Лабиринт для убийцы

Я посмотрела на часы: семь тридцать, значит, осталось
ждать пятнадцать минут. Наблюдая за объектом неделю, я
знала о его пунктуальности и точный график передвижений.
Через пятнадцать минут он выйдет в сопровождении двух
охранников и сядет в машину. Хотя сегодня он не успеет
сесть в машину, потому что я нажму на курок и как всегда
подумаю: «извини, ничего личного». Еще раз через оптику
посмотрела вокруг: никакого движения и суеты, очень спо-
койный двор. Повезло. Как впрочем и с чердаком десяти-
этажки, где я находилась в данный момент. Здесь было тихо,
и сюда практически никто не залазил, по крайней мере,
утром. Но главное — это пути отхода: подъезд, через кото-
рый попадаешь на чердак, выходил на центральную улицу,
где можно сразу затеряться в толпе. И это большой плюс.
Вновь посмотрела на часы: прошло только две минуты.
Как медленно идет время, особенно когда ждешь. Ждать я не
люблю. Парадокс — не люблю, но постоянно приходится
ждать, и делаю сие блестяще. Наверное, в свое время помог
спорт. Дисциплинировал меня и, что самое страшное, сделал
отличную машину для убийства. Спорт создал меня и сам же
сломал, руками тех чиновников из спортивной федерации,
которые отказались ввести меня в сборную для выступления
на чемпионате мира. Я очень хорошо помнила тот день —
такое не забывается.
С десяти лет ежедневные изнурительные тренировки,
надежда на будущее, которое рушится в одночасье, ломая те-
бя навсегда. Да, я никогда не скрывала, что сломалась.
Наверное, слабая, может быть, но сейчас я имею то, что
имею, и назад уже дороги не вижу — слишком затянуло.
Иногда физически ощущаю петлю на своей шее, которая в
любую секунду затянется, и даже не знаю, у кого в руках
находится эта веревка…
В тридцать пять лет я не имею своего жилья, снимая
каждый раз чужие квартиры и не потому, что не могу себе
купить ее — это в целях моей безопасности. Вот и сейчас, в
одной квартире я прожила всего три месяца, а другую сняла
неделю назад, чтобы после «работы» не возвращаться в
прежнюю. Счета открыты в нескольких банках, тоже в целях
безопасности. Я уже по улице разучилась нормально ходить,
все кажется, что за мной следят или хотят «зачистить». Не-
сколько раз порывалась завязать, но не дают. Всегда находят-
ся аргументы не в мою пользу. Вот и данного клиента не хо-
тела брать, настояли. Так устала от всего, что иногда самой
хочется умереть. Бросить все к чертовой матери и уехать по-
дальше, пожалуй, единственный выход.
Мысли мои внезапно прервал легкий шорох, донося-
щийся из ближайшего угла. Я оглянулась и замерла: на меня
смотрела пара зеленых глаз абсолютно черной кошки.
Откуда она взялась? Здесь ее не было, точно, я проверя-
ла тщательно, прежде чем расположиться. Это мое правило:
все всегда хорошо перепроверить, чтобы в ответственный
момент ничего не отвлекало.
— Брысь! — я попробовала напугать непрошеную гос-
тью.
Но зеленоглазая «брюнетка» даже не шевельнулась,
продолжая пристально смотреть на меня. Я слегка поежилась
— никогда не встречала такой настырной кошки.
— Брысь! Пошла вон! — повторила я свою попытку.
Кошка по-прежнему не шелохнулась, глядя мне прямо в глаза.
— Вот наглая, — я посмотрела на часы: оставалось пять
минут. Тогда я решила встать и прогнать ее, пока она все не
испортила. Не скрою — ее взгляд немного пугал меня, а
вдруг она бросится, вреда большого не нанесет, но я могу
промахнуться, поэтому надо перестраховаться. Я осторожно
выпустила из рук винтовку и, поднявшись со своего лежака,
потихоньку направилась в сторону кошки. Она не реагирова-
ла. Я подняла с пола небольшую палку и, выставив ее вперед,
быстро пошла в угол гостьи.
Но и мое приближение она игнорировала.
— Что происходит? Ты откуда взялась? Брысь! — я
бросила палку в кошку. Меня ждал шок — по-другому это не
назовешь. Палка пролетела в сантиметре от головы кошки и
исчезла где-то в темноте, а «брюнетка» даже не шелохнулась.
— Так не бывает! — я остановилась как вкопанная, но,
взглянув на часы, машинально сделала шаг вперед…
От резкого падения, а вернее падения-толчка (было чув-
ство, что кто-то именно толкнул), я упала на четвереньки. Но
тут же вскочила на ноги, испытав жуткое жжение на ладонях.
Вначале не поняла, от чего это, но, посмотрев на руки,
обомлела — они были в песке. Я огляделась: вокруг был бе-
лый песок и нещадно палило солнце. У меня пересохло в гор-
ле. Какая пустыня, откуда я здесь? Последнее, что запомни-
лось — это глаза кошки и странный взлет или чувство, что
затянуло каким-то огромным вакуумом и тут же выбросило
назад. Даже не назад, а в странное место, похожее на пусты-
ню.
