Неоконченная повесть. Глава 12

Я проснулась раньше, сынок мой ещё спал, такой большой, но с таким милым детским выражением на лице. У меня слёзы навернулись на глаза от жалости к нему и я пошла бродить по общежитию, чтобы не разбудить сына и ознакомиться с местонахождением жизненно необходимых мест на территории проживания моего сына. Общежитие было полупустое, студенты уехали на каникулы и остались только те, кому не на кого было надеяться и надо было за лето подзаработать немного денег, чтобы облегчить себе хотя бы чуть-чуть жизнь во время учебного года. К ним принадлежал и мой сын. Я обследовала только четвёртый этаж и возвратилась в комнату. Сын ещё лежал в постели, но уже не спал. Потом я начала разбирать баул, потому что он занимал полкомнаты. Сын примерял обновки и радовался, как ребёнок, потом мы поели и отправились в центр Санкт-Петербурга гулять. Всю дорогу и в процессе знакомства с красотами города, мы с сыном говорили-говорили, потому что за эти три года у нас накопилось очень много информации друг для друга и просто нам было очень хорошо вдвоём. Время, которое мой сын прожил один в Петербурге не испортило его, а наоборот закалило, сделало взрослее. Это был уже совсем не мальчик, а мужчина с высоким чувством ответственности за свои дела и поступки.
  Я очень переживала за него, когда он уезжал из дома, чтобы городская и студенческая жизнь не сломали его, не увели в сторону. Но он, умница, знал и понимал, что в случае чего возвращаться ему некуда: родительский дом, в полном понимании этого, был разрушен- от него ничего не осталось. Суверенный Кыргызстан ещё сам метался в поисках своего места в окружающем его мире. Надо было поднимать разграбленную и почти уничтоженную страну, но никто не знал как.  Народное добро было распродано и деньги осели в карманах, вдруг откуда-то возникших богачей. Простой люд сидел на чае и лепёшках, веками жившее в горах население, занимавшееся скотоводством, перебралось быстренько с юга республики на север, развитый в промышленном отношении гораздо лучше во времена СССР, в надежде тоже быстро устроить свою жизнь. Как шутили в то время в Киргизии, что народ разделён на три категории: одни воруют, другие торгуют, третьи таксуют. Вот такова была обстановка в Кыргызстане в начале двухтысячных.
  Данил  был хорошо информирован об этом из моих писем. И поэтому, мой ребёнок рвал жилы, чтобы закончить  Университет. Гражданство Российской Федерации он получил через ОВИР, теряя массу времени, сил и нервов. Тогда было не так, как сейчас украинцам всё на блюдечке, а надо было побегать доказывая, что ты всю жизнь прожил в стране Советов и теперь хочешь вернуться на свою историческую Родину по обстоятельствам, нисколько не зависящим от тебя, вдруг оказавшегося за её пределами. Вылетели из страны вмиг, возвращались назад годами, теряя всё, что было нажито за всю жизнь,  через препоны бюрократии и ещё массу непонятных причин, по которым Родина не желала возвращать своих граждан себе под крыло материнское. Мы бились , стучались в её закрытые двери и только самые упорные смогли пробиться, чтобы теперь жить здесь на пенсии, на которые не очень-то и проживёшь, но всё равно, вроде как дома, куда нас нагло отправляла страна, бывшая нам когда-то тоже родной. Те, кто был слабее духом, так и остались доживать свой век, в ставшей чужой по отношению к ним, стране.
   Я гордилась своим сыном, потому что он сам пробивал себе дорогу в этой, вроде родной по языку и духу, стране, но такой порой холодной и жестокой. Мы с сыном очень много гуляли, я готовила ему еду, свою, домашнюю, пока он был на работе,  штопала его носки и джинсы для работы...