Ох, уж этот Петька!

     Обезьяний приёмыш поставил ногу
на шею своего злейшего врага, поднял
глаза к полной луне и, откинув назад
буйную, молодую голову, испустил дикий
и страшный победный крик своего народа.

                Эдгар Берроуз.
             Тарзан, приёмыш обезьяны.


На меня с расстояния всего в какой-то
фут или два в упор смотрело неизвестное
существо. Оно пряталось по другую сторону
растения и выглянуло в тот же момент, что
и я. Это был человек - по крайней мере,
он был больше похож на человека, чем любая
из обезьян, которых мне приходилось видеть
раньше. Лицо его было вытянутым, белесым и
прыщеватым, нос приплюснут, нижняя челюсть
выступала вперед, а вокруг подбородка
торчала жесткая щетина. Глаза под густыми
тяжелыми бровями были свирепыми, а когда
существо открыло рот и издало громкий рык,
прозвучавший для меня как проклятие, я
увидел острые клыки. В его взгляде читались
ненависть и угроза. Но уже в следующий
момент они сменились выражением всепоглощающего
испуга. Неизвестное существо быстро нырнуло
вниз, и я услышал только хруст ломающихся
под ним веток.

                Артур Конан Дойль.
                Затерянный мир.


     Родители Петьки, включая бабушку, не могли не нарадоваться на мальчика - одиннадцать лет стукнуло весной, а смышлёный да понятливый, как подросток, не чета соседским одногодкам. Вот толь ко озорства в нем  было слишком много, но, как говорил отец, это не беда - было бы хуже, если бы он рос стеснительным и робким, как Витька у Ванеевых, живших в селе в том же ряду через дом от них.
     Говорят, противоположности сходятся. Вот и Петька сдружился с Витькой да так, что не разлей вода. И почти ежедневно с самого раннего утра они собирались то у одного, то у другого делать вместе уроки, и нередко гость оставался ночевать у хозяина.
     Харитон Иванович, отец Петька, преподавал в их школе литературу и историю и не удивительно, что он привил сыну тягу к чтению, благо книг в доме было достаточно. Здесь были приключенческие произведения и Эдгара Берроуза, и Конан Дойля, и Майн Рида, и Марка Твена, и Гюстава Эмара, и Фенимора Купера.
Эти книги с их фантастическими приключениями не могли не заинтересовать любопытного мальчишку. И нередко он пересказывал другу подвиги героев этих книг и старался втянуть Витьку в игры в индейцев или Тарзана, подражая их повадками и воинственному кличу.
     Однажды он даже изготовил лук и стрелы, выпросил у бабушки цветастый пояс от халата, повязал его на лоб и воткнул под повязку черное петушиное перо. И в один из дней он, подкравшись ползком между картофельными рядами на огороде к петуху, выстрелил из лука и попал тому в крыло. Перепуганный петух от неожиданности подскочил почти на метр от земли и заорал блажным голосом. Следующей стрелой он подстрелил их кошку, которая, как и петух, взвилась в воздух, заорала , мигом забралась на крышу дома и уже оттуда долго сердито мяукала - ругала обидчика.
     Бабушка, пропалывающая грядку с морковью, видя все это, отругала внука:
     - А если попадешь в глаз кому-нибудь? Ты подумал об этом?
     - Я целился в тело, - проворчал Петька-индеец.
     - Целился-то в тело, но кошка могла повернуться в этот момент и осталась бы без глаза.
     - Она спала в это время, - виновато проговорил внук, но с этого момента больше ни в кого не стрелял.
     А после того, как отец отругал его, Петька все-таки не расстался с луком, а зайдя на окраину ближнего леса, попытался стрелой  сбить еловые шишки, висящие на самой вершине довольно большой ели. Но из-за отсутствия практики в стрельбе, он не сбил ни одной шишки, а все стрелы, бывшие у него, застряли в кронах соседних деревьев и их не удалось достать.
     Из-за этой неудачи у него пропал интерес к луку, тем более, что тот надломился в самой середине и уже не был пригоден к использованию.
     - Я все равно достану эти шишки, - упрямо сказал Петька.
     - Зачем они тебе? - поинтересовался Витька.
     - Я посажу их в огороде - пусть там ёлка вырастет, - ответил друг.
     И Петька полез на ёлку. Но едва он долез до середины, как тонкий ствол начал раскачиваться под весом мальчика.
     Петька побоялся лезть выше и тогда начал раскачивать дерево, надеясь, что шишки упадут сами. Наконец, с ёлки сорвалось две шишки.
     Удовлетворившись этим, Петька начал спускаться. А когда он ступил на землю, глядя на друга, Витька засмеялся.
     - Ты чего? - хмуро спросил его Петька.
     - Ты весь в смоле и иголках, - хохотал друг, тыча пальцем в его одежду.
     Петька оглядел себя и начал было смахивать иголки с рубашки и штанов, но иголки начали приставать к ладоням, тоже испачканным в смоле.
     - Попадет тебе, - сквозь смех сказал Витьька.
     - А чего делать-то? - растерянно спросил Петька.
     - Попробуй оттереть лопухами, - предложил друг.
     Петька так и сделал, но на месте смоляных пятен теперь появились еще и зелёные разводы.
     - Научил тоже, - обиделся Петька. - Еще хуже стало.
     - Я хотел как лучше, - виновато ответил Витька.
     - Ладно, пошли домой.
     Подойдя к дому со стороны огорода, Петька остановился.
     - Ты чего? - не понял Витька.
     - Я не пойду через улицу, а то увидят и засмеют, - проговорил Петька.
