Летопись третья. Биоэлектроника и шах в маты

    874 год новейшей эры. 90 день
   
   Я уже описывал, насколько неудобным было это дикое путешествие, верхом на ещё недавно враждебном ко мне человеческом существе, но сейчас моё самочувствие намного лучше, и запись может получиться более подробной.
   Надеюсь, мне больше никогда не придётся сталкиваться с дальнобойщиками. Их шерсть грубая, спутанная и жирная; держаться за неё удобно, но руки немеют мгновенно и после пары часов езды, пальцы уже не разжать. Сам их способ перемещения похож на нечто среднее между бегом сороконожки и периодичными сгибаниями гусеницы. Под брюхом прячется множество длинных, членистых ножек, которые вгрызаются поочерёдно в землю, волнами одна за другой, заставляя огромное тело дрожать в такт. Никакого намёка на комфорт! Приходилось держать таз приподнятым, чтобы не шлёпать им по скакуну, которого я в бреду назвал Мартином. Мне явно пригодились бы стремена, седло и подушка сверху! А вот без них перенапряжённые бедра болели пару дней... Но если я сам не шлёпал задом по Мартину, то по моей спине шлёпал портфель и постоянно отвязывающийся от него тесак. Ума не приложу, как я умудрился ничего не потерять!
   Странно, но все это время я не ощущал, чтобы подомной бултыхалась целая цистерна слизи, которая должна была занимать большую часть скачущего организма. Ответ выяснился позже, когда ещё немного поразмышлял над их ДНК. Внутри чудовищ предусмотрены шесть воздушных мешков, которые способны поочерёдно надуваться дополнительной парой лёгких со сложной системой клапанов, которая, по сути, превращает дыхательный орган в поршневой воздушный насос высокого давления. Скорее даже это больше похоже на сердце, которое качает воздух. И таким образом пустоты цистерны заполняются воздушными мешками. При необходимости, дальнобойщик может дышать этим воздухом, что немаловажно для человека, специализированного сжигать леса и двигаться в условиях большой концентрации угарных газов. Вообще проблема угарного газа достаточно остра и имеет не так много путей решения. Его нельзя вдыхать как углекислый газ, так как соединяясь в лёгких с гемоглобином, оксид кислорода образует связь более прочную, чем с элементарным кислородом. Эритроциты крови, окислённые угарным газом, циркулируют по сосудам мёртвым грузом и не выполняют своей функции, что вызывает кислородное голодание, даже когда человек дышит уже чистым воздухом. Бороться с этим можно несколькими способами. Самым логичный способ — это превращение оксида углерода в безопасный диоксид на входе в лёгкие, что никогда и никем не было реализовано на моей памяти. Так как эндотермическая реакция, с большим выделением тепла в нежных тканях бронхов - это сложная задача. Всё-таки приходится впускать угарный газ в свою кровь, и тут важно научить свой организм отличать "правильные" и "неправильные" эритроциты, заставляя его бороться с “неправильными”. Опять же есть два пути: либо создать эффективный химический механизм разъединения гемоглобина и угарного газа, либо, что намного проще, механизм уничтожения таких эритроцитов. И именно так и поступает мой собственный организм, натравливая на них лейкоциты. Потери кровяных телец восполняются из резервов в печени, селезёнке и подкожных капилляров, и эти резервы расширены примерно в полтора раза по сравнению с древним человеком, что позволяет мне быть достаточно невосприимчивым к угарному газу. Но дальнобойщики пошли самым примитивнейшим путём, заполняя пустоты организма запасом воздуха. Возможно, с помощью этих мешков, они способны перемещать жидкость внутри и передвигать свой центр тяжести, для упрощения движения по склонам местности, но это уже мои домыслы...
   Ужас, становлюсь каким-то специалистом по этим дальнобойщикам! Но с другой стороны, я давно не встречал настолько забавных существ. Когда впервые визуализировал картину их ДНК, то не смог разобрать около половины этой мазни. Конечно, распознанного было вполне достаточно, чтобы создать смертельный вирус, так как уже стало ясно, к каким токсинам они имеют иммунитет, а к каким нет, какие есть защитные механизмы... И наверно стоит немного пояснить, как мне это удаётся.
    Это стало возможно благодаря чудесному феномену, придуманному старой, доброй природой, который называется "избирательность чувствительного органа". Также как ухо человека способно разобрать слова собеседника во время громкого шума, выделить знакомые звуки среди хаоса других звуков, так и мой анализатор тут же выявляет именно те участки ДНК, которые, по сути, мне и нужны. А так как я всю жизнь ломал механизмы, то зачастую делаю это инстинктивно, до конца не разобравшись, как это работает. Когда я стимулирую себя адреналином, мозг на подсознательном уровне совершает половину работы по выявлению генов, необходимых мне для разрушения чужого организма. Неожиданное проявление инстинкта самосохранения! А вот когда нужно разобраться, как работает организм, тут уже приходится узнавать кое-что новенькое и делать повторные анализы... Да и постоянно бороться с диким желанием физически вскрыть Мартина и проверить свои догадки! Что мне зачастую не под силу... Поэтому я часто вынужден писать не о строении настоящего организма, а о той упрощённой модели, что сложилась в моей голове.
   Что ещё могу сказать о них?
   Во время скачки было сложно воспринимать время, так как все силы уходили, чтобы не упасть в обморок от усталости. Я запретил себе спать, но иногда невольно отключался, а вот дальнобойщик подомной, никогда не спал, чувствовал себя прекрасно, иногда начинал играть с остальными членами группы в догонялки, резво уходя вперёд. И остальные тут же громко трубили в свои хоботы, ускорялись, догоняли его, и кто-нибудь сам занимал лидирующее место, стимулируя остальных. И так без конца... Молодые хвастуны! Помню к началу второго дня мы внезапно вышли на трассу, точнее на остатки некогда широкой и ровной дороги в несколько полос. Тут меня подстерегали дикие воспоминания о несущихся автомобилях, с яркими слепящими фарами, отголоски рабочих двигателей и образы водителей, курящих в приоткрытое окошко... И хоть ностальгия неплохо треплет нервы, сейчас я частенько отмахиваюсь от неё, как от назойливой мухи. Цивилизация сменила путь развития, безжалостно отказавшись от всего, что стало лишним, и у меня нет сил лишний раз рассуждать на эту тему. К слову, сейчас уже невозможно найти целый кусок асфальта в один маленький квадратный метр. Все дорожное покрытие превратилось в щебень, бетонные ограждения по большей части рассыпались, а стальные фонари оставили после себя кучки ржавчины. Зато поверхность там оказалась относительно ровной, и наша стая стала двигаться ровнее и значительно быстрее. Настолько быстрее, что пронизывающий холод от встречного ветра вполне мог вызвать у меня переохлаждение. Речь идёт не об обморожении пальца, которое мне по силам исцелить, но о шансе замёрзнуть полностью и умереть. Или просто свалиться вниз и разбиться. Не желая этого, я начал бить плоской стороной тесака по тому месту, где у Мартина должна была быть голова. Бил долго и со всеми оставшимися у меня силами. Наконец, страшная костяная морда вылезла из мохнатой щели и развернулась, уставившись на меня. Лишь обменявшись взглядами, мы каким-то образом смогли понять друг друга: он протрубил в свой хобот, и вся стая сбавила темп. Все были недовольны, а я благодарен.
   Но вместе с холодом в голову влез другой страх, что мне никогда не вернуться домой самостоятельно. Страх дал сил любопытству, заставив вертеть головой в поисках ориентиров, но вокруг абсолютно ничего примечательного не было: одинаковая пустынная местность. Иногда попадались разные руины, но в них не было ничего примечательного - одни были похожи на другие.
