спирали сладкое имя. Свобода 3 часть

- Зачем тебе этот остров, брат? - обратился к отшельнику Марат.
Что заставляло называть его братом?
Ведь он не мог быть охотником... Никак...
Но то что зовется голосом крови не могло обмануть... И в истиности слова даже не было сомнений - эта тонкая сущность была родственной...
Или какая-то часть ее?...
- Ведь не может же быть, чтобы лапку свою решил наложить старый, как этот мир, Созерцатель на эгрегор в чуть больше десяти миллионов определенных портов и еще столько же анонимных?! И думает тот старик-созерцатель как свести свое имя к громоздким титулам, типа, -The Ruler Of The Puma Kingdom, Повелитель Королевства Диких Серых Котов?!... Скажи мне, не тая, так ли оно есть.
Блаженно выпускающий сигарный дым ровными кольцами, Здо не торопился ни подтвердить ни опровергнуть так ли оно или нет. Медлил с ответом.
- Чую я, ты уже понял, Желанный Охотник, что в каждом жителе этого острова есть крупица чего-то запретного и непознанного...В ком больше, в ком меньше...Такого, что не скажешь ни словом, и даже не зарядишь в самый искусно-пропитанный порошками, яркий как звезды, фантом...То, что в касании мимолетном, в самом слабом намеке, колет в сердце сладко любого...и возносит в предел высоко...
- Это ты о том, что чтут они в святой благодарности, словно самое-самое, глубоко внутри?...
- Ведь в правду, увидел ты это в них, брат?!
-Да, в первой же пульсации времени ощутил...
- Постигнуть тайну эту и живу я желанием в потоке своем теперь. И не будет покоя, покуда не познать то.
-Но разве не чуток ты, как никто, в исскустве своем созерцания? И разве не в подобии и единстве тонкого и плотности весь смысл твоего познания? А этих фрагментов, даже если для полной картины одного не достаточно, здесь вокруг тебя хоть пруд пруди, больше чем нужно....
- Вот здесь то и непросто все, Марат. Пропасть без дна между тем как фрагменты устроены и устройством семян внутри них, что почуял и ты. Пропасть...Ни один из тех пока живых, что топчут твердую землю в этом кусочке рая в пределах теплой морской воды, не способен придумать и создать тот фантом бесподобный, что каждый из них носит в себе...И в эгрегоре их общем такого и близко нет...Уж, поверь в этом старому Отшельнику, это точно...И даже мне сотворить такое не под силу, как я не пробовал, цикл на это потратил ....
- Свободой зовут они то, о чем ты...
- Именно , брат. И есть кто-то...Тот , кто очень силен и крепок...Тот, чья Свобода и есть...Сейчас. Тот кто дарует ее в порты, что ты видишь вокруг. Дарует так, чтобы снова забрать, усиленной в десять миллионов раз...Тем и силен он, тем и живет...
Рассказывая это Марату, Здо разволновался ни на шутку и теперь почти перешел на крик, размахивая руками.
- В том и соль, что не в силах я познать в созерцании Свободу, покуда вижу крупицы, отблески ее ЛИШЬ в портах...У зверя того, кто Властитель Свободы, дарованной жителям острова, ключи к Свободе самой. Его желаю страстно увидеть и созерцать, познавая Свободу....
- Для того и нужен тебе пес мой, чтобы зверя того найти со Свободой...
- Хочу, чтобы разделил ты со мною Охоту, Марат, сегодня вечернюю, - прервал вдруг Созерцатель, вернувшись к своей обычной манере говорить тихо и вкрадчиво, - после заката, в часы Ягуара...
Сказал это и посмотрел на охотника проницательно. Глаза в глаза. Так, словно пытался считать важное неимоверно, отыскать в глубине какой-то отзыв-сигнал.

Созерцатель приглашает охотника разделить с ним охоту вечернюю...В ЧАСЫ ЯГУАРА...
***
Ягуар имеет исключительно мощный укус, даже по отношению к другим видам крупных кошачьих. Это позволяет ему прокусывать панцири "бронированных" рептилий и применять необычный метод убийства: ягуар кусает голову добычи между ушей смертельно для жертвы прямо через кости черепа в мозг. Кроме крупных животных, крокодилов, рыб,  тапиров и черепах, обычной добычей ягуара становятся дикие псы и лисы... Территория охоты ягуара представляет из себя треугольник, причем к пограничным точкам, в зависимости от величины площади, зверь возвращается каждые 5-15 дней....
