Метаморфозы Пиктора. Герман Гессе

Едва Пиктор вошёл в рай, как наткнулся на дерево, которое было одновременно мужчиной и женщиной. Пиктор с почтением поприветствовал дерево и спросил:
- Ты – дерево жизни?
Но вместо дерева ему хотел ответить змей, поэтому Пиктор отвернулся и пошёл дальше. Он смотрел во все глаза, ему всё нравилось. Он отчётливо ощущал, что был на родине и у источника жизни.
Он вновь увидел дерево, которое было одновременно Солнцем и Луной.
Пиктор спросил:
- Ты – дерево жизни?
Солнце кивнуло и рассмеялось, Луна кивнула и улыбнулась.
Удивительные цветы смотрели на него, цветы разноцветные, у которых было много глаз и лиц. Одни кивали и смеялись, другие кивали и улыбались, третьи не кивали и не улыбались; они опьянённо молчали, были погружены в себя, как утопленники. Один цветок пел песню лилии, другой – тёмно-синюю песню дремоты. У одних цветов были большие голубые глаза, другие напоминали ему его первую любовь. Одни пахли садом детства, словно голос матери звучал в сладком аромате. Другие смеялись, глядя на него, и протягивали к нему согнутые красные длинные языки. Он лизал их: вкус был сильным и диким, похожим на смолу и мёд, а также - на поцелуй женщины.
Пиктор стоял между цветов, полный тоски и робкой радости. Его сердце, словно колокол, билось тяжело и часто; он горел в чём-то незнакомом, в волшебном чувстве страстного желания.
Пиктор увидел сидящую птицу: она сидела в траве и переливалась всеми цветами радуги. Он спросил прекрасную пёструю птицу:
- О, птица, где же счастье?
- Счастье, - ответила прекрасная птица и улыбнулась своим золотым клювом, - счастье, мой друг, везде: в горах и долинах, в цветах и кристаллах.
С этими словами радостная птица потрясла своим оперением, поворковала горлом, покачала хвостом, помигала глазами, ещё раз улыбнулась и осталась сидеть без движения в траве, и поглядите-ка: птица теперь превратилась в пёстрый цветок, перья стали лепестками, а когти – корнями. Она стала растением. Пиктор с удивлением смотрел на это.
Тотчас же птица-цветок покачала своими лепестками и тычинками, у неё больше не было корней, она легко подвигалась, медленно воспарила вверх и превратилась в блестящую бабочку, которая парила невесомо, со сверкающим лицом. Пиктор очень удивился.
Но новая бабочка, радостная пёстрая птица-цветок-бабочка, светлое разноцветное личико влетело в круг; вокруг удивлённого Пиктора, сияя на солнце, она летала, спускаясь к земле, села у ног Пиктора, нежно подышала, немного покачала сверкающими крыльями и превратилась в цветной кристалл, из граней которого лил красный свет. Удивительно светил красный драгоценный камень из травы, светлый, как праздничный перезвон. Но его мать-земля, казалось, звала его: он быстро уменьшился и начал проваливаться.
Пиктор схватил его, побуждаемый непреодолимой силой, и потянул к себе. С восхищением кристалл сверкнул в волшебном свете, чем дал Пиктору чувство блаженства.
Внезапно с ветки засохшего дерева кольцами спустилась змея и прошипела ему в ухо: «Камень превратит тебя в то, во что ты захочешь. Быстро говори ему своё желание, иначе будет слишком поздно!»
Пиктор испугался, что пропустит своё счастье. Он быстро сказал одно слово и превратился в дерево. Он раньше несколько раз хотел превратиться в дерево, потому что у дерева было столько покоя, силы и достоинства.
Пиктор превратился в дерево. Он врос корнями в землю, вытянулся в высоту, его конечности превратились в листья и ветки. Он был этим очень доволен. Он пил соки из прохладной земли и шевелил листьями высоко в небе. В его коре жили жуки, у подножия жили зайцы и ежи, в ветвях жили птицы.
Дерево-Пиктор было счастливым и не считало прожитых лет. Он заметил, что прошло много лет, прежде чем он увидел, что его счастье было неполным. Он теперь медленно учился смотреть глазами дерева. Наконец, он стал зрячим, и опечалился.