   Вдруг я заметил нечто интересное, что сначала принял за очень тонкое и необычайно высокое дерево. Эх, моя идиотская привычка принимать абсолютно все неподвижное за деревья... Оно росло прямо из песка, чуть с боку от дороги и его гладкий, без всяких веток ствол уходил высоко-высоко в небо, на сотню метров, где на конце виднелось что-то большое и шарообразное. Удивительно, ствол, толщиной с мою руку, явно не мог удерживать не только этот шар наверху, но и самого себя, и этот факт вызывал острое недоумение. Хотя я быстро догадался, что верхняя часть парит сама собой, благодаря наполнявшему её изнутри лёгкому газу, а ствол выполнял функцию троса и якоря. Это был живой аэростат с ветками и листьями наверху для автотрофного питания, а сама его поверхность была яркого красного цвета. Удивительно, но позднее за весь путь я заметил, как минимум три таких штуки на порядочном расстоянии друг от друга и все они чётко выделялись в хмуром, сером небе, как будто им не надо было опасаться возможных атак. Даже предположив, что они решили использовать красный хлорофилл с хорошим коэффициентом поглощения синего спектра, я не мог найти оправдания для такой вопиющей демаскировки. Это не самостоятельные организмы, это настоящие маяки в пустыне! Намётанным взглядом оценив скудное количество листвы, я предположил, что эти "небесные пузыри" либо обязаны подпитываться кем-то извне, либо они безмозглые и имеют очень примитивную жизненную функцию. В какой-то момент пришла мысль, что это гнезда кого-то пернатого существа, летающего между ними, но это выглядело странным. Не надо понимать меня неправильно, я был бы счастлив встретить человека с крыльями, но это очень маловероятно. Мне пришлось повидать многих людей, избравших воздушную среду обитания, и я примерно представляю их философию. Сейчас никто из них не выберет для полётов крылья, так как в итоге они сильно ограничивают размер тела, его массу.
   Не знаю, как объяснить насколько это важно. Скажу так, любой подвижный человек обязан абсолютно точно знать, зачем ему нужен каждый кусочек мяса в его теле. Не должно быть ничего лишнего, что может сделать организм слабее к болезням, менее выносливым, менее подвижным, слишком прожорливым или зависимым от определённых минералов, витаминов или прочего. Например, если не можешь себе объяснить, зачем тебе нужна широчайшая мышца спины, значит нужно её урезать для экономии, либо разделить на несколько небольших мышц, увеличив при этом, точность движения рук. И тут возникает выбор, либо мне важнее увеличить точность позиционирования руки в пространстве, что позволит быстрее нанести роковой удар в под дых, либо увеличить силу подтягивания, необходимую для скалолазания. Либо мне ни то, ни другое не нужно. В виду огромного разнообразия мышц в теле, подобных функциональных развилок нужно знать тысячи или десятки тысяч, что невозможно удержать в памяти. Стандартную конфигурацию человека природа создавала миллиарды лет, методом проб и ошибок, и поэтому она довольно сбалансирована.  Даже учитывая, встречающиеся большие участки генома, не несущие какой-либо смысловой нагрузки. Но стандартную конфигурацию нельзя назвать идеальной, она имеет чёткой специализации, что и побуждает экспериментировать. Вот только изменить её, не навредив себе, способны единицы людей, которые потратят годы на пробы, ошибки и компьютерное моделирование. Никто из них не станет делать себе лишнюю пару рук, так как это будет реальное уродство, без определённого функционала, скорее ослабляющее организм, чем дающее новые возможности. Ещё за сотню лет до войны, учёное сообщество прекрасно понимало, насколько сложно будет менять мышечный скелет обывателю в повседневной жизни. В это время маркетологи грезили о добровольной и повсеместной профессиональной деформации. Лозунги тех лет прямым текстом говорили: “Болит спина от работы за компьютером? Убери мышцы, которые болят, уменьши подвижность позвонков!”. Учёные должны были не просто создать рецепты для конкретных профессий, например, такую поясницу для грузчиков, которую невозможно сорвать, но и создать способ обнаружения модифицированного кода внутри молекулы ДНК. Идея комментировать гены, то есть вставлять зашифрованные фразы внутрь генома напросилась сама собой, оставалось только договориться об кодировке. И с тех пор многие гены, подразумевающие какие-то сложные модификации, имели в своём составе пояснительную документацию, которую можно почитать непосредственно во время анализа молекулы. Вот только после начала войны, возникли тысячи новых кодировок, которые должны были скрыть информацию от лишних читателей. В конечном итоге это вылилось в то, что сегодня каждый индивидуум, кому это нужно, создаёт свой собственный язык, с помощью которого хранит тайны своего генома, и с помощью которого вообще ориентируется в своих генах. Я обычно и не пытаюсь декодировать чужие комментарии, видя незнакомую кодировку попросту не обращаю на неё внимание.
   Для людей, стремящимся к полётам, всё вышесказанное важнее на порядок, так как количество правок в генах у них зашкаливающее, а пояснительного текста больше, основного генома. Нужно учитывать, что каждый новый килограмм организма увеличивает потенциальный размах крыльев сильнее предыдущего, причём эта зависимость после определённого порога так взмывает в небеса, что тысячи фантазёров остались печально сидеть на земле. Большие крылья требуют огромных мышц, а те, в свою очередь — высокоэффективные лёгкие, сердце и, что очень важно, прочные кости и сухожилия, способные выдержать такую нагрузку. Я слышал истории о том, как люди рвали собственные внутренности, сделав несколько резких движений крыльями в воздухе и падали, разбиваясь. Пытаясь сделать простой вираж или разворот, ломали себе ребра и протыкали ими лёгкие! Но этим занимались не учёные, а энтузиасты, которым нельзя было запретить мечтать о полёте. Эти люди в своих экспериментах шли до последнего, как с первыми самолётами, изобретали массу разных конфигураций, отказывались от рук и ног, от кишечника... Но, как правило, упирались в один и тот же барьер в 50-70 килограммов. Дальше людям не дала ступить концентрация кислорода в атмосфере: как лёгкие не увеличивай, все равно будешь задыхаться после тридцати секунд полёта. А ведь когда-то казалось, что достаточно просто скопировать огромных летающих рептилий из древности, но птеродактили жили в эпоху, когда кислорода в атмосфере было намного больше. Проблема дыхания оказалась практически нерешаемой. И на какие ухищрения только не шли! И летали с кислородными баллонами, что не учитывалась в общем зачёте, и делали сквозные лёгкие с дополнительным отверстием на спине, чтобы заглатывать воздух беспрерывным потоком... Кто-то увеличивал объем кровеносной системы за счёт полых мешочков внутри тела, тем самым создавая запас кислорода в гемоглобине. Но все это казалось ужасающе неэффективным. Самый головастый парень на моей памяти отказался дышать газом. Этот гениальный пионер, властелин воздушной стихии, полностью перекроил свой метаболизм, переведя его на жидкий окислитель, и добился шокирующих результатов, демонстрируя двух и трёхчасовые полёты. В считанные дни он стал звездой мирового значения, люди собирались стадионами лишь бы только посмотреть на его полёты. Но это было необычайно сложно. Не только он сам безрассудно поставил всё на кон ради полёта, но на него работала целая группа высококвалифицированных хирургов, скальпелями перекраивающими его тело! Практически всё время между показательными полётами он был прикован к специальной кровати и не мог самостоятельно освободиться, от множества трубочек, через которые в его тело подавался раствор, очищавший плоть от токсичного воздействия крови. Он проводил это время в искусственной коме. Но его пример вдохновлял миллионы человек, жаждущих нового прорыва в технологии, который избавит полёты от таких трудностей. И так случилось, что очень скоро гений пропал без вести, унеся главные секреты в могилу. Вместе с ним умерла мечта людей стать ангелами. И примерно в тот же момент умерла целая эпоха, примерно в сто восьмидесятых годах новейшей эры, когда старый мир и новый ещё сосуществовали в относительной гармонии. Когда люди чувствовали себя в счастливом будущем, в мире безграничных возможностей, когда можно было мечтать и фантазировать, а не думать только о выживании. Сегодня крылья не способствуют выживанию и практически полностью вымерли. Им на смену пришла куда более простая и эффективная концепция гигантских дирижаблей, целых парящих колоний медленно и неспешно циркулирующих где-то высоко-высоко наверху и преодолевающих огромные расстояния, через все материки и континенты. Это тоже завораживающие зрелище, пример абсолютно замкнутой и самодостаточной экосистемы, парящей над облаками, но... По сути она ничем не отличается от леса Петровича и имеет на борту подобную колонию людей-бочек.
   Я совсем отвлёкся, пора пообедать и написать, что произошло за последние два дня.
   
