Верное средство

Мягкий свет абажура освещал обеденный стол. Там в центре стояли исходившие паром блины, в вазочках на длинных ножках изумрудился крыжовник, рубинилась малина, в более низкой вазочке расползалась тугая спираль сметаны. По периметру стола перед каждым гостем стояли фарфоровые чашки.
Хозяйка Альбина внесла фарфоровый, в тон чашкам, чайник со свежезаваренным чаем. Гостей окутал легкий аромат свежести летнего луга, заросшего пахучими травами.
- О, о, как вкусно пахнет, - восхищались гости.
Следом вошел хозяин  Руслан с пузатым чайником, из которого доносилось беспокойное бульканье: только что вскипела вода.
За столом началась суета: загремели чашки, предаваемые хозяевам, в которые разливали ароматнейший чай.
- Кушайте, гости, кушайте.
- Ешьте, не стесняйтесь, - вторили другу другу хозяева.
Все приступили к блинам. Первое время за столом не разговаривали: было слышно, как отпивали чай и заедали блины с вареньями.
- Вкусно очень.
- Да, как пахнет-то!
- Объеденье! – захвалили гости.
Гости – это два друга хозяина, Митя и Володя, и жена Володи Аида. Давно они не виделись, потому и разговор вначале шел неладно,  будто колесо со скрипом старалось набрать обороты.
Постепенно сгладилось ощущение чуждости, неловкости. Гости разгорячились.
- Да, я встретил Ленку Степухину недавно, помните, училась с нами. Ох, изменилась. Постарела. – сказал Митя в задумчивости.
- Не верю, не могу представить! Ведь была первой красавицей, - чуть тише произнес последнюю фразу Володя и отпил чай. Внезапно его рука дернулась от резкого толчка, и чашка звякнула  о блюдце. Жена выразительно посмотрела на мужа.
- Да, времена меняются. И мы в нем, - произнес многозначительно Руслан.
- Ох, малина вкусная, - хвалила гостья Аида.
- Да, вкусная, ешь, ешь, - придвинула к ней вазочку  Альбина.
Перешли к разговорам о работе. Митя был юристом, а Володя биологом –исследователем. Руслан же ушел с головой в геодезию. У всех была интересная работа, многое могли друг другу рассказать.
- А совсем недавно у  нас случай произошел, не поверите, - с воодушевлением заговорил Руслан, - мои коллеги поехали в Сибирь, в тайгу. Вели там свои работы. Так однажды из лесу вышел медведь и … задрал одного.
Девушки за столом ахнули.
-Как? Как так? – заверещали они.
-Как загрыз? – одновременно с ними встрепенулся Митя.
-Вот так. Вышел да хряп! Повалил лапой и дальше сделал свое дело.- сказал Руслан.
-Ничего себе, выдохнул с силой Митя, - как же так? А что , спастись никак нельзя?
- Навряд ли , - сомневался Володя.
- А если побежать?
-Догонит. Это же медведь, не зайчик, - засмеялся Володя.
-А если я на дерево залезу? Ведь не доберется? – с надеждой в голосе спросил Митя.
-Ну да, не доберется. Он, знаешь, какой сильный. – ответил Руслан.
- А я его ногой, - не сдавался Митя.
- Хахаха! Насмешил! Ты  б ему еще приговаривал: “иди, мишка, иди, в лес иди, малину собирай”! – засмеялся Володя.
- А как интересно, в русском языке Миша и Михаил - одно и тоже. И человека так называют, и медведя. Смешение произошло, слияние человеческого имени и названия животного, - вступила в разговор Альбина.
- Хм, интересно, - захмыкали гости.
- Ну, как спастись- то, если нападет медведь?- недоумевал Митя.
- Никак. Остается только сложить ручки и молиться, чтоб на том свете не быть в раю с этим медведем, - острил Володя.
- Нет, нет… Надо изобрести средство, надо изобрести средство, - больше сам с  собой, чем с остальными говорил Митя.   
Разговор перешел на другую тему : стали обсуждать автомобили, политическую обстановку.
А Митя выпал из разговора. Он слышал лишь расплывчатые  реплики, замедленные и низкие, перебрасываемые между собеседниками.
В воздухе сильно запахло малиной. Вот она в вазочке, перед ним, ярко-красно-бордовая, рассыпа’вшая аромат над всем столом.
Лишь сейчас он заметил ее, ощутил. Митя выпучил глаза, поморгал. Во рту было сухо: пропала слюна. Он смочил рот чаем. Чашка нервно стукнулась о блюдце. Аида глянула на него и продолжила о чем-то рассказывать дальше. Остальные даже не заметили изменений, все были поглощены беседой друг с другом.
Митя откинулся на стул, прикрыл глаза. Сердце пульсировало в голове.
“Средство, средство” - кружилась неотступно одна и та же мысль в его мозгу.
Он открыл глаза, а на противоположной стене висела картина с тремя медвежатами, лениво ползающими по поваленным соснам. Ему стало  совсем плохо: колотило всего. Глаза застилала мутная пелена, внутри разбушевался ураган, казалось, что вот-вот он умрет.
- Ммм, - промычал он.
Только тут окружающие заметили, что с Митей что-то творится неладное:  взгляд стал бесноватым,  глаза блестели, зрачки были широкими.
Больше Митя не мог сидеть. Шатаясь, он встал из-за стола и шагнул в сторону.
***
-Встает, кажется…смотри, моргает.
-Слышишь? Ты слышишь? – обратились к Мите.
Он открыл глаза. Взгляд заскользил по комнате: сквозь муть он увидел женщину в белой одежде, за ней стоял шкаф со скошенной дверью, в стене торчал гвоздь с обрывком веревки.
- Ммм, - замычал он и откинул голову на подушку.
- Все хорошо. Успокойтесь, что  вы так распереживались? – слышал он журчащий голос.

