Way to Hell. часть1. 19

Дорога в Ад. психология. часть первая "возвращение"
--------------------

– «Я не могу тебе ни верить, ты мне столько добра сделал! Ладно, я дура, я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, как вылечиться от старости? Тут даже и спрашивать не о чем, какая бы, даже последняя дурочка, не захотела бы помолодеть снова? Как мне отречься от старого мира, что с твоих слов умер? Что сделать?», - не стала больше мучить свою голову Сэми, что и так у неё ни очень-то и хорошо работала и Ральф стал внушать, - «Во-первых, надо отречься от всех мрачных и негативных помыслов о себе. О том, что было в прошлом и кто там тебя обманул и что с тобою сотворил. И думать о себе только позитивно. Не обращать внимания на всех людей, кто от тебя нос воротит, не обижаться на это и не держать в мыслях и душе. Поверить, что у тебя ещё всё наладится и будет хорошо. Но поверить по-настоящему, а не блажить. Я не бог и не иисус и не могу тебе дать никаких гарантий, ибо всё зависит прежде всего о тебя. И если у тебя всё получится или пойдёт на поправку, я вытащу тебя из этой дыры. Тебе бы вообще сейчас уехать отсюда, где память тебе постоянно напоминает о грехах и горестях прошлого. Во-вторых, надо думать о будущем и поверить, что твоё будущее будет светлым, но опять же, верить, а не блажить, ибо душу всё одно не обманешь, а душа это и есть психика. Нарисуй себе в воображении любую более-менее реалистичную фантазию на своё будущее и верь в то, что это сбудется. Потом, наведи порядок и выкинь все лишние вещи, привязанность к фетишу, это страшная болезнь прошлого. Сейчас очень много вещей прокажённых и заразных. Оставь себе лишь те вещи, что тебе навевают добрые воспоминания. И в памяти, если будешь что воскрешать, то лучше только из детства, и что у тебя было хорошее и доброе. Из ранней молодости можешь брать из памяти только что-то хорошее. Считай, что ты начинаешь жизнь снова. Верь в свои силы и силы духа. Не жалуйся на слабость, и запомни - всё что бы сейчас не происходило – это временное и оно быстро пройдёт. Не придавай значения никаким событиям вокруг и главное, не преувеличивай их значения. Значимы должны быть только твои помыслы о будущем и добрые святые воспоминания о детстве. И потом не применяй никаких психотропных препаратов, как бы не уверяли, что они утешают психику – это тоже очень важно. А последнее, это сделаю я сам, но не сразу, а как увижу, что ты пошла на поправку. Верь мне и себе...»;
Она сначала молчала и смотрела на Ральфа, но тот встал, как знак того, что принял окончательное решение и что речи закончены, и показал на бардак в квартире, сам взявшись понемногу наводить порядок в комнате. По крайней мере он чувствовал какие вещи «прокажённые». Сэми наконец очнулась, и стала тоже помогать с уборкой. Но как начинала кряхтеть, типа жаловаться, Ральф её жёстко одёргивал – не жалуйся. Верь в свои силы. И вообще больше шевелись. Так помаленьку Сэми «раскочегарилась» и действительно вроде стала себя чувствовать сильнее и крепче, с чем стало повышаться и самочувствие. Ральф так же предложил найти ей себе какое, пусть простое, занятие или увлечение, что её станет отвлекать от мрачных помыслов. Пусть так же занимается по мере сил какой гимнастикой понемногу, но не мучая себя. И уходя добавил, чтобы не форсировала событий, дабы скорее выздороветь, всё придёт само по себе. Но вере никогда не изменять. Сэми конечно очень хотела, чтобы Ральф оставался, но ему ещё надо проведать матушку...

