Экскурсия

  Однажды, перебирая семейный архив, моя мама нашла старенькую школьную тетрадку. Ещё в три линейки! Обложка выгорела на сгибе, но чернила не изменили своего цвета. Надпись гласила: тетрадь для домашних работ  по письму ученика 3 класса… школы №… Владимира… Мама держала её в руках и тихо улыбалась, когда я подошёл и заглянул через её плечо.
    – Ты знаешь, какой там у тебя написан «шедевр»? –  Смеясь, спросила она. – Вот, прочитай!
     Пожав плечами, я открыл тетрадку на  странице, которую удерживал её палец, не надеясь увидеть что-то выдающееся. Это было коротенькое домашнее сочинение на тему «Как мы ходили на экскурсию». И буквально с первых же строчек я вспомнил, как это было!

   Хлебозавод, куда нас повела Зинаида Васильевна Поздеева – наша первая учительница – был через дорогу от школы, чуть-чуть наискосок. Мы-то были уверены, что там только хлеб пекут, а оказалось, что там варили вкусный квас, делали лимонад «Буратино», а  кондитерский цех выпекал ещё и пряники. Но самым неожиданным было то, что там делали ириски «Золотой ключик»! Помню, мы всего там напробовались! Как вкусно! Свежие, уже остывшие ириски, но ещё не завёрнутые в фантики, были очень твёрдые. Ни раскусить, ни разжевать их невозможно, только рассасывать, положив на язык или засунув за щёку. Перекатываясь во рту, они, как камешки, постукивали о зубы. Но при попытке разжевать их, ириски, согреваясь во рту, становились тягучими и вязкими, прилипая к зубам.  Тётеньки, которые варили и заворачивали на автоматах  уже остывшие конфеты, объяснили, что если дать им полежать месяца два, они станут мягкими, как сливочная помадка, и только в самой серединке останется довольно плотный стержень…

    Урок, отведённый для экскурсии, закончился быстро. Перед выходом из кондитерского цеха учительница строго сказала:
     – Октябрята – честные и примерные ребята!
     А на проходной толстая тётя с кобурой на животе говорила добрым голосом:
     – Ой, да ладно, это же дети, ничего страшного – по конфетке-то!
     – Нет, – ответила учительница, – а ну-ка, все выворачивают карманы!      
     Я помню, какой  безжалостной конфискации подверглись все  конфеты и пряники, взятые «на пробу»! Делая каждому строгое внушение, она только меня похвалила:
     – Видите, какой Вова честный? Ничего не украл!
     Обратно в школу я еле шёл, переваливаясь с боку на бок, как утёнок. Но никто не обратил на это внимания. В классе, на перемене, я приподнял резинку, стягивавшую низ широких, с начёсом шаровар – и с лёгким стуком на пол посыпались ириски!  Ребята горстями собирали с пола «Золотой ключик». К щедрому угощению никто не остался равнодушен!..
     Как вдруг за нашими спинами раздался строгий и возмущённый голос Зинаиды Васильевны:
    – Эт-то что ещё такое?! Откуда?
    Ребята бросились врассыпную, оставив меня посреди класса среди немалого вороха злополучных ирисок. Я почувствовал, как по спине пополз предательский холодок страха перед неминуемым наказанием, меру которого я даже представить себе не мог. Лицо, между тем, заливала яркая краска стыда.
      – Вова! – в голосе учительницы звучали и металл, и укоризна, – и это тебя я ставила в пример?! Та-а-ак, немедленно собирай ириски, и мы вместе идём на хлебозавод возвращать то, что ты украл!
      Помню, как я заревел в голос от стыда и страха за содеянное преступление, но не подчиниться учительнице, конечно, не мог…
      Еле передвигая ноги, плёлся я на хлебозавод. Зинаида Васильевна молча шла следом, она меня больше не ругала – хотела, чтобы я сам прочувствовал глубину своей провинности. Хуже всего было ещё и то, что мама преподавала математику в этой же школе, и, конечно, ей будет рассказано обо всём!
      Толстая тётенька на проходной хлебозавода очень удивилась, увидев нас, но пропустила к начальнику цеха. И вот я стою около стола и демонстрирую, каким способом я вынес ириски, а они снова с лёгким стуком сыплются на пол. Женщина, начальница цеха, смотрела на меня с осуждением и удивлением:
      – Ну, и хитё-ё-ё-ёр! – протянула она. – Ладно, я тебя прощаю, но больше никогда так не делай!
      Всхлипывая и вытирая ладонями слёзы, я дал честное октябрятское слово, что больше такого в жизни не повторится!..
      И вот теперь,  будучи взрослым, став отцом двух детей,  читая сочинение и вспоминая все подробности экскурсии, я от души хохотал над заключительной фразой, прозвучавшей весьма двусмысленно: «Экскурсия в кондитерский цех нашего хлебозавода была очень интересная. Каждый  вынес  оттуда  что-нибудь полезное!»
    И вот теперь, читая и вспоминая это, я от души хохотал над заключительной фразой: «Экскурсия в кондитерский цех нашего хлебозавода была очень интересная. Каждый вынес оттуда что-нибудь полезное!»

14. 08. 2014 г.




      14. 08. 2014