 ***
Солнце нещадно слепило. Митя протер глаза. Встал, огляделся: он был дома. Голова болела, в затылке.
Тишина.
Он подошел к окну: тополи шелестели, летали вороны и грачи.
Что-то тяготило его. Мысль двигалась как плохо смазанный часовой механизм. Он пытался вспомнить вчерашний день: работал, после поехал к другу. Вместе они пошли к Руслану. И здесь мысль ступорилась, ничто не могло заставить его дальше подумать.
Митя схватил телефон.
- Руслан?
- Алло. Очнулся? Хорошо.
- Да. Голова болит. Что было?
- Ээ..
- Не тяни!
- Ты дома будешь в обед? Я могу подъехать.
- Все, жду.
Он сел в кресло и смотрел в окно. Громко тикали часы.
В дверь позвонили.
- Привет, - сказал Митя,  нервно помахивая  рукой в сторону своей квартиры, как регулировщик на автомобильной дороге, указующий путь раздраженным шоферам.
- Привет. Проходи.
Они прошли в комнату. Начался мужской разговор.
- Что вчера произошло? – без обиняков, сразу приступил  к вопросу Митя.
- Тебе было нехорошо. – коротко ответил Руслан.
- Медведи?
-Да.
Он все вспомнил: в малиновых огнях он скинул картину, давил ее ногами со страшным рычанием. После бодал шкаф. В нем было столько силы, что он мог бы поднять в воздух машину.
- Извини. – бросил Митя в сторону Руслана.
- Ничего.  – был его ответ.
- Может, тебе к кому-нибудь сходить? – спросил Руслан, под кем-нибудь, имея ввиду специалиста врача.
- Нет. Я сам. – сказал он.   И одно временно подумал: “Изобрету средство”.
Молчание, как паутина, висела над людьми. Она будто раскачивалась и провисала над собеседниками.
- Я пойду. – уверенно встал с дивана Руслан.
- Да, не задерживаю,-  произнес Митя.

***
Он сидел в кресле. Сидел. И сидел.
Ночь пришла, его одинокую судьбу никто не делил.
Он видел малиновый лес: смех беззаботный эхом разносился в чаще. Внезапно рев разнесся, жуткий, леденящий нутро.
Смех смолк. Шорох, шорох, шум.
Слышно быстрое дыханье и шелест от быстрого соприкосновения ног с листвой: он бежал, маленький и беззащитный.
 Он присел в кустах. Сине- зеленый страх окутал все вокруг. Дыхание замерло.
Где-то сзади было слышно, как ветки трутся, что-то тяжелое приминает траву. Было слышно сопение.
-А-аа-а-а!!    -Хахаха!   - Хрхрхрхр!
Сцена закружилась, завертелась. Все цвета смешались в одно странное  расплывчатое пятно.
Нужно было что-то делать, найти верное средство.
Внезапно эта сцена повторилась сначала. Но теперь все было окрашено в желтый цвет.
Он  засел в листве с сине-зеленым страхом. Сзади доносился треск, трение веток, сухих листьев. Глаза обратились в ту сторону, откуда доносились звуки – впереди вырос шерстяной комок: у него были страшно маленькие глаза и уши, а шея непомерно толста. Он поднял лапу, открыл пасть, и прозвучал дикий рев. Страшное эхо раскатилось.
Тот, что дрожал, сжавшись в маленького комочка, встал, открыл рот  и  крикнул: “Вооооон!” Два эха звучали одновременно: это была жуткая какофония, прорезавшая лес. Шерстяной комок сжался, казалось, он сам себя съедал, вбирал себя в себя, внутрь. Это произошло столь быстро, что тот, кто был комочком, успел лишь  моргнуть, а в листве валялось ушко, мягкое, шерстистое.
 
Теплый, розоватый свет обхватил его со всех сторон. Стало тепло, уютно, спокойно.
Митя спал в кресле, с легкой улыбкой на губах, сжав левой рукой ухо.