично с ним знаком? – поинтересовался Клим.
- Неее, люди говорила. Мама мой знает. – Мурат бросил взгляд в сторону камышей.
- Ни за что не поверю! - Варя соскочила со скамьи и всплеснула руками. – Я ведь о них только в сибирских легендах слышала.
Климу, похоже, совсем не понравились подобные эмоции:
- Это не сказка. Мы тебе про то, что на самом деле есть рассказываем. То, что люди видели. А ты - могила. Поняла?
- Могила, могила, да и только, - пробормотала Варя и скрестила пальцы у губ.
Это странное слово вдруг застряло комком в горле, от чего голос мой задрожал :
- А как он выглядит? Кто-нибудь когда- нибудь с ним встречался?
- Нет, девушка-хон. Все его бояца, как огонь. Я совсем не хочишь быть серый камэнь или зеленый змея, - от испуга акцент Мурата стал еще хуже.
Варя, казалось, знала о шаманах намного больше:
- На Севере они живут. В юртах среди стада оленей. Лечат людей от болезней. А еще разговаривают с душами умерших. У шамана есть свой бубен. Так вот им он призывает духов. И, если захочет, может превратиться  в любого животного. Любого, какого захочет.
Мальчишки смотрели на нее с явным любопытством, а я подумала: «Вот тебе и Варюша. И откуда она все это знает? Прям ходячая шаманская энциклопедия!»
Она простодушно ответила:
- Просто мы с папой какое-то время жили летом в деревне, в Якутии. А там бабушка Нюра, наша соседка, все обо мне заботилась. Однажды, во время каникул, она меня отвела к одной шаманке, чтобы свести бородавку. Такая страшная вот здесь была, - и она показала на свой большой палец. – Так вот, баба Нюра мне рассказала, что у каждого из шаманов есть свой дух-хранитель или даже несколько. Эти духи  наделяют их силой, которая помогает им подчинить себе злых духов. И знаете где живут эти духи?
- Гдэ? – Мурат смотрел на Варю словно кролик на удава.
- Не в этом, а в том, другом мире.- Варя выпрямилась, голос ее звучал уверенно. Она была в своей стихии.
Клим прищурил глаза и засомневался:
- Ну и что, сошла бородавка-то?
- А то как же. Я даже и не заметила.
- А что ты еще знаешь? – строго спросил Клим.
-Помню только, что бабушка Нюра говорила, что нужно успеть до новой Луны к ней попасть, иначе силы ее ослабеют.
Мурат снова посмотрел на нее с интересом.
Как же меня злило ее поведение! Она  все время пыталась быть первой. Я принялась  придумывать что-то такое, чтобы непременно всего этого избежать.Тогда я дала волю фантазии, которой мне было не занимать:
- А я знаю как выглядят настоящие шаманы! У него длинные седые волосы, подобранные вышитой лентой, одежда из убитого медведя и ожерелье из зубов акулы. А при в ходе в его жилище на колах много черепов и шкур самых разных животных.
Но меня уже никто не слушал и мальчишки  заторопились в павильон. Я очень разозлилась на Варю и вовсе не собиралась больше терпеть ее выходок.
Поэтому, когда Клим и Мурат удалились, я начала её отчитывать:
- И кто тебя за язык тянул? «Видела она шаманку». «Знает она о шаманке». Тоже мне, всезнайка! Еще  в подруги набиваешься! Нечего встревать без спроса в наши разговоры!
Варя опустила глаза и почти заплакала:
- Таня, я не хотела. И что это на меня нашло? Прости. Я больше так не буду.
Затем она оживилась и, заглядывая мне в глаза, спросила:
- А ты действительно видела шамана? Ух ты,  так по-правдышному его описала!
- Не подлизывайся теперь! – отдернула я ее.
Но потом, уже несколько мягче, сказала:
- Ну, хорошо. Пойдем в отряд. Мне нужно еще переодеться к ужину.
.....Перед входом в павильон странная синяя птица с желтым клювом и черным пятнышком на нем, немного похожая на дрозда, слетела с ели, закричала и исчезла за костёрным полем, в камышах.
«Ух, ты ,- подумала я. – Наверняка без шамана здесь не обошлось».
- Какая странная птица. Очень похожа на птицу счастья, -  сказала в пол голоса Варя. – Правда Таня? Что же это еще может быть?


ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

На вечерней линейке я везде искала Клима. Он рассеянно оглядывался по сторонам, но ничего не замечал.  Мурат же заметил меня сразу. Я указала ему на Клима и  объяснила на пальцах, мол «увидимся здесь же после». Он мне дал знак, что у него тоже было что-то важное для нас.
На линейке был озвучен распорядок дня, меню столовки и  еще раз строгое правило не выходить за территорию лагеря. А в оставшееся до танцев время - выборы председателя отряда. Варя сказала, что будет предлагать мою кандидатуру и голосовать только за меня. Я была не прочь стать председателем еще и потому, что просто не знала, кого предложить на роль председателя отряда. Я здесь никого не знала, девчонки держались кучками, а Варя....... Варя никак не потянет на председателя отряда.  Куда ей с ее рюшечками-оборочками! Даже стиль от моды не отличает!
Она же повела себя вопреки всем моим ожиданиям:
- Я предлагаю выбрать председателем нашего отряда Татьяну Коневу. Она очень смелая, ответственная, уже не первый раз в этом лагере. Кто за нее? – сказала она очень уверенно, несмотря на свой рост, и подняла первой руку.
Девчонки переглянулись, пошептались, в потом подняли все до одной руки. Возражавших не было.
- Итак, единогласным решением председателем нашего отряда выбираем Таню. – растягивала слова, словно клубничную жевательную резинку Варя.
У меня выступили слёзы гордости за себя, но больше всего за Варю и я решила всерьез подумать над тем, чтобы называть ее впредь «подругой», но виду я не подала, заморгала, как будто мне в глаз попала ресница.
Как председатель отряда, я должна была проверять все ли присутствуют на завтраке, обеде и ужине, а также докладывать о происшедствиях Люде, нашей вожатой с волнистыми, светло-русыми, длинными волосами, на фигуру которой, обтянутую тесной брузкой и такой же узкой юбкой до колен, все мальчишки заглядывались и говорили:
-Во дает!
Девчонки же завидовали и фыркали:
- Умеет же кадрить!
Я тоже смотрела  на Люду, когда она была чем-нибудь занята, но только для того, чтобы понять,  как ей удается притягивать мальчишеские взгляды. Ничего не поделаешь! Из достоинств  у меня были лишь большие голубые глаза и длинное каре из золотистых, густых волос. А в остальном... еще «несформировавшаяся фигура подростка»: длиннющие ноги, короткое тело, и спина похожая на «вопросительный знак», как говорила мама.
- Что ты никогда из брюк мальчишеских не вылазаешь! Ну, будь ты немного женственнее! Тебе ведь уже двенадцать стукнуло, - возмущалась она.
- Не мам, одиннадцать с половиной! Время еще есть. - мне совсем не хотелось сдаваться, даже если передо мной была любимая мама. Никогда и никому не уступать! Даже маме.
-Ну, совсем еще девчонка. И когда ты только вырастешь? - вздыхала мама.
Я надевала все те же мальчишеские брюки, всю ту же майку-тельняжку и ускользала из дома. Иногда, уже на улице, замечала, что брюки были не совсем глаженными, а майки в небольших пятнах. Но это не имело для меня никакого значения.
А  в лагере было все совсем по-другому. Были девчонки, которые старались понравиться пацанам. И была Люда, на которую мне очень хотелось быть похожей и на которую заглядывались пацаны. Тогда-то я и поняла, что Варя в этом отношении была намного смышленнее меня.  Она-то уж точно знала насчет того, как обольщать мальчишек, даже если не умела отличать моду от стиля. Я судила по одежде, которую она взяла с собой в лагерь и как причесывала волосы или просто поглядывала в зеркало каждый раз, когда выходила из нашего павильона.
Мои размышления нарушил торопливый голос Клима:
- Мне тебе нужно срочно кое-то рассказать. Представляешь, выходим мы из столовки.  А там рыжий, жирный кот такой ластится к нам, мяукает. И тут вдруг слышим крик птицы. Поднимаем головы: вроде дрозд, такой огромный, синий-синий! А рыжего кота как ни стало! Будто сквозь землю превратился. Мурат, конечно, настаивает, что это точно рук дела шамана. Здесь много всяких птиц водится. Но про таких синих птиц я пока ничего не слышал. Тут еще и факт, вещь упрямая... Я сам видел, как рыжий котяра прям на наших глазах в эту птицу превратился! Понимаешь?
- Да, мы с Варей тоже ее у входа в наш павильон заметили.
- Видишь, я бил права, - сказал Мурат Климу и забормотал что-то дрожащим голосом  на узбекском языке. Из его слов я поняла   только одно: «шайтан».
- Ребята! - доносился  издалека голос Вари. – Ну, ребята, я вас обыскалась. Думала, что шаман уже пустил в действие свои чары. Шутка! Ну, шутка же!
Она подошла поближе и обняла меня за плечи.
Я отдернулась от нее:
- Варька, ох уж твои телячьи нежности. Здесь все намного серьезней, понимаешь? Шаман рыжего кота в синюю птицу превратил. Помнишь, мы ее еще сегодня встретили? Вот так, прямо на их глазах , - кивнула я в сторону возбужденных происшедшим мальчишек.
Варька широко раскрыла глаза:
- А что, правда, что здесь синие птицы водятся?
- О, здись ище и не такой водица! – голос Мурата дрогнул.
Вдруг Клим выпрямился и твердо сказал:
- Нам надо его найти. Спасем лагерь от шамана, не то он нас всех в комаров да мышей превратит!
- Да, да, Клим. Я идтить с тобой.
Я не знала, что делать. Однозначно, лагерь надо спасать. Но ведь было строго запрещено удаляться за его территорию. А я была девочкой послушной. Да еще теперь и председателем отряда. Я не могла усложнять жизнь родителям, живущим уже и так  непростой жизнью.
Самым неблагоприятным исходом наверняка будет письмо в школу. Мама очень расстроится, будет браться за сердце, вздыхать и причитать:
- Ведь я все только для тебя делаю. Как ты могла? Другие дети никогда так не поступают. Они  всегда слушаются своих родителей. Я тебя не люблю за это!
Поэтому много раз, прежде, чем сделать что-либо, я представляла себе то, что скажет и как отреагирует на это мама, а потом, если эта картинка была  убедительной, действовала. Так было довольно часто, но не всегда.