«Нет, это сон», — попробовала я себя успокоить и ти-
хонько ущипнула. Но ничего не изменилось. Тогда я со всей
силы шлепнула себя по лицу. Результат тот же — я не спала,
лишь немного зажгло щеку. «Господи, я сошла с ума! — осе-
нило меня. Я начала внимательно себя осматривать: руки, но-
ги, голова — все на месте и без перемен.
— Джинсы, цвет — защитный, — произнесла я вслух. —
Мокасины — белые, футболка — белая, куртка — летняя, за-
щитного цвета или милитари. Что еще? Пятью пять — двадцать
пять, пятью шесть — тридцать, пятью семь — тридцать пять…
Проверив себя на знание таблицы умножения, я остано-
вилась.
— Что происходит, где я? Это чей-то розыгрыш? —
громко крикнула я и, не получив ответа, стала осматриваться.
Это место действительно напоминало пустыню, хотя
раньше мне бывать в пустыне не приходилось, а видела ее
только по телевизору. Кругом, до самого горизонта, был пе-
сок. И палящее солнце. Но еще один удар ждал меня, когда я
решала, в какую сторону податься. Никаких следов на песке
не было вообще — ни моих, ни чьих-то еще, но кроме того
истоптанного пятачка, где я стояла. Я же должна была оста-
вить их, когда шла сюда? Или не шла? Сразу вспомнилось
странное ощущение полета и резкого толчка. Может быть,
меня с вертолета сюда сбросили? Вполне. Наверное, «клиент»
узнал, что его заказали и обезопасил себя. Но почему не уби-
ли? Нет, тут что-то не так. Но может быть он порядочный че-
ловек, а не убийца? Вполне удовлетворившись такой версией,
я решила идти вперед. Осталось только выбрать направление.
И тут я поступаю как истинная женщина, следуя своей жен-
ской логике: пойду от солнца в противоположную сторону,
чтобы лицо сильно не обжечь, да и глазам легче, а то посто-
янно приходится щуриться — очков-то нет.
Пройдя метров триста, я начала паниковать: очень хоте-
лось пить и жутко пекло голову, а пейзаж оставался неизмен-
ным — кругом один песок и никакой растительности. Я сняла
куртку и обмотала ею голову.
«Сколько еще идти, будет ли конец этой пустыне? Хоть
бы воды оставили… Если не убили, значит, хотели, чтобы
жила, уверены были, что выйду отсюда». Это немного обна-
деживало. Собрав всю свою волю в кулак, я продолжила дви-
гаться по намеченному пути. Хорошая физическая форма
позволила мне очень долго держаться, но у всего есть свои
пределы, и мой организм — не исключение. В какой-то мо-
мент я поняла, что не могу больше сделать ни шагу, и поте-
ряла сознание.
Сколько была без сознания, не могу определить, только
когда очнулась, меня окружала полная темнота и, судя по
звездному небу, стояла ночь. Меня бил озноб. Я сняла с голо-
вы куртку и надела ее. Теперь уже не определить, откуда я
двигалась и в каком направлении, и вновь подступил страх.
Он полностью сковал меня и, парализованная своей паникой,
я упала на песок и заплакала. Впервые за много лет я плакала.
Слезы душили меня все больше и больше, пока не сменились
на громкое рыдание, которое напоминало вой дикого зверя. Я
и была этим зверем — диким, безжалостным зверем, которо-
го однажды заточили в клетку и отрезали путь к свободе.
Вскоре, обессилев от слез, я уснула.
Разбудил меня какой-то странный звук. Звук напоминал
шум льющейся воды. Я сглотила моментально загустевшую
слюну и встала. По мере привыкания глаз к темноте я увидела
метрах в пятидесяти какое-то здание. «Неужели я вышла к
населенному пункту?» — мелькнуло в голове, и я поспешила к
объекту. Подойдя ближе, мне удалось разглядеть его. Это бы-
ло полуразрушенное не то кирпичное, не то каменное здание,
напоминающее обыкновенную двухэтажку «под снос». Но это
лучше, чем ничего, а главное, шум воды исходил отсюда. Так
хотелось пить, что я без раздумий вошла в здание. Где-то со-
всем близко капала вода. Пришлось выждать пару минут, что-
бы глаза привыкли к тьме, ведь здесь не было звезд и луны,
что усугубляло положение. Почти вслепую я медленно двига-
лась на звук. И вдруг, когда источник шума был совсем рядом,
а звук громче, повисла полная тишина. Как будто кто-то вы-
ключил капающий кран. От ужаса у меня похолодело внутри и
дико застучало в висках. Я напряглась, пытаясь уловить хоть
малейший шорох, но тщетно. Так прошло несколько минут и
когда я наконец решила выйти из здания, приняв все звуки за
слуховые галлюцинации, вновь закапала вода.
«Все-таки это чей-то глупый розыгрыш, — мелькнуло в
голове. — Кто-то хочет свести меня с ума».
Придя к такому выводу, я смело шагнула вперед.
