спирали сладкое имя. Свобода 2часть

Убранство жилища Здо было не просто шикарным, выходящим из ряда вон среди царившей вокруг нищиты. В контрасте с окружавшим то, чем была напичкана хижина, казалось запредельной фантастикой. С порога при входе вовнутрь за скромной дверью глазам открывалось внутреннее пространство, отделанное по передовым технологиям. Дизайн без сомнений лабался европейскими мастерами и словно был копией картинок из какого-то продвинутого журнала. Вся бытовая техника-электроника - что ни прибор, то либо Bosh, либо Sony.
Грандиозный проект Здо по ходу не исчерпывался контрактами с Puma.
В этот навороченный интерьер удачно вписывались очень интересные старые вещички - любой коллекционер искусства и антиквариата позавидовал бы владельцу этого скромного снаружи дома. Здо повел гостя какими-то путанными корридорами с дверями во множество комнат. Проходя через небольшой переходный зал, Марат выхватил взглядом очень знакомую картину в золоченной раме. Шедевр кисти Караваджо. Лоховатый, роскошно одетый, сеньор с наивным взглядом сельского мечтателя. Шпага с серебрянным эфесом...Необычно крупного размера огненно-рыжая лисица у ног аристократа...Послушно прижалась мордой к правому бедру...Подняв морду к верху, пытается посмотреть человеку в лицо... Изображенные мастером на холсте персонажи казались живыми. Жива была и память о тех временах...
Справки навел...Подготовился...Созерцатель...
 Наконец, отшельник открыл какую-то дверь в просторную комнату с огромной кроватью посередине.
- Освежишься с дороги - жду тебя на веранде, брат. Как выйдешь из спальни.... ты уже понял... - Здо улыбнулся,-  сразу налево.
Марат не без удовольствия воспользовался благами цивилизации, приняв душ в модерновой кабинке. Выйдя из душевой, улыбнулся - на кровати аккуратно разложен приготовленный кем-то черный тренировочный пумовский костюм. У кровати на полу - черные, с заостренными носками, кроссовки.
***
Как будто выстрелом,
 толчком, нежданным импульсом,
с набором высоты, в усталом мозге
торможения взорвался
 парашют.
Свободного паденья больше нет,
обзор неограниченный,
 предельно четко в иллюминатор видно
все вокруг.
Удобно и комфортно в самолетном кресле,
на бреющем,
 парить над миром, свысока.
В замкнутый бункер герметичного пространства,
 в преддверье сна,
 отмычкой тайной,
изменив свои обычные потоки,
ворвалась времени
 безумная река.
Смешалось,
ресурсов у памяти не хватит больше
сортировать на то,
что после, перед, на то,
что будет, было, что еще,
 а что пока.
Невозвратимо.
Хлопками мерными
испорченных нежизни звук,
 паденья на паркет,
последний взгляд
потухшего зрачка.
 Кресты и плиты,
 бумаги из архивов желтые,
заученность ответов,
транзитные порты, сверенья подписей,
анализ ДНК.
Границы полусонные,
нечеткость черно-белых
фотографий на казенных стенах,
короткие звонки, последняя таблетка- стимулятор под высохший язык,
ближайших вылетов
 бегущая строка.
Серебряное поле, семью дорожками
теней, слепящими,
багряная Луна.
Семь бесконечно долгих
 дней без сна.
За первых минус семь, не чокаясь.
До дна...
Прощай, Мадрид, царь тайн, великий город
 на семи холмах!
Домой. Пора.
На том конце нетерпеливо ждет
 твоя сестра.
Экскурсионный тур закончился.
Hola, Москва!
***
 Марат вдруг вспомнил.
 После встречи с Клином. Еще тогда, когда в Мадриде все было кончено. Он воспользовался мгновениями, вернулся в фантом пока учитель не успел затереть его без следа. Пустая теперь комната таяла медленно от внешних пределов к середине.
Книга была на месте. K. Razhmyn " The Density, The O'Field and The Hunter's Bridge."
Временной поток неумолимо набирал свою скорость, возвращаясь к привычному в плотности.
Порывисто схватил красный том и раскрыл его. Именно на этой странице.
Мост был выполнен из чего-то ажурного...
Марат внимательно пробежал текст. Так, чтобы запомнить. Надолго.
На пожелтевшей от времени бумаге он обнаружил бурые пятна. Сомнений быть не могло - страница пропитана каплями крови............. Открытое сьедало тонкое содержимое и теперь добралось до единственного источника света в комнате. Картинка потухла. Пора было уходить.

Теперь он точно знал, что между открывком в священном томе, испанским фантомом и этой встречей с Здо есть какая-то прочная и важная связь...Но какая?
