Сделка с дьяволом. Часть 6. Последняя

Пока я приходил в себя от услышанного, пока оглушительную пустоту в голове начали занимать хоть какие-то мысли, Олег развернул меня и заставил отойти вглубь комнаты. Затем, закрыв окно, вернулся ко мне.
- Он не может отпустить тебя! Потому что у нее тоже были свои условия.
Все это неправильно! Так не бывает. Хоть и выглядит каким-то привычным. Но, как известно, человек может привыкнуть к любым условиям. Я отвернулся от него, открыл бутылку и налил себе почти полный стакан. Сбросив с кресла и разметав по полу бумаги, я буквально рухнул в него, расплескав половину виски. На двери лифта засветился синий квадрат.
- Тебе придется встать и открыть, - Олег не спускал с меня глаз и, увидев, что я никак не реагирую, пояснил, - система безопасности идентифицирует только твои биологические данные. Если хочешь, может отправить врача обратно.
Я подошел к лифту и уставился в центр синего квадрата. После нескольких секунд тишины двери открылись, в кабине стоял мужчина невысокого роста и держал в руках коричневый кожаный портфель старинного покроя. Наверное, с такими ридикюлями еще в 19 веке ходили.
- Анатолий Сергеевич, - сиплым басом прохрипел он, - если вы помните, я ваш врач, Леонид Геннадьевич. Вы позволите войти?
Я отступил в сторону, пропуская его, и в этот момент меня посетила совершенно безумная мысль. Не совсем понимая, что именно буду делать далее, я, когда врач вышел из лифта, не дав опомниться даже самому себе, шагнул в кабину и приложил свою руку к панели на стене. Двери тут же закрылись и последнее, что я видел, это подскочившего Олега с глазами, полными удивления и страха.
Лифт быстро мчался вниз, я достал телефон из кармана пиджака, выключил его и бросил на пол. Я доберусь сам. Я все сделаю сам. И на этот раз им не удастся меня остановить. Потому что я наконец-то понял. Мы все – чьи-то трофеи. И, как говорил мой хорошо знакомый юрист, любую сделку можно разорвать. Олег не знал о том самом пресловутом мелком шрифте, которым написано, что…
Когда я вышел из кабины лифта, в холле собрались люди. Они стояли плотными кольцами и все, как один, смотрели на меня. Это крайне неприятное зрелище. Я прекрасно понимал, что все они подчиняются одному единственному Нечеловеку, но… я не чувствовал страха. Твердым шагом я двинулся прямо на них и, когда до первого смыкающегося ряда оставалось меньше метра, они вдруг стали расступаться в стороны. Я почти дошел до выхода, как внезапно вспомнил кое о чем.
- Аналитика ко мне, - обратился я к прежде улыбчивой женщине в униформе. – Живо!
Застывшая до этого, она будто очнулась, подняла трубку со своего стола и что-то весьма невнятно пробормотала.
- Я буду ждать в машине, - сказал я как можно громче, чтобы все, кто был здесь, смогли услышать, - и не дай бог он не выйдет через пять минут… Вы знаете, что вас ждет.
Не успел я докурить сигарету и сесть в неизменно ожидающую машину, как сквозь вращающиеся двери быстро выскочил тот самый нервный худощавый мужчина в очках, которому Олег ранее отдал фотографии. К его запястью было пристегнуто одно кольцо наручников, вторым кольцом цеплявшееся к кейсу серебристого цвета со светящимся синим ободком по краю.
- Что это? – спросил я, когда он сел ко мне в машину. Он поправил очки и ухмыльнулся.
- То, что вам поможет. Я – Георгий, и в данный момент с точностью до слова выполняю ваши инструкции.
- Какие еще инструкции? Что я сказал?
- Вы, как и полагается, ничего не помните, - тут он обратился к водителю: - Дом Светловых. И через Путевой, пожалуйста.
Город стремительно замелькал ночными огнями, а я пытался собраться с мыслями.
- Что в кейсе?
- Извините, но по вашим же распоряжениям я не должен вам сообщать о его содержании до самого приезда.
- Твою мать! – выругался я. – Наверное, чертовы секреты все никак не закончатся.
- Анатолий Сергеевич, - вкрадчивым голосом сказал он. – Каким-то шестым чувством вы понимаете, что то, что вы собрались сделать, изменит вашу жизнь навсегда. Внутри у вас борьба между тем, что имеете сейчас и тем, что было бы правильным.
- Георгий, ты действительно думаешь, что я понимаю, о чем сейчас идет речь?
- Конечно же, нет. И в этом весь успех.
- Успех в чем?
- В вашем освобождении, разумеется.
- Почему я сделал это? Почему я сказал тебе делать то, о чем не буду понимать.
