Встреча

Рассказ

Девочка лет четырёх - пяти громко плакала. Она размазывала кулачком крупные слёзы, катившиеся по щекам. Вокруг стала собираться любопытная толпа взрослых, снующих туда- сюда в этом огромном магазинном мире, в котором так легко потеряться маленькому человеку.
- Папа! Папочка,- заливалась слезами девчушка, крепко прижимая к груди мягкого розового медвежонка.
- Милицию звать надо, они определят её куда-нибудь.
- Родителей, поди, теперь найди, бросили ребёнка!
- Нет,- усомнилась старушка.- ребёнок домашний, ухоженный. 
- Хорошенькая какая, ты, чья девочка?
Шум вокруг ребёнка усиливался, толпа росла, а девочка продолжала плакать и звать папу.
- Безобразие! - возмущалась полная активная старушка, - молодёжь пошла никудышная, за детьми смотреть не умеют, нянек каких зря нанимают, вот детки и теряются. Деточка, пойдём со мною, я тут рядом живу.
Девочка поглядела на сердитую старушку и заплакала ещё громче.
Кира протиснулась через толпу, присела рядом с девочкой, обняла её, вытерла носовым платком слёзы и ласково сказала:
- Привет. А улыбаться ты умеешь?
Девочка недоверчиво взглянула на Киру и, вдруг, улыбнулась.
- Ну, вот и умница. Сейчас мы с тобой и папу найдём. Держи.
Кира вынула из сумки большой яркий апельсин и протянула его ребёнку. Толпа стала рассеиваться, народ потерял интерес к происшествию, тем более, что закончилось оно так прозаически - мама нашлась, только сердитая старушка продолжала ворчать
- Ишь, прискакала мамаша, в куклы тебе ещё играть, а не детей воспитывать.
Но и старушка вскоре ушла, переваливаясь, как уточка, из стороны в сторону.
- Ты кто, моя мама? - озадачила Киру девочка,- Ты нашлась!
Личико девочки уже сияло радостью и восхищением.
К ним спешил встревоженный молодой человек.
- Даша, куда же ты пропала. Я так испугался.
Он с благодарностью и извинением посмотрел на Киру.
- Вот, не заметил, как потерялась. Такая непоседа! Спасибо Вам.
Он взял девочку за руку.
- Пора домой, Даша, пойдём.
- А мама? Мама тоже пусть домой идёт, а то снова потеряется. Видишь, папа, я её нашла! - настаивала девочка, покрепче ухватившись за Кирину руку.
Кира решительно ничего не понимала, но, заметив растерянный и умоляющий взгляд мужчины, посмотрела на часы, вздохнула и решительно кивнула:
- Хорошо, я провожу тебя до дома, Дашенька.   
У Киры сразу возник образ Игоря, на встречу с которым она теперь катастрофически опаздывала. А, учитывая то, что расставание с ребёнком задерживалось на неопределённый срок, их свидание, похоже не состоится.
- Ничего, потом всё объясню,- подумала она, доставая мобильный телефон, но звонить не стала, а скинула СМСку, иначе разговор грозил затянуться надолго.
По дороге к машине и в машине Даша не отпускала Кирину руку, словно боялась, что та снова исчезнет, испарится, и она опять будет жить без мамы. А ей так хотелось, чтобы её мама всегда была рядом, как у других девочек, и она тоже будет гулять во дворе не с бабушкой, а с мамой. Даша весело рассказывала Кире про непослушную куклу Зину, которая вывалилась из коляски и разбила себе нос и теперь её долго надо лечить, а то так и останется с ободранным носом.
Папа молча и спокойно вёл машину, изредка поглядывая на Киру в зеркальце, соображая, как разрулить непростую ситуацию.
-Девушка милая и симпатичная. Удивительно, как быстро Даша приняла её. Ведь сколько раз он приводил в дом своих приятельниц, но ни с одной из них девочка даже разговаривать не стала. Я, «осёл», даже имя её не узнал. Неудобно получилось, девушка явно куда-то спешила.
Он припарковался на стоянке возле дома, открывая дверцу машины, тихо сказал Кире:
- Давайте, что ли знакомиться? Сергей.
- Кира.
- Вы уж не сердитесь на меня, Кира. Даша растёт без мамы, и не понимаю, как это ей пришло в голову поиграть с Вами в маму. Опаздываете, наверное?
- Уже нет, - ответила ему Кира, улыбнувшись.
Улыбка необычайно красила её и без того миловидное личико. Кира только теперь разглядела своего нового нечаянного знакомого. На вид ему было около двадцати семи - тридцати лет. Стройный брюнет со слегка вьющимися волосами, аккуратная бородка очень шла ему, взгляд умный и немного смущённый. Одет он был со вкусом, но без излишнего щегольства, чувствовалась женская рука.
-Должно быть, мама, - подумала Кира,- но что же случилось с женой?
Они шли к дому сквозь маленькую аллейку. Разноцветные листья мягко шуршали под ногами, дворники не успевали сгребать всю эту красоту  в пёстрые стожки, чтобы потом безжалостно сжечь их.
- Мама, погляди какие красивые. Я подарю тебе большой букет,- радовалась Даша, выбирая самые красивые листья.
- Вы не уходите пока,- попросил Сергей,- вечер у Вас всё равно, наверное, потерян. Скрасьте нашу компанию своим присутствием.
