Предатель

 
Обычно утро врывалось в дом с балкона. Сквозь виноградную лозу поблёскивали первые лучи, чтобы пощекотать одну девочку Аню в её кровати. Но на этот раз в постели уже никого не было, Анечку одели, накормили, усадили в креслице и велели ждать.
Анечка –  девочка подвижная и послушная. Как бы ни разошлась, при виде взрослых тут же сворачивает любые действия и покорно ждёт следующих указаний.
Анечка не может уверенно ходить, у неё ДЦП, она качается, мама постоянно в напряжении и кричит из кухни или ванной:
– Андрюш, ну походи за ребёнкоом!

Андрюша, длинный худой инженер, постоянно что-то чинит и мастерит. На работе он считается самым талантливым специалистом и его часто командируют в Байконур, к ракетам. Портрет его много лет висит на доске Почёта. А дома он нянечка своей Анечки. За ребёнком надо бегать, при всей неуверенности в ходьбе она невероятно быстро передвигается и отрывается от погони. Хорошо, что девочка любит инструменты, удивительно быстро просекает, какой именно нужен в эту минуту и с готовностью их подаёт, в это время она сидит рядом не шелохнувшись. А мама ещё учится...
Однажды он решил свезти девочку в Евпаторию, говорили, помогает... Весь день не мог отойти от неё, кормил, в море плескались у берега, в туалет водил  ... У стенки туалета усадил и строго несколько раз наказал: Сиди, я сейчас приду!  А через две-три минуты, на бегу застёгивая шорты, увидел, что девочки нет на месте...Полчаса, как сумасшедший, бегал вдоль берега, опрашивал, кажется, уже падал от чёрных мыслей. И вдруг видит: сидит она рядом с мальчиком, в песочке копается. В панамке не узнал...

В очередной раз  они сходили в поликлинику и там женщина со здоровым карапузом жалостливо долго глядела на худенькую, почти прозрачную Аню и спросила уверенным голосом:
– Почему не родите здорового? Эта, – показала она на девочку, скривив губы, – вам жизнь испортит. Сдайте в клинику, родите здоровых детей!
У Аниной мамы мысли на эту тему возникали, не одна советовала... но она отгоняла их, так как знала, что Анин папа тут же бы с ней развёлся.
Но они всё-таки развелись. Анин папа неожиданно рано пришёл домой и из передней услышал тихий скулёж. Раздосадованная на подвижную девочку, которая часто падала, мать била её по голове, плечам, и, как оказалось, делала это не впервые. Анин папа схватил девочку, крепко обнял и тихо заплакал. Анина мама уехала, даже не простившись, так как Анин папа сказал ей: Уходи, и постарайся сделать это в моё отсутствие.
 
Анечка всё увереннее держалась на ногах, в прошлом году врач выделил путёвку в санаторий для детей с опорными болезнями, папа нашёл заботливую няню в соседнем подъезде и девочка уже научилась складывать слоги.
А недавно с большим трудом он добился путёвки в санаторий у моря, как раз для децепешников. Думали ехать втроём, но в санатории разрешили жить только одному из родителей и няня не поехала.
Андрей по утрам водил девочку на физкультуру, гулял с ней, ещё дома смастерил развивающие игры и повёз с собой, и скоро вся детвора паслась на их веранде. Но только один мальчик не уходил до самого отбоя. Мальчик влюбился в Андрея.
– Ты мне тоже побудь папой, ладно? – заглядывая  Андрею в глаза, предложил Колюня.
– Я совсем не больной, видите, ваша Анечка даже и не слышит. А у меня, вот, смотрите, только ручки. И то вылечусь! – он поднял руку, весь дрожа и напрягая её, чтоб сделать «бицу». Тоненькие, почти прозрачные ручки Колюни о бицепсах даже не мечтали, им бы научиться крепко держать ложку! Но Андрей всё же пощупал и уважительно крякнул, типа, ничё себе!