Веранда Здо представляла из себя внутренний угол шлакоблочного дома. По внешнему контуру-две стены были открыты на две трети от потолка и закрыты от пола до пояса среднего роста человека. Одна из открытых сторон выходила на пляж, а другая смотрела в направлении соседской усадьбы.
Еда на вкус Марата была достаточно скромной, но добротно и умело приготовленной. Тушеная с фасолью курица, приправленная местными прянными специями. Свежие овощи. Разыгравшийся с дороги аппетит в сочетании со свежим морским воздухом очень способствовал обеденному настроению.
В то время как Марат управлялся с нехитрым обедом, хозяин сетовал на погоду. Потягивая из стакана ром. Мол, дождей в этот год многовато. И выражал надежду, что дальше все будет лучше. Марат краем глаза отмечал, что солнце буквально палило сверху. Что с момента приезда не заметил в небе ни единого облачка. И погода, вроде как, лучше некуда. По крайней мере сейчас.
Девушка, что накрывала на стол, была улыбчивой и теплой. С самого начала произнесла только "Ола, сеньор!" Она старалась не смотреть прямо на Марата. Но все же тот чувствовал ее заинтересованный и теплый взгляд на себе. Время от времени. Особенно когда опускал свои глаза, глядя на содержимое тарелки.
Стройные ее ножки будили желание, искусно украшенные коротенькой джинсовой юбкой. А розовый цвет  тенниски и мягких легких спортивных тапочек очень удачно оттенял ее бронзово- золотистую кожу. Без надобности упоминать о названии брэнда ее наряда...Непослушные кудрявые каштановые волосы были аккуратно собраны сзади в недлинный хвостик. Юная. Широкий округлый лоб без единого даже намека на морщинку или складку. Свежая. Пухлые красивого контура, ждущие ласковых поцелуев, губы. Слегка раскосые глаза над явно очерченными скулами. Длинные пушистые ресницы...
- Галка! Поставь на стол фрукты и можешь быть свободна! - обратился к девушке Здо, наполняя стакан Марата 25летним золотистым ромом из Сантьяго.
Марат как раз управился с горячим блюдом и блаженно откинулся на спинку стула.
- Галка?! Странно услышать это имя здесь, - отреагировал он, выпросительно улыбаясь красотке.
- Это сокращенно-шутливая форма моего имени, так придумал дон Хуан, - девушка ослепила его белоснежной улыбкой и протянула руку, - Галактика!
-Как называть мне достойного чужестранца, гостя дона Хуана?- тут же добавила она, когда Марат, привстав, автоматически пожал ее мягкую и теплую руку.
Значит, Дона Хуана...
- Я испанец. Зови меня Вальдо, красавица! - Марат как можно теплее улыбнулся в ответ.
Галактика поставила на стол крупное блюдо с нарезанными манго, ананасами и еще какими-то фруктами. Затем она, демонстрируя соблазнительные линии тела,  нагнулась и шепнула что-то на ухо созерцателю. Сверкнула на Марата своими светло-зелеными кошачьими глазами, в обольстительной улыбке слегка прикусила нижнюю губу. Потом мягко, покачивая бедрами, ночная хищница удалилась вовнутрь дома.
Отшельник улыбнулся удивленно, подмигнул Марату.
- Полнится скромный наш остров новостями о приезде твоем, брат.  Бьенвинидо, амиго!
- Салют мой и восхищение тому, кто новости слышит и видит скорее других! Благодарю за прием теплый, брат!
Подняли стаканы и выпили по паре глотков мягкого рома тонкого вкуса.
Созерцатель приветливо продолжил беседу...
Сейчас, глядя на Здо, Марат ловил себя на навязчивой, свербящей настойчиво все естество, мысли. Отличная погода, кусочек суши у моря - кусочек рая на земле, это окружавшее со всех сторон почти идеальное благополучие, покой. После стакана рома, самого вкусного и редкого, какой еще можно найти в Плотности этих дней... Такая волнующая, трепетная и то же время почему-то уверенная близость к ключам от великой тайны. Тайны, без разгадки которой Поток в нынешнем цикле потеряет свой смысл...Радушный и полный достойного гостеприимства хозяин, по виду готовый на все только ублажить дорогого гостя. Чей голос и взгляд дарят покой и баюкают, увлекая в сон, сулящий сладкие и яркие грезы...Те, где коснешься свечения в каждом оттенке, увидишь красоту Галактики...
Марат словно встряхнул головой, сбрасывая оцепение и возвращая мысли свои в ясность и привычную скорость. Словно просочившись сквозь микроскопические бреши, тонкие складки навязанного Отшельником покоя - дурмана, мысль практически материализовалась во всей своей ясности.
