Союзник

Дон Хенаро вернулся около полудня. По настоянию дона Хуана мы все втроём сели в машину и отправились к горам, в которых я был накануне. Затем мы начали спускаться в долину. На вершине высокого холма мы остановились отдохнуть.
 - А теперь, - сказал дон Хуан, - Хенаро расскажет тебе о своём первом свидании с союзником.
Дон Хенаро потянулся, хрустнул суставами и заговорил:
 - Когда я впервые заполучил союзника, я был очень молод. С рассвета я работал в поле и в тот момент возвращался домой. Вдруг из-за куста вышел союзник и преградил мне путь. Он поджидал меня, чтобы предложить побороться. Я хотел было уйти, но тут мне пришло в голову, что я достаточно силён и могу завладеть им. Однако, всё равно было страшно. Шея одеревенела. Кстати, это признак того, что тело готово к борьбе. Я имею в виду затвердевшую шею. В такой ситуации всегда необходимо закрыть рот. Когда хватаешь союзника, встряска бывает такой сильной, что можно откусить себе язык или вышибить зубы. Например, меня мощно встряхнуло. Я схватил союзника. Он начал вращаться и закрутил меня. Но я его не отпускал. Мы неслись сквозь пространство, вращаясь с такой скоростью и силой, что я перестал вообще что-либо видеть. Вдруг я почувствовал, что снова стою на твёрдой земле. Союзник меня не убил. Я был цел. Я понял, что победил и что теперь у меня есть собственный союзник. Я прыгал от радости. Затем я осмотрелся, пытаясь определить, где я. Я подумал, что союзник унёс меня по воздуху далеко от того места, где я его схватил, потому что всё вокруг было мне незнакомо. Я сориентировался и решил, что дом мой где-то на востоке. И я пошёл на восток. Немного погодя, я встретил группу мужчин и женщин. Это были индейцы. Они спросили меня: «Куда я иду?». Я ответил: «Домой, в Икстлан». Они ответили, что Икстлан находится в другой стороне и что они сами туда идут. Потом они заговорили разом: «Пойдём с нами. У нас есть продукты. Много.».
 - Ну, и что было дальше? Ты пошёл с ними? - спросил я.
 - Нет, не пошёл, потому что они не были настоящими. Я сразу это понял. И я убежал. Они звали меня, просили вернуться, но я убегал всё дальше.
 - Кем они были?
 - Людьми. Но они не были настоящими.
 - Они были подобны призракам, - объяснил дон Хуан, - подобны фантомам.
 - Пройдя ещё немного, - продолжал дон Хенаро, - я почувствовал уверенность. Я знал, что Икстлан находится там, куда я иду. А потом я увидел ещё двоих. Они не обратили на меня никакого внимания и прошли мимо. Я замедлил шаг и оглянулся. Эти вроде были настоящими. Я побежал за ними, крича: «Постойте! Погодите!». Я попросился к ним в компанию. Мы немного прошли вместе, а потом один из них достал продукты и предложил мне поесть. В том, как он это сделал, было что-то очень странное. Моё тело испугалось и я побежал прочь. Они умоляли меня вернуться, но я бежал, не оборачиваясь. Я знал, что иду верно и что призраки стараются просто сбить меня с пути. Я встретил ещё восьмерых. Но эти сразу поняли, что намерение моё несгибаемо. Они просто стояли вдоль дороги, смотрели на меня и глаза их были наполнены мольбой. Я не остановился. Вечером я пришёл в долину, которая показалась мне знакомой. Там я встретил мальчика, пасущего двух коз. Он очень напоминал меня самого в его возрасте. Я рассказал ему, что заблудился в горах, и спросил его, как называется то место, где мы находимся. Он ответил и я обрадовался, потому что это было именно то место, которое я думал. Я сказал ему, что очень устал и хочу есть, и попросил отвести меня к его родителям. «У меня нет родителей,  - ответил мальчик, - но дядя уехал, тётка работает в поле, а в доме полно еды.». Я почувствовал почти печаль. Мальчик тоже оказался призраком. Тон его голоса и заинтересованность, с которой он меня заманивал, выдали его. Меня окружали одни призраки, но я не боялся. До меня дошло, что у меня есть союзник, и призраки ничего не в силах со мной сделать. И я пошёл вслед за мальчиком. Со всех сторон выскакивали другие призраки, пытаясь заманить меня в пропасть, но моя воля была сильнее, чем они. Они это чувствовали и перестали меня дёргать. Они просто стояли вдоль моего пути. Я проходил, а они оставались позади. Тех из них, кто всё-таки пытался ко мне приблизиться, я останавливал своей волей. А потом они и вовсе оставили меня в покое.
