Ingert fun - 024

Ингерт "бяка". острый психологический роман

И то что она про него знает. Выход был один, речь шла о его звере и о жертвах зверя. Симс или...
– «Ну значит ты от Барта или Бартоломея. И могла бы тут не крутить мне мозги с полчаса. Но чем ты больше мутишь воду, тем больше у меня пропадает к тебе интереса, как и к твоим дядям»;
– «Не угадал. Я не от него, хоть и про него знаю. Хороший мальчик. Я б с таким покрутила. Но знаешь, мне вот просто так и сразу в лоб, не интересно. А вот поиграть, покрутить, может и ты что-то предложил бы, вот, тогда и жить стоит и жизнь интересна. И мальчишки не столь уж плохие. Верно?», -  продолжила она гнуть свою партию. Ингерту это уже порядком надоело и он собрался уходить, -
– «Ты из какой-то другой оперы, если даже и пришла ко мне. Мне всё равно, что ты там про меня знаешь, но ты говоришь не со мной. Я не играю в тёмные партии. И не пойму какое ты ко мне имеешь дело?»;
– «Ещё как имею дело. И ты играешь в тёмную, не надо мне тут пудру разводить. И на гитаре ты играл вслепую и на кулаках со своим зверством. Ты везунчик, но был. До поры до времени. И от экспертизы ушёл и от Симса открестился, и от разборок спрятался. Но от нас ты не уйдёшь. Я тебе шанс давала», - подошла к финалу и она и поднялась, уже не смотря на него. Она видать обиделась, что он оказался настолько тупой, упрямый и несговорчивый. При выходе с кафе за спиной Ингерта поднялось два крутых парня и он это почувствовал спиною. И тут в кафе вошла Анна и уставилась на него непонятно, -
– «Что за дела Эгерт? Меня похоже чёрт дёрнул зайти в эту кафешку? И ты тут! Это случайность?»;
– «Привет! Нет это не случайность и дело тебя не касаемо, но за тобой охотятся тоже, в честь твоего промысла. Но кто, хоть убей не знаю? Обратные стороны славушки так скажем. Я и сам ничего не...», - начал было Ингерт, но парни взяли аккуратно его под ручки и дали знак чтоб он не дурил и не дёргался. Значит и они знают про зверя и уже к сему готовы. Ко всему они оказались готовы, но не к Анне...