Рано утром Колюня прибегал к двери их номера, путаясь в просторных, стоптанных ботинках, незашнурованных, болтавшихся на тоненьких ножках, и терпеливо ждал, когда те выйдут. Никогда не стучался, природный такт подсказывал мальчику, что к девочке нельзя, пока она не оденется.
Дождавшись, Колюня важно и осторожно брал Андрея за плечо, Андрей зашнуровывал ему ботинки, не по ноге большие и тяжёлые, и всё пересчитывал в уме свои скудные отпускные, чтобы купить мальчику хотя бы сандалии. Втроём они спускались на площадку делать физкультуру. Физрук в санатории, крупная полная дама, бывшая баскетболистка, зычно считала детей, по затылкам:
– Пять, шесть, проходите! По шесть в каждом рядуу! Наачалии!–  Андрей первые дни при виде неуклюжих детей давился от смеха, а Анечка, глядя на его красное от еле сдерживаемого смеха, вообще боялась даже повернуться.
Постепенно девочка осмелела, Андрей подходил, поддерживал за плечо, она скоро научилась делать все упражнения. Колюня не отставал, Впрочем, почти все дети через неделю довольно сносно выполняли все упражнения.

Заканчивалась вторая неделя, пролетела третья. Колюня не отходил от Андрея с Анечкой и всем рассказал, что у него есть папа, который случайно приехал в тот же пансионат и увезёт его с собой.
Мальчика привезли из детдома с Украины. Как ему повезло с путёвкой, было неизвестно, но Андрей страшился того дня, когда Колюня останется на лужайке перед автобусной остановкой, а он сядет в автобус. Сердце его разрывалось, но два больных ребёнка без матери – это было уж слишком.

В город надо было идти пешком час-полтора, автобусы ходили только по выходным, и одна из медсестёр по его просьбе купила в городе пару отличных сандалий и тапки типа чешек, мальчик аккуратно затолкал свои зимние ботинки под кровать и скакал по всему санаторию в чешках, от непривычки неуклюже падая и кувыркаясь.

Настал предпоследний день. Словно предчувствуя,  разлуку, мальчик не отходил от своего неожиданно найденного отца. Андрей не смог даже поужинать, и проводив Колюню, сказал:
– Колюнь, что-то я сегодня плохо себя чувствую, пораньше лягу, возьми шоколадку!
Шоколадок он привёз с собой много и бережно расходовал по детишкам.
– Спасибо, пап, я не хочу, мы завтра уедем и ты купишь мне мороженое!
– Колюнь, может, я к врачу завтра поеду, ты тут хорошо веди себя, ладно?
А оттуда, может, в командировку позовут, кто знает, я ведь работаю…

Наконец, наступил вечер. Андрей подождал, пока утихнут детские голоса, и в коридорах потушат свет. Чемодан он спустил к нянечкам ещё прошлой ночью.
Тепло одев дочь, он на цыпочках спустился в фойе и распахнул дверь сторожки. Нянечка пила чай. Оба скорбно посмотрели друг на друга, пока Андрей не выдавил:
– Скажете, заболел, – и, взяв девочку на руки, шагнул в темноту. Идти надо было час – полтора, но другого выхода не было...

К няне из соседнего подъезда приехали жить дочь с детьми и мужем, и она попросилась к ним жить. Анечка привязалась к няне, и, обняв её, шептала в ухо:
– Мама? Мама?
Несколько месяцев перед глазами постоянно вставал Колюня, Андрей чувствовал себя предателем, вспоминал незашнурованные ботинки, чуть шаркающие его шаги по коридору, открытое лицо Колюни, восхищённый взгляд, его «бицу», корил себя за нерешительность, сердце сжималось от жалости, и однажды позвонил в санаторий.

Директриса сразу узнала Андрея, помнила, и, казалось, поняла, зачем звонят и ласково сказала:
– Усыновили Колюню. Вот наша нянечка и усыновила. Она после вас месяц ходила как подорванная, потом решила взять, мужа слезами уговорила. Теперь и папа есть, и две сестрички постарше. А как ваша девочка, слышит?
У Андрея катились слёзы, но было темно и никто не видел.    

Остальные произведения Гоар Рштуни читайте на сайте
http://proza.ru/avtor/goharikgogar ходите! 
Заходите! :)