Папа, как всегда, ничего не скажет, а будет только курить и смотреть на меня прищуренными глазами. А этот прищур для меня хуже  слова «предательница».
- Таня, здесь речь о спасении всего лагеря. Что такое какое-то письмо родителям, даже если самое плохое, по сравнению с целым лагерем? Тебе ведь судьба ребят не безразлична? Ты представляешь – комарами и мышами? – пробовала наступать Варя.
- Ладно, нужно подумать. - сказала я. – Только завтра обсудим детали и наметим план. А сегодня никакого вида никому не подаем, ни единого слова. Понятно? 
На следующий день мы собрались в беседке, чтобы разработать план.
Никто не хотел оставаться в лагере для прикрытия. Даже если это было страшно и опасно, каждый из нас жаждал встречи с шаманом и хотел спасти лагерь от него. Даже ценой собственной жизни! Пришлось воспользоваться председательскими полномочиями:
- Варька! Остаешься ты.
- Почему я? Боитесь, что я вам все испорчу? – она насупилась и втянула голову.
- Варвара! Нам ты нужна здесь. Ну кто нас еще прикрывать будет, если не ты? – я взяла ее за плечи.
- Ну, валите. Какой у вас там план?
А план состоял в следующем. Действия начнут развиваться к вечеру, ближе к сумеркам, когда солнце уже зайдет и не так сильно будет бросаться в глаза проволочное ограждение костёрного поля.  Варя  претворится больной. Когда ее отправят в медпункт, даже если ей там должны  будут ставить под мышку холодный термометр, тыкать до тошноты в горло инструментом, похожим на ложку, и заставлять пить касторку, чтобы «прочистить желудок», она должна будет претворяться больной. На момент, когда медсестра Мадина пойдет сдавать отчет по новым лекарствам и лечебным материалам, а потом сядет болтать в столовке, Варя вывесет белое полотенце  из  форточки. Если появится кто-то из вожатых и ребят уже не будет, она скажет, что они были все это время у нее и что только только отошли ей за водой, чтобы принять лекарства, и еще чем-то, после чего она начнет сильно кашлять сухим выдуманным кашлем и чихать, нюхая горстку черного перца, захваченного накануне в столовке.
В остальном решили положиться на случай.
К вечеру следующего дня Варя так успешно притворялась больной, что начала чувствовать себя действительно не очень хорошо. Я проводила ее до медпункта и мы с мальчишками спрятались в беседке, рядом с костёрным полем. А когда все разбрелись по павильонам, мы перелезли через ограду, скатились в кусты и затаились там на некоторое время. Вокруг было тихо.  Только жабы  кваканьем напоминали, что где-то рядом могло быть болото. Мы  быстро и, как можно тише, угляблялись в сторону леса.
Вдруг в сгущающихся сумерках то здесь, то там появились пляшущие огоньки.
Я остановилась, пораженная. Дальше было страшно идти.
- Ребята, началось...Вон сколько всякой нечисти тут! Я дальше не пойду!
Клим обернулся:
- Таня, ну что за детский сад! Все элементарно просто объясняется. Наверняка мы уже подошли к болоту. Это ничего другого, как  самовозгорание газа, фосфористого водорода, который образуется при гниении отмерших организмов. А, может быть,  и простая  биолюминесценция. 
- Какой такой «Люсцений»? Болотный девушка такой? – хотел было Мурат пошутить, но вдруг закричал:
- Вай бой, здесь трясина! УУУУУ! Помогить!
И еще что-то неразборчивое на узбекском..
- Тихо ты, дурак! Нас же могут услышать! – но когда Клим понял, что на самом деле случилось, то глаза его даже в наступающих сумерках стали круглыми и большими, как у больного базедовой болезнью, картинку которого я видела в тётином толстом учебнике с  длинным и непонятным названием : «Физиопатология болезней»
Страх смешался со смятением. Я огляделась по сторонам. Темнота спускалась все быстрее и быстрее.
В нескольких  шагах  я нащупала ногами палку, подняла и протянула её дрожащими руками Мурату:
- Вот. Держись! Будем тебя тянуть. Клим, ну помогай же!
Ноги Мурата продолжали скользить по увязающей в трясине, но потом поддались, он уже больше не сопротивлялся и как-то обмяк.
- Слушай, Мурат, ты такой маленький и худенький, а весишь как слон!
Мурат сначала казался без сознания, был беззвучным. Но спустя несколько секунд  закряхтел и глубоко задышал:
- Слава Аллаху!
Первая опасность была преодалена. Но проблема была еще и в том, что мы точно не знали, в какой стороне находилось жильё шамана. Я совсем не представляла себе, что с нами будет,  когда мы попадем в его руки. Бабушка в минуты опасности учила  меня креститься и говорить коротенькую молитву: «Ангел позади, Бог впереди».
Я попробовала было рассказать об этом Климу. Он ответил, что был не крещенный, поэтому все это не сможет оказать на него никакого действия. Но я продолжала настаивать. Тогда он рассердился:
- Татьяна, прошу тебя, прекрати этот цирк! Ничего этого не надо! Мне это не поможет.
- Ну если хочешь, можешь фигушки хотя бы зажать. На нашей улице жила одна колдунья. Так другие девчонки от нее защищались.
Клим только махнул рукой, прибавил шагу и догнал Мурата, который был очень сосредоточенного вида и энергично потирал ладонями плечи.
За болотом деревья росли еще теснее и дорожка, поднимаясь по холмам, становилась уже. Вскоре послышалось журчание ручья, которое усиливалось из-за маленьких, ворчливых водопадов. Природа, казалось, застыла в ожидании нового чуда. День подходил к концу.
Мы долго бродили по лиственному лесу и никак не могли найти в нем загадочного шаманского жилья, хотя каждый из нас ясно представлял себе, как оно должно выглядеть. Вдруг лес стал реже и справа на маленькой, ровной полянке мы увидели немного истрепанную, брезентовую палатку. На дом шамана она уж явно не была похожа!  Мы покружили вокруг, но никого не нашли.
- Есть кто? – громко спросил Клим.
И, не дождавшись ответа, зашел внутрь. Мы последовали за ним. Недалеко от входа на земле блеснуло  что-то и я заметила металлический корпус фонаря, нажала на кнопку и направила свет в самый дальний угол палатки: в ней никого не было. Опрятно заправленная раскладушка, а рядом, на картонной коробке, музыкальный инструмент, названия которого я не знала, какие-то камешки, перышки, бубен со странными висюльками и надписями.
- О, этот бубен! – воскликнул полушепотом Мурат.- Бродячий .... музыканти ходыли с таким по средневековый Мараканда.
-Ух ты, смотрите какая красивая книга! –Клим поднял с пола небольшого размера книгу  в блестящем переплете.
- Да, не понятно, на каком языке она написана,- согласилась я.- Похоже на книгу Черной магии.
- Неее, белый!- прохихикал Мурат.
- Ну-ка, тихо. Слышите шорох?
Мы двинулись к выходу. Вдруг послышалось гневное рычание по нарастающей. Путь дальше нам преграждал большой, черный, лохматый пес, который показывал свой воинственный оскал.
Я сжалась и зажмурила глаза. Клим поднял руки и застыл. Мурат побледнел и видно было, как он  дрожал.
Мы ждали появления шамана во всем своем сказочной обличии, который сразу превратит нас в мышей, мух или козлят, по  крайней мере. Голос его откуда-то сверху  строго и величественно прозвучал:
- Цербер, стоять! Назад! Кому сказал!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда через несколько секунд мы пришли в себя, то перед нами стоял мужчина небольшого роста и непонятного возраста, приятной  внешности в женском узбекском национальном платье, шароварах с рисунком, напоминающем горошек, с гладко зачесанными волосами, собранными сзади в  конский хвост. И несмотря на то, что от настоящего  шамана в нем  совсем ничего не было, Мурат жалобным голосом сказал:
- Дяденька, не превращать нас, пожалуйста, в звэрей!
- Мы просто заблудились! Мы не хотим быть комарами! Ну, пожалуйста!- я скрестила руки груди и  склонила голову.
- Мммы из лагеря. Грибы здесь искали..Но стало темнеть, вот мы и заблудились, - к Климу вернулось самообладание раньше всего.
- Грибы? Какие грибы? – голос его звучал несколько мягче, но все также строго.
Я пришла ему на помощь:
-Опята.. И вдруг на эту палатку вышли.
-Значит, грибы. Ай, ай! Что делают с непрошенными гостями в Средней Азии?
«Ну, вот, и начал он их превращения. Они были мужественны и стойки, когда шаман превращал их в мышь, муху и козлёнка», - кто-то внутри подшучивал надо мной.
- А можно вы меня тогда в козленка превратите, а не в комара?
- В козленка? Будь по-твоему, в козленка, так в козленка. Подожди, нужно сперва костер развести.
Он посыпал солью выложенные звездой крупные поленья и поджег лежащие сверху на них сухие камыши.
- Так, что у нас там дальше по плану? Что там Баба-Яга с Иванушкой делает?
- Ааа, вспомнил: сперва накормить, а потом решить, если съесть или превратить! - и ловким движением сильных рук достал от куда-то небольшой пакет.
- А вот еще и лепёшечка – с пылу, с жару!
Он постелил серое, толстое сукно  и усадил нас вокруг. Затем добавил еще гроздь крупного, почти чёрного винограда, добавил наломанной горячей лепёшки. Принес из палатки овечий сыр и вынул из голенища ножь, рассматривая его с разных сторон. Это был обычный магазинный клинок, вмонтированный в сайгачий рог. Шаман начал медленно делать им круговые движения вдоль туловища, а затем стряхивать вниз. Глаза его были закрыты, но веки подергивались.
 Мы переглянулись. Через минуту он уже сидел рядом с нами, сложив открытые ладони на скрещенные ноги:
- Наверняка вас уже в лагере хватились. Вот и проводим мы вас с Цербером до лагерной территории. Ладно,  превращения оставим до завтра.
«Испугался! Варька была права. Новая луна делает его бессильным. Надо действовать!»- подумала я и посмотрела на Клима. Кажется, он думал тоже самое и кивнул мне головой.
Волшебник энергично поправил поленья и пламя стало выше.
- Так откуда вы родом такие будете? – теперь его голос был больше похож на песню.
