ЛИЗА

Все мы когда-то держали домашних животных. Хотя бы в глубоком детстве. Кто-нибудь, когда-нибудь в доме все равно побывал. Вонючий сирийский хомячок, постоянно орущая желтая канарейка или замученная на смерть морская черепашка. У кого родители были посговорчивее, тому довелось пожить в компании декоративной крысы, породистой кошки, или некрупной собаки, категории «нашли….отдадим…..».

Моя жизнь в этом отношении сложилась более чем счастливо. В вопросе приобретения какого-нибудь питомца мне не отказывали. В доме всегда по очереди были и хомяки, и белки, и кошки с собаками. Один зверек сменял другого, и так до возраста средней школы. Потом был перерыв по понятным причинам – учеба, начало личной жизни и прочие неприятности. Уже, будучи 20-летней девушкой, я совершенно осознанно завела кобеля добермана. Так получилось, что в двухлетнем возрасте его насмерть сбила машина. Я, чтобы заглушить горе, тут же привезла из московского питомника новую собаку. Тоже кобеля добермана.

Увы, но жизнь и второго пса оказалась короткой. Переживала я все это страшно, решив, что никогда больше не буду заводить животных. А если по какой-то причине, животное в моем доме все-таки появится, то я не буду привязываться к нему сердцем. Буду любить мозгами.

Прошло 5 лет, и вот. Одна приятельница – заводчица мелких экзотических пород, убедила-таки меня, что нужно в доме иметь собаку. Не большую, как у меня когда-то были, а маленькую. Точнее, очень маленькую – английского гладкошерстного тойтерьера. Да, да, вот эту нервную «задрыгу» на тонких ножках с выпученными глазами. У нее таких дома – уверяла она – шесть штук и проблем с ними никаких нет.

Как случилось, что я поверила в необходимость такого приобретения? До сих пор не понимаю. Но видимо, последняя кружка пива в процессе разговора о тойтерьерах оказалась лишней. То есть, она – эта кружка и оказалась решающим аргументом в убеждении меня. В какой момент я поддалась эйфории – иметь крошечное существо, совершенно не подходящее мне ни по темпераменту, ни по размеру, ни по образу жизни – не помню. Да, и какая теперь разница?

Судя, по рассказам Натальи, содержание такой маленькой собаки состояло из одних достоинств. Гулять с ней не надо – легко учится и ходит в лоток, как кошка. Кормить как-то особенно тоже ни чему – с хозяйской ложки сыта. Из-за того, что живет дома, почти не болеет. Снаряжение – одна текстильная шлейка. Отведенное место – подушка у батареи. Все. Ну, еще немного игрушек, витаминов и контакта с хозяином.

В общем, нисколько здраво не поразмыслив, я решила – возьму такую собаку. Уж если моей сноровки и ума хватило на двух доберманов, тойтерьера-то, поди, одолею?

Через 10 дней, где-то после мартовских праздников, я купила у Натальи 1,5 месячную девочку тойтерьера оленьего окраса. Маленькая собачка, размером не больше моей ладони, доверчиво расположилось у меня за пазухой. Свернувшись теплым калачиком, она безмятежно проспала всю дорогу до дома. Мальчиков к моему несчастью в помете не было. Но я подумала – может, и хорошо. Хватит мне кобелиный норов укрощать. Поживу спокойно. Известно, что суки более привязчивы и к дому, и к хозяину, реже демонстрируют характер и вообще, покладистые существа. Нуждаются в любви и защите больше, нежели в неусыпной дрессуре и доказательстве своих привилегий. Впрочем, как все женщины. Назвать собаку надо было на букву «Е». Ничего приличного на эту букву, как назло на ум не приходило. Впрочем, зацепилось одно имя – Елизавета. Долго раздумывать и ломать голову над этим вопросом я не хотела. Значит, будет Лиза.

Когда я забирала собаку, приятельница заботливо дала мне вдогонку несколько советов по «легкому» содержанию. Кормить пока 4 раза в день, лежанку устроить в тепле. Поить жирными кондитерскими сливками. Желательно, немецкими. Ха! Немецкими! Где это в 90-х годах в нашем городе были какие-то особенные жирные немецкие сливки? Нам нежирных отечественных бы купить! В финале, пришлось заказывать сливки в Москву. Раз в неделю я встречала поезд, на котором с нарочным приезжали 2 очередные упаковки 30% сливок для моей собаки.