Через пару метров в свете тусклого лунного свечения,
что падало в оконный проем, я увидела воду — маленький
родник, пробивающийся среди кучи наваленных камней. Я
бросилась к нему и, набирая в ладоши воду, стала жадно
пить. Вдоволь напившись, умыла лицо прохладной водой
родника и почувствовала в себе прежнюю уверенность. У
спортсменов это называется второе дыхание.
— Я выйду отсюда, из этой чертовой пустыни, чего бы
мне это ни стоило! — громко прокричала я и хотела повер-
нуть назад, к выходу, как заметила в метре от родника чью-то
фигуру.
— А, так вот кто мне устроил весь этот цирк! Что ж ты
прячешься в темном углу, выходи, покажи свое лицо или бо-
ишься? Значит я тебя знаю, если не выходишь. Ну и сколько
еще будешь издеваться надо мной или будете, сколько вас
там? Двое, трое?
Ответа не последовало. Но я теперь очень хорошо виде-
ла в тени мужскую фигуру. Единственное, что меня смущало,
так это его внешний вид. Даже в темноте я разглядела, что
мужчина был в строгом костюме, а для пустыни это как-то не
очень подходящая одежда.
— Так и будешь молчать? — я шагнула к мужчине. —
Чека, чека, я нашла тебя, можешь выходить, теперь ты ва-
дишь, — продолжала я нервно шутить.
Мужчина молчал. Между нами оставалось всего пол-
метра, но его лицо было в тени, и я не видела, кто это. Я
остановилась. Не скрою, мне стало страшно. Без своей вин-
товки я становилась обычной женщиной, которая далеко не
борец сумо и не Брюс Ли. Но отступать не собиралась и, вы-
ставив вперед кулаки, напрягла все свои пятьдесят три кило-
грамма, приготовившись к атаке.
— Можешь убить меня, но это будет непросто.
Мужчина продолжал молчать. Я не могла больше выно-
сить такого издевательства и решила предупредить:
— Считаю до трех. Кто бы ты ни был, но на счет три —
я бью. Один, два, — я сделал пауза и с невероятным усилием
закончила: — Три!
На счет три я резко выбросила ногу вперед, нанеся
сильный удар в живот. Мужчина наклонился, а затем медлен-
но повалился на землю. Я присела рядом и попыталась раз-
вернуть его лицом к свету. Не сразу, но у меня это получи-
лось. То, что я увидела, не поддавалось никаким объяснени-
ям. Оцепенев от ужаса, я почувствовала, как зашевелились
волосы на голове. Передо мной лежал мой первый «клиент».
Можно забыть пятого, седьмого, но первого — никогда. Уж
очень долго он мне снился по ночам, что вызывало огромное
сомнение в дальнейшем моем профессионализме. И я справи-
лась, но не забыла его. С того дня прошло много лет, а он ле-
жал передо мной с «дыркой» во лбу, словно все произошло
только что. Мне снова показалось, что схожу с ума. Зажав ру-
кой рот, я, падая, бросилась к выходу. Оказавшись вне зда-
ния, пробежала несколько метров и остановилась. Меня
стошнило. Вся вода, выпитая мною из родника, вырывалась
наружу, сопровождаясь болевыми спазмами желудка.
«Не понимаю, что происходит, где я? Почему этот
труп… Господи, да это же ад! — осенило меня. — Ну конеч-
но, мне только там и место. Тогда, выходит, я умерла?»
Вопросов было много, но ответов, более менее вразуми-
тельных, не было и от неопределенности становилось только
хуже. Я легла на песок и закрыла глаза.
«Если я умерла, значит за мной должны придти или хо-
тя бы подтвердить как-то. Буду ждать».
Сколько лежала под ночным небом, не знаю, но только
усталость и сон взяли свое.
Проснулась я на рассвете, когда солнце едва поднялось
над горизонтом. Долго не могла сообразить, где нахожусь, но,
вспомнив весь пережитый кошмар, быстро поднялась и
осмотрелась. Вокруг по-прежнему была пустыня.
— А где же здание, где труп? — Я растерла ладонями
лицо и еще раз огляделась, но никакого сооружения не бы-
ло.— Значит это сон, но конечно! — я даже обрадовалась та-
кому исходу, иначе как объяснить наличие здесь трупа деся-
тилетней давности.
Сделав вывод, что мне напекло голову и отсюда весь этот
бред, я немного успокоилась. Хотя очень продолжал мучать во-
прос о моем пребывании здесь, а именно — как сюда попала?
«Надо срочно выбираться, пока не наступила жара» —
решила я и пошла вперед.
Мне удалось пройти достаточно большое расстояние, но
каких-либо перемен в пейзаже не происходило. Все остава-
лось по-прежнему, лишь к бессменной картине добавился ве-
тер. Вначале это были легкие дуновения, затем ветер стал
усиливаться, поднимая в воздух песок. Вскоре порывы ветра
стали настолько мощными, что было трудно идти. Песок за-
бивал глаза, вызывая жуткую резь, и неприятно скрипел на
зубах. Я поняла, что двигаться нет смысла и, присев на кор-
точки, наклонила голову, накрыв ее полами джинсовки.