И снова, какая-то неведомая сила заставила Киру согласно кивнуть.
- Устроит Игорь очередной скандал,- подумала она бесстрастно. Ей давно уже надоели беспочвенные сцены ревности и мнительность Игоря, выливавшиеся чуть ли не в ежедневные ссоры. Но сегодня ей не хотелось думать о предстоящем объяснении с женихом. Сегодня сама судьба вела её во что-то интересное, непонятное и необъяснимое.
Даша была весела необычайно. Её глазки, казалось, светились каким-то новым светом, радостью. Сергей уже стал беспокоиться о том, как же завтра он объяснит девочке отсутствие Киры.
- А может быть завтра она и не вспомнит о ней, наиграется сегодня в маму, а утром всё будет как и прежде, - успокаивал он себя, хотя в глубине души прекрасно понимал, что как прежде уже не будет, и что надо было ещё там в магазине разуверить дочку и распрощаться с этой милой девушкой раз и навсегда.
- А, может быть, мне самому захотелось поверить в то, что она Дашина мама, и в этом всё дело, -  пришла неожиданная мысль.
Они шли втроём, а встречные незнакомые люди провожали их доброй улыбкой.
Дверь квартиры открыла бабушка и была буквально оглушена Дашиными восторгами
- Бабушка, посмотри, моя мама нашлась! Теперь у меня есть мама. Вот она, гляди, да гляди же! - подталкивала она смущённую девушку. Женщина, недоумевая, поглядела на сына. Он, бывало, и прежде пытался приводить девушек в дом, но предварительно предупреждал мать, которая всегда была в курсе тех или иных отношений сына с женским полом. Но вот уже много месяцев сын вёл замкнутый образ жизни, общаясь только с двумя любимыми женщинами - с Дашей и мамой. Сергей сконфуженно развёл руками. Что ж объяснения откладываются на потом.
Ужинали вчетвером. Бабушка в общих чертах была введена в обстоятельства "находки". И, хотя у неё было много вопросов к сыну, касающихся дальнейшего развития событий, она решила не торопить события, справедливо подозревая, что сын и сам не представляет того, что же  будет дальше. Екатерина Максимовна приглядывалась к  нежданной гостье. На первый взгляд, девушка понравилась ей своей простотой и непринуждённостью. А ещё она была чрезвычайно мила. Светло-русые  волосы свободно ниспадали ей на плечи, слегка закручиваясь в локоны. Невысокий бюст был обтянут тонким свитером, талия перехвачена узким ремешком. Брючки мягкого вельвета удачно гармонировали со свитером и необычайно шли Кире, подчёркивая её стройность. Именно стройность, а не худобу, которую Екатерина Максимовна не любила и к которой так стремится современная молодежь. Но больше всего женщине понравилось в Кире то, что она совсем не походила на её бывшую невестку, жену Сергея и мать Даши. Девушки, которых сын иногда приводил в дом, всегда чем-то напоминали его Наталью. Кира ласково и заботливо обращалась с внучкой, не пыталась как-то понравиться Екатерине Максимовне и почти не разговаривала с Сергеем. Мать взглянула на сына. Тот был чрезвычайно оживлён, ловко ухаживал за дамами, пытаясь предугадать каждое их желание. Иногда он как бы застывал, задумавшись, с улыбкой поглядывая на "маму и дочку". Острая и жгучая боль за сына пронзила Екатерину Максимовну. Её сын достоин был семейного счастья, однако горько был обделён им и обижен.
Даша уснула на коленях  Киры, обнимая "свою маму". Бережно уложив её в постель, укрыв одеяльцем, девушка поцеловала  ребёнка, испытывая к ней почти материнские чувства. Так она укладывала спать своего младшего братишку, когда мама лежала в больнице, а отчим, пользуясь свободой, гулял с друзьями до поздней ночи.
Было уже почти десять, пора уходить. Вечер прошёл для Киры совсем не так, как был запланирован, но она не испытывала сожаления, ей было легко, спокойно и радостно. Её беспокоило только то, что испытает  ребёнок, проснувшись утром, не обнаружив рядом мамы, но она гнала от себя эту мысль, полагая, раз Сергей позволил так развиваться ситуации, значит, знает как из неё и выбраться. И всё же она сожалела о том, что больше никогда судьба не столкнёт их вместе, и этот прекрасный вечер останется только лишь ярким эпизодом в её жизни.
Сергей настоял на том, чтобы отвезти Киру домой, хотя она была не против того, чтобы добраться на такси. Но перед тем, как уйти, они долго ещё пили чай из красивого старинного сервиза, разглядывали фотографии в голубом альбоме. На фотографиях была Даша с крохотного возраста до нынешних дней, она была запечатлена то в одиночестве, то с папой, то с бабушкой. Ни одной фотографии с молодой женщиной, которая могла бы быть Дашиной мамой, не было. Они расположились в удобных мягких креслах за журнальным столиком. У окна стоял письменный стол, в небольшой хрустальной вазе трогательно алели гвоздики. Комната не поражала изысканностью обстановки, но располагала теплом и уютом. В углу у окна на тумбочке стоял телевизор со смешным пупсом наверху. Рядом с софой стоял книжный шкаф с небольшой библиотекой, похоже, там были только любимые и не раз читаные книги, над софой висели семейные портреты. Молодые отец и мать Сергея, он в школьном возрасте, Даша с папой, Даша в ходунках.
