Записная книжка

***
Когда в процессе любви женщина разговаривает, чувствуешь себя как первокурсник на лекции. В этот период лучше нечленораздельность. В прямом смысле.
***
В период сплошных черных полос,
Когда все не так, все не так,
Сочувствует внутренний голос:
"Братан, ну ты полный мудак!"
 ***
Когда непогода  – не выйти,
И ветер в трубе завывает,
Присесть у камина и выпить
Довольно приятно бывает
***
В небольшом магазинчике:
- Вы не знаете, где продавщица этого отдела?
- Вы чо, не слышите, что ли?
- Что я должен слышать?
- Вон она, за перегородкой, заявку дает.
- Я не знаю, что она там и кому дает, а вы почему орете?
- Кто орет? Козлы, минуту подождать не могут!
- Ничего себе! Хамка советская! Я в ваш сраный магазин больше ни ногой!
- Иди, иди, не помрем.
Ностальгия.
***
-  Веру Ивановну можно к телефону?
-  Ее нет, она в больнице?
-  А что случилось?
-  Ничего страшного. Легла на реставрацию.
***
В бане два распаренных мужика пьют пиво. Видно, что только познакомились.
- Нет, Василич, я тебе скажу – вся беда от иудейской нации. Как с семнадцатого года пошло…
- Ну, это ты загнул!
- Ничего не загнул. А сейчас чего делается – Абрамовичи всякие, Фридманы…
- Нет, Василич, а я еврейскую нацию уважаю.
- Это за что же?
- А у них – если уж умный – Эйнштейн, а если глупый – то дурак дураком.
***
- Молодой человек, подскажите, как пройти на улицу Левченко?
- О, я как раз туда, девушка. Давайте, я вас подвезу?
- Как подвезу?! Вы же пешком!
- А я такси поймаю.
- Знаешь что? Вот когда у тебя будет своя тачка, тогда и подгребай к девочкам!
- Да когда у меня будет своя, я и получше найду!
***
Вечер. Два подвыпивших интеллигента после банкета.
- Да уж, на угощение не поскупился. Ухнул денег.
- Хм, надо же было чем-то компенсировать убогость диссертации.
- Вы совершенно правы, Кстин Никклаевич! Это просто позор нашему ученому совету.
- А я, Павел Петрович, протестовал! Я черный шар бросил.
- Значит, вы не имели права… идти на банкет!
- Почему? Я принципиально протестовал. А вот вы, оч-ик-видно, проголосовали "за".
- Я тоже могу протестовать! Вот… это кому памятник?
- Подойдемте поближе, коллега… тут написано – партизану Лене Голикову!
- Вот. Я в знак протеста на него нассу. Больше терпеть не могу.
- Мужчина, не подвезете меня до вокзала?
- Вот почему у нас обращаются к людям по половому признаку? Мужчина, девушка…
- А как вы бы хотели?
- Ну, вот раньше – сударь, сударыня.
- Хорошо. Сударь, не соблаговолите подвезти меня до вокзала!
- Извольте.
- Только, сударь, у меня денег нет.
- Вылезай! Тоже мне, сударыня.
- Жлоб, сударь хренов!
***
Я много странствовал по свету,
все больше в бурю и в ненастье…
О, мне найти бы Гульку эту,
с чей нос отмерено мне счастья
***
С годами все больше становится Машей.
И все хорошей.
И все больше –
Не наших.
***
Если фельдмаршал Кутузов возвращался домой в хорошем настроении, то жена его всегда прикалывалась:
- Что, Илларионович, опять девицам-гусарам на грудь ордена прикалывал?
***
- А где же, май дарлинг, мой коньяк?, - спросил Черчилль, садясь за стол.
- Вот тебе твой коньяк, сэр Уинстон, - взвизгнула леди Черчилль, покрываясь красными пятнами, - еври дэй приходишь из своего парламента, надринькавшись как свинья, и весь вечер храпишь!
С этими словами она выскочила из залы, хлопнув дверью.
Сэр Уинстон раскурил сигару, достал из заначки початую бутылку "Мартеля" и задумчиво допил из горлышка.
Назавтра он произнес Фултонскую речь.