За свердловский рок

Свердловский рок, точнее, свердловский рок-клуб возник в 1986 году. На пять месяцев раньше "Сурикова 31", "восстания" "подвальных художников" во главе с Витей  Гончаровым, Дьяком, Махотиным, Букашкиным-Малахиным , Левой Хабаровым и многими другими.
Рок-клуб бэмснул так, что мало никому не показалось.
Я в качестве поэта приближенного к Майе Никулиной имел на этот счёт блат. Майя роков не любила и не любит (ни англицких, ни нашенских).  Сидели как-то году в 1988 рядом , слушали "Алису". Майя повторяла "Ужас! Ужас ! Ужас!".
Её зять был Саша Калужский (судьбами своего профессионального англоязычия позже попавший в рабство к разноцветным североамериканцам) , и он был президентом рок-клуба.
Ещё до рок-клуба рок-группы "полуподпольно", то есть, очень харизматично и сокровенно, концертировали то тут, то там. А главное, они писАлись на магнитофонную ленту. Тогда в те ужасные советские времена, когда не было ни мобильных телефонов, ни CD, ни плейеров, тогда музыку записывали на ленточные катушки, которые ставились в ящик величиной с коробку жесткого  диска. И где-то на кухне записи слушались. Приоткрыв рот.   
Я помню, как Андрюха Герасимов (кликуха "Святлячек")  угостил меня году в 1983 слушаньем "Урфина Джюса". У Андрюхи светились глаза.  Я сказал честно: "Фигня какая-то". Андрюха продолжал светиться: "Конечно, фигня, но его везде, в Москве, Питере, знают, слушают, нам завидуют, у вас есть рок-музыка в Свердловске, уважают".
"Урфин джюс" с его отстойной музыкой помнят и уважают до сих пор. Саша  Пантыкин - это "Панты". Его фотографируют для глянцевых журналов, награждают губерскими премиями, заказывают музыку для модных музкомедий.
Потому что он - миф. Потому что он - советский рок.
Советский рок состоял из двух роков. Один ленинградский рок, другой - свердловский. Самый крутой был, конечно, Ленинградский рок (Б.Г, Майк Науменко, Цой с "Зоопарком", Алиса, Курёхин, Башлык) . Но  Свердловский рок был ещё круче. Потому что, во первых, про свердловский рок было непонятно, откуда чё взялось и совершенно неожиданно.  С буржуйско-декадентским, западническим Питером было всё понятно. От них именно этого и ожидали, но почему в Свердловске вдруг рок-музыка, это было загадочно и непостижимо.  А во-вторых, совсем было и не важны все эти литературно-культурные таланты. Важно что рок-музыка зазвучала по-русски.  Какую-то русскую рок-музыку как бы делал Макаревич. Но он было мажорным, очевидно, прогибающимся, кислотным, практически попсовым полурокером. Он даже до появления советского рока себя и не идентифицировал как рок-музыканта. Он был эдакий рок-Плеханов, которого Гребенщиков, Цой, Алиса, Чайф, Бутусов, появившись,  перешибли одной соплёй.  Суть же бума вокруг советского рока была в том, что советский рок был... на русском языке. Вот так вот просто. Никаких других сутей не было. До "советского рока" рок-музыка была уделом меломанов-битломанов, которые выучили англицкий лишь в следствие своей битломании,  да и то это было с вэри пуэр прононсиэйшн.  Для них была лишь музыка и непонятная, неведомая слава четверки там на Западе. А музыка, искусство танца, дизайн - это ритмический ритуализм, арифметика форм. Очень незатейливый дискурс. Он примитивнее религии,  он - цивилизационная матрица времен древнейших деспотий.  Эта матрица не сложнее умения скомбинировать алфавит, собрать букетик в икебану. Это композиция, это хитрость положить предметы рядом, так чтобы это было поаккуратнее, с бантиком. То есть, не более, чем дизайн. В целом это тоже нужна вещь, но  принципиально более простая, чем религия, философия, наука, технологии... До, ре, ми, фа, соль, ля, си, кошка села на такси. Когда гамма заканчивается и начинаются слова, тогда появляется смысл. Осмысленное искусство на четыре порядка более высокий дискурс, чем просто музыка, от которой сходили с ума Моцарт и Сальери, из которых никто не был ни злодеем, ни святым. А вот "поэт в России", как сказал один плохенький русский поэтишко,  "в России больше чем поэт".  Откуда Евтушенко до этих строк додумался? Откуда-откуда,... да уж известно, что не от верблюда. В России уж никто и не помнит,  кто сказал, что "Пушкин - наше всё". Кажется Гоголь сказал, что Пушкин - это русский человек, который явится в России лет через 200 лет. Рок-поэт - уже и буквально немножко "побольше", чем поэт, раз всё это под музыку да ещё и авторскую да ещё квартетом.
