Моя принцесса. глава 4

23 декабря, 22:37
- Да ладно тебе, Лиз. Все не так уж и плохо. Следующее Рождество отметим как надо, все вместе! Не расстраивайся ты так!
Вот этот самый текст я уже повторял в миллионный раз во всех мыслимых и не мыслимых интерпретациях. Черт, как же тяжело все-таки быть парнем!
- Пошли, поешь. Ты со вчерашнего утра ничего не ела!
- Я не голодна…
Да, как же, не голодна она! Итак уже ходит, костями гремит, а с такими темпами недолго и деревянный макинтош на себя примерить!
Ну, вы только посмотрите на эту обитель печали и скорби! Спрашивается – вот какого она ревет? И так с того самого момента, как Лео сел в самолет. Ну да, жалко, традиция и все такое, но не до такой же степени! Мне уже кажется, что мы брата не в аэропорт проводили, а на тот свет. Оплакивает его, как покойника. Нет, ну ладно один день, ну пусть два, но ведь уже почти неделя прошла! С того-то момента она примерно вот так и сидит – панду эту все обнимает. Мы ее с братом когда-то давно подарили нашей принцессе на день рождения. Сейчас я был готов просто разорвать ее в клочья и скормить этому придурку на завтрак! Нет, ну не мог он заранее предупредить нас? Как всегда блин все в последний момент. И как всегда заварил кашу он, а честь расхлебывать все это любезно предоставлена моему больному мозгу.
Проблема заключается в том, что утешать плачущих девчонок – худшее наказание в мире. Ну не моё это! Нет у меня той «обаялки» и необъяснимой привлекательности, которая досталась моему брату. К тому же здесь речь идет не об абы-какой девчонке, а о самой дорогой и любимой. Вот честное слово – не знаю, что с ней делать. Будь она моей девушкой – все бы было намного проще. А тут…интересно, если бы уехал я, а не Лео, она так же переживала бы?
Так, ладно, Эдан, соберись! Ты же мужик! Значит, и поступать нужно соответственно! А это как? Черт бы побрал этих женщин с их логикой! Давят на жалость без малейшего угрызения стыда и совести. Вот почему я тоже так не могу? Хотя постойте, почему не могу?
Не говоря ни слова, я плюхнулся на кровать, постарался принять удрученный вид и застыл. В трепетном ожидании. 
- Эд, Ты чего?
Эти слова были мне как бальзам на душу. Хьюстон, пять секунд полет нормальный! Продолжаем операцию под кодовым названием «жалость»!
- Я? Да просто устал уже держать это все в себе. Мне ведь тоже грустно, но я хочу быть сильным, для тебя, понимаешь.
Мда, это называется «повел себя как истинный мужик». Браво, Эдан! Кажется, ты побил рекорд по кретинизму.
- Прости меня. Я сдаюсь. Больше нет сил держать это в себе.
Я свернулся калачиком и закрыл лицо руками, для большей убедительности.
- Просто я так скучаю по брату. И мне безумно жалко наше Рождество, которое уже больше не «наше». Всхлип!
Странно, почему она молчит? Шок? Не исключено. Хотя Лео ей и не такие откровения читал. Но это же Леонард, а это я. Чувствуете разницу? От его слов всегда попахивает сарказмом, а от моих – праведным исповедальным бредом.
Так или иначе, я должен был сам во всем убедиться. Медленно отодвинув руку от лица я обнаружил…
…это!
«О нет…»
- Лиззи, что с тобой?! Прости меня, слышишь? Только не плачь, я же пошутил!
Вот честное слово я и сам был готов разрыдаться. Ну, братец! Погоди, доберутся мои нервные ручонки до твоей шеи.
А вот то, что случилось дальше…треклятая женская логика.
- Принцесса, ты чего?
- Ты такой хороооооший…всхлип!...а я…всхлип!...я такая эгоистка!...всхлип!
- Да ты что, успокойся. Я просто…эээ…к медведю тебя приревновал, да! Точно! Мне было обидно, что его ты любишь больше, чем меня.
Господи, Эдан, и откуда на твоём «чердаке» столько хлама то скопилось? Ужас. Был бы здесь Лео, уже катался бы по полу от смеха.
Но постойте, кажется, это работает. Лиззи перестала всхлипывать и даже немного обмякла. Успокоилась наконец-то.
- Прости, Эд, просто он напоминает мне те дни, когда мы были детьми, когда нас было трое, когда все было хорошо.
- Но ведь и сейчас все хорошо! Лео же не умер, правда?
- Да, но он далеко. И я скучаю. А этот малыш помогает мне представить, что он рядом. 
Она так говорит, как будто меня здесь нет! Обидно, черт возьми!
- Но тебя я люблю больше, чем этого предателя! Потому что ты здесь, со мной!
- А панду? – уже окончательно растаяв промямлил я.
- А ее я в таком случае вообще не люблю!
- Как?
- А вот так!
- Так это же мы тебе ее подарили! – все, меня понесло. А что, ей значит можно мой мозг убивать, а мне нет?
-  Не придирайся к словам, умник!
- Ладно-ладно, молчу, но только с одним условием!
- Каким? Сразу скажу, что извращения не предлагать!