Началась наша совместная с Лизой жизнь. Ничего особенного. Никаких эксцессов. Я оборудовала для ее сна и отдыха закрытую коробку с небольшим отверстием – входом, одеялом внутри и электрическим подогревом снаружи. Все это я разместила на кухне. Две миски с кормом и блюдечко с неизменными сливками, которые уже через 4 часа загустевали в открытом виде до состояния желе. Игрушек я ей пока не купила, поэтому в первый вечер, мы обошлись пустой катушкой из-под ниток.

Первую ночь мы не спали. Лиза без перерыва скреблась в закрытую дверь кухни и пищала, требуя, чтоб ее взяли в комнату. Несколько раз за ночь, больше жалея соседей, нежели себя, я вставала с постели и, распахнув дверь в кухню, объясняла громким матом, где у собаки место. На пятое мое появление Лиза, не дожидаясь пока я, открою рот для ругательств, стремглав убежала в свою коробку. Высунув из нее свой маленький пятнистый зад, она сделала вид, что спит и никаких претензий не имеет.

Тем не менее, визг и требования изменить условия содержания периодично продолжались остаток ночи, и еще две недели после этого, прежде чем собака смирилась и окончательно поняла, что она попала «не туда», и жить ей придется именно так. Спать она будет не в постели, а в коробке. На хозяйских руках не бывать, или бывать, но крайне редко. Играть придется самостоятельно – компанию никто не составит. 95% времени надо будет проводить в одиночестве, так как никого постоянно нет дома. Но, даже если кто и дома, на внимание рассчитывать глупо.

В общем, я была непреклонна. Никто же не сказал мне, что мелкие породы – особенные. У них иное расписание и совсем другая жизнь. Они маленькие, а потому – ручные в прямом смысле слова. Их надо постоянно гладить, ласкать, целовать, пичкать до бесконечности. Баловать, защищать от всего, что может их напугать и, разумеется, не спускать с рук. Разговаривать, играть, как с маленьким ребенком, отдавать максимум теплоты и заботы. И конечно, спать вместе – иное, даже не обсуждается. Вот оказывается, что имела в виду Наталья, говоря о контакте с хозяином. А что делала я?

Я общалась с этим рыженьким существом, предназначение которого – лежать на подушке и подставлять розовый животик для поцелуя, как со служебной собакой из питомника УВД. Я вела себя так, будто через пару месяцев Лиза переселится будку и, как минимум начнет бегать по блоку, охраняя какую-нибудь «закрытую» территорию. Или на край, будет служить в органах на поимке преступников. Дикость, одним словом.

Прошел месяц. Лиза немного подросла. Она уже не была такой крохотной и тщедушной. У нее начали подниматься ушки, взгляд стал более осмысленным. Я решила научить ее нескольким командам. Команду «нельзя» Лиза уже давно выучила и знала, как никакую другую. Осталось научить ее тому, что пригодилось бы нам для общения, совместной жизни и прогулок. Удивительно, но собачка оказалась очень смышленой. Я никак не думала, что в такой маленькой голове, с не заросшим родничком, может поместиться сообразительность и ум.

Она быстро выяснила, что за опускание попы на пол – «сидеть», звонкое гавканье – «голос» и размахивание правой лапкой в воздухе «здравствуй» ей причитается сантиметровый кусочек сыра. Поэтому, очень скоро без всяких команд, Лиза, усаживалась передо мной и демонстрировала по очереди все, что она умеет, ожидая заслуженного вознаграждения. Позже, она также поняла, что подбегать на имя, приносить мячик и садиться у ног не только выгодно, но и весело. Помимо сыра, она получала дозу внимания. С ней начинали играть.

Еще через месяц, пыл мой поутих, и строгость отступила на второй план. Мне надоело сопротивляться, и я стала пускать собаку к себе в постель по утрам. Счастью Лизы не было предела.

Не смотря на все эти изменения, времени на общение с моим маленьким питомцем у меня катастрофически не хватало. На работу я уезжала в 8:30, возвращалась не раньше 19:00. Чаще, гораздо позднее. В выходные – пьянки и гулянки до поздней ночи. Когда заниматься собакой? На себя бы время найти. Я видела, что она скучает и ей недостает общения. Встречая меня, она тащила мне игрушки, предлагая повозиться с ней. А мне было лень. Орать на нее? За что? За то, что я купила ее, не подумав? Или за то, что у нее есть потребности, а мне наплевать? Тогда я впервые подумала о том, чтобы вернуть  собаку в питомник.
Летом у Лизы начали меняться зубы, и она стала портить вещи. Первой жертвой смены зубов стал мой кожаный ремень. Отношения наши и до этого нельзя было назвать идеальными, а теперь я вообще взбесилась. Лиза чувствовала мое раздражение, но продолжала делать назло. Мне казалось, она мстит мне за не любовь, за отсутствие времени, за то, что ночью она так и не спит в моей кровати. Каждый день она что-нибудь вытворяла. То кусок обоев оторвет, то шнурки у ботинок съест, то рулон туалетной бумаги распустит. Не смотря на методичные и довольно жестокие наказания с моей стороны, Лиза продолжала виртуозно вредничать. Терпение мое начало иссякать. Последней каплей в этой череде мелких пакостей стало небольшое происшествие.