     - У тебя даже на щеке смола с иголками, - заметил Витька. - А как же ты тогда домой-то?
     - Я через забор перелезу.
     - А я по тропке к себе. После обеда выйдешь гулять?
     - Не знаю. Ругаться будут...
     Витька пошел домой в обход по тропинке, а Петька полез через заборчик своего огорода.
     Но сегодня у него явно был день невезения. Едва забравшись на вершину забора, он зацепился штаниной за неведомо откуда взявшийся гвоздь и порвал штанину.
     С этой разодранной штаниной и измазанный в смоле и зелени, он и явился перед матерью.
     - Так, и где это тебя носило? - увидев сына в таком виде, спросила она.
     - Я хотел шишек набрать, - начал оправдываться сын.
     - И зачем они тебе понадобились? - продолжала допытываться она.
     - Я хотел посадить ёлки позади огорода.
     - Так сейчас шишки-то не спелые, - вмешался в разговор отец. - Их надо собирать, когда семечки в них созреют и шишки сами упадут на землю.
     - Нет, ты только посмотри, во что он превращает свою одежду, - обратилась мать к отцу. - Новые брюки превратил в грязное хламьё. И что мне теперь с ними делать? Всё на нём горит, никакой одежды не напасёшься!
     - Да ладно, не ругайся, - начал успокаивать ее отец. - Он же парень, а не девчонка с косичками.
     - А мне от этого не легче, - продолжала ворчать мама. - За лето две пары обуви изнашивает, рубашки и штаны только успевай чинить или покупать новые.
     Бабушка, молчавшая все время, взяла Петькину одежду и начала выворачивать карманы брюк. Там к карману прилипли смоляные шишки.
     - Ничего, я отстираю в щелоке, - коротко сказала она. Будут, как новые. А порванное заштопаю. Это ли беда какая?
     Петька стоял, опустив голову, а мать прикрикнула на него:
     - Иди отмывай свою физиономию и руки, чудо ты этакое! Сейчас обедать будем!
     На следующий день Петька, переодевшись в другую одежду, направился к другу. Конечно, можно было выйти на улицу и по ней дойти до Витькиного дома. Но это было не интересно и не романтично - настоящий индейцы не ищут легких путей!
     Повязав голову бабушкиным поясом от халата и воткнув в повязку петушиное перо, он пролез сквозь доски забора своего огорода, а соседний огород, прячась от хозяев, преодолел по-пластунски между грядками. Его не заметили и он решил пролезть под забором в Витькин огород. Но пространство между землей и нижним краем забора оказалось недостаточно большим и Петька застрял, наполовину находясь на Витькиной земле. Кричать и звать на помощь не позволяла гордость индейца. Подумав, отдышавшись и оттолкнувшись одновременно руками и ногами, он рванулся вперед. Что-то над ним затрещало, спину оцарапало так, что Петька взвыл об боли.
     Услышав его крик, в огород вышла мать Витьки. Увидев измазанного в земле дружка своего сына, она всплеснула руками:
     - Петюшка, ты где так измазался?
     - Тетя Галя, у меня почему-то спина болит, - едва сдерживая слёзы, проговорил несчастный.
     - Ну-ка, дай я посмотрю, - сказала она, поворачивая его спиной к себе.
     Рубашка на спине была разодрана в клочья, на самой спине кровоточила довольно глубокая царапина.
     - Где это ты так поранился? - воскликнула тетя Галя. - Пойдем-ка я промою тебе рану да приложу подорожник.
     - Маме не говорите, - заныл Петька.
     - А тут и говорить нечего, само все на виду, - ворчала женщина, подводя его к водопроводному крану.
     Но и после обмывки царапина продолжала кровоточить.
     - Подорожником, пожалуй, не обойдемся, надо смазать йодом, - заключила тетя Галя.
     Услышав голос друга, из дома выскочил Витька.
     - Ты чего это? - поразился он, увидев порванную спину Петьки.
     - Снимай рубашку и ложись животом на скамейку, - распорядилась Виьькина мама. - Лечить будем...
     Витьку она послала за Петькиной мамой, а сама пошла в дом и принесла йод и ватку.
     Увидев это, Петька запричитал было:
     - Ой, не надо йодом, а то щипаться будет!
     - Молчи уж, увечный, - прервала его хныканье тетя Галя. - Заражение крови хочешь получить?
     Она начала обрабатывать рану йодом, отчего Петька  начал завывать и изворачиваться.
     Вскоре прибежала его мама и запричитала:
     - Да что же ты у меня такой непутёвый? Где же ты так исцарапался? И рубашку порвал - теперь ее только выбросить остается.
     - Да ничего, до свадьбы заживёт, - начала успокаивать ее тетя Галя. - Это же парни...
     - Так вон у тебя парень, как парень, а у меня чудо какое-то, - не успокаивалась Петькина мама. - Пошли домой, изверг!
     Дома она снова начала было ругать сына, но бабушка вступилась в защиту внука:
     - Да полно тебе ругаться, ему и так плохо. Пусть отлежится немного.
     Пришедшему вечером отцу мать рассказала, что случилось с сыном, про рану и про порванную рубашку.
     - Ничего, заживет, - только и сказал он. - Какой же мужик без шрама? А рубашка - пустяк. Сейчас лето и голиком можно бегать. Майку накинет на себя и хватит. Пусть закаляется...
     - Все вы, мужики, одинаковы, - только и сказала мать и, махнув рукой, ушла на кухню готовить обед.
     А отец подошел к сыну и спросил:
     - Болит:
     - Болит, - ответил Петька.
     - Терпи, казак, атаманом станешь, - усмехнулся тот и потрепал Петьку по вихрам.