Дон Хенаро надолго замолчал. Казалось, ему больше нечего добавить.
 - А что было потом? - спросил я.
 - Потом я продолжал путь, но после встречи с союзником не осталось ничего настоящего.
 - Я хотел сказать, когда и как ты, наконец, добрался до Икстлана?
Они оба расхохотались.
 - Путешествие Хенаро не имело конечного результата, - сказал дон Хуан, - и не имеет до сих пор. И не будет иметь никогда, потому что Хенаро всё ещё находится на пути в Икстлан.
 - Я никогда не дойду до Икстлана, - твёрдо, но очень тихо, произнёс дон Хенаро, - иногда бывает, я это чувствую, что вот-вот, ещё немного, ещё один шаг и я дойду. Но этого не будет никогда. На моём пути не попадается даже ни одного знакомого знака или указателя, который был бы мне привычен. Ничто больше не бывает прежним. И только призрачные путники встречаются мне на пути в Икстлан. Все они — лишь эфемерные существа. Ты тоже лишь призрак. Твои чувства и желания — это преходящие чувства и желания человека. Они эфемерны и, заставляя тебя суетиться и запутываться во всё новых проблемах, исчезают, рассеиваясь как дым.
Я вдруг понял, что рассказ дона Хенаро — спрошная метафора от начала до конца.
 - То есть, твоё путешествие в Икстлан не настоящее? - спросил я.
 - Путешествие-то настоящее, путники не настоящие.
Он кивнул головой в сторону дона Хуана.
 - Вот он — настоящий. Только он один. Только, когда я с ним, мир становится реальным.
Дон Хуан улыбнулся и сказал:
 - В следующий раз, когда «увидишь» союзника, ты должен будешь вступить с ним в борьбу и его покорить. Если ты выстоишь, а я в этом ни минуты не сомневаюсь, так как ты силён и живёшь жизнью воина, ты останешься в живых, но окажешься на совершенно незнакомой земле. И тогда тебе захочется вернуться домой в Лос Анжелес. Это первая реакция любого из нас — поскорее вернуться домой. Но обратной дороги нет и домой нам не дано вернуться уже никогда. То, что осталось там, позади, потеряно навсегда. Но чувства человека не умирают и не меняются. Поэтому маг отправляется в долгий путь домой, зная, что никогда не дойдёт, и что на земле нет силы, способной возвратить его в те места и к тем людям, которые им любимы. (Так же, как мы не можем, например, снова вернуться к тем, кого видели и с кем общались во сне. - прим. С. Готье). Вот о чём рассказал тебе Хенаро. Союзник швырнёт тебя в неведомые миры. Только тебя одного.
 - Но я же могу поехать в Лос Анжелес? Купить билет на автобус и вернуться. Ведь Лос Анжелес останется там же, где был, верно?
 - Безусловно, - засмеялся дон Хуан, - и Мантека, и Текемула. Когда союзник закружит тебя, изменится твоё восприятие мира. А восприятие — это всё. Изменится оно — изменится сам мир. Только страстный человек может быть магом. А у страстного человека всегда есть то, что ему дорого, а если нет ничего другого, то хотя бы путь, по которому он идёт. Рассказ Хенаро о том, что всё любимое им осталось в Икстлане. И теперь он скитается в своих чувствах. Только воин способен выстоять на пути знания, ибо искусство воина состоит в нахождении и сохранении гармонии и равновесия между всем ужасом человеческого бытия и сказочным чудом того, что мы называем «быть человеком».
Дон Хенаро улыбнулся и встал. Дон Хуан тоже поднялся и мягко положил руку мне на плечо.
 - Союзник ждёт тебя, но если ты чувствуешь, что время твоё ещё не пришло, не ходи к нему. Ни к чему торопить события. Чтобы выжить нужна кристальная чистота и абсолютная уверенность в себе.
И они, не оглядываясь, пошли прочь. Я смотрел, как они исчезают вдали, а потом пошёл к машине, сел в неё и уехал, потому что знал, что время для меня ещё не настало.

(К.Кастанеда)