Мурат был очень занят едой и набивал  рот лепёшкой. Похоже, купание в болоте разбудило в нем аппетит. Клим протянул руку за виноградом и ответил:
- Мы из Ташкента и в этом лагере всего несколько дней. А вы зимой тоже здесь живете?
- Нет, зимой - в теплых странах. Люблю путешествовать. Южная Америка, Китай, Индия, Европа. А сюда я люблю возвращаться летом. Здесь ведь мои корни. Один дед – узбек, бабка – уйгурка, другой дед – русский, бабка – мордвинка. Одним наставником был еврей, другим – индиец в Мексике. Друзья – по всему миру....
Затем шаман начал есть сам. Смаковал каждую ягодку, затем вдохнул теплый, сладкий запах недавно испеченной лепешки:
- Дышится здесь по особенному. Природа такая таинственная, нигде больше не встретишь. Птичий язык мелодичный, певучий и жалостный. Что-то похожее на это. Ну-ка, мой кобыз, поиграй!
Он взял в руки странный инструмент, немного похожий на вытянутую тыкву, немного на скрипку и заиграл на нем. Звук поднялся над нашими головами, медленно покружился  и устремился ввысь. В нем были и вой волков, и шорох ветра, и шум птичьих крыльев, и топот лошадей и еще много незнакомых мне звуков.
За это короткое время у меня было ощущение, что мы знаем этого человека уже целую вечность. Что-то таинственное, неизведанное и родное исходило от него. Да, именно родное, которое чувствовалось в его глазах, голосе, жестах.
Он отломил кусок лепёшки и протянул его Церберу. Пёс осторожно прихватил его и отошел за палатку.
Волшебник закончил играть, отложил инструмент в сторону и сказал:
- Мне нравится собирать и рассказывать интересные истории со всего мира. Вот, мы сейчас с вами здесь сидим, а я уже многое узнал о ваших душах: откуда пришли, какова ваша цель в этой жизни, как сложится ваше будущее и многое другое.
Но не буду много болтать, чтобы вас не напугать. Расскажу вам только одну историю. Вы сами поймёте, о ком из вас идет речь. А потом - в лагерь!
«Много много лет назад, может тысячу, а может и две, жила-была в одной маленькой деревушке, у реки Ганг, одна семья. Они были настолько бедны, что нужда их заставила продать в рабство местному радже не только себя самих, но и  всех шестерых   сыновей, а также любимую дочь Рашу. 
Дети рабов в этой деревушке с восхода до заката занимались сбором речного жемчуга. Среди них была и Раши.
Вода холодна и жжёт нестерпимо щиколотки. Солнце высоко и холодный пот стекает по спине, вискам, лицу. А глаза-угольки девочки полны слез от усталости и голода.
Маленькие ручонки ныряют в мутную речную воду... Раши подносит ко рту скрюченные смуглые пальчики  и дует, дует на них, стараясь заглушить жгучую боль. Ведь черная медуза не любит, когда тревожат ее покой и беспощадно обжигает детские руки ядом.
      После этого горького опыта поселяется навсегда в худеньком тельце Раши страх. Страх, который не позволяет ей больше нырять в илистую воду для поиска жемчуга. Солнце все также жарко печет, и легкий ветерок убаюкивает неподвижных стражников. Неусыпно  стараются они следить за работающими детьми. Полные жемчуга миски детей так заманчиво сверкают на солнце, что у Раши  рождается мысль: почему бы  не взять с них три жемчужины, ведь их так много в мисках!  Это всего лишь три жемчужины!  Три с первой, три - со второй, три – с третьей и так далее. Вот и собран дневной улов! Все так просто! Страх сделал Раши очень хитрой и ловкой. Она запросто наполняла жемчугом  миску к концу рабочего дня.
Но однажды серая чайка, пролетая над рекой, разбудила стражников криком, как раз в тот момент, когда Раши уже опустила руки в чужую миску за тремя жемчужинами...
.......  Застали стражники девочку за кражей, заломили ей руки и повели к позорному столбу. Сорвали с нее грязные лохмотья, высекли розгами, приговаривая:
- Так тебе, воровка! Стыдись того, что сделала!
Привязали ее, нагую, повесили табличку с надписью: «Я-воровка».
Проходили люди и показывали пальцами: «Она – воровка!»
Пробегали дети и смеялись над ней: «Ты – воровка!»
Пролетали птицы и кричали: «Воровка!»
Злые мухи и комары кусали истощенное, бескровное тело.
Раши снова и снова теряла сознание от голода и стыда.
И вот среди забытья ей явилась фея Цветов, прекрасная, как утренняя роза, нежно поцеловала её и подарила ей волшебные рукавицы из прозрачной лианы со словами: «Одень их и будешь спасена!», а потом обернулась синей птицей и улетела.
С заходом солнца третьего лунного дня окончилось наказание Раши.
Следующим утром  она первая была у реки, надела подаренные феей руковицы-невидимки и  ее руки больше никогда не знали, что такое ожог черной медузы.
Быстро и легко собирала Раши жемчужины в миску. Очень скоро сосуд был полон.   
Также быстро Раши смогла наполнить еще и миски других детей.
Когда же солнце подошло к закату и сбор оказался обильным, девочка успела спрятать еще несколько жемчужин за щекой.
Недалеко находился деревенский рынок, где она выменяла собранные за щекой  жемчужины  у продавца ювелирных изделий за одну золотую монету.
Так прошло три солнечных года, три лунных месяца и еще половина.
У Раши было теперь достаточно денег, чтобы выкупить из рабства не только себя, братьев, постаревших родителей, но и всех остальных деревенских детей и сделать их свободными!
Дети так были благодарны ей, что сначали выбрали ее старостой среди сборщиков жемчуга, затем – деревни, а когда они подросли, стали выдвигать Раши и на совет мудрейших при правящем радже».
Шаман замолк и поворошил затухающий костер. В проседи висков засверкали капельки пота. Он был уже не так молод, хотя на лице совсем не было морщин и глаза были живыми, полными таинственного света.
Я почувствовала себя уставшей, но довольной. Мурат зачарованно сморел на него.
Клим же показался чем-то пораженным и, как только рассказчик закончил свою историю, сказал:
- Мне сказки никогда не нравились и феи на самом деле никогда не существовали. Особенно те, что дарят волшебные руковицы!
Шаман помолчал, посмотрел сначала на свои пальцы, затем – высоко в небо, на падающую звезду, потом с вниманием принялся рассматривать лицо Клима:
- Прости, парень, только я все больше привык байки да сказки рассказывать. Многие в них себя узнают. Решения правильные по ним находят, а кто – и обратную дорогу домой. А вот превращать людей в мух, комаров и козлят еще не научился. А для чего?
Странный человек улыбнулся и указал пальцем в темное небо, полное звезд:
- Вон там, видите, моя звезда, которая указывает мне путь по жизни.  Есть где-там рядом и ваши звезды, только вы их должны еще отыскать, как маленькая, отважная Раши. А Вселенная всегда помогает целеустремленным людям, если они живут во благо себе и другим.
Он затушил костер  и  встал:
- Пора, друзья, вам обратно в лагерь. Поздно уже. А вы приходите еще. Я здесь буду еще пару недель. Потом уеду дальше, на Восток. Ах, да, моё имя Фархад. А то как-то без имени не очень..
- Фархад, а это и вправду было обо мне? Я ведь действительно воды боюсь и поэтому до сих пор не научилась плавать,  - сказала я ему, когда мы остались одни, в то время как Мурат трепал за уши мирно спящего пса, а Клим ворошил палкой догорающие поленья.
- Видишь, ты уже обо всем сама догадалась. И теперь знаешь, как побороть свой страх. Никогда не кради чужого счастья! Волшебные рукавицы тебе уже были подарены, с ними тебе ничего больше не страшно. Отыщи их и действуй.
- А как? - я не поняла, о чем он мне говорил.
Но Фархада уже рядом не было.
- Весело мне было с вами, ребята. Цербер, вперед!
До лагеря мы шли молча и были чертовски уставшими, но счастливыми, с чувством выполненного долга. Только Клим был молчаливым и задумчивым.
Теперь лагерь может спать спокойно.  Со стороны шамана опасность ему не грозит.
Хотя завтра - то то еще будет. Но это уже завтра.
Последнее, что я помню было то, как мы перелезли через ограду и плюхнулись в траву на костёрном поле, прижавшись  друг к другу, как новорожденные кутята, и уснули.

ГЛАВА ПЯТАЯ.

Когда солнце щекотало мне нос лучами, первое, что я увидела, было лицо вожатой Люды:
- Ах, вот вы где! – голос ее был слёзный и строгий.- Я уже новые туфли с вами износила. Начальник с ног сбился. Ваша подруга Варвара в слезах. Со вчерашнего вечера успокоить не можем. Только одно и зарядила: «Я во всем виновата,  я во всем виновата».
Клим решил взять огонь на себя:
- А мы тут вечером на закат засмотрелись, да заболтались.  Так устали, что прям здесь и уснули.
- Да, ты болтать горазд. Ну, Татьяна! - Люда сделала руки в бока и скривила рот.- От тебя я этого совсем не ожидала. А еще  председатель отряда. Пример должна другим подавать.
Ладно, еще поговорим. А теперь марш умываться и на завтрак! Через полчаса увидимся в столовой. Хорошо, что у директора сегодня важная встреча. А то бы вас всех домой отправил.
- Вы самый красивий вожатый на свите! – сказал Мурат и поцокал языком.
Люда сделала вид, что рассердилась и прикрикнула на всех:
- Ну-ка, марш! Совсем разболтались!
Манная каша на завтрак казалась  еще вкуснее и оттого, что самое страшное  было позади, а, значит, из лагеря нас не выгонят и  письмо никто никому посылать не будет. Позже я побежала в медпункт, чтобы узнать о судьбе Вари.
Увидев меня, она бросилась обниматься и, чередуя шепот с голосом, тараторила:
- Танечка, родная моя. Ты живая?  Ты меня спасать пришла, правда? А то  с утра уже два раза температуру мерили и три - горло смотрели. Ну, мне удалось градустник ловко потереть, чтобы температуру немного поднять. Только они так и не поняли, что у меня за болезнь. Сказали, что завтра в больницу в город повезут, если температура не спадет. Ну, как? Говори, не томи!
Я рассказывала, стараясь не пропустить ни одной детали. В конце моего рассказа Варька была очень грустная и растерянная:
- Ну, вот. Как всегда. Ждешь чуда, а оно самое обыкновенное. Никакой романтики! Выходит, я зря себя жертвовала?