- А ты меня по брату-то не суди!
- Ах да, точно, я же забыла, что у меня в распоряжении сейчас мистер галантность! Так что, сэр, чего желаете?
- Разрешите пригласить вас на чашечку горячительного напитка.
- Чего?
- Какао говорю, пошли попьем.
- Ааа, а я уже испугалась.
- Ты неисправима.
- А как ты думаешь, чьими усилиями я такая стала?!
- Леонарда?
- Черт, и откуда ты все знаешь? – наконец-то рассмеялась наша плакса.
 Через несколько минут я уже был на кухне и пытался разобраться, в управлении этого опаснейшего агрегата, под названием «кофеварка».  Наконец, мне удалось показать ему, кто в доме хозяин, и комната наполнилась приятным шоколадным ароматом.
Через несколько минут, когда две кружки горячего какао и пара свежих сдобных булочек заняли свои почетные места на подносе, зазвонил телефон. Я одним рывком извлек это визжащее существо из кармана и застыл в недоумении. Как вы думаете, кто удосужился позвонить? Решив, что ничего дельного он все равно не скажет, я отключил звонок и с совершенно спокойной совестью вернулся к прежнему занятию. Надо было скорее спасать голодающих.
Как выяснилось спустя некоторое время, торопился я зря. Надо же, уснула, так быстро! Видимо переживание и правда утомляет.
Решив, что не стоит  будить этого ангелочка, я аккуратно уложил ее под одеяло и на цыпочках вышел из комнаты. Пусть поспит. Не удивлюсь, если окажется, что все эти дни она отказывалась не только от еды, но и от сна.
 Я же наконец-то смог осуществить «мечту идиота» и погрузить свою вымученную тушу в горячую ванну. В доме было жарко, что само по себе удивительно, поэтому за день я изрядно вспотел. Так что сейчас я чувствовал себя просто на седьмом небе от счастья!
Стоит сказать, что к украшению дома в этом году Лиззи подошла более чем основательно. Вы посмотрите, даже ванна, и та завалена разного рода Рождественской дребеденью. Честно, вот сейчас, по вполне очевидным причинам, мне хотелось просто взять это все и сжечь к чертовой матери!
Я закрыл глаза и постарался отвлечься от всех тех проблем, которые преподнес мне на блюдечке с голубой каёмочкой Леонард.  Далеко моим мыслям, так или иначе, убежать не удалось. Они уже очень давно были привязаны к ней. И так прочно, что, казалось, это навсегда. Когда я смотрю на нее, то не могу сдержать какого-то непонятного волнения. Мы знакомы уже целую вечность, но я по-прежнему отвожу глаза, когда наши взгляды встречаются. Меня это пугает. Лиз нам как сестра. Я не мог и подумать до сих пор, что могу испытывать к ней такие чувства. Хотя о чем я? Мы ведь не родственники. Я - парень, она – девушка, рано или поздно это должно было случиться. Грустно то, что я никогда не смогу сказать ей об этом. Почему? Ну, все же очевидно. Вот вы смогли бы полюбить своего брата, как мужчину? Нет? Вот и она не сможет…
Мои исповедания перед самим  собой прервал прорезавший блаженную тишину своим верезжанием телефонный звонок.
- Какого…?
И кому там не имется в такое время? Не дадут спокойно в ванной помариноваться! Вот сейчас доберусь до телефона и выскажу этому умнику на другом конце провода  все, что думаю. А думаю я много, часто и с экспрессией. К тому же сейчас все это было сбрызнуто сверху доброй порцией раздражения.
- Алло!
- Оу, братишка, ты там что, только что от кактуса зад оторвал?
- Блин, это ты?!
- Я тоже рад тебя слышать, - рассмеялся по ту сторону трубки Леонард.
- Смешно тебе? А мне вот не до шуток. Ты хоть знаешь, как Лиз переживает?
- Знаю…
Молчание. Знает он! Умник блин! Да он…да просто…эх, доброта моя! Ладно, ему сейчас тоже нелегко. Еще вопрос, кому из нас сейчас паршивей. И что-то мне подсказывает, что ответ будет не в мою пользу.
- Ладно, прости, - наконец сумела выдавить моя гордость.
- Так ты поэтому такой злой?
- И не только. Ты мне даже в ванной нормально полежать не дал!
- Оу, так ты сейчас…
- Лео, блин!
- Меня это заводит…
- Леонард!!!
- Да шучу я, шучу! Напрягся он уже!
- Ты лучше расскажи, что там с отцом?
- Я еще не был у него.
- А с приемом?
- Да впихнули какой-то пригласительный. Бал у них Рождественский видите ли! Помнишь Лейбурна?
- А как же! Это с его дочкой ты тогда…?
- Ну, я вообще-то хотел напомнить, как мы у него тогда на лошадях катались, но ход твоих мыслей мне нравится.
- Так я не понял к чему ты это?
- А к тому, что это его прием.
- Ага, то есть много своих будет…
- Ага. Только я до сих пор не понимаю, на кой черт нам с отцом пригласительный аж на четыре персоны? Или они думали, что мы с сопровождением в виде парочки «длинноножек» придем? Наивные, правда?
- Погоди, что ты только что сказал?