Но вот почему...
ХОТЕЛОСЬ УЖАСНО И СИЛЬНО, ДО КОЛЮЩЕЙ БОЛИ В КОНЧИКАХ ПАЛЬЦЕВ. СЖЕЧЬ В ДУПЛЕТНОМ ВЫСТРЕЛЕ ТО ТОНКОЕ, ЧТО ОКУТЫВАЛО ЕГО СЕЙЧАС И БАЮКАЛО СВОИМИ ФАНТОМАМИ, ВЕРНЕЕ ТО, ЧТО БЫЛО СЕРДЦЕВИНОЙ, ПЕРВОПРИЧИНОЙ ЭТИХ ФАНТОМОВ. ТО, ЧТО БЫЛО, НЕ СМОТРЯ НА ТОНКОСТЬ СВОЮ И МЯГКОСТЬ, ПОРАЗИТЕЛЬНО, ЧУДОВИЩНО СИЛЬНЫМ И ЖИВУЧИМ. ТО, ЧТО МАРАТ ТЕПЕРЬ НЕ СОМНЕВАЛСЯ, МОГЛО ЗАГЛЯНУТЬ  И СЧИТАТЬ САМОЕ ПОТАЕННОЕ В ДУШЕ, КАК БЫ НЕ СТАРАЛСЯ ЗАКРЫТЬ И ЗАПРЯТАТЬ...СЖЕЧЬ ДВОЙНЫМ, А ЗАТЕМ ДОБИТЬ ОСТАТКИ ТОЧНО РАСПОЛЗАЮЩИХСЯ ЗМЕЙ ИЛИ ЩУПАЛЬЦА ПОВЕРЖЕННОГО СПРУТА, ОДИНОЧНЫМИ...А МЕЖДУ, В УСКОРЕННЫХ ВРЕМЕННЫХ ПУЛЬСАЦИЯХ В ПЛОТНОСТИ, РАЗРЯДИТЬ С ОБЕИХ РУК ИЗ СЕМИАВТОМАТИЧЕСКИХ ГЛОКОВ ПО ОБОЙМЕ В ТРИНАДЦАТЬ ПАТРОНОВ ИЗ КАЖДОГО... ОДНУ В ГОЛОВУ, ДРУГУЮ В ГРУДЬ...ТОМУ, КТО СИДЕЛ СЕЙЧАС ЗА СТОЛОМ НАПРОТИВ, ЛАСКОВО УЛЫБАЛСЯ И ЖАЛУЯСЬ ПРИТВОРНО, РАСКАЗЫВАЛ О ТОМ, КАК КОМФОРТНО И СПОКОЙНО ЕМУ НАКОНЕЦ-ТО ЖИВЕТСЯ В ЭТОМ РАЮ...НА СТАРОСТИ ЛЕТ...ПОДАЛЬШЕ ОТ СУЕТЫ...В ОДИНОКОМ СОЗЕРЦАНИИ ПЛОТНОСТИ...
"Парадоксальная реакция. Эффект рикошета..Редко чрезвычайно. Но бывает, что ж тут поделать?...Мне очень жаль..." - так говорят современные психиатры пока живых, разводят для выражения руками, морщат лоб и таращат глаза за линзами очков, обьясняя произошедшее. Потом озираясь по сторонам быстро глотают таблетку, запивая стаканом воды, когда все выходят из комнаты. Когда вопреки ожидаемому. Тот больной, которому доктор неделю назад прописал "для настроения и чтобы спать получше" ударную дозу модного нынче нейролептика в 800 дневных милиграмм. Вместо того чтобы с утра до вечера улыбаться окружающим сладкой дебильной улыбкой и говорить супер приятные вещи, удивляя окружающих столь разительной позитивной переменой в своем поведении и заставляя их верить в торжество и могущество фармацевтики. Он, тот больной, раньше просто болтавший с "голосами", с кем-то с той стороны, да спавший ночью не очень, потому-что страшновато как-то, боязно что найдут...Те, с кем уж слишком вольно болтал в светлое время...Так вот этот бедняга, в неожиданном приступе ярости, валит насмерть двенадцать из тех же неудачно попавшихся на пути окружающих, из того же тринадцати зарядного глока. А последней тринадцатой пулей так портит верхнюю часть своей страдающей плоти, что кроме местного морга да криминалиста из убойного на него больше не хочет даже  смотреть никто, включая того же профессора психиатра...ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ.
ИНСТИКТ, чистый инстикт, когда так, хардаш. Серьезный замес, раз так оно, братка. Будь начеку, Марат. Ушки тогда на макушке, нос по ветру, да таблом особо не щелкай, эне...