Начинался настоящий ураган. Меня охватила паника: «а если
занесет песком и я не смогу выбраться или задохнусь?» пока
я мысленно рисовала картинки всевозможных вариантов сво-
ей гибели, порыв ветра сбил меня с ног и как пушинку пока-
тил по песку. Я постаралась сгруппироваться, чтобы не по-
вредить голову, и еще сильнее прижала куртку к лицу. Какое-
то время я чувствовала удары о песок, но вскоре они прекра-
тились. Ужас парализовал меня: я летела, не касаясь земли.
Сколько длился мой «полет», определить трудно: не-
сколько секунд или несколько минут — он закончился так же
неожиданно, как и начался. Меня резко ударило о землю и,
совершив пару кувырков, я оказалась на четвереньках. Я про-
должала сидеть в этой позе и боялась открыть глаза. Внезап-
но прекратившийся ветер и полная тишина меня пугали. Но
когда под руками почувствовала не песок, а мягкую траву,
глаза открыла. Вокруг действительно была трава: зеленая и
мягкая.
— Фантастика! — вырвалось у меня. Такая смена кли-
матических условий радовала. Бесконечной пустыни с ее жа-
рой и песком я бы уже не выдержала. Еще раз погладила тра-
ву, словно убеждаясь в ее реальности и, раскинув в стороны
руки, легла на спину. Хотелось просто полежать на пушистой
траве, отдохнуть и попытаться решить, что делать дальше, а
вернее — понять, что вообще происходит.
«Сначала пустыня, потом ураган, что это? Сон, галлю-
цинации? О том, что сошла с ума, даже думать не хотела.
Слышала, что это происходит незаметно, а самое главное —
сумасшествие всегда отрицается самим сумасшедшим. Так
неужели все-таки разум сдал? Не отрицаю, мой образ жизни
вполне мог выдать такой сценарий, но ясность мысли остав-
ляла небольшую надежду. Допустим, с рассудком все в по-
рядке, тогда что это? Надо вспомнить событие, предшеству-
ющее пустыне. Новый заказ, я на чердаке, жду. Затем появи-
лась неизвестно откуда черная кошка с ее безумно-
проницательным взглядом.
Взгляд. Он как будто манил к себе, зазывал куда-то. Я
поддалась. Хорошо помню ощущения: удивление и страх.
Немигающий взгляд кошачьих глаз. Последний шаг и про-
вал… Я словно пробка из бутылки шампанского вылетела из
одной реальности в другую.
«Сказка о зазеркалье. Бред, полный бред! Так не бывает!
А если бывает? Если это другой мир — параллельный
нашему?»
От такого смелого и фантастического предположения
меня бросило в жар и я резко села. У меня пересохло в горле.
«Точно крыша поехала, такое в нормальную голову не
придет. Параллельный мир! Начиталась мистики, теперь схо-
жу с ума. Нет, надо собраться, встать и идти дальше. И самое
главное — выкинуть из головы этот бред о зазеркалье».
Я встала, отряхнулась и… Занятая своими мыслями, я
совершенно не заметила, как опустился туман. Плотная,
непроглядная мгла позволяла видеть на расстоянии пяти-
шести метров, не более. Что находилось дальше, в какую сто-
рону следовало направляться, оставалось загадкой.
— Нет, этого не может быть, потому что этого не может
быть! — истерически прокричала я. — Я нормальная, я в сво-
ем уме, — пыталась я себе внушить. — Я, Виктория Сокол,
мне тридцать пять лет, рост — сто семьдесят сантиметров,
пятьдесят три килограмма, мастер спорта по стрельбе, люби-
мый цвет — черный, клуб — ЦСКА, моорженое — пломбир,
шоколад — горький.
Я замолчала, дабы перевести дух, но, сделав глубокий
вдох, передумала упражняться в перечислении своих предпо-
чтений, а просто решила потихоньку двигаться вперед. Пусть
даже в никуда.
— Если это все-таки чья-то злая шутка — я не дам по-
вода для веселья и уж точно не стану клоуном, убью, — зло
процедила я сквозь зубы и шагнула навстречу плотной завесе
тумана.
Сколько прошло времени, непонятно — час, может
быть два или три, но ничего не менялось. Более того, мне по-
казалось, что туман стал сильнее и видимость была уже не на
пять метров, а лишь на два-три.
Туман сгущался, плотно сжимая вокруг меня кольцо
своей пелены. И хотя я не страдала клаустрофобией, мне ста-
ло не по себе.
«Нужно переждать туман, он же не будет вечно, —
твердо решила я и села на траву. — Интересно, сейчас утро
или день?»
Я посмотрела на часы — они стояли. Как мне хотелось
уснуть и забыть весь этот кошмар. Я легла, закрыла глаза и в
надежде на сон, начала считать.
Считая медленно и мысленно прорисовывая каждую
цифру, я в своем счете перевалила за тысячу, но заснуть не
удавалось.
Вдруг показалось, что я услышала какой-то звук. Я при-
слушалась: звук повторился. Через минуту он стал отчетливее
— это был голос. «Наконец-то человеческая речь, значит ря-
дом люди! — мелькнуло в голове, и я встала, готовая идти
сквозь туман на этот голос». Но вначале надо было опреде-
лить, откуда он доносится. Я замерла, ожидая его повтора.