- Про «длинноножек»? Или про «наивные»?
- Про пригласительные, тормоз!
- Сам такой некрасивый.
- Лео, я серьёзно. Это очень важно! Ты сказал, что он на четыре человека, так?
- Ну да, а что?
- Отец кого-нибудь берет?
- Нет, кого ему брать? И вообще, почему ты спрашиваешь?
- Леонард, а что если я скажу, что мы все еще можем отпраздновать Рождество все вместе?
- Что? Как?
- Включи мозг, придурок!
 - Сам такой не…ааа, я понял! Но теперь главное, чтобы вы успели! Осталось то всего ничего.
- Разберемся! Ладно, я побежал. Надо разбудить нашу спящую красавицу.
- Лиззи спит? Что, утомил ты ее совсем своим занудством?
- Все, пока, Лео! – на языке вертелось много всего, что хотелось ему высказать (большинство отсюда все равно вырезала бы цензура), но, слава Богу, здравый смысл у меня значительно преобладал над эмоциями…в отличие от некоторых.  Поэтому, не дожидаясь ответа, я повесил трубку и, нацепив первое попавшееся полотенце, ринулся трубить подъем.
Я вломился в спальню как угорелый и застыл, не в силах не то что пошевелится, а даже сказать хоть что-то. На то было много причин, и все они сводились к одному человеку.
Помнится, я оставил ее в одежде и под одеялом. Хотя, да, я бы тоже все с себя поснимал – жара в доме просто нереальная. Знать бы, где выключается этот чертов котел! Хотя какой мне сейчас прок от этого? Будить-то нашу принцессу нужно немедленно, и времени на то, чтобы ждать пока она залезет обратно под одеяло, у меня нет.
Только вот как бы это так покорректнее сделать? Видон-то и у меня и у Лиз самый подходящий. Беспалевный, я бы сказал. Может все-таки попытаться ее накрыть?
Я как привидение подошел ближе и медленно, почти не дыша, потянулся за куском ткани, который в данный момент был залогом сохранения не только моей репутации, но и гарантией того, что все мои зубы останутся на своем прежнем месте. Мы-то с вами знаем, что к чему, а вот объяснять Лиззи, что происходит, занятие заранее обреченное на провал. Ну, вы же понимаете – женщина: сама придумает – сама обидится.
Оставались считанные мгновения до победы, когда я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Я, не меняя положения, медленно повернул голову все еще в надежде, что у меня просто паранойя. К сожалению, в этот раз моё чувство эээ…попы меня не подвело. Лиз еле-еле приподнялась и пыталась видимо хоть что-то обмозговать.
- Эдан? Что ты собрался делать с моей ногой?
- Погоди, Лиз, я сейчас все объясню.
- Объяснишь?
«Мда, кажется, она еще ничего не заметила. Может это мой шанс на спасение?»
-  Понимаешь, я пошел за какао, а ты уснула. А когда я вернулся…
- Почему на тебе полотенце?
- Моя одежда в ванной.
- Хмм…
Хмм? ХММ?! Я ожидал что-то вроде: «А где моя одежда?!» А тут просто «хм»?
- А чего это ты на меня так смотришь?
- Я? На тебя? Да нет, с чего ты взяла?
- У меня, наверное, тушь по лицу размазалась, да?
- Да нет же! Просто я пришел, чтобы разбудить тебя. Нам нужно срочно в аэропорт.
- В аэропорт?! Зачем?
- По дороге расскажу. Так что давай, одевайся быстрее и поедем. Времени у нас в обрез.
- Погоди… ты сказал «одевайся»? Так я же вроде…
«Нет, не смотри вниз! Там ничего интересного нет! Ну, для тебя так точно…»
Но мои мольбы о спасении оказались тщетны и спустя пару секунд созерцания шокового состояния Лиз, последовала ответная реакция.
- Ааааа! Не смотри!
Далее последовал прицельный удар ногой в область между моими «гляделками». Ну что ж, сам виноват. Мог бы и предвидеть. Хотя на такие болевые приемы я явно не рассчитывал. Поэтому, проделав красивую дугу своей амплитудой полета, я приземлился на шкаф (точнее головой об шкаф) и далее, по намеченному маршруту на ковер.
- Господи, Эд! Прости! Я не хотела!
Принцесса подорвалась с кровати, совершенно забыв о своей недавней проблеме и  сосредоточившись на новой. Да ладно, чего уж там, подумаешь, головой со шкафом поздоровался! Главное что эта самая голова на месте-то хоть осталась. 
Я мигом привел себя обратно в вертикальное положение и миротворно вскинул руки:
- Я в порядке! Причин для беспокойства нет! Голова на месте, кости целы…вроде…
- Эээ…Эдан…ты…это…я…оно…
Так, а это еще что? Очередной приступ? Нет, ей определенно пора завязывать с переживаниями. Вон уже, два слова связать не может. Так скоро мы ее в четырех стенах обитых мягким войлоком запрем и будем только кашками кормить.
- Лиз, прекрати нервничать. Я же говорю – все хорошо. Я не сильно ударился. Ну чего ты так сразу волнуешься? Аж покраснела вся!
- Эдан, не знаю, как бы это так сказать…
- Говори как есть. Я приму любую правду!