Отшельник вдруг посмотрел на часы. Поднялся из-за стола. И, продолжая болтать, переместился к одной из внутренних стен веранды. Стена по штукатуренной глиной светло персикового цвета шлаковой поверхности держала привинченные к ней крупные, грубого дерева, полки. Полки были уставлены стекляными банками с какими-то сушеными корешками,  травами. В перемешку с кастрюлко-сковородочным кухонным скрабом. Под полками располагался простой, без наворотов, готовочный стол, электрическая двухкомфорочная плита с одной стороны от стола да небольшой старенький холодильник "Сибирь" с другой. А ля фазенда, летняя кухня. Глядя на все это запростецкое и спартанское, такое похожее на утварь советских летних дач инженеров, про дорогое и столь изящное содержимое дома подумать даже было трудно...Так не вязалось... Вот уж точно, как говорят, остров контрастов, во всей своей прелести!
Тут созерцатель извлек средних размеров эмалированный таз откуда-то из внутренностей стола, поставил на плиту, налил в него воды и включил нужную температуру. Затем по очередности из разных банок с полок бросил отмеренное щепотками и горстями содержимое в гриндер. И зажужжал, превращая волшебные специи в однородную пыль. Одновременно что-то сам потолок в старинной металлической ступке, видимо не доверяя электрической машине такой важный ингридиент. За всем происходящим Марат наблюдал вполглаза, успевая еще тешить взгляд цветом лазурной морской волны. Устроился поудобнее, уничтожая не торопясь второй стакан рома. С веранды открывался чудесный вид океана, где сейчас царил практически полный штиль.
Доведя воду в тазике до нужной температуры, Здо ссыпал в нее заготовленные порошки и принялся старательно перемешивать дымящее варево. Теперь он был похож на дремучую бабку колдунью, даже губами похоже шевелил словно нашептывая могучие старинные заклинания.
Warlock, el brujo, чернокнижник...
Покончив с процедурой магического замеса таинственного варева, отшельник выключил плитку.
Затем он склонился над тазиком и вдохнул пар. В явном удовлетворении прикрыл глаза. Потом, открыв их, покачал головой и немного замявшись вдруг на секунды задумался, будто что-то пытаясь вспомнить. Задумчивым взглядом пошарил снова по полкам с заветными склянками. И снова опустил глаза вниз, теперь проверяя поверхность стола. И тут Марат вдруг приметил одну очень важную деталь - в самом углу стола ближе к холодильнику - два прозрачных полиэтиленовых пакета. В каждым - по паре килограмм белого и сыпучего - очень белого - ну, просто белого-белого. И....Марат был готов поспорить с кем угодно и на сколько угодно...что...
В НИХ БЫЛА НЕ СОДА...В НИХ БЫЛА НЕ МУКА...И В НИХ БЫЛ НЕ САХАР...
и даже не соль...
Казалось, одновременно с Маратом пакеты заметил и созерцатель. И явно обрадовался. Понял, чего не хватало в отваре. Он быстро не известно откуда взявшимся острым ножом вспорол верхушку одного из пакетов. И, запуская в отверстие руку, дважды щедро сыпанул добрые горсти белого порошка в исходящее белым паром содержимое тазика. Потом Здо стряхнул в пакет остатки, похлопав ладони друг о друга. На влажных пальцах его осталось немного белой пыли. И отшельник, прикрывая глаза от удовольствия, потер десна остатками, щерясь в гримасе улыбки.
Кивая на пакеты с белым, Марат,  как бы между прочим, лениво спросил Созерцателя.
- Ты явно ждешь в гости кого-то еще?
И не дождавшись скорого ответа, добавил.
- Великодушие и гостеприимство великого Созерцателя ныне, я вижу, не знает границ!
И театрально, бесшумно апплодируя, трижды соединил ладони.
Здо совсем не торопился отвечать на эту шутливо-вопросительную реплику. Он только повернулся к Марату, посмотрел своими прянно-блестящими уже глазами и загадочно улыбнулся, явно давая понять что находится на гребне очень приятной внутренней волны. После Здо обратил свое внимание к холодильнику, открыл его. И из недр морозильной камеры он извлек крупный брикет со льдом и бросил лед в тазик. Потом аккуратно поднял таз с плиты и, как ни странно, поставил его на пол. Лед, растворяясь в горячем, тихо мелодично потрескивал в тишине.
Отшельник сел за стол напротив Марата, откинувшись спиной назад на спинку удобного плетеного из побегов тростника стула. Затем созерцатель скрестил на груди руки и,  в блаженстве прикрыв глаза, сказал:
- Ты же знаешь, Охотник...Больше всего сейчас я был бы рад увидеть здесь Пса твоего...Йоргена...Только он в силах помочь найти того, кто мне нужен...