***
Опасность в этот раз была реально смертельной. Повинуясь инстинкту, Марат притормозил на треть поток, и одновременно перемещаясь назад сам, успел схватить и утянуть за собой созерцателя. Здо среагировал молниеносно - и замедлил время еще на четверть. Уже вместе они наблюдали картину, еще мгновения назад кроме как невозможной Марат не назвал бы иначе. С небольшим, в микросекунды интервалом, через те участки пространства, где сейчас должны были располагатся центры грудных клеток Отшельника и Марата, прошли два вектора. Природа этих векторов была чрезвычайно загадочна и незнакома Марату. То, что это не вектора охотников не было сомнений. Но в то же время так похожи, практически полная имитация. И по цвету и по плотности. Видеть подобное охотнику раньше не приходилось, даже не слышал ничего о таком. Смертельное предназначение каждого вектора явно не проявлялось в тонком. Здесь было что-то другое. Марат вновь поразился реакции созерцателя. В то время пока Марат анализировал увиденное и строил цепочку дальнейшего развития событий, Здо поднырнул между векторами. Из ладоней обеих разогнутых рук ровно по линиям векторов Здо выпустил два светящихся клубочка-фантома. Которые стремительно набирая скорость полетели, вращаясь в мелкой спирали вокруг линий в сторону их появления.
Сей же момент пространство комнаты наполнил основной фантом Здо.
А потом время вернулось в Плотность. Ровно по траектории векторов с небольшой разницей прошли две десятиграмовые пули и тяжело хлопнулись куда-то в стену под крышкой готовочного стола. Судя по звуку удара и характеру выстрела устройством, выпустившим обе металлические злодейки-разлучницы из своего ствола, была скорее всего знаменитая СВД (снайперская винтовка Драгунова). Косвенно в пользу этого предположения свидетельствовало и историческо-политическое направление развития событий на острове, согласно новейших написанных хроник.
Тем временем Здо спиною прислонился к  внутренней стене сбоку от входа в дом и жестом пригласил Марата сделать тоже самое. Предупреждая озвученные вопросы или комментарии, отшельник лишь приложил палец к губам. Вот так вот и замерли в тишине, ожидая дальнейшего.
Через какое-то время парень, которого по приезду Марат приметил как читавшего у соседнего дома газетку наблюдателя, очень технично проверив веранду из-под защиты каменного угла дома, лихо перемахнул через ограду. Держа двумя руками наведенную на определенную точку в полу у стола армейскую беретту с накрученным на ствол глушителем Архангелом, он еще раз скользнул взглядом по периметру летней веранды. И даже ни на мгновение не зацепился взглядом за стоявших в трех метрах Здо и Марата. Словно сквозь них посмотрел, как если бы были они совершенно прозрачными.
Зато тут же сфокусировал взгляд неразличимых под зеркальными очками глаз на определенно чем-то лежащем на полу рядом с парой опрокинутых стульев. Улыбнулся довольно, облизывая губы. И быстро дважды нажал на курок. Звонкими хлопками пули образовали два ровных отверстия в черном полу. И тут до Марата вдруг дошло.
Белые пятна на темных досках пола, что казались ему сначала замысловатым звездным узором, были ничем иным, а банально замазанными светлой шпаклевкой пулевыми отвестиями. И только что увиденная им терминация, или что-то похожее, судя по количеству этих "звезд" происходила на этой веранде да-ле-ко не в первой...
Охотник точно запах сразу учуял близкий исход наблюдателя (так он для себя окрестил исполнителя). Поток буквально кипел внутри, требуя перейти в охоту и свершить то что должно было свершиться согласно желанию. Но Марат решил не вносить беспокойств или помех в квест отшельника. И с трудом, но сдержал себя в плотности.
Созерцатель, рисующий квест?
