Радиола

Дул промозглый декабрьский ветер. Инспектора уголовного розыска капитана Кузьмина уже в течение 7 часов события мотали вокруг помещения тракторной бригады, ставшего ему противным. Обсыпавшаяся штукатурка трех маленьких комнат, выступившая на мешках сырость, грязь в помещении, желудок, не получивший пищи в обед, в дополнение с главным - неудачей в поисках похищенной радиолы, вызывали у него раздражение.
С утра было все хорошо. Он уже ощущал, что находится в стадии завершения. Раскрыто злополучное убийство, пришла удача в выяснении обстоятельств кражи из магазина и инспектор Кузьмин уже чувствовал, что в разговоре со старшим начальником он не услышит упреков, нарушающих душевное равновесие. В такой обстановке звонок о краже с тракторной бригады радиолы заставил быстро собраться и без обеда выехать в небольшое село к месту происшествия.
Первоначальные обстоятельства выяснения факта кражи радиолы привлекли внимание, приехали на место начальник милиции, следователь, явились председатель колхоза и председатель сельского совета. Большинство их, влекомые любопытством, неоднократно высказывали различные суждения - два человека или один похитили радиолу. Ряд соображений - кто мог совершить кражу, были предметом выяснения участкового инспектора с помощью признанной общественностью села.
Энергичными были и первые действия всех прибывших работников милиции. Но желаемый результат не наступал и не вырисовывалась перспектива и количество участников, желающих разыскать вора, уменьшилось. Председатель колхоза и сельского совета уехали на центральную усадьбу, заявив, что их можно найти там, если нужна будет помощь.
Начальник милиции помыслив, что обстоятельства кражи радиолы не выясняются, решил в этом событии из-за большой загруженности следователя не вызывать, забрал его и уехал в райцентр.
Полновластным хозяином создавшегося положения оказался он - инспектор уголовного розыска. Много уже в течение 7 часов сделано, с детальнейшим вниманием оценены многократные повторения рассказа с заиканием сторожа, спавшего на току. Допросили тракториста, игравшего накануне на радиоле. Проверены варианты кражи радиолы лицами, работавшими вчера здесь. Понимание того, с истечением времени разбираться еще труднее.
Пояснения очевидцев будут менее категоричные, путаница во времени и обстоятельствах будет большей, заставляли инспектора прибегать к другим вариантам, вызывать новых людей, несмотря на желание поехать и отдохнуть. Знакомый его киномеханик неоднократно намекал, что пора кончать и за ужином по случаю приезда распить бутылку.
Служебный долг терзал инспектора, но и он понял, что нужно подвести итоги. Розыском радиолы он может заняться еще пять - шесть дней. Но события первого дня не давали перспективы за это время установить преступника, так в его представлении было сделано почти все.
Повесить в конце года на райотдел не раскрытой кражу радиолы стоимостью 67 рублей было неприемлемым. Этим мелким событием очернить большую положительную работу, а как оценят - казалось несуразным. Огонь критики из-за нераскрытой кражи радиолы будет усилен. Начнутся серьезные упреки - как такую простую кражу нельзя было раскрыть? Плохо знаете людей на участке?
Инспектор не желал переживать такие события. Выход из положения он искал в коренастой фигуре бригадира комплексной бригады Сазонове.
С момента приезда Сазонов был здесь, больше молчал, но и слегка упрекал инспектора в бессилии узнать, кто совершил кражу.
Инспектор остановил озлобленный взгляд на круглом лице довольного бригадира и с нотками угроз в голосе спросил:
- Утверждаешь, что для наведения порядка в бригаде и в соответствии с нормами социалистической морали, разгильдяй, совершивший кражу радиолы, должен быть наказан? Да?
Бригадир спокойно, пытаясь выяснить куда клонит инспектор, отвечал пониженным тоном:
-Да..
- Почему у тебя, бригадир, два дня тому назад на тракторе самовольно ездили за соломой? За эти безобразия кто-либо отвечает?
Взгляды бригадира и инспектора вступили в единоборство. Бригадир, пытаясь уйти от жгучих глаз инспектора, понял, что победное его настроение пропадет и если инспектор не знает, где находится похищенная радиола, то многое из жизни села он знает и свои недостатки ему не скрыть.
