Глава 21

Девушке казалось, что она проспала вечность, как тогда, когда Реос впервые посетил ее сознание, но прошло лишь мгновение, и в этот раз она очнулась не в объятиях Архонта.
Мраморный пол охлаждал кожу, словно Ристелл только что выбралась из пылающего ада.
Мышцы были напряжены как после тяжелой тренировки, но девушка с облегчением почувствовала, что они ей подчиняются.
Ристелл не могла понять, что произошло. Почему ее собственные воспоминания ополчились против нее. Или, быть может, Архонт пробудил ее страхи, обратившие Веллорию в демона.
Поднявшись на колени и повернувшись, в ожидании объяснений, она увидела Реоса, лежащего навзничь, будто неведомая сила в одно мгновение лишила его сознания. Серая кожа посветлела от бледности и к нему словно вернулся облик  того светлого эльдара, каким он был когда-то.
Канонисса на четвереньках подползла к Архонту. Часть ее разума уже пришла к выводу, что враги Реоса нашли способ добраться до него, в то время как другая его часть всеми силами удерживала мысль, что Реос лишь потерял сознание. Прибли-зившись, Ристелл тяжело вздохнула. Глаза Архонта были открыты, но словно не видели ничего ближе далеких миров. Его взгляд проходил сквозь нее, сквозь купол зала и устремлялся в бездну варпа.
- Нет, - Ристелл сама не осознавала, как шевелятся ее губы, в одном слове произнеся и приговор и скорбь. Она протянула руку к щеке Архонта, но не могла найти в себе сил коснуться кожи, заведомо зная как она холодна, как безжизненна.
В это мгновение в ее душе что-то оборвалось и все вокруг вдруг показалось ничтожным, недостойным. Словно на границе сна, когда реальность уже не имеет значения.
 - Нет, - Ристелл прижалась щекой к груди Реоса. Сейчас ей было все равно, что убийца может вернуться в новом кошмаре. Все равно как ему это удалось. Ей было все равно, что рабы все еще заперты в своих клетках, что армия темных собирается покинуть Тагентар с опаснейшим артефактом и весь Империум может погибнуть.
Ей хотелось вновь ощутить мягкие прикосновения к ее волосам, которыми так часто Реос провожал ее в мир снов. Уснуть на его груди, под стук сердца, которое никогда не было заражено варпом, лишь пыталось выжить в обреченном мире. Но теперь была только тишина.
Ристелл душили слезы. Скорбь, которой она сама не могла ожидать от себя.
Впервые ей захотелось избавиться от безостановочного кружения мыслей, анализирующих каждую деталь, которую ей подбрасывала реальность. Это не достойно канониссы Сестер битвы, не достойно дочери Императора, но сейчас она была готова отречься и от того и от другого. Ересь… Так и происходит падение.
Предательская мысль «мне все равно», обрекает на гибель человечество. Годы в эклезиархии боролись с одним мгновением сомнений. «Отчаяние – путь к ереси» -  Старый Капеллан Дежестер с укором смотрит в глаза Ристелл. «Думай, Ристелл» - вторит ему голос учителя, но перед глазами лишь туманное марево от слез а в голове лишь осознание поражения, которое еще не наступило, но уже близко.
Постепенно, закаленный задачами инквизитора разум, стал одолевать слабость. Ристелл тяжело дышала, она не могла смотреть в распахнутые глаза Реоса, но окружающая действительность постепенно вытягивала ее из сумрака.
Даже лежа на груди уже мертвого Повелителя, канонисса обретала успокоение, которое он ей дарил одним своим взглядом когда его сердце еще билось.
- Император, сохрани его душу от терний тьмы, - Ристелл не могла найти в себе сил признать свои чувства чем-то большим нежели зависимостью от единственного утешения. Но эту потерянную душу она поклялась отстаивать перед троном Императора, раз судьба не позволила сделать этого при жизни.
Слезы высохли. Ристелл нежно коснулась щеки Реоса, запоминая его таким спокойным в вечном сне.
- Я не дам им украсть твою мечту.