Тем временем, положив беретту на стол, наблюдатель снял черный заплечный рюкзачок с эмблемой "Swiss Army". Уверенно извлек из рюкзака старенький Поляроид и, наводя камеру на что-то лежащее на полу, сделал пару снимков. Как заправский фотограф, тщательно подбирая выгодный ракурс. Убрал поляроид в рюкзак. Приложив снимки к поверхности шорт на ляжках (Марат тут вспомнил, что когда-то так делали многие, проявляя первые снимки, полученные на диковинных чудо-аппаратах, - приложенные к теплому, снимки являли картинку гораздо быстрее), стрелок наклонился к бутылке на столе и внимательно изучал этикетку. Удивленно и завистливо цокнул языком после того, как вдохнул аромат остатков рома в стакане Марата. Видимо, слюнки потекли...Но удержался от соблазна и ничего не тронул - он был хорошо натаскан. Наблюдатель. Проверил только напоследок картинки на поляроидных карточках. Довольно хмыкнул в кривой усмешке  - видимо, подумав о том, что не всегда умение ЖИТЬ перекликается с качеством потребляемых напитков. Аккуратно убрал карточки в заплечный рюкзак, который снова надел. Осмотрел все вокруг еще раз внимательно. Браво заткнул за пояс шорт поставленный на предохранитель ствол. Накрыл выступающий верх подолом футболки. Брезгливо пнул ногой что-то невидимое. Бросил тоскливый взгляд на бутылку рома. И, озираясь по сторонам, но бодро, двинул прочь с веранды в сторону соседнего дома. Через какое-то время охотник и созерцатель услышали жужание мелкообьемного двигателя.
Провожая взглядом голубенький скутер, который уносил в город наблюдателя, отшельник перешел на русский и уж слишком хорошо симитировал голос Клина:
- Вот так и живем, Маратка... Одни приезжают и увозят меня...для допросов в подвалы-казиматы увозят...Другие приходят и стреляют в упор...Насмерть стреляют, эне... У него несколько стражей со своими бригадами, даже не знают друг о друге они, брат...Потом выясняют, что не так все, как сначала казалось...И снова едут, и снова приходят за мною, и снова стреляют, хардаш...

Грустно это сказал, с тоскою...
Он определенно был тем, что раньше встречать не приходилось...Одинокий отшельник Великий Созерцатель Здо...В своей безумной, страстной жажде познать и увидеть Свободу...
***
- Ну, и где же здесь суть..? - пребывая в задумчивости, Клин осмотрелся по сторонам.
Покончив с остатками вкуснейшего шашлыка, они по насыпи спустились в пролесок, густо заросший молодыми соснами и елками. Потом тропинкой прошли к весело журчащему лесному ручью. По пути Клин снова вытащил из запазухи блестящую фляжку и приложился в долгом глотке. Затем передал фляжку Марату. Ученик, запрокинув голову, быстро проглотил жгучее содержимое. Экспортная Столичная местного завода приятным согревающим теплом разлилась внутри желудка.
- Клин Ирудимович, а кто такие отшельники-созерцатели?...
- И с чем их едят, на хлеб намазывают?!...- шутливо подхватил Клин.
- Ну, типа того! - Марату очень нравилось такое настроение Мастера.
Тут Клин подошел к голубичному кустарнику на берегу, расстегнул ширинку и принялся мочиться. Марат последовал примеру учителя, встав рядом с ним. Осень как раз была готова перейти в суровую зиму. Холодный уже, прозрачный воздух бодрил, а внутри было тепло от 200 грамм выпитой за обедом водки. Жизнь казалась удивительно приятной штукой...
Практически одновременно закончив процесс облегчения, они застегнулись, присели к ручью и сполоснули руки в ледяной проточной воде...
Клин выпрямился, вытер руки модным шелковым платком Valentino, достал фляжку, глотнул водки и угостил ей Марата.
- Вот смотришь ты, к примеру, в воду, - Клин рукою указал куда смотреть. - и видишь на поверхности отражение солнца и неба...
Солнце ярко-золотым в сочетании с отражением белых облаков, мелкой рябью от поверхности беспокойной ручейной воды слепило глаза.
- Вроде вода, а думаешь и принимаешь картинку не иначе как солнце и небо...- тут Клин вдруг нагнулся поднял небольшой камешек и бросил в воду, немного правее от основной струи, в небольшую заводь-ямку; от места падения испуганно шарахнулись в стороны какие-то мелкие рыбки.
- Теперь ты снова смотришь на воду, но для тебя она - это цели-рыбки притягивающие твой наметанный взгляд, как добыча или мишень...
Вода в заводи успокоилась и снова была идеально прозрачной.
- Опять гляди на ручей  - и взгляд твой упирается в дно, - Марат действительно поймал себя на мысли, что смотрит теперь на крупную гальку, выстилавшую дно лесного ручья, - сейчас вода для тебя - это камни.