Сердце бешено колотилось, но уже не от страха, а скорее
наоборот, от предчувствия скорого спасения. И вот голос
прозвучал где-то совсем рядом и мне удалось разобрать его:
просили о помощи. Вскоре он повторился: «Помогите!» Го-
лос был женский, вернее, даже детский.
«Значит я здесь не одна, кто-то еще не может выбраться
из тумана. Но что ж, вдвоем все равно будет легче» — реши-
ла я и пошла в сторону голоса.
Очень сложно ориентироваться в таком тумане, тем бо-
лее, когда вообще не знаешь, где находишься. Я пыталась ид-
ти на голос, но у меня это плохо получалось. Постоянно каза-
лось, что он уже рядом, а потом доносился совсем с другой
стороны. Как будто кто-то умышленно дергал меня в этой
непроглядной пелене. Я металась как слепой котенок из сто-
роны в сторону, а голос все просил о помощи и просил.
Наконец я совсем обессилела от этой травли и остановилась.
Голос стих. Я прислушалась к тишине, но ничего, кроме сту-
ка собственного сердца, не услышала. Тогда решила сама
пойти на контакт и крикнула:
— Кто здесь? Кому нужна помощь?
Через несколько секунд совсем рядом услышала дет-
ский голос:
— Помогите, я здесь!
Это было впереди меня, и я бросилась навстречу голосу.
Пробежав несколько метров, остановилась и еще раз прислу-
шалась. Мой слух уловил некое движение — значит я на пра-
вильном пути. Преодолев метра три-четыре, я увидела очер-
тания человека, вернее, девочки лет десяти-одиннадцати. Я
приблизилась, чтобы разглядеть, и обомлела. Девочки в бе-
лой сорочке до пят буквально парила в воздухе и, протянув
ко мне руки, тихо просила: «Помоги мне». Ее бледное лицо
ничего не выражало, словно у манекена, темные волосы были
распущены. Я еще раз посмотрела ей под ноги, и меня броси-
ло в жар: она не касалась земли.
— Ты кто? — попыталась я заговорить с ней, но ответа
не последовало. В какой-то момент мне показалось, что она
стала приближаться ко мне, и я что было сил бросилась бе-
жать. Я бежала назад, в никуда, но лишь бы подальше от нее.
Как только я стала убегать, вслед мне вместо ранее зву-
чавшего крика о помощи раздался дикий хохот. Это был
безумный, совсем не детский хохот, который заставлял леде-
неть все тело. Я бежала на пределе своих возможностей. Хо-
хот не прекращался, более того, казалось, он раздается со
всех сторон и все громче и громче. Спасаясь бегством, я не
заметила, что постоянно на что-то натыкаюсь, отталкиваю и
бегу дальше. А это «что-то» появляется из тумана неожидан-
но и так же неожиданно исчезает. Наконец-то хохот прекра-
тился. До меня дошло это не сразу, поэтому какое-то время я
еще продолжала бежать. Когда же осознала, что вокруг опять
тишина, остановилась. Тяжело дыша, я повернулась в ту сто-
рону, откуда бежала, словно боялась, что меня преследует это
странное существо. Убедившись, что никого нет, хотела про-
должить свой путь и, пятясь назад, наткнулась на что-то. От
испуга и неожиданности вздрогнула и быстро обернулась. Я
даже не успела вскрикнуть, насколько все быстро произошло:
передо мной мелькнул мужчина, а вернее — его труп. Он
действительно мелькнул, потому что когда я повернулась, он
исчез. Но я успела заметить странное пятно на его лбу. От
догадки у меня зашевелились волосы: пятно — след от пули.
Уж мне-то это было хорошо знакомо.
«Что происходит? — в который раз спросила себя мыс-
ленно. — Это сон или я все-таки сошла с ума?»
Я вновь хотела бежать, но не знала — куда. Пока озира-
лась по сторонам, из тумана опять появился труп. Это был
труп другого человека, но, как и у предыдущего, у него тоже
во лбу был след от пули. Прежде чем он исчез, я успела его
разглядеть — он был мне знаком. По крайней мере — зри-
тельно. И вдруг меня осенило: это был мой «клиент»! Я бро-
силась бежать. На этот раз я не бежала, а неслась, не чувствуя
ног. Периодически из тумана появлялись трупы, о которые я
билась и от которых кидалась в сторону. Мне казалось, этому
никогда не будет конца, словно бегу по кругу. Представился
замкнутый круг с одной тропинкой, по которой я бегу, а за-
тем лабиринт, откуда нет выхода.
«Лабиринт для убийцы», — вспыхнуло в голове, и я рез-
ко остановилась. «От чего я бегу? Куда бегу? Это же результат
моей «работы». Я просто сошла с ума, и меня мучают кошма-
ры из прошлого. Но откуда девочка? Слава Богу, я за детей не
бралась — хоть какой-то плюс. Значит, пришла расплата, —
подвела я итог. — Значит, меня наказали. Но кто и где я?»
Копаясь в своих догадках, я потихоньку продолжала ид-
ти вперед и не заметила, как наступила на край обрыва…
Я сорвалась резко, даже не успела это осознать. Самое
страшное в данной ситуации — неизвестность. Из-за тумана я
не видела, куда лечу, а главное, что ждет меня внизу. Я би-
лась о землю, царапалась о ветки и корни деревьев, пытаясь
за что-нибудь ухватиться и выкарабкаться назад, но тщетно.