Он увидел, что многие создания рая очень часто изменялись, всё текло в вечном изменении. Он видел, как цветы становились драгоценными камнями или колибри. Он увидел рядом с собой несколько деревьев, которые внезапно изменились: одно стало ручьём, другое – крокодилом, третье текло радостным прозрачным потоком, в нём плескались рыбы, в новой форме началась новая игра. Слоны превращались в скалы, жирафы – в цветы.
Но он сам, дерево-Пиктор, оставался всегда неизменным, он больше не мог меняться. Едва он понял это, как счастье ушло от него: он начал стареть и приобрёл усталый, серьёзный, опечаленный вид, какой можно видеть у многих старых деревьев. Это можно видеть ежедневно у лошадей, птиц, людей и всех созданий: когда они больше не обладают даром меняться, они со временем впадают в меланхолию, и их красота проходит.
Однажды в этот рай пришла юная девушка со светлыми волосами, в голубом платье. Она пела и танцевала под деревом и ещё никогда не думала о том, чтобы пожелать себе дар изменений.
Несколько умных обезьян улыбались позади неё, кусты нежно обвивали её усиками, деревья бросали ей цветы, орехи и яблоки, прежде чем она успевала пожелать этого.
Когда Пиктор-дерево заметил девушку, им овладела сильная тоска, желание счастья, какое он ещё никогда не испытывал. В то же время им овладела глубокая задумчивость, словно его кровь кричала ему: «Подумай! Вспомни за этот час обо всей своей жизни, иначе будет слишком поздно, и ты никогда не узнаешь счастья». И он прислушался. Он вспомнил обо всём: о том, как жил на Земле, о том, как прибыл в рай, и особенно о том мгновении до того, как он стал деревом, о том удивительном мгновении, когда он держал волшебный камень в руке. Будь тогда метаморфоза открыта для него, жизнь осветилась бы, как никогда! Он подумал о птице, которая тогда улыбалась, и о дереве Солнца и Луны; у него было предчувствие, что он тогда что-то перепутал, что-то забыл, и что совет змеи был плох.
Девушка услышала шуршание в листве Пиктора-дерева, взглянула вверх, и в её сердце появилась внезапная боль, новые мысли, новые желания, новые мечты. Она села под деревом. Он показался ей одиноким, одиноким и печальным, и к тому же прекрасным, трогательным и благородным в немой грусти; песня листвы в кроне дерева показалась ей чарующей. Она прислонилась к шершавому стволу, почувствовала, что дерево очень испугалось, и почувствовала тот же самый страх в своём сердце. Её сердце редко болело так сильно, по небу её души плыли облака, из её глаз текли медленные тяжёлые слёзы. Отчего? Почему так страдать? Почему сердце было готово выпрыгнуть из груди и слиться с этим деревом, уйти в него, в его прекрасное одиночество.
Дерево тихо задрожало до корней, так сильно оно впивало в себя жизненную силу из-за девушки в тёплом желании объединения. Ах, из-за того, что он послушался змеи, теперь он навеки должен оставаться деревом!
Мимо пролетала птица, красная с зелёным, прекрасная отважная птица, описывающая круг. Девушка видела, как летела эта птица, увидела, как из её клюва что-то упало, что сияло как кровь, как пламя, упало в зелёную траву и так сияло, что девушка подняла его. Это был кристалл, карбункул, а там, где он находится, не может быть темно.
Едва девушка взяла в руку волшебный камень, как её заветное желание исполнилось. Прекрасное исчезло, она стала одной из ветвей дерева, быстро поднялась к нему по стволу.
Теперь всё было хорошо, мир был в порядке, только теперь был найден рай. Пиктор не был больше старым печальным деревом, теперь он громко пел «Пиктория, Виктория».
Он изменился. И из-за того, что на этот раз он претерпел настоящее вечное изменение, из-за того, что он из половины стал целым, теперь он мог каждый час изменяться, как ему хотелось. Волшебный поток бытия тёк в его крови, теперь он вечно принимал участие во всечасном возникающем творении.
Он стал косулей, стал рыбой, стал человеком и змеёй, облаком и птицей. В каждом облике, однако, он был полным, а не половиной, был парой, в нём было Солнце и Луна, мужчина и женщина, он тёк, как двойной поток по земле, светил в небе, как двойная звезда. (1922).

(Переведено в августе 2014).