Клин помедлил, точно подбирая слова.
- И так для меня, для тебя, да и для кого- либо еще, Пока Живого- все в потоке подобно и едино в своем желании. Но вот созерцатель, - здесь дело другое. Он, в отличие от других, видит эту воду, саму именно воду, какой бы прозрачной она не была.... то же и с Потоком - чует созерцатель каждый оттенок, любую вибрацию, даже в кристально чистом потоке... От знания того, в созерцании другим недоступного, и сила у отшельника великая - лабать такие фантомы,  что множествам пока живых в фантомах этих циклы прожить возможно и даже не заметить подмены...Циклами не видя воды...Не чуя Потока...- тут Клин снял левой рукой с головы стильную лужковскую кепку, а правой осторожно ощупал, примял коротко стриженные волосы на затылке, - И нет нам неприятности какой от тех созерцателей, что сидят себе тихо в отшельничестве, созерцая и понимая поток, даже польза порою....Только есть среди них один, что живет временами, бывает циклами, желанием страстным, сходным очень тому, чем поток свой влачим, худо-бедно, мы, в братстве своем нетленном. Неладно то, и неверно...
Мастер снова почесал бритый затылок, словно проверяя когда-то давным-давно зажившую рану, и надел на голову кепку. Глядя на сверкающую поверхность ручья, улыбнулся, вспоминая что-то забытое...
- Падла, короче, редкая тот созерцатель...- Клин повернулся и посмотрел Марату в глаза, - Коли встречей выйдет тебе, Марат,  не вали его сразу....как бы не просило желание твое... Погоди-повремени покуда терпения хватит... А то - глядишь,  - явит через него поток тебе Сияние с Почтисовершенством, ежели в Желании чистом придешь к встрече той...Удача редкая для Охотника увидеть фантом такой...Почтисовершенство,... - глаза мастера стекленели восторженно, а губы дрожали при упоминании о встрече с Сиянием, - точно ангел, красоты непознанной... у каждого свой...фея-заступница, без которой не суждено охотнику цикл свой прожить и прийти с покоем в исход начертанный...
Потом они допили остатки из фляжки Клина и молча курили у ручья. На дорожку. Чартерный рейс на Мадрид. С дозаправкой в Москве. До регистрации в аэропорту оставался ровно час.
***
Они двигались ровно с запада на восток. Из заката в рассвет. Как и в древних писаниях, в размытых и непонятных возможных хрониках из Эгрегоров, намеками коих в волнении полнилась нынешняя Плотность, Закат  был осязаим, читаем, зрим и понятен. Где-то там за дальним краем земли садящимся в море солнцем, он лучил багряно-розовым по поверхности темной уже воды, создавая широкий путь до самой линии горизонта. Нечастые облака над океаном укрепили четкость своих очертаний, будто забирая остатки солнечной силы, выглядели теперь более весомыми и значимыми. Они были похожи на куски разорванных каким-то вероломным хищником или неожиданным взрывом розовых птиц фламинго. Словно исковерканные птицы эти присутствовали в небе все время, таясь весь солнечный день невидимо, лишь в эти часы окрепнув достаточно, чтобы проявиться в грандиозном видении, пытаясь открыть взорам пока живых все тоскливое одиночество и нелепую грусть заката пятого великого солнца плотности... А как же рассвет? Как и во все тех же писаниях, Шестой рассвет был незрим и укрыт какой то непостижимой хрупкой и грустной тайной....Чувство было такое, что был он под ОЧЕНЬ большим вопросом...Как и самый обычный завтрашний рассвет...Для Марата...
По мере того как темнели воздух и поверхность воды под ногами, Марат все сильнее и глубже отдавался охотничему бегу. Рассеяный алый свет исходящего солнца за спиной подобно ветру, наполняющему парус, придавал плоти скорость и силу. Их бег ускорялся. Вытянув руки вперед собой, наклонив вперед корпус, полуприкрыв глаза, они совершали гигантские прыжки, едва касаясь подошвами гребешков волн. Каждое мгновение этого бега было наполнено ощущением потока внутри мельчайшей частицы плоти, как чувствовал каждый из них себя неотделимой частичкой потока. Стремительный бег их был прекрасен...
Созерцатель Здо в охотничьем беге?