- А где же Дашина мама,- тихо задала Кира вопрос, не выходивший у неё из головы весь вечер. Удивляясь сама себе, Екатерина Максимовна, вдруг, рассказала Кире драматичную историю Серёжиного счастья.
Родилась Дашенька, когда Сергей и его жена Наташа учились на четвёртом курсе университета. Были они прекрасной и счастливой парой. Любовь их началась, казалось с пелёнок. Они не помнили времени, когда не знали друг друга и когда были не рядом, все одиннадцать школьных лет просидели они за одной партой, вместе готовились к выпускным и вступительным экзаменам, поступили на один курс в университет и на первом же курсе под Новый год поженились. Безоблачное и красивое счастье закончилось вместе с рождением дочери. Наташа считала, что ещё не время иметь детей и хотела прервать некстати наступившую беременность, но Сергею и Екатерине Максимовне удалось убедить невестку, что ребёнок не помешает ей окончить университет, и, даже не будет препятствовать её карьерному росту. Свекровь твёрдо пообещала, что уволится с работы и займётся воспитанием ребёнка, а Наташе даже не придётся брать академический отпуск. Наташина мама в обсуждении этого вопроса не участвовала, выдав дочь замуж, она сама нашла свою судьбу и уехала с новым мужем в Финляндию. Но судьба распорядилась иначе. Ребёнок родился слабым, с врождённым заболеванием, врачи надежд на скорое выздоровление непитали, а напротив, пугали молодую мать трудностями, зависимостью от дочери и давали ясно понять, что в своих планах на дальнейшую жизнь нужно поставить жирный крест, во всяком случае, на ближайшие годы. Дашенька долго оставалась в роддоме одна, она никак не могла набрать вес, необходимый при выписке, а когда, наконец, набрала его, её перевели в детскую больницу, а Наташа наотрез отказалась ухаживать за ней и вообще написала отказ от ребёнка. Ей проще было отказаться от девочки, уход за которой отнимет все силы, не позволит ей окончить университет, не даст возможности достичь в своей профессии успеха. Проще и легче показалось ей забыть о ребёнке, чем оставить привычную жизнь, в которой было столько радости, вкуса и надежд. Она пыталась уговорить Сергея, что у них всё ещё будет хорошо, что через несколько лет они заведут себе здорового ребёнка, а сейчас им надо продолжать учиться, тем более что девочка едва ли выживет. Но Сергей перевёлся на заочное отделение и забрал девочку из больницы.
Наташа ушла в квартиру своей матери, а, окончив университет, уехала в Европу. Немало сил и труда пришлось потратить Сергею и его родителям, ежедневно убеждая себя и врачей в том, что у них всё получится. Потянулись будни изнурительной борьбы за здоровье девочки и за собственное будущее. Первые результаты появились через год. Даша научилась сидеть, стала уверенно прибавлять в весе, но болезнь всё ещё не отступала и требовалась операция. Сергей очень боялся, что едва теплившийся огонёк жизни навсегда погаснет в её маленьком тельце. Но операция прошла успешно, и малышка вместе с папой и бабушкой отвоёвывала  день за днём, утверждая своё право быть в этом мире. К двум годам девочка встала на ножки и уже решительно пошла в жизнь. Вскоре врачи констатировали, что свершилось чудо и теперь девочка здорова и почти не отстаёт от сверстников в физическом развитии, а в умственном даже превосходит. Сергею удалось защитить диплом и бросить работу по ночам, которой он занимался все эти годы. Теперь он работает по специальности, и за последний год ему удалось продвинуться по службе и даже заработать на машину. Не обошлось и без потерь - полгода назад умер дедушка Даши, нежно любивший её и принимавший самое активное участие в её выздоровлении. А Дашина мама так ни разу не позвонила, чтобы поинтересоваться судьбой дочери и бывшего мужа, даже их разводом занимался адвокат по доверенности.
- Знаете,- сказала Екатерина Максимовна,- ведь Даша ни разу не спрашивала о маме и мы считали, что ей хватает и любви, и ласки, и заботы. Но очевидно мы ошибались, а  её сердечко всегда искало маму.
Женщина тихо заплакала, сердясь на свои слёзы и пряча их от вошедшего Сергея. Он ездил заправить машину и теперь был готов "доставить Киру в целости и сохранности прямо к месту её постоянного проживания". Девушка смотрела на него совсем другим взглядом.
Было уже очень поздно, когда машина подъехала к общежитию медиков.
- Спасибо Вам, Кира, за прекрасный вечер. Мама очень просила Вас заходить к нам, да и Даша будет рада. Если, конечно это Вас не затруднит,- поспешно добавил он.
- Мама и Даша... А ты?- мысленно спросила его Кира, но, промолчав, кивнула.