- Ну, тогда посмотри вниз.
«Нет, пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я подумал».
Затаив дыхание я медленно опустил взгляд. Мои последние надежды на спасение разбились о бесстыдно валявшееся на полу полотенце. Кровь мгновенно хлынула к щекам, а руки кинулись прикрывать то, что прикрывать уже было поздно. Блин, ну как так можно?! Даже не знаю, чего мне сейчас хотелось больше: застрелиться, испариться или провалиться.
Но то, что произошло дальше, просто вершина хамства привратницы судьбы и ее подопечного случая. Три отрывистых стука в дверь отдались в моем мозгу начальными аккордами похоронного марша. В такое время это мог быть либо Лео (с которым я пару минут назад разговаривал в роуминге, а это значит, что такой вариант явно отпадает),  либо…о нет, даже думать об этом не хочу! Если это не дай Бог окажется правдой, то голову отсюда мне сегодня точно не унести, ну или, по крайней мере, точно не на плечах.
- Нет! – почти в один голос заорали мы с Лиз. Мдаа…конспирация явно не наш конек. Так бы хоть в шкаф можно было попробовать сигануть, или под кровать. А сейчас остается только постараться успеть нацепить полотенце.
В следующее мгновение дверь распахнулась и в моей голове сразу же начали проноситься строчки будущего завещания, которое мне в скором времени судя по всему понадобится.
- Ыхых…драсьте… - только и сумела выдавить моя перепуганная тушка.
- Эээ..привет, па…
- Бог мой, Лиз, Эдан?! Чем это вы здесь занимаетесь?!
Какой коварный, блин, вопрос! У бати явно был шок, паралич и постепенно все это переходило в кому. Нет, ну еще бы. Я на его месте вообще обидчика из окна выкинул нафиг! Будем надеяться, что до этого не дойдет. Папа ведь у Лиззи хороший, добрый, с детьми работает. С взрослыми, но все же детьми. Он же не изверг какой-нибудь, правда? К тому же Лиз уже большая девочка и в праве сама решать с кем и что делать! Правда?...Конечно нет! Чем больше я пытался себя в этом убедить, тем большим бредом все это казалось.
- Читаем!
- Телик смотрим!
Мдаа…конспираторы хреновы. Как это еще никто не додумался до варианта «в переодевание играем»?
- Все, это конец… - процедил я через зубы.
- Не каркай. Может еще пронесет…
- Ага, то-то нас до этого так проносило…
- Ну что ж, понятно. Вам 3 минуты на то, чтобы привести себя в нормальный вид и придумать оправдание, которому я все равно не поверю. Но я бы на вашем месте все же попытался…и жду вас внизу, господа – нимфоманы.
Оёй, неееет! Только не душещипательные лекции на тему: «Как становятся родителями, и как этого избежать». Лучше сразу пристрелите меня.
- Неловко-то как получилось, - промямлил я, когда мистер Еванс вышел из обители порока и разврата, как он сейчас наверняка думал, - хорошо хоть голова моя все еще на месте.
- Больно нужна ему твоя голова, - вздохнула Лиз, - кастрирует тебя, и все!
- Ну, спасибо, утешила…
Через некоторое время, начался процесс, под кодовым названием «Избиение младенцев». Так стыдно мне не было еще никогда в жизни. И почему ведет себя как придурок – Лео, а в дурацкие ситуации всегда попадает именно моя задница? А самым обидным было то, что мы ведь и правда ничего такого даже не думали делать! Может, если бы думали, то не было бы и так обидно.
- Ну что ж, юная леди. Что вы можете сказать в свое оправдание?
Что? Почему Лиз? Я думал старикан на меня сперва наброситься. Эй, не хватало мне тут еще, чтобы из-за меня пострадала она! Ситуация была критической и требовала немедленного вмешательства!
Я подскочил с дивана и как заведенный протараторил:
- Мистер Эванс! Это не она! Это я!
- А ты сядь. До тебя очередь дойдет, не волнуйся, - сощурил глаза наш палач. От его взгляда у меня к горлу подступил тошнотворный ком и по спине прошуровала армия мурашек.
Черт, я взрослый парень, мне уже 21 год, а меня отчитывают как провинившегося молокососа, разбившего любимую папочкину вазу. Гадство, блин!
Захотелось разозлиться и сказать: «Знаете что…?!», но, слава Богу, я не Лео, и умею включать свой мозг там, где это действительно необходимо. Хотя иногда это бывает ох как нелегко! Поэтому я нехотя опустился обратно и замер в ожидании.
Ладно, пусть отчитывает, в конце концов, это его дом, его дочь и он имеет на это полное право, пусть хоть и в самом деле в окно меня вышвырнет, или с лестницы спустит – я на все готов. Но вот свою принцессу в обиду не дам. Достаточно она из-за братца моего любимого поплакала, не хватало и мне еще ее за собой на дно тащить.
Далее последовали самые долгие полчаса моей жизни, за которые я успел сто восемьдесят пять тысяч раз пожалеть, что:
- полез в эту гребанную ванну;
- папа Лиз – чрезвычайно эрудированный и образованный дядька, с необычайно огромным словарным запасом;
- я вообще родился на свет;
- и, наконец, что мы действительно ЭТО не сделали (а что, так бы хоть было за что).