 На расстоянии порядка пятнадцати миль от острова, когда солнце наконец-то потухло совсем и темнота упала на океан, Здо вдруг на полном ходу подпрыгнул высоко вверх и нырнул в воду вниз головой. Марат последовал за ним. Стихия встретила тело обьятием приятной, но суровой свежести. Следуя параллельно друг другу почти вертикально вниз, охотник и созерцатель упали в глубокую темную бездну.
Ягуар является сумеречным хищником. Его самые активные охотничьи часы приходятся на время после заката солнца (18.30-21.30) и перед восходом (3.00-6.00).
 С растворением в ночном воздухе последних светлых лучей, Марат полностью перешел чувствами в охоту и теперь видел окружавшую их плотность подсвеченной серожелтоватыми нитями и ручейками энергокаркасов с цветовыми комками и узлами в местах нахождения сущностей, вселенных в свои плотные оболочки. Словно, внутри своих треугольных охотничьих угодий, когтистый хищник в сумерках джунглей видит подблуривающую картинку в спектре серого... Самым крупным на фоне попадавшихся на пути обитателей морской пучины, конечно же, была полураскрытая астра Здо. Вот этот гигантский цветок замедлил свой стремительный спуск в океанические глубины и остановился совсем. Это в Плотности созерцатель, перевернувшись лицом вверх и раскинув в стороны руки, завис в состоящем из соленной воды космосе моря. Внутри этой картины столь блаженного покоя, Марат, тем не менее приметил явное присутствие бдительности отшельника, - лепестки его астры приобрели вид острых ежевых колючек, грозно направленных в стороны дабы предупредить близкое нахождение каких-либо местных хищников, плохо осведомленных о ночных забавах охотников и созерцателей. Марат повторил маневр отшельника, предварительно проверив сохранность защитных куполов, и теперь в полном расслаблении пребывал во власти морской невесомости, опрокинувшись на спину.
Когда Созерцатель замедлил на четверть скорость потока, Марат сделал то же. Трудно описать состояние охотника в эти мгновения. Пусть читающие сейчас эти древние хроники лишь представят себе два распластанных навзничь тела, зависшие на глубине десяти метров внутри ночного океана в секунды наполовину замедленного времени от нормального восприятия плотности пока живых...
Энергетическая сетка вдруг стала на порядок ярче и словно мерцала, освещая окружавшее их тонкое. Марат внимательнее прислушался к своим ощущения, но кроме необьяснимого покоя и никогда ранее не испытанных легкости и ясности, не чувствовал ничего...
Неужели это и есть Сияние, упомянутое учителем в далеких Сибирских беседах? А состояние, охватившее плоть и тонкое содержимое охотника как раз то самое Почтисовершенство?....
Время возвращалось в обычную скорость, свечение перестало мерцать и выглядело как в самом начале погружения. Соленая стихия пыталась раздавить и выплюнуть плотное тело из своей темной пасти вверх в воздух. Слегка разогнавших под водою, они словно пробки выскочили в бодром рывке на ночную поверхность океана. Все так же наруже царил полный штиль. Ровно по рисованной уже взошедшей Луной серебристой дорожке , как летящие ночные призраки, они стремительно бежали назад к береговой линии.
Выход на берег в пути, которым вел их к своей странной охоте Созерцатель, представлял из себя высоко нависавший над океаном почти вертикальный утес-скалу. Наблюдая как ловко астра отшельника цепляется своими чрезвычайно полезными для подобных подьемов лепестками за энергоузлы скалы, Марат удлинял вектора из своих конечностей и, цепляясь за энергокаркасы тонкого, вполне успешно поспевал за отшельником, поднимая свою плоть на вершину скалы.
Уже на самом верху, стоя ногами на вершине утеса, Здо вдруг в Плотности тихо сказал Марату:
- Душит он птицу и мелкий скот местных, а когда и корове брюхо подрежет. Не дает продохнуть - изводит живность, что кормит их. Пробовали изловить или умертвить зверя того, да уж слишком хитер, осторожен тот. И видеть никто не видел его из местных. Чудеса творит. Вот и пошла молва, мол вовсе не зверь это, а демон злой. Колдуны околотные пытались с ним совладать. Да не тут то - не хватает силы. Сам Великий Колдун, говорят теперь, того демона заклинаниями выманил на остров, да пока не пожрет все на острове зверь тот, не оставит народ в покое. С того времени и сторонятся местные меня, Дона Хуана... думают, что я и есть тот колдун великий, Гран Хечикеро, что напустит мор на остров этот цветущий. Из соседских домов и поселков даже разьехались кто-куда.