***

Долго не мог уснуть Сергей. Он бродил по комнате, часто выходил на балкон, курил, думал. И чем больше думал он, тем мрачнее становился. Что знал он о Кире, о её жизни. Сегодня он испортил ей вечер, ведь она куда-то торопилась. Ведь, если бы Даша не потерялась, то Сергей вовсе не обратил бы внимания на эту невысокую, изящную блондинку. Такие девушки были не в его вкусе. Сергей теперь очень в этом сомневался. Мучительно долго и тяжело затягивалась рана, нанесённая единственной любимой женщиной, его Наташкой, Натулькой, Натусиком. Он не помнил того времени, когда бы не любил её. Он вообще не помнил себя без неё. Когда детская дружба и привязанность переросла в любовь? Этого он не заметил. Он знал лишь одно, что они единое целое, и ничто не сможет разлучить их. Разве мог он подумать, что Наташа предаст его и их маленькую дочурку. Может быть мама права, Наташа никогда его не любила. Просто уступила большому Серёжиному чувству, просто позволяла себя любить, просто ей было удобно, пока не случилось того, что случилось. Уходя, она обвинила его в предательстве, упрекнула  в том, что он променял её на ребёнка, как будто это был не их ребёнок, а другая женщина. Разве мог он верить после этого женщинам, полюбить кого-то. Нет, слишком сильными были боль и разочарование. Конечно, в последнее время он  приводил в дом девушек, которые порой отдалённо, а иногда и очень напоминали внешне его Наташку. Но это была не любовь и даже не попытка разнообразить свою жизнь. Это была элементарная защита от попыток матери познакомить его с  дочерью очередной своей знакомой, от материнской жалости. Это была попытка успокоить её, внушить  мысль, что всё  прекрасно, что жизнь его полна встреч, свиданий и волнений. Но, сердце его было пустым и холодным, поэтому он легко расставался с девушками, тем более что предлог всегда был правдивым, Даша не воспринимала его подруг ни в каком качестве. До сегодняшнего дня. Сегодня она сама выбрала себе маму, а Сергей отчего-то разволновался. Что могло поразить его в ней?  Ведь она даже не пыталась  понравиться, да и вообще не сказала ему и двух слов. Да и зачем, ведь завтра она вернётся к своей привычной жизни и забудет их встречу, как незначительный эпизод, как досадную помеху в её размеренной и счастливой жизни. Наверняка у неё есть любимый человек, ведь кому-то отправляла она сообщение, прежде чем отключить телефон. Не захотела разговаривать при постороннем человеке. Неожиданно Сергей ощутил неприятное чувство, его задела мысль о том, что он посторонний. Конечно, посторонний.
Сергей снова вышел на балкон, снова долго курил. Свежий осенний ветер набрасывался на него. Шёл дождь, омывая почти голые ветки деревьев, шлёпая по опавшим листьям, дробно стуча в стёкла.
- По-сто-рон-ний! По-сто-рон-ний!
Погода была созвучна настроению Сергея.
Не спала и Екатерина Максимовна. Она понимала чувства, завладевшие сыном. Ей было и радостно и тревожно. Вдруг эти чувства снова нанесут её мальчику травму. Но нет! Он, наконец, очнулся, встрепенулся и это уже хорошо. Ведь он молод, красив, но так мало счастья видел в своей жизни, так равнодушен к себе. Все избыток силы и чувства он выплескивал на дочь и мать. На  её замечания о том, что пора бы подумать о будущем и забыть все несчастья он отшучивался:
- Мне вполне достаточно двух дам. Ещё одну мне не потянуть.
Все эти его девушки, редкой чередой прошедшие через их дом. Они не могли ввести мать в заблуждение, сын симулировал активность, сердце его не жило, глаза не искрились,  и больше одного раза ни одна из девушек в дом не наведывалась.
Была уже глубокая ночь, когда Сергей, а за ним и Екатерина Максимовна, наконец, уснули.

***

Кира лежала на высокой подушке, закинув руки за голову и вглядываясь в темноту. Комната утонула в густом мраке, свет луны не освещал её, как обычно в ясные дни, за окном шёл дождь.
- Хорошо, что мы успели добраться до дождя,- подумала она и зябко повела плечами, представив промокшую курточку, сырые волосы и ветер.
Она думала о Сергее, о его судьбе перебирала в памяти всех своих знакомых:
- Кто бы из них, оказавшись на месте Сергея, поступил так же? А может быть это поступок нормального человека, мужчины? И ничего сверхвыдающегося Молодой человек и не совершил.
Но что-то ей подсказывало, что подавляющее большинство её знакомых легко самоустранились бы от проблемы, нашли бы тысячу оправданий, а как главный аргумент, приводили бы заключение врачей. Она, сама будущий врач, не могла не понимать, что в случае с Дашей свершилось чудо, вмешалось провидение, видимо слишком сильным было желание отца вытащить девочку, что бог не посмел забрать её. Подло ли поступила Наташа? Легко ли молодой женщине, полной сил и тщеславия решиться запереть себя в больничной палате, лишиться общения с друзьями, учёбы и надежд на светлое будущее, погрязнуть в беспокойстве, бессонных ночах, постепенно превращаясь в уставшее бесполое существо. Всё это может преодолеть только очень любящий, сильный человек. Должно быть Наташа не так сильно любила мужа и ребёнка, не чувствовала в себе сил и желания бороться. Кира не осуждала молодую женщину, в конце концов, каждый поступает согласно своей совести, принципам и желаниям. Она твёрдо знала, что сама никогда бы не смогла оставить беспомощного ребёнка и боролась бы за него до конца.
- А Игорь? Как бы поступил он?