   874 год новейшей эры. 87-ые сутки годичного цикла.
   
   - Сколько пыльных дорог принесёт новый день, ты ушёл за порог и закрыл громко дверь. Не печалься в пути, верный друг, не спеша, ты иди и иди: наша жизнь хороша. Не боись быть один, я всегда лишь с тобой, вечно дух наш един, ты себя успокой...
   Я помню, как тихий голос Алисы успокаивал меня, трясущегося крупной дрожью лихорадки на мохнатой спине Мартина. Её песня повторялась снова и снова на протяжении поездки, менялись слова, большинство которых забылось, но её искрения поддержка, лишённая обычного скепсиса и надменности, сильно помогла мне тогда. Я тихонько повторял за ней и находил в себе силы держаться дальше...
   - Да ты бредишь! Ты сам это сочинил в горячке.
   Вот-вот.
   - Последний день я молчала, так как мне было противно с тобой разговаривать.
   Потому что я не сбежал, когда мог? А сейчас тоже противно?
   - И сейчас противно! Ты сидишь в очередной клетке и ждёшь своей участи. Нет, хуже! Ты даже не ждёшь своей участи, ты сочиняешь убогие стишки в свою дурацкую тетрадь!
   Начнём с того, что я не могу убежать и я не собираюсь убегать. И если честно, после увиденного, меня гложет любопытство.
   - Ой... любопытство! Кем ты себя возомнил?! Великим мучеником, странником, летописцем пустыни? Ты никому не нужен, ты корм! Да, немного неординарный, но корм! Тебя скоро сожрут и будут правы.
   Но ведь ещё не сожрали.
   - Только потому, что ещё не знают, какое ты ничтожество!
   Ты перегибаешь. Я ещё не заслужил того, чтобы меня сожрали. Подумаешь, убил несколько дальнобойщиков! Тут такие масштабы, такие технологии... Я абсолютно безобиден для своего пленителя. Я совершенно не вижу поводов для волнения. Или, во всяком случае, поводов чтобы метаться, рыпаться... Пока идёт это томление, вполне можно потратить время на записи в дневнике. Тем более, если я хочу создать как можно более полное и последовательное повествование.
   - Ты просто бахвалишься.
   Возможно... Я сильно нервничаю, но не настолько, чтобы отказать себе в удовольствии написать что-нибудь.
   - Маразматик, настоящий старый маразматик... Ты отдался в руки врага, чтобы сделать новую запись в дневнике?! Для тебя этот дневник важнее, чем я! Чем наша жизнь!
   Не правда!
   - Я с самоубийцами не разговариваю.
   Отлично, тогда продолжу!
   Эх, раньше никогда столько не спорил с Алисой. Может, я действительно стал слишком беспечным? Но она просто не доверяет моему чутью! Беспокоится вдвойне, за нас обоих...
   Когда меня наконец довезли до места назначения, несмотря на ужасное самочувствие и самые тревожные предчувствия, я не мог не восхититься тому, что увидел. Остатки дороги привели нас к целому городу, окружённому кольцом насыпанных вручную холмов. Гигантских песчаных холмов или даже гор, так как из них иногда торчали огромные куски породы, острыми пиками устремлённые вверх. Как черные клыки в жёлтых дёснах. Из-за геометрической правильности ландшафта, было ощущение, что эта долина является кратером, образовавшимся в доисторические времена от падения кометы. Но на самом деле тут просто окопался организм, занимавший площадь в десятки гектар!
   Конечно, это мои более поздние впечатления, когда я забрался на один из холмов, так высоко, что смог окинуть это великолепие единым взглядом. Истинная мощь завораживает. Размеры этого человеческого существа, внутри которого я сейчас и делаю эту запись, воистину циклопические: порядка двухсот квадратных километров биомассы! Сидя верхом на достаточно высоком дальнобойщике, я видел только его серый, грязный бок и ещё не понимал всего размаха. Верхняя, почти чёрная поверхность испещрялась белыми, полупрозрачными полосами, освещающие внутренние коридоры и помещения естественным светом. И тут, и там в небо росли огромные живые трубы, выплёвывавшие белый пар, которые оказались печными трубами заводов! И как минимум одна, диаметром метров в пятьдесят, была аналогом градирни.
   Когда Мартин привёз меня к своему дому, или точнее к узкому перевалу между двух холмов, перед нами раскрылись живые врата, в которые вся стая зашла, не меняя строя. Внутри оказалось тепло, если даже не жарко, так как цитадель теплокровная, поддерживает свой собственный микроклимат: температуру, влажность и состав воздуха. Некоторое время мы неспешно двигались по широкому проспекту, на котором легко умещались бок о бок двое дальнобойщиков и освещённому солнцем через прозрачные панели наверху. Сидя на трёхметровом чудище, я из любопытства принялся тянуться вверх и только кончиком тесака смог достать до этого потолка. Но тут Мартин неудачно дёрнулся подомной, и я случайно прорезал отверстие сантиметров в тридцать. Наверно, от голода мне было трудно соображать, но все-равно почувствовал себя кретином и испытал сильный стыд за содеянное. Надеюсь, никто моего проступка не заметил.
   Мы вышли на небольшую круговую площадь с неким подобием фонтана посередине. Проспект в этом месте разбивался на два потока и шёл дальше в глубь, а по бокам, в стенах виднелись широкие проёмы, затянутые полупрозрачной плёнкой. Моя стая, все четверо дальнобойщиков расползлись равномерно вокруг центральной чащи, которую я принял за фонтан, и опустили внутрь своих хоботы. Пара мгновений тишины, потом по Мартину прошла судорога, и из его хобота хлынула струя белой слизи. Я почувствовал, как радостно завибрировала его покрывшаяся испариной шкура, уловил запах его феромонов... Не было никаких сомнений по поводу того, какого рода была эта радость. И не удивительно, он исполнил свой главный инстинкт, выполнил свой долг: донёс до приёмника своего хозяина питательную субстанцию и ничто более не могло принести ему большего наслаждения. Не перестану удивляться, до чего же примитивной может быть жизнь! Они обходятся без органов репродукции, не имеют полового диморфизма, а их сознание лишено воображения — отличное сочетание для верных рабов, смысл жизни которых чётко укладывается в рамках одной несложной миссии, за выполнение которой они получают сексуальное удовольствие. В этот момент я понял, что теперь мне будет совсем не жалко убивать их вирусом. Раньше они мне виделись более-менее самостоятельными наёмниками, а теперь стало неловко сидеть на одном из них верхом.
   Прошло несколько минут, прежде чем цистерны, наконец-то, опорожнились. Дальнобойщики потихоньку начали расползаться в сторону боковых проёмов. Несколько рывков, и Мартин прорвался сквозь тонкую занавесу одного из них. Ничего неординарного: тут были относительно тесные загоны, в которых отдыхали десятки подобных ему существ. Когда он остановился в собственном стойле, я сделал усилие воли и соскочил с него. Принялся разминаться, устало ощупывать твёрдые стены и пол, прогуливаться среди отвратительного смрада загона — всем было абсолютно безразлично моё присутствие. Даже немного обидно! Пришлось подождать, пока за мной, наконец-то, пришли.
   Это был внушительный воин, гуманоидного типа. Намного выше моего роста, весь в костяных наростах, покрывавших тело, как латный доспех. Причём, сравнение с латами очень точное: меня поначалу удивил металлический блеск поверх костной ткани, но это действительно оказалась сталь. Сталь органического происхождения, редуцированная специальными железами внешней секреции, слой за слоем на атомарном уровне, пока металл не покрывал всё тело. Возможно, этот процесс протекал в период всего жизненного цикла, позволяя организму бесконечно наращивать броню или регенерировать повреждённые участки. Трудно описать, каким образом это происходит, так как я не специалист по внешнему скелету. Моего опыта хватит на выращивание грудных пластин, покрытых зубной эмалью, на что уйдёт около десяти лет, но не могу сказать, насколько надёжной получится такая броня. Очень маловероятно, что она спасёт от пули, от сильного удара или падения; такие воздействия будут ломать внутренние кости, к которым пластины крепятся, рвать кровеносные сосуды, питающие эмаль. В своё время мне наглядно демонстрировали, почему подобные наросты хуже обычного бронежилета и почему их не стоит использовать. Куда перспективнее было направление подкожных жил. В стратегически важных частях организма, в районе брюшной полости, под кожей выращивалась плотная сетка из сплетённых жил, которая почти не мешала повседневной жизни, но могла спасти от совсем мелкой пули или от удара ножом. Очень занятная технология, к которой была причастна моя жена, а что касается стали поверх кости – тут мне сказать нечего. Внешне металл выглядел, как матовые серо-синие пластины с грязными вкраплениями, и блестели только натёртые до полированной поверхности сочленения на плечах и других местах. Совсем непонятно, как реализован рост слоя металла над живыми клетками, сколько железа должно быть в его крови... обязательно надо её попробовать! Также у такого внушительного воина совсем не было головы: органы чувств были сосредоточены на груди, в смотровых щелях горели полностью зеленные глаза, а воздух шумно входил и выходил в него через отверстия в боках. И только длинный, тонкий нарост торчал на месте несуществующей шеи, которым можно было проткнуть меня как шпагой, если бы он захотел меня боднуть. На руках не было кистей, а только по паре стальных когтей полуметровой длинны. Тем не менее, относительно слабые три пальца иногда выдвигались откуда-то изнутри и использовались в каких-то нестандартных для этого существа ситуациях: чтобы нести мой рюкзак, например. В целом, трудно судить по двум поделкам, но я начал угадывать почерк местного творца — кто-то явно имел слабость к внешнему скелету. И не важно, покрыт он шерстью или сталью.
   За характерные когти и общие внешние черты, я прозвал это существо крабом. Он не пытался со мной разговаривать, а только невозмутимо поднял мои вещи, совершенно непринуждённо оставив тесак в моих руках. Большое ему спасибо за это, так как по большому счету, я опирался на своё оружие, как на трость. После он указал свободной рукой, куда идти: хотел не выпускать меня из поля зрения и вести спереди. Разумно. Мы вышли из загона обратно на круглую площадь и двинулись по правой развилке большого проспекта, который теперь оказался далеко не таким прямым, а постоянно заворачивающим влево. Таким образом, видно было не дальше, чем на сотню шагов вперёд, а очень скоро тоже самое я увидел и за спиной. И этот огромный спиральный коридор был абсолютно пустым: сплошные серые стены, чёрный пол и прозрачная плёнка сверху! Долго так идти я попросту не смог и выдохся через двадцать минут неспешного шага. Просто развалился у одной из стен в изнеможении.
   Я с полной серьёзностью был готов пару раз отмахнуться тесаком и бесславно умереть за своё право сидеть, прислонившись к стене, но краб никаким образом не заставлял меня двигаться дальше. Он нерешительно наблюдал за мной на почтительном расстоянии в несколько шагов и стоял неподвижно как столб. В тот момент, меня осчастливило осознание того, насколько страшным и сильным оружием являлся мой конвоир. Возможно, он попросту боялся размазать меня по полу неосторожным движением, а никакого оружия попроще, на подобии кнута погонщика, начальство ему не предоставило. Поэтому краб предпочёл бездействовать. Страдальчески хихикнув над абсурдностью ситуации, я внезапно уснул.
   Разбудил меня приближающийся равномерный топот, похожий на строго периодичные стуки часового механизма. Открыв глаза, увидел две достаточно просторные прямоугольные платформы, на каждой бы уместилась легковая машина, соединённые между собой гибким хребтом. У каждой было по шесть членистых ног и абсолютно плоская спина, приспособленная для транспортировки грузов. Само тело было довольно высоким, в длину предплечья, а по бокам виднелись знакомые дыхательные щели, из которых воздух вырывался поочерёдно с влажными брызгами. Платформы двигались относительно тихо, расторопно и немного противно фыркали. Очень быстро они поравнялись со мной и присели на своих ногах, чтобы я мог взобраться на них. Что я сделал с нескрываемым удовольствием, удобно устроившись лёжа на спине. Краб с некоторыми сложностями взобрался на заднюю платформу, немного смутив ту своим весом. Поначалу она брызнула слюной возмущения, но вскоре приноровилась и спокойно приподнялась на своих сильных ногах, и мы отправились в путь. Умиротворяющее покачивание гексохода очень быстро вернуло меня в мир сновидений.
   