Едва прозвучало последнее слово, как двери в зал зашелестели отбрасывая золотые блики на мраморный пол и взгляд Ристелл встретился с желтыми глазами Гомункула Вормаса.
Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, затем Вормас обвел взглядом тело Архонта и его шипящий голос произнес:
- Убийца.
Ристелл поднялась на ноги. В тоне гомункула она совершенно четко услышала триумф и мозаика стала складываться, словно для ее завершения не хватало лишь это слова.
Из-за спины Вормаса выступили инкубы с алебардами наперевес.
- А я ведь предупреждал его, - Он медленно приближался, окруженный личной стражей Архонта, - Рано или поздно, его доверие будет обмануто.
Его губы растянулись в усмешке. Подойдя ближе, Вормас протянул свою худую высохшую руку Ристелл и прошипел:
- Мне нужен ключ.
- Это ты его убил, - В голосе канониссы не было обвинения, лишь вывод, который стал очевиден только теперь, когда Ристелл благодаря Реосу увидела всю картину целиком.
Вормас лишь улыбнулся и повторил:
- Ключ.
- Ты не дал мне времени узнать, - Ристелл вызывающе смотрела в желтые глаза эльдара, - Теперь ты его не найдешь… Убийца.
Опустив руку, Вормас усмехнулся:
- Не просто быть пешкой в игре с большими ставками, верно? – Он склонился над телом Архонта, - К нему было сложно подобраться. Признаться, я не думал, что от тебя будет какая-то польза, тем более что ты всячески поддерживала в этом мою убеж-денность.
Канонисса боролось с искушением накинуться на склонившегося гомункула и разорвать его голыми руками. Пешкой была не она одна.
Длекари отвлекла от нее инкубов, что бы Ристелл могла попасть на встречу с Вормасом. Агатан пожертвовал своим воином, что-бы завлечь канониссу в западню. Мандрагоры отравили ее разум и впустили в него Веллорию, создав в сознании девушки ловушку для Архонта. И всю эту паутину сплел Гомункул Вормас Нкуаб, начавший свое восхождение еще задолго до рождения канониссы, шаг за шагом приближаясь к владению Сердцем Мира.
Ристелл сжала кулаки в праведной ярости.
- Ты пленила его своими колдовскими глазами. Впустила меня в его мозг.
Вормас поднялся и вновь посмотрел на девушку:
 - Теперь я знаю, что Реос утаил от меня. Я надеялся, что он про-тянет подольше, и я узнаю его секрет, но, похоже, Архонт оказался даже слабее, чем я думал. Веллория неплохо потрудился.
Удерживая внимание Гомункула своим взглядом, Ристелл медленно отступала назад, к сверкающему серебром порталу.
- А вот ты оказалась бесполезной и для меня и для своих Сестер.
Повинуясь немому приказу, инкубы вновь выступили вперед.
 - Рада, что не принесла тебе пользы, - Ристелл опасалась даже подумать о кинжале за голенищем сапога, чтобы инкубы не заподозрили, что Реос вернул ей его. Впрочем с одним кинжалом против трех псайкеров ей все равно не выстоять.
- Ты не осознаешь мое великодушие, - Вормас примирительно развел руки, будто готов в любой момент обнять нерадивую дочь, - Я могу дать твоим сестрам шанс, если ты отдашь мне вторую часть ключа.
Последние слова эхом прозвучали в голове канониссы. Неужели в том и была хитрость Реоса, что он подсунул гомункулу лишь часть ключа от артефакта? Теперь Ристелл понимала, почему Архонт говорил, что Вормас продешевил. Вероятно, Вормас решил, что подлинный ключ Реос доверил своей наложнице. В любом случае между ними теперь никто не стоял, и ничто не могло удержать гомункула от возможности медленно вытянуть жизнь из нее.
Ристелл посмотрела на инкубов. Когда-то им был отдан приказ защищать ее, действует ли он после смерти того, кто его отдал. «Едва ли» - подумала канонисса, ловя на себе пристальные взгляды стражей.
- Не волнуйся, инкубы не долго страдают после смерти своего нанимателя, и очень легко находят нового, более сильного, - Словно подтверждая ее мысли сказал Вормас.