...Теперь Ральф понимал отчего был наезд от боевиков на улице – он шёл один, а ныне по одному не ходят, разве что бесы. Право были ещё и «призраки» или как их называли прокажённые, это типа Сэми – усохшие старцы, которые сами жить не хотели и им было наплевать, если получат смерть от «бешеных». Но сами на себя руки наложить не могли. Он же один ходить не боялся, но напрягал ментальную сенсорику чтобы не наскочить по пути на какую банду, хоть боевиков-истребителей, хоть бесов. Второе, что теперь определённо знал Ральф – что все жители в любом месте Америки, стали типа заложников своего населённого пункта, будь то город, будь то – село. И потому чужаков не любили, отчасти став шибко суеверными, типа того, что любой гость может разрушить сложившееся устойчивое психическое равновесие в их обществе. Доверяли только тем, кого знали по памяти как своих. К тому, гость мог оказаться «прокажённым». Все мегаполисы разбились на несколько городков-районов, чаще даже некоторые улицы были обособлены отдельно от остального города. И это происходило оттого, что в крупных населённых пунктах равновесие было удержать труднее, ибо нередки были вспышки психозов у «бешеных», то есть слабо психически устойчивых субъектов. А это в свою очередь могло спровоцировать и явление так называемой «зоны багги» аномалии. Отчего так прозвали этот тип зоны Ральф не гадал, помня только что багги – это транспортный модуль повышенной проходимости. Сёла пострадали мало и теперь чаще всего сельские ранчеры и фермеры, стали напоминать ковбоев вестерна из самой ранней эпохи Америки, которые в среднем раз в неделю, пригоняли к городам обоз с продуктами и торговались с горожанами. Порой и методом бартера - выменивая продукты и на драгоценности или на «полезные» вещи. Единая власть от АКА старалась выделять суммы валюты для граждан Америки, на условии, что те им станут делать качественный её оборот. Валюту теперь представляли купюры из некоторого типа пластика, что не подвергались так быстро разложению как бумага. К тому купюры покрывали специальным составом типа воска и периодически защитный слой обновляли. Из авиации стали более всего применять цеппелины и хоть они были медлительны, но надёжны. Появился и новый тип транспорта, пока на основе военных образцов для зон аномалии, устройство двигателя, было в большей мере керамическое и по принципу парового хода, на специальной воде. Право и этот транспорт был относительно медлительным. Весь былой цейтнот спешки и скоростей, как ветром сдуло, и отныне всё делалось размеренно и медленно. Все виды транспорта были наделены сенсорами заблаговременного определения зон аномалии и приборами определения типа и параметров зон, ибо зоны теперь постоянно, хоть медленно но прогрессировали.  Самым непонятным было как зоны могли восстанавливать или возрождать, ведь это «разумное», «сознательное» действие и высшего порядка, и по крайней мере аномалия, должна обладать и памятью структуры материи до «старения»!? Вывод напрашивался сам – или тут есть сознательная активность человека в этом процессе, или... процессом управляют какие инопланетяне. А значит, может это вовсе и не аномалия, а скажем какая-то оккупация пришельцев, но пока они на Землю не спустились, а ждут пока мир перестроится по их замыслу... 
– «Эгей! Ральф!? Неужели это ты? Вот так встреча! А ты почему один, тут же на каждом углу может поджидать опасность! Ты наверное только что вернулся откуда-то? Занятно где ты был, где люди ещё ходят по одному?», - это была Моника, подружка Луи, и Ральф её тоже узнал почти что сразу, право немного она всё ж таки состарилась. Она выскочила из дверей на крыльце в трёхэтажном особняке, которые он только что прошёл мимо.
– «Оттуда, где лучше держаться именно по одному... Привет Моника! Вижу тебя обошла нелёгкая и ты ещё способна цвести. Как твои дела, как жизнь, замужем наверное давно? Ей бо, как будто сто лет не виделись!», - Ральф не стал бы сразу расспрашивать о Луи, это было бы неблаговидно, словно он Монику отчасти игнорирует.
– «Интересное местечко! Ты не спешишь? Может составишь мне компанию в моём местечке, там и поговорим?», - отреагировала Моника, скорее не вопрошая, а уже приняв за него решение, и потащила его за руку на крыльцо. Это было подобие кафе или бара, что было удивительно, что такое ещё сохранилось. Но аномалия тут особо не свирепствовала и нашлись дельцы, которые уже приспособились и к таким условиям. Окна скорее всего были из пуленепробиваемого стекла, ибо Ральф заметил пару трещинок, видимо от ударов камней, из сих окон Моника его и увидела, проходящего неспешно мимо. Её столик и был у третьего окошка от маленького фойе входа, за которым восседал худощавый рассеянный очкарик, что чем-то напомнил Ральфу того ассистента Ференца, не по комплекции, а по каким-то качествам характера. Ральф его про себя сразу окрестил «доцентом». Интерес Моники таким парнем, Ральфа бы не удивил, сейчас активно интересуются всем, что связано с аномалией. Но с другой стороны, сей доцент, мог быть и тайным агентом служб АКА. Доцент хотел уже было представится Ральфу, но Моника спровадила того со своего столика. Публики тут было не шибко много, видно такое удовольствие ныне тоже чего-то стоит, и значит люди тут более-менее состоятельные. Вряд ли делец сотворивший такое подобие кафе стал бы интересоваться дешёвым клиентом с подворотни или делать подаяния нищим. Ральф не смутился «знатностью» положения и подвинув услужливо стул Монике, расселся напротив и сам. Моника показала бармену пару пальцев и Ральф не стал гадать что это за жест. Моника не спешила с распросами и сначала раскурила тонкую дамскую сигарету. Ральф смотрел за окно и казалось по окну бегает толи дрожь, толи едва заметные оттенки отражения каких призраков. Всё-таки аномалия тут присутствовала. Моника тоже посмотрела за окно размахивая рукой дым и наконец, -
– «Я не семьянинка, не спешила с этим. Хотела вволю нагуляться, а потом лет под сорок, набраться опыта и деньжат, и тогда можно было подумать и о семье. Был у меня один деловой женишок из конторы банковского сервиса, да усох. Я больше потешалась над ним, а он хорохорился. Оказалось самым страшным, когда ценности в Америке начали меняться. Теперь смотрят именно на внешность – не усох, значит ценный субъект. А ты как?»;