Марат впомнил пустые дома в окрестностях жилища Здо: "Напустит мор на остров и заберет Свободу?"
- А мне что старику? Ну, какой я колдун? К чему мне остров в страданиях? И зачем мне на старости лет слава такая, верно ведь? - совсем по стариковски жалобно вдруг запричитал Здо. - Вот и подумал я - и соседушкам моим помогу, и  себе, горемыке старому, верну имя доброе, выслежу да изведу зверя лютого. А тут гляди какая удача - сам Маратушка, Охотник Желанный, о потоке чьем все тонкое слухами полниться, к старому созерцателю за ключами пожаловал. Чтоб не помочь охотничку, молодому да резвому, сторому отшельнику-дедушке, верно, а? Не откажешь ведь, брат? Изловим зверюгу вместе?
- Как уж тут отказать в  просьбе такой?! Если об имени добром брата Здо речь ведем! - Марат, произнося это полушепотом, уже почти был готов расхохотаться в полный голос, настолько нелепым и смешным казалось ему рассказанное отшельником. Но что поделать, намек был понятен - не будет совместной охоты - не будет столь нужных ему ключей. А то что ключи у Здо были - это ясно,  после всего произошедшего сегодня, сомнения исчезли абсолютно. Вот только какой ценой отшельник отдаст их охотнику?

Выходит, что Отшельник в теме. Но каким образом, вернее до какого предела?...Ему нужен был пес Марата. Или что-то еще? Не имея рядом пса, без Пока Живого, знающего местонахождение цели, определить координаты практически не возможно. Но если есть подле Охотника сущность, имеющая отношение к положению в пространстве нужного лица, то сложности в поиске для настоящего охотника не существует. Было бы желание.
Вот и сейчас. Марат дал свое согласие. И тут же пропустил через себя облака инфо-фантомов, без промедлений любезно предоставленные созерцателем Здо. Перед внутренним взором охотника потекли картинки с разодранными в клочья курами, перекусанными шеями коз, коровой с проеденным до самой глубины боком. Увидел он также лица плачущих детей, напуганных до смерти местных, пожимающих плечами в растерянном страхе полицейских, режущих черных петухов, бухих и укуренных в смерть, деревенских шаманов.
Разные лица, ландшафты и точки зрений. Одно только было общим. Со всех фрагментов читались линки связи со отшельником. А значит координаты чудища содержались в источнике - в самом Здо.
Череда вводных закончилась. "Держись, брат, за мной!"- все, что смог предложить спутнику Марат, и тут же реальность снова предстала пред ним еле заметно дрожащей сеткой энергетических ниток, струящих через себя Векторы Великого Потока.
Искать следы присутствия Здо во всем, что вокруг. Каким бы могучим сверх кудесником ни являлся старый созерцатель, но он был Пока Живым. А Плотность и Тонкое живет по одним для всего нетленным законам, и здесь исключений не может быть.
***
- Мотор, эне, здесь один, - блеснув в хитрой улыбке золотой фиксой, Клин почему-то покосился на развернутую газету, - как и закон один.
Ровно по сгибу свежего номера Комсомолки вытянулась добрая бурая горка. Судя по цвету - химка - сыроватая табачная крошка, щедро пропитанная маслами каннабиса (конопли), предварительно выпаренными из ацетонового раствора.
- Ты помни об этом, сынок, всегда. Это - основа всего, что здесь. Как говорят в науке, аксиома.
Поверх анаши на газетке лежала папиросина Беломорканала со стянутой с картонной гильзы полупрозрачной оболочкой. Мягкий кончик папиросы был закручен в конус, и Марат отметил, что оболочка наполовину заполнена.
Клин не выдержал и, придвинув газету к себе, продолжил, на удивление сноровисто, забивать косяк. Не забывая говорить.
- Принцип прост. Следуя привычке пока живых облекать все в формулы и форматы, ты запомни это, как ТриЖи, или Закон Трех Жоп, чтобы легче, - Клин сделал многозначительную паузу, словно готовя собеседника услышать сокровенную тайну бытия. Одновременно он аккуратно вставил гильзу забитую теперь полностью оболочку папиросы.
- ЖИВОЕ ЖИВЕТ ЖЕЛАНИЕМ - вот так оно, брат, - теперь в руке он держал добротно сварганенную папиросину, - ну, что? Раз уж мы о живых, взорвем на двоих фугас, а?