   874 год новейшей эры. 88-ый день.
   
   Проснулся я в камере. Но вот тот факт, что оказался при этом в кровати, был куда интереснее. Кто-то вполне понимал, кто я такой и ещё помнил те древние времена, когда люди пользовались кроватями. Интересно, что постель явно сделали специально для меня из синтетических материалов, но довольно мягких и приятных на ощупь, простыня совсем как шёлковая! Рядом расположили продолговатый резервуар, являвшийся единым целым с полом и внешне напоминавшим ванную. Внутри тихонько циркулирует тёплая вода, постоянно втекающая в одно отверстие и вытекающая из другого. Она выглядит немного мутной, и я попробовал её на вкус. Ничего страшного: немного минеральных солей, соединений кальция, жировые кислоты и несколько ароматических соединений. Позже с огромным удовольствием умывался в ней несколько часов подряд. В другом углу камеры из стены торчит стол, из того же вещества, что и сама стена, а под ним на полу вздыблен бугор, символизирующий табурет. В четвёртом углу находился подобие сельского туалета с бездонной дыркой, слишком узкой для моей головы. Каких-либо странных запахов из чёрной дыры не выходит и посветить внутрь нечем. Входа в свою камеру я не нашёл, так как вокруг стены кажутся абсолютно гладкими, без видимых изъянов. А потолок все тот же — прозрачная плёнка высоко наверху, вне пределов досягаемости.
   На столе меня ожидала миска с едой и графин с водой, а под столом — все мои вещи. Я попробовал предложенную мне кашу и нашёл её сносной на вкус и полезной. Позже я доливал себе добавку с помощью трубочки, торчащей из стены рядом со столом. И каждый раз она была тёплой и вкусной.
   Во время мытья, принялся тщательно осматривать все своё тело на наличие каких-либо новых ран, надрезов или чего-то другого, но никаких следов попыток меня изучать не нашёл. Но это мало успокаивало. В любом случае, для генетической экспертизы достаточно исследовать воду, в которой я купался.
   Большую часть дня проспал, так как не успел полностью восстановиться за одну ночь.
   
    874 год новейшей эры. 89-ый день.
   