- Нет, Варя. Ты – настоящая подруга, ты - спаситель человечества. Теперь мы знаем, что лагерь может спать спокойно. Ему ничего не грозит.
- Но все-таки, какой он, этот шаман? – не унималась Варя.
- Ну, я же тебе все рассказала. Он - самый обыкновенный.
-Обыкновенный? Как он может быть обыкновенным?
- Ну, так. Немного странный, но самый обыкновенный.
-А вы уверенны, что нашли того самого, которого искали? Может, до настоящего шамана вы так и не добрались?  Ведь этот вам сказал, что был сказочником, а не шаманом. Правда? Всё, мы пропали. Теперь тот, настоящий, сделает с нами все, что захочет!
Ее слова разозлили меня. Ведь она могла быть права! Но я старалась не подавать виду:
- Ну, хватит. Иди скажи, что ты уже здорова и я, как председатель отряда, пришла, чтобы забрать тебя.
Варька сменила тон голоса на веселый:
- Да, конечно, здорова! Мы же на водопады собираемся! Таня, ты слышала про водопады?
- Какие еще водопады?
- Ой, Таня, это же так романтично! Не то что история с шаманом!
      Всю следующую неделю в лагере полным ходом готовились к этому походу. А отряду еще нужно было найти свой девиз и песню. С песней не было хлопот: все единодушно проголосовали за «Взвейтесь кострами...», а вот над  девизом мы долго мучились, но потом кто-то выкрикнул: «Кто не горит, тот коптит, да здравствует пламя жизни!». Других вариантов не было. Мы маршировали под песню на костёрном поле, а там, за легкой лагерной оградой, был другой мир, мир Фархада, такой простой и магический, полный загадок. Мне непременно хотелось вернуться туда, чтобы узнать что-то новое от этого странного человека про него, его жизнь, полную странствий и загадок, ну и еще кое-что про наши. Было уже даже все равно, шаман он или нет. К тому же неделя подходила к концу. Фархад скоро мог покинуть этот лес. Как можно было расстаться с ним, так и не попрощавшись?
      Мы сидели в беседке, уставившись в сухую землю и ковыряли ее кедами. Ничего приличного на ум не приходило. Варька была в своем репертуаре и лишь старалась сотрясать воздух словами:
- А, может... А, что если мы..., - но на этом ее фантазия иссякала.
У Клима вообще было безучасное лицо, так как никакому чуду не требовалось научного объяснения. Но, с того момента, как Фархад спел нам песню о девочке Раши, он периодический выключался и уходил в себя: что-то его тревожило.
Тут к Мурату пришло озарение и полные губы расплылись в улыбке:
- Мой матушка мне обещал приехать завтра и быть долго-долго. Там, самса, плов, шашлык привезёт. Все кушать будем.
Вдруг Клима осенило:
- Так, отлично, если нас будут искать, скажешь, что мы  с твоей мамой. Отличное алиби! Она ведь подтвердит? А ей скажешь, что мы за малиной, ну там  недалеко? Понятно?
Мне показалась странной это его неожиданная смена настроения. Что ему пришло на ум?
- Вай бой, я тоже с вами хотеть ити,- Мурат скорчил гримасу, и его и так смешное лицо стало похоже на скворешник с роскошными бровями, совсем не пропорциональными худому телу.
- Ты – в следующей жизни, если такая будет,- жестко ответил Клим и нервно засмеялся. - Итак, сразу же после обеда на этом же месте.
- Я тоже с вами, - бойко сказала Варя.- Как я вас одних отпущу? Вы даже не можете отличить настоящего шамана от ненастоящего? А у меня опыт в этом деле. Я вам ой как пригожусь!
Никто ей не возразил. Только Клим выглядел задумчивым и нервным. Его явно что-то беспокоило.
Три часа до обеда тянулись как три дня. Наконец, за Муратом пришла вожатая и сказала, что приехала его мама.  Он отпросил еще и нас, потому что «был свадьба у брат и мама пришел со много еды». Вожатая махнула рукой и мы вчетвером побежали в сторону приемной в виде темного дерева беседки, где нас ждала мама нашего товарища. Не доходя до нее, мы распрощались с Муратом и он исчез в тени шелковиц, пообещав, что сделает все, как надо. Перепрыгнув через ограду, мы направились быстрым шагом в сторону брезентовой палатки.
Цербер спал перед входом в нее и, как только услышал наши шаги, лишь пошевелил ушами, вяло поднял голову и снова улегся.
Его хозяина нигде не было видно. Вдруг послышались  ритмичные звуки бубна вдалеке и пение, вибрирующее, сильное, на незнакомом нам языке, но очень мелодичное.
Уже через пару минут Фархад был около нас и радостным голосом поздоровался с нами:
- О, сколько лет, сколько зим! Мне вас не хватало! Вот, взялся помогать местным злых духов отгонять да дождь призывать. Надо же мне как то на хлеб зарабатывать. Вот этим и  промышляю.
«Ну, так и есть! Шаман, настоящий шаман», - скороговоркой прошептала мне Варька на ухо.
- А кто эта новая барышня? Что-то я ее не припомню? – шутливо сказал Фархад.
Варька закокетничала и, смущаясь, сказала:
- Меня зовут Варвара. А вы - Фархад. Уж наслышала про Вас.
- Да? И что же ты такого про меня слышала?
- Что Вы - шаман и можете любого превратить в кого захотите, правда?
Он долго смеялся, потом спросил ее:
- А ты в кого хотела бы, чтобы я тебя  превратил?
Варькин лоб сморщился и брови соединились друг с другом:
- Ну, пока еще не придумала. Подождите, еще ни в кого меня не превращайте, пожалуйста! Дайте подумать.
- Ну, хорошо. Я подожду. Торопиться некуда.
- Ой, страсть как хочется узнать  побольше о ваших превращениях.
- На самом деле, этим шаманы никогда не занимались. Почти. Самое главное - это уметь любить человека, животных, весь окружающий мир, иначе ни у  какого, даже у самого настоящего шамана, ничего не получится. Даже самого простого желания не сможет исполнить.
- А вы еще и желания можете исполнять?
- Всю свою жизнь этому и учусь.
- А Вы с детства шаманом хотели быть? – Варька посмотрела на него из-за черепаховых очков.
- Что-то вроде того. Мне с детства нравилось учиться. Любопытный даже сейчас, на старости лет. Я ведь был единственным сыном богатых родителей. Они меня рано покинули и ушли в мир иной. Я об этом сильно переживал. Был зол и на Бога, и на весь мир. Куда уж там любить! Я и себя-то ненавидел, винил в их смерти. И вот однажды  явились ко мне во сне пери*. Я сперва очень испугался и побежал к одной местной  шаманке, которая мне объяснила, что следует делать и почему я должен носить теперь женское платье.
 -Знаешь, шаманки намного сильнее в своем искусстве, чем мужчины. - Добавила она.
- Но я ведь мужчина, - возразил я ей.- Как я могу надеть женское платье?!
-Ты мужчина, но у тебя женская душа, - властно ответила она мне. – Это твоя судьба. Научись прежде любить себя, такого, какой ты есть. Женщину в образе мужчины. А потом и других полюбишь.
Так я с юных лет стал подражать женщинам. При этом ношу небольшую, мужскую тюбетейку и, как видите, люблю щеголять в женском платье и штанах в рисунок.  Люди знают меня как целителя и музыканта. Кобыз, мой верный друг в любом путешествии, скрадывает мое одиночество и дает прозрение музе. Пишу небольшие посвящения миру, в котором живу. А люди дают мне на хлеб. Или корову лечу, или лошадь подковываю. Бывает, просто добрым словом помогаю отчаившимся людям. А они в ответ дают мне или сладкую дыню, или горячих лепёшек, или кумыса флягу. Так и живу.  И с божьей помощью брожу по свету и узнаю жизнь, и узучаю ее. Люблю горы, люблю природу. Люблю мою страну, где я родился и вырос. Возвращаюсь сюда каждый раз, как блудный сын. А она принимает  меня и ни о чем не спрашивает, только накормить хочет, как мама: «Хочешь оладушек с медком? И чайку горяченького?» Голосом близких и знакомых спрашивает: «Ну, что Фархад-ака, все хорошо? Здоровье как, отлично?» Конечно, как же по другому? Здоровье есть - отлично, хлеб, вода есть - еще лучше, мир есть – вообще супер! Да еще и в такой компании сейчас общаюсь! Утром просыпаюсь, а Цербер на меня добрыми, преданными глазами смотрит, мол «Мир тебе, хозяин! Только про еду для меня не забудь,  а я для  тебя всё, что хочешь сделаю!» И душа за все это благодарностью наполняется.
- А что и в Африке ты бывал? – Клим, опустив голову, что-то ковырял в траве.
-  Нет, пока еще не довелось. А что?
- Да, так, просто...
- Просто так вопросов не задают, особенно такие, как ты, Климушка. Выкладывай, что там у тебя? 
- А то,  что негритянский жрец издает точно такие же звуки в пении, в игре  и по темпу, и по частоте на своем инструменте, хотя инструмент у него совершенно другой!  Вы ведь никогда друг друга в жизни не видели? Как это можно объяснить с точки зрения фактов? Как это возможно?
- А что тебя удивляет? У нас с ним похожие вибрации души, мой всезнайка.
- И что?
- А это доказывает лишь то, что существовал или существует единый источник. Может, уже сотни лет, может, десятки тысяч лет. Источник совершенно новой науки и метода лечения людей. Тебе ведь известно, что звук может лечить, а может и губить.
- Ну слышал кое-что и про ультразвук, и про низкочастотные звуки.
- Ну, видишь, ты понял, на чем основано шаманское лечение. Нет, конечно, есть в моем искусстве и кое-что другое. Но самое главное – это любовь, причем, любовь безусловная, а вот это уже намного сложней.
По дороге в лагерь я все думала, что значит любить просто так, ни за что-то, а просто любить и все тут.
Когда я была маленькая, то мама мне говорила: «Я не люблю тебя потому, что ты поступила плохо». Или: «Я люблю тебя за то, что ты получила сегодня пятёрку». Но просто так, ни за что, вряд ли она меня любила. Хотя и я ее очень часто не долюбливала. Когда, например, она не исполняла своих обещаний. Я просто ненавидила ее за это! А теперь узнала, что совсем не обязательно что-то делать для того, чтобы быть любимой. Достаточно просто быть, просто любить. Это было здорово и очень просто. Я решила непременно с кем-нибудь поделиться этой любовью, которая была везде и ничего не стоила:
- Варька, я люблю тебя.