Тут Здо кивком головы и полузакрытыми глазами указал на мешки с кокаином.
- Чище стафа и быть не может...Слышал я, чем мзду Йорген берет...В чем слабость лучшего из Псов...
Затем закрыл глаза совсем и, словно во сне, медленно, нараспев замурлыкал:
- Здесь я за ценой не постою...И не намерен торговаться...Сколько попросишь, Марат...Хоть тонну, хоть две, хоть сто...Сколько нужно...Куда скажешь...Когда захочешь...Могу на пять циклов вперед...
- Зачем щедрость такая? Кого ты, рожденный созерцать плотность в покое душевном, так жаждешь найти? К чему эта страсть неистовая в потоке твоем?
- Стар я, Марат...Тайной великой наполнен кусок этот плотности...Той, что покой нарушает души моей. Тайной, что сон забирает...Что страстью жжет в центре груди...Не будет в сердце потока чистого к исходу, коли не открою тайны той.
В течении всего этого признания Марат наблюдал за лицом отшельника. Глаза Здо оставались закрыты, лицо - непроницаемая маска. Лишь сила, звучание голоса выдавала внутреннее напряжение, непокой Созерцателя.
- Неужели есть еще тайны? Да такие, что способны смутить душу самого Великого Созерцателя? Пересилить фантомы самого Здо? Трудно в это поверить мне, брат...
- Останешься подле меня, Марат, до полуночи - многое узнаешь и поверишь во многое.
Созерцатель открыл глаза и, на удивление, бодро метнул взгляд наружу.
И тут началось...
Их Марат насчитал восемь. Один, видимо, остался у центрального входа. Возле первой машины.
Двое - прошли через дом (как не заблудились?). Двое -остались по периметру наружных стен. Еще двое - выскочили с эфектными кувырками и перекатами из второй машины, подьехавшей прямо к входу с веранды, обращенному на пляж. И теперь держали их на мушке от открытых стен. Водитель присоединился к осаде, взяв на прицел с колена у машины (крытого брезентом болотного цвета уазика) выход с веранды. Все участники операции выглядели очень даже ничего - статные крепыши, как на подбор ростом выше среднего. Они излучали силу и ловкость, эти парни. И, без сомнения, были очень хорошо подготовлены. Старая школа. Наряд их состоял из серого камуфляжа, такого же раскраса кепи и военных черных ботинок. Вооружение - укороченные десантные "АКС" с откидными металлическими прикладами. Резким толчком с ноги первый пришедший изнутри дома распахнул дверь и выскочил вправо от нее на веранду, держа на прицеле отдыхавших за мирной беседой Марата и Здо. Из дверного проема уверенно вышел самый главный. Низкорослый, плотный, черноволосый с редкой сединой. С мужественным, волевым и властным лицом. В твердой руке командира обнаружился направленный на собеседников автоматический "Стечкин".
Восемь. Пять на линии прицельного вектора. С тремя другими, если держать их в остатке, проблем быть не может. В обойме апс (командирском Стечкине) 20 патронов. С короткими очередями по три патрона уходят в исход первые четыре. Затем в одной из пульсаций - переход на одиночные. И выход наружу... Потом еще три..
Здесь только один вопрос на который совсем нет времени найти ответ - Как насчет Здо - оказаться ему на линии прицельного вектора первым или последним? И странно - вопрос был актуален особенно остро именно в векторном приложении - +1 или -1? Единица в плюс или единица в минус? Опять эта жестокая проблема выбора... Живи в позитиве - так сказал бы с усмешкой Клин. И Марат выбрал +1. Или вернее минус? Как много все-таки в плотности зависит от точки зрения на поток...
Весь этот нехитрый просчет пролетел в голове пока он еще из кресла запульсировал поток на замедление в треть. Подскочил к бравому командиру со спины, слегка оглушил его ударом в затылок. Переключил пистолет на режим стрельбы очередями, перехватил руку с оружием в обратной пульсации и снова затормозил время. Направил ствол в сторону Созерцателя, и прикрываясь телом командира, уже в Охоте стремительно развернул вектор к Отшельнику.
Быть может...
В секретных архивах острова останутся хроники. Сеятель смуты и резидент Зла, агент мирового империализма, наркобарон Хуан, охмурил дурманом колдовских трав-порошков и магических заклинаний доблестного стража Свободы Эдуардо Ромеро, свел с ума. Под действием чар командир пускает в расход свою группу, а потом и колдуна (здесь эксперты по колдовству и наркотикам сошлются на результаты анализов - в них будет явный передоз колумбийских приправ, ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ- ЭФФЕКТ РИКОШЕТА, -не угадал малеха шаман). А кульминация эпизода - раскаяние в содеянном, пуля в собственный висок, проблеск сознания, революционная ответственность...Ведь Эдуардо в Партии Стражей Свободы уже пятнадцать лет... Почти как в предчувствии, только не двенадцать, а восемь... И без патентованного Сероквеля,  только какое-то кустарное варево...Хотя никогда не знаешь до конца, как оно сложится....
