Пасторалька. Глава вторая

БЛОКАРАНОВА ПУСТОШЬ.



Оставив лес позади, он вышел на гряду низеньких холмов, протянувшуюся до самого горизонта. Вокруг, переплетаясь между собой в совершеннейшем беспорядке, извивалось множество хорошо натоптанных широких и узких тропинок.

Холмы буквально были опутаны тропинками, словно наброшенной на них гигантской рыбацкой сетью. Лишь изредка попадались тускло-зеленые, пыльные и чахлые кустики вереска. Кое-где заметны пятна полусухой травы, и огромное множество пеньков, некогда срубленных деревьев. Так приятно было идти по твердой дорожке, после лесного разнотравья.

Через некоторое время он заметил чью-то фигуру, подпиравшую спиной один из полуистлевших пеньков. Незнакомец смотрел куда-то ввысь и что-то бормотал. В руках у него была тетрадка и большое гусиное перо, почему-то еще одно перо было за ухом, прикрытое измятым черным беретом.

- Здравствуйте, - подойдя ближе, приветствовал аленятко незнакомца.

- Ох ты, хохты-мохты! Небеса Готта белые и голубые! – встрепенулся он, при этом шмыгнув носом. И сдвинул берет на затылок. На вид это был не совсем здоровый алось, с припухшими глазами и слегка затуманенным взглядом. - Ты кто? Тебя тоже выгнали?

- Кто? – вопрос застал аленятко врасплох, но он почти тут же добавил, - ах, нет, я иду в большой Орум,  волшебный мох ищу…

- Чего?? – не дав договорить аленятке, незнакомец наморщил лоб, затем загоготал, и сипло продолжил, - ну иди, иди, тебя ждут... – И снова зашелся смехом. Икнул, сполз пониже, уткнулся щекой в съехавший берет, и что-то промычав, размеренно захрапел.

Обескураженный аленятко пошагал дальше. Вскоре ему стали различимы монолиты древних городских укреплений, массивные и тяжелые охранные башни. Высоченные шпили зданий, спрятанных за стенами, торжественно украшали вид города, немного скрашивая унылую мрачность боевых сооружений.

Когда он подошел вплотную, то понял, что стены, некогда грозные и неприступные, уже частью полуразрушены. Повсюду вились трещины, выщербленные места облюбовал плющ и упрямо взбирался, местами достигая самого верха укреплений.

Странно выглядели старые камни, в свободных от плюща местах сплошь покрытые изорванной бумагой. Приглядевшись, аленятко сообразил, что это какие-то давнишние объявления. Подобные видел он в своем селении, правда, в несколько меньших количествах. Обычно их приклеивали на заборах или столбах. Здесь же стена была забита многослойными беспорядочными наростами бумажной шелухи, похожей на скатывающуюся кожу линяющей ящерицы. Из любопытства он пытался прочесть хоть одно из них и не смог, потому что почти не умел читать. Осторожно пройдя вдоль стены, переступая через завалы из расколотых камней и канаты упрямого плюща, добрел до высоких городских ворот, распахнутых настежь и сплошь лохматых от толстого слоя истрепанных листков.

Неожиданно навстречу вывалилось из ворот странного вида существо в изношенной одежде. Полы его залатанного плаща волочились по земле, из-за спутавшихся волос невозможно было разглядеть лица. Оторопев от столкновения, существо ругнулось, произнесло что-то невнятное, быстро пригнувшись, грязной, давно немытой рукой ловко подхватило упавшую под ноги засаленную бумажку, с какой-то привязанной к ней бечевкой.

- Ты пошто? – пробелькотело из-под спутанных волос. И тотчас, крепко сжав в руке бечевку с бумажкой, существо рассерженно подпрыгнуло и умчалось прочь.

С недоумением потерев ушибленное плечо, наш герой осторожно прошел воротами.

Дым Аф & Танита Хельви


Сентябрь 2013