Глава 4. Изломанные чернилами листы

Я просыпаюсь от нестерпимой боли в шее.  Сон на старом матрасе, да еще и без подушки, явно не идет мне на пользу. Хотя, это гораздо лучше, чем спать под открытым небом. Большая удача, что я встретила Василия…. Мне хочется сесть и оглядеться. Склонив голову на бок, и массируя страдающую мышцу, свободной рукой я одергиваю отрез плотной ткани, что, вероятно, играет роль шторы. Так и есть. Прямо за ней я вижу кусок мутного стекла, сквозь которое вполне можно что-то разглядеть. Дождя нет. Это радует меня. Я чувствую острое желание  спуститься вниз и  выпрямиться во весь рост. Я проверяю сапоги - удивительно, но они  почти просохли. Не долго колебавшись, и закинув рюкзак на плечо, я  именно так я выбираю.

Какое же это счастье – размять затекшие мышцы. Я делаю несколько упражнений, затем обегаю вокруг нашего дерева несколько кругов. Наконец, мне хочется освежиться.

Дерево, на котором мой друг построил свой дом стоит обособленно от своих собратьев. Мне приходится порядочно углубиться в чащу, чтобы попытаться обнаружить там ручей, или лесное озерцо.

Как ни странно, мне везет. Мой папа всегда говорил про меня: «Уж что-что, а воду она всегда найдет».

Отгоняя от себя  подобные мысли, я села на корточки и присмотрелась – это был самый настоящий ключ, бьющий из недр земли.  Я,  наконец, могу  умыться. Холодная вода придает мне сил.
Я решила не прощаться с Василием. Это не тот человек, с которым мне действительно хотелось бы проститься. Но и остаться я не могу – мне надо двигаться вперед. Поэтому сейчас я снова бреду по мокрой земле, перемежающейся кашей из грязных комков  того, что некогда было девственно белоснежным сугробом.

Холодный мартовский ветер продувает мне уши, свет мелькает между деревьями, возможно слишком быстро и ярко, чем это вообще возможно. Мне становится жарко. Я чувствую, как теплые струи воздуха пронзают мои ступни, опоясывают бедра, распространяются по рукам и движутся к голове. Я знаю, что последует за этим. То, что обычно. У меня мало времени. Я скидываю рюкзак прямо на землю, и ложусь на  подсушенный солнцем мох, в надежде, что меня не съедят муравьи. Наконец последний бастион пал, теплые струи сходятся на шее, и, кажется, проникают в самую глубь моего сознания. Я отключаюсь. Мои видения, словно безумные сны, врываются в мой мозг непрерывным потоком, заставляя меня быть немым свидетелем чужих драм и несчастий.