- А за что?
- Просто. Ты же моя подруга!
- А я тебя, Танюша, ой как люблю!
Мы с ней обнялись и весело пошли в ногу вперед пацанов в сторону лагеря.
Тогда я дала себе слово, что если одним днем у меня будут дети, я никогда не буду любить их за что-то. А просто любить и всё тут!
      Но  настоящая любовь решила еще испытать меня на прочность. Это было  во время похода на все те же цветные водопады. Все начиналось светло и радостно. Особенно история, которую рассказал Зафар. Простая история о цветных водопадах. Но, оказывается, без чуда здесь не обошлось. Много веков назад один парень из бедной семьи полюбил  девушку из богатой. Ему хотелось подарить ей весь мир, хотя за душой у него ничего не было. И каждое лето влюбленный приводил ее в это место с завязанными глазами. А когда снимал ей повязку с глаз, то невидимые силы, восхищенные силой его любви, окрашивали воду водопадов один день воду в желтый цвет, другой – в красный, третий – в зеленый, словно самоцветы. Девушка очень радовалась этому и смеялась. Он был для нее просто волшебником!

 ГЛАВА  ШЕСТАЯ.
      Маленькие водопады названы цветными потому, что каждые весну и лето земля под ними покрывается особым видом мха красного, желтого и зеленого цвета. Я почему-то чувствовала, что это будет особенным днем. Во всяком случае, я очень на это надеялась. Ведь мы целый день будем все вместе: я, Клим. Мурат и Варька. И нам не надо будет ни от кого прятаться, и можно целый день разговаривать про шамана, ведь все равно никто не поймет. Мне даже не захотелось одевать своей удобной, мальчишеской одежды. Сегодня я хочу быть красивой. Я  решила поделиться с Варькой:
 - Варька, хочешь я тебе один секрет открою? Только ты об этом никому.
- Да чтоб меня шаман в муху  превратил!  Не боись! Я умею хранить секреты.
- Ладно. Мне, кажется, Клим нравится...
-Ты что, влюбилась? – испугалась Варька, но я ее не слышала.
- Еще в автобусе он так взглянул на меня..
- Как он взглянул?
- Не знаю...Но как-то по особенному..И теперь никак не могу об этом забыть. Да еще и ночью снится..
- Татьяна, это плохо. – Варька сделала серьезное лицо, а потом рассмеялась:
- Да это же здорово! А дава й мы  тебя для него нарядим? Пусть поглядит, какая ты у нас красавица!
     Но девчонки из отряда, не дожидаясь наших откровений, уже во всю готовились к романтическому походу. Здесь было все: закручивание волос, отбор вечерних нарядов, лака для ногтей и подводки для глаз.  Ничто другое в мире их больше не интересовало. Хотя бы на ближайшие два или три часа. Варя по-дружески одолжила одно из своих рюшчатых платьев в цветочек, на тоненьких лямочках и широкой, расклешенной юбкой. Я расчесала волосы и посмотрелась в зеркало: сегодня я непременно должна быть самой самой! Даже если раньше я считала это делом несерьезным и должна была думать только об учебе, а не о подобных глупостях.
      Настроение было прекрасным, как и погода, совершенно не предвещавшая грозу. Мы спускались с преддверья Чаткальского хребта в том месте, где нужно было пересечь реку. Но вода в ней была настолько холодная, что рука ее просто не терпела, поэтому ногу я даже не попробовала в нее окунуть. Как городская кошка, я ходила взад и вперед в поисках брода, но у меня ничего не получалось.
      Солнце светило жарко, его окружали лишь три косматых, маленьких, легких облака, тонувших в небесной синеве. Весь отряд подтянулся к реке. Девчонки кокетливо перепрыгивали. Пацаны отмеряли аршины своими худющими, загорелыми ногами. Последней была Варька. Она посмотрела на ребят, которые были по ту сторону ручья, но перепрыгнуть не осмеливалась и что-то им сказала. Вдруг я увидела, как Клим отделился от кучки  пацанов и подошел к ней, протягивая  руку. Та немного подождала, оперлась на нее  и перепрыгнула на другой берег, чуть не роняя Клима на землю. Их лица встретились на расстоянии поцелуя.
-Ну что вы там? Застыли? Оставляйте амурные дела на потом. Вас целый отряд ждет! - сказала Люда и  бросила взгляд на вожатого Зафара, словно обвиняя его: «Видишь, здесь даже малявки в любовь играют. А ты меня совсем не замечаешь!»
      Я вдруг почувствовала, как кипяток разливается по моему телу, а в горле застрял ледяной комок. «Как они смогли мне это сделать? Ладно Клим, пацан, но ведь она - моя лучшая подруга! А я тоже хороша! Рассказала ей про Клима». Варя с Климом бросились догонять остальных, продолжая о чем-то весело болтать. Как после всего этого они могли оставаться моими друзьями?
      Гнев перехватывал моё дыхание, я начала замедлять шаги, все больше отставая от отряда.
- Конева, что ты телишься, как сонная муха? Давай шевели ногами!- прокомандовала Люда и кто-то из девчонок захихикал. Но Вари среди них не было. Она шла впереди, продолжая любезничать с Климом и крутя выпавшую из косы медную прядь. Лицо ее было раскравсневшимся. А я чувствовала, как кровь застывает от горя.
      Мое тело за меня опустило ногу в ледяную воду, вода сразу просачилась в кеды и заколола.  Не помня как, я оказалась на другом берегу. А Варька шла рядом с Климом и продолжала, не замолкая, о чем-то с ним болтать.
      Я остановилась и глотала воздух открытым ртом, словно рыба, выпавшая на берег. Чувства и эмоции выпирали наружу, я совсем перестала думать. Еще через минуту отряд скрылся за поворотом, а я бежала куда-то все дальше и дальше, рыдая и всхлипывая. То тут, то там только что прошедшее баранье стадо оставило следы в виде черного, крупного гороха. Я меняла направления то вправо, то влево. Куда бежать я не знала!
      Меня предали мои самые лучшие в мире друзья! Мои чувства ни для кого больше ничего не значили! Казалось, жизнь для меня заканчивалась на этом месте в этот самый момент. Меня спокойно могла ударить молния, разодрать стая шакалов или укусить гюрьза, которых здесь было предостаточно, но я этого уже совершенно не боялась.
     Ум начал возвращаться на место: я замедлила ход. Никого вокруг не было. Теперь я плакала от отчаяния: «Что мне стоило попросить Клима помочь и мне? Ну, на что мне теперь нужна  гордость? Что я ею добилась? Просите и получите, или как там еще?! А если не просить, то никто тебя не услышит. А одну в горах, кто меня теперь услышит? Кричи не кричи!»
     Но я кричала и кричала:
- Ау! Помогите! Помогите мне кто-нибудь!
      Лишь только тучи замыкали кольцо над моей головой. Маленькие то ли черные, то ли синие птицы летали все ниже и ниже. Вдруг ударил гром, а еще через несколько секунд застучал крупный дождь. Капли превращали серую пыль в большую пупырчатую жабу. Я была одна в  это огромной горной стране. Нет, не одна. Со мной был еще мой теннисный мячик.  Но, спускаясь все ниже и ниже по склону гор в долину, в поисках места, где спрятаться от дождя, он выскользнул из моего кармана, три раза низки подпыгнул и скоро потерялся из виду. Теперь я была совсем одна. Дождевая вода смывала с меня буйный гнев, оставляя место испугу. Кто в такую погоду будет меня здесь искать?
      Чуть ниже по склону горы каменные выступы образовывали нечто вроде крыши. Ура! Я смогу здесь укрыться от дождя! Я промокла до нитки. Дождь струился по лицу. Усевшись на каменный выступ, я обняла колени, вытирая о них лицо. Вместе с дождевой водой  слезы капали на мои дрожащие колени: «Варька, ты испортила мне жизнь! Я хочу, чтобы ты в муху превратилась! Будь ты проклята! Ты во всем виновата!»
      Ударил сильный гром и через несколько секунд молния блеснула за рядом стоящим деревом. Я сидела и дрожала. Вдруг вдалеке я услышала звон колокольчика, который становился все чётче, а затем и хорошо знакомый голос.
- Ау! Я здесь! Помогите!
Звон колокольчика затих.
- Помогите! Есть кто?
      Через некоторое время  опять зазвенел колокольчик и на склоне показался толстый  белый баран, сердито блеющий, а два шага позади него шел знакомый мне волшебник. Я чудь было не потеряла сознание от радости!
- Фархад! Это я , Таня! Какое чудо, что ты здесь!
- Таня? – он был удивлен и строг одновременно.- Что ты тут делаешь? 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
- О, Таня-хон! Ты тут совсем одна?   Не страшно? А должно быть страшно. Знаешь где ты находишься?
- Это не важно.  Я здесь одна.
- И силю это не важно, одна ты или нет.
- Силь? Какой такой силь?
- Страшный силь! Неудержимая лавина, которая вместе с водой несет куски оторвавшихся скал, почвенный покров и не дает тебе ни минуты на раздумье!
- Так даже лучше. Быстрая смерть.
-Ну зачем же так? Что же все-таки случилось? Да ты же вся промокла! На, держи!
Он набросил на меня плащ из плотной ткани, который украшали металлические бубеньчики в форме птичих голов.
-Тут недалеко есть домик чабана. Бежим туда, высушимся и решим, как нам дальше быть.
Я хотела кивнуть ему головой, но зубы отстукивали траурную чечотку.
      Минут десять-пятнадцать спустя мы сидели около костра в домике чабана. Земляной пол, такие же стены, замазанные глиной, соломенная крыша, в центре – место для огня. Большая, небрежно брошенная, серо-черная  овечья кошма*, которая по местным повериям, преграждает путь тарантулам и каракуртам, старенькие деревянный стол и скамья. А в помятом жестяном чайнике уже закипала вода.
     - Ну, Таня, я  тебя внимательно слушаю. Что случилось? Если бы этот баран не отбился от стада, я не знаю, чтобы с тобой случилось. А если бы силь? Неделями сюда добраться нельзя.
Чтобы тогда с тобой было?
- Фархад, это все Варька. Она во всем  виновата.. Еще сегодня утром она была моей подругой. Я ей рассказывала, что влюблена в Клима. А сейчас – ни дружбы, ни любви..