   В этот день я почувствовал себя прекрасно, полностью вернулся в норму. Каша состояла из простых углеводов, всех аминокислот и, что самое главное, в ней было много гормонов. Меня начала переполнять энергия, и засветились глаза. Возможно, поэтому я столько и написал, так как мне собственно нечего делать в этой небольшой каморке. Иногда из-за глухих стен доносились слабые звуки, но я не опускался до того, чтобы обращать на них внимание.
   Когда солнце поднялось в зенит и стало максимально светло, я случайно разглядел вход в камеру. Дверной проем выделялся небольшим, еле заметным наплывом на гладкой стене, но никаких щелей не было. С большим трудом, некоторое время махая тесаком, я смог поцарапать стену и попробовать несколько пылинок на вкус, после чего уселся на кровати в позе лотоса и принялся размышлять. “Очень сложное соединение, о котором практически нечего сказать” - такая была моя первая мысль, пока вкусовые рецепторы не подобрали ключик к каким-то очень далёким разделам памяти. Я так давно не сталкивался с этим элементом, что совершенно позабыл его вкус, а многочисленные вкрапления в кристаллическую решётку сильно сбивали с толку. Странно это понимать, но сложные органические структуры из десятков элементов мне распознавать намного проще, чем сплавы металлов или их соединения, тем более, что я очень мало представляю в области металлургии. Но после получаса размышлений, мне стало ясно, что стены в основном состоят из титана и алюминия — сплав очень прочный, лёгкий и химически стабильный. Я понял, что не смогу выбраться из своей тюрьмы сам, если только не распрощаюсь со своими принципами и не начну отращивать присоски на руках для карабканья наверх...
   - Может присоски не такая и плохая идея?
   Ой, Алиса, не говори глупостей!
   - Но ты способен сделать это за неделю, а потом вернуться в норму. Тем более, что тебя хорошо кормят.
   За неделю я выйду отсюда на своих ногах.
   - Оптимист!
   А я тебе обещаю!
   Внезапно, к середине дня за мной пришли. Я воочию увидел удивительный процесс — как открываются здешние двери. С диким лязгом и противнейшим скрежетом из стены вылезло лезвие огромного ножа. Совершенно неожиданно и сильно напугав меня, оно медленно прорезало контур двери сантиметр за сантиметром в течении минут пяти. После чего массивную дверь со скрипом вытащили наружу. В проёме показался краб, у которого не было когтей, как у предыдущего, но он держал в массивных лапах огромное изогнутое лезвие, приспособленное к длинной рукояти. Оказалось, что меня не просто хранили в герметичной консервной банке, так ещё и вытаскивали с помощью консервного ножа! Это показалось мне настолько смешным, что крабу пришлось подождать, прежде чем я закончу смеяться и выйду наружу.
   И тут меня снова удивили, сильно, до слабости в ногах. Сначала это казалось наваждением, а потом неспешно пришло чувство восторга. Было необычайно сложно поверить глазам, но передо мной стоял самый настоящий автомобиль! Хотя, скорее это было нечто похожее на спортивный багги с кузовом, сваренным из стальных труб. Тут было одно сиденье под мой рост, четыре колеса, лобовое стекло, но не было дверей, руля и двигателя... Не было бензинового двигателя, его заменяли электромоторы и аккумуляторы. Сложно сказать сколько эмоций я испытал, увидев и пощупав нечто, принадлежавшее таким древним и забытым технологиям. Сравни тому, чтобы встретить путешественника из другого измерения, из другого времени! Это не было похоже на те машины из моей юности или на мою собственную машину, давно сгнившую в земле, но в этот миг я забыл все отличия. Это был сложный, мёртвый механизм, и ужасно представить, как я скучал по мёртвым механизмам! Тут же и бесповоротно понял, что больше всего на свете мечтаю покататься на этой машинке, даже если мне не дадут рулить самому.
   Не ожидая приглашения и не обращая внимания на конвоиров, я залез через открытый верх, удобно устроился в сидении и испытал счастье. Неужели настолько длинная жизнь нужна только для того, чтобы успеть соскучится по любой ерунде и блаженствовать, обретая её вновь?! Руки некуда было деть - я трогал и трогал все вокруг, гладил стальные трубы, прикасался к стеклу... Из транса меня вывел краб, который подошёл и довольно тактично указал мне на ремень безопасности. Пристегнулся без каких-либо вопросов, и автомобиль сам-собой тронулся в путь.
   Машинка двигалась не очень шустро и со странным, тарахтящим звуком. Очень скоро я начал сомневаться на счёт электродвигателей. С одной стороны, я видел провода, подходящие к металлическим цилиндрам, которые и вращали колеса, но туда подходили также и трубки с жидкостью. А сами цилиндры издавали скрежет. Что же находилось там внутри, осталось для меня загадкой, как и устройство автопилота, так как никаких датчиков, на подобии камер или компьютера, обрабатывающего информацию, я не заметил. Смешно, если у этого автомобиля окажется собственный набор хромосом...
   Я ехал по знакомым коридорам, и видимо здешний начальник приказал местным организмам не показываться мне на глаза, так как я никого не видел. Периодические проёмы или ответвления коридора, которые машинка проезжала мимо были завешены чёрной тканью.
   - Проще было завязать мне глаза — буркнул я машинке, но она не ответила.
   Вдруг мы резко свернули с главного коридора в левый проем и внезапно оказались на улице. Колеса сразу зашелестели по песочку, и я полностью уверен в том, что они на моих глазах увеличились в размерах на десяток сантиметров и на протекторах появился глубокий рисунок. Надо отдать должное, что машинка очень бодро подымалась вверх по песчаному склону под таким углом, что мне стало не комфортно. Даже немного страшно, что мы опрокинемся назад. Но она все подымалась и подымалась к каменному основанию местных скал, где меня поджидали очередные конвоиры. Или их стоило считать за экскурсоводов? Двое крабов подождали, когда я выберусь из машины и проводили меня по узкой тропке к лестнице, вырезанной в камне. Полсотни ступеней и меня вывели на небольшую, но очень аккуратную смотровую площадку, откуда открывался отличный вид на живой город. Именно об эмоциях, испытанных здесь, я и писал ранее. Меня пытались впечатлить, и это вполне удалось.
   Как обычно, крабы и не думали меня торопить или мешать мне любоваться. Один из них подошёл вплотную, ткнул пальцем в стальную броню на своём теле, а потом круговым движением указал область на теле своего хозяина. Там было особенное скопление дымящих труб, а весь песок был засыпан чем-то черным. А ещё виднелись рельсы, которые полукругом выходили из тела города и возвращались в него обратно. Внезапно, появился поезд, в деталях который было сложно разглядеть с такого расстояния, а за ним, вместо вагонов ехали огромные чаны с расплавленным металлом. Минут десять котлы накренялись, поочерёдно сливая на землю шлак, а потом состав тронулся и уехал внутрь. Даже с такого расстояния шлак очень эффектно брызгал и дымил, мне устроили настоящее огненное представление!
   Подумать только, большой промышленный город, имеющий сталелитейный завод, электростанцию, фабрики, населённый биороботами, является единым организмом, настоящей живой материей. И если хотите поспорить со мной в определениях, вы не выйдете за рамки демагогии. Его тело растёт, развивается, конкурирует с соседями и живёт единой волей. И самое главное, у всего этого есть единый прародитель, давший геном своим вторичным организмам. Он, в отличии от меня, не сидел в пещере восемьсот лет, он экспоненциально рос и теперь хочет поразить меня своими достижениями. Как ловко он в условиях жуткой конкуренции и пустынного базиса накапливал свою биомассу, наращивал такую власть, никак не соизмеримую с моими возможностями. Его величие попросту обязано сбивать меня с ног! Но я привык восхищаться не масштабу, а человеческому существу.
   Когда я насмотрелся, меня отвели к машине, которая отвезла обратно в камеру. Вырезанную дверь заменили, отшлифовали проем так, что дверь вставилась практически без зазора, а через час она уже слилась с остальной стенной, оставив в напоминание небольшой наплыв. Фантастика!
   Переполненный впечатлениями я принялся за написание дневника.
   
   874 год новейшей эры. 90-ый день.
   
   Весь день прошёл в ожидании нового приключения, но обо мне будто забыли. Постепенно начинает накапливаться беспокойство. Чтобы отвлечься, занимаю свободное время физическими тренировками и дневником. В каше, которой меня кормят, мало железа, а так как я синтезирую чернила именно из хлористого железа, то мне его начинает не хватать. В шкатулке есть ещё крошечный запас ржавчины, но его хватит на пару страниц, а сам тесак я давненько азотировал и больше он не ржавеет. Да и не собираюсь его портить в такой ситуации, зря что ли точил столько времени об край ванны?! Но не брать ведь железо из собственной крови?
   - Совсем надуманная проблема. С ума начинаешь сходить?
   Алиса, только если от безделья.
   - А я думала, что ты привык уже к тюремной жизни.
   Я не в тюрьме, а в герметичной камере.
   - В чём разница?
   Ну, как ты не понимаешь, милая? Меня боятся!
   - Пф! Фанатичных дураков всегда боялись. А уж тех, которые ведут себя как дети...
   В смысле?
   - В прямом! Вчера дали покататься на машинке, такие радостные были, а сегодня детка мечтает проглотить стальную пуговицу.
   Примерно так и есть. Не будешь мне мешать смеяться над собой?
   - А что тебе ещё остаётся делать?
   Не знаю. Могу попробовать выдавить из себя графитовый стержень.
   
   874 год новейшей эры. 91-ый день.
   