- Вы наняли меня для того, чтобы я хранил вашу память.
Я во все глаза уставился на него. Казалось бы, уже пора переставать удивляться всему тому, что здесь и сегодня происходит, но…
- Как же я смог скрыть это от Него?
- Я всего лишь выполняю инструкции, Анатолий Сергеевич.
Все ясно. Он не должен говорить, потому что мои мысли сразу станут же известны. Я взглянул на кейс.
- Как он открывается?
- Обоюдным согласием.
- Что?
- Этот кейс, - вздохнул Георгий, - откроется только в том случае, если вы будете полностью использовать то, что в нем находится.
- И для чего это можно использовать?
- Извините, но по данным мне инструкциям… - снова завел он.
- Ладно-ладно, хватит! – перебил я. – Хватит с меня. Расскажешь все на месте.
- Так и положено, - кивнул он.
- Скажи мне только знаешь что? – я отвернулся к окну, мы уже выехали из города и мчались посреди темной безлунной ночи. – Как много раз я делал это?
- Собирались очень много раз, - он замолк и провел пальцем по синей полосе кейса. – А вот довести до конца ни разу не смогли.
Мы молча ехали дальше, и в мерно движущемся автомобиле я понял, как сильно устал за сегодняшний сумасшедший день, и никак не мог избавиться от напавшей зевоты.
- Ничего, - почти шепотом сказал Георгий, - когда прибудем на место, сон как рукой снимет.
- С чего ты так решил?
- Каждый раз так, - он пожал плечами и посмотрел в окно. – Каждый раз одно и то же.
- А ты? Тебе с этого есть какая-то выгода? Я тебе что-то обещал?
- В этой сделке у всех есть и достоинства, и недостатки. Если вам удастся разорвать сделку, то я тоже буду свободен. Это и есть главное достоинство.
- А недостаток?
Георгий посмотрел на меня в упор и усмехнулся.
- А недостаток в том, что мы с вами вернемся к нашей прежней жизни.
- Погоди-ка, - в голове снова закружили хороводы мыслей, - что значит «к нашей»?
- Анатолий Сергеевич, вы даже не представляете, сколько людей вы сюда захватили с собой, сколько жизней изменили только ради одной, как вам казалось, главной и правильной вещи.
Вдали показались огни, машина свернула с трассы и, сбросив скорость, мягко зашуршала по гравию. Когда мы проехали через огромные ворота и остановились у большого фонтана в центре двора, я сразу же выскочил и побежал по лестнице, наверху которой меня ожидала, ну, кто бы сомневался, высокая и красивая, но все такая же ледяная, Елена.
- Я смотрю, ты дьявольски пунктуален, - улыбнулась она и тут же сообщила: - Кати здесь нет.
- С дороги! – рявкнул я и попытался отодвинуть ее в сторону, но каменная твердость ее тела моментально охладила меня. Я удивленно посмотрел на нее и скользнул по телу изучающим взглядом. На вид вроде такая же, как все, - человеческая. Глаза, кожа, волосы. Все идеальное и безупречное, - но другой она и не могла быть. Личный Цербер дочери самого дьявола.
Пока мы пытались испепелить друг друга взглядами, по лестнице неспешно поднялся аналитик. Он рефлекторным жестом поправил очки и без лишних церемоний обратился к ней.
- По правилам, установленным Верховным Судом, вы не можете препятствовать выполнению пункта семьсот триста два данной Сделки.
- Ты не изменяешь традициям, Анатолий, - улыбка с ее лица так и не сошла, - снова притащил этого зануду с собой. Интересно, где ты на этот раз забыл Олега?
- Также вы не имеете право скрывать Объект Сделки и тем самым препятствовать вышеуказанному пункту.
- Георгий, - Елена положила руку ему на плечо, что сразу же уменьшило его в росте на несколько сантиметров, - мы все это знаем, - она недобро улыбнулась, - как «Отче наш».
- Хватит! Где Катерина?
- Она уже легла. Не стоит ее будить, - женщина повернулась к входным дверям, - тем более, после последнего раза прошло всего ничего. Прошу вас в дом, господа.
Все роскошные дома одинаковы. В этом я убедился в третий раз за сегодняшний день. Все те же хрустальные люстры, колонны, лепнина и роспись на высоких куполообразных потолках, та же мебель с шелковой обивкой, панельные стены, ковры и прочее убранство, которое всегда напоминает хозяину такого дворца о его серьезном статусе, а гостям – об их ничтожестве. В глазах рябило, казалось, нескончаемый свет лился отовсюду. Георгий привычно, словно сам здесь жил, свернул налево, в огромную гостиную и, не обращая никакого внимания на присутствующих, уселся в одно из кресел. Елена же, подхватив меня под руку, медленно повела через комнаты на террасу. Изящным взмахом руки она указала на темно-синее небо.