- Какой магией варпа ты воспользовался, - Это был риторический вопрос, но Ристелл знала, что гомункул любит говорить о своем ремесле и это могло дать ей время.
- Ты не знаешь и четверти моих возможностей.
Взгляд канониссы остановился на теле Архонта. То ли приблизившийся портал, то ли изменившееся освещение за окном, вернули Реосу сероватый оттенок кожи и если бы не открытые глаза, можно было бы легко ошибиться насчет глубины его сна.
- У меня нет ключа, и теперь ты вряд ли узнаешь где он, - В душе Ристелл неожиданно установилось равновесие. Просветление от простых мыслей. Быть может Вормас и вправду лишил себя шанса на победу. Быть может это конец миссии канониссы и ее душа готова предстать перед судом Императора.
Еще один шаг в сторону портала. Не важно куда он ее отправит, доставить удовольствие гомункулу своей смертью, она не желает.
- Возможно, стоит вернуть тебя в знакомое нам состояние, и тогда я буду уверен наверняка.
Из пальца Вормаса выполз зеленый скальпель.
На этот раз Ристелл не испытывала страха перед жестокой пыткой. Она мысленно воззвала к сестрам, надеясь, что воля Императора даст им возможность услышать ее.
- Император с нами, он дарует спасение и очищение, - Прошептали губы и канонисса мгновенно выхватив кинжал, бросилась на Гомункула – самого опасного врага человечества, сердце эльдарских захватчиков.
Если бы Гомункул был один, ему было бы достаточно остановить Ристелл в воздухе, удержать и ввергнуть ее в кошмар боли и агонии. Но по воле Императора, за Вормаса вступились инкубы. Не имея четких распоряжений на ее счет, и будучи более слабыми псайкерами, они лишь оттолкнули ее назад, в серебряное зеркало портала.

Едва осознав, что Император даровал ей еще один шанс, Ристелл вспомнила слова раба о порталах и как могла, в стремительном полете, вызвала в памяти тот коридор, который привел ее в портальный зал.
То ли образ самого портального зала запомнился ей лучше, то ли Вормас был способен влиять на перемещения так же как Агатан, но вместо коридора, который вел ее в главный зал башни с множеством порталов и ярких росписей на языке темных и дол-жен был вывести к выходу, она разглядела уродливое изваяние, совсем недавно ожившее по велению Гомункула, желавшего продемонстрировать Ристелл ее слабость. Сейчас статуя была неподвижна, но девушка не знала, какие силы могут ее пробудить.
Выхватив кинжал, она рискнула немного отойти от портала, чтобы если что встретить преследователей. Но таковых не было. Еще какое-то время канонисса вглядывалась в серебристую мембрану, невольно осознавая, что скорбь не отпускает ее и вопреки своему плану, и доводам разума, она хотела бы, чтобы Реос был рядом, отыскал ее.
Отбросив бесполезные мысли, канонисса заставила себя собраться. Портал отправил ее прямо в главный портальный зал башни, но теперь она ощущала, что он оказался под землей, а росписи, ранее казавшиеся произведением искусства, потускнели и перестали отражаться в портальных зеркалах. В памяти всплыли слова раба о том что порталы перемещаются и сама башня, по воле варпа обращающаяся в пропасть, которую Ристелл увидела когда ее сопровождал Вормас. Должно быть так и происходило перемещение зеркал. Вместе с перемещением уровней башни.
Не рискуя больше задерживаться на открытом месте, Ристелл отступила в тень от статуи, в надежде, что ее присутствие не пробудит демона ото сна.
Ей нужно было найти выход, но вокруг были лишь зеркала пор-талов и не следа от тяжелых дверей, через которые она прошла в первый раз.
Внезапно один из них ожил и впустил в себя отражение надписей на противоположной стене.
Вжавшись в постамент статуи, Ристелл пыталась разглядеть того, кто вышел из него, но кроме сухого потрескивания энергии варпа, не было ни одного признака, что портал кого-то привел.