И в страницах хроник из допросов Галактики вполне может всплыть таинственный гость дона Хуана Вальдо...

Но все продолжилось немного иначе.
В следующую амплитуду торможения поток вдруг замедлился не на треть, а больше половины. И отшельник оказался рядом, перехватил вытянутую вперед руку со Стечкиным, с силой надавил на нее и опустил вниз. Одновременно прошептал в самое ухо : "Подожди с выводами. Не спеши, брат..."
 Для Созерцателя он лишком быстро двигался и менял скорость потока, для Отшельника он слишком умело ушел от прицельного вектора...
Здо мягко, двумя пальцами вытащил из руки Марат ствол и, экранно разжав захват, уронил Стечкин на пол.
Перегрузка вышла такой, что Марат впервые после Мексиканского квеста практически ощутил, как останавливается вибрация клеток плоти - Здо замедлил поток к четырем из пяти. Марату показалось, что в таком чудовищном изменении, за которым едва поспевал даже в охоте, он заметил, каким удивленно-ошарашенным взглядом проводил Эдуардо в падении АПС до самого его касания поверхности пола. Тут охотник вдруг обратил внимание, что пол у ног был украшен каким-то патерном-узором. Словно проекция одного из созвездий странной формы из Млечного пути на темном фоне крупных половиц цвета бесконечного космоса. С разворота, созерцатель вдруг ткнул прижатыми друг к другу согнутым указательным и большим пальцами правой руки куда-то в грудь командира Эдуардо.
В охоте то, что в Плотности называлось Здо, было похожим на цветок. Обьемный и пушистый, со множеством длинных и тонких лепестков. Астра, каллистефус - множество таких цветков выращивали в летние месяцы трудолюбивые дачники далекого советского детства.
Лепестки этой гигантской астры теперь удлинились и тонкими нитями связывали всех участников операции с центром цветка. Несколько нитей протянулись и к Марату. В обратной пульсации замедление времени стремительно пошло на спад. Одновременно с возвратом скорости потока в нормальную для плотности, отшельник переместился к тазику с приготовленным отваром. Марат вернулся чувствами в плотность и снова присел к столу.
Далее произошедшее пока живые могли увидеть разве что в кино, снятом по законам жанров сюрреализма или психоделики.
Он даже не повернул головы в сторону глухого удара, - понял, - это упал на пол бедолага Эдуардо, сбитый с ног коварным и незаметным ударом отшельника.
Остальные участники группы захвата, те что находились в пределах видимости Марата, казались очень растерянными. Они одновременно опустили в беспомощности оружие и теперь шарили по сторонам глазами так, словно увидели окружавший их мир впервые. В их зрительном восприятии явно произошла какая-то серьезная перемена. Очень уж странно они приподнимали лица вверх, словно силились рассмотреть что-то из под тяжело нависших век через узкие щелочки. Кожа на их лицах слегка мелко подергивалась... Принюхиваются! Точно!
Словно коты, учуявшие откуда-то едва различимый запах валерианы, в легком блаженстве-головокружении, точно в недоверии что подобное счастье возможно, пытаются определить направление для стремительного броска к такому вожделенному, святому для их хвостатого братства источнику.
Тем временем Здо аккуратно передвинул таз ближе к столу и сел напротив Марата. Лицо его светилось интригой и насмешливой хитростью. Подмигнув Марату, отшельник прикрыл губы ладонью и охотник улышал знакомое тихо-свистящее, слегка зацеплявшее ультразвуковой диапазон, зазывное "кс, кыс, кс, кыс."
Грозные автоматы одновременно опали вниз. Ноги спецназовцев как по тайной команде подкосились, словно не в силах оперативники были больше находится в столь неудобных вертикальных положениях с опорой только на две конечности.
Марат сейчас рассматривал ближнего к нему бойца, того, что вышел из дома перед командиром. Стоя теперь на четырех костях, тот явно тянул нос в направление тазика. Камуфляжная кепи на самом затылке, козырек лихо задран почти вертикально. Нервно поджал, казалось, уши вверх. В его светящихся теперь желто-зеленых глазах охотник не смог уловить ни тени присутствия мысли или разума. Только хищная жажда.
Они рванули одновременно. Зрачки - узкие и темные, суженные в вертикальные черточки ярким солнечным светом.
