В память о подлодке Курск

В ПУТИ

 Гулкий вокзальный шум доносился через открытое окно общего вагона пассажирского поезда, ожидавшего отправления. Молодая парочка в уголке у окна разгадывала огромный кроссворд. Две девушки с хорошими простыми лицами пили пиво из бутылочного горлышка. Средних лет мужи на боковых местах лениво перебрасывались картами. Наконец вагон легко качнуло, и перрон с провожающими медленно двинулся назад. Запахло едой: свежими огурцами, крутыми яйцами и колбасой. В соседнем купе время от времени вспыхивала молчаливая драка. Поезд набирал ход. Расторопная проводница разносила чай, кофе, печенье - неслыханный сервис для общего вагона поезда не очень дальнего следования.
 Часа через три ночные темные станции начали выхватывать пассажиров из уютного купе, и к полуночи в нем никого не осталось, кроме меня. Я прилегла на нижней полке, положив под голову сумку и накрывшись курткой, но становилось все холоднее и холоднее, и уснуть не удавалось.
 Неожиданно я почувствовала, что кто-то меня укрывает. Проводница, подтыкивая подо мной со всех сторон одеяло, приговаривала:
 - Ах ты моя роднуля, замерзла, наверное. Холодно-то как стало.
 Расчувствованная, согретая заботой и теплым одеялом, я быстро уснула.
 Утром меня разбудил все тот же ласковый голос:
 - Десяточка за одеяло не дорого будет?
 Мгновенно проснувшись, я без сожаления рассталась с десяточкой, но внутри все же неприятно скребнуло.
 Поезд подъезжал к станции, на которой мне надо было выходить. Среди встречающих резко выделялся священник своей черной рясой, он тоже кого-то поджидал с поезда. Проводница вдруг заволновалась:
 - Смотрите-ка, батюшка стоит! Молоденький совсем. Значит, у вас в поселке церковь есть? И служба идет?
 Попрощавшись с ней, я спрыгнула с подножки вагона и направилась к вокзалу.
 - Стой! Погоди! Я сейчас! - раздался сзади громкий голос.
 Оглянувшись, я увидела, как проводница метнулась вглубь вагона. Через несколько секунд она показалась снова и что-то вложила мне в руку:
 - Передай батюшке, пусть он помолится за сынков.
 Разжав ладонь, я увидела на ней две пятирублевые монеты.
 - А как зовут ваших сынков? - догадываюсь спросить.
 - Да за тех сынков, что сейчас в море тонут, в подводной лодке «Курск»! - уже на ходу поезда прокричала мне проводница, стараясь отчетливо выговаривать слова, но они не сразу уложились в моем сознании; там медленно стало что-то переворачиваться.