Огромная сила буквально тянула меня вниз, не оставляя шан-
сов на спасение. И я сдалась. Я поняла, что это конец моей
никчемной жизни и, смирившись, закрыла лицо руками. На
миг даже показалось, что страх покинул меня. Но он вернулся
и охватил меня безумной паникой и в какой-то момент я по-
теряла сознание.
Очнувшись, я боялась открыть глаза. Единственное, что
поняла сразу: странное падение закончилось, и я лежу на до-
статочно твердой поверхности. Странно, но вопреки ожида-
ниям, у меня ничего не болело, хотя при таком падении, я во-
обще должна была разбиться. Немного жгло руки от ссадин,
но на такую мелочь я не обращала внимания. Насмелившись,
все-таки решила открыть глаза. Лучше бы я этого не делала!
Если оказавшись в пустыне, я могла хоть какие-то варианты
рассматривать, то здесь было без вариантов. Это место не-
возможно спутать с каким-либо другим, даже если ты неве-
рующий человек. Ад, он и в Африке оставался Адом.
«Все-таки я мертва, — мелькнуло в голове. — Ибо ока-
заться живой в преисподней — маловероятно…»
Я медленно поднялась на ноги. Меня окружало настоя-
щее пепелище: кое-где горел огонь, где-то остывали обго-
ревшие предметы, а самое страшное — временами буквально
с неба падало что-то горящее. Жара стояла невыносимая. И
запах гари.
Я хотела пройти вперед, но передумала — там, где сто-
яла, по крайней мере, ничего не горело. Жуткую картину до-
полняло темное, почти черное небо.
От такого поворота событий у меня сдали нервы, и я
опять расплакалась. Упав на колени, я рыдала от этой безыс-
ходности и, казалось, постепенно схожу с ума.
Прошло достаточно много времени, пока я стала вновь
что-то соображать. Внутри меня как будто переключили не-
кий тумблер. Сначала я затихла, пережидая очередное всхли-
пывание, а потом неожиданно начала хохотать. Смех был ис-
терическим, но я не могла остановиться. Я громко хохотала и
что-то выкрикивала. Первые фразы были не слышны, вернее,
не получались из-за смеха и были похожи на рев животного,
затем я справилась с собой и довольно четко прокричала:
— Преисподняя, встречай меня, я — твоя! Я тебя не
боюсь, я — твоя! Я убийца и никого не боюсь! Выходи, кто
ты там, сатана или как тебя, хозяин ада?
Я встала во весь рост и, подняв голову к небу, продол-
жала:
— Принимай меня, преисподняя! Я вот, перед тобой,
одна. Одна, но тебя не боюсь, потому что заслужила быть
здесь! Я — убийца! Спали меня быстрей, чего ты ждешь?
Спали! Спали! Я так устала от твоих лабиринтов, от твоих
загадок. Я устала, я устала…
С крика я постепенно перешла на шепот и все повторяла
и повторяла одно и то же. Во мне действительно уже не оста-
валось сил, даже на эмоции. Мне просто хотелось умереть и
умереть быстрей.
Я увидела впереди большой столб огня, который перио-
дически вздымался из-под земли и направилась к нему. Уста-
лость и стресс подталкивали меня покончить со всем раз и
навсегда. Приблизившись почти вплотную, на секунду оста-
новилась и еще раз огляделась.
— Да, терять нечего, — констатировала я. — Ад не ме-
няет своего лица.
Огненный столб пропал, и я заглянула в яму, из которой
только что вырывалось пламя, и увидела настоящую бездну.
Она завораживала. «Интересно, есть ли у бездны дно?» —
подумала я и сделал ей навстречу шаг…
Я вздрогнула и, слегка поежившись, посмотрела вокруг.
Было такое чувство, что задремала. В голове полный хаос и
дурман. «Что это? Я уснула? Такого просто не может быть! Я
никогда не проваливалась вот так ни с того ни с сего в сон,
тем более, во время работы»,
Я стояла на чердаке и смотрела куда-то в угол. Растерев
лицо руками и пытаясь что-нибудь вспомнить, продолжала
стоять на том же месте. Чтобы восстановить свой провал в
памяти, старалась даже не шевелиться.
«Почему угол? Что я здесь искала?» И внезапно, словно
вспышка, мелькнули кошачьи глаза. «Ну, конечно! Я же про-
гоняла кошку», Я огляделась — кошки нигде не было. «Зна-
чит, убежала, — подумала я и посмотрела на часы: прошло
пять минут. — Не могла же я стоять как вкопанная на одном
месте целых пять минут! Значит, все-таки задремала? Стран-
но, ночь нормально спала, с чего бы это?» И вдруг в памяти
какими-то кадрами замелькали странные события: вначале
иду по песку, потом густой-прегустой туман, огонь.
«Фантастика, задремала на несколько минут, а снов
успела увидеть за целую ночь».