 Судя по рунам, он оставался единственным рабочим порталом в зале и единственным способом выйти из него.
Внезапно острая боль пронзила плечо девушки, затем огромная сила отшвырнула ее к стене. Кинжал выпал из руки и с легким звоном отлетел к порталу.
В зале негде было укрыться кроме постамента, но сейчас именно с него, множеством глаз по всему скелетоподобному телу, смотрела на Ристелл ожившая демоническая статуя. Издав громкий рев, она соскочила со своего постамента и медленно направилась к Ристелл, поводя руками, словно всматриваясь в свою жертву.
На краю сознания девушки, мелькал страх, что если статуя ожила, то значит и ее хозяин неподалеку.
От стены, куда ее отбросила тварь, Ристелл было не далеко до портала, но демон похоже все больше отходил ото сна и теперь двигался гораздо стремительней.
Не медля более ни секунды, девушка бросилась к сияющему зеркалу, игнорируя боль в исцарапанном плече, и мысли о том, что врата могут привести ее в еще более худшее место.
Руны, отражающиеся в зеркале портала стали бледнеть, его гладь задрожала, и Ристелл оставалось молиться, чтобы он не закрылся, прежде чем ее настигнет порождение варпа, которое издавало все более громкие вопли, схожие с криком сотни младенцев, подвергнутых невыносимым пыткам.
Оказавшись возле портала, канонисса лишь успела подхватить кинжал, и тут же отскочить в сторону, так как из зеркальной ряби с обнаженными мечами вышли трое темных.
- Она здесь! – Это единственное что успел произнести заметивший ее эльдар. Уже через пару мгновений, не различавший чужих и своих демон, со всей своей скоростью и массой впечатал воина в стену. Двое других тут же разошлись в стороны в поисках убежища и возможности усмирить тварь варпа.
У Ристелл не было времени восхвалить длань Императора, пришедшую на помощь или настроиться на нужный образ и она произнеся литанию защиты бросилась в портал.

На этот раз перемещение через варп было не столь стремительным, ощущения были подобны тем, что возникают, когда из теплого помещения выходишь в холод. Еще до того как глаза привыкли к сиреневой темноте, Ристелл поняла, что портал выбросил ее не там, где она надеялась.
Мир вокруг словно был соткан из сиреневой дымки, в которой скрывались силуэты то ли деревьев, то ли построек, напоминающих неведомые башни, а воздух был пропитан холодом и запахом сухого мха.
У варпа была сотня лиц, но ни одно из них не отличалось дружелюбием. Коря себя за беспечность и ошибку, Ристелл стала отступать обратно к порталу, более не рискуя задерживаться в неведомом измерении. Предательский страх навсегда остаться странником между мирами, кислотой проникал в сознание. Никто не знал как выглядит база темных эльдар изнутри, поэтому никто не мог перемещаться через ее порталы. Миры, в которые они могли перемещать ограничивались лишь воображением странника и без точных координат выхода можно было бороздить варп бесконечно. Ристелл давно смирилась с присутствием смерти вокруг и не надеялась на шанс вернуться, но не прежде чем осуществит свой план.
Ей нужен какой-нибудь указатель, что-то что совершенно точно соответствует действительности, в которую она надеялась переместиться. Быть может что-то что позволит ей оказаться на поверхности Тагентара, за пределами башни темных.
Она стояла перед вибрирующей мембраной и пыталась вытянуть из памяти все возможные особенности мира, в который стремилась попасть.
Внезапный шелест донесся со стороны портала словно тающего в сиреневом мареве.
Сжав кинжал так что побелели костяшки пальцев, Ристелл сосредоточилась на своем подсознании, стараясь игнорировать нарастающий шипящий гул. Он напоминал дождь, но его источником была явно живая глотка. Ристелл было ясно, что кому-то удалось проскочить в портал следом за ней. В лиловом тумане невозможно было разглядеть четких очертаний портала, но канониссе этого и не требовалось, хватало одного лишь ощущения чужеродного присутствия, словно между ней и порталом материализовалась невидимая преграда.