В свердловский рок-клуб на концерты и фестивали рвались, водили почетных гостей родного гостеприимного города.  Свердловский рок гастролировал, прихватывая с собой для пущего безумства старика Букашкина с командой панков вроде Саши Шабурова,  Антипа Одова, Сандры Мокшы, Вовы Макмерфи (настоящего страшного шизофреника-паранойка). О свердловском клубе писали стихи, которые читала вся страна.
"За мир и дружбу, за свердловский рок", - есть такое стихотворение "О сухом законе"  Саши Ерёменко. Гуглите, найдёте обязательно эти энергичные вирши.  А можете спросить у Жени Касимова, он помнит наизусть. Мне оно, это стихотворение Ерёмы,  запомнилось в своей лишь сущности, потому что там эпиграфом была цитата из моей статьи с такими словами:  "Декабристы разбудили Герцена, советские рокеры разбудили..."
Сейчас можно сказать, что разбудили что-то двусмысленное.
        Но они будили то, что надо будили. В Свердловске была даже рок-группа "Флаг", красная во всех смыслах. В целом советский рок был лишь немножко сложнее текстов "Урфина Джюса". Но всё же сложней. "Прощай, Америка"  Ильи Кормильцева -  этот же смысл этого странного хита  мы поняли только сегодня в 2014 году. А "Ален Делон не пьёт одеколон" - это же про Депардье, это его крик, его нежелание говорить по-французски на фоне нашей  укропитекоподобной зависти долбанной грёбаной тупорылой Европе, которая сама должна завидовать нашим самым средних из средних. Вот о чем грусть "Наутилуса". Вот почему Младший Брат свердловского кинорежиссера Балабанова  с "Наутилусом " в ушах взбирается на небоскрёб, чтобы замочить там взорвавшего Боинг-777 и всю Украинскую Советскую Социалистическую Республику педераста-капиталиста.
       В фильме "Стиляги" песня "Нау" звучала в контексте, имеющем смысл прямо противоположный тому, что создавал Илья. "Скованные одной цепью". В  "Стилягах"  "скованные цепью" представлено как жертвы Гулага, то есть, проамериканская, белоленточно-педерастическая интерпретация.  В аутентичном звучании свердловского "Помпилиуса" это марш индейских воинов, так же как и "Мы вместе" Алисы. Но милое буржуазное племя всё заражает своей  беспонтовой чесоткой. Когда постсоветский советский рок стал зум-зумить и отращивать гномьи бороды, рок-поэт Илья Кормильцев (кстати, Илья едва ли не единственный деятель для обозначения которого используется термин "рок-поэт") подался в книгоиздательство, в лево-марксистское книгоиздательство. Изредка Кормильцев называл себя марксистом, но поскольку был поэт (рок-поэт), то  сотворял новые имена своей пламенной идейности. Издательство своё он назвал "Ультра-культура", а тему своих интересов "Альтернативная культура". В издательстве он издавал Эдуарда Лимонова, Бориса Караглицкого, Германа Садулаева, перевод книги "Компьютерное подполье" об Джулиане Ассанже, о котором тогда в русскоязычном мире никто почти и не слыхивал. То есть, свердловский рок продержался в облаке огня дольше других.