Я продолжала ездить на дневное кормление собаки, правда, уже один раз, а не два.  Стоял жаркий июньский день. Я мчалась домой с твердым намерением не только позаботиться о собаке, но и принять душ. Бросив на журнальный столик в прихожей кошелек и ключи от машины, я, скинув джинсы и футболку, стала менять миски с едой и сливками. Покончив с обязанностями, я перешла к правам. Быстро приняв душ, я переоделась и, схватив ключи от машины, поехала по своим делам. Первым делом было – заправить машину. Подъезжая к заправке, я потянулась к заднему карману джинсов и обнаружила, что кошелька на месте нет. Оставила дома. А почему не взяла его вместе с ключами от тачки? Значит, его на столике не было. Лиза! Убью!

До дома я доехала в три раза быстрее, чем удалилась от него. Залетев в квартиру, я увидела везде на полу рваные клочки зеленых и фиолетовых бумажек. Собаки нигде не было видно. В общей сложности денег в кошельке было не так и много. Что-то около 5 000 рублей, плюс 120 долларов. Короче, по всему полу, ковру в комнате и линолеуму в прихожей было раскидано, а до того как раскидано – изжевано и разорвано то, что еще 20 минут назад можно было с уверенностью назвать деньгами. Я наклонилась и подняла пару обрывков. Да, банк такое не примет. Кусочки были не более 2 сантиметров в диаметре. Причем удивительно то, что чем крупнее была купюра – тем мельче и безжалостнее она была разодрана. А где кошелек?

- Лиза! – Заорала я. – Где кошелек, твою мать?

Собака пронеслась мимо меня из дальнего угла комнаты в свою картонную конуру и задними лапами вытолкала оттуда расстегнутый «лопатник». Я в одни прыжок оказалась рядом с коробкой. Подобрав кошелек с пола, я пнула коробку с такой силой, что продырявила ее носком ботинка. Что подумала в этот момент Лиза, не знаю. Я замела на совок плоды собачьих трудов и, выбросив все в мусорное ведро, поехала на заправку.

По дороге я позвонила Наталье, которая 3 месяца назад так любезно продала мне это «чудо».

- Наташ, мне надо Лизу срочно в питомник определить.

- А что случилось?

- Эта тварь пятисотенными купюрами питается. Мне это не по средствам. Короче, если не хочешь, чтоб я ее в ближайшие дни придушила – забирай.

- Не психуй. – Сказала Наталья. – Я заберу собаку сегодня. Говори, во сколько приехать?

- После 19:00.

Я повесила трубку.

Вечером Наталья действительно приехала и забрала Лизу со всем ее скарбом и недельным запасом корма и сливок. Она долго извинялась за то, что присоветовала мне приобрести маленькую собаку, рассуждая о том, что все-таки мой профиль – это крупные псы. Я ее успокоила.

- Никто ни в чем не виноват. Я сама принимала решения. Ты же мне не силой ее впихнула.

Единственное, о чем я тебя прошу, постарайся пристроить ее в нормальный дом. Чтоб она не кочевала из семьи в семью до старости. Пока ей 4,5 месяца она еще спокойно адаптируется в другом месте.

-Да, упокойся. Я уже знаю, у кого она будет жить. – Ответила Наталья. – Ей там будет не плохо.

Примерно через год я увидела Лизу в доме нашей общей знакомой Марины. К моменту появления в ее доме Лизы, у нее уже жили три щенка – кроличья такса, пекинес и длинношерстный тойтерьер.

Удивительно, но в момент нашей встречи Лиза меня узнала и была счастлива видеть. Но еще больше она была счастлива своей новой жизни, в качестве предводителя этих трех мелких подрастающих «команчей», которые были моложе ее и слушались во всем.

Лиза дожила в заботе и любви до глубокой собачьей старости, оставив после себя немалое потомство. До последнего часа она была главной и любимой собакой своих новых хозяев. Один из ее рыжих в пятнышко ушастых сыновей до сих пор живет у Марины.