Шаман смягчился и обнял меня за плечи:
- Да, так бывает, Таня. Но ты ведь даже не знаешь, что на самом деле произошло. Может, Клим просто хотел действительно помочь твоей подруге. Может, и причины никакой нет расстраиваться. А ты сразу в слёзы.
- Нет, я знаю. Я ей сказала об этом. Сказала, что мне нравится Клим, что я в него влюблена. А она все назло мне придумала. Фархадик, милый, я так хотела бы, чтобы ты ее в муху превратил. А?
Перестав плакать, я с надеждой посмотрела на шамана.
- Но почему же в муху, Таня-хон?
- Потому, что мухи живут не больше тридцати дней, а потом умирают. И когда это случится, Клим будет только моим.
-Неужели твоя подруга так провинилась перед тобой? Так сильно, что ты желаешь ее смерти? Ведь это так?
- Варька мне сделала больно. Она меня предала!
- Наша жизнь бесценна, Таня. Понимаешь? Каждый из нас - уникальный экземпляр. Без него нормальное течение жизни будет невозможно. А потом, она ведь одна у отца. У него больше никого другого нет.



* кошма - войлочный ковёр из овечьей или верблюжьей шерсти у скотоводческих народов Средней Азии и Казахстана
    
      
Он посмотрел куда-то вдаль, подложил сучья в костер, а затем продолжил:
- Но я тебе смог бы помочь. Вообщем... Много лет назад старая шаманка мне рассказала об одном секрете. Смысл его в том, что мы в состоянии исполнить любое наше желание, но на одном условии: это желание не должно вредить никому во всем мире. Понимаешь? Иначе все зло обернется против нас самих в десятикратном размере. В тысячном! Запомни: никогда во зло!
Фархад налил мне в жестяную кружку чаю, который издавал запах чабреца. Смысла его слов я не совсем понимала:
- Как же теперь можно стать счастливой? Как же Клим может стать моим, если Варька будет все время вмешиваться?
- Конечно, Клим сам этого должен захотеть. Но ты ведь не готова узнать секрет старой шаманки?
- Выходит, что ты сам уже пользовался этим секретом?
- Знаешь, желания....Не принято шаманам желать. А вот у других людей работает.
- Хорошо, я готова.
     Я ждала, что Фархад начнет делать всевозможные заклинания с бубном, класть мне на голову кости старого умершего оленя, предка рода. Но ничего этого не было. Он поворошил огненное месиво и потер ладони друг о друга.
- Секрет этот переходит из поколения в поколение. Когда-то посол Клавихо привез его в подарок Тимуру из Европы, куда тот, в свою очередь, попал от мексиканских индейцев.
- Значит, эта формула существует уже так давно. Тогда почему же люди не стали счастливее оттого, что любое их желание может осуществиться?
- Ну, кто-то просто не знает, чего он на самом деле хочет. Кто-то не верит из-за того, что это слишком просто. А без веры ничего и не получится.
- Ну а почему же ты хочешь рассказать о ней именно мне?
- Во-первых, настал момент, чтобы о ней узнало как можно больше людей. А потом, я просто верю, что ты - очень хороший человек. Горячий, но очень хороший. Ты никогда не сможешь сделать никому плохого.
- Это почему это ты так уверен?
- Ты забыла, Таня. Я ведь даже если обычный, но все-таки шаман. Вы же сами об этом сказали.
- Хорошо, давай побыстрее рассказывай про формулу. Мне ведь в лагерь возвращаться, как дождь пройдет.
- Да, ты права, времени у нас не так уж и много, а рассказ мой долгий. Ну, постараюсь покороче. Так вот, при одном из своих очередных визитов в Самарканд, испанский посол Клавихо привез в подарок Тимуру старинный пергамент, на котором была изображена эта формула. Старый Тимур пробежал глазами и засмеялся, отбрасывая его в сторону. Он знал, какой ценой даются ему все исполнения собственных желаний. Он не мог верить формуле. Он верил только в себя. А без веры, повторяю, ничего не получится. Вера – один из главных элементов формулы. Понимаешь? Нужно верить, что твое желание обязательно исполнится, причем, самыми необычными путями. А вот его внук Улугбек....
- Я читала про него, что он был влюблен в звезды и вообще был очень необычным человеком.
- Да, именно он нашел последний элемент формулы. Все было достаточно просто. Маленький Улугбек убежал с этим пергаментом в сады. Ты что-нибудь знаешь про сады Самарканда?
- Знаю, что в Самарканде цветут самые красивые розы на свете.
- И самые душистые! Ага, значит, ты поняла о чем я. Так вот, Улугбек, которому в тот момент было на пару лет меньше, чем тебе, принялся изучать эту формулу. Он смог выявить все пять ее самых важных элементов: выразить и написать на бумаге своё самое заветное желание.
- Ой, так ведь это совсем не сложно!
- Да, но никаких отрицательных форм, типа «Не хочу, чтобы Клим любил Варьку!»
- Я догадываюсь, что одним из следующих элементов было важно представить, будто то, о чем желаю, у мебя уже есть.
- Да, что-то вроде того. Просто на тонком плане частицы  «не» не существует.
- А что значит «тонкий план», Фархад?
- Скажем, что каждая мысль в пространстве имеет свои волны, или еще проще: каждая мысль – это магнит, который притягивает объекты желаний. На этом уровне, конечно, не только мысли существуют, но и наши невидимые  помощники.
- И враги, и злодеи тоже на этом уровне живут?
Шаман засмеялся и сказал:
-Да, если их так можно назвать. Но об этом в другой раз. Итак, первое – написать желание.
- Второе – представить себе его, как будто уже исполнилось. И, главное, вера!
- А ты - способная ученица.
     Дождь все еще не прекращался. На душе вдруг стало тревожно: наверняка в лагере меня уже обыскались и заждались. А еще председатель отряда!
Но Фархад меня испокоил:
- Не беспокойся, как только прекратится дождь, я выведу тебя к лагерю самой короткой дорогой. А сейчас нельзя. Все еще велика опасность силя. Не нужно рисковать. Все равно тебя в такую погоду они далеко на дойдут. Будь спокойна.

......А в лагере действительно стоял переполох. День уже близился к концу, а Тани все так и не было. Говорили о том, что ее могли задрать шакалы, укусить каракурт или гюрьза, что в нее могла ударить молния и прочее. Вожатые же во всем винили этого «странного человека, которого все зовут шаманом». И куда только смотрит милиция! Директор же ругал вожатую Люду и называл ее безответственной, голубоглазой индюшкой. Зафар старался ее успокаивать:
-Ты ни в чем ни виновата. Это лишь моя вина. Прости. А Таня обязательно найдется, вот увидишь.
      Люда лишь кивала головой и всхлипывала. Она знала, что на Зафара можно было положиться в любом деле и, если уж он говорил, то так оно обязательно и будет.
    Варька же не понимала, что она такого сделала, чтобы Таня вот так от нее отделилась  и бросила. «Нет, я  ничего такого не сделала! Разве что попросила Клима мне помочь. Поболтали о моих черепаховых очках, в которых я похожа на инопланетянку, о Тане, о том, какая она была настоящая подруга. Клим даже так застенчиво сказал, что она хорошенькая. Может, она подумала что-нибудь не то? Когда вернется, я обязательно ее обо всем этом расскажу».
Варя затолкала в тумбочку свое рюшчатое платье и переоделась в Танины шорты и майку.
-Танюша, ну где ты пропала? Мне так тебя не хватает! - взгруснулось ей.
Тут прибежала вожатая Люда:
- Варька, Варька, ну где ты была? Я тебя обыскалась!
- Люда, это из-за Тани, правда? – Варька опустила голову.
- Нет, Варя. Таня тут ни при чём.- Она начала гладить Варю по голове и лицо ее покраснело.- Все будет хорошо, девочка. Все обязательно наладится. Вот увидишь.
«И все-таки это из-за Тани. Люда добрая, не хочет меня растраивать. Вот и директору на нас не нажаловалась.  Похоже, с подругой случилось что-то очень очень плохое. И все это из-за меня. Чтож, я готова к любому наказанию». – Раздумывала Варька по дороге в кабинет директора.
Она думала, рассказывать ли директору про то, что уже очень долгое время ей хотелось найти мальчика, который будет ее уважать, а не смеяться над ней и ее черепашьими очками. И который не будет считать ее фантазеркой и тараторой.
     Клим был так любезен и воспитан, что она на секунду поверила в это. Но лишь только на секунду! А Таня подарила ей дружбу, разделила с ней свою тумбочку, а она, Варька, забрала внимание  Клима, в которого Таня была влюблена. Что она скажет директору? Папа ее учил, что лучшее оружие – это нападение. А уж папа, как никто другой, разбирался в оружии. Недаром он был журналистом и писал статьи для самого известного журнала в стране. Вот и сейчас он был послан от этого самого журнала в Африку, чтобы написать статью об оружии племени мазаи.
- Степан Викторович, это я во всем виновата. Понимаете? Я вела себя безответственно.
Директор, до этого что-то писавший, вдруг поднял голову и посмотрел на Варьку отсутствующим взглядом. Встал, поправил пиджак и обнял девочку за плечи:
- Видишь ли, Варёнок, иногда в жизни с нами случаются вещи, которых мы совсем не ждем или о которых мы никогда не думаем. Это просто не зависит от нас. Но надежда есть всегда.
- Что-то серьезное с Таней, я знаю, - девочка опустила голову.
- За Таню ты не волнуйся, ее уже разыскивают. Подходит местная милиция на подмогу. Речь идет о твоем отце.
Варька побледнела. Сейчас в опасности была не только ее лучшая подруга, но и ее отец. Один единственный родной человек на всем белом свете! А ведь он ей обещал, что с ним никогда ничего дурного не сможет произойти! Он ее заверил, что будет себя хранить. Иначе ей грозит детский дом. А уж он-то знал, что это такое и никогда бы не позволил , чтобы это случилось с его дочерью.
- Что с ним? Где он сейчас? Он ведь вернется, правда? Он мне обещал!
-Пока ничего толком не известно. Знаем только, что судно на котором плыл твой отец, было захвачено сомалийскими пиратами. Весь экипаж взят в плен.
- Мне не интересно знать про весь экипаж! Я хочу знать, что с моим отцом!- Варька рыдала и тряслась. – Вы же знаете, что мне детский дом грозит!