Что-то толкнуло её прямо в сердце, и она даже села на кровати. Соседки по общежитию давно спали. Они были первокурсницами, только приступили к занятиям и были полностью ими поглощены. А она, выпускница, могла себе позволить и долгие вечерние свидания, и ночные мысленные монологи. Нет, Игорь некогда бы не поступил так, как поступил Сергей. Напротив, он бы занял позицию Наташи и сам бы убеждал её, Киру не тратить силы на "бесперспективный проект". Это было его любимое выражение: " проект". Она, вдруг, вспомнила их объяснение и предложение, сделанное Игорем в тот вечер. Она ждала этого несколько лет, но почему-то не смогла сразу ответить, чем сильно разозлила Игоря. Наверное, он ожидал, что Кира радостно кинется ему на шею и будет безумно счастлива, разве не этого она хотела? Может быть, объяснение произошло не так, как она ожидала, а может быть, ей оно было уже и ненужно? Подсознательно Кира была готова к разрыву их отношений. В начале их романа, когда он был самым лучшим, самым красивым, самым любимым и желанным, он уже делал ей предложение жить в гражданском браке. В то время тётушка, уехавшая за границу, оставила ему ключи от квартиры и он чувствовал себя самостоятельным и независимым. Но Кира отвергла это предложение, и весь вечер проплакала в подушку. Это было первое её разочарование, она  была воспитана бабушкой и ожидала более романтического развития их отношений. Сегодня вечером она должна была ответить Игорю на его предложение пожениться. Само по себе это предложение было давно ожидаемым, все девчонки смеялись и говорили, что за такой стаж ухаживаний нужно медали давать, только непонятно кому: девушке за долготерпение или парню за волокитство. Уже давно было пора разбежаться в разные стороны и начинать строить новые отношения, но что-то удерживало их рядом друг с другом. В тот вечер они долго бродили по аллеям Нескучного сада, потом вышли в парк, присели на скамейку. Было самое прекрасное время бабьего лета. Тёплый прозрачный воздух, ласковое солнце, листья, задумчиво покидающие ветви деревьев, суета птиц, их многоголосье. Кира любила эту пору.
- Кир, давай поженимся. Завтра отнесём заявление в ЗАГС, а ближе к новому году сыграем свадьбу, желательно не очень многолюдную. Только давай сразу условимся, о ребёнке пока думать не будем. Ты защитишься, надо будет думать о приличном месте работы, мне надо кандидатскую писать, защищусь, может тётка поможет со стажировкой в Европе. Да и с жильём проблема, конечно, пока тёткина квартира свободна, или в моей комнате у родителей жить будем, но надо бы копить на свою. Так что о детях ближайшие годы мы думать не станем. Ты же умница, сама всё понимаешь, мы ещё молоды, вот встанем на ноги, укрепимся в профессии, тогда и подумаем. Это я к тому, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться.
Он был очень убедителен и спокоен, видимо хорошо подготовился и был уверен, что Кира всё правильно поймёт. Но Кира растерялась, долго молчала.
- Ну что ты молчишь?!- взвился Игорь, теряя свою уверенность и спокойствие.
- Разве я не прав?
- Прав, слишком прав, но давай отложим этот разговор, я не готова сейчас тебе ответить.
- Ты не готова? Разве не этого ты ждала? Или у тебя кто-то появился? То-то я замечать стал, ты сильно переменилась ко мне.
Назревал очередной скандал и Кира, вдохнув, встала.
- Никого у меня нет, и ты это прекрасно знаешь. Пойдём, поздно уже. Ты уезжаешь в Питер, езжай спокойно. Вернешься, поговорим.
Всю дорогу до общежития Игорь злился, а Кира думала о том, что он прав, что она действительно переменилась к нему, её стали тяготить его придирки и ревность, которую она уже давно перестала считать проявлением любви. Предложение Игоря не обрадовало её, потому что опоздало, как минимум, на год. Не ответив ни "Да", ни " Нет", она лишь дала себе передышку, чтобы окончательно определиться, продолжить ли ставшую привычной жизнь в обществе Игоря, его родных и друзей, жизнь без удивлений, без полёта, без неожиданностей и, как теперь выяснилось, без детей, или поменять всё кардинально, уехать в какую-нибудь глушь, работать врачом в районной поликлинике и ожидать там чуда романтической встречи. Но ведь Игоря она любила. Конечно уже не такой острой и всепоглощающей любовью, не слепо обожая в нём всё, а привычной, спокойной, иногда пугающей своей обыденностью, любовью.
Да, здесь сомневаться не приходится, Игорь заставил бы её отказаться от ребёнка или отказался бы от них сам. Он поступил бы так же, как поступила Наташа. Кира подошла к окну и приоткрыла форточку. Прохладный ветер прильнул к горячим щекам, обнял за шею, полез за ворот рубашки и пробежался по спине дрожью. Она стояла, опершись руками о письменный стол, тянувшийся вдоль окна. Редкие в этот час машины выхватывали яркими фарами пляшущие струи дождя, мокрый асфальт. Тускло поблёскивали фонари. Дождь размазал их свет по лужицам на дороге, немногие освещённые окна в соседних домах горели маяками в этом огромном осеннем мире, как бы говоря, что не одна Кира бодрствует в этот поздний час. Немного успокоившись, девушка легла, завернувшись в одеяло. Сон не шёл. Её не пугало завтрашнее объяснение с Игорем, не расстраивало несостоявшееся свидание с ним. Она снова и снова возвращалась в уютную квартиру едва знакомых ей людей. Вспоминала Дашу, Сергея, добрую и так непохожую на мать Игоря Екатерину Максимовну. Доброжелательная атмосфера подкупала, расковывала, позволяя держаться просто и непринуждённо. Кира вспомнила своё первое знакомство с родными Игоря. Недоверчивый и испытывающий взгляд Ады Михайловны, настойчивые расспросы о родителях, их материальном положении, унижающие вопросы о внебрачных связях, назидательные поучения о ведении хозяйства, житье с умом, внимательности к её внешности и одежде. Не терпящее возражений её представление о том, как она должна ухаживать за Игорёчком. Идеальный, музейный порядок в доме, этот подавляющий красный цвет в интерьере кухни и в одежде не молодой женщины, постоянное восхваление себя, как непревзойдённой хозяйки, не позволило Кире почувствовать себя не чужой в этом доме. Лев Константинович, отец Игоря, пытался сгладить впечатление, был ласков и приветлив с Кирой, но замолкал при первом же неодобрительном взгляде жены. В общем, демонстрировал поведение типичного подкаблучника.