- Она захотела звезды, - сказала она, глядя наверх, - и вот, пожалуйста – Млечный Путь под ее ногами. Она такая романтичная, такая живая и искренняя… настоящая.
- Да, - усмехнулся я. – В отличие от тебя. От всех вас.
- Я завидую ей. У нее хотя бы есть шанс.
Глубокие тени, легшие на ее лицо, в один миг состарили ее. Наверное, Исида в минуты грусти и печали выглядела бы также. Но все это длилось не больше секунды, Елена снова улыбнулась.
- Радует лишь то, что ты так и не дашь ей этого шанса.
- В этот раз все закончится.
- Сколько раз ты приходил, - захохотала она. – Сколько раз я слышала эти слова! И каждый раз одно и то же. Анатолий, давно уже пора признать две простые истины. Первая: ты – слабак и ничтожество. И вторая: тебе самому нравится такая жизнь. Роскошь, власть, сила. Так ведь?
- Нет, - спокойно ответил я. – ты ничего не знаешь об этом, поэтому лучше помолчи.
- Я знаю об этом столько, сколько ты себе и представить не можешь. Это ведь по твоей вине я здесь. По твоей прихоти. И она тоже.
- Я сегодня уже слышал подобное.
- Ты понятия не имеешь, как мы были счастливы с Катей! Там, в другой жизни.
- Что? Вы с Катериной?
Елена молчала. Я схватил ее за плечи и встряхнул.
- Отвечай! Ты с ней? Ты – холодная и мертвая. Камни и то живей.
- А я была живая, - зашипела она. – Я была настоящей! И Катя любила меня. И сейчас любит. Но здесь – Здесь! – я всего лишь подделка! Одни лишь вы у нас настоящие, чертовы отродья дьявола.
- Замолчи!
- Иди и верни все обратно, - она подняла голову и посмотрела на слабый свет на последнем этаже. – Исправь все, пока не стало слишком поздно.
В гостиную, где меня до сих пор ожидал Георгий, я почти вбежал. Увидев меня, он вскочил и подошел ко мне.
- Веди!
С мгновение он вглядывался в мое лицо, затем кивнул и быстрым шагом стал подниматься по широкой лестнице. Как только мы поднялись на второй этаж, снизу донеслись крики и шум чего-то падающего и бьющегося.
- Что это?!
- Обнуление.
- Что?
- Вы же пытаетесь разорвать сделку, - разъяснил он, задыхаясь, - поэтому все, что сделано для тебя и Екатерины, разрушается. То есть обнуляется.
- И так каждый раз?
Мы уже поднялись на третий этаж, и в тот же момент громадная хрустальная люстра сорвалась и полетела вниз. Тысячи разбившихся осколков разрывали и вспарывали полы, стены и людей, находящихся на первом этаже.
- Да, но потом, если вы не сможете, все восстановится уже к утру.
- А как же люди?
- Абсолютно все. Даже мы, - он повернулся ко мне и указал на дверь. – Она здесь. Мы зайдем вместе. Я открою кейс только после того, как вы примете окончательное решение разорвать сделку. Обмануть контроль пункта Сделки невозможно. Мы должны оба прикоснуться к полосе, и если вы действительно будете готовы, то оружие активируется, а вы сможете воспользоваться им.
- Оружие?!!
Ответить Георгий не успел: пол под нами затрещал, лестница с грохотом обрушилась вниз.
- Быстрее! – крикнул он, подталкивая меня. – Открывайте!
Я открыл дверь, вскочив на порог комнаты, и потянул за собой аналитика, который едва удержался на краю. Под нами уже вовсю полыхал огонь, пожирая все, до чего мог дотянуться. Я с силой захлопнул дверь, и тут же наступила тишина. Но то, что я увидел, не поддавалось никаким объяснениям. Вместо комнаты, в которую я ожидал попасть, мы оказались в роскошном зеленом саду с красочными деревьями и цветами. Белоснежные колонны беседок и мостик через ручей с ярко-голубой светящейся водой обвивал розовый плющ, а на лужайке, усеянной подснежниками и красными маками вперемешку, прямо в воздухе висели качели. Солнечный свет и разноцветные бабочки, кружившие повсюду словно снег, будто сошли с ее картин, тех, которые она так любила рисовать.
- Катя! – позвал я. – Ты слышишь меня? Я пришел за тобой!
Я прошел по мостику, Георгий следовал за мной по пятам. Когда мы подошли к качелям, Катерина легко спрыгнула с них и подошла к нам, положив руку на огромный живот.
- Здравствуй.
- Катя, - выдохнул я, глядя на нее.
- Ты снова пришел, - улыбнулась она.