Надо сказать, что первые минут пять я еще хоть что-то слушал и пытался придумать правдоподобное оправдание. Но когда счетчик моих убитых мозговых клеток перевалили где-то так за миллион, я кинул это бессмысленно занятие и последовал примеру своей коллеги по несчастью – сделал задумчивое лицо и стал благополучно пропускать все мимо ушей.
 - Ну что, господа извращенцы! – от неожиданности мы с Лиз отпрянули в разные стороны, - со скуки помираете? Конечно, практика ведь всегда интереснее, чем теория.
- Э, нет. Мы вас внимательно слушали и все поняли. Больше такое не повториться, - попытался я прекратить эту бессмысленную трату времени, которого у нас и так, кстати говоря, было в обрез!
- Не повториться, значит? – что-то мне как-то не нравятся вот эти вот его сощуренные глаза. Какую пытку он на сей раз для нас придумал? – дорогая, выйди на минуточку. Нам с твоим ухажером нужно потолковать.
- Пааап, ну что за «Разборки в Бронксе»? Отстань от бедного Эдана. Он ни в чем не виноват! И вообще, я уже взрослая и сама могу решать…
- Так, «взрослая»! Он – не виноват, ты – не виновата…наверное я виноват, что зашел так не вовремя?!
«В точку, старик…»
- Марш в свою комнату, Элизабет! С тобой мы тоже потом отдельно поговорим.
- Я сказала Н Е Т…
От ее действий у меня внутри все замерло. Зачем она его сердит? Мистер Эванс и так находиться сейчас далеко не в лучшем расположении духа, а с такими темпами недолго и по шее схлопотать.
Надо было срочно что-то делать, пока все не стало еще хуже. Казалось бы – куда еще? А вот нет, есть куда! Получите и распишитесь!
- Мистер Эванс! Прошу вас, успокойтесь. Она уже уходит. Правда, Лиз?
- Чертас два! Я вообще не понимаю, почему должна отчитываться?!
- Ты вообще еще ничего не понимаешь! Поэтому не задавай глупых вопросов, а просто поднимись к себе и дай мне поговорить с Эданом.
- И что же такого ты хочешь ему сказать, что я не могу знать?
- Это тебя не касается.
- Вот значит как!
- Прекрати, Элизабет!
- Если бы ты не был таким брюзгой, может и я была бы сговорчивее!
- Ты ведешь себя как маленькая, капризная, избалованная простушка! Ты сама-то это понимаешь?!
- По крайней мере, я не лезу в чужую личную жизнь со своими нравоучениями…
- Это ты мне будешь говорить?!
- Подумала, что стоит тебе напомнить, почему мамы сейчас здесь нет. В мою личную жизнь то ты нос свой всунул. А сам что натворил забыл уже?! Так я тебе напомню…
- Эй-эй, постойте, - я еле успел втиснуться между двух огней. Обстановка накалилась до такой степени, что я почти физически ощущал ее тяжесть в воздухе.
- Погодите, - я попытался удержать совсем потерявшего самообладание старикана, - давайте просто поговорим. Я сейчас уведу ее, и…
- Ай!
Все случилось так быстро, что я даже не сразу понял, что произошло. Хлесткий звук пощечины полосонул по моим ушам, подобно лезвию бритвы.
- Не смей говорить мне о моих ошибках в таком тоне. Ты еще слишком мала, чтобы понять такие вещи. И не тебе судить их, понятно?
Не говоря ни слова, Элизабет сорвалась с места и бросилась прочь из комнаты.
- Лиз, постой!
- Оставь ее. Сейчас ты ей ничем не поможешь. К тому же нам все еще нужно поговорить.
Я смотрел ей вслед, а в ушах все еще звучал тот хлесткий звук. Сейчас я испытывал до боли знакомое чувство. То же самое я ощущал, когда Лео своими выходками заставлял Лиззи рыдать ночи напролет. Не знаю, как назвать это внутренне состояние. В нем смешиваются и боль, и не ненависть, и горечь беспомощности. Тело бьет нервная дрожь, а перед глазами возникают черные пятна. Кажется, что вот-вот погрузишься в беспамятство, но жгучая боль, все больше и больше распирающая изнутри, не дает тебе покоя.
- Нам не о чем с вами разговаривать… - мой голос сорвался и был больше похож на хрип. Теперь я уже ничего не боялся. Все самое худшее, что могло произойти, уже случилось.
- Мы знакомы полжизни, а в твоем случае большую ее часть. А теперь скажи мне, Эдан, ты думаешь, я желаю зла собственному ребенку?
- Я не могу залезть к вам в душу и понять вас изнутри, но я могу судить вас по поступкам. Как вы думаете, какой ответ на ваш вопрос?
- Ты злишься…это понятно. Но пойми и меня тоже.
В глубине души я понимал, что Лиз тоже была не совсем права. Но и ее отцу я так и не сумел найти оправдания. Правда, она, конечно, бывает жестокой, но на нее, как известно, не обижаются.
- Простите, я не могу…
Мистер Эванс как загипнотизированный медленно подошел, и сел на диван.