Игнорируя варппортал в опасной близости, Ристелл рискнула обратиться к псайкерским способностям. Мир в котором она оказалась не был с плоскости земли, он словно висел в каком-то пространстве, но частично память а частично и псионика, позволили ей уловить отголоски реальности и вторя шелесту со стороны портала, зазвучал настоящий дождь на поверхности Тагентара. «Саван мертвых» - признак реальности, за который Ристелл ухватилась в надежде проснуться от варп-кошмара.
Портал засиял сиреневым светом, разбрасывая блики света по чужеродной земле. Ему было нужно время, чтобы подчиняясь воле канониссы отыскать в сотне миров, тот, который нужен ей.
Время, которого у нее не было. Шелест стал ближе и вскоре сменился рокочущим рычанием. Ристелл наконец увидела преследователя, но не смогла узнать ту тварь, от которой ей удалось сбежать. Поскуливая словно гиена, тварь осквернившая саму человеческую природу выступила из портала. То ли она раньше не видела людей, то ли ее демоническая сущность была не в состоянии скопировать человеческое обличие, но она никак не могла удержать ясный облик и представляла собой получеловека, полудемона с разлагающимися конечностями, то растекающимися гнилостными внутренностями, то собирающимися в скользкие от крови и ихора кости. Внезапно Ристелл удалось уловить знакомые черты, что привело ее праведную душу в исступление. В образе демона явственно проскальзывал облик темного эльдара. По его телу расползались словно муравьи, маленькие полипы, напоминающие кровеносные сосуды. Погружаясь под кожу зараженного варпом воина, они словно цветы пускали корни, но распускались не яркими соцветиями, а уже знакомыми Ристелл глазными яблоками.
 Мембрана портала вздрогнула, готовая принять Ристелл и одновременно с этим все зрачки твари устремили свой взор на девушку. Тварь рванулась к ней в стремительном прыжке.
Легко пригнувшись и прокатившись по земле, Ристелл удалось увернуться от обезумевшего мутировавшего эльдара и даже приблизиться к порталу, но в отличие от ожившей статуи, этот полудемон был более подвижен и быстр.
Канонисса еще не успела подняться на ноги, а существо уже устремилось к ней в новом прыжке, выпуская в полете тонкие щупальца.
Замахнувшись кинжалом канонисса приняла на себя весь на удивление не малый вес существа и они оба влетели в портал.

В лицо ударил холодный ветер и брызги дождя вперемешку с едкой слюной твари, которая вцепилась в Ристелл. Девушка дернула за кинжал, желая высвободить его и отбиться, не сразу осознав, что он по самую рукоять вошел в голову демона, которая замерла в промежутке метаморфозы между обликом эльдара и чем-то демоническим.
- Эдхем, анеро!
Ристелл не сразу смогла понять приказ, так как пыталась отце-пить от себя все еще подвижные полипы, которые стали увядать как цветы.
Руки в стальных перчатках намеривались схватить девушку за плечи и поднять ее с размокшей земли, но извернувшись Ристелл самостоятельно поднялась на ноги и отступила в сторону.
- Брось, живо!
Канонисса оказалась в окружении трех темных эльдар, главный из которых направил в нее излучатель, а двое других проткнули кривыми клинками доставленную девушкой тварь, явно уже не нуждающуюся в их внимании.
Ристелл подняла руки, все также сжимая в правой кинжал. Все-таки ей удалось выбраться из варпа.
- Наложница, - Прорычал скалясь главарь, словно только узнал ее.
- Она сбежала, - Второй темный провернул меч в руке пристально разглядывая девушку.
- Брось кинжал!
Из огня да в полымя. Ристелл скользнула взглядом по окрестностям, пытаясь не выпускать из виду готовых к атаке темных. Похоже портал выбросил ее возле самой Цитадели Тьмы, но на ее беду, он оказался под охраной, хотя вероятно после ее побега и гибели Архонта они теперь все охраняются.
- Уж лучше бы ты ублажала Повелителя, - Усмехнулся вожак и кивнул своим подручным.
Повинуясь приказу, те встали по бокам от Ристелл и приготовили мечи.
