Муся

У меня умерла кошка. Умерла тихо и незаметно, будто боясь меня лишний раз потревожить. Она и жила так же: ни разу не доставив мне ни одной, даже самой малой неприятности. Кушала и ходила в туалет только в отведенных местах, ни разу ничего не поцарапала, не разбила.

Вообще-то она была кот, но когда я нашел ее маленьким котеночком у себя на огороде на огуречной грядке, она была такой маленькой, что умещалась на ладони, и различить пол было решительно невозможно.

У меня сосед Алёша большой знаток кошек, у них их море самых разных. Алёша инвалид, ездит на машине, вообще-то живет он не здесь, у них еще квартира в Пустошь-Боре, так живет он там, а сюда временами наезжает. Вот я и обратился к нему за экспертизой.

Алёша взял котенка, деловито рассмотрел со всех сторон, и вынес свой вердикт: кошка! Смотри, говорит, как хвост держит. Ну, кошка так кошка, назвал Мусей, а она немножко выросла, и оказалась котом. А уже на имя своё привыкла откликаться, ну и пришлось ему остаться Мусей.

У нас много перебывало кошек, но эта была совершенно особенная. Умная как человек, она понимала что ей говорят, в ней было столько любви, нежности и благородства, что и не выразить никакими словами. Она заботилась обо мне так трогательно, как могут только кошки. Когда я работал дома, Муся садилась на стол сбоку от монитора и почти неслышно так мурлыкала. А ночью забиралась ко мне под одеяло, прижималась ко мне, и засыпала так тихо и бережно, будто боялась отнять у меня хоть один сантиметр лишнего пространства.

И вот ее нет. Это лето выдалось необычно жарким, июнь был по-апрельски холодным, а июль и август под 30. В доме 26, и Муся предпочитала улицу, там все же ветерок, и в тени прохладнее. В доме же так нагреет за день, что ночью невмоготу жарко.

Я не усмотрел в поведении кошки ничего странного, она и раньше в жару страдала. Все кошки лежали в тенечке, разморенные жарой. Всё же шубка у них, ее не сбросишь, как ни линяй. Потом два дня она вообще в дом не приходила, но и тут я не заметил ничего необычного, она и раньше днями по своим кошачьим делам пропадала. Потом придет вся голодная, и съест полную калгушку.

В тот день, 14 августа, я ушел как обычно с утра на работу, мы в этот день наметили поехать всей редакцией на кладбище, на могилу недавно умершего моего и всех нас общего друга Валеры Кудрякова. А возвращаюсь я с работы, и вижу, лежит моя Муся бездыханная. Вытянулась так в струнку и ротик открытый. Умерла в трех шагах от того места, где я ее когда-то нашел.

Никогда не прощу себя за то, что прозевал эту беду. Проклятая жара обманула. То ли Муся где-то мышиной отравы съела, то ли болезнь какая. Надо было мне, дураку, в свое время прививки ей сделать, а я не догадался. Сроду мы здесь, в частных домах, кошек не прививали, а ведь времена меняются, и болезни уже не такие покладистые, как 20 лет назад.

Нет, наверное, всё же крысиная приманка. Или саму ее съела, или травленую живность поймала. Она любила ловить мышей, - у меня в доме сразу же всех вывела. Поймает мышь, и несет, помню, показать мне. Смотри, мол, хозяин, не зря хлеб ем!

А сейчас приманка для грызунов доступна всем, не исключая дураков и негодяев. Ее рассыпают дворники у всех помоек. Да мало ли где кошка может найти этот смертельный «деликатес». А уж травленых грызунов стало больше, чем нетравленых, они через пару дней окочурятся, но до этого убьют не одну кошку.

В скверные времена мы живем, некошачьи времена. Гибнут эти милые зверьки от нашей человеческой жадности. Объели бы нас мышки, идиотов. Лень кошку завести, разбрасываем отраву вместо этого. Между прочим, отрава эта и для человека небезопасна, от нее рак заводится. А мышка ведь не сразу помирает, она до этого разнесет яд по всей вашей картошке и капусте в подвале. И вообще канцерогенный яд равномерно рассеивается в земле и атмосфере, и гибнут дети, совершенно ни в чем не виноватые. Осторожней с химией надо…

Поплакал я, и похоронил мою милую Мусю под яблонькой. И вот глаза всё на мокром месте. Каждую минуту кажется мне, что стоит она под дверью входной, и просится в дом. Открою дверь – никого, только глухая, враждебная промозглая ночь.

Валентин Спицин.