- Ты можешь идти. Ей сейчас не помешает поддержка. А нам, видимо, и правда не о чем говорить.
Все мы совершаем много ошибок. Порой ужасных и непоправимых. Все это остается в нашей памяти и мучает день ото дня. Человек не может жить без воспоминаний, но и жить одними воспоминаниями тоже нельзя. Поэтому нужно уметь отрезать ту нить, которая связывает тебя с прошлым, и начинать плести новую, лучше, прочнее. Проблема в том, что оборвать такую связь очень часто бывает невыносимо больно.
Я развернулся и собрался уходить. На душе кошки скребли, вроде я и не был виноват, но и нельзя сказать, что все происходящее – не моё дело. Может кто-то еще не понял, что так вывело из себя отца Лиз? Я могу объяснить. Понимаете, мама Лиззи была очень слаба здоровьем. Еще в детстве ей поставили неутешительный диагноз – порок сердца. И даже сам тот факт, что она смогла выносить и родить совершенно здорового ребенка, поражал не только врачей, но и всех окружающих. Когда родилась Элизабет ее родители стали как-то отдаляться друг от друга. Чем это было вызвано? Не знаю, не мне судить. Факт в том, что маленькая принцесса большую часть времени проводила с матерью, в то время как отец семейства вечно где-то пропадал. По его словам – в командировках. Однажды стало известно, что это за «деловые поездки». Бедная миссис Эванс не выдержала такого удара, и ее хрупкое сердце, с которым нужно было обращаться так, будто оно сделано из самого тонкого и хрупкого хрусталя, в один миг разлетелось на миллионы осколков. Естественно для Лиз это стало шоком. С тех пор прошло много времени, но неприятный осадок от той истории остался до сих пор у всех нас. Проблема в том, что кто-то пытается это забыть, а кто-то – не хочет забывать.
- Знаете, вы замечательный отец! И дочь у вас тоже, самая лучшая!
Не знаю, зачем я это сказал и на что рассчитывал при этом, но ближайший диван, за который я смогу нырнуть в случае чего моя тушка уже наметила.
- Ты правда так думаешь?
Похоже, я сам скоро доведу старика до инфаркта.
- Конечно, почему бы и нет?
- Но я ведь только что…
- Я знаю…
- Разве ты не должен меня ненавидеть?
- А разве должен?
- Я испортил ее любимый праздник.
- Вам станет легче, если я скажу, что вы не единственный?
- Правда?
- Ну да…
- Эх, Эдан, что ж мы за звери-то такие?
- Простите?
- Ты тоже…хоть бы в морду мне дал разочек ради приличия. Твой брат бы так и поступил, я уверен…
- Я не он…
Не знаю почему, но меня это как-то задело. По-моему нет ничего более раздражающего, чем когда тебя сравнивают с другим человеком. И почему меня все равняют по Леонарду? Если мы братья, это еще не значит, что мы должны быть похожи как две капли воды. Так или иначе, я уже сказал все, что хотел, и делать мне здесь больше было нечего. Надо все-таки проверить, как там Лиз и, пожалуй, пойду ка я домой. Странно, но жгучее желание, во что бы то ни стало вырваться отсюда и вместе с Лиззи полететь навстречу нашим Рождественским традициям, куда-то испарилось. Не хочу…надоело…устал… К тому же уже давно ясно, что ничего не будет так, как прежде. Изменилась не только наша жизнь, но и мы сами. Пора уже, наконец, вживаться в этот образ и оставить позади наши детские наивные фантазии о том, что мы всегда будем вместе.
- Постой, я что, что-то не то сказал?
- Нет, что вы, просто хотел проверить, как там Лиз.
- Ты точно не обиделся?
«И какого лешего он ко мне прицепился?!»
- Точно – сквозь зубы процедил я.
- Тогда у меня к тебе будет одно просьба.
- Какая?
- Женись на моей дочери!
- Чего? - от неожиданности я чуть в обморок не грохнулся, - это вы так пошутили сейчас?
- Я серьезно, Эдан, без шуток.
- Да? И что я должен сказать? Мне вас папой называть теперь?
- Я заставлять не хочу, просто так подумал: вы с Лиз уже давно вместе, обоюдная симпатия между вами тоже присутствует, парень ты хороший, ответственный, из приличной семьи. Так я буду спокоен.
- А с чего вы взяли, что эта идея Лиз понравиться?
- А разве нет?
- Навряд ли…
- Почему? Вы же уже даже, ну…это…
- Что «это»?
- Ну…ты понимаешь…
Да, только шарад мне сейчас на больную-то голову не хватало.
- Если честно – нет, не понимаю.
- Господи, Эдан! Я про то, что…вы уже не дети, понимаешь?
- Я знаю, уже давно причем.
- Давно?!
«Господи, орать-то так зачем? Или он уже забыл, когда у его дочери совершеннолетие было?»
- И как давно?
- Вы что, забыли, когда Лиз 18 исполнилось?
- Что, прям тогда?!
- Что тогда?
- Вы уже тогда переспали?!
Я почувствовал, как кровь мгновенно прильнула к щекам.
- Господи, мистер Эванс! Так вы об этом!
- А ты о чем? Я от таких подробностей сейчас скончаюсь на месте, а перед этим и тебя закопаю!