Один кинжал против двух мечей и излучателя. Что ж если на то воля Императора, то Ристелл готова ее принять. По крайней мере она заберет хоть одного из них с собой.
- Смелая девочка.
- Может стоит отдать ее Вормасу?
- Не раньше чем я попробую это блюдо со стола Архонта. Брось кинжал!
Глядя в глаза вожака Ристелл лишь сильнее сжала рукоять оружия. Теперь у нее нет защиты Архонта и о своей жизни ей придется позаботиться самой. Ее игра началась и отступать она не собиралась.
- Темные боги всегда благосклонны, - Знакомый голос растягивающий слова в раболепном обожании достиг троицы и канониссы.
Сгибаясь в три погибели к темным хромал тот самый раб, которого Ристелл вынудила раскрыть место положения Гомункула и кзут и который по приказу Реоса убрал труп Веллории.
Какое-то мгновение Ристелл надеялась что он отвлечет стражников и она успеет прикончить хотя бы одного, но как и ожидалось, воины не удостоили раба ни малейшим вниманием. Канонисса надеялась что если не умом, которого уже не осталось, то хотя бы инстинктом самосохранения, раб догадается что здесь происходит и сбежит подальше от гнева своих «темных богов», но неожиданно даже для самих эльдар, он проявил настойчивость и встал прямо перед Ристелл, толи специально толи от недалекого ума закрывая ее от клинков.
- Ты, мразь, сдохнуть хочешь? - Один из стражей замахнулся мечем, и Ристелл не осознанно приготовилась защитить безум-ца.
- Темный Повелитель желает видеть наложницу, - Раб склонил голову поскуливая от поступающего яда.
Не иначе новым Архонтом себя назначил Вормас. С одной стороны Ристелл благодарила Императора за то, что дал ей возможность сбежать, но с другой она испытывала горькое сожаление о том, что не смогла убить Гомункула в том зале.
Двое воинов уставились на своего командира, который словно нехотя задумался о перспективах общения с Повелителем в случае если наложницу убьют как беглого пленника.
- И он послал тебя? – На этот раз вожак прижал излучатель к груди раба, - Ни своих стражей, ни гомункула, ни даже воинов, а тебя?
Раб молча, словно завороженный смотрел на излучатель и Ристелл буквально читала его восхищение тем, что священным оружием коснулись его жалкой плоти. Вопросы темного эхом звучали в ее голове и множились на все новые загадки. Они не знают, что Архонт мертв? быть может эта новость еще не дошла до них, но раб наверняка знает о чем говорит, он давно лишился возможности выдумывать. А если пост Архонта занял Гомункул, то почему он прислал лишь жалкого раба, а не своих воинов? Быть может он лишь посредник и доводит приказы Вормаса до воинов.
- Он не давал распоряжений насчет того что делать если мы ее обнаружим, - Напомнил один из воинов.
- Значит доставим ее хозяину, - Немного подумав решил вожак, - Если она сдаст оружие.
Ристелл спокойно встретила его взгляд, хотя в душе пыталась решить что в данном положении будет разумней – отдать кинжал и надеяться что Император заберет ее душу, прежде чем Вормас со своими пытками войдет во вкус, либо довести свою игру до конца, в надежде, что если и не сможет реализовать свой план, то по крайней мере погибнет как подобает слуге Императора.
Краем глаза девушка заметила как раб судорожно дернулся, то ли испытывая очередную порцию боли, то ли кивнув ей. Еще один шанс достойно встретить смерть или еще одна возможность выиграть время для победы?
Немного помедлив, Ристелл метнула кинжал в труп демона растянувшийся между ними.
- Вот и славно, - Вожак расплылся в улыбке, а двое его помощников в одно мгновение подхватили Ристелл за плечи и завели руки за спину.
- Благословение, - Заикаясь пролепетал раб и к удивлению девушки поплелся следом за плененной наложницей.
- Твое дело сделано, проваливай! – Вожак взмахнул излучателем и от его заостренного ребра на теле раба возник новый парез, - Убери эту мерзость.
