Приговор

ПРИГОВОР
( ЛУБОК-ГИПЕРБОЛА )

       Разве, в  конце  концов, Смерть  не  поглотит  всё.
                Платон
       ОН поднялся в лифте, как на эшафот, на последний, шестнадцатый этаж дома, и замер перед знакомой дверью, ещё хранившей отпечатки ЕГО рук…    Когда-то, как ЕМУ теперь казалось, очень и бесконечно давно, ОН входил в эту дверь, как к себе домой, сейчас же это была непреодолимая преграда, барьер, надёжно отгораживавший ЕГО Прошлое от ЕГО же Настоящего и Будущего. Уже почти непреодолимый для НЕГО Барьер…
       ОН вдруг подумал, что, если бы эта дверь не открывалась вовнутрь, а поднималась вверх, это было бы похоже на гильотину…
       Долго не находилось и так и не нашлось нужного мужества для того, чтобы позвонить по телефону, теперь его не хватало даже на то, чтобы утопить кнопку звонка на нужной двери. Та стихийная смелость, которая привела ЕГО сюда, уже бесследно рассеялась в окружающее Пространство, пока ОН поднимался в лифте, а на накопление новой требовалось слишком большое время.
ОН всё-таки собрался с духом и медленно поднял налившуюся свинцом руку.

       …За пугливо и коротко прозвучавшим ЕГО звонком послышались лёгкие шаги. ЕЁ шаги! ОН отличил бы их от тысяч других, ОН узнал бы их и через миллион лет!
       Замок дважды щёлкнул, проворачиваясь. Дверь открылась.
       - Ты?!! – ОН не увидел ЕЁ лица в темноте прихожей.
       - Я… - ОН шагнул, как под гильотину…
       - Зачем?.. – ОНА готова была снова закричать.
       ОН прикрыл за собой дверь, чтобы всё произошло не слишком быстро, и сам включил в прихожей свет.
       ОНА инстинктивно попятилась от НЕГО, пока не упёрлась спиной в стену кухни, и ОН обратил внимание на то, что в одной руке ОНА держит кухонный нож, а в другой – надрезанный им гранат.
       - Зачем?.. – не сразу ответил ОН. – За всем…
       - Что тебе ещё нужно от меня?.. – простонала ОНА. – Однажды ты меня уже предал, неужели, можно предать и дважды?..
       - Можно… - сказал ОН, исповедуясь перед НЕЙ. – И трижды… И даже четырежды…
       - Нет… - покачала ОНА головой, не веря ЕМУ.
       - Да! - возразил ОН. – Ты не простила мне предательства, но оно не было первым. И даже не было вторым. Просто ты этого не знала…
       - Нет… - на ЕЁ лице было отвращение.
       - Да.
       - Нет! Нет!! НЕТ!!!
       - Да… - тихо отрезал ОН ЕЁ крик. – Да.. Да.
       ОНА смотрела на него дикими глазами.
       - Зачем… ты… пришёл?.. – ОН теперь не узнавал ни ЕЁ лица, ни даже ЕЁ голоса. – За чем?..
       - Для исповеди…
       - Не по адресу!.. Я не выдаю индульгенций!
       - Знаю... Но я вовсе не за ней… Просто иногда возникает ненасытная потребность высказать кому-то всё то, что тяготит душу…
       - Почему именно мне?..
       - Потому что предал я тебя, а не кого-то…
       ОНА беззвучно пошевелила губами, точно нужные сейчас слова так и не смогли от них оторваться.
       ОН покорно ждал.
       - А сердце у тебя так и не выросло… - потерянно сказала ОНА. – Видимо, за ненадобностью…
       ОН безуспешно попытался улыбнуться.
       - Проросло…
       - Поздно… - сказала ОНА, опустив глаза. – Слишком поздно…
       - Нет… - покачал ОН головой.
       - Да!.. - возразила ОНА.
       - Мне некуда от тебя идти… - тихо и обречённо сказал ОН. – И от себя – тоже… Совсем некуда…
       - Тебе уже некуда было приходить… - вековой лёд в ЕЁ голосе даже не подтаивал.
       ОН не нашёлся, что сказать для продолжения борьбы. В груди была какая-то вакуумная пустота. ОН молча стоял и смотрел на НЕЁ взглядом нищего, уже умирающего от голода.
       ОНА подняла свой взгляд.
       - Уходи… - в ЕЁ голосе ОН не находил абсолютно ничего, за что можно было бы уцепиться и удержаться на плаву.
       ОН уронил обессилевший взгляд на пол и скрипнул зубами.
       - Лучше убей…
       - Не хочу марать рук…
       ОН стоял и молчал, ожидая неизвестно чего.
       - Ну, уйди!..-  простонала ОНА. – Хоть раз будь человеком и мужчиной! Уходи!!. Ненавижу!!!
       ОНА стояла перед ним с искаженным искренней ненавистью лицом, и потрясала сложенными точно для молитвы руками. Остриё ЕЁ ножа прыгало перед ЕГО грудью.
       ОН с последней надеждой посмотрел ЕЙ в глаза и прочёл в них свой Окончательный Приговор. В ЕГО груди был полный и совершенно безнадёжный вакуум…
       ОНА всё так же потрясала перед НИМ молитвенными руками, перемешивая крики с рыданиями, ОН глянул на прыгающее совсем рядом остриё ножа, и неожиданно в ЕГО голову пришла сумасшедшая мысль, которая мгновенно сформировала окончательное решение.
       - Ты напрасно отказываешься… Это ведь так просто…
       ОН схватил обеими руками ЕЁ руку, державшую нож, прижал его остриё к своей груди, отодвинув им слева отворот распахнутого плаща, чтобы тот не помешал, и резко надавил…
       Нож вошёл удивительно легко…
       ОН поразился тому, что почти не почувствовал боли, она совершенно затерялась на фоне душевной: пустота в груди стала стремительно заполняться чем-то горячим, и это принесло ЕМУ какое-то облегчение…