В отношениях её новых знакомых чувствовалось равенство, даже некоторое главенство Сергея, мужчины, хозяина. Игорь же был ребёнком в глазах Ады Михайловны. Полновластной хозяйкой и главой семьи была она. Вся их квартира и даже комната сына была обустроена в духе матери. Всё было богато и помпезно. Тяжелая кожаная мягкая мебель, ковры, изобилие импортной техники, шикарный евроремонт не помогали жить, а давили своей стоимостью. Было страшно дотронуться до дорогих дверей, блестящих обоев, сверкающей плитки под мрамор, наступить на пушистый ковёр и открыть книжный шкаф. Впрочем, книжный шкаф открывали только для того, чтобы пропылесосить многочисленные издания, подобранные корешок к корешку в те времена, когда было модно иметь бывшие в дефиците книги. Читать их не позволяли во времена всеобщего увлечения книгой, не пользовались они спросом и сейчас, во времена увлечения детективами и любовными романами. Смущали откровенная  уверенность в своей правоте Ады Михайловны, безвольное подчинение Льва Константиновича и совершенная беспомощность Игоря в вопросах общения с матерью. Кира помнит испуганный взгляд парня, когда она попыталась возразить Аде Михайловне в вопросе приготовления салата. Кира не любила бывать у них дома, предпочитая общежитие, да и Игорь не любил родительский дом. С какой радостью он поселился в тёткиной квартире, согласившись ухаживать за собакой и поклявшись не загубить её комнатные растения. Но даже там «заботливая» мать навела свой порядок, неусыпно контролируя жизнь сына неожиданными посещениями.
Сегодня, окунувшись в иные человеческие  отношения, Кира испытала счастье общения, покидая дом новых знакомых, она испытывала свою причастность к ним и почти забытое  ощущение материнской ласки и любви. Ей рано пришлось потерять самого родного человека - мать. Последние двенадцать лет самым близким и родным  был для неё братишка. Никому не рассказывала она о том, что заставило её сбежать из собственного дома к бабушке уже через месяц после смерти матери. Маленький братик оставался со своим отцом, Кириным отчимом. Она каждый день после школьных занятий приходила к ребёнку в детский сад, гуляла с ним до вечера и со слезами на глазах прощалась с ним, зная, что мальчику дома плохо. Там хозяйничала новая жена отчима, молодая мачеха не любила ребёнка и была бы рада, если бы и его Кира увела с собой. Но бабушка  была только Кириной бабушкой и чужого ребёнка взять не захотела, да и прожить втроём на две небольшие пенсии было бы сложно. Потом Кира  отвела братишку в первый класс, помогала ему с уроками. Мальчик платил ей любовью , но вот уже несколько лет они видятся только в короткие Кирины каникулы. Даже летом она могла вырваться лишь на неделю, ведь чтобы учиться, ей необходимо было подрабатывать, начиная с первого курса. Чем она только не занималась: и мыла полы в общежитии, и расклеивала объявления, и разносила рекламные листовки, участвуя в предвыборных кампаниях, однажды чуть не угодила в криминальный бизнес, так называемый лохотрон, но ей хватило и полдня, чтобы понять, никакие заработки не заставят её обманывать доверчивых провинциалов.
- Спать, спать,- заставляла себя Кира.- Надо спать, завтра тяжёлый день.

***
-Вот так осень,- ахнула  Кира, заставив себя проснуться, взглянуть в окно и улыбнуться.
Утро было удивительно ясное. Вчерашний дождь освежил город. Листья заиграли желтизной, заалели, зелёная ещё трава засверкала капельками, оставленными дождём. Небо синее, синее ни облачка, солнце, казалось, решило затопить весь мир.
После лекций её ожидал Игорь.
- Здравствуй,- угрюмо поздоровался он, не поцеловав её.
- Приветик,- пропела Кира. Радость осеннего дня передалась ей.
- Ты ничего не хочешь мне объяснить?
- Пойдём в кафешку, я всё тебе расскажу. Ну не сердись, бука.
- Хватит кривляться,- зло оборвал её Игорь.- Что ты можешь мне рассказать, если я сам всё видел. Ждал, как идиот, до полуночи. А она телефон отключила и думала, что всё шито-крыто будет. И сколько времени ты меня за нос водишь?
- Игорь, не смей!
- Нет, посмею! Мама права. Таким нельзя доверять!
- Каким таким?- горло от обиды перехватило, и вопрос прозвучал сипло и еле слышно.