- Да не было у нас с ней ничего!
- Сейчас?
- Нет, тогда!
- А сейчас значит было?
- Да нет же!
- То есть тогда было, а сейчас нет?
- Да! То есть нет! То есть…ааарх…девственница она, ясно?
После этого заявления мистер Эванс обошел вокруг меня, как генерал вокруг своих новобранцев на построении, потом резко приблизился к моему уху и охрипшим голосом, почти шепотом произнес:
- А откуда, позвольте узнать, у вас ТАКИЕ сведения, молодой человек?
Мда, веселенький выдался вечерок, ничего не скажешь. Поскорее бы он закончился.
- Я много чего знаю, - ответил я, и после небольшой паузы, почувствовав, как задергался мой правый глаз, решил добавить, - наверное, слишком много.
Нет, меня не убили. Я все еще жив и даже все кости целы. Не знаю, что более странно – совершенно спокойная реакция мистера Эванса, или моя непоколебимая уверенность в реальности его слов. Мы еще о многом говорили в этот вечер, прежде чем он позволил мне уйти, чтобы я смог проверить, как там Лиззи. Странно, но он совсем не выглядел злым, или хотя бы раздраженным. Казалось он принял все происходящее как должное и неизбежное.
« Мое решение остается прежним, Эдан. Если ты сам не против, то знай, что я всегда буду рад получить приглашение на вашу свадьбу…»
Это все так странно, так неправильно, так сложно…Эх, мистер Эванс, если бы вы только знали, как это все непросто! Вы спрашивали, люблю ли я вашу дочь, хочу ли быть с ней? А я молча кивал и теперь еще больше ненавижу себя за это. Вся проблема в том, что я-то ее, может быть, и люблю, а вот она со мной дружит, понимаете?
Эх, и почему я ему об этом не сказал? Растерялся…еще бы, такая игра эмоций и чувств не по мне. Я люблю продуманные, просчитанные до мелочей шаги и поступки. Знаю, что вы думаете – стабильность для мертвецов. Но если даже и так – я не против. Все лучше, чем такое вот убийство нервных и мозговых клеток. Это жутко утомляет. Почему люди не могут просто жить. Не плести интриги, не заводить романы на стороне, не обманывать друг друга, не предавать и не бить себе подобных. Эх, видимо именно потому, что стабильность – не для них, по крайней мере, точно не в этой жизни.
Я и не заметил, как ноги сами принесли меня к комнате Лиз. Интересно, что ждет меня за этой дверью? Стоит ли мне рассказать ей, о состоявшемся разговоре? А может она все еще плачет, уткнувшись в панду? Или, может, уже спит?
В любом случае у меня был только один способ узнать. Так и не решив, что же мне все-таки сказать, я дрожащей рукой надавил на ручку, и дверь с легким скрипом распахнулась.
От неожиданности я даже немного отпрянул. Лиз оказалась гораздо ближе, чем я ожидал. Ее реакция была похожей. Резко обернувшись, она застыла, с каким-то непонятным блеском сожаления в глазах.
- Бог мой, Эдан! Что случилось? Он тебя допрашивал? Надеюсь все в порядке? Прости, что не вернулась, просто…
- Эй…ты чего?
Она подошла совсем близко, но при этом не прикасалась ко мне, как будто боялась потревожить. Я не поднимал глаз, но чувствовал, что ее взгляд устремлен прямо на меня. Я ощущал тепло, которое исходило от ее тела, слышал тонкий аромат ее духов. Я словно увидел ее по-новому. И почему-то мне было стыдно, за такие мысли.
- Просто… - что же сказать? Соврать? Исповедаться? Мой ангел, скажи же, что мне делать?
- Просто что, Эдан?
- А что это за сумки?
Я старался перевести тему на что угодно, а тут и правда попались любопытные неопознанные объекты.
- Это? Это мы уезжаем!
- Зачем?
Вот что-что, а ехать куда-то мне сейчас хотелось меньше всего. Да и вообще, куда это она с таким багажом намылилась?
- Ты же сам сказал, что нам нужно срочно в аэропорт. Вот я и подумала, что лучше поздно, чем никогда.
- Ты ведь даже не знаешь куда.
- Да хоть в Сибирь! Лишь бы подальше отсюда! Мне все равно, не могу я здесь больше оставаться, понимаешь?
- Может все-таки…
- Нет, я твердо решила, что не буду находиться в этом доме больше ни минуты!
Ишь, капризная какая! И хрен же переубедишь.
- А как же панда? Она же будет скучать по тебе!
Знаю, гениальность так и прет. Но что делать? В конце концов, попытка не пытка. К тому же до этого прокатывало. Как знать, может эта игрушка окажется самым весомым аргументом в этой комнате, так как стало очевидным, что мой убито-удрученный вид нашу принцессу нисколечко не цепляет.
Следующее действие принцессы вызвало в моем теле волну неконтролируемой дрожи. Бог ты мой, что же это со мной твориться-то такое?! Она всего лишь взяла меня за руки, а такое ощущение, как будто бы коснулась самого сердца. Чувствую себя, блин, Адамом. Только вот Лиз не моя Ева, а скорее этот чертов запретный плод.