Не получив вразумительного ответа, инспектор развивал атаку, на краю тока под слоем снега ногой он выворачивал гнилые початки кукурузы и говорил, что кое-кто деньги со своего кармана платит за это, а можно и сидеть за бесхозяйственность.
Взор инспектора побежал по технике, стоящей на току. Резина не разгружена, ремни не сняты, смазка частей не произведена, а ведь уже отчитался, что техника к зимовке подготовлена. Весной будет жаловаться, что нет резины, ремней, а они сейчас пропадают.
Оба они замолчали. Инспектор, сменив тон, тихо и ласково стал интересоваться о жизни бригадира, поинтересовался, когда зерно давали, как семья?
Бригадир жаловался, что в этом году государству много продали за неурожайный прошлый год и председатель не особенно щедр на зерно, но всем дали, так свое личное хозяйство можно содержать.
Глаза инспектора посветлели и усмехаясь он сказал, что в общественном производстве бригада таких успехов при откорме свиней не достигла, как при откорме 4-х свиней в личном хозяйстве.
Взгляд бригадира говорил - хватит нападать - требуй, что надо и сообщил, что только три свиньи за год держал. Одного сдал на мясокомбинат, деньги сыну студенту, второго буду резать к Новому году для себя, а третий с осени растет на смену. И хотя зерна не так много давали в этом году, но для него как хозяина бригады, он окинул взглядом ток и поле, уходящее за горизонт, должно хватить зерна и на троих свиней. Если у бригадира начнут свиньи дохнуть, то его строго надо наказывать, как и инспектора, который не может найти радиолу.
Разговор перешел на деловую тему отметил инспектор. Так вот что - радиоле 3 года, но будем считать, что ей 12.
Много это, инспектор - за 12 лет у нас сменилось 5 председателей, а ценности в колхозе так долго не живут, хватит и 8 лет.
Радиола была испорченной в течение года, а по бухгалтерии она списана. Поэтому она ценности никакой не представляет, на нашем языке, учись бригадир, называется захоронить по малозначительности.
Нет большой опасности в позаимствовании непригодной вещи твоим работником-вором.
Видишь 10 кочанов кукурузы, сгнивших на краю тока, хлеб гниет, богатство пропало, но ты же живешь и здравствуешь. Все говорят, что это капля. Хотя, бригадир, если учесть все, что скормил колхозным свиньям сгнившего зерна и грейдерами свалил в траншею - это не капля.
В течение полчаса у инспектора в качестве второго материала за подписью бухгалтера появились справки о непригодности похищенной радиолы. Об этом свидетельствовали и объяснения бригадира.
Инспектор предупредил, что, может, следователь будет выяснять или еще кто из другой интеллигенции поинтересуется, ответ не должен иметь расхождений. Бригадир заверил в неизменности его доводов.
В 9 часов вечера полевая сумка инспектора со сложенными бумагами была закрыта.
Бригадир пошел к завмагу Полине, которая, ссылаясь на строгость мер нового Указа по борьбе с пьянством, но как своему человеку с домашнего буфета выдала в долг две бутылки водки.
Жена киномеханика, выставляя на стол закуску, упрекала, как так можно долго работать в холодную погоду.
После первой стоики инспектора назойливо посещали мысли, что придется еще перед прокурором выкручиваться, если только что родившийся вариант ляжет в основу решения. В вопросах борьбы с преступностью прокурора, видавшего жизнь, прямолинейно обмануть нельзя. Поймает - уличит. Но сетуя на большую работу и обещал со временем по ходу дел выяснить все же - кто украл радиолу, можно будет добиться согласия на официальное прекращение разбирательства по краже.
Чувствуя себя неправым в таком решении, инспектор обращался к доводам, ведь в колхозе в результате бесхозяйственности погибло не на одну радиолу, а он, инспектор, отдал много труда, нормы трудового законодательства были глухими для него и почему не имеет права отдохнуть.
Вторая стограммовка полностью рассеяла гнетущее состояние и события дня отодвинулись на второй план. Инспектор, рассказывая случай поисков преступников, ощущал радостные моменты своей жизни.
Жена киномеханика, подавая на стол закуску, не переставала удивляться рассказам и восхищалась интересной работой.

1972 г.