- Таким бездомным охотницам! Что более выгодный кавалер подвернулся? Мною попользовалась и на помойку! Сколько их было параллельно со мною?
- Дрянь!- Звонкая пощёчина разнеслась по пустой аудитории. Жгучая обида захлестнула сознание. Сказочное настроение и осенний день померкли. Опомнилась Кира далеко от университета .
- Как он посмел, не выслушав. Как, интересно, я его использовала? Живу в общежитии за свой счёт, с учёбой справляюсь, подарками не избалована, даже цветы, в лучших традициях наших мужчин, получала лишь в день рождения  и 8 марта.
Неожиданно она успокоилась и поняла, что их отношения закончились. Ей стало даже легко на душе. Она вспомнила, что собиралась пообедать, завернула в кафе. Медленно без аппетита ела, с холодным равнодушием разглядывая многочисленных посетителей. Она знала, что через несколько дней Игорь придёт снова и станет виновато и униженно просить прощения. Так было всегда, даже когда он был прав, и извиняться следовало ей. Комплекс вины, заложенный матерью, давал о себе знать. Кира часто жалела его и многое прощала.
- Но сегодняшней сцены я не прощу ему никогда!

***

Прошло несколько дней. Эти дни внесли в Кирину душу какую-то устроенность и ясность. Теперь она знала точно, что никогда не станет женой Игоря.
- Вот получу диплом и останусь работать врачом  в больнице, где последний год подрабатывала медсестрой,- думала она.- С жильём будут проблемы, но пока попробую договориться с комендантом общаги, а там может быть  смогу снимать отдельную комнату.
Конечно, ей бы хотелось работать не в стационаре, а в поликлинике и не с взрослыми пациентами, а с малышами, ведь она педиатр и ординатуру хотелось бы пройти по педиатрии, но теперь уж как получится. Часто она мечтала, как надевает белоснежный халат, обустраивает кабинет, украшает его детскими рисунками, игрушками, обязательно детям должен нравиться её кабинет. Она уже любила своих пациентов и мечтала, чтобы они её тоже любили. Кира непременно  желала быть счастливой.
 Все эти дни она не переставала думать о той неожиданной встрече. Вспоминала ласковые ручки  девочки, добрый взгляд пожилой женщины и немой вопрос, застывший в глазах Сергея. Ей вдруг захотелось ответить на этот вопрос, ведь он спрашивал:
- Какая ты, какая?
Как это она сразу не поняла, о чём он спрашивал. Ей очень хотелось ответить этому человеку:
- Я хорошая!
Но ответить только глазами и он бы понял.
Была суббота, вечер. Игорь сидел у окна и ожидал, когда Кира соберётся. Они помирились вчера. Тогда, получив пощёчину, он очень испугался, что навсегда потеряет Киру. Он любил её давно, мучительно ревновал, долго не смел прикоснуться к ней. А с тех пор, когда они стали близки, он ревновал её ещё сильнее, мучил её и себя безобразными сценами. Он холодел при воспоминании их последней ссоры. Как всегда, масла в огонь подлила мама. Она никогда не любила Киру, считала её провинциалкой, ловко окрутившей её сына ради московской жилплощади, считала, что сын достоин лучшей партии, а не "этой без роду, без племени нищенки". Игорь знал, как сильно любила его  Кира, особенно первые месяцы их знакомства. А в этот последний год он чувствовал всё возрастающее отчуждение и охлаждение её. Наверное, он сам был виноват в неопределённости их отношений, ему так было проще. Вот и вчера, они помирились, но он не чувствовал теплоты и любви. В их отношениях чувствовалась настороженность, словно они были знакомы дни, а не  годы. Он не смеет обнять и поцеловать её, словно ему снова нужно завоёвывать её любовь и доказывать свою, словно не было тех счастливых  их отношений. Конечно, он знал, что Кира мечтала стать его женой, она и не скрывала этого, но он тянул с предложением, подчиняясь воле матери. А, когда, наконец, решился, Кира повела себя странно, не обрадовалась, не кинулась уму на шею, не закружилась в счастливом танце, а попросила позволения подумать. Он тогда растерялся и разозлился, да и мама подлила масла в огонь:
- Цену себе набивает, а может быть другого дурака нашла, покруче. Хотя кому она нужна, нищенка.
Игорь впервые за свою жизнь накричал на мать, потом, конечно просил прощения и был прощён, ведь это, по мнению матери, снова была виновата Кира в том, что "её мальчик так несдержан". Игорь сидел у окна и молча глядел на тёмную кромку лесопарковой зоны, которая располагалась совсем близко от общежития, размышлял, когда же пробежала между ними чёрная кошка, в какой момент Кира стала отдаляться от него, а он самоуверенно не заметил этого.
- Я готова,- сказала Кира, войдя в комнату. Сегодня они шли в театр. Этот мюзикл они оба давно хотели посмотреть, но всё как-то не могли выбрать время. Вчера Игорь купил билеты и поджидал девушку возле университета, собираясь использовать их как предлог к примирению. Но разговор был сложным и долгим, он даже забыл о спектакле, о билетах и сегодня Кире пришлось в срочном порядке меняться дежурствами со своей напарницей по лечебному отделению, пришлось соглашаться на два дежурства, вместо одного сегодняшнего ввиду срочности замены.