– «Ну и я причём? Я что незаконным промыслом занималась? Мужи сами брали меня под ручку, сами тащили в свои номера и сами если хотите с рук кормили. Тут сейчас работы не найти, а уж русской...», - сидела Настя на табурете против полицейского следователя, которому подкинули дельце на Анастасию Вербитскую. Следователь вздохнул и почесался и откинул бумаги на столешницу, -
– «Мадам! Я бы вообще закрыл это дело и отправил вас к русским. Но ваш отец уже тут прописался, т.е. взял подданство и устроил подданство супруге. Я делал запрос по вашему имени по месту вашего бывшего жительства, но там тоже за вашим именем в полиции ничего не числится. А тут вы не успели приехать – погром в гранд-отеле с увечьями у музыкантов. И теперь тайные маневры в фешенебельных салонах ресторанах. И потом драка в кафе «Импозант». Мне так представили дело, что я вынужден разбираться и имеется несколько исков от  потерпевших, ибо они коренные жители страны. Так помогите вы мне в этом разобраться и я помогу вам, выпутаться из сей истории как можно проще!»;
– «Ну знаете, это конечно не Россия. Если бы в России поднимали иск по каждому такому пустяку, то полиции не хватило бы никакого штата. У вас тут ЧП наверное раз в десятилетие, а вы уж такой весь загруженный. И вот притащила меня сюда маман. Им с отцом деньги надо копить на квартиру, теперь им уже обещали дом помочь построить от дерево-комбината. Я только школу закончила и ещё никакой специальности не имею. Теперь поехали дальше. Что я узнаю у музыкантов, к которым случайно зашла с Эгертом, ну может вы его знаете под иным именем. Что идёт и очень давно волна пропаганды против русских и тут, в Европе. Волна фальшивая и скорее с подачи Америки. Тайно конечно. Но ни мне молодой девчонке в этом разбираться. Это моё новое место обитания. Я молодая девица и хочу естественно найти свой круг и своё место. А мне, разве что от начала, не тыкают в нос коммунистами, которые в Росси померли с полвека назад. И такое устойчивое мнение у ваших европейцев. И ничем его не изменишь. И эту тему кстати, и подняли пресловутые музыканты. Тоже мне нашли расу дикарей. Я кстати открестилась от них мирно и уже уходить начала, когда этот чёрта барабанщик мне дорогу преградил и на стол повалил. Кто тут вообще за честь русской девчонки встанет? Я уже тоже по предкам, как местная. Правильно – валите всё и сразу на русскую! Неужели в европе неизвестно и уже давно, что русские коммунисты и дикари!? Даже славу мне тут в городе из-за того сделали, что я просто честь свою защищала! Одна дурость от такой пропаганды, порождает другую. Ещё культурная европа называется. Мне просто выбора не оставили. Может это они мне из мести и решили козу подстроить, слежку за мной установили, чтоб на грехе подловить? Ну и дальше, что теперь? Денег у меня почти нет, работы нет и мне тут жить как-то надо. Как по вашему девица новую страну открывать для себя начинает? Мне же жить тут отныне, политику и нравы местные постигать. Или как?», - выдала почти в один залп Настя и следователь поморщился. Пропаганда из америки, русские дикари.
– «Ну не знаю, есть музеи, история города и страны, театры, культура и надо просто подражать местным людям. Но вы мадам снова уводите меня от дела. Причём тут всё это. Есть факты и мне надо...»;
– «...Вам надо, вам надо. А мне не надо, так? Какие ещё музеи? Какая история? Меня что молодую уже тут в мамонты прописали, и вы это культурой ещё называете? Подражать я должна, нашли тоже обезьяну. Я то вот, как раз и хотела показать свою культуру. И красилась и наряжалась и себя солидным людям представляла, раз из-за музыкантов меня уже народ в варвары буквально не списал. И что, эти культурные досточтимые господа? Я ей богу притащу сюда атташе России! Накормят короче, напоят, о культуре ни слова, под ручку и в постель! Вот вам начало культуры и освоения новой страны. И попробуйте сказать, что я проститутка и это я их в кровать уговаривала или намёки хотя бы давала. Они же коренные и почтенные. И ради чего я старалась культуру свою русскую показывала? Поиграют как с куклой и... . Тут только на ошибках и научишься познавать натуры европейцев. Я по другому вижу, более пристойный господин. И отметьте в протоколе, что всё было с сознательного и самостоятельного решения самих господ, а не я им что-то навязывала или упрашивала. Но если они на меня иск подали и наговаривать начнут, то конечно им сразу поверят! Они почтенные и коренные. А я – опять скажут варвар-коммунист из России. Я тогда точно атташе России сюда притащу! Я устрою вам тут, как над русской нацией глумится! Запишите себе - ни единого криминального акта я тут не совершила! И теперь мой вопрос господин следователь; я ещё понимаю когда коммунисты с полвека назад за каждым гражданином шпионили. Но что у вас – центр разведки ЦРУ? И это тогда не суд, а сутенёрство!», - вот как выдала Настя под занавес и заявила, если ей не предъявят хоть единого достойного факта, где она нарушила права и законы, она без атташе России ни слова не вымолвит. Её решили-таки сутки попарить в камере, чтоб стала более разговорчивой. Через час от скуки она кричала революционные лозунги и пела песни коммунистов. Пока к ней в камеру не посадили какого-то местного бандито под следствием и тот ей стал советовать как выкрутиться и обмануть следствие, но она не считала себя виновной и подралась... .

  Сначала не поняли, что это такое вообще. Студию наспех перекрестили в «Амадеус» имея ввиду Моцарта и классику. Такую музыку под фон и играли. Девчонки вели себя на сцене естественно как дома. Ингерт сидел немного в стороне в большом кресле и к нему обращались редко по ходу сюжета. Условие было – представлять только свою натуру, только себя и никакой актёрской пародии на надуманные или иные персонажи. Грация, пластика изящество движений – это всё хорошо, но Ингерт вдруг понял, почуяв зал, что ждут какого-то прецедента. И если девицы разделись, то должно быть и продолжение. Хоть минимум нарядов на девчонках был и главное узоры и кружева. Ингерт советовал по примеру Нелли и Весты даже наносить большие разноцветные узоры на тело. И для чистоты эротики выбрить лобки от волос до чистоты кожи. Куклы не играли на публику, а на Ингерта, и старались показать, какие они нежные ласковые и изящные. Однако через пятнадцать минут публика начала делиться, одни уже решили уходить не видя продолжения сюжета, другие всё же решили дождаться, чем эта «пьянка» кончится, а третьи стали посвистывать и бросать реплики, чтоб спровоцировать девчонок на большее «откровение» перед зрителем. Но они были не стриптизёрши и не путаны. И вот тогда Ингерт вдруг вспомнил Раю и понял, что ещё не хватает – часть девиц должна изображать парней, не меняя натуры девицы. Должно быть какое-то противостояние, каков-то прецедент. И когда в задних рядах подняли свист, Ингерт просто дал команду под занавес... .