Здо на глазах регулировал интенсивность фантома - к тазику они приближались уже, как говорят, без фанатизма, мерно и чинно. Совсем, как коты. На четвереньках. Не видно было только вытянутых трубами вверх пушистых хвостов.
Жадно лакали. С громким чавканьем. Щурясь и прижимая уши. Периодически злобно урчали. Отталкивая друг друга, враждебно шипели, показывая зубы и выгибая спины.
Первыми достигли тазика с вожделенным питьем те, кто находился ближе. Сначала один, потом еще двое, затем следующий и еще пара. И еще один, тот что оставался у основного входа в дом.
Зелье отшельника начинало действовать очень быстро, почти моментально. Так, что особой толкучки у питья не сложилось. К моменту появления у тазика четвертого бойца на четвереньках, первый, томимый чудовищной жаждой, уже успел сделать достаточное количество крупных глотков. И теперь лежал на полу немного поодаль. Подняв вверх все четыре конечности, закатив в блаженстве полуприкрытые веками глаза, он странно терся спиной о пол, елозил, словно пытаясь почесать, унять не дававший покоя приятный зуд где-то в середине позвоночника. Зрелище это являлось чрезвычайно комичным. Здоровенный тренированный детина, привыкший по жизни подчинять физически и морально других, сейчас вот так вот, расслабленно закатив глаза и задрав руки-ноги, выкручивал кренделя в ногах у Здо, на глазах у товарищей и Марата. И нисколько не испытывал по этому поводу какого-либо стеснения. Даже наоборот - явно получал очевидное и неслабое удовольствие. Когда мимо него проскакивал товарищ, ведомый необьяснимой жаждой испить чудесного варева, первый испробовавший этой амброзии а ля Здо, шаловливо и задиристо, совсем не целясь, шлепнул открытой ладонью вновь прибывшего по бедру. За что тот час же получил увесистую оплеуху такой же открытой ладонью по морде и угрожающий рык-шипенье в ответ. На это задира не обратил особого внимания, продолжая свои ритуальные перекаты на спине и провожая затуманенным взглядом того, кто без промедления продолжил свой путь к заветному тазику.
Марат увидел, как очнулся командир Эдуардо. Теперь он стоял на четвереньках метрах в трех от пары своих подчиненных, жадно в это время с недовольным урчанием лакавших волшебный тоник приготовленный Созерцателем. Остальные четыре бойца уже блаженно елозили, крутились по полу лапами вверх, каждый в своем неповторимо приятном фантоме-экстазе. Капитан Ромеро потерянно озирался по сторонам, потряхивая головой, словно пробовал сбросить, прогнать этот ужасный кошмар-навождение. И заодно определиться, что делать дальше. Но что мог он, против отточенного сотнями тысяч лет мастерства лабать тонкие и плотные реальности самого Великого Здо...И вот командир уловил желанный запах и наконец-то определил направление. Он слишком резво рванул с места к тазу и тут же растянулся, хряпнувшись мордой об пол. Схватился руками за грудь (видно было, что неслабо приложил его старый отшельник коварным ударом в замедленном времени) и жалобно как-то взвизгнул.
Пес! Да, это -пес! В грозном командире Эдуардо Ромеро жила нераскрытая, в зародыше, сущность, отличная от сущностей остальных участников этой оперативной группы.
Воистину, день выдался, какие редко бывают.. Нынче псы толковые дороже Горнотибетской платины, что впаивают механики в запретные перемычки между плотным и тонким... А тут...Пес в минус, пес в плюс...
Желание оказаться как можно скорее у таза с отваром и испробовать угощение хозяина дома оказалось гораздо сильнее той боли что испытывал этот страж Свободы. И капитан Ромеро быстро снова поднялся "на лапы" и ринулся к тазику, вываливая наружу кончик розового языка.
Но его подчиненные почему-то совсем не горели желанием признавать своего командира. И при приближении Эдуардо перестали лакать жидкость, одновременно угрожающе ощерились - выгнули спины, поджали уши, и напевно, в унисон заурчали-завопили тем самым заливным кошачьим воем, явно давая понять, что не желают делить волшебный напиток с пришедшим. Они были готовы броситься в атаку и в клочья разодрать своего командира.
Не ожидавший такой агрессии, Ромеро автоматически попятился назад, ошалело глядя на потенциальных противников и продолжая тяжело дышать через рот, не убирая язык. Быстро оценив свои шансы на успешый прорыв в вожделенному напитку как практически равные нулю, он взглядом нашел Здо и вдруг жалобно и негромко заскулил, пытаясь заглянуть созерцателю в глаза.