   Проснулся в полдень от скрежета консервного ножа. Предупреждали бы хоть, а то свалился с кровати от неожиданности! Вышел, с некой злобой пожелав тюремщикам доброго утра - уже начали немного надоедать эти немые и меланхоличные крабы.
   В этот раз машина повезла меня в другом направлении, по моим ощущениям в сторону центра. И после долгой и скучной поездки по длинному коридору с занавешенными ответвлениями, она внезапно въехала в просторный зал. Хотя на самом деле я все ещё находился внутри коридора, просто теперь его стенки стали прозрачными, как стекло и он ограждал меня от того, что было в зале. Очень скоро машинка остановилась у прозрачного тупика, где стоял очередной краб. Он зачем-то помог мне вылезти.
   Наконец-то, я оказался в местном мозговом центре и огляделся. По бокам расположились привычные мне бочки, не меньше пары сотен, но я решил, что это очень скромное количество - где-то в живом городе, должен быть район с тысячами мозгов. Здесь располагались только самые приближенные к главному мозгу, к трону которого меня и подвезли.
   Не могу сказать, что мне сразило его великолепие - всего лишь бочка побольше, не в половину метра диаметром, а в полтора и стоящая на метровом постаменте из отполированного зеленоватого камня, названия которого я не знаю. Какая унылая унификация, только неискоренимая лень человеков, не желающих созидать новое, позволяет им пользоваться готовыми генами, сочинёнными ещё до начала войны. Всюду эти бочку! Похоже, меня раздражает, насколько популярна технология, в разработке которой я не принимал участие.
   Рядом с излишне любезным крабом стояло существо, отдалённо напоминающее человека. Очень худое, с нежной, полупрозрачной кожей, отдающей синевой, без волос и половых признаков, но с вполне обычным женственным лицом. Каждое его движение было дёрганным и неловким, будто вся мускулатура была полностью атрофирована. Я сообразил, что это синтезированный на скорую руку человек, созданный, возможно, пару дней назад и тут же поставленный на ноги с одной целью - разговаривать со мной.
   И оно заговорило!
   - Добрый день - голос отлично подходил под определение человеческого, но звучал совершенно невнятно и разобрать слова можно было с трудом.
   В этот момент я побоялся, что не смогу ничего ответить.
   - Добрый день - наконец-то, выдавил из себя.
   - Отлично! - существо, похоже, обрадовалось, но лицо было лишено вменяемых эмоций, только корчило жутковатые гримасы - Ведущий за Вами наблюдать, я заметил, как Вы разговаривали сам с сам. Я создал предположение, что Вы говорите на одном из скончавшийся язык и найти его расшифровать. Вы создать меня понимание?
   Я не мог найти в себе силы печально улыбнуться, услышав такой говор, напротив, это счастье услышать родную речь! Пускай и немного искажённую.
   - Вполне понимаю - поспешил я заверить существо, лишь бы оно продолжило говорить.
   - Отлично! Вчера я использовать сутки для тренировки говорения. Как хорошо, что я сохранить знания мёртвая язык!
   Вот тут я все-таки вздохнул.
   - Хочу заметить, что я являюсь носителем русского языка, родного мне языка, и так как ещё жив, его нельзя называть мёртвым.
   Ответ последовал секунд через десять.
   - Не желал приносить обиду. Извините.
   - Нет, я не обиделся. Я скорее восхищён и признателен.
   Было заметно с какой длительной задержкой чужой разум ковырялся в моих словах, от чего мне становилось очень тепло. Хотелось дать ему как можно больше новых фраз.
   - Отлично!
   Чрезвычайно давно со мной ничего подобного не случалось. Стоит ли говорить, насколько странно вербально разговаривать с бочкой через специально созданное для этого существо? И насколько это было странно для моего собеседника! Людям, соединённым общей нейронной сетью, претит сама идея словообразования, они общаются образами и эмоциями, и возможно своими собственными символами, о которых я не имею представления. Ведь когда человек хочет шевельнуть своей ногой, он не станет ей говорить: «Нога, приказываю тебе сделать шаг вперёд! Пожалуйста.» - а просто представит, что он хочет от своей конечности, и та придёт в движение. Конечно, когда вегетативная часть нервной системы преобразует волю в конкретные импульсы для конкретных мышц. Примерно так, с помощью электричества и химии современная молодёжь и понимает друг друга. Мгновенно, на огромных расстояниях, без глупого недопонимания, рождаемого при использовании устаревших слов А как уж они общаются в миру своих фантазий, известно только им самим.
   - Прошу извинения, что имею право держать Вас за прозрачная стеной - тем временем продолжил диалог главный мозг.
   - Ничего страшного - поспешили я с ответом - Более того считаю, что Вы уделили мне излишнее внимание. Моя комната была вполне комфортная, а еда вкусная.
   - Это не потратило многие ресурсы.
   - Отлично! - я не смог удержаться и спародировал его восклицание.
   Коммутативное существо несколько раз хлопнуло в ладоши, видимо показывая какие-то эмоции, а потом дёрганным шагом отошло в сторону и подтащило ко мне некий столик на колёсиках, который я как-то не приметил. Первые секунды совершенно не мог понять, что за странные небольшие предметы стоят в строгом порядке на столешнице в черно-белую клетку. И зачем это сюда принесли.
   - Вы мочь в игру сях и маты?
   У меня перехватило дыхание от нахлынувших воспоминаний. Очередной раз!
   - Вы мочь играть сях в маты? - немного с другими интонациями повторил мозг, так и не дождавшись от меня ответа.
   Мой взгляд вгрызался в маленькие фигурки, тщетно пытаясь вспомнить их названия. Как ни странно, мне не составило труда вспомнить, как каждая ходит.
   - Да, знаю эту игру. Играл в неё в прошлую эпоху.
   - Отлично! Предлагаю партию.
   - Партию?
   - Да! Вы будете белым. Как гостью, даю Вам преимущество двигаться сперва.
   - Ну, тогда e2-e4 - пожал я плечами.
   Моя партия с гигантским мозгом началась. Я очень тщательно обдумывал каждый ход и иногда совсем не знал, куда мне пойти, а он, похоже, не сомневался и пары секунд и тут же двигал собственные фигуры, по какому-то изначально намеченному плану. Почти сразу моя память воскресила в сознании страшное понятие «детский мат», совершенно не объясняя, как именно он ставится, и это вызывало сильную тревогу. Когда противник безнаказанно съел моего коня, то решил прервать молчание.
   - Я могу построить предположение, что Вы родились в период Великой войны?
   - Нет, я родился ещё раньше. В начале новейшей эпохи мне исполнилось двадцать лет.
   - Новейшей эпохи?
   - Я считаю, что она началась в год официального признания дара Алексея Байковского.
   - Байковского... Вам сях!.. Да я иметь информацию об этого человека. Я имею сильное почтение к возрасту, который иметь Вы. И способность Вас выживать.
   - Прикрываюсь слоном.
   - Офицером?
   - Да, офицером... Вы можете считать меня живым ископаемым!
   - Что есть смысл «ископаемым»? Считаю Вас уникальным.
   - Как я понял, Вы намного моложе меня?
   - Мой, тот кто был до меня, создал меня уже после Великой войны для решения задач технического характера.
   - И, видимо, он наделил Вас слишком большим разумом и свободой действий?
   - Можно так говорить. Но я не убивал того, кто был до меня. И сохранить все его знания. Я придаю знаниями очень ценность.
   В этот момент я подумал, что лучше бы он его убил, и мне стало довольно грустно. Попытался сосредоточиться на игре. Ведь партию уже почти проиграл.
   - Вы интересно играешь в сях и маты - заметил мозг, когда до мата оставалось пара ходов.
   - Мне не хватает практики, так как не с кем было поиграть - начал я оправдываться - А Алиса не любит...
   - Кто такой Алиса?
   - Эм... Не важно.
   - Это он изготовить вирус, который убил мои организмы в подчинении?
   - Нет, это был я.
   - Я много восхищаюсь Вашим вирусом. Никто из моих в подчинении не добрался до меня при жизни. А анализ тел не дал никаких знаний.
   - Белковые оболочки моих вирусов имеют тенденцию денатурировать за пару дней ещё в живом организме. Тело погибает от накопленных токсинов, выработанных им же самим, а генетическая информация о вирусе уничтожается остатками иммунитета или просто разрушается без защитной оболочки. Таким образом я не оставляю следов, так как тоже дорожу своими знаниями.
   - Вы заработать мат. Не будьте в печали, Вы играть хорошо. Иметь желание играть вторую партию?
   - Не откажусь.
   - Отлично!
   Нам пришлось подождать, пока криворукое существо сможет расставить все фигуры на места. Было очень забавно за ним наблюдать.
   - Прошу разрешение за вопрос, но как вы иметь такие знания? Это один вопрос. И вопрос два: как Вы сделать настолько жизненное тело из стандартной конфигураций?
   - Вы уже ознакомились с моим ДНК?
   - Многие раз. Признаюсь Вам в ответ на твой рассказ, что в воздухе всех помещений летают ничтожные насекомые, которых Вы, смею знать, не видеть. Они продезинфицированы и не дают раздражать кожу. С их польза, я собирать образец кровь всех существ, которые внутри, в реальном времени.
   - Хэх, примерно так же были убиты Ваши в подчинении.
   - Вижу эффективность в этом метод.
   - Это ещё природа увидела.
   - Вы не считать важно или приемлемо отвечать на вопросы от меня?
   - Ну почему же? Могу и ответить.
   