- Зато ты не будешь ревновать меня к нему, - беззаботно улыбаясь, выдала Лиззи.
- Эхех…да уж… - совершенно по-идиотски корча рожу промямлил я.
- Эд, ты уверен, что я ничего не должна знать? Тебе как будто иголку в задницу воткнули и прокручивают там…
- Ты как всегда не заморачиваешься с выражениями, Элизабет.
- А что, видел бы ты своё лицо, тоже бы так подумал.
Ну что за прямолинейность-то такая? Хотя, надо сказать, что в данной ситуации для меня это стало чем-то вроде пощечины, вернувшей к жизни не только мое тело, но и разум.
- А тебе не интересно, куда мы все-таки поедем? – сказал я, выпутываясь из цепких клешней Лиз.
- Да мне как бы все равно, лишь бы твоя миленькая мордашка вот так же смотрела на меня, - просюсюкала принцесса и потянулась к моей удивленной физиономии.
- Все, пойду твоему отцу расскажу, что его дочь до меня домогается! – прыснув смехом, выдавил я. Надо сказать, что смеялся я не только от того, что смешно, а от того, что мой уровень эндорфинов на нервной почве походу уже зашкаливал.
- Счас! А ну иди сюда, придурошная твоя башка! Ишь, лыжи навострил!
Лиз притянула меня к себе и вцепилась мертвой хваткой так сильно, что было тяжело дышать.
- Ты меня сейчас придушишь…
- Ничего страшного, во имя меня любимой можно и пострадать!
- Ну конечно, госпожа, как я мог забыть? – засмеялся я.
- А ты мне, кстати, собирался сказать, куда мы поедем?
- Разве?
- Я тебя сейчас точно придушу, склерозник! Вспоминай, давай!
- Оу, ты такие умные слова знаешь? А я думал, что умных блондинок не бывает?
- Значит, тебя сейчас угробит миф, если ты не направишь свой словесный понос в нужное русло, дорогой, - мило прощебетала Лиззи, еще сильнее сомкнув руки.
- Меня так просто не возьмешь, - выпутавшись, я попытался отбежать, но не тут то было. Цепкие пальчики Лиз сомкнулись на моих…ушах, - ай, хехех, а это больно, знаешь ли.
- Что-что? Ты сказал, что хочешь рассказать мне что-то?
- Нет…
- А так? – с этими словами Лиз потянула за мои локаторы еще сильнее.
- Ай! Ладно-ладно! Как ты относишься к тому, чтобы отметить Рождество не только со мной, но еще и с Лео?
Стоило мне это сказать, как Лиз от меня словно ветром сдуло, как будто я только что произнес заклинание. Может я зря это все затеял? Может, не надо было все-таки ей об этом говорить? Остались бы здесь, покончили бы с детскими традициями. Я что, как всегда все испортил?
- Ты чего, принцесса?...
…и что значит это твое выражение лица?
- Издеваться решила над бедной несчастной девочкой? – прохныкала Элизабет.
- Нет, с чего ты это взяла?!
- Ты ведь знаешь, что я на самом деле этого хочу сейчас больше всего на свете!
- Знаю, конечно, и ни в коем случае не стал бы с этим шутить! Мы можем еще успеть на прием, на котором будет Лео. Только нужно поторопиться и действовать оперативно и организованно, понимаешь?
- Правда? – удивленно захлопала принцесса своими ресничками.
- Правда, слово скаута!
- Ты не был в скаутах…
- А из-за тебя мы сейчас опоздаем.
- Так мы сейчас в аэропорт?
- Да…
- И полетим к Лео?
- Да…
- И будем снова вместе отмечать Рождество?
- Да-да, да!!!
Не говоря не слова, Лиз медленно проплелась к кровати, залезла на нее и…ну в общем вы сами все видите. Все это сопровождалось криком « Я люблю тебя!» и сумасшедшими горящими выкаченными глазами. Не знаю, что там после такого подумал мистер Эванс, но явно ничего хорошего.
Особенно если учесть, что далее последовал грохот и дикий смех.
- Ты больная, ты знаешь об этом? – наконец сумел произнести я.
- Но ты же меня и такую любишь, правда?
- Кто тебе сказал такую глупость, - еле сдерживая нервную дрожь, промямлил я.
- На лбу написано!
- Ты в курсе, что тебя отец в жизни не отпустит сейчас никуда, а тем более на другой континент!
- Но ведь я же с тобой…
- Тем более…
Элизабет мгновенно подорвалась на ноги и, приняв героическую позу, изрекла:
- Тоже мне, нашел запрещателя! Да меня сейчас бетонные стены, смирительная рубашка и миллион качков не собьют с намеченного пути!
- Вот-вот, куда ты клонишь, вот тем все это и попахивает, - приведя наконец и себя в горизонтальное положение изрек я.
- А ты, мой дорогой, мне в этом поможешь.
- Да, и как же?
- Будешь служить мишенью, пока я убегать буду…
- Оуу…тебе что, совсем меня не жалко?
- А ты как думаешь? – сощурила глазки моя повелительница.
- Думаю, я не переживу эту ночь.
- Переживеееешь, куда ты денешься! Ты мне еще одно Рождество как минимум должен!
- Ну конечно, как я мог забыть…