Я быстро вернулась на свой лежак и взяла винтовку. И
тут я увидела свои руки, вернее, ладони: они все были исца-
рапаны, а некоторые ссадины даже кровили. Раны были све-
жие. Опять отложила винтовку и стала рассматривать руки.
«Откуда это? Ничего не помню. Может быть, упала, когда
задремала и оперлась на руки?»
Я посмотрела на то место, где только что стояла, но там
ничего такого, обо что можно пораниться, не было. Очеред-
ная вспышка в памяти нарисовала совсем безумную картину:
я проваливаюсь и падаю, цепляясь изо всех сил за траву и ку-
сты. Я вновь уставилась на руки. «Этого не может быть, что-
бы сон давал такие реальные последствия. Что произошло?»
Ладони действительно горели, словно их обожгли кра-
пивой. «Бред! Ладно, потом разберусь» — решила я и взяла
винтовку. «Клиент» уже выходил из подъезда и медлить было
нельзя. Я навела прицел и приготовилась нажать на курок,
как внезапная картина в памяти заставила вздрогнуть. Перед
глазами вдруг отчетливо появился мой первый «клиент». Он
умоляюще смотрел на меня, а во лбу, как печать, зияло отвер-
стие от пули. Я резко отбросила винтовку и еще раз посмот-
рела на руки. Это совсем не походило на сон.
«Схожу с ума», — сделала вывод и посмотрела на ули-
цу. Мужчины уже сели в машину и отъезжали от подъезда.
Работа была провалена. Я как зомби уставилась в одну точку
и перестала что-либо соображать. Так, в зависшем состоянии
просидела несколько минут, затем решила уходить с крыши,
но новая волна воспоминаний накрыла меня своей лавиной. И
эта лавина была гораздо страшнее предыдущих, так как со-
вершенно не походила на сон. Мне ясно слышался детский
голос, умоляющий о помощи и безмолвные трупы моих «кли-
ентов».
Я зажала уши ладонями, в надежде не слышать этот го-
лос, и зажмурилась. Но голос не исчез, он только усиливался.
Тогда я соскочила и стала быстро ходить по чердаку. Через
некоторое время страшное видение оставило. Немного успо-
коившись, начала разбирать винтовку и, протирая каждую де-
таль, складывала ее в спортивную сумку. Стирая отпечатки
пальцев, я мечтала лишь об одном — поскорее выбраться от-
сюда. Когда все было готово, еще раз осмотрела чердак и, убе-
дившись, что не оставила после себя никаких следов, пошла к
выходу. Мне повезло: подъезд покинула без свидетелей.
Смешавшись с толпой, я пешком направилась в сторону
Набережной: мне срочно надо было избавиться от оружия.
Миновав квартал, свернула на мост и, дойдя до его середины,
остановилась. Поблизости никого не было, лишь неподалеку
гуляла молодая парочка. По дороге я еще много чего вспом-
нила, и мне становилось не по себе.
«Как за пять минут со мной могло произойти подоб-
ное?» У меня совершенно не было хоть мало-мальского объ-
яснения, и я боялась об этом думать. Одежда моя в полном
порядке: чистая и целая, но руки… Они все изодраны и сса-
дины реальны, значит, что-то со мной произошло? Я хорошо
помнила кошку, ведь именно с нее все началось. А потом
провал. Мелькали отдельные фрагменты, и они были ужасны.
Вначале мне хотелось все вспомнить, но чем больше вспоми-
налось, тем меньше возникало желания знать дальше. Я по-
ставила сумку на асфальт и еще раз осмотрела руки. Да, они
были настоящими свидетелями всего кошмара, случившегося
со мной.
«Все, это точка — точка моей ужасной деятельно-
сти», — твердо решила я, достала из сумки телефон, а ее
сбросила в реку. Затем вытащила SIM-карту из телефона и,
раздавив ее, отправила вслед за сумкой. Телефон стало жал-
ко, и я оставила его.
«Аванс за несделанную работу верну, благо, счет знаю,
и будь что будет».
Я вернулась на Набережную, нашла пустую скамейку и
села. Размышляя о дальнейшей жизни, просидела довольно
долго, пока меня не вернули к реальности голуби. Подросток
на велосипеде умышленно въехал в мирно сидящую огром-
ную голубиную стаю, и она разом поднялась в воздух. От
резкого шума я сильно вздрогнула и начала нервно озираться.
Громко хлопая крыльями, голуби пролетали мимо, и это
опять вызвало в моей памяти вспышки событий из другой ре-
альности. У меня моментально пересохло в горле. А голуби
летели и летели, казалось, этот шум никогда не закончится.
Хотелось бежать от всего этого, бежать от себя. Я встала, но
сильное головокружение заставило обратно сесть. К горлу
предательски подступила тошнота, а в голове продолжали
крутиться картины страшного кошмара. Мои муки явно отра-
зились на лице, так как проходящий мимо мужчина подошел
ко мне и предложил помощь:
— Вам плохо, вызвать скорую?
— Нет, спасибо, просто очень пить хочется.
— У меня есть, только что купил, вот, — он протянул
бутылочку минералки. — Подойдет?
— Да, спасибо, но у меня, наверное, нет денег, — я
начала обшаривать свои карманы.