 Как же хороша она была сегодня. За  эти несколько дней Кира, казалось, похудела и слегка побледнела. Неброское вечернее платье необычайно шло к её причёске, которую Кира сама соорудила на своей милой головке. Из украшений только тоненький браслет и цепочка, лёгкий, почти незаметный макияж. Он пропустил девушку вперёд, закрыл дверь, на лифте спустились в холл, направляясь к входным дверям. Вдруг, наперерез им, шагнул молодой человек, показавшийся Игорю смутно знакомым. Это он привёз Киру в тот злополучный вечер, когда он, Игорь, ждал её до полуночи.
- Кира, извините, помогите мне. Дашеньке очень плохо и я опасаюсь за её жизнь. Бредит и зовёт Вас. Все эти дни она искала Вас и плакала, что мама снова потерялась, а сегодня слегла. У неё воспаление лёгких. Он говорил быстро и сбивчиво. Глаза горели лихорадочным светом, голос от волнения дрожал и срывался. Казалось, ещё мгновение и этот взрослый, красивый мужчина зарыдает в голос на глазах у людей.
- Какое воспаление, Кира ещё не врач,- пытался протестовать Игорь, но Кира не слушая его, схватила мужчину за руку и прошептала, заметно волнуясь:
- Едем, конечно, едем!
- А как же театр? Мы так долго собирались...
- Потом, Игорь, всё потом. Ты же слышал, Даше плохо.
Они выбежали на улицу, сели в машину, ту самую машину, которая привезла Киру поздно вечером накануне ссоры, и скрылись.
- Каков нахал! Какая Даша? Какая мама,- потрясённый Игорь в сердцах отбросил ненужные теперь билеты, долго сидел в своей машине, не решаясь тронуться с места. Ему казалось, что сейчас подойдёт Кира и, весело смеясь, будет его поддразнивать, как ловко она его разыграла. Но время шло, смеркалось, когда, наконец, Игорь уехал домой с намерением больше никогда не появляться у этого дома, где Кира позволила себе бросить его, как ненужную вещь, ничего не объяснив, на глазах у знакомых уехать в машине постороннего мужчины.

***

Даша лежала, широко раскинув ручки. Лицо её пылало ярким румянцем, из груди вырывался хриплый кашель и тяжёлое прерывистое дыхание.
- Кирочка,- бабушка с надеждой бросилась к девушке,- Кирочка.
Сердце Киры сжалось. Как же опрометчиво поступили они, позволив девочке думать, что Кира её мама. Они и представить себе не могли, какое потрясение испытает ребёнок, снова потеряв "маму". То, что им показалось игрой и детской фантазией обернулось настоящей бедой.
- Что же теперь будет? Что же делать- то?- Кирины мысли метались, а она сама опустилась на колени возле Дашиной кроватки и склонилась над девочкой. Губами дотронулась она до горячего лба девочки, рукой гладила её волосы. Горячее дыхание ребёнка обжигало шею. Решение пришло неожиданно.
- Даша, Дашенька! Это я, твоя мама. Очнись, девочка. Что же ты болеть надумала? Зачем нас огорчаешь? Солнышко ты моё ненаглядное, ласточка звонкая.
Она шептала девочке ласковые слова, веря в то, что это её доченька лежит перед нею  и по щекам Киры текли обильные слёзы. Она не замечала никого вокруг себя, только пыталась достучаться до сознания девочки. Ей казалось очень важным, чтобы Даша услышала её именно сейчас и тогда всё будет хорошо.
Девочка подняла тяжёлые веки и снова опустила. Потом снова открыла глаза. Её взгляд нашёл лицо отца, бабушки и остановился на Кирином.
- Мамочка, мама,- прошептала она, обвивая Кирину шею горячими ручками. Она шептала Кире слова о том, как она любит её, как искала и не могла найти, что никогда больше не отпустит её одну.
- Не плачь, мамочка, я не буду тебя огорчать. Я тебя очень люблю, не теряйся больше, пожалуйста.
- Нет, девочка моя, я больше никогда не потеряюсь и всегда буду только с тобой. Всегда, всегда!
В этот момент Кира поняла, что на самом деле она уже никогда не сможет предать ребёнка и навсегда поселится здесь в этой квартире.
- Что ж,- подумала она,- напрошусь снимать комнату у Екатерины Максимовны.
Она обняла Дашу и покрыла частыми поцелуями её глаза, лоб, носик, волосы, горячие ручки. Девочка улыбнулась и заснула ровным спокойным сном.
Посидев возле ребёнка и убедившись, что она спокойно спит, Кира вышла на балкон, обдумывая, как бы  сказать Сергею и Екатерине Максимовне о своём решении, не поставив их в неловкое положение. Чувство нежности и благодарности к ребёнку переполняли её. И ещё она понимала, как нелегко будет ей жить под одной крышей с Сергеем, он ей очень нравился, и она могла бы полюбить его.
За ней на балкон шагнул Сергей. Он нежно обнял ей за плечи, повернул лицом к себе и, глядя в глаза, сказал:
- Я люблю Вас, Кира! Будьте моей женой.
 Она уткнулась головой в его плечо и заплакала, поверив в то, что счастье её живет в этой квартире, среди этих людей, которых ещё несколько дней назад она совсем не знала. Она постигла весь высокий смысл их нечаянной встречи, встречи единственной и необходимой в жизни каждого человека.

1973-2006г.г.