Отшельник, до этого с довольной улыбкой на лице наблюдавший за происходящим в пределах веранды, бодро поднялся со стула и прошел к готовочному столу. Там он зацепил двумя пальцами неимоверную порцию кокаина из открытого пакета и громко вдохнул порошок через одну ноздрю. Затем повторил действо и вдохнул такую же непостижимо огромную дозу через другую ноздрю.
Зажмурил глаза, откинул голову назад и мгновения постоял в неподвижности. Потом выпрямился, словно встрепенулся. Небрежно стряхнул остатки белого порошка с носа и пальцев. Теперь в его открытых глазах, которые буквально горели каким-то адским алым огнем, Марат видел животную, чуждую мысли, испорченную страсть, сродни той, что читалась в глазах этих восьми бедолаг-спецназовцев, попавших волею потока под власть фантома Великого Созерцателя.
Здо подмигнул Марату.
- Не желаешь, Охотник, с руки пса прикормить? А то глядишь - прикормить, натаскать сколько нужно, - и будет у тебя новый пес! Не хуже Йоргена, а то, смотри, и лучше выйдет! Новый пес, что новый друг - лучше старых двух. А Йоргена брату Здо подаришь! Как тебе, Марат, расклад такой?
Но в ответ Марат, до сих пор чрезвычайно удивленный происходящим, только отрицательно покачал головой.
Сделав наигранно-разочарованную гримасу, Отшельник подошел к тазику и, опускаясь на корточки, коротко цыкнул : "Фух!", отпугивая возбужденных котов от миски. Они испуганно отпрянули, продолжая злиться. Здо зачерпнул в ладонь лодочкой немного жидкости и, вытянув руку в направлении сконфуженного командира, ласково поманил того : "Кути, кути.." Все еще настроженно глядя на грозно зыркающих на него котов, Эдуардо медленно приблизился, аккуратно понюхал протянутую с жидкостью ладонь Здо и тут же потеряв всякую бдительность принялся лакать прямо с ладони. В мгновения покончил с тем что было в руке отшельника. Затем жадно вылизал всю кисть созерцателя и снова жалобно-вопросительно заглядывал в глаза Здо.
Созерцатель снова посмотрел на Марата - лицо отшельника выражало ЧРЕЗМЕРНОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, ну просто предел совершенных желаний - ни меньше ни больше.
Здо повторил такую приятную для него процедуру кормления. Наркотическое варево быстро подействовало на командира. Он буквально плюхнулся в ноги Созерцателю, повернулся на спину, животом кверху, забавно задрал конечности вверх. Затем вывалил язык, запрокинул голову и, в приливе подобострастия к прикормившему его, потерся теменем о новенькие белые пумовские кроссовки Отшельника. Под впечатлением от такого прилива нежности Здо не смог удержаться, протянул руку и через грубую ткань армейского камуфляжа погладил-пощекотал живот Эдуардо.
Тут командир как-то совсем нежно и протяжно заскулил, так что зашипели недовольно на него пребывающие в похожем экстазе потревоженные коты-сослуживцы. Затем капитан Ромеро странно выгнулся, точно сквозь тело его прошла мощная волна-конвульсия.
- Упсссс!- Здо в удивление быстро отдернул руку и рассмеялся, указывая Марату взглядом туда, где по анатомии должно было располагаться причинное место командира. Марат проследил взглядом в этом направлении и с неприятным удивление увидел, как по штанинам камуфляжа товарища Ромеро растекается темное, мокрое пятно.
Парадоксальная реакция, е...ть ее в нюх..Как сказал бы Клин Ирудимович.

Здо проводил помятых спецназовцев до машин. Закинул, чуть не забытые ими, автоматы вовнутрь. Все они, эти бравые парни, покинули скромное жилище отшельника с блаженными улыбками и отрешенными выражениями на суровых, закаленных ветрами и солнцем лицах. В охоте Марат увидел, как Здо зарядил напоследок информационный фантом в водителей, видимо с координатами пункта прибытия группы.
Вернувшись на веранду, они опять сели за стол. Созерцатель расплескал по стаканам чудесный золотистый напиток. Устроился он за столом не напротив, а параллельно тому, как сидел Марат. И теперь они оба имели возможность наблюдать мягкие лазурные волны и отрезок ослепительно-белого песчанного берега. Последовав примеру собеседника, Марат, аккуратно и не торопясь, раскурил предложенную отшельником сигару монте-кристо. Наслаждался вкусом и запахам отборного ароматного местного табака, знаменитого во всем мире. Смачивая внутреннюю поверхность рта периодически мелкими глотками драгоценного рома. Все приходившее в плоть с каждым глотком и вдохом приятно кружило голову и сковывало ленивой тяжестью мышцы, помогая телу припоминать то состояние, что пока живые называют легким блаженством.