***
Детали местности автоматически пробуждали фрагменты тонкой памяти Отшельника, и он, сам того не осознавая, формировал фантом, что указывал верное направление движения световым пятном, по спектру схожим с цветом тонкого самого Созерцателя. Причем, Марат вдруг отчетливо понял, что этот процесс происходит вне контроля Здо и тот не чувствует, не видит, как именно охотник читает след.
Двигаясь согласно увиденных знаков-маячков, Марат и Здо в охотничем беге углублялись вовнутрь ночных ландшафтов острова. Уже пробежав достаточно приличное расстояние, Марат начал осознавать, что траектория их движения представляет из себя дугу с отклонением влево. Вскоре догадка его подтвердилась - проделав второй виток, они выскочили к внешнему подножью одного из трех сбившихся в группу холмов, схожих по своей высоте и утопавших в густой темноте джунглей.
Пометки-маячки Созерцателя располагались именно в тех редких местах, где ограниченное пространство грозного ночного тропического леса позволяло плоти на секунды коснутся твердой поверхности земли или древесного ствола, чтобы оттолкнуться стопою для очередного прыжка.
Пробежав очередной виток, они оказались на вершине холма. И тут Марат понял, - рисованная Отшельником тропа была спиралью. Спиралью, которая согласно тому, что видел теперь охотник из высшей точки, с вершины одного из холмов, ровными витками вела вниз. По стенкам глубокой впадины-воронки образованной внутренними склонами трех смежных братьев-холмов, словно в обнимку склонившихся над этой воронкой. По верхнему периметру впадина имела странные очертания треугольника и, в целом, по своей форме казалась похожей на отпечаток гигантской треугольной пирамиды-призмы, точно вдавленной вниз чьей-то сильной гигантской рукою ровно между тремя холмами.
Зрелище этой спирали светящимися пятнами ровными витками уходившей в центральную нижнюю точку впадины было во истину грандиозным и завораживало даже видавшего всякое охотника. Там, далеко внизу, их ждало что-то, ради чего они проделали этот странно-красивый бросок через огромный кусок ночного острова. Острова, того, где Свобода...
Следуя светлым точкам, по спиральной траектории Марат и Здо спустились вниз. На дне воронки оказалсь треугольная поляна с длиной стороны около 15 метров, ровная и чистая от растительности. Спускавшиеся со склонов джунгли достигали своей непролазной плотности ровно по периметру поляны и, точно надежной стеной из ветвей, стволов, лианн и корней, охраняли площадку, не давая живому ни войти вовнутрь, ни выйти наружу.
Присмотревшись более чутко в охоте, Марат понял, что воронка с дном- поляной в своей основе имеют очень искусно сотканную энерго сетку. Словно гигантский сачок, западня. Оказавшись на дне, у скрытого, закамуфлированного входа на поляну в неприступной растительной стене, охотник отметил то, что мастерство, с которым создана эта потрясающая гиганская ловушка, очень сродни тому искусству, с каким творят модификаторы в своих охотничьих квестах такие же как он сам, Марат, братья его из Клана Срединных Охотников. Наблюдение это уже в который раз за последние несколько часов противным предчувствием царапнуло где-то внутри. Ведь в спектре охоты и следы якобы "зверя", и сетка-каркас ловушки, и тонкая сущность самой зверюги (которая к этой минуте уже просвечивала через плотные заросли) имели оттенок практически идентичный цвету астры Отшельника Здо. Имя местного кудесника, что мог создать все это, легко угадывалось без трех попыток, с первого раза. Марат вспомнил и зов крови, в первый контакт еще заставивший, практически без раздумий, называть Созерцателя братом.

Неужто и вправду один он из нас?!

Тем временем сам Здо явно находился в замешательстве, так и не сумев разгадать каким образом охотнику удалось найти это место, так легко распознать и пройти сложную спиральную тропу.

 Без пса...

Теперь они вместе стояли перед выходом на поляну, где, грозно рыча, метался угодивший в ловушку зверь. Шаг  - и вот они оказались внутри треугольника.