- Ну, что ты!  Пока не будет точных сведений о твоем отце, тебе ничего не грозит. Обещаю!
- Я надеюсь, что хотя бы в лагере мне разрешат остаться до конца смены?
- Да, будь совершенно спокойна. Я уверен, что все обязательно разрешится. Вот увидишь!
Директор отвел глаза, чтобы в них не было видно слезы отчаяния и лжи. Он знал, что экипаж, захваченный теми же пиратами две недели ранее, был зверски расстрелян.
Варька рванула дверь, словно она была в чем-то виновата.
Директор покачал головой и развел руками, пробубнив на выдохе: « Ну и положеньеце».
Ситуация в лагере действительно была напряженной. Дождь почти прекратился, но дороги были размыты. Таню продолжали искать, но все еще не могли углубляться из-за опасности силя. А тут еще известия о Варькином отце.
Кто-то из девчонок перешептывался, кто-то подходил к Варьке и гладил ее или обнимал. Она же лежала неподвижно лицом вниз и иногда всхлипывала...

....Отогревшись у костра, я вдруг все больше начала понимать всю абсурдность ситуации. Гнев прошел, совесть загложила:
-Фархад, мне пора в лагерь.
- Ты права. Наверняка тебя уже обыскались. Да и у меня полно дел. Будет нам тут байки рассказывать. Дождь уже почти прекратился. Вот только костер затушим.
- А Улугбек, интересно, какое первое желание загадал? – на душе у меня было уже легко.
- Я думаю, найти себе мудрого наставника, от которого он узнает намного  больше о звездах.
- Да... А я тут про любовь...
- Любовь – это важно, Таня-хон. Именно любовь к звездам и двигала Улугбеком.
- Ну, хорошо. А какой следующий элемент этой формулы?
-Ух, какая же ты любопытная!
- Желание загадала и написала, как можно яснее себе его представила уже исполненным. Могу себе представить, как мы с Климом рука об руку гуляем, или что-то похожее. Но как это получится, если еще вчера весь день он только на Варьку и смотрел?
-А вот этого делать никак нельзя! Если сомневаешься, то уж точно ничего не получится.
- Ну, нашла я эту веру. И что, все сразу получится?
- Ты, наверное, голодна, поэтому такая нетерпеливая.
- Так где мы найдем здесь, в этом заброшенном домике, еду?
- Как? Разве ты ничего не заметила? Природа никогда не оставит нас без еды.  Подожди, я не на долго. А ты смотри за костром.
Пока я думала о том, как смогу изменить мою жизнь с помощью формулы везения, шаман вернулся с горстью огромных, темно-фиолетового цвета тутовых ягод, достал из-за пазухи белый полотняный мешок с лепешкой, на вид не совсем свежую, но, как оказалось, еще достаточно съедобную.
- Дождь уже прекратился, можно идти. Запомни, Таня: формулу везения ты должна использовать только во благо, иначе с тобой может случиться беда.
Он аккуратно складывал вымытые ягоды на лепешку:
 -  После того, как ты желание записала, себе его представила, нужно на нем сконцентрироваться, ну, удержать перед собой на несколько минут.
- Но мне еще совсем трудно себе это представить.
- Да, поэтому Улугбек добавил к этой формуле недостающий элемент.  Гуляя по саду с  пергаментом, он много думал и об этой формуле, и о своих желаниях. Ему было трудно представить их реализованными. Тогда он случайно заметил розовый куст цвета индиго, привезенный деду в подарок китайским послом. Он вдохнул аромат этих роз.. Этот аромат был настолько чудесным и волнующим, что вознес душу его до небес и дал ему сил вообразить любое желание исполненным и быть уверенным, что оно обязательно исполнится.
- Поняла, поэтому этот элемент формулы можно определить так : «представлять себе свое желанием исполненным, вдыхая аромат роз индиго». Только это все твои шаманские штучки. Роз индиго не существует!
Он улыбнулся и пошарил сначала в одном кармане свой одежды, потом в другом и, наконец, вытащил что-то похожее на пробирку с сине-фиолетовой жидкостью, закупоренную то ли воском, то ли сургучом.
- Старая шаманка знала об этом секрете. И даже если этих роз уже давно не существует, она сумела сохранить на века их чудодейственное масло, обладающее все тем же сильным ароматом. Вот оно. Но откупорить его можно лишь один раз. Масло, однажды открытое тобой, навсегда теряет свой волшебный аромат. Так, что, одно желание, самое самое...
- А у меня и есть только одно желание: превратить Варьку.....
Фархад сердито посмотрел на Таню.
- Ну, прости, Фархадушка. Я просто пошутила. Пусть живет себе Варька. А Клим пусть будет моим.
- Раз я решил подарить тебе формулу, то делай с ней все, что хочешь. А теперь нам пора в лагерь.
Дождь уже действительно совсем прекратился и  солнце протискивалось сквозь тяжелые тучи лучиками-иголочками.
 
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. 

По дороге в лагерь я мечтала о формуле и про то, как изменится уже скоро моя жизнь, но вдруг Фархад закричал:
«Таня, не торопись! Стой! Мне дальше нельзя!»
      Неожиданно я почувствовала головокружение, в глазах у меня помутнело, ноги подкосились и я упала в траву. Помню только, что когда я открыла глаза, волшебник-утешитель подносил  меня к лагерной ограде.
Вожатая Люда выбежала ему настречу как разъяренная тигрица и закричала:
- Что вы с ней сделали? Я на вас в милицию заявлю! Я не побоюсь Вашего колдовства! Оставьте ее здесь и уходите прочь!
Сознание возвращалось ко мне:
- Люда, он ведь  мне помог в лагерь вернуться, - старалась шевелить губами, но снова погрузилась в плотный, белый туман.
      Вожатая была уверенна, что во всем виноват Фархад.
-Поторопитесь, а то исчезнет! Бегите за ним чтоли ! Видите, он уже уходит!
Двое в милицейской форме перескочили через ограду на костерном поле и скрылись за деревьями.
Люда не отпускала мою руку, видно боялась, что я снова исчезну. Взгляд ее был очень встревоженно-печальным. Похоже, она очень волновалась за меня. Дождавшись Зафара, чтобы тот понес меня на руках, она  торопилась в медпункт, несмотря на все мои заверения, что я хорошо себя чувствую.
      В медпункте пахло спиртом и хлоркой. Медсестра Мадина смерила мне температуру, переодела в сухую одежду, дала какого-то противно горько лекарства и улыбнулась:
- Слава Аллаху, ничего страшного. До свадьбы заживет. Нет, до отъезда. А вот у твоей подруги.. Горе у ней, слышала?   
- Какой подруги? Какое горе?
- «Какой подруги»? Тебе что, память отшибло? Вы же с Варей не разлей вода были.
- Ааа , - виду я не подавала, что между нами что-то случилось.- А что с ней?
- С ней-то все нормально. А вот с отцом ее – настоящая беда. Пропал он! Без вести!
- Вот так дела! - растерялась я.- Меня всего два дня в лагере не было, а здесь такое...
- Вон она. В беседке сидит.
Я не дослушала Мадину и выскочила на улицу.
- Ты что делаешь? Совсем разболтались! – кричала мне в след Люда.
Но я уже была на входе в беседку, где Варька смотрела куда-то вдаль. Здесь ее не было. Мысли метались как ошалевшие стрелы: «У Варьки похитили отца, а я из-за какой-то любви хотела  ее в муху прератить! У ней больше никого не осталось. А у меня отец, мать, школьные подруги и она, эта Варька. Клим... Но что ей сказать? Чем утешить?
Я только заметила, что лицо  Варьки стало строгим и повзрослевшим и не могла больше смотреть на нее, как на чужую. Ее горе вдруг стало и моим.
-Варька! – закричала я.- Мы его найдем. Ты слышишь? Вы снова будете вместе. У нас ведь есть теперь формула желаний.
Она обернулась и лицо ее немного прояснилось:
- Танюша, как же хорошо, что ты нашлась. А я –то думала, что уже совсем одна осталась! Ни отца, ни подруги! Танюша, родная, как я рада!
Мы сидели обнявшись и плакали. Варька, понятное дело, от горя, я – от угрызений совести.
Мы вернулись, взявшись за руки, в медпункт.
-Хорошо. Ну хорошо же! Я все поняла, не надо на меня так смотреть!  Варваре ты сейчас очень нужна, - сказала Мадина и отсыпала мне три таблетки на завтра. – Это последние.
Когда мы входили в павильон, с ветки снова слетела синяя птица.
Шаман был с нами.
- Послушай, подруга, - сказал я важным голосом. – Пока я была эти дни с Фархадом, он мне рассказал о существовании одной вещицы, которая способна выполнить любое наше желание.
- Нет, Танюша, мне теперь это не сможет помочь. Все намного серьезней.
- Варька, ты только послушай! Она ведь смогла изменить судьбы правителей. Улугбек что, по-твоему, стал бы звездами увлекаться, если бы не формула? Он ведь падишахом был, ему бы в походы ходить, земли завоевывать, а он так смог свою жизнь изменить, чтобы посвятить ее звездам!
- Формула? Так что же ты сразу же не сказала! Это меняет дело.
- Я...., - мне хотелось ей признаться, что я намеревалась превратить ее в муху, но смелости не хватило. Об этом она никогда не узнает!
- Я решила подарить эту формулу тебе. Делай с ней все, что хочешь. Только чур не использовать никогда во зло другим, иначе не сработает.
- Так значит шаман отдал тебе формулу и все ее элементы?
- Ты что-нибудь про нее слышала?
- Так, кое что. Она действительно очень простая?
- Очень, но... – я почувствовала прилив кипятка к голове. – ...Варька, это конец!
- Почему конец, если все просто?
- Фархад мне не успел отдать масло роз индиго, без которого ничего не получится! Надо же мне было в обморок свалиться!
- Таня, мне нужно спасти отца. Давай что-нибудь придумаем! Ну же!
Варька опять замолчала и улыбка сошла с ее лица. Видно было, что она страдает.
- Варька, мы не сдадимся. Даже если сейчас все так плохо, ты только верь. Давай начнем. Попытаемся. Может что-нибудь и без этого получится. Запиши на бумаге свое желание и представь себе, что ты счастливая, обнимаешь живого и невредимого твоего отца, ну как-будто уже в настоящем. Почувствуй его запах, его колючую бороду.
- Таня, не надо. Ты ведь не знаешь, что значит потерять отца, когда он тебе за обоих: и за отца, и за мать.