   ***
   
   Так как у меня появился один заинтересованный слушатель, я принялся рассказывать о временах, давно минувших, и немного увлёкся.
   Я начал с самого младенчества, когда мне было около двадцати. Именно тогда случился коренной перлом в истории всего человечества, как следствие существования замечательной личности - Алексея Ивановича Байковского. Это имя облетело весь земной шар, как и имя Гагарина, первого космонавта, вот только признание пришло далеко не сразу. Ещё раньше, до моего рождения, никому неизвестный Алексей Иванович попал в телевидение с сенсационной новостью. Интрига была в том, что тридцатилетний мужчина провёл на больничной койке половину жизни, имея в своём теле тысячи метастаз раковых опухолей в самых немыслимых местах. По непонятным тогда причинам, примерно каждые несколько месяцев в нем образовывалась новая злокачественная опухоль, которая через некоторое время неожиданно превращалась в доброкачественную, а иногда исчезала совсем. Этот человек заболевал раком и исцелялся от него постоянно! Абсурд ситуации дошёл до такой степени, что в какой-то момент его перестали пытаться лечить, а только возили по разным институтам и изучали, пытаясь объяснить феномен.
   К моменту, когда я стал абитуриентом, секрет странного пациента был разгадан полностью. Из-за случайной мутации, с которой он родился, его мозг, как орган внутренней секреции, синтезировал намного больше соединений, чем мозг нормального человека. Многие из этих веществ оказались сильными мутагенами, вызывающими образование опухолей с раннего возраста. Но это было ещё не все. Некий новый гормон P12, обнаруженный в его крови, оказывал сильное влияние на рибосомы соматических клеток, которые совершенно отличались от нормы и формой, и размером, и функционалом. При репликации ДНК, перед делением клетки, к ним могли дополнительно прилипать случайные нуклеотиды или даже целые цепочки РНК, которые копировались в новую молекулу ДНК, преобразовывая её! И самым немыслимым казалось его способность управлять этим процессом, пускай и неосознанно, а впадая в мучительные для него трансы, наполненные кошмарами и болью. Невозможно было переоценить назревавшего прорыва в науке. Если раньше человечество делало некие успехи по внедрению новых генов в последующие поколения организмов, то теперь появился человек, способный самостоятельно менять свой генотип в течение жизни!
   Научный мир был шокирован, но в ещё большей степени счастлив. Прошло несколько месяцев после обнаружения, как впервые был получен гормон P12 синтетическим образом. И практически тут же начались испытания на людях. На военных людях. Результат оказался положительным - первопроходцы массово умирали от опухолей, которые создавали своим неподготовленным разумом. Потребовалось пятьдесят лет для разработки мыслительных техник и создания фармацевтической базы, и новая технология подарила людям лишнюю сотню лет жизни. И не только.
   Через сто лет от начала новейшей эпохи начался очень интересный период в жизни человечества. Бессмертия пока ещё не существовало, но было несколько десятков долгожителей, как я, которые в свои 120 лет выглядели и чувствовали себя вполне благополучно. Люди, решившиеся пройти курсы обучения по контролю над своим телом, уже исчислялись тысячами, каждый делал собственный робкий шажок в будущее. Появились первые технологии по созданию в организме колоний стволовых клеток и регенерации потерянных конечностей. И пока люди учились отращивать руки и ноги, кто-то захотел отрастить себе хвост. Но пока это ещё было невинными развлечениями ученных в своих лабораториях.
   Олимпийские игры потеряли свой шарм, так как люди с модифицированным геномом не имели права участвовать в соревнованиях атлетов, но уже иногда показывали результаты значительно выше. Встал острый вопрос о том, что именно считать мировым рекордом.
   Открылось несколько фирм, продающих информацию для тех, кто хотел что-то изменить в своём теле, но не знал как. В то время были очень популярны гены, дающие возможность переносить те или иные токсины. Лично я целый век жизни изучал механизмы токсической, бактериальной и вирусной защиты организмов. Имея такой бесценный опыт, я немало обогатился, работая на одну из таких фирм и заведуя научной группой. Прибыли баловали наше начальство беспрестанно, самые влиятельные люди вкладывали состояния, мечтая вновь стать молодыми и сильными, и очень скоро мы переросли в настоящую корпорацию с десятком филиалов и самостоятельных лабораторий. Лучшие умы планеты объединились и занялись глобальным проектом по созданию идеального, бессмертного человека, с ДНК, собранным с нуля. Моей группе поручили разработать новые возможности иммунитета. Ясное дело, что все разработки испытывались на себе, но мы, практически, не имели доступа к результатам других групп. Из-за большой секретности, до нас доползали только слухи, но зато какие! Помню, как меня шокировала одна безумная идея, заставить женщину откладывать небольшие яйца с эмбрионами, сокращая период беременности до двух недель! Я не сразу смог оценить все плюсы такого подхода, но, когда эксперимент с детьми, выращенными внутри мягких яиц, замоченных в питательном растворе, прошёл вполне удачно, воспринял новость с улыбкой. Наука уже могла освободить женщин от необходимости вынашивать ребёнка и терпеть все сопутствующие трудности!
   Мы продвинулись очень далеко в создании сверхчеловека. Буквально, за несколько месяцев до начала войны, я тайно обменялся наработками с несколькими руководителями, чтобы мы могли закончить создание идеального ДНК и предоставить его массам, но было уже поздно. Уже до этого случилось немало террористических актов. Например, известный террорист «чёрная плесень» придумал грибок, способный довольно лихо перерабатывали бензин в углекислый газ, и заражал им бензовозы, тем самым оставив миллионы людей без топлива. Не сосчитанное множество автомобилей с заросшей топливной системой приходилось утилизировать очень поспешно, пока от них не распространились споры и не заразили другие автомобили. Это было сильным ударом по деньгам, по экономике, но не по здоровью. А вот когда началась война, подобные террористы пошли ва-банк. Как известно, более 90% людей убили вирусы за первые две недели. И как я мог печально заметить, абсолютно примитивнейшие, порой даже видоизменённые природные вирусы. Просто, каждый умелец их клепал по несколько в день! Настоящее интеллектуальные выродки с клонированными знаниями о самых основах, снова и снова заражали города новыми штампами своих поделок. Я как мог боролся с эпидемиями, но это было тщетно, так как люди погибали от десятков болезней сразу. Всё вокруг было отравлено, нечего было есть, нечего было пить, нечем было дышать. Каждый человек на Земле должен был обладать моим опытом, хотя бы часть моих генов, чтобы иметь шансы выжить. Выжили очень немногие... Даже самая известная банда «сотня мародёров» под конец запуталась в собственных вирусах, и сама себя истребила. А последних ублюдков из сотни я добивал лично...
   Сложно это вспоминать даже сейчас, правда Алиса? Хорошо, что тебя тогда ещё не было.
   - Воспоминания… Единственное, что у тебя осталось.
   Нет. У меня остался целый мир. Чуждый, бессмысленный, но он меня ещё удивляет.
   - А что ты решил ответить на предложение?
   Я ещё не знаю! Сначала надо закончить запись в дневнике, а потом уже…
   - Все ты знаешь! Ты решился с самого начала!
   Нет, я ещё не решился и сильно сомневаюсь!
   - Да, ты нервный!
   А ты рада этому! Нет, я совсем недавно обжёгся, согласившись на подобное. В этот раз я не стану поступать опрометчиво.
   - Неужели?
   В самом деле! Не мешай писать дневник.
   - Мне совсем тебе не мешать?
   В смысле?
   - Я соскучилась...
   Ты хочешь просто поговорить или уговариваешь меня впрыснул что-нибудь в кровь?
   - Мы так давно не встречались.
   То-есть, ты хочешь заставить меня, находящегося в заложниках у достаточно вероломного мозга, решиться ввести себя в наркологический транс? Ха-ха… Нет, сначала нужно дописать.
   - Пиши!
   Ха-ха. Хорошо. Молодец, Алиса! Ты сумела меня подбодрить.
   Великая Война началась в 194 году новейшей эры. К тому моменту общество преобразилось, так как запустились сложно прогнозируемые процессы. Количество столетних долгожителей, чувствующих себя и выглядящих вполне молодо, перевалило за миллионы. Все они могли поменять пол, внешность и что-либо ещё... Что обязывало их иметь идентифицирующие имплантаты, которые активно копировались на чёрном рынке и заменялись. Уследить за действиями этих людей становилось практически невозможно. Многие из них уже не могли иметь детей, так как стали генетически несовместимы с остальным обществом. Появилась мода на семьи, члены которой, по принципам зоологии, считались обособленным видом, насчитывающим несколько особей. Никто, конечно, ради них не правил классификацию живых организмов, созданных естественной эволюцией. Вместо этого пришлось расширить понятие человека. Появился термин стандартной конфигурации или моногеномного человека без модификаций, и обратного ему – полигеномного. А также понятие вторичного организма, созданного полигеномным человеком. Вторичные организмы стали настоящей опухолью в теле общества и грозили ему гибелью. Вычислить их, являвшихся частично разумными людьми, но абсолютно преданными марионетками, зачастую было невероятно трудно. Особенно, когда они умудрялись жениться, работать и жить нормальной жизнью со своей семьёй, но по сути являлись наркоманами по отношению к одному соединению, источником которого был только хозяин. Иногда использовался особый, незаметный для нюха, феромон, почувствовав который вторичные организмы сходили с ума, теряли волю и выполняли любое распоряжение. К сожалению, мы даже не знаем, когда появились первые вторичные люди. Каким-то образом наши власти упустили этот момент и сильно занижали реальное количество подобных организмов. Никто не афишировал, что некогда единые нации очень активно разбивались на кланы, внутри которых порой творились абсолютно ужасные вещи. Появилось очень много каннибалов, которых уже и нельзя было называть каннибалами - они охотились на существ, которые, по их мнению, были слабее, на представителей прошлой ступени эволюции... Специально для этих хищников-маньяков возобновили практику смертной казни.
   Подобные прецеденты откровенно пугали думающую элиту, но на фоне всеобщей эйфории казалось, что это сложности очередного переходного периода, перед абсолютно светлым будущем. Уже были созданы конфигурации пустынного человека, построенная по принципу хладнокровного организма с очень экономным расходом воды. Конфигурации подводного человека, для жизни на глубине до ста метров. И даже космического человека, без ног, устойчивого к радиации и способного переживать до получаса в вакууме! Но все эти наработки, возможно способные довести население Земли до 20 миллиардов, не были применены на практике. Великая Война началась не только с геноцида человечества, но и с истребления всего того, что росло, плавало, летало... Человеческая жадность и агрессия уничтожало всё, что можно съесть. В течение года, потеряв всех своих знакомых, но при этом убив всех вирусоделов, про которых смог узнать, я столкнулся с тем, что отныне спасать некого и скоро станет нечего. Делившие мир люди пытались съесть любую энергетически ценную органику. Например, сибирские леса уничтожали необычайно быстро разраставшиеся гиганты, пережевывающие до гектара лесного массива в день. Их никто не пытался остановить, кроме конкурентов, на территорию которых они забрели! Никого не осталось, кто хотел бы им отомстить, кроме меня. А я был очень фанатичен. Я считал, и это вполне логично, что все выжившие на данный момент люди - это агрессоры, истребившие жизнь на Земле, недостойные жить дальше. И началась новая вирусная война, только теперь в другие ворота, на другом качественном уровне. Я лично отвечал за качество этой новой войны! Так как мои вирусы не оставляли следов, кто-то начал вспоминать о всевышнем, начали говорить о Мести Творца! Ха... А потом произошёл интересный поворот. Те, кто ещё обладали остатками человеческой морали, решили, что это я повинен в геноциде всего живого, что это мои банды орудовали по всей планете год назад, а теперь я только уничтожаю конкурентов... И если раньше меня считали сильным игроком, то в один момент меня сделали козлом отпущения, врагом всего человечества. Я осознал, что не могу воевать со всем миром и ушёл в подполье. А через пару веков мир, наконец, забыл про неугомонного Вирусного Бога.
   