Зверь в этот момент находился в противоположном углу. Почуяв пришельцев, он замедлился лишь на короткие мгновения, словно пытаясь оценить характер и размеры вторгшихся. Затем двинулся ровно на Марата. В охоте спектр зверя был чем-то похожим на помесь волка и дикого пса. Вне сомнений, целью приближения чудища было желание разорвать в клочья пришельцев. И первым на очереди, явно, находился Марат. Вливаясь в вектор под давлением чувства опасности, поток, в который раз за этот день, точно сошел с ума, сорвался с катушек внутри охотника под защитными куполами. Желанный, в приступе сладостного и пьянящего предчувствия, ощутил, что в этот раз напор потока оказался настолько силен, сумев как ни было то странно, пробудить даже прицельный вектор Карлоса, с давних пор до селе дремавший глубоко  под множеством слоев куполов внутренней защиты. Сущность Марата вновь закипела от  необычайной силы желания....

Подпустить псоволка поближе...На расстояние решающего прыжка...Присаживаясь на одно колено, резким толчком, как ударом, бросить время в торможение наполовину...Когда лапы зверя оторвутся от земли... В ту же секунду напитать нулевые точки обоих прицельных векторов в предел силой потока внутри себя...А когда тонкая сущность зверюги окажется в середине траектории полета от поверхности к горлу Марата... Открыть купола настежь... И через оба вектора...Ровно в перекрестье...Дуплетом сжечь тонкое летящего с оскаленной пастью чудища...Сжечь и рассеять таким разрядом, чтобы  в тонком осталась лишь легкая, едва различимая дымка...Как память...Об удачной охоте....
А потом, чтобы плоть бедной твари не страдала...

Он вспомнил, как  холод металла приятно ложится в ладонь. Предмет этот, охотник вспоминал каждый раз в такие минуты, чудесный предмет, заряженный самим же Маратом написанным модификатором. Когда-то очень давно...
***
Протянутый бережно Жаком Крюсалье стилет был выполнен точно по руке охотника. Он словно являлся продолжением, частью плоти. Стильная рукоять серебром - французская лилия. На грани лезвия тонкого и острого словно игла клинка, Марат увидел изящную вязь на латыни...Чтобы не забыл...
Vulpes pilum mutat, non mores. Лисица меняет шкуру, но не нрав...
***
Здо действительно подготовился к встрече на отлично, знал слишком много для отстраненного созерцателя, познающего в одиночестве незримые связи плотности с тонким. Сейчас он стоял ровно за спиною охотника. Марат остро ощутил чрезвычайное напряжение тонкой сущности отшельника. Как будто астра Здо была готова взорваться, резко раскрыться в неуловимо короткий момент. Чтобы выпустить из себя в этот мир. Что-то...

Или что-то забрать?

Ни в коем случае не раскрывать куполов. Не в этой охоте. Здесь что-то совсем не так...Наверное, именно таким образом Марат смог бы перевести этот шепот, как говорят пока живые - внутреннего голоса, своего предчувствия, чутья...
***
Войти в волка. Или. Примерить на себя шкуру волка.
Со времен их последнего европейского тура волки, более менее заслуживающие внимания, в плотности перевелись. Остались они только в Красной книге...про плотность...про поле нуля...про Первого Гантера...
Клин вдруг начал много играть. Запоями.
Он всегда доставал новую игру. Увлеченно резался без остановок. Управляя ловко отмороженным волком ловил бесчетные валившиеся с полок яйца.
На вопрос "зачем?" отвечал: " Там, говорят, когда до конца доходишь, мультик показывают.."
Когда он набирал девятьсот с лишним очков, игра неизменно ломалась...или терялась...
На вопрос "почему?" Он, сам на себя не похожий, неуверенно жал плечами и говорил: "Не готов я пока..."
***
Охотник в пару прыжков, обогнув зверя, оказался на противоположной стороне треугольника. И посмотрел на поляну так, как это делают пока живые. Псоволк приземлился на место, где мгновения назад находился Здо.
Теперь тварь разворачивалась, кровожадным взором пытаясь найти так неожиданно ускользнувшую из-под самого носа добычу. Как и в охоте, Марат увидел в плотности существо, напоминавшее гибрид волка и бойцового питбуля, какого-то пестрого, черно-серого окраса. Существо имело широкую грудную клетку, густую и лохматую шерсть и куций, забавно торчащий вверх, недоразвитый хвостик. Маленькие круглые глазки зверя светились янтарно-алой злобой, а полуоткрытая пасть представляла из себя мерзкий оскал множества длинных и острых, похожих на иглы, зубов.