       …ОНА с невероятной силой выдернула свою руку, и, ударившись спиной о стену так, что во всей ЕЁ квартире испуганно зазвенела посуда, приросла к этой стене, белая и безмолвная. ЕЁ глаза, полные дикого ужаса, неотрывно смотрели на торчащую из ЕГО груди деревянную ручку ножа. Из-под судорожно сжатых пальцев руки брызнул сок раздавленного граната. Он ярко окрасил красным ЕЁ пальцы и часто падал на паркет тёмными каплями точно ЕГО крови…
       ОНА бросила короткий взгляд на свою руку, ужаснулась ещё больше, отшвырнула от себя гранат, мячиком запрыгавший в тесной прихожей, и расширенными сумасшедшими глазами смотрела на залитую алым соком ладонь.
       - Нет, - прошептала ОНА и перевела обезумевший взгляд на ЕГО бледнеющее лицо. – Нет…
       - Да!.. - возразил ОН. – Я всё-таки добился своего… Вопреки твоему желанию… А теперь я должен уйти подальше от твоего дома… Хорошо, что не сразу, и у меня есть какое-то время ещё и избавиться где-то от ножа… Нас давно никто не видел вместе, поэтому тебя ни в чём не заподозрят…
       ОН говорил сквозь сжатые зубы: в груди жгло всё сильнее.
       - Прощай… - сказал ОН. – И прости… Мёртвым нужно всё прощать – у них уже не будет возможности искупить свою вину…
       ОН на ощупь открыл входную дверь, с трудом оторвал свой последний взгляд от ЕЁ белокаменного, но незаменимо прекрасного для НЕГО лица, и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь до контрольного щелчка замка.
       За дверью была мёртвая тишина…

       …ОН подошёл к лифту и нажал кнопку вызова. Дверь тут же открылась, и ОН порадовался тому, что лифт не угнали вниз, поэтому у НЕГО будет ещё несколько десятков секунд в запасе, и несколько десятков метров.
       Лифт опускался невыносимо медленно. ОН глубоко засунул руки в карманы плаща и сильно сгорбился, укрыв его отворотами нож, но ручка его стояла прямо перед ЕГО глазами, отполированная ЕЁ руками. ОН удивился тому, что из раны совершенно не идёт кровь, во всяком случае, ОН этого не ощущал и не видел. Возможно, из-за ножа, плотно заткнувшего собой дыру в груди…
       Лифт опускался, унося ЕГО от НЕЁ  на расстояние Бесконечности. В последний раз и уже навсегда…
       Боль в груди пульсировала. ОН не понял, нож ли был её источником или что-то другое, да это и не имело для НЕГО сейчас никакого значения. ОН думал лишь о том, что ушло безвозвратно, и цену чему ОН узнал лишь совсем недавно.

                / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ОН любил ЕЁ, но, как и большинство мужчин, хотел добиться в любви сразу всего, а, добившись, так и не понял, что это означает для НЕЁ. Для НЕГО это была лишь очередная и, как ОН самовлюблённо надеялся, не последняя в ЕГО жизни Победа над женщиной. Да, ОН любил ЕЁ, но не ЕЁ, а СВОЕЙ любовью, эта любовь жила по ЕГО – не ЕЁ законам, и, поссорившись однажды с НЕЙ, уже накануне их свадьбы, ОН, чтобы  ЕЙ окончательно досадить, демонстративно ушёл ночевать к своей давней приятельнице.
       Больше ОН никогда с НЕЙ не разговаривал… Нет, ОН пытался мириться, ОН подкарауливал ЕЁ возле остановки и около ЕЁ дома, но ОНА всякий раз, почти не останавливаясь, молча давала ЕМУ оглушительные и оглушающие пощёчины, и уходила, а ОН потом долго приходил в себя, точно била ОНА ЕГО не маленькой ладонью, а тяжёлой кувалдой…
       У НЕГО был свой ключ от ЕЁ дома, но ОНА его даже не потребовала, а просто поменяла на своей двери все замки…
       ОН хотел плюнуть на всё и утешиться кем-то другим, благо женщины дарили ЕМУ свою благосклонность, но довольно быстро понял, что потерял не просто женщину, одну из многих. Однажды ОН не на шутку испугался, вдруг осознав, что вместе с НЕЙ безвозвратно утратил что-то и в себе самом… Что-то важное и жизненно необходимое, и что другие женщины не способны вернуть ЕМУ утраченное даже частично…
       И тогда он пошёл к НЕЙ сам… После полугодового перерыва… И только сейчас окончательно понял, что потерял вместе с НЕЙ то, что не имеет названия, но без чего ЕГО дальнейшее существование теряло всякий смысл. И тогда ОН принял решение…

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       …ОН шёл по пустырю, удаляясь от ЕЁ дома. Каждый ЕГО новый шаг уже отдавался в груди всё возрастающей болью, и ОН двигался осторожной, щадящей походкой, сберегая силы. Мелькнувшую было мысль о « скорой  помощи » ОН мгновенно отбросил. Спасая тело, уже не возродишь умершую Душу…

       …Жар в груди стал совершенно невыносимым и вдруг костёр, который уже пылал в ней, взорвался тысячами нестерпимо горячих углей, которые сожгли в лёгких весь воздух…
       ОН хотел вздохнуть, чтобы холодным осенним воздухом остудить нестерпимое пламя в груди…
       И не смог…
       ОН хотел в последний раз оглянуться на ЕЁ дом…
       И не успел…

       …ОН упал лицом вниз, на рукоятку ножа, так и не вынув рук их карманов. Узкое лезвие, которое ОН сам же когда-то и заточил, вышло из ЕГО спины, наконец-то окрасив светлую материю плаща чистым кармином изгаженной ИМ ЕЁ и ЕГО Любви…

       …В угасающем сознании что-то ещё шевелилось, но ОН уже ничего не видел и не слышал. ОН не увидел и не услышал, как на шестнадцатом этаже покинутого ИМ дома со звоном брызнувших стёкол вылетело окно, и большая безжизненная кукла с безвольно болтающимися руками и ногами полетела вниз…

       К НЕМУ…

                Любовь  прекраснее 
                Жизни,
                пока  не  становится 
                страшнее 
                даже Смерти…