Но улыбались лишь ее губы. Глаза остались неподвижны, сухие, без блеска. Без жизни. Весь ужас происходящего сегодня был просто детской игрой по сравнению с тем, что я видел сейчас. Моя Катерина, с белой кожей, с пустыми глазами, с натянутой улыбкой и с этим животом, была также совершенна и идеальна, как и все в этом мире.
- Посмотри, - пролепетала она, положив вторую руку на живот, - у меня будет ребенок. Представляешь?
- И кто отец? – с трудом усмехнулся я.
И снова фальшивая улыбка.
- Конечно же, он. Я рожу ему Наследника! – она сделала один шаг мне навстречу и протянула руки. – Толь, мы будем бесконечно счастливы и никогда не умрем!
Я отпрянул назад и, наткнувшись на Георгия, ухватился за него, как за последнюю соломинку.
- Он – отец твоего ребенка?!!
- Да, - пропела она. – Кто же еще? Наш Бог и Создатель.
- Ты с ума сошла?! – крикнул я. – Ты понимаешь, что ты натворила?!
Катерина перестала улыбаться, и точно такие же тени, как и у Елены, резко очертили ее лицо.
- Разве я?
В полном ужасе я повернулся к аналитику и схватился за кейс. Синяя полоса под нашими пальцами начала мигать. Увидев это, Катерина упала на колени.
- Толенька, я прошу тебя! Я же беременна, - она стала подползать ближе. – Пожалуйста, не делай этого.
Я пятился назад, увлекая за собой Георгия с кейсом. Катя закрыла лицо ладонями и зарыдала.
- Не отбирай у меня все это, - говорила она. – Мой волшебный мир, ты помнишь? Ты обещал мне, что я буду жить в таком! Ты обещал мне, что я буду ходить. Помнишь, Толенька? Ты обещал мне, что когда-нибудь у меня будет семья и ребенок.
- Да, я обещал, - закивал я. – Да, я помню, я все помню. Но не так же!
- А какая разница? – всхлипывала она. – Он ведь и не считается нам отцом. Мы его не знали. Зато теперь у меня есть все. И у тебя есть абсолютно все. Толя, пожалуйста, я умоляю тебя!
Катя обняла меня за ногу и потянула на себя, но в этот момент Георгий, не удержавшись, оступился и упал назад. Я упал за ним, взглянул на сестру, на ее черные слезы, лившиеся густыми ручьями, и, уже сознательно не отвечая за свои действия, снова протянул руку к кейсу. Голубые небеса потемнели, солнце погасло. Поднялся сильный ветер, спиралями закручивая разноцветных бабочек и сорванные маки, обрушивая их на нас,
- Давайте! – крикнул мне Георгий, пытаясь перекрыть шум ветра. Все его лицо и тело было исполосовано острыми крыльями и лепестками цветов. – Решайте скорее! Время на исходе!
Я взглянул на Катерину через весь этот вихрь. Она все так же стояла на коленях и протягивала ко мне руки. Ее губы шевелились, но я не слышал слов, а потом она посмотрела на меня. И я увидел ее настоящие, теплые зеленые глаза. Чистые и прозрачные слезы. И услышал, наконец, слова, которые заглушал шум:
- Скорее!
Георгий подставил кейс под мою ладонь, удерживая его обеими руками. Стайки бабочек порхали там, где должно было быть его лицо. Пора прекращать этот кошмар! Когда синяя полоса посветлела, я посмотрел на Катю – от нее, как и от Георгия, уже почти ничего не осталось. Щелкнули замки, и я открыл кейс…

***
На телефоне прозвенел будильник. Я потянулся к нему, отключил и повернулся на другой бок. Сегодня у меня выходной.
- Ты опять забыл будильник выключить, - донеслось ворчание откуда-то из-под одеяла.
- Угу, - зевнул я. – Забыл. Спи давай.
- Да я бы спал, но ты мне не даешь.
Гера повернулся ко мне и, накрыв одеялом, пододвинулся ближе. Я обнял его и поцеловал куда-то за ухо. Снова раздался звонок, я взглянул на дисплей.
- Черт, да отключи ты его!
- Погоди, это не будильник… Алло?
- Здравствуйте, Анатолий Сергеевич. Я звоню по поводу работы, вы размещали резюме на сайте Работа.ру?
- Ну, да, размещал. Но…
- У меня к вам отличное предложение. Очень выгодное…
- Нет, спасибо, - прервал я до боли знакомые слова. – У меня уже есть работа.
Я отключил питание и зашвырнул телефон на кресло.
- Пошли вы все.
- Угу, туда их, - пробормотал Герка. – Во сколько выставка?
- В двенадцать, - я снова подтянул его к себе. – Так что спи. Время еще есть.