Такое обращение вызвало новый приступ восторгов у жалкого создания и оно подчиняясь поплелось в сторону полудемона полусобрата эльдар. Отчего-то Ристелл показалось, что раб медлит, но вскоре ее конвой загородил его и девушка не смогла убедиться в своем подозрении.
- Теперь ты наверно понимаешь, как не разумно в одиночку бродить по нашей базе, - Прошипел самодовольно вожак.
- Да, с вами я чувствую себя гораздо безопаснее, - Оскалилась Ристелл пытаясь решить как ей избавиться от своей стражи. И самое главное, стоит ли?
Быть может она найдет способ убедить Вормаса в своей полезности и отыскав ключ вместе с ним, сможет завладеть им и уничтожить его. Несмотря на отдохнувшее за прошедшие дни тело, Ристелл ощущала сильное психологическое истощение и внемля командам уставшего сознания, ее ноги словно ослабели и ей приходилось полагаться на поддержку конвоиров, проблем с передвижением прибавляла размокшая земля. Предательские мысли просто сдаться, принять предложение Вормаса и забыть о постоянной неопределенности заставили Ристелл сжать зубы от злости на саму себя и на следующий эпитет вожака о никчемности людей, она ответила плевком в скалящуюся физиономию темного.
- Решила показать зубки, тварь? – Взмахнув рукой в металлической пластинчатой перчатке, вожак нанес удар Ристелл по лицу.
- Веджал! – Один из стражей преградил девушку, сплевываю-щую кровь, растекающуюся по разбитым губам, - Если Архонт узнает, нам несдобровать.
- Но он ведь не узнает? – Вожак, которого назвали Веджалом, ткнул своего соратника в грудь стволом излучателя.
- От меня нет, но из нее вытянуть сможет.
Ристелл искала возможность воспользоваться этой заминкой и утвердилась в окончательном решении не встречаться с новым Архонтом эльдар, кем бы он ни был. Сбежать прямо сейчас ей не давал возможность один единственный страж, продолжающий удерживать ее за плечи. Почти так же ее удерживал мандрагор, получивший удар псионикой. Нужно лишь дождаться подходящего момента.
- Возможно Реос с ней заигрался и забыл, что такой скот иногда нужно воспитывать, иначе мы бы не бегали за его наложницей по всему лагерю. Я оказал ему услугу. Впредь она будет посговорчивее.
Его собеседник лишь покачал головой и уже разворачивался к пленнице, когда она собрав все свои псионические силы отправила ментальную энергию себе за спину, примерно туда, где должна была находиться голова второго стража.
Почти сразу Ристелл ощутила как ее плечи отпустили, и не смотря на отсутствие какого либо крика или другого подтверждения того что она не промахнулась, девушка отскочила в сторону, уходя с линии огня вождя Веджала.
Следующие события сплелись в одном мгновении.
Едва Ристелл определилась с направлением побега, как у ее горла оказался клинок стража, который успел отскочить от псионического удара, предвидев его еще когда она только задумалась о нем.
- Не уйдешь, - Прошипел голос за шлемом.
Но вторя ему, прохрипел другой, измученный и полный безумной ярости:
- Благословение!
Повиснув на шее стража, раб, вырвавший клинок из тела демона, вновь и вновь загонял его между пластин доспехов темного.
Оправившись от секундного шока, канонисса подхватила выпадающий из рук уже наверняка мертвого конвоира меч и оттолкнув одичавшего раба и его жертву, кинулась ко второму стражнику. Выпущенная на волю ярость отбросила мысль о том, что оружие может быть заговоренным как клинок Унзевисса и отразив серию ловких но в то же время растерянных атак, Ристелл проткнула грудь второго стража.
Развернувшись к лидеру конвоя, канонисса увидела как он посылает заряд за зарядом в катающегося по земле раба.
На смеси адреналина и ненависти, так часто вспыхивающей в ней, в тех сражениях, когда она еще была сестрой битвы, Ристелл одним прыжком преодолела расстояние до Веджала и одним ударом выбила излучатель, а вторым разрубила голову темного, оставив выражение дикой злости блестеть в мертвых глазах, выскочивших из глазниц.