        Кто виноват, что мы (да и сами рокеры) не пошли за ними и за собою. Майя Никулина - оно понятное дело, она - женщина, она перепугалась. Но когда Крым и Севастополь вернулись к нам, Майя Никулина, никогда не понимавшая и не принимавшая  рокеров, была счастлива, как истинный металлист. А полурокеры вроде Макаряки, Шевчука, Троицкого изошли каким-то откровенным желто-голубым дерьмом. Рок-мертв и рокеры мертвы. Что там Макаревич,  сам Пол Маккартни сдох, жалясь Путину на проституток пусси-райот...  Соврокеры  были живы только недолго в 80-ые, когда появилась их русская поэтическая речь в ритмах рок-музыки. Но они возомнили, что они такие гениальные и великие, как Джон Леннон или Иисус Христос. А ведь когда-то воистину великий  поэт Тургенев, написавший одно, но  единственное стихотворение, всем нам сказал, что всему виной и во всем заслуга "великого и могучего русского  языка". Мы - что-то, лишь поскольку в лодке.
       Великими нашенские рок-музыканты были, когда они были подпольным роком. Об этом свидетельствует, например, книга Елены Пудовой "Майк и Цой в Свердловске , 1983-й" ( Екатеринбург-Санкт-Петербург, 2009).
       Я там был, портвейн с ними пил, по усам текло, в рот не попало.
       Майк был, я скажу, покруче, поинтеллигентней Цоя. Но оба они умели сносить голову слушавшим их: джинсы, две акустических гитары, два простых ленинградских чувака из Питера...  А рок-музыка - это, строго говоря, усилитель, микрофон, колонки. Остальное, то есть, собственно "наше всё" - это "безумство молниеподобного буревестника", то есть, песнь художника-поэта, сиречь, личности,  скифа-героя желто-белой расы, чья священная миссия состоит в том, чтобы зажарить  бледнолицую сволочь со всей  её брандербургско-вудстоковской долларовой системой.   
       Свердловский рок - "наше всё", как и Пушкин. Но его, как и Пушкина, уже нет, он "мёртв", как пел когда-то ещё "живой"  Б.Г.. Как и обычно, как и всегда, троцкистские мухи всё засрали, и всё сгинуло...  Всё мертво, но мы ещё нет. 
      Но мы пойдём, конечно, совсем другим путём. Конечно, это не будет музыка без слов, или пятна без смыслов.  Это будут слова и смыслы с чем угодно. Винцеремос будет за нами. Потому что у мира свердловских скифов есть миссия: собрать всех туда, где дышит интеграл, и зажарить там мясо белых братьев, и грызть его своими вегетарианскими зубами, запивая Апсны или  Лохны.  Свердловский рок - это лишь гениальная (в смысле: генеральная)  репетиция того грандиозного сабантуя, который предстоит нам с топаньем и лезгинкой  отпраздновать назло надменному  оборзевшему и охреневшему соседу по Земному шару. Прощай, Америка, тебе кирдык, готовься к встрече со своими Джорджем Фашигнтоном  на его звездно-полосатых небесах.    
      Потому что "великий и могучий" не то, что до Киева доведёт, но и последние негры и чингачгуки выучат его, плача и гикая от радости, потому что Русский Язык больше, чем язык, его аршином не измерить, в него нужно просто верить, как в Христа, Будду, Кришну, Пушкина и Ленина, как в категорический императив над нами.   
      Русская поэтическая речь, направленная в лоб врагу, есть та главная военная тайна наших армии и флота, которые  являются двумя эксклюзивными и безальтернативными союзниками России. Свердловский рок был велик, потому что он был великим русским языком, великим князем идущем на Вы, поганые басурманы. Трепещите, падлы и дряни. Нож вам в печень, свердловский блюз вечен.   
                Андрей Козлов, Екатеринбург, ул. Бажова август 2014,