— Не надо, пейте, пожалуйста. Вы очень бледны, мо-
жет, все-таки, скорую?
— Нет-нет, все в порядке, спасибо за воду.
Я открыла бутылку и начала жадно пить.
— Лучше?
— Да, хорошо, еще раз спасибо.
Мужчина пошел дальше, а я продолжала пить. Пила до
тех пор, пока в литровой бутылке не закончилась вода. Потом
долго смотрела на пустую бутылку, словно не понимая, по-
чему она пуста. На какое-то время мне стало легче, и я поду-
мала: «отпустило», но я ошибалась…
Следующим воспоминанием ко мне явилась сама пре-
исподняя, и я сдалась. Земля буквально горела у меня под но-
гами, и к этому добавлялся крик о помощи. Все кусочки моих
прежних воспоминаний как мозаика сложились воедино и
вихрем закружились у меня в голове. Появилось чувство, что
мозг не выдержит такой атаки и разорвется на мелкие кусоч-
ки. В панике я бросилась бежать. Прохожие сторонились,
уступая мне дорогу, а я просто неслась, в надежде убежать от
себя и преследовавшего ужаса.
Бежала долго, насколько хватило сил, но легче не ста-
новилось. Наконец, обессилев, я остановилась у какой-то
ограды и, ухватившись за нее, чтобы не упасть, стала восста-
навливать дыхание. Мне не хватало воздуха и, наклонившись,
я глотала его широко открытым ртом. Немного отдышав-
шись, смогла выпрямиться и посмотреть, где нахожусь. Я не
верила свои глазам, словно само провидение привело меня в
это место: за красивым металлическим ограждением находи-
лась церковь.
И впервые за всю жизнь, за свою никчемную жизнь, мне
захотелось войти туда. Казалось, что только там я смогу
успокоиться и вновь обрести себя.
Чем ближе я подходила к Храму, тем сильнее меня ду-
шили слезы. Вначале пыталась их сдерживать, чтобы не при-
влекать к себе внимание, но вскоре они вышли из-под моего
контроля, и я не смогла сопротивляться им. Едва переступив
порог, я упала на колени и дала волю своим слезам. Я не ви-
дела никого вокруг, мне было все равно, кто смотрит на меня,
лишь бы толлько не прогнали…
Полностью опустошившись, я почувствовала облегче-
ние, но продолжала стоять на коленях, не поднимая головы.
Кошмарные видения исчезли, но страх, что они вернутся,
оставался.
— Ох, видно, тяжело тебе, дочка, — услышала я совсем
рядом. — Но ты плачь, плачь, слезами-то душа и омывается.
Я приподняла голову и увидела рядом с собой пожилую
женщину — она с сочувствием смотрела на меня.
— Все стесняются показать чувства свои, беды держат в
душе, а она не резиновая, ей тоже отдых нужен. Тебе бы,
дочка, еще с батюшкой поговорить. У нас хороший отец Да-
нил, он тебя выслушает и совет даст.
Я слегка кивнула, соглашаясь с женщиной, и посмотре-
ла в ту сторону, куда она указала. Священник разговаривал с
тремя женщинами, которые выглядели как монахини: на них
были длинные черные одежды.
— А он будет со мной говорить? — робко спросила я.
— Конечно, будет, что ты, дочка, пред Богом все равны,
все.
— И даже преступники?
— Бог всех принимает, особенно истинно раскаявших-
ся. Он всех любит.
Женщина подошла к священнику, что-то тихо сказала, и
он, попрощавшись с монахинями, направился в мою сторону.
Мне стало страшно, но это был не тот страх, что от мо-
их кошмаров, а какой-то особенный — волнующий.
— Здравствуй, сестра, видел твое отчаяние, не стал ме-
шать прежде времени.
— Здравствуйте.
— Я — отец Данил, как тебя величать?
— Вика.
— Не видел тебя, Вика, ранее здесь. Впервые у нас?
— Да.
— Если пришла, значит, время. Или другая причина.
— Женщина сказала, что пред Богом все равны. Это
правда? — начала я.
— Истинно — все равно.
— И убийцы? — я смотрела батюшке в глаза и боялась,
что он скажет: нет.
— И убийцы, если они раскаялись в содеянном.
— Я — убийца, батюшка, и не знаю, как с этим дальше
жить.
— Но я видел, ты раскаиваешься в своих грехах, твои
слезы были красноречивы.
— Я хотела бы все начать сначала, вы думаете, это воз-
можно?
— Всегда можно начать сначала, главное, чтобы жела-
ние исходило от чистого сердца, от души.
— Я видела женщин в черных одеждах, они монахини?
— Да, они из нашего монастыря.
— А я могу остаться в вашем монастыре?
— Не знаю, что ты сделала, но коли пришла сюда, име-
ешь право на это. По крайне мере, сейчас, а там видно будет,
может, передумаешь. На все Божья воля.
— Нет, не передумаю.
— Тогда пойдем, я отведу тебя к матушке, она поможет
устроиться.
Я шла за священником, и мне становилось так легко на
душе, как будто вся грязь оттуда потихоньку уходила. И я
точно знала, что больше никогда эту грязь обратно не впущу
в свою душу…