- Да, я не знаю, но  могу себе представить. И именно поэтому я тебе обещаю, что у нас все получится, с последним элементом или без него! Я тебе больше скажу: желание  с тем элементом можно только одно загадать... А так  я его еще и своим намерением дополню. Смотри, я уже пишу: «Я вижу мою подругу Варвару счастливой, обнимающей своего только что приехавшего отца».
- Спасибо, Таня. Только ведь без этого элемента формула все равно не сработает. Это как ехать на машине без одного колеса.
- Далеко не уедешь, а близко... Но ведь Фархад в тюрьме. Можно, конечно, что –нибудь придумать, чтобы там его навестить. Хотя...
- Таня, не тяни, рассказывай, что придумала.
- Вообщем .... Придумай, что хочешь, а мне нужно будет на часок отлучиться.
- Нет, Таня, одна ты не пойдешь!
- Ты хочешь, чтобы Мурат снова тонул в болоте, а Клим - ставил любое чудо под сомнение?
- Нет! Ну, тогда я с тобой?!
- Не беспокойся за меня. Я была хорошей ученицей шамана. Я только до его палатки и обратно. Там все равно никого нет. Скорее всего он там его и оставил.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. 

- Таня, ну сколько можно спать? – слышала я  взволнованный, но веселый Варькин голос. – Мы тебе тут сюрприз приготовили. Давай просыпайся!
Я открыла глаза и увидела перед собой большой торт с горой взбитых сливок и фруктов, на котором розовой глазурью было написанно: «С Днем рождения, подруга!»
- Ой, так вы не забыли  про меня?! – растерялась я.
- Танюша, мальчики хотят объяснений, хотят знать, что с тобой случилось в горах. Пока я Климу про разные шаманские штучки рассказывала, повернулась, а тебя уже нет. Клим еще сказал, что в этих моих черепаховых очках я очень похожу на инопланетянку.
Я посмотрела на Варьку и поняла, что она стала мне как сестра. Эта маленькая, серая мышка в толстых, черепаховых очках вдруг стала мне самым родным человеком на свете. И не нужна мне никакая любовь, если мне так хорошо сейчас здесь с друзьями.
Правду я все-таки решила никому не рассказывать.  Ведь Фархад меня научил, что врать не  есть хорошо, но правду можно скрыть , чтобы не обидеть близких, дорогих мне людей.
- Ну, всё вам расскажи! Чудесных эльфов встретила. Заболталась с ними, вот и потерялась. На горного орла засмотрелась, вот вас из виду и выпустила. Слава Богу, Фархад мне к лагерю вернуться помог. А то дела мои совсем плохи бы были.
Варя опустила голову, а  Клим посмотрел мне в глаза и с грустью сказал:
-Ага. Так, выходит, ты ты потом без нас к шаману ходила... Местные сказали, что видели, как лес прочесывали милиционеры и слышали, что кто-то ругался. 
- Ну за что? Он ведь и мухи не обидел?
-Ой, Таня-хон. «Шаман, шайтан и шарлатан» они думат, - искривил лицо Мурат. – Они совсем другие человек!
- Говорят, начальник был в ярости, когда узнал, где мы вечерами пропадали. А когда тебя не могли нигже найти, сразу его и обвинили во всем.
Варька с умно-задумчивым лицом возмущалась:
- Что за люди? Когда они чего-то не понимают, то сразу начинают этого бояться и мстить любыми путями!
Потом лицо ее сделалось счастливым и она затараторила, как это делала обычно, еще до все того, что случилось:
-Ой, Танечка, мне тебя очень хочется с кое-кем познакомить...Давай, к директору лагеря. Живо!  Он там.
- Варька, ну что за загадки?
Мальчишки переглянулись и пожали плечами.
Но Варька никого не слушала, больно тянула меня за руку на бегу к директорскому кабинету. Сделав мне знак, чтобы я молчала, когда мы зашли внутрь, она накинулась на незнакомца, который что-то рассказывал Степану Викторовичу, и закрыла ему глаза. А когда он встал и повернулся в нашу сторону, то я увидела уже знакомые мне серые глаза, спрятанные за толстой черепаховой оправой  и медно-рыжие волосы, ставшие такими родными за эти дни.
- Варвара, шалунишка-мышка моя!
На Варькиного папу мы набросились обе и крепко обнимали его, словно боясь отпустить куда-либо....

......   Мы со Степаном Викторовичем оставили их на едине: им было что рассказать друг другу! А я должна была посоветоваться с Климом и Муратом и рассказать им, что вчера в лесу я не обнаружила ни брезентовой палатки, ни Цербера, ничего другого, чтобы напоминало  о нем. А до окончания смены остался один день.
Клим с тревогой посмотрел на меня:
- Ребята, вы думаете, мы должны его спасать? Как мы хотели спасти  от него лагерь, так теперь мы должны спасти его всем лагерем!
- Нет, Климушка, никого спасать не надо. На то он и шаман.
- Но ты же никого не нашла вчера в лесу?
- Зато кое-что – да. Шаман оставил нам это.
Вдруг послышался шум крыльев слетевшей с соседней ели синей птицы. 
-Шаман есть здись, -  Мурат был спокоен и уверен в том, что говорил.
Я достала из кармана рюшчатого платья нечто завернутое в  пакет из-под тыквенных семечек, которые мы грызли вместе и смеялись над тем, как Фархад нам рассказывал и пел о превращениях коварного визиря в проворную ящерицу. Актер он был еще тот!
     Клим стряхнул с пакета сухие травинки и раскрыл бумажный лист, где лежали четыре пера синей птицы и  фиолетовыми чернилами было написано:
« Дорогие мои ребята!
Наше знакомство с вами не закончилось. Долг зовет меня. Долг перед самими собой. Я решил больше не предавать мою мечту. Моя душа не оставляет мне  времени и зовет меня в путь. Помните рассказ про Улугбека?  Всегда следуйте вашим мечтам. Служите только во благо себе и людям. Тогда сможете исполнить любое ваше желание и преодолеть любое препятствие. А мы еще обязательно с вами встретимся. Не может быть по другому. Храните вашу дружбу, потому что дружба, росток которой брошен в детстве и пронесен через испытания жизнью, удачей, взлетами и падениями, превращается в огромную многовековую чинару и живет вечно.  Удачи вам везьде и во всем!
С любовью.
Ваш Фархад».
Мы  молча шли на линейку. Смена подходила к концу. История закончилась.
- Как же я счастлива, что с ним не случилось ничего страшного!
Варька подняла руки к небу, сделала непонятный нам жест, и притянула руки к губам:
- Я так и думала.
«Ну, ни Варька, а повитуха какая-то!» - подумала я.
Нам стало очень грустно и пусто от того, что хорошее только что закончилось, а другое, новое, еще не началось.
Но поникшим Мурату и Климу я сказала:
- Вот и славно, правда?! А помните, когда он нам рассказывал о знаках Вселенной, которые указывают нам, куда мы дальше должны идти. Так вот это один из этих знаков. Я после всего решаю жить по-новому. Буду говорить по-новому, делать по-новому и относиться к людям по-новому.  А ты что думаешь, Варюша?
-Варюша? Мне только послышалось или ты и впрямь сказала это мне?
-Правда, Варюша. Прости меня за все! И вы, друзья, простите! Если ты хочешь, чтобы я звала тебя Варюшей, то я буду тебя так звать. Какое это имеет значение для меня? Ведь, если тебе этого действительно хочется.
Не смотря на сказанное, у меня не получилось ободрить ребят. Волшебница была из меня никудышная.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ.

На торжественном закрытии все немного грустны и рассеяны. Завтра утром возвращаемся в город. Вещи собраны, адреса и телефоны записаны. Зафар ни на минуту не отпускает от себя вожатую Люду и держит ее за руку. Степан Викторович, приглаживая реденькие волосы, объявляет в микрофон о награждении лучшего вожатого, лучшего отряда, лучшего председателя отряда. Мимо меня проходят люди, ставшие уже родными и знакомыми за этот месяц. Варька улыбается мне. Клим смотрит на меня, я это чувствую, и, когда наши глаза встречаются, смущенно отводит взгляд.
Директор объявляет песню. Мурат играет на дутаре, у него такое грустное, но одухотворенное лицо.Таким я его еще никогда не видела.
     Степан Викторович объявляет гостя и на площадку выходит некто в военной форме. Только волосы собранные в конский хвост и присутствие черного пса мне что-то  очень напоминают. Поникшие ребята тоже вдруг оживают, кивают и, забыв все правила хорошего тона, указывают пальцем на гостя.
     Фархад! Нет, не может быть! Мы вчетвером застываем, пока он рассказывает что-то про Афган.  Черный лохматый пес все это время на чеку. Гость заканчивает свой рассказ. Слышатся апплодисменты. Мы протискиваемся сквозь толпу навстречу ему. Я хочу объяснений! Или просто обнять его! Или и то, и другое!
- Фархад, подожди!
Он оборачивается взгляд не так мягок и голос мужественней:
-Фарух! Мое имя Фарух! Вы почти угадали!
-А как же превращения рыжего кота!
Лицо Клима краснеет от волнения.
- Кошка Мурзилка принесла лагерю неделю назад пятерых котят! Вот, полюбуйтесь на них!
Медсестра Мадина протянула нам корзинку со сладко спящими котятами. Мурзилка путалась у ней под ногами и мяукала.
- А как же синяя птица?
- А была ли синяя птица? Myophonus caeruleus, или, может, просто лиловый дрозд, как его называют на Востоке. Их ведь здесь великое множество.
Мадина застенчиво и нежно смотрит на Фаруха, а он на нее.
- Вы, что хотите сказать, что никаких чудес не было?
Варькины очки съезжают по спотевшему носу.
- А что особенного было? – знакомый незнакомец потряпал за ухо черного пса.
- Но формула везения? Формула, которая помогла освободить Варькиного отца?!
- Конечно, это сама жизнь, которую каждый из нас проживает достойно, мужественно проходя все испытания. Это и есть та самая формула везения и успеха.
Я была растеряна, земля уходила у меня из-под ног:
- А как  же обо мне? А Раши?
Фарух подмигнул мне и сказал:
- Ах, ты про это...Черная медуза, руковицы из прозрачной лианы, масло роз индиго, волшебная формула желаний или везения, да и синяя птица... Это еще ничего по сравнению с тем, что всех нас ждет впереди! Ведь все еще только начинается!