   ***
   
   Стоило мне произнести своё имя, как мозг вздрогнул своим коммутативным телом и неловким движением опрокинул пару фигур.
   - Нет, Вас не смочь забыть. Тот, кто был до меня, часто передавать о Вас воспоминания. Но я не имею причин Вам мстить. Имею большое уважение. Я Вам не враг.
   Такая реакция показалась мне более чем лестной. После долгого рассказа я почувствовал, как спало напряжение, в теле появилась лёгкость, будто передал свой груз кому-то другому. Даже немного обнаглел.
   - Не враг говоришь? А почему ты пытался уничтожить лес, в котором я жил последние двести лет? У меня, знаешь ли, есть некоторая привязанность к этим… стволам.
   - Я не иметь желание уничтожать его! Я контролирую размеры соседей в ближайших территорий. Заранее были посылал предупреждение местному главе колонии о превышении территории в его распоряжении. Три раз!
   - В три раза была превышена площадь или три раза посылал парламентёров?
   - Три раза посылал предупреждение.
   - Я об этом ничего не знал.
   Похоже, мозг забыл про партию.
   - Вирусный Бог, имею просить Вас выслушать мою историю.
   - Это интересно. Давай.
   Мне действительно очень хотелось его выслушать, мешала только необходимость периодически переспрашивать собеседника и поправлять фразы.
   Мозг начал свой рассказ.
   - Если использование Ваш нумерацию годов, то я появился в лето 347 году. Тот, кто был до меня, создал колонию с успехом, но реализовал все возможности в мало эффекте. Он считать, старые знания дают огромную власть над другими колонии. Я был создан, как помощник в технических вопросах, моё развитие есть на уцелевшие книги по физике, механике, электронике...
   Я представлял, о чём он говорит. Большинство выживших после войны были специалистами в областях медицины и химии, а знания об остальных областях науки во многом забылись - так решил естественный отбор. Я вставил сторонний вопрос.
   - Ты когда-нибудь имел тело в виде стандартной или подобной ей конфигурации? Когда-нибудь ходил на двух ногах?
   - Нет. Не смочь понять, зачем это нужно. Настоящая жизнь человека в уме. Питание мозга рационально без использование ног.
   - Но жизнь — это так же созерцание, авантюра, путешествие.
   - Я иметь сотни тел, в сотни километры от здесь. И вижу, и знаю все, что знают они.
   - Это каким образом?
   - Вы не дать мне смочь договорить. Что Вы знать про электромагнитные волны? Про радиосвязь? Про компьютерные машины?
   - Когда-то это все использовалось более чем повсеместно.
   - Я знать. Я поднять умершие знания и воплотить в новом виде. Я смочь создать живые клетки и ткани целиком, как имитации компонент электрических цепей. Создать органы для их питания биотоком различной мощности. В начале пути я создавал эксперименты с простая радиосвязь, но постепенно...
   Тут меня осенило.
   - То-есть, красные воздушные шары, которые я видел по дороге сюда, это твои антенны? - не дожидаясь ответа, подошёл к всё ещё стоявшему рядом крабу и взял его за длинный шип, торчащий у того вместо головы - И это тоже антенна?
   - Вы говорите правильно.
   В этот момент я был сильно впечатлён.
   - И ты отдаёшь им приказы с помощью радиоволн?
   - Нет.
   - Как нет?
   - У большей массы моих слуг есть отсутствие сознания. Я в полной степени управлять каждой их мышцы.
   - Управляешь именно ты, а не подчинённый тебе мозг?
   - Именно я.
   - А как же все они? - я показал рукой на стоявшие вокруг бочки.
   Коммутативное создание проследило за моим жестом с неким непониманием, но потом ответило.
   - То, на что Вы двигать рукой, не есть разумные существа. Я смочь создать компьютерные машины на основа живая ткань. То, на что Вы двигать рукой, есть единственный в это время суперкомпьютер, что я смочь знать. Его функция смочь вычислять и делать помощь мне управлять теми, кто в подчинении, используя программы.
   Когда он прекратил говорить, повисло долгое молчание. Даже сейчас, записывая его слова, я озадачен и не могу понять разницу между человеческим мозгом и компьютером на основе живой ткани. О каких программах он говорил? Хотел ли он меня запутать или напугать? Не знаю. Один вопрос совсем не укладывался в моей голове.
   - Ты хочешь сказать, что являешься здесь единственным человеком? А вокруг тебя одни роботы?
   - Вы говорить верно.
   У меня начинала болеть голова.
   - Похоже, для меня на сегодня достаточно впечатлений...
   - Я должен сказать, я имею очень большую радость, что смочь увидеть Вирусный Бога. Я смочь сделать Вам партнёрство?
   - Эмм... Ты хочешь, чтобы мы стали партнёрами?
   - Вы говорить верно.
   - Но зачем?
   - Вы иметь большой массив знаний, я смочь использовать Вас в тех проблемах, где связь с моими в подчинении нет. Есть колонии прекращающие мою связь.
   - То-есть находятся умные люди, которые умеют глушить твою радиосвязь, и я должен их наказать... Зачем мне это делать?
   - Вы смочь просить меня Ваши желания всё. У меня многие ресурсы.
   Мне показалось, что пора убегать от этого разговора.
   - Я дам ответ завтра, когда обдумаю его, хорошо? - по большому счету, на этом диалог и закончился, мы сказали друг-другу пару слов, после чего меня отвезли в мою камеру.
   - Ну, ты ещё долго?
   Алиса, я только-только закончил. Что ты об этом думаешь?
   - Я всё тебе скажу, когда ты меня обнимешь по-настоящему.
   Алиса, это же так опасно! Ко мне могут вломиться в любую минуту, а я буду спать.
   - Как будто ты что-то сможешь сделать, если будешь в сознании?
   Тоже верно...
   - Иди в кровать!
   Хорошо. Но только маленькую дозу.
   - Арр!
   
   874 год новейшей эры. 94-ый день.
   
   Я не знаю, как признаться в этом самому себе, но в ту ночь меня похитили. Возможно, от меня ничего и не зависело, но осознавать свою глупость болезненно. Меня продержали в спящем состоянии три дня, использовав целый букет снотворных, а потом я очнулся...
   Я не знаю, как описать этот кошмар!
   Все моё тело, кроме кистей и головы, покрыто слоем второй кожи, яркого зеленного цвета - это организм-симбионт, который взаимодействует с моей настоящей кожей. Когда я снова разговаривал с мозгом и потребовал от него объяснений, он сказал, что сделал это для моей дополнительной защиты... Урод! Думает, я не смогу избавиться от этого паразита, тем более если у нас единая кровеносная система! Но это все не важно...
   Алиса, он залез в мой мозг, я тебя больше не слышу!
   Надо успокоиться...
   Час назад, когда я стоял в том же стеклянном коридоре и боролся с желанием хорошенько врезать коммутативному существу, мне показали её. Мы смотрели друг на друга, разделённые прозрачным барьером, не пропускающим ни единого звука. Она была, как в наших грёзах...
   Мозг сказал, что воссоздал её из моего сознания... Зачем мне эта клонированная кукла?! Зачем он выдрал её из моего мозга?! С корнем! Дурацкий программист...
   Он не мог убрать Алису из моей головы! Я должен сломать этот блок!.. Не могу спокойно соображать. Я не хочу быть один!
   Наверно, мне придётся выполнить его задание и потребовать вернуть Алису. И он сильно пожалеет, если обманет меня. Он сгниёт в собственной тухлой биомассе, клянусь!