Судорога

Конец августа. Берег моря. После обеда занимаются полосы непосредственно у воды. Но окончание лета ощутимо. После четырех с моря холодноватый ветер. Часть отдыхающих начинает одеваться, а гонимые желанием, как можно больше забрать последнего летнего солнца, перемещаются в углубление, образованное песком. Со стороны берега моря еще нагребается в бутик мокрый песок, сверху мокрая трава-комка, а с другой стороны постепенное возвышение берега, очутившиеся в этой канаве, фактически укрываются от холодного ветра, а лучи солнца еще греют.
Проходит время. Воздух еще холоднеет, и чем ближе солнце к закату, тем меньший угол попадания лучей на тело, а следовательно и греет хуже. Отдыхающие поднимаются, часть уходит с берега моря в корпуса, а часть встает и стоя, подняв руки вверх или заложив за голову, подставляют белые места под мышками солнцу, угол падения солнечных лучей увеличивается и тепло еще ощутимо.
Но одна пара так и продолжает лежать в углублении, при этом обнявшись и повернувшись лицом друг к другу. По внешнему виду молодыми их не назовешь. Лежат они прямо на песке и мелких ракушках, нет ни покрывала, ни простыни. Рядом магнитофон, из которого льется приличная музыка. Таз мужчины начинает делать возвратно-поступательные движения - туда-сюда, сюда-туда. Большинство этого не видят, а обратившие внимание - не реагируют.
Но вдруг мужчина ложит женщину на спину, с одной ее ноги снимает плавки, с себя плавки опускает ниже колен и открывает процесс, конечно не судебно-уголовный, но тот, который через девять месяцев может иметь правовые последствия с рождением нового человека.
Рядом проходивший мужчина делает замечание:
- Эй, мужик, отведи ее подальше вдоль берега, где нет людей, и жуй сколько хочешь.
Реакции никакой, процесс продолжается. Разве можно остановить химическую реакцию, надо ждать ее завершения, логического конца. Но вот им обоим начали мешать плавки.
Она ухитрилась одной ногой стянуть плавки с другой ноги, ему не удается. В один миг, повернувшись, рукой снял плавки, швырнул их со всей силой в сторону, как ненужную и мешающую вещь, и вновь за дело, продолжая искать логическое завершение, но оно не наступает. Он крутил ее как хочется, спереди, сзади, сверху и снизу.
В 30-40 метрах продолжают оставаться до 150 отдыхающих. Теперь у всех во внимании разыгрывающаяся картина. Некоторое бурчание, особенно со стороны женщин. Но толпа продолжает стоять, она не только любуется закатом, но виденная картина заинтриговала их.
Из толпы:
- Ты смотри, сколько уже времени, больше чем полчаса или минут 40-50.
- Так это уже не удовольствие, а мука.
- Да нет, добрался до чужой - видишь сколько вдохновения.
На лицах женщин несколько другое выражение, чем упрек в бесстыдстве, может быть они восхищаются мужчиной, а желают, чтобы с ними такое проделали. Но только не прилюдно, а на пустынном берегу.
Мужчина настойчиво продолжает искать логического завершения. Он перевернул женщину лицом вниз, ее ноги положил себе на бедра и зажал под мышками. Она оторвана от земли и только головой опирается в песок. Приподнявшись на руках, она начинает перемещаться, то он ее гонит вперед, то она возвращается назад, опережая его, регулируя несогласованность в шагах прогибом спины.
- Смотри, аргентинское танго танцуют и даже в такт музыке.
Мужчина переворачивает женщину вверх лицом. Ноги вновь под мышками, только головой она упирается в землю. И голову отрывает от земли, напрягая тело, протягивает руки к нему. На мгновение застыли оба. Резкий крик его: «Эй!», - быстро оборвавшийся на высокой ноте, и не меньшее громкое начало: «Ой!», ее, «Ой, ой, ой», - но более протяжное и более длительное, но постепенно затухающее, ее руки не дошли до него, как он после ощущения логического завершения, слегка поднимает свои руки и она грубо, как бревно, падает на песок.
Длительная попытка слиться в единое целое завершена, она уже не нужна. Он ощутил удар судороги, как пересказал Горький слова Андреева «величайшим и глубочайшим ощущением, доступным человеку в жизни, является судорога полового акта». Она продолжала лежать, а он пошел в море смывать следы величайшего и глубочайшего ощущения.
На следующий день, в метрах двухстах от прошедшего вечером, на двух шахматных досках играли на вылет. Мужик забыл, что он желает посостязаться и, вглядываясь в лицо мужика, за к которым он занимал очередь, возбужденно спросил:
- О, это ты вчера откалывал цирковые номера?
Па половине фразы запнулся, возможно, не тактично, и в ответ спокойно полетела фраза:
- Да, бес меня попутал.
- Видно хороший чужачок попался.
- Да какая там чужая. Была бы чужая, так было бы легче - своя была, своя, а теперь проблемы.
- Какие проблемы?
- Вчера называл ее ласковым именем, но чужим, а теперь - кто эта мастерица, которая обучила, ведь со мной за всю жизнь такое не проделывал.
- Может, будет упрекать в том, что давно уже научился этому, а ей поздно показал, - голос с юмором.
- Мы говорим, что мы, мужики, хозяева поведения, нет, они ухищренно нами руководят и добиваются своего.
Трое детей, тяжкая работа, то чужая успокоит и нервное состояние снимет, то сам пьянкой займешься и некогда, то она не хочет - изнурилась от труда, то отказывает, мстит, считая, что все равно придешь к ней ночью - редко когда приходится заниматься этим делом, да и возраст потребность уменьшает.
Вчера к нам пришли гости - знакомые из соседнего пансионата. На берегу хорошо выпили, проводили их до дороги, я собирался на берег сразу возвращаться, а она затянула в комнату. Сейчас усвоил - намекала прилечь в кровать, но не понял, не созрел до этого тогда. Она - давай еще выпьем, мне поменьше, тебе побольше - ты же мужчина, и поцеловала, довела до кондиции. На берегу подыграла и раскочегарила. Одна стыдуха сейчас. Ушел сегодня с того места. Она с утра, правда, немного с оттенком упрека и ласковости: «Танечка, Танечка... Кто же эта Танечка?»
- Что ты помнишь, сама была пьяная, если бы трезвая - не позволила такого, под шум волны могла и неправильно услышать. А вообще все-таки учти, что в мужском органе есть чувствительный барометр, тончайший прибор, прежде, чем тебя уважить - ему надо подняться вверх, и чем ты больше гавкаешь, тем он с большой силой упирается, чтобы не подниматься вверх. Поговори сама с морским ветром, а я пойду в шахматы поиграю.
А самое страшное, если она скажет - повтори